***
Россарио сегодня планировала лечь пораньше. Но настойчивый стук камней о стекло балкона просили выйти. Девушка постаралась не поймать головой эти оружия. Посмотрев вниз, она увидела в темноте знакомые светлые кудри. — Ну слава богу, я уж думал у тебя всё плохо со слухом! — Чего? Сейчас как камни-то восточным ветром верну, бегать туда-сюда задолбаешься! — Росси облокотилась на перегородку. — Мне уже страшно, — ага, если учитывать, что эти слова говорит Гроза Вероны, то становится только смешно. — Пустишь? — Ну не знаю... У меня там сидит целый табор гостей, нужно обслужить, — наигранно сказала блондинка и поспешила уйти. — Ну я же тогда пошутил, что же ты так категорична? Судя по охам и вздохам вселенского терпения, Тибальт принялся забираться. Не успела Капулетти придумать какую-нибудь очередную порцию колкостей, как парень нарисовался уже над ней. Если соотносить по росту. — Мужчина, вы ошиблись балконом, выметайтесь, — Россарио упёрлась ему ладонями в грудь и налегла всем телом, результата нуль. — А мне кажется, что я как раз по адресу. Блондин зашёл в комнату и в ту секунду нахального плюхнулся на постель. Сказать, что хозяйка комнаты была в шоке — ничего не сказать. Она лишь возмущённо упёрла руки в бока. — Да ладно тебе, прекрати, просто признайся, что ты сейчас завизжишь от радости, — улыбнулся кареглазый. — Поверь, это меньше всего я хочу делать, вместо того, чтобы законно спать! — отрезала блондинка. — Двинься, — парень выполнил желание возлюбленной, та же заныкалась под одеяло. — Так нечестно! — надулся Тибальт. — Я хочу внимания! — потребовал Кошачий царь и потёрся носом о щёку Росси. — Обязательно посреди ночи? Иди отсюда, попроси Джульетту... — Слушай, я боюсь если мы чем-то таким займёмся с Джульеттой, то нас неправильно поймут... — пропустил смешок Тибальт. — Тогда это не ко мне, спокойной ночи, — буркнула голубоглазая. Девушка отчётливо почувствовала, как тело приземлилось около неё, заворачивая сжавшуюся её в комочек. — Мне жарко, — возмутилась Капулетти. — Ну ничего с этим сделать не могу, представь, что я твой личный обогреватель. — Где же тогда у него кнопка отключения? — начала разворачиваться Россарио, но коленкой задела кое-что очень важное для кошачьего царя. — Вот! Ты именно на неё и нажала! — завизжал на ультразвуке Тибальт и сжался, прикрывая руками место боли. Капулетти покатилась со смеху до коликов в животе. Обиженный блондин отвернулся от хохочущей. — Ну прости, — она робко поцеловала возлюбленного в шею. — Неть, — мурлыкнул он. Тогда Росси постаралась перелезть через эту махину и чмокнула в щёку. — Так тоже не работает? — Неть, — отрицательно помотал головой Капулетти. — Ты посмотри, какой ранимый! — Сюда, — он пальчиком потякал в свои губы, состроив ангельские глазки. Девушка не знала, то ли смеяться, то ли возмущаться.. хотя скорее всего третье — Россарио поцеловала Тибальта в губы, тот в момент оказался сверху, не заставив долго ждать от него ответа.***
В это время Джульетту навестил Ромео, и понимаете ли: хорошо, что Тибальт свалил, а то в темноте Монтекки сначала перепутал двери. — Добрый вечер, любовь моя, — он поцеловал светловолосую в губы, а после уселся рядом с ней, на постель. — Чего такая грустная? — Добрый, Ромео, — Капулетти тяжело вздохнула, передёргивая плечиками. — Да отец виновен во всём, снова подбирает мне женихов, сейчас весь день рассказывал про какого-то Париса, прямо гусь расписной, а не граф. — Это ты погорячилась, — брюнет обнял девушку. — Парис, помнится мне, родственник Меркуцио, может попросить его вразумить твоего претендента? — хихикнул длинноволосый. — Не думаю, у них там своя трагедия... Кстати, как сестра твоя? Не помирились? — Да я сомневаюсь, что и вовсе помирятся... Ты бы простила мне измену? — Это трудно, конечно, но я же всё равно тебя люблю, а когда любишь, как-то не хочется долго травить человека... Было бы здорово, если б у них всё наладилось, — Джульетта улыбнулась и посмотрела на порядком очумелого парня. — Какая же ты всё-таки ещё маленькая, — хихикнул Ромео и потрепал хозяйку комнаты по голове. — Между прочим я подросла! На целый сантиметр! — гордо заявила светловолосая. — В ширь? — хохотнул брюнет, после чего на него посыпался град из ударов подушкой. — Дурак! Ввысь! А ширь может расти только твой зад! Доходяга! — Я, между прочим, с этим бы поспорил — не доходяга! Я исключительный дрыщ, — ловко увернулся от очередной атаки Ромео, но слетел с постели. В это время балконная дверь резко распахнулась. Влетел судорожно глотающий воздух Бенволио. — Ромео, Вика пропала! Кормилица сказала, что она ушла более двух часов назад с каким-то синьором! — Чёрт! А мы где были?! — Откуда мне знать, пошли быстрее! Брюнет кратко чмокнул Джульетту в губы и поспешил с кузеном ретироваться через балкон.***
Верона потихоньку ложилась спать. Темнело, огоньки домой один за другим потухали. И естественно Виктории пришлось одной идти домой, ведь Ромео похоже не чухнулся отсутствием сестры. Пока Монтекки разрывалась на две части, где одна требовала простить Меркуцио, а другая с валерьянкой в руке верезжала, мол, стоять на месте! Девчонку окружили четыре тени. Они были в фамильной одежде Монтекки, две девушки и двое парней. — О, крошка Викки, потерялась? — скользким голосом сказала брюнетка. Все присутствующие, кроме Вики, заржали. — Детское время закончилось, — словно волк в этой стае, заметил Алес, клыки которого сверкнули в лунном свете. — Может быть ты хочешь поиграть во взрослые игры? — клацнул зубами Валерио, уже проводя рукой по пятой точке испугавшейся не на шутку Монтекки. — Парни, подождите, она же должна знать, за что будет наказана, — успокоила всех рыжая. Мужской пол, словно ее собачки, по приказу отступили. Кристина же сжала пальцами скулы Виктории. — А ты сама хочешь узнать? — брюнетка испуганно бегала глазами, ища пути побега, но тщетно. — Хах, не надо было лезть не своё дело, то есть, не сметь иметь каких-либо отношений с Меркуцио! — девушка залепила героине звонкую пощечину, от чего та отлетела к Алесу. — О-хо-хо, малыш, надеюсь в подворотне ты такая же энергичная, а? — парень толкнул её бедрами. Дошло до того, что ей порвали платье на спине и Валерио принялся хлыстом бить её. А Кристина лишь крикнула: "Хватит уже с ней развлекаться, вставьте ей!" Монтекки же лежала без сознания. Она слышала только ругань и все их улыбающиеся морды, снизу вверх. — Может мне вставить кое-что вам, м? — послышался уверенный голос в темноте. — Например нож в задницу и провернуть пару раз, а? — голос медленно показался на свет. Меркуцио Скаллигер, собственной персоной. — Ты?! — в момент очумели все, Кристина так больше всех. — Ага, представляешь? Что делаем? — парень сложил руки на груди. — Да так... ничего особенного... Не стоит отрицать, что все Монтекки уважали и боялись Меркуцио. Каким бы он ни был неудачником в дуэлях с Тибальтом, но здесь, он был лучшим фехтовальщиком. Да и в словесной борьбе ему и подавно никто не мог язвить. — Брысь! — скорчился он, будто бы съел самый кислый на свете лайм. Вся банда моментально разбежалась. Кудрявый юноша сел на корточки, подле Виктории. Снова лунный свет на мне, снова мысли о тебе... Вовремя не понял я, что ты значит для меня, упустил, не уберёг — будет для меня пожизненный урок. Видно так уж суждено, но знаю лишь одно, я не забуду никогда, твои глаза, твою улыбку.. не забуду никогда, как трясёт меня твоя любовь... Мой пожизненный урок...***
Тёплая постель... запах свежести... Монтекки потянулась на перине, но тут же охнула — тело пронзила боль. Рядом, на стуле проснулся Ромео. Вид его явно давал понять, что ему нужен отдых: длинные волосы взлохмачены, лицо заспанное, глаза красные. — Вика? Как ты? — он потянулся. — А что вчера произошло... я помню только, что ушла одна из дворца... — она прикусила губу. — Кошмар вчера произошел... Почему ты мне не сказала, куда ушла? Я всю Верону оббегал! Точнее я и Бенволио! Спасибо Меркуцио, если бы не он, я не знаю чтобы сделали эти отморозки, — цокнул брюнет. — ЧТО?! Что этот придурок сделал!? Наоборот, если бы не его поведение и помощь его дорогого дядюшки, я бы вчера не оказалась так поздно на улице! — Именно он, дорогуша, спас от этих придурков и принёс домой! — Ну и где же твой герой расписной, а?! Пойду поклон ему отвешу, за то, что он смог снизойти до моего положения и помочь! Или он опять с бабами своими шляется? — продолжала истошно орать Виктория, наседая на брата. — Нет! Он всю ночь просидел с тобой, а сейчас спит в коридоре на кушетке, потому что иначе он просто валится с ног! Викки осеклась. Вот он — шанс всё же помириться. Разум понимает: изменил однажды, изменит и дважды. Но сердце так тоскует по нему, словно от тебя самой откололи кусочек и держат на верёвочке, а ты, как дурак, прыгаешь, пытается вернуть. Монтекки разумеется вышла в коридор и действительно — на кушетке, сложившись калачиком, сопит Меркуцио. Вот же странно, почему он всегда не может выглядеть так же мило, беззаботно и невинно, когда не спит? Вика села на корточки, пред ним. Кратко поцеловала парня бровь, а после в скулу, выдав тихое: "Прости..." А потом вновь сжала губы и вернулась в комнату. Ромео пытался перед её столом хоть как-нибудь привести себя в порядок. Волосы слишком грязные, но на ванную нету времени, он должен мчаться к Джульетте, ибо вчера слишком резко ушёл. Прокуслив что-то наподобие: "Ей-Богу, когда-нибудь отстригу!", понял, что единственный выход — завязать всю эту трехомудию в пучок. Брюнет налил себе в ладонь чистой воды из графина, протёр лицо и хотел уйти. — Что-то я не слышу радостных криков? Стесняюсь спросить, помирились? — Нет, не могу, я ещё посплю лучше, — сухо ответила брюнетка и вновь улеглась.***
Сейчас дверь комнаты была Виктории была словно отражением. Внутри сидела, опираясь на неё девчонка, снаружи, держась за кудри, сидел Меркуцио, с опущенной головой на колени. — А если ли вариант, что ты меня простишь? — Боюсь, что нет, — пытаясь сдержать в себе слёзы, твёрдо отчеканила Виктория. — Я знаю, что полный ублюдок, но я очень соскучился по тебе. Только потеряв, я понял насколько мне дорога жизнь разделённая с тобой. Просыпаться рядом, чувствовать твои ладошки на своём теле, я безумно люблю, когда ты зарывается в мои кудри, это как наркотик, аж мурашки по коже... — Скаллигер, словно кот, поскребся в дверь. — Уходи... — тихо, но решительно. И ни слова больше с той стороны двери, лишь звук удаляющихся массивных берцов по плитке. Викки прислушалась — ушёл, теперь точно.