Ручной Кракен

Шото сделал глубокий вдох, затем протяжно выдохнул и мысленно начал считать до десяти, силясь не врезать по физиономии Томуры, пока тот дёргал подол его свисающего пояса. Желание сломать нос морскому созданию пересиливало все прочие, не говоря уже о том, чтобы исполнить просьбу Даби мирно посидеть вместе минут двадцать. Спокойствие?… Даже отдалённо напоминающее его понятие невозможно было применить к гиперактивному тритону, носящемуся меж волн точно барракуда. — Может перестанешь меня дёргать? — Не-а. — Если сейчас же не прекратишь, то я натравлю на тебя пьяного Твайса и попрошу его что-нибудь спеть! — Понял-понял, не нужно... Шото с нескрываемым удовольствием наблюдает за тем, как резко Томура выпускает из крепкой хватки его одежду, опускается по пояс в воду и смачивает уже немного подсохшие руки и лицо, неспешно облизывая губы. Тодороки невольно устремляет взгляд на большие перепончатые уши и благодарит богов всех морей за дарованную русалу невероятную чувствительность к громким звукам. — Даби не предупреждал как скоро вернётся? — спрашивает Томура как бы невзначай, однако беспокойные нотки в голосе и нервное подрагивание рук выдают его с головой. — Без понятия, — юноша лишь пожимает плечами, возвращаясь к помощи Магне в чистке оружия. — Важные переговоры. В прошлый раз он вернулся через семь часов в абсолютно неадекватном состоянии. — Шото коротко хмыкнул, вспоминая утренний опохмел брата после подобных переговоров. — Продление лицензии так-то дело плёвое, зато можно продолжать безнаказанно грабить испанцев с французами и сбывать всё добро у англичан. — Продажные политики. — фыркнул тритон, несколько раз щёлкнув зубами и что-то хрипло проворчав себе под нос. Шото вроде привык к звериному поведению творения морского, однако юноша едва заметно вздрагивал, наблюдая за неуловимыми изменениями в повадках Томуры. Тодороки не мог понять, как расшифровывать эти странные проявления эмоций. Он всё ещё был недостаточно хорош, чтобы читать своего потенциального противника. Пока Шото пребывал в раздумьях, оттирая засохшую кровь с очередного кинжала, Томура со скучающим видом принялся собирать в воде небольшие игольчатые кристаллики разноцветной соли, подобно ребёнку играя с ними. Магне отвлеклась от своего занятия и с легкой ухмылочкой взглянула на озадаченного тритона. — Тебе так нравится это занятие~ — игриво прокомментировала она, привлекая внимание Шигараки. Тот вопросительно приподнял бровь и Магне поспешила разъяснить: — Я заметила, ты начинаешь собирать кристаллы в те моменты, когда нечем заняться. Видимо оно тебя успокаивает. — Вполне. Помогает сосредоточиться к тому же. Мне все ещё тяжеловато вспоминать человеческую речь. — Понимаю. — улыбнулась теперь уже широко и искренне Магне. Несколько золотых зубов блеснули под лучами полуденного солнца. — Когда я начинала учить английский мне тоже было тяжеловато. Ты англичанин или иностранец? Шото и Томура одновременно округлили глаза от удивления, ошарашенные последним вопросом. Только Магне додумалась бы спросить такое у тритона, лежащего в воде буквально перед её глазами. Но Тодороки гораздо больше изумился, когда Томура тяжело вздохнул, отвёл взгляд куда-то сторону и задумчиво сощурился, будто что-то вспоминая. Спустя полминуты он кивнул и произнёс: — Я умер около трёхсот лет назад. Родом из Индии, каста шудра*. Точную дату назвать не смогу, давно уже перестал следить за летоисчислением. В период моей человеческой жизни страну постоянно настигала Чёрная Смерть. — Чума? — шокировано переспросил Шото. — Возможно, не знаю какое имя дали ей сейчас. — Ого, да ты реально древний!— потешаясь выпалила Магне, что очевидно посчитала свой комментарий забавным. — Так, значит, тебя чума скосила? Томура резко замер, поджал уши и опустился глубже в воду, обнимая себя за плечи. Поза русала просто-таки кричала о болезненности воспоминаний. — Нет. — Оу, окей... — Магне слегка замялась, шумно выдохнула и спросила: — Хм, а можно узнать, что же всё-таки случилось? Или мне стоит заткнуться прямо сейчас и не развивать эту тему? — Почему сразу заткнуться?... — хмыкнул в ответ Шигараки. Небольшой краб в волосах зашевелился и сполз на плечо, отвлекая на себя внимание. — Это… не настолько тяжёлая тема для разговора. Он царапнул когтем о валун, что-то рыкнул себе под нос, но молчание его продлилось недолго. Вопреки ожиданиям моряков уже через пару секунд Томура с глубоким вздохом произнёс: — Детей вроде меня в Индии тогда было много. Даже слишком много, если уж начистоту. Особенно в низших кастах, чьи представители были нищими. Среди них особенно бушевали смертельные болезни. А все из-за слепой веры в небесную сущность рек, в реальности грязных до невозможности от трупов и постоянного смрада. Никогда этого не понимал, а ведь был из семьи потомственного рыбака и имел глупость выдать подобные мысли в обществе очень религиозных людей. До сих пор жалею и не понимаю, что меня тянуло за язык тогда. Невозможно было не заметить, как сильно напряглись его плечи, а дыхание стало поверхностным и едва уловимым. — Кто-то донёс на меня брахману**. Он пришёл вместе с десятком других служителей и заявил, что я распускаю лживые россказни и богохульства. Приговорил нашу семью к ритуальному сожжению и погребению в Ганге, дабы вернуть благосклонность своих драгоценных богов... Он снова запнулся, на этот раз уже сильнее, шумно сглотнул и нервно постучал когтями по камням. Шото оцепенел от шока, яркие кадры из собственного прошлого в секунду пронеслись перед его глазами, заслоняя юноше взор. Ритуальное сожжение. Звучит чертовски знакомо. Он отвёл взгляд в сторону. Смотрел на бьющиеся о прибережные камни волны, на пену, с шипением растворяющуюся в песке, на водоросли и морские звёзды, принесенные волнами на берег. Только немного успокоившись от вызванной тяжелыми воспоминаниями тревоги Шото смог наконец посмотреть на Магне, а затем медленно, почти что украдкой, перевел взгляд на задумавшегося тритона. Тот издал нечленораздельный звук, похожий на свист, заправил за ухо локон уже высохших волос и по привычке поправил резную заколку, удерживающую остальные непослушные пряди от перекрывания обзора. Шото в который раз отметил про себя, насколько Даби наловчился вырезать подобные украшения из обычной древесины за каких-то несколько лет странствий по миру. — Я... — внезапно Томура снова замолчал и лишь утробно рыкнул, пытаясь вспомнить человеческую альтернативу своей мысли, в очередной раз забыв как она формулируется на некогда родном для него языке. Минуту спустя он вдруг вскинул брови и лицо его мгновенно просветлело: — О, вспомнил, — коротко бросил русал перед тем как вернуться к своей истории. — Прошу прощения, всё ещё проблемы с вашей речью. — выдал он скомкано, высунув нечеловечески длинный язык для наглядности. — Так вот. Я смог унести ноги тогда. Точнее... не конкретно я. Помогла сестра. Без её помощи не знаю, что могло бы произойти. Возможно, меня сейчас здесь бы не было. Но не суть. Важно то, что она укрыла меня и помогла сбежать, я смог почти беспрепятственно добраться до пристани, где и спрятался в небольшой лодке. Но ещё долго вспоминал огромный пылающий костёр, в котором медленно и мучительно сгорала вся моя семья. Каждый по очереди. Снова заминка. Тихое покашливание, короткое смачивание жабр холодной солёной водой. — Я уплыл далеко оттуда. Очень далеко. И уже не возвращался, даже после смерти. Не хватало духу, наверное, тем более я теперь сам стал чудовищем, с которым их души ни за что не захотели бы столкнуться. Магне печально вздохнула и понимающе сжала его плечо своей большой, огрубелой от тяжёлого труда ладонью. Сжала легонько, пытаясь приободрить и придать сил. Томура благодарно улыбнулся одними краешками губ. — В общем, — с тихим покашливанием продолжил он как-то уж совсем поспешно, будто стараясь побыстрее закончить. — после этого я стал пиратом. Долго обкрадывал королевские шхуны так, что никто даже не подозревал, кто именно это делал. — его губы исказила довольная усмешка. Ностальгическая. Счастливая. — Пытался как-то загладить свою вину, отдавал большую часть награбленного беднякам Африки и Индии. А потом при абордаже мой корабль попал в сильный шторм и затонул к западу от южных берегов Африки. Большая часть моего экипажа переродилась в тритонов и русалок, так мы обрели своеобразное... бессмертие. Многозначительная, грустная, почти что горькая улыбка тронула губы Шигараки на последнем слове. Оно слишком явно приносило ему боль, чтобы можно было так просто вычеркнуть его из общей картины. Почему Томура не мог вырвать это болезненно ноющее дерьмо, гордо именуемое сердцем, из своей груди и вышвырнуть в океан? Почему вместе с восторгом и искренней радостью от встречи с экипажем его любимого человека этот давно ненужный орган гнал по крови скорбь, тоску и раздражение? Долго его на эту мысль не хватило — Томура нахмурился и опустил взгляд, пытаясь прогнать бессмысленное из головы. Не сейчас. Сейчас это не важно. Абсолютно не важно. Важно лишь то, что он так и не услышал той истории, которую очень ждал. — Мы с Даби знакомы не так уж давно, но я чувствую с ним некое... родство, если так можно выразится. Какую-то особую связь, недоступную для понимания, которая слишком хорошо держит нас вместе, чтобы её игнорировать. — неспешно подбирая слова произнёс тритон, чем разорвал затянувшееся молчание. Магне мимолётно улыбнулась, услышав эту фразу, но от комментариев воздержалась. Только достала из-за пазухи резной гребень и ласково коснулась ладонью макушки застывшего Шото, будто спрашивая разрешения. Тот еле заметно кивнул и она быстрыми умелыми движениями расплела его причёску, позволяя волне двухцветных прядей струиться по плечам. Когда гребень коснулся его волос, Тодороки прикрыл глаза от наслаждения и чуть склонил голову набок, не разрывая зрительного контакта с тритоном. — Связь? — задумчиво повторил он и, посмаковав мысленно это слово, ухмыльнулся и закрыл глаза. — Ты первый на моей памяти, кто говорит подобное о брате. Такого невыносимого человека как он редко кто мог вытерпеть, а ты тут заявляешь такое. Значит и вправду что-то серьёзное. — Не знаю, с моих времён многое изменилось. — пожал плечами Шигараки. — Он ничего не рассказывал о себе? — вмешалась скрупулёзно расчёсывающая длинные белые пряди Магне с таким видом, будто и не ожидала положительного ответа. Томура помолчал, затем качнул головой и улёгся на песок, положив подбородок на сложенные руки. — Даби и словом не обмолвился о своей семье, — кроме тебя, разумеется — не стал и меня расспрашивать, да и сам едва делал вид, что у него вообще было какое-либо прошлое до пиратства. — размеренно, оценивающе проговорил Томура, почесывая кончик носа. Он не смотрел на Шото — скорее куда-то сквозь него, за правое плечо, на одиноко развивающийся на лёгком ветерке незатейливый флаг, который так и не закрепили должным образом на флагштоке. — Он не любит об этом говорить, — тяжело вздохнув ответил Шото. Магне аккуратно распутывала его длинные волосы гребнем, молчаливо вслушиваясь в монолог. — Отец… был очень… специфическим человеком. Военным. Капитаном. Не мудрено, что и нас он растил в такой же атмосфере. Мы с братом казались ему «лучшими творениями», — на этих словах его лицо немного неестественно искривилось, а плечи содрогнулись. — поэтому он и дрессировал нас как каких-то экзотических животных. Мать пыталась выступать против него, даже смогла развестись и забрать Фую-чан и Нацу-чана, но меня и… Тойю ей так и не удалось взять с собой. Мы служили вместе с ним на испанском военном корабле, но с каждым днём близость к нему делала нам обоим лишь хуже. Честно, я даже не удивился, когда однажды ночью Даби разбудил меня будучи решительно настроен на бунт. Шото замолк, одолеваемый не самыми лучшими воспоминаниями. Кровь, вонь, дым — всё это смешалось в его памяти в огромный ком, не позволяя продолжить рассказ. — Я… — заговорил он тихо и очень глухо — был… очень… сильно шокирован, не знал, что делать. Но отступать было уже поздно и… мы захватили корабль. Убили всех, кто выступил против нового капитана, в том числе и отца. Мы собственными руками повесили его на мачте и, отправив шхуну по течению к берегам Испании, скрылись. Через какое-то время набрали свой экипаж, Курогири откопал этот корсар. И вот мы здесь, улепётываем от испанцев каждый раз, когда они появляются на горизонте, чтобы самим не оказаться повешенными на рее. А потом и ты объявился со своим… кланом. Он глубоко выдохнул, проводя ладонью по причёсанным волосам, и кивком выразил признательность Магне. — Понятно… — нахмурившийся Томура с по-человечески видоизменившимися чертами лица перекрестил между собой пальцы, опустив глаза на солёные воды. — Когда это было? — Около десяти лет назад. Может и больше. Сейчас уже не могу сказать наверняка. Помню только, что очень давно. Что-то иронично-понятливое проскользнуло в выражении лица тритона, когда он услышал последнюю фразу. — Он не любит говорить о семье именно из-за него? — В некотором роде. — Тодороки был большой шишкой в испанском флоте, требовал такого же статуса и уровня подготовки от своего экипажа. — вставила свой комментарий Магне. — Я была бы абсолютно не удивлена, если бы услышала, что и в семье у него творилась каторжная херня. Он был человеком, от которого можно ожидать чего угодно... кроме доброты и понимания. Шото не сдержался от короткого смешка. Периодически он забывал, что Магне была одной из немногих, кто заступился за них с братом той самой ночью, а потом активно помогал им обрести новые знакомства, корабль, экипаж. Тех, кто смог бы обеспечить им прикрытие на время, пока испанцы не оставляли попытки их отыскать. Порой юноша забывал, что быть рабыней из Африки — не самая лучшая перспектива в принципе, не то что под командованием отца. Учитывая его методы управления экипажем, ей пришлось очень несладко. Периодически Шото убеждал себя в том, что Магне просто матрос, а не родственная душа, почти что заменившая им с Даби мать. Периодически. Всего лишь периодически. Шото слишком сильно надавил на нож и тот заскрипел под напором, вызывая у Томуры резкий раздражённый рык и рефлекторное желание закрыть уши, а со стороны Магне удивлённый взгляд. — Прошу прощения. — коротко извинился он, отводя взгляд в сторону. — Хей, ты не обязан ворошить все эти воспоминания. Прости, если как-то побеспокоила прошлое. Не стоило его упоминать. — быстро затараторила пиратка, аккуратно положив руку на плечо Шото и поджимая губы от видимой горечи. — Если хочешь, можем о нём не говорить. Ты же не против? — Томура моргнул пару раз и только спустя несколько секунд понял, что обратились именно к нему. Тогда он медленно кивнул в ответ, склоняя голову к плечу. Что-то в этом желании как можно быстрее сплавить Тодороки куда подальше не давало ему покоя. Инстинкты говорили, что он не пожалеет, если подыграет. И он решил прислушаться к своим инстинктам. — Магне права. — произнёс он. Шото резко вздрогнул, будто облитый ушатом ледяной воды. — Я всегда могу спросить у Даби. Всё-таки ты не обязан отчитываться. — Да, действительно, как-никак, а все те события касались не только тебя, но и его тоже. Тодороки недоверчиво сощурился, когда услышал такое несвойственное им обоим чувство такта перед серьёзными вопросами, на обсуждение которых у самого Шото и вправду уже не осталось никаких душевных сил. Однако это не означало, что он не заметил слишком слаженного желания спровадить его куда подальше. Магне как-то задумчиво склонила голову к плечу и тут её глаза хитро блеснули. Она что-то придумала и готова была осуществить свой план. Обернувшись, она хлопнула ладонью по стопке ножей у своего бедра, — те громко звякнули в ответ и чуть пошатнулись, из-за чего Томура резко выдохнул сквозь сжатые зубы — и обратилась к Шото: — Не хочешь помочь отнести оружие? Заодно передашь несколько ножей Тамаки, чтобы он приготовил нам наконец нормальный ужин, а не всякую херню вроде каш. То как одновременно скривились лица Магне и Шото на последнем слове заставило Томуру улыбнуться и он даже не попытался это скрыть: уж кому как не ему, прожившему всю жизнь в Индии, знать, что такое нелюбовь к острым специям и разнообразным кашам. И хотя он уже почти выбил из памяти свою прошлую жизнь, некоторые яркие воспоминания добросовестно сидели внутри и менее яркими становиться не собирались. Сколько не старайся, а прошлую свою жизнь он никогда не сотрёт, не превратит в пыль и не развеет морским бризом. Не потопит как вражеские фрегаты и не сдерёт с себя живьём как постоянно саднящую кожу шеи и рук. Тодороки долго колебался. Переводил подозрительный взгляд с одного на другую и обратно, будто пытался понять, что именно они задумали, но в конце концов сдался под их молчаливым напором, встал и забрал отчищенные до идеального блеска кинжалы, прижав их к груди. Бросив последний подозрительно-скептический взгляд, так и кричащий «Я-всё-равно-узнаю-о-чём-вы-там-шептались», через плечо, он двинулся в сторону корабля, периодически бросая резкие обрывочные взгляды назад. Словно и вправду надеялся, что они не дождутся пока он уйдёт и сразу же займутся дискуссиями. Глупый юнец. Спина Шото скрылась из виду и в тот же момент Магне глубоко вздохнула, взъерошив свои волосы пятернёй. — Так что ты хотела? Она повернулась лицом к тритону, увидев ожидаемые любопытные искры в алых глазах, ещё раз перевела взгляд на корабль и только после этого кивнула. Её лицо постепенно помрачнело. — Я не хотела спрашивать при Шото, зная его отношение к отцу, но меня уже долгое время тревожит один вопрос. С момента твоего появления даже сильнее, чем обычно. — Я слушаю. — Ответь, если будет не трудно. — Магне смотрела на море, зарывшись пальцами в мокрый, тёплый песок. Томура терпеливо ждал вопроса. Выдержав паузу на размышления, пиратка наконец спросила на выдохе: — Насколько я поняла, ты же погиб именно в море? — Да. Я сбежал работать на пиратское судно ещё ребёнком, с тех пор на сушу почти и не спускался. Утонул во время абордажа. Тогда началась непредвиденная буря и потопила оба корабля. Зато я всё-таки успел спасти несколько своих ребят. Хоть какую-то пользу принёс. Так к чему был этот вопрос? — Если ты умер в море и стал тритоном, означает ли это, что любой моряк, да и простой человек, умерев при таких же обстоятельствах, тоже может им стать? Секунду Томура осмысливал её слова, и тут его настигло осознание. Он наконец понял, что именно она хотела от него услышать, и к чему всё это время вела. Просто никак не мог додуматься по намёкам пиратки. Энджи Тодороки погиб в океане. — Вот дерьмо. — ругнулся он себе под нос, резко сжимая челюсти до скрежета зубов, нахмуриваясь и вцепляясь в прибережный песок с такой силой, что будь это камень, он легко раскрошился бы. — Значит, моя догадка оказалась верной. — с печальным осознанием глубоко вздохнула Магне. Ей не требовался полноценный ответ: всё, что было нужно, легко читалось на лице тритона. — Я должен был понять с самого начала! — прорычал Томура с яростью в голосе. — Вот же сучий сын! Наверняка именно его клан уже почти десятилетие терроризирует южные районы Атлантики. Блять! — Ты не виноват в том, что не знал, кто это такой. Я сама только сейчас задумалась о вероятности такого события. Магне бережно коснулась изрезанного шрамами и коралловыми наростами плеча Томуры, мягко хлопнула поддерживающим жестом и попыталась улыбнуться, но вышло как-то вяло. — Он высокий, рыжеволосый, с шрамом по всей левой стороне лица и отсутствующим глазом? — внезапно спросил Шигараки, не поднимая головы. Резкая смена темы поначалу немного озадачила Магне, но та не решилась настаивать на своём. — Да, это он. В точности. — Я видел его всего один раз в жизни, но запомнил очень хорошо. — пробормотал Томура и внезапно коснулся кончиками пальцев своих рёбер, как раз в том месте, где находился один длинный, на вид крайне болезненно заживший шрам, тянущийся от грудины к самому бедру и сдёрнувший немного чешуи. — Я тогда не захотел отдавать какому-то чужаку огромный кусок своей территории, пришлось драться. Но он не собирался так просто сдаваться и натравил свою стаю, хотя это противоречит древним морским законам. В итоге я так и не смог победить, сам еле остался цел после бойни, вот и пришлось отдать ему юг своих морей у Африки. Блять, вот знал бы — оторвал бы голову ещё тогда этому падальщику хренову! — Не гневись так, ладно? Эй, Томура, успокойся, сейчас уже ничего не изменить. — Если встречу его ещё хоть раз в своей жизни — отправлю на дно морское и не пожалею ни на йоту! Камень, о который Томура упёрся рукой, с хрустом потрескался и развалился на небольшие куски от той силы, с которой он сжал руку в кулак. Он с яростью взмахнул хвостом, создав вокруг себя волну брызг, зарычал что-то непонятное на родном языке. Что именно Магне не могла понять, но явно догадывалась о нецензурном значении этих слов. По правде, ей самой очень сильно хотелось покрыть своего бывшего капитана не менее отвратительными ругательствами. — Будешь спрашивать у капитана об его отце? — осторожно поинтересовалась Магне, выждав пока тритон успокоится. Томура задумчиво нахмурился. — Нет. — Ясно. Тогда и я ничего не скажу. — Если он захочет, то расскажет сам, и тогда я тоже поделюсь своими мыслями. Но первым к нему в душу без разрешения не полезу. Магне одобрительно кивнула ему в ответ. — Желаю вам обоим счастья~ Пару мгновений Томура в ступоре смотрел на неё нечитаемым взглядом и пытался понять, не ослышался ли. Не выдумал ли настолько доброжелательное к себе отношение? Что такого он сделал, чтобы впервые в своей не-жизни заслужить доброту и заботу почти незнакомых ему людей? Всего пару мгновений. Секунду спустя он ответил с искренней благодарностью: — Спасибо. Наверное, его лицо посветлело изнутри и разгладилось в спокойном, расслабленном выражении, потому что Магне перестала выглядеть напряжённой, улыбнулась в ответ и зарылась большой, натруженной ладонью в свои короткие курчавые волосы с выражением радости и довольства на лице. — Ты хороший собеседник, Томура. Рада, что имела честь поговорить с тобой лично. — Мне тоже было приятно иметь с тобой дело. — продолжая улыбаться и едва заметно оскаливать задние клыки, произнёс Томура и, приподнявшись сначала на локтях, а затем и на хвосте, вежливо поклонился. Магне последовала его примеру, быстро сложила руки у груди и приподняла правую, прижимая ребром ко лбу, поклонившись в ответ. Томура с улыбкой приподнялся и выпрямил спину, хрустнув при этом позвонками. — Ещё раз спасибо за беседу. — Не стоит. Плыви встречать своего ненаглядного капитана. Зрачки Шигараки резко расширились, а уголки губ непроизвольно дёрнулись вверх. Он повернулся и одним слитным движением нырнул поглубже, тут же выныривая на поверхность и озираясь по сторонам. Далеко-далеко, на самом горизонте показался едва заметный силуэт небольшой шхуны, с каждой секундой становящийся всё более отчётливым в свете ярких солнечных лучей. Чувствительный слух уловил тихий прокуренный смех, а зрение быстро обнаружило знакомую тёмную фигуру, облокотившуюся на борт спиной. Из глубин души огромным цунами поднялась радость, моментально отпечатавшаяся на лице неконтролируемой от волнения мимикой. Шигараки полуобернулся в сторону Магне, бросил короткий взгляд, будто спрашивающий разрешения и одновременно совершенно по-детски ища у неё поддержки, — женщина на это лишь снисходительно улыбнулась, кивнула и махнула рукой, уперев вторую в бок — и получив безмолвное разрешение оставить её наедине с собой нырнул под воду, тут же набирая скорость. Магне смотрела вслед его удаляющейся под прозрачными волнами фигурой ещё несколько минут, громко фыркнула, улыбаясь, когда увидела как он с громким всплеском запрыгнул на борт и последующий за этим громкий смех Даби, и, закинув руки за голову, неспешно направилась к пришвартованному недалеко кораблю. Сбоку, лениво размахивая крыльями, — Магне всё никак не могла свыкнуться с тем, что такой знакомый ей квартирмейстер оказался по крови полу-сиреной, пусть это и объясняло некоторые его прежние закидоны, странные привычки и излишнюю подозрительность к чужакам — заменял старые доски новыми Ястреб, что, увидев приближение подруги, тут же опустился на землю и поприветствовал её лучезарной улыбкой. Магне кивнула в ответ и тут же с серьёзным выражением сказала: — Курогири оказался прав, он всё-таки выжил. Ястреб моментально понял о ком она говорила и тоже теперь выглядел напряжённым. Переложив на палубу все инструменты и доски с помощью нескольких перьев, он с явно сосредоточенным и посмурневшим видом спросил: — Он не мог ошибиться? — Нет. Томура в точности описал его внешность, даже вспомнил о шраме. — покачала головой она. — Сомневаюсь, что он мог спутать его с кем-то. — И где он? Где именно Томура его видел? — не унимался Ястреб. Его крылья методично подрагивали, вероятнее всего без его на то осознанного желания. — Где-то в южных морях у Африки, но судя по словам Томуры, скоро его клан может пробраться и на более северные территории, набирая силу. Скорее всего мы ни разу не наткнулись на них у южных берегов Африки и Америки только потому, что Томура каждый раз отгонял чужаков и тщательно оберегал корабль. Ястреб снова замолчал, задумчиво потирая подбородок и лениво раскрывая-закрывая крылья. — Даби знает? — Нет. Мы договорились ничего не говорить пока он сам не поинтересуется. — Хорошо. Это хорошо. — кивнул Ястреб, слегка улыбнувшись. — Спасибо, что узнала. — Магне улыбнулась ему в ответ и, будто вспомнив что-то, вдруг произнесла: — О, кстати, Шото тоже ничего не должен знать. По крайней мере пока. — почесав щёку, она на выдохе закончила: — Не думаю, что он сможет спокойно перенести новость о том, что может снова встретиться с отцом. Да и Даби тоже. В прошлый раз у них ушло больше года на возвращение на круги своя. — Да, помню-помню. Очень тяжело было тогда вытащить их обоих из ямы самобичевания. Очень надеюсь, этого не произойдёт во второй раз. — Как думаешь, стоит ли попросить Томуру или кого-то из его клана покопать на бывшего капитана или лучше вообще не лезть в это болото? — внезапно спросила пиратка. — Хм... Ну, не знаю, честно. — громко вздохнул Ястреб. Где-то вдалеке снова раздался всплеск и приглушённый прокуренный смех, и он бросил в ту сторону короткий взгляд, только через добрых полминуты повернув голову обратно к Магне с глубоким смятением во взгляде. — Я не хочу разрушить те хрупкие мир и спокойствие, что все мы так долго восстанавливали. Думаю, лучше пока ничего не делать. Осознание того, что он ошивается где-то неподалёку, не сделает никому из нас лучше. Это неоспоримый факт. Так что, наверное, лучше чтобы всё шло своим чередом, без ненужного вмешательства. Он снова вздохнул и Магне с кивком хлопнула его по плечу, безмолвно поддерживая, прекрасно понимая почему он так не хотел ворошить прошлое и бередить давно зажившие раны. Никто из экипажа не хотел, она знала это наверняка. Хоть бы всё обошлось. Хоть бы ни Даби, ни тем более Шото не пришлось столкнуться со своим персональным кошмаром. Хоть бы не пришлось заново переживать худшие воспоминания и встречать единственного человека, что навевал ужас одним только своим присутствием на каждое и не живое существо. Хоть бы... Хоть бы всё обошлось.