***
— Ну и что там? — Да всего ничего: прополоть грядки, полить деревья, собрать помидоры, покормить куриц, убрать за козой, поиграть с собакой, собрать ягоды, хорошо… тут три восклицательных знака… — читал Арагорн, — полить капусту и редиску, подоить козу, убрать отцветшие листья с цветочных клумб и залить удобрение в яблони. Пост скриптум: «вёдра, перчатки и удобрение я убрала в сарай». — Действительно: всего ничего! — присвистнул Гимли. — Если разделимся, как в прошлый раз, то сможем управиться быстрее, — предложил Леголас. — Согласен. И мужчины принялись за тяжкий огородный труд.***
— Идут недели, а Елизавета каждую пятницу в строю. — Здравствуйте, Анна, — я оттёрла лоб, ибо и так бежала, чтоб не опоздать, а в больнице ещё и жарко. — Сегодня у нас травматология. Пришла первая партия из детских лагерей. — Ясно. Кстати, а Миру уже выписали? — спросила я. Всю неделю меня волновала судьба рыжеволосой эльфийки. — Нет ещё. Нога полностью реабилитировалась ещё во вторник, однако врачей насторожил медленный обмен веществ и её оставили на клинические исследования. Я так и знала! У эльфов низкий метаболизм — это одна из причин их выносливости. Но нельзя, чтобы здешние врачи докопались до тайн эльфийского организма. Не готово ещё человечество в сказки поверить. Надо придумать, как устроить выписку Миры. Так думала я, пока мы с Анной шли к травматологии.***
Сквозь непереставаемое кудахтанье кур Леголас услышал стук в калитку. Эльф вышел ко входу и тут же пожалел об этом. У калитки стояла в вызывающей позе длинноволосая девушка, сверкая голыми ножками из-под еле прикрывающих главные места недо-штанов. Девушка, заметив Леголаса, сияющие улыбнулась. — Позови, пожалуйста, Лизу, — сказала Милена, причмокивая тщательно выкрашенными губками, что Леголасу аж плохо стало. Эльф и сам удивился, как при первой встрече нашёл её привлекательной. — Её сейчас нет, — ответил принц максимально спокойно, хотя в его душе бушевали самые противоречивые чувства. — А где она? Я хотела с ней поговорить… — Сейчас она в лечебнице, работает с детьми, — неуверенно сказал Леголас, вспоминая, чем закончилось прошлое их «надо поговорить с Лизой». — Ах да, точно. Она же врач. А я помню тебя, — девушка тонким язычком облизнула пухлые губки и игриво переставила оголённую ножку, что было в её привычке, но это не выглядело соблазнительно, скорее отталкивающе. Принц нахмурился. Да, находиться рядом с падшей девой для него очень сложно. — Вы с Лизой танцевали вчера. Ты был робок… — Отстаньте, пожалуйста, от Лизы. Вы счастливы и не мешайте чужому счастью, — резко сказал Леголас и закрыл калитку, показывая, что разговор окончен. Милена удивленно взмахнула длинными чёрными ресницами и точно для себя решила рассказать об этом случае Андрею. А Леголас понял, что его напрягало в ней — неестественность. Он ничего не имел против того, чтобы девушки украшали себя. В конце концов, они делают это ради них, ради мужчин. Но не так же. И не в таком же количестве. В Средиземье тоже есть девушки, которые так делают, и то это в основном или падшие девы, коих принц повидал очень малое количество, или женщины, почти окончательно потерявшие надежду выйти замуж. И тех, и других было больше среди людей, но Леголас не винил и не осуждал их. У людей век скоротечен, люди другие. Другие… Как Лиза. Как его Лиза. Елизавета наряжалась по праздникам, надевала платья, делала губы ярче, а ресницы длиннее — как? Леголас не знал и не хотел знать. Для него она всегда была красива. Да, не идеальна, как придворные эльфийки, будто выточенные из белого камня, но красива, как умытый росой берег реки или как только сорванное свежее яблоко. Она была хороша по-своему, по-людски. Своей загадочной русской, как она себя называла, душой и людским очарованием, покорив сердце принца. Леголас улыбнулся своим мыслям, продолжив кормить кудахтающих куриц.***
Я накладывала гипс одному мальчику лет десяти. Паренёк умудрился сломать лучевую кость, падая с дерева. Что он делал на дереве? Мальчик в красках рассказал обо всём, но не об этом. Вообще, дети очень болтливые, если доверяют врачу. Главное — показать ребёнку, что ты не злая тётя с иглой в руке. — Вот смотрю на тебя, Лиза, и как девочка девочку понимаю, — начала Анна, пока мы ожидали следующего. — Улыбка до ушей, взгляд сияющий. Неужели в личной жизни всё наладилось? — на расспросы Анны я не обижалась. На самом деле, сейчас так стало не хватать женской компании… Катька только к августу с моря вернётся. Возможно, это панибратство, но с Анной мне захотелось поговорить по душам. — Да, — я опять улыбалась во все зубы, — Знаешь, это счастье свалилось на меня так неожиданно. — А так всегда бывает: мы влюбляемся в самый неподходящий момент в самых неподходящих людей. — Именно так, — вздохнула я, вспоминая свои терзания. — И рядом с ним я чувствую, что действительно нужна и любима. — Ну что ж, завидую, — улыбнулась Анна, — по белому, естественно. И к нам зашёл другой мальчик, теперь с подбитым глазом и опухшей ногой.***
Солнце заливало всю округу своим ярким светом. Парит, видимо, дождь на днях будет. Слышались мычание соседских коров, кудахтанье куриц и пение лесных птиц. Арагорн и забыл, каково это — радостные лица, мирное небо и отсутствие постоянной военной практики. Присев на качели, оттерев пот со лба (да, натаскаешься воды — похуже всякой бойни), человек достал из кармана серьги, которые всегда носил с собой. Изящные, они были сделаны неизвестным мастером, но мастером из другого мира. Такие же красивые, как и глаза Арвен. Арагорн скучал так, как только может скучать человек, который не видел свою любовь уже который месяц. Душа будущего короля металась и в некоторые моменты готова была лезть на стену, лишь бы ощутить прикосновения и запах любимой. Иногда думалось бросить всё — корону, армию, войну, украсть её прямо из-под носа отца и уплыть вместе в Валинор. Но «мы не ищем лёгких путей», как говорит Лиза, и эти мысли начинали казаться порочными, недостойными и оскорбляющими честь. Хотя она с ним сбежала бы, это Арагорн знал точно… — Как знаком мне теперь твой взгляд и как понятны твои чувства, — подошёл к другу Леголас, подавая стакан с квасом. — Вы с Лизой не виделись меньше дня, — ухмыльнулся Арагорн, принимая напиток. — Поэтому мне страшно представить, каково тебе, — положил руку на плечо человеку принц. Арагорн ценил поддержку друзей. Если б не Леголас и не Гимли, неизвестно, что с ним было бы сейчас. — За хорошеньких женщин! — поднял кружку с квасом Гимли, разряжая обстановку. — За верных женщин! — также отсалютировал Арагорн. — За любимых женщин! — закончил тост Леголас. И мужчины, подкрепившись, продолжали выполнять работу. А если точнее, Арагорн пошёл пропалывать свёклу, Гимли — собирать ягоды, а Леголаса отправили колдовать с удобрением, ибо не зря говорят, что у всех остроухих дар к зельеварению есть.***
Проходила я через клинику и решила взглянуть на Миру. Её палата здесь недалеко. Вообще, план такой: подделать анализы Миры с помощью доступа через Анну. Всё просто: когда Анна посадит меня заполнять электронные данные, берём, заполняе личный кабинет Миры, как нам надо, и пускаем среди врачей слух, что анализы сделаны. Миру отпускают домой, и человечество не узнаёт тайн эльфийского организма. Девочка сидела на диване и играла с куклой. И тут моё сердце остановилось на секунду, и я потеряла способность двигаться. Рядом с Мирой, за шкафом, стояла чёрная тень. Ну, как тень… Назгул. Прям такой, как в фильме. Чёрная оборванная мантия и холодное дыхание, которое доходило даже до меня. И девочку он ни капли не смущал. Я бы так и стояла, забыв как дышать, если бы он не посмотрел на меня. Пустотой. Чёрной пустотой. Я хотела закричать что-то вроде: «Охрана! Посторонний в лечебном учреждении!», а получилось сдавленное и тихое «а-а-а…». Тем временем, Назгул подплыл ко мне ближе, на расстояние двух метров. И тут я с ужасом поняла, что стоит мёртвая тишина, и никого нет, кроме меня, призрака и Миры, которая как сидела и играла, так сидит и играет. Вдруг Ангмарский король, а это был именно он, с силой втянул воздух и посмотрел на мою шею. Вернее, на подвеску, которую мне выиграл Леголас и которую я не снимала теперь. Во тьме, которая была вместо его лица, кажется, сверкнул проблеск. Не успела я среагировать, как Назгул уже тянется своей рукой в доспехах к подвеске. Я отпрыгнула на метр, ударившись о стену. Тут Назгул резко развернулся и стал убегать. В моей голове промелькнула мысль, что призрак связан с Мирой чем-то, ведь она вопросительно посмотрела ему вслед. И я, собственно, побежала за ним. Резко появились все люди, врачи. Я бежала, расталкивая и пихая всех. И эти все смотрели на меня, как на сумасшедшую. И никто не удивлялся Назгулу, который вот уже мчался по приёмному отделению. А когда меня остановил мужчина-врач, спрашивая «Всё ли хорошо?», меня осенила догадка, что они просто не видят Ангмарского короля. — Куда по помытому?! — завопила уборщица. А я уже окончательно убедилась в том, что этого призрака видят только те, кто так или иначе связан со Средиземьем. То есть на данный момент я, как полоумная, неслась в никуда. Но мне всё равно. Этот Назгул что-то скрывает. Я порядком запыхалась: на пути постоянно попадались кушетки-каталки, боксы, вёдра и вся хозяйственная прелесть, которую приходилось оббегать. Мы добежали до склада. Назгул швырнул в меня одним из только привезённых тонометров. — Ах ты ж тварь! — я поймала ценный прибор и положила на место. Призрак помчался в следующий отсек склада. Там тупик. Назгул остановился. Я, тяжело дыша, остановилась напротив него. Вдруг Ангмарский король развернулся, прошептал какие-то слова на эльфийском, и появилась такая же искрящаяся хрень, которая привела ко мне золотую троицу. — Не забывайся! — прошипел, будто бы на слух склизким голосом, призрак и растворился в этой искрящейся хрени. Класс.***
— Кто-нибудь помнит, как зовут козу? — пропыхтел Гимли, убирая козий навоз. — Маша, по-моему, — отозвался Леголас, собирая опавшие листья с клумбы. — Так вот, Маша, ты… — не успел гном высказать изящное гномское ругательство, как его перебил Арагорн: — Странные всё-таки тут имена. Женские заканчиваются на гласную… — Да, они не поются в привычном нам понимании. Но звучат необычно, — поддержал тему эльф. — ...Gelek menu caragu rukhs! (Воняешь, как кусок орочьего дерьма!) — всё-таки выругался Гимли, когда козочка, казалось бы, нарочно откинула копытом землю прямо в гнома.***
Я сидела за обедом, смотря в никуда. Есть не хотелось. Что этот Назгул забыл в больнице? Почему был рядом с той эльфийкой? Отчего так посмотрел на мою подвеску? Ко мне подошла Анна. — Меня сейчас обсуждает весь этаж? — спросила я, отпивая кофе. — Все три этажа, — медсестра похлопала меня по плечу. — В отделении всерьез озадачились нахождением у тебя бешенства. Скажи, какая собака тебя укусила? Ох, как мне хотелось сказать, что укусила меня собака — Назгул, ростом где-то метр семьдесят пять. Но я сказала: — Сама не знаю. Резко стало плохо, от жары скорее всего, вот и бегала, искала туалет, — соврала я первое, что пришло в голову. Ну, мне на практике здесь ещё всего месяца три продержаться осталось. — Тут повсюду врачи, Лиза, — покачала головой Анна. — Может всё-таки сдашь анализ?***
— Он человек — она эльф, он эльф — она человек. Не удивлюсь, если меня с хоббитянкой жизнь сведёт, — прошептал Гимли. Солнце начинало склоняться в сторону леса, а это значило, что скоро настанет конец всей этой работе. Нет, гном не был против помочь девушке… Но скоро ему понадобиться помощь Лизы как врача, ибо поясница уже собиралась прощаться, а разуму и рукам всё хотелось разгуляться с секирой. И что это вообще за ОМОН, который тут всё контролирует? Неужели у них секиры получше гномских? Гимли недовольно хмыкнул, вырывая последний сорняк на грядке.***
Я собиралась домой. Меня до сих пор терзают смутные сомнения, которые ещё более усугубила Анна, сказав, что у Миры по исследованию всё в норме, то есть как у человека. Но я не успела подменить данные. Получается, это сделал кто-то другой. Назгул? А что он ещё делал в больнице? И именно после его ухода выяснилась ситуация с Мирой, которую завтра выпишут. Зачем призраку озабочиваться какой-то эльфийкой? Пусть и в другом мире, но всё же? Моя кукуха уже слетала, а день ещё не закончился. Постепенно темнело. Когда я пришла домой, увидела, что папина машина уже припаркована. Отлично, папа дома уже. Да и вкусненьким чем-то пахнет, значит и ужин готов. Я зашла в дом и услышала странные звуки. — Вы все сегодня останетесь без гроша… — говорил голос Гимли. Я насторожилась и пошла на кухню. — Потому что у меня червовый флэш рояль, неудачники! — завопил гном бросая на стол комбинацию карт. Собственно, вся компания, включая моего отца, сидела кругом за столом и метала карты. Здорово, папа уже ребят и в покер играть научил. Я, улыбаясь, театрально покашляла, стоя в проёме. На меня уставились четыре пары глаз. Леголас тут же встал, подошёл ко мне и взял тяжёлую сумку, приглашая меня к столу. — Ну как работа? Устала? — спросил папа, убирая карты и как-то странно взглянув сначала на Леголаса, а потом на меня. Гимли с Арагорном уже накрывали на стол. — Немного. День такой насыщенный был, — села я уплетать заботливо сваренные пельмени. Мне не терпелось рассказать обо всём. О Мире, о Назгуле, о своих догадках. Но не сейчас. Не надо нагружать этот вечер. — Играешь? — спросил папа, перебирая колоду. — Раздавай! — кивнула я. Сидела я рядом с Леголасом. Хитро улыбнувшись, я нашарила под столом его руку, положив на неё свою. Эльф, также улыбнувшись, мягко сжал мою руку, переплетая пальцы. Другой рукой я взяла карты. Так, и у кого там был флэш рояль?