Игра в четыре руки

— Вот теперь — это уже точно, настоящая осень. — Я смотрел сквозь огромное окно на мостовую Большого Яблока. — Мелкая дождевая пыль в лицо… — Я искоса глянул на сидящего напротив меня Рэтлиффа, — А некоторые пренебрегают погодными условиями и выходят в свет при полном парадном макияже. Томми снова дернул уголком брови. Этот жест, вместе со слегка заваливающейся походкой и придавал ему сходство с котом, но почти всегда отстраненный взгляд совершенно не создавал ассоциации с ангелом. Что-то в нем было скрыто, и я еще не понял что. Мы сидели в «Амплитуде» — кафе для людей, для нас, иных — форпост. Граница, которую мы переходим, создавая собственные порталы, у кого есть такая возможность. Те, кто не получил эту магию при своем создании или инициировании — те просто ждут здесь своих проводников, дайверов, которые могут сопроводить их то в параллельные миры, а то в виртуальную реальность — кому, что потребуется. Томми тоже рассеянно посмотрел в окно на прозрачную водяную пыль. Он действительно выглядел так, словно собрался на свидание: светлые густые волосы уложены набок пышной челкой, темные брови и ресницы подчеркнуты мейком, ровный прозрачный цвет лица и глубокие карие глаза, по-прежнему непроницаемые и недоступные. И губы… Безупречной формы, под розовым блеском, так и притягивающие посторонний взгляд. Я даже немного впал в сентиментальность, позавидовав тому, ради кого он так сногсшибательно выглядел. Ведь наверняка же за все эти тысячелетия, Томми Джо тоже предавался разным любовным утехам и экспериментам, пользуясь возможностями своего человеческого тела. На слове «тело» моя мысль окончательно потеряла форму и яичным желтком растеклась по внутренности моей черепной коробки. — Я предлагаю тебе сделку, Адам, — я уже и не надеялся, что мой ангелоподобный напарник вообще когда-либо еще подаст голос. — Мне кажется, что заключать сделки — твой конек. — Я сейчас не ослышался, ангелочек? — Мне начало злить это надменное поведение Рэтлиффа. Что он, в конце концов о себе думает? — Не слишком много на себя берешь, навешивая на демона нелепые ярлыки? Томми медленно перевел взгляд от завешенного дождем окна на меня. Выражение его темных глаз не изменилось ни на йоту. — Мне плевать, что ты сейчас еще придумаешь. — Продолжил я злиться, но уже по инерции, уж больно красивым был этот… ангелок. Строптивым, надменным, с какими-то своими мотивами и принципами. — Никакие сделки с тобой меня не интересуют, и тебе придется подчиниться нашей общей, подчеркиваю специально для тебя, общей задаче! — Ты заинтересован во мне, разве нет? — Он будто бы и не услышал моих слов. — Сознайся? Я даже дернулся от неожиданности. А вдруг, он слегка ненормальный? Бывает же, вроде бы такое, что ангелы в результате своего постоянного рабочего стресса немного едут крышей? По-моему, я где-то слышал такую байку… Впрочем, у меня была одна-единственная настоящая возможность раз и навсегда понять так некстати доставшегося мне сейчас ангела. Нужно было всего лишь залезть к нему в сознание. И тут я потерпел полное фиаско. В голове Томми стоял такой барьер, такая защита от несанкционированного взлома, что мне сразу стало понятно многое. — Вот как? — Пробормотал я, стараясь не столь явно показывать свое поражение. — Что же ты сразу мне не сказал? — Ну, ты же все равно сам догадался. — Томми закинул ногу на ногу. — Какая разница? Высокая фигура Брайана сразу же бросалась в глаза. — Привет, Джас, — он пересек холл выставочного зала и подошел к Тейлору, который как раз размышлял под каким углом ему разместить свое очередное полотно. И не перевесить ли его на противоположную стену, чтобы подогнать освещение получше. — Не думаю, что эта картина будет лучше смотреться на другой стороне, — Кинни иногда умел читать мысли своего юного возлюбленного. — Оставь ее здесь и вспомни, что сейчас уже время бранча. — Ты так считаешь? — Медленно поворачиваясь к нему спросил Джастин, все еще думая о картине, но уже улыбка узнавания осветила изнутри его юное лицо. — Пожалуй, стоит с тобой согласиться. — Мудрое решение, — Брайан, подхватил его под руку. — Просто не по годам, идем скорее, а то умрешь с голоду. — А знаешь, — Джастин сноровисто расправился с рыбой под белым соусом, — Я как-то раньше не задумывался над такими мелкими деталями на своих картинах. Брайан удивленно вскинул брови. — Разве? Я всегда думал, что ты весьма щепетилен во всем, что касается твоего искусства. — Отчасти это так, ты прав. Но только в последнее время я стал замечать, что думаю как зритель, а не как автор все этих полотен, даже, я не так выразился, не как зритель, а как потребитель. — Почему? — Прищурил глаза Кинни. — Откуда такая мысль? — У меня не получается быть таким отстраненным от обычной жизни, как это бывает у великих творцов. — Признался Джастин. — Последние свои картины я заканчивал под рефрен «смогу ли я их продать», а не «как лучше оттенить главный цвет в центре». Брайан отложил вилку в сторону. — Значит так, мой дорогой. Выставка твоя, так и быть, пускай откроется и проработает сколько там положено времени по контракту. А потом, вне зависимости, будет ли это твой успех, или… — Он помолчал, подыскивая слова помягче, — Или всего лишь начало успеха, не столь важно. Я уеду обратно в Питтсбург. — С какого это еще хера? — Возмутился Тейлор. — При чем здесь это? — При том, при том. — Тон Брайана не оставлял сомнений в серьезности его намерений. — Ты не должен об этом думать. То есть, думать об этом — не твоя прерогатива. — А чья? Не забудь, я все-таки, мужчина, такой же как и ты, а не гребаная принцесса! — Дело не в этом! — Кинни досадливо поморщился. — Ты никогда об этом не думал, потому что … — Договаривай. — Румянец возмущения не сходил с лица Джастина. — Потому что ты меня обеспечивал всем, я ни в чем не нуждался и годился лишь для одного дела — рисовать свои милые картиночки? А, да, еще и трахаться почти нон-стопом. — Подожди. — Голос Кинни уже звучал с нотками примирения. — Мы прошли через многое, вместе. И я вполне допускаю, что ты повзрослел, возмужал, я сейчас не о возрасте, как ты понимаешь. Естественно, тебе хочется больше свободы, финансовой независимости, поэтому ты начинаешь думать об этом. Еще немного и ты начнешь узнавать возможную стоимость своей картины, едва начав ее писать. — И что же здесь плохого? — Я не собираюсь … Я не желаю … — Брайан остановился, не зная, как точнее сформулировать свою мысль, но Тейлор понял его и так. — Тебя бесит возможность того, что я буду зарабатывать больше тебя, что картины мои начнут приносить мне реально ощутимый доход и тогда, тогда что-то изменится в наших отношениях? — Измениться может многое… — Задумчиво произнес Кинни. — В любом случае, я никогда не диктовал тебе как и чем жить. — При этом обеспечивая меня, оплачивая мою учебу и прочее… — Ну ты же работал и сам. — Брайан улыбнулся. — Не будем об этом, все равно, ты же видишь сам — мне не место в Нью-Йорке. В Питтсбурге я как раз на своем месте. — А как же я? — Тихо спросил Джастин. — Сделка. — Вернул меня обратно в «Амплитуду» голос Томми. — Сделка. — Нет, — мне не очень хотелось выспрашивать у него подробности, а сделка меня уже почти не интересовала, вернее, не возможность сделки между нами, а ее предмет. Зачем она вообще понадобилась Рэтлиффу? — Зачем ты притворялся новичком? — Спросил я. — Ведь ты даже не ангел, а судя по твоим возможностям, пусть даже и заблокированным, ты, как я понимаю…? — Инквизитор. — Томми прикусил губу. — Ты все правильно понимаешь. Я не притворялся, просто как-то подзабыл за такой долгий срок моего наказания, что многое я просто не могу не то, что выполнить, а даже и замыслить. — Инквизитор, — повторил я. — Первый раз с таким сталкиваюсь, даже слышал о таком и то — редко. За что? Высший свет не разбрасывается такими редкими специалистами, тем более, не понижает их статус до банального ангела с весьма ограниченными возможностями. — Не отвлекайся. — Мне порядком надоел этот пренебрежительный тон. — К делу это не относится. Я и не надеялся, что мне так повезет с напарником — получить тебя, известного как беспринципного, особо не церемонящегося при выполнении предписаний, не вникающего в суть дела и не боящегося кое-где нарушить правила, а кое-где и смухлевать в свою пользу. Так что вот мои условия — ты поможешь мне немного подтереть эту историю, а я тебе… Томми не успел договорить. Я развернулся, приподнимаясь над полом кафе, опрокинув стул, на котором сидел. И с удовольствием заметил растерянность на его надменном личике, когда придушенно мяукнув, словно нашкодивший кот, он оказался в кольце моих черных крыльев, с огненными прожилками вен. Присутствующие в кафе люди едва ли обратили внимание, как на несколько градусов повысилась температура в помещении, а наши деликатно отвели взгляды от висящего в полуметре над кафельной плиткой Томми Джо Рэтлиффа. — По правде говоря, мне совершенно не нравится то, как ты со мной разговариваешь, бывший Инквизитор. А вот то, что ты сейчас пузыришь свои распрекрасные губы — так даже очень. Так что не питай в отношении себя безосновательных иллюзий. Не так-то ты мне и нравишься. Причем, в самом широком смысле этого слова. То есть, вообще никак не нравишься. И условия свои можешь засунуть себе в жопу. Вместе со своей дурацкой сделкой. — Я помахал еще крыльями, диаметр которых позволял обернуть ими вокруг тщедушной фигурки блондина еще пару раз так точно. — Все условия, переданные мне архангелом по делу Брайана Кинни, я выполню, не отклоняясь от курса. Отчет о выполненной задаче предоставлю в четко оговоренные сроки. Твоя задача — выполнить твои личные обязанности ангела по отношению к Джастину Тейлору. Скажи, какое слово из сказанных мной тебе не понятно? Томми замотал головой так активно, что я даже подумал, не переборщил ли я с воспитательным моментом. — Все понятно. — Прошипел он. Все-таки, кот, он и есть кот. Даже в руках демона. Руки я разжал, принимая свой привычный человеческий облик, Рэтлифф мягко шмякнулся обратно на свой стул за столиком кафе. — Хорошо. — Быстро же он взял себя в руки и еще и попытался найти со мной более уважительный тон. — Я действительно, был не прав, и ты правильно сделал, что обиделся. — Рэтлифф поправил свою платиново-переливчатую челку. — Обиделся? Слишком громкое слово для Инквизитора. — Бывшего, — Рэтлифф потер переносицу двумя пальцами. — Бывших инквизиторов не бывает, я имел в виду - Инквизитор он не меняет своей сути в облике ангела. Мне теперь понятен замысел Света - именно ангел способен сдержать в тебе Инквизитора. Интересно будет понаблюдать за тобой, котеночек. — Присмирел как. Надо было сразу поставить его на место, а не разглядывать его прекрасные глаза. И губы. О чем опять я думаю? Томми дернул своей выгнутой бровью. — Эти двое должны быть вместе. Тейлор и Кинни должны быть вместе в этом мире. — Ну, да. — Какой он упрямый, даже немного завидно. — И Орфей с Эвридикой — непременно. — Я покажу тебе их жизнь и ты сам поймешь… — Начал было Рэтлифф, но я тут же замахал руками, останавливая его. — Только не это! Избавь меня от просмотра слезливо-мелодраматичного клипа под какой-нибудь очередной душераздирающий местный хит! Я все равно не проникнусь, я же черствый бездушный демон, не забыл? — Я погорячился. — Томми покусал оттопыренную нижнюю губу. — Я знаю, переиначить их историю в твоих же силах. — Как ты близко знаком с тайнами демонов и Света в целом. — Я сразу почувствовал, что он далеко не рядовой Инквизитор. Слишком сильный. А блокировка его сил только бесит его, вот он и срывается. — Адам, — не часто он называет меня по имени, гордец. — Я знаю, что у тебя есть доступ к Маркеру.