Каникулы в Измайлово

Солнце било своими лучами в приоткрытое окно, попадая в комнату и нагревая дерево, заставляло разноситься по дому такой тёплый запах. Я, жмурясь и потягиваясь, глянула на время. 8:02. Как раз вовремя начал горланить петух. Отписав маме смс-ку, что всё нормально: цветы политы, грядки прополоты и ягоды собраны (на этом моменте я ехидно улыбнулась, вспоминая, благодаря кому всё это сделано), спросив, как дела у Васи, и получив радостный ответ, я встала с кровати. Сегодня, как я и говорила, день будет интересный. Я, хитро улыбаясь, спустилась вниз. Во время завтрака мы разговаривали мало. Перемолвились парой слов о лете и погоде и всё. В основном, все трое как-то настороженно поглядывали на мою довольную физиономию, с которой не сходила улыбка предвкушения. — Признавайся, что задумала, лиса! — опустошив тарелку, разорвал тишину Гимли. — Кхем, — я встала и продолжила. — Я тут заметила, что мы только на огороде и работаем. Так вот. Думаю, пора бы нам развлечься, не так ли? — Я уже согласен, — ответил Гимли. — Куда пойдём? — спросил Леголас. — Ярмарка! — гордо озвучила я. — Ярмарка? — не понял Арагорн. — О, это знаменитая ярмарка. Раз в год она приезжает и к нам. Всевозможные торговцы, соревнования, развлечения, песни, танцы — всё, что душе угодно. — Это по мне! — заявил гном. — Я думаю, будет интересно, — кивнул Арагорн. — И весело, — добавил, улыбаясь, Леголас. — Раз все согласны — на сборы двадцать минут! Уж не знаю, что со мной, но я надела платье. Платья я ношу редко, ибо, во-первых, зачем? Во-вторых, куда? А в-третьих, для кого? Возможно, это было желание показать себя перед мужчинами. Чего уж таить, хочется выглядеть всё-таки как леди в глазах моих друзей. Платье было лёгкое, нежно-голубое и с поясом, длиной миди. Также я накрасилась. Гулять так гулять! Покидав вещи, в том числе и деньги, в сумку, я спустилась вниз. — О, да наша красотка принарядилась, — просвистел Гимли, пихая Леголаса в бок. — Значит праздник, да? — как ни в чём не бывало спросил эльф. — Можно и так назвать, — улыбнулась я. На самом деле, не я одна принарядилась. Новость о гулянии обрадовала друзей, и это было по ним видно. Арагорн был в своей походной одежде, но без плаща. Леголасу, по моему совету, пришлось отпустить волосы по ушам, дабы народ диву не дался и научный конгресс здесь не созвал. Гимли же остался в чём был. Понравилась ему, видать, моя одежонка. Шли мы достаточно долго. От просёлочной дороги поднималась пыль, что позже рассеивалась. Солнце парило, как всегда. Раздавался запах скошенной травы, кто-то из соседей косил. Шумел лес, пели птицы. По мере приближения к ярмарке, всё отчётливее слышались голоса и место гуляний. Вскоре мы вышли на большую такую поляну, прям перед лесом. По всей огромной территории раскинулись лавки, шатры, помосты и даже целые сцены. Всё пестрело всей палитрой красок. — Ну что? Готовы окунуться в мир радостей? — Всегда! — крикнул Гимли, и мы вошли в эту сказочную кутерьму. Уйма красок и голосов. Всё пестрело и гудело. Красные платки, жёлтые сарафаны, аромат свежих булочек, звон посуды. Всюду люди, голоса, шелест. «А те синие почём?», «Крендельки-то свежие?», «Дорого!», «Обманщик!», «Уступаю полцены» — слышалось вокруг. «Нааааабоооорчики для рисования, сервииииз Китайский, колбаса свееееежая — всё недооооорого» Глаза разбегались от такое количества всего. Как это обычно бывает, хотелось и туда, и сюда, и налево, и направо, и вообще, давайте всё и сразу! — Держите, — я дала каждому по пятьсот рублей. — Да как, милая? — запротестовал Гимли. — Действительно, мужчины должны платить, — отказался от денег Леголас. — Да, нам неловко у тебя деньги брать, — покачал головой Арагорн. — Ой, перестаньте! На Ярмарке без денег делать нечего. Да и к тому же, — я сощурила глаза, — я потом у вас ваших золотых возьму… Ну, не поймёт народ, если вы золотом платить будете! Нехотя, мужчины деньги всё-таки взяли. — И да, будьте осторожны: ярмарка ярмаркой, но воров никто не отменял, — предостерегла я. Первым наш взор упал на лавку с крендельками. Правильно, мы ж не завтракали! Лиза ж у нас никого не кормила час назад! Ну да ладно, не будем вредничать. — Сколько? — спросила я. — Двадцать пять за штуку, — ответила радостная пышная женщина, предвкушая большие деньги за этот день. — Дайте четыре. И вот мы уже идём, поедая слоёные крендельки. А вокруг краски, песни, звуки торга, смех и споры. Ярмарка. Настоящая ярмарка! — Платочек, девушка, — подошёл ко мне торговец платками, предлагая товар. — Нет, спасибо, — отказалась я, хоть платочки были красивые. — Да ты посмотри: любой мужик к ногам упадёт. — У моих ног уже три, — кивнула я на Арагорна, Леголаса и Гимли. Извините, не могла не постебаться. Торговец, ошарашенно присвистнув, ушёл. Взгляды ребят говорили, что я в конец офигела. Я пожала плечами. И мы пошли дальше. Мы не искали чего-то конкретного, просто шли, цепляясь за что-то. Вон Арагорн уж прикупил серьги с сапфирами, что сияли ярче солнца. Для Арвен, разумеется. — Что это? — спросил у меня он, когда мы набрели на шумную толпу около странного прибора. — Силомер, — ответила я, — бьешь кувалдой по той шутке, и она показывает силу удара. — О! Какая вещь! — полез через толпу Гимли. Выстояв очередь, гном подошёл к прибору. Мы наблюдали, дожёвывая крендельки. — Не велик ты ростом, мужик. Силёнок-то хватит? — усмехнулся парень лет двадцати пяти, смотря, как Гимли хватает кувалду. — Вот ты ростом велик, да умом не отличаешься, — ответил гном, а после прошептал, — потомки Дурина и не на то способны. И рыжебородый со всей своей гномьей мощью ударил кувалдой так, что раздался оглушительный бам, и отметка взлетела до верхней точки. — Ничего себе, — почесал затылок парень, — уважаю. — То то, — ответил гном, поглаживая бороду. — Видели, как я? — похвастался нам Гимли. — Да у того парня челюсть отвисла, — хихикнула я. Тут на нас налетела стайка детей. Трое девочек и пятеро мальчишек. Визжали, играли и неслись кто куда. «Эй, а ну вернулись!» — послышались голоса мам. А дети лишь, хохоча, бежали вперёд. — Не печалься, — видя, с какой тоской проводил взглядом детей Арагорн, сказала я. — У тебя всё так же будет. И вернёшься, и править будешь, и страну восстановишь. — Да, друг мой, — ответил Леголас, — вернёмся, и всё будет хорошо. — Спасибо вам, друзья… Арагорна можно было понять. На нём такая ответственность. Король. Правитель. Сами эти слова говорят за себя и дают столько же бремени, сколько и обязанностей. Солнце заливало всю территорию людских радостей. Как это всегда бывает на русских гуляниях, щедрой рекой лились горячительные напитки. Пили тут и обычную водку, и медовуху, и квас. Ол энклюзив, так сказать. Повсюду, рядом с веселящимися людьми, вились торговцы, предлагая поддатым и, вследствие чего, щедрым гуляющим свой товар в удвоенную, а то и утроенную цену. А в этом и есть прелесть ярмарок. В этой пьяной суматохе и ярком, таком красочном, веселье. Этим мы и наслаждаемся. Набрели мы вскоре на место песен и плясок. На одном бревне сидели парни и играли задорные куплеты на гармошках, гуслях и гитарах. А на другом бревне сидели девушки, все в одинаковых красных платках и пели. Вокруг них скопилось немало народу. Мы протолкнулись в первый ряд, поглазеть. Мне цыганка нагадала жениха хорошего, Молодого, не скупого, милого, пригожего Тут все разом девушки взвизгнули и пробили в бубны. Нагадала — не сказала, Где искать и как зовут! Намекнула, что цветочки в его имени живут! Опять дружный удар в бубны. Тут вскочила девушка лет шестнадцати, молодая, свежая, зеленоглазая и крикнула: На кого птичка упадёт, Тот танцевать со мной пойдёт! Девушка запустила в небо бумажного журавля. Птица сначала взмыла вверх, после облетела всех кругом, как бы выбирая человека, а по второму кругу приземлилась прямо… Гимли на голову! Я распахнула глаза, Арагорн рассмеялся. — Выходи! — крикнула ему русоволосая. — Да ну, мне как-то не солидно, — начал отнекиваться гном, пока мы его дружно пихали из толпы. — Не солидно девушке отказывать, — сказал, смеясь, Леголас и буквально вытолкнул гнома на импровизированную сцену. Гимли помялся, переступая с ноги на ногу. К нему тут же подлетела девушка и, заметно смущаясь, резво взяла гнома за руки. Грянула музыка. Ой, Вася — василёк, Коля — колокольчик! Сначала движения пары были скованными, неловкими и негармоничными. Но после, видимо, оба вошли во вкус. Гимли, насколько ему позволял рост, брал, если не хватал, за руки девушку. А та, краснея и немного смущаясь, так же кружилась вместе со своим могучим партнёром. Ой, Гера — георгин, Паша — лопушочек! * Пока гном невпопад отплясывал с резво скачущей девчушкой, что на две головы выше него, мы тихо помирали со смеху в первом ряду. — Давай, давай, Гимли! — кричал иногда Леголас, улыбаясь и вызывая очередной приступ моих слёз от смеха. — Не посрами потомков Дурина! — хохотал Арагон. Леголас теперь просто уже держал меня, чтоб я от истерического смеха не упала на землю. Повсюду раздавался свист, смех и приободряющие крики. По окончанию песни, девушка накинула гному на голову венок из полевых цветов, и оба, красные, разгорячённые и тяжело дышащие, поклонились публике, что ответила громкими овациями. — Как звать-то тебя, душенька? — поцеловал руку девушки Гимли, когда та отвела его обратно к нам. — Дарина, — покраснела девушка, прячась в русых прядях своих волос, и рассмеялась звонко, словно колокольчик. — Эх! — крикнул гном, взмахивая рукой. — Какая! Смотря на Гимли, красного, запыхавшегося, с горящими глазами и венком на голове, я с Арагорном и Леголасом снова во весь голос расхохотались. Потопали мы дальше. Гимли, довольный и радостный, шёл с венком на голове. Мы, переглядываясь, смеялись и всеми фибрами души радовались за гнома. А вот и оно. Толпа людей около ярко-красного прилавка. Надо признаться, давно я присматривалась к этой ярмарке, что раз в год приезжает к нам в село. Приезжает с ярмаркой и тир. Все мы знаем, что это такое. Стрелять тут дротиками по мишеням. И, вроде бы, всё обычно, да нет. Главным призом является подвеска из чистого хрусталя с подлинным изумрудом. По слухам, подвеска эта принадлежала кому-то из последних Романовых по женской линии. После трагического расстрела царской семьи драгоценности были разграблены, уничтожены и утеряны. А согласно местной легенде, один из большевиков пожалел невиданной красоты украшение и продал его этой ярмарке. Конечно, за большую награду — большое испытание. Всего десять мишеней разных размеров. Самая маленькая в диаметре пять сантиметров. Стреляют с четырёх метров. При попадании в каждую из десяти ровно в центр — приз-подвеска. Никому за сто с лишним лет не удавалось этого сделать. Ярмарке это выгодно, желающих попытать удачу – море, а значит, и денег тоже – море. Условия для человека почти нереальные, но не для эльфа… Я думаю, намёк мой ясен? — Леголаааас, — протянула я. — К вашим услугам, миледи, — ответил тот, вызывая у меня улыбку умиления. — Ту есть одно дело… И я вкратце рассказала свою затею. Арагорн и Гимли тоже слушали. — Ну, если эта подвеска нужна тебе, я согласен, — ответил принц. — Отлично, это там, — я указала на тот самый красный прилавок. Отстояв очередь и выслушав ругательства всех планов, мы подошли к знаменитому тиру. Я отдала кассиру, крупному мужчине с бородой, деньги, на что тот мне прошептал: «Земля вам пухом». Леголасу выдали десять дротиков. Эльф взял первый дротик. Видно было, что оружие непривычно для него и лежит в руке не так, как лежал бы, например, кинжал. Первый бросок — первое попадание. Не удивительно, мишень в диаметре метр. Я, затаив дыхание и нервно облизывая губы, следила за каждым движением Леголаса. «Давай, остроухий!» — рядом со мной болели за эльфа Гимли и Арагорн. Второе попадание, за ним третье. Дротики свистели в воздухе. Вокруг нас собралась уже нехилая толпа, слышались перешёптывания и вздохи. Четвёртое, пятое, шестое! Леголас отбросил с лица выбившуюся и мешающую прядь белокурых волос и снова прицелился. Седьмое, восьмое попадание! Толпа заметно оживилась, голоса с шёпота переходили на крик. Девятая мишень сражена точно в цель! Осталась последняя, знаменитая. Я скрестила все пальцы, толпа затаила дыхание. А Леголас будто не спешил, улыбаясь, всё медлил, доводил до исступления особо нервных и, кажется, получал от этого удовольствие. Замах, толчок, свист дротика и… Точно в центр! Эльф довольно ухмыльнулся. Люди разом ахнули, поднялся гул, я не сдержала поражённый вскрик, у продавца челюсть упала на прилавок и глаза выскочили из орбит. — Ты понимаешь, что ты сейчас сделал? — спросила я, дрожащими руками принимая подвеску, обёрнутую в синий бархат. — Что? — улыбаясь, спросил Леголас. — Ты сделал историю! — я развернула подвеску. Та сияла, ослепляя. Изумруд отражал солнце и был ярче всех цветов на этой ярмарке. Народ вокруг в явном шоке потихоньку начал расходиться. Я попыталась надеть подвеску, но не смогла её застегнуть. — Давай я, — Леголас аккуратно взял подвеску и, будто бы нарочно больше, чем надо, касаясь моей шеи, закрепил украшение. Я повернулась и, проведя рукой по белокурым волосам, обняла принца. Тот обнял меня в ответ. Ох и чувствую, завтра всё село трещать будет про это! Теперь уже я шла, довольная до чёртиков. Видя мою улыбку, Леголас тоже улыбался своей самой искренней улыбкой. Но не стоило так радоваться. Так сказать, счастье видно издалека. Не успели мы пройти до поворота, как… — О, Лиза! Давненько не виделись! — окликнули меня Я повернулась. Вместе со мной повернулись и Арагорн, Леголас и Гимли. — А! Дядь Юра, тётя Ирина, как я рада вас видеть! — сказала я, думая, что мне делать с моими друзьями. — Как дела, родная? — мы обнялись с тётей Ириной, давней подругой мамы. — Все экзамены сдала? — Да, вот отдыхаю… — Да какой уж отдых молодым здесь, в деревне? Небось, в город рвёшься? — спросил дядя Юра, местный слесарь. — Дык зачем ей в город, коли здесь вон три красавца с ней! — ответила за меня тётя Ирина. — Да, это мои братья троюродные, но им сейчас очень надо идти, — сказала я, многозначительно посмотрев на Леголаса, Гимли и Арагорна. Не дай Всевышний их знакомить и придумывать имена, ведь с подобными именами нам повестку в жёлтый дом дадут. Друзья, поняв мой намёк, аккуратно ушли из поля зрения. А я ещё поговорила с тётей Ириной и дядей Юрой обо всём. Затронули также тему подвески. Я, сославшись на удачливость белокурого «брата» и надобность уходить, пообещала встретиться когда-нибудь на выходных. — Всё, ребят, можно идти дальше_ — заглянула я за угол… и их там нет. Весело. — Ребят! — прикрикнула я. Ну, не закричу ж я настоящие имена. Побродив немного, я поняла, что потеряла. Я их потеряла! Нигде нет! Бегая по всей территории ярмарки, я искала гнома, человека и эльфа. В глазах рябило от количества красок. Сбивая людей, извиняясь и где-то нарочно расталкивая толпу, я судорожно думала, куда могут пойти трое мужчин. Так и знала, надо было чипы джипиэс на них липить и неважно, что у меня таких нет! Вот и где они? Я металась от прилавка к прилавку, кровь стучала в ушах. Что с ними будет? Обманут, ограбят, изнасилуют? Да, в этом понимании я паникёрша. Но тут мой взгляд привлекла одна вещь, на окраине ярмарки. Тёмно-фиолетовый шатёр сильно выделялся на фоне остальных красок. И меня осенило. Я подошла ко входу. — Нельзя, идёт сеанс, — загородил дорогу мне усатый мужчина, лет пятьдесят на вид. — Ну, дядя Кузьма, мне очень надо, — состроила я жалостливую мордочку, что на местного казака очень действовало. — Ай, Лизаветка, проходи, жара! — былой казак, чья семья в революцию перекочевала из Запорожья ближе к столице, всегда был слаб до женского полу и называл всех молодых девушек жарой. Привычка, что уж тут? Я зашла в шатёр. В нос тут же ударил запах чего-то приторно сладкого, и едкий дым, будто из кальяна, наполнил лёгкие. За шторой слышался голос. Я не стала врываться и, просто заглянув в щель, прислушалась. За круглым столиком сидела женщина лет сорока. Чёрная коса растрепалась по плечам, массивная бижутерия гремела при каждом движении цыганки. А это была именно цыганка. Я хлопнула себя по лицу. Куда ж на ярмарке, да и без цыганского шатра? Только б она не наговорила им ничего. Собственно, напротив женщины и сидели они. Леголасу явно было не по себе от тех благовоний. Эльф морщил нос и беспокойно оглядывал помещение. Гимли с восторгом рассматривал дымящийся шар около женщины. А Арагорн был центром внимания цыганки. Она водила длинным острым ногтем по богатырской ладони человека. — Ох и нелёгкая у тебя судьба, — прохрипела гадальщица. — Вижу власть. Да, линия влияния очень длинная. Долго будешь у власти. Также вижу семью. Линия брака одна, что означает один большой союз. Да, да, черноволосая девушка, где-то очень далеко… На этом моменте моё сердце упало куда-то вниз, а во рту пересохло. — Сын, — продолжала хрипеть цыганка. — У тебя будет один сын, который тоже долго будет у власти. Видели бы вы лицо Арагорна и всей троицы. А я поняла, что надо вмешиваться. Ибо, если про Арвен и коронацию Наследника Исильдура я знаю, то про сына нет. Не помню этот момент в фильме. Но даже, если это правда, ну не доверяю я цыганам! — А мне не погадаешь, о, мудрая? — я вышла из шторки. Цыганка окинула меня презрительным взглядом и фыркнула. — Пойдёмте, ребят, — позвала я друзей. — С вас тысяча четыреста рублей, — отозвалась женщина. Я открыла рот. Цензурных выражений не хватало. Со злостью положив деньги на стол, я развернулась, и мы ушли. — Любовь тебе светит большая, да разорвёшься в муках на Границе, — крикнула мне вслед цыганка. Я закатила глаза. Не верю цыганам! Вон одна в Сочи нагадала мне скорое богатство. Тока вот ни шиша нет. Шарлатаны одни! Солнце садилось, орошая своим оранжевым светом всё вокруг. Быстро, но так приятно прошёл день. Пахло дровами и цветами. Кто-то баню топит. На заборе сидит пара дворовых котов, которые лениво зевают. Тишину деревенского вечера нарушали лишь лай собак и наши шаги. Мимо пролетали птицы, стрекотали кузнечики. А мы шли домой по просёлочной дороге, довольные до глупой улыбки. Гимли всё теребил в руках венок, что подарила ему Даринка. Гном бережно перекладывал его из руки в руку, любуясь ромашками и одуванчиками, так аккуратно переплетёнными меж собой. Арагорн, доедая последний кренделёк, всё хмурился и поглядывал на свою руку, перекручивая в голове слова цыганки. Я до сих пор не верила в происходящее, ибо у меня на шее сейчас подвеска, стоящая целое состояние и, возможно, принадлежавшая императрице. Вдыхая аромат полыни, я наслаждалась вечером. Леголас шёл около меня. Эльф, улыбаясь, оглядывал нас всех. Когда мы пришли, уже опустились сумерки. Отправив друзей домой, я присела на качели, буквально, носом вдыхая счастье, что будто витало в воздухе. Сейчас так спокойно, так хорошо. День был насыщенный, яркий. Я, улыбаясь, дотронулась до изумруда на шее. Камень приятной тяжестью напоминал о себе. — Не хочешь к нам? — ко мне подошёл Леголас. — Домой? Не особо, здесь хорошо, — ответила я, приглашая эльфа сесть рядом, что тот и сделал. Вдруг заиграла музыка. Ну как, музыка. Соседи опять врубили свой барахлящий магнитофон эпохи возрождения с неизменным плейлистом шансона. Чудесные звуки двухтысячных годов разносились по селу, дополняя вечер. Сейчас грянула «Батарейка» Жуков. Холодный ветер с дождём Усилился стократно. Всё говорит об одном, Что нет пути обратно. Леголас встал, подошёл ко мне и, галантно заложив одну руку за спину, вторую подал мне, приглашая на танец. — Но… Леголас, я не умею танцевать. В нашем мире это не нужно… — попыталась отнекаться я. Я даже на выпускном не танцевала. Вернее, танцевала, но пьяная в зюзю. Несложно догадаться, какие это были танцы. — Не переживай, я научу. Колеблясь, я подала руку, смотря в глаза эльфа, стараясь угадать его намерения. Увидела я лишь озорные искры… нежности? Краснея за свою неловкость, я решила довериться принцу. Леголас уверенно положил мне одну руку на талию, прям как тогда, когда ловил меня на подоконнике перед приездом папы, а второй взял мою и повёл. Сначала я дико боялась оттоптать все ноги этому прелестному эльфу, напрягаясь и стараясь уловить такт движений. — Расслабься, — раздался шёпот рядом с ухом, заставив покрыться спину кучей мурашек. — Расслабишься тут, когда ты так… — я оборвалась на половине фразы и, встретив глубокие серые глаза, выдохнула, — близко Леголас лишь мило улыбнулся. — Почему ты так редко надеваешь платья? — Ну, в моих буднях некуда их надевать. Да и не удобно… — такой сияющий взгляд серых глаз. — Жаль… Девам идут платья… — Скажешь тоже...девам… Леголас чувствовал тот же трепет и ту же неловкость. Что у любви у нашей села батарейка Оооо ия иё Батарейка — Странные у вас песни… — аккуратно сделав очередное движение и перехватив мою руку, сказал лихолесец. — Это ты ещё русский рок и метал не слышал, — хихикнула я, — и не надо. — Почему? — Ну, вы эльфы такие красивые… не оценишь, — я заправила за ухо прядь Леголаса, что снова выбилась и прикрывала ясные глаза. Уж закончилась «Батарейка», и заиграла какая-то другая. Мы не останавливались. Да и зачем? Я отпустила себя, давая возможность полностью насладиться моментом, хоть и выдавая иногда неловкие и неказистые движения. Как-то незаметно это стало родным. Запах эльфа. Такой тёплый, запах леса, росы и чего-то ещё. Не разобрать. Я положила голову на плечо принцу. Белокурые волосы Леголаса развеваясь на вечернем ветру, падали на плечи эльфу, задевали меня, навевая спокойствие и делая его особенно прекрасным. —— — Ну почему остроухим так фортит? — пропыхтел Гимли, выпивая квасу и смотря на кружащуюся пару под звучание русской попсы. — Завидуй молча, — спокойно ответил, улыбаясь, Арагорн, подходя к окну. — У тебя вон, — человек указал на венок Даринки, с которым никак не мог расстаться гном. — А нашему другу наконец-то повезло. —— Солнце уже давно село, звёзды перемигивались меж собою. Голубая сумрачная дымка окутала летний вечер. Музыке вторили сверчки. Пахло ночной красавицей и жасмином. Запах кружил голову, как и эльф, что вёл меня в танце.