***
Алоис находился в так же убранной комнате. Клод сидел на краю постели. Господин уже лежал в постели, а его аккуратно сложенные вещи лежали на стуле возле спинки кровати. — Как думаешь, Клод, нравлюсь ли я этой Незнакомке? — спросил Алоис своего слугу, повернувшись и подперев рукой лицо. — Не знаю, Ваше Высочество. Она как Снежная Королева, тут нужно терпение и внимание! — ответил дворецкий, поправляя съехавшие очки и взъерошил волосы. — Готов поспорить, что жених у такой леди точно есть. — Ха, какое мне дело! Мне нужна именно она! И ты сделаешь всё, чтобы она стала моей! Этот голос! — мечтательно произнёс граф, закрывая глаза. Он откинулся на подушки и стал засыпать. Клод встал и подошёл к окну, размышляя над словами господина.***
Ветер на улице продолжал свирепствовать. Небо было затянуто тёмными тучами так, что и маленькой звёздочки видно не было. Метель разошлась не на шутку, завывала и билась раненым зверем в окна, засыпая округу снегом. В просторном помещении готовился ко сну принц Сома Асман Кадар. Комната ничем не отличалась от остальных, в которых были гости. Дворецкий стоял у окна и смотрел на рассвирепевшую стихию, пытаясь взглядом отыскать молодой месяц. Улыбка не сходила с лица принца, дворецкий это заметил. — Мой господин, Вы сегодня весь вечер не ходите, а летаете! — нарушил тишину Агни, оторвавшись от поиска звёзд и их пастуха небесного. — От тебя ничего не скроешь, Агни! Она такая загадочная, но такая холодная, — немного погрустнев, сказал принц, направляясь к слуге. — Возможно, что-то или кто-то приложил к этому свою руку, — ответил наблюдательный дворецкий, повернувшись спиной к окну. — Я вижу, что Вы испытываете к восточной красавице не только симпатию, но и чувства. Румянец задел щёки юноши, и он смущённо отвёл взгляд. — Погода, судя по всему, испортилась надолго! Так что у Вас, мой господин, будет время, чтобы понравиться холодной загадке, — мягким голосом произнес Агни, приложив руку к сердцу, глядя в глаза Соме. Принц томно вздохнул и устремил свой взгляд в глубину ночи и метели.***
Слуги поместья Фантомхайв уже спали, Себастьян со злостью смотрел в окно. Конечно он злился, но не на гостью, а на разбушевавшуюся метель. Он находился в холле, убирая ленты и банты. Конечно, сейчас не было смысла чистить снег, разумнее было дождаться утра. «Интересная гостья. Как из бокала можно сделать такую розу? Хорошо. Голос такой красивый и нежный! Кто же эта девушка?» — мысли не покидали его. Дворецкий так увлёкся раздумьями, что холл быстро опустел и сиял зеркальной чистотой, после уборки дворецкого.***
Утро наступило, солнечные лучи света пробивались сквозь рассеивающиеся облака. Солнце редким алмазом выглядывало из снеговых туч, пасмурная погода медленно сменялась солнечной и безветренной. Дворецкие панночки ещё ночью отнесли Элизабет в её комнату и уложили спать. Но даже во сне она повторяла слова песни, которой учила её Эдже. И сейчас юная леди мирно продолжала спать, немного устав от вечера. Девушка уже оделась и Арина помогала ей с причёской. Когда работа с волосами была окончена, дворецкая вновь закрыла панночке глаза повязкой, закрепив её серебряной заколкой. Да, дворецкие провели всю ночь с госпожой, наблюдая, ведь вечер преподнёс немало сюрпризов. В дверь постучали. — Войдите, — безразлично ответила девушка и подошла к двери. Дверь открылась и на пороге стоял Себастьян. — Доброе утро, дорогие гости. Граф ещё спит… — начал было говорить дворецкий графа, как девушка знаком показала молчать. — Я ценю Ваше гостеприимство, но очень хочу покинуть это поместье. Я буду признательна Вам, если сейчас же будет готова карета. Принесите графу мои извинения, — холодно попросила панночка, находясь на расстоянии от слуги. — Но граф ничего такого мне не приказывал, — ответил дворецкий своим приятным баритоном, оставаясь на пороге комнаты. — Себастьян, да? Мне нужно срочно уехать, и ты мне в этом поможешь, — холодно и настойчиво произнесла девушка, вынув одну из заколок, замахнулась для пореза ладони. — Нет, панночка, — Дамир, хранивший молчание и неподвижность, в мгновение ока, появился рядом и перехватил руку. — Вам не стоит так легкомысленно относиться к себе и уж тем более к своей крови. Глаза Себастьяна изменили цвет, но вновь стали обычными. Его язык совершил незаметное змеевидное движение на губах. Девушка улыбнулась со словами: — Значит я не ошиблась, ты демон. Согласен? — Да, — без колебаний ответил дворецкий, наблюдая, как гостья освободила свою руку и сделала порез. Сви́та зло зашипела, но перечить не стали. Дворецкий Сиэля мягко взял девушку за порезанную ладонь и приложился губами к порезу, осторожно глотая кровь. Сладкая и терпкая кровь девушки понравилась демону. В ней была отвага и хладнокровие, любовь и ненависть. Этот крепкий коктейль ввёл его в экстаз, эта кровь, как и девушка, сильно отличались от всех, с кем он заключал контракт. Его глаза сверкнули красным цветом и он нехотя отстранился от госпожи, незаметно облизывая свои губы. Он достал бинт из кармана и перевязал её ладонь.***
Карета была готова, гостья и свита одели свои тёплые вещи и шли к ней. Дворецкий Сиэля шёл следом, провожая гостей. Арина села на козлы́ и взяла вожжи в руки. Кони тихо храпели и били копытом по уплотнённому снегу. Дамир и Самуил стояли по обеим сторонам открытой двери кареты, панночка подошла и взяла за руку Дамира. — Простите, миледи, — рука Себастьяна коснулась плеча девушки, заставляя её замереть на мгновение на месте. Дамир преградил ему путь к госпоже. Его красивые аметистовые глаза недобро сверкнули. — Остановись, дворецкий! — красивый голос Дамира стал зловещим. — Дамир, пусть скажет, что он хочет! — в своём прежнем хладнокровии ответила Эдже и повернулась к нему. — Говори. — Я буду ждать Вашего приезда! Я всё сделаю, как Вы просили! — мягко произнёс дворецкий и, взяв её забинтованную руку, нежно поцеловал. Он нехотя отпустил её руку и отошёл на небольшое расстояние. — Себастьян, помни, нельзя служить двум господам! — холодно произнесла она, подобрала полы шубы и исчезла вместе с дворецкими в глубине кареты, хлопнув дверью. — Но! Волчье отродье! — крикнула на лошадей Арина и резко ударила их вожжами. Вороные красавцы рванули с места, увозя карету в снежную даль. Ещё секунда и карета вовсе скрылась из виду. Дворецкий Сиэля вздохнул. Пленительный аромат роз и вкус крови девушки не оставлял его в покое. Даже кровь господина, которому он так верен и предан, не идёт ни в какое сравнение. Небо вновь затягивали тяжёлые снеговые облака и ветер начинал постепенно усиливаться. В морозном воздухе медленно кружились и падали снежинки. Себастьян ещё некоторое время смотрел вслед уехавшей карете, но после более сильного порыва ветра пошёл к поместью. Открыв дверь, он вошёл внутрь, где тепло и светло, стряхивая с себя пушистые снежинки.***
— Нет, Арина. Приготовьте к утру карету, — произнесла девушка, отложив приглашение в сторону. Дворецкая поклонилась и исчезла. Её сменил Самуил, после того, как девушка переоделась и разрешила войти. Ночь наступила и звёзды сияли на небе. Девушка спала, дворецкий стоял у окна и смотрел на госпожу. Он медленно приблизился к сонной девушке и присел на край кровати, поигрывая длинными локонами. Да, он не имел права требовать больше, чем поцелуи, но подобный запрет сладко манил. Панночка открыла глаза и уже занесла руку для удара, как Самуил её перехватил, заставив девицу подняться и встать вовсе. И теперь они стояли вплотную друг к другу, если аметистовые глаза слуги искрились нежностью и страстью, то синие глаза-озёра госпожи сверкали злом и гневом. Она помнила, что он её учитель и может беспокоить даже ночью. Дворецкий мягко взял её за подбородок, медленно поворачивая лицом к себе. Его горячие губы коснулись ледяного сахара, а руки нежно обняли осиную талию, медленно скользя по ночной рубашке. Девушка нехотя обняла своего учителя и ответила взаимностью на его поцелуй. Самуил углублял поцелуй, вкладывая всю страсть, подавляя сопротивление госпожи. Его горячие поцелуи обжигали холодную и красивую девушку, ядовитое тепло медленно окутывало её. С большой неохотой дворецкий прекратил сладкую пытку госпожи. Он убрал со своих плеч её руки и нежно поцеловал пальцы. — Простите, панночка, — нежно произнёс слуга, поглаживая лицо Эдже, усаживая её на постель и садясь рядом. Он ласково гладил руки девушки и целовал ладони, особенно левую с незаметным шрамом от пореза заколкой-ножом.***
Утро наступило. Девушка проснулась. Тонким одеялом её окружали лепестки роз. Самуил стоял у окна и что-то прятал за спиной. — Панночка, у меня для Вас подарок, — мягко улыбнулся красавец и подошёл к постели. Он вынул из-за спины букет роз и небольшую, красиво упакованную коробку. Девушка села на постели и, взяв коробку из рук слуги, ловко вскрыла её. Внутри лежало изящно сделанное серебряное колье. Дворецкий взял его в руки и помог надеть госпоже, но не устоял, когда застёгивал замок изделия, и, потянув рубашку, поцеловал Эдже в ключицу. Горячее дыхание Самуила приятно согревало место поцелуя. Букет роз слуга аккуратно положил возле Эдже. Арина это видела, так как тихо вошла и похлопала в ладоши. — С добрым утром, панночка, вижу, уроки Вы усваиваете, скрепя сердце! Но самое интересное впереди, — произнесла дворецкая, сложив руки по швам. — Самуил, молодец! Оставь нас. Карета готова и ждёт. — Да, Арина, я помню. Займёмся важными делами, — сказала девушка, поднявшись с постели, стряхивая с себя лепестки роз и взяла лежавший рядом букет. Она поднесла его к лицу, вдыхая аромат сиреневых роз, пока Арина расчёсывала ей волосы.***
Всё было готово. Девушка оделась и спустилась вниз к карете, а Арина шла рядом. Дворецкие ждали у кареты. Дворецкая села на козлы́, госпожа и дворецкие сели в транспорт, карета тронулась с места. Вороные кони, умело управляемые женщиной, неслись галопом. Прекрасные и живописные пейзажи сменяли друг друга: мелькали равнины, синяя лента реки где-то вдалеке, стада, которые охраняли мальчики и мужчины. Постепенно они сменились на городские улицы, большие серые дома. Толпы людей, спешащих по своим делам. Карета остановилась в центре Лондона, у одного неприметного магазинчика, окружённого другими такими же. Девушка открыла дверь и величаво вышла из неё, держась за руку Дамира. Самуил пошёл вперёд и распахнул перед ней серую дверь, госпожа вошла внутрь. Прилавки с фруктами и восточными сладостями разделяли магазин на две части, здесь всегда было уютно. У каждого из этих прилавков были свои весы. Здесь было несколько небольших окон, дубовый пол, покрытый лаком, тускло блестел. В углу, у восточных сладостей, был винтовой спуск в кладовую, где отдельно друг от друга хранились продукты. Магазин казался пустым, но из кладовой шёл звук. — Торговец! — громко позвала продавца Эдже, стукнув по полу каблуком. — Иду, иду! — раздался в ответ знакомый голос и из кладовой появился торговец. — Бозкурт! Рада видеть тебя здесь, ты недавно устроился сюда. Это даже хорошо, — девушка улыбнулась торговцу и подошла к фруктам. Сви́та стояла на своих местах, сложив руки по швам. Знакомая красная феска с чёрным цветом и короткой кисточкой сидела сзади на густых, мягких волосах торговца. Рубашки из тонкой полушёлковой ткани разной длины прятались под распашным камзолом, сделанным из красного сукна, украшенного вышивкой, а по краям пуговицами. Камзол подпоясывал кушак из узорчатого шёлка, обшитый по концам бахромой. Штаны широкие и длинные из полотна, стянутые вокруг пояса шнурком с вышитыми концами, складками спускались на ступню. Поверх штанов была ещё одна длинная рубашка с широкими декоративными рукавами, которые доставали до лодыжек. Верхняя одежда с длинными, широкими рукавами из толстой шерстяной ткани синего цвета, надетая поверх всего остального платья и широкие полусапоги с загнутыми носками из толстого красного сафьяна. — О, слава Аллаху, это Вы, панночка! — радостно улыбаясь, спешил на встречу девушке торговец. — Рассказывай, что знаешь. Ты ведь не просто так здесь. Улыбка исчезла с лица торговца, он стал темнее грозовой тучи. Дворецкие панночки обменялись понимающими взглядами и поспешили к торговцу, который рухнул на колени перед панночкой. Он целовал подол её закрытого платья фиолетового цвета. Глубокий капюшон закрывал лицо Эдже.***
К поместью вела, мощёная плиткой, широкая дорога, в середине её располагалась огромная клумба с розами и лавандой. Рядом был огромный фонтан с женскими статуями, который ласково журчал прохладной водой. Дорога соединялась с десятком широких ступенек белоснежного крыльца. Огромный, величественный особняк, похожий на дворец, встречал утренние лучи солнца. Их свет пробивался в каждое окно поместья Транси. Со всех сторон поместье окружали ухоженные сады, лужайки и розарии. Пение птиц звонко разносилось по округе, порхали красавицы-бабочки и звенела хрусталём, исчезая лёгкой дымкой, утренняя роса с изумрудных листьев растений. Пчёлы с жужжанием летали, собирая нектар с цветов. Лёгкие перистые облака плавно плыли по небу, иногда закрывая солнце, и тогда на землю падала небольшая тень, которая сразу исчезала. Просторная комната нежных сиреневых тонов была залита солнечным светом. Два больших окна были чуть прикрыты сиреневыми портьерами, украшенными бахромой, длиной до пола. Напротив двери стоял светлый комод, а над ним висела картина в золотой раме. Гипсовая лепнина украшала все стены этого строения, но и обилие золота. Справа от двери, у стены, почти напротив окна, стояла деревянная постель со светлым постельным бельем и мягкими подушками, одеялом и периной. Чуть дальше от кровати на сияющем паркете лежал большой бордовый ковёр с узорами. Возле постели была прикроватная тумбочка и мягкий стульчик для ног. Утренние лучи солнца коснулись лица спавшего графа. Он открыл глаза и сел на постели, пробуждаясь ото сна. Раздался стук в дверь и вошёл Клод с чистыми вещами. Его чёрные волосы были как всегда небрежно уложены. Униформа дворецкого сияла на нём чистотой. — Пора вставать, Ваше Высочество, — мягко сказал слуга, подходя к юноше и помогая ему одеться. — Скажи мне, Клод, была ли Эдже у Сиэля на балу? — Нет. Но я слышал, что она здесь, в Лондоне, занимается своими делами, — ответил дворецкий, покончив с помощью господину. Он встал и поклонился. — Приготовь карету, немедленно! Я хочу увидеть неуловимую красавицу, — радостно произнёс граф и, встав с постели, он стал танцевать. Дворецкий развернулся и ушёл исполнять приказ. Граф в приподнятом настроении танцевал в своей комнате. После завтрака, не желая терять ни минуты, Алоис поехал к магазину Эдже. Продолжение следует.