Кафе кондитерская Артон

В отличии от Антона, Ире не хотелось думать ни о чём, да только мысли никак не отпускали. Иру раздражало одно только упоминание об Арсении, а именно о том что она когда-то с ним встречалась, потому как вспоминая об этом Ира, тут же вынужденно вспоминала и о том, какой она была прежде. Но повстречайся Арсений прямо сейчас на её пути, каким-то чудом окажись на пороге её кофейни… Ира не расстроилась бы и не разозлилась, наоборот была бы только рада и ни слова плохого ему не сказала, потому как они друзья и хорошие приятели (не смотря на то что между ними было). Ира посмотрела на своё отражение в витрине и задумчиво улыбнулась. Мда, от той тихонькой закомплексованной девочки, что каким-то чудом, не иначе, мутила с одним из самых желанных парней института, не осталось и следа. Скромная и незаметная девчушка с несуразным хвостиком, общающаяся только с другом детства и его компанией, никого в институте не интересовала… от слова совсем. В группе к ней относились так себе: подшучивали, обсуждали и говорили гадости за глаза, да и преподаватели порой говорили о том что она какая-то чудная и странная. Ну хоть не травили, не сделали изгоем и на том спасибо. Собственно Ире то и не было интересно ни с кем из одногруппников, ну не её это круг общения, она это понимала, а подстраиваться под других… попросту не умела. Вот и была в собственной группе не пришей кобыле хвост. Единственной отдушиной в этом мрачном царстве был Антон. Он Ирку всюду с собой брал, оберегал и защищал когда требовалось, в общем заботился как о непутёвой младшей сестрёнке. Так бы и было всё время, но грянула Импровизация; Дима, Стас с Оксаной, Серёжа с Арсением… с Арсением. Вот тут то Ирочку и накрыло, в омут с головой, так сказать – влюбилась как кошка. Да и Попов в девочке этой приметил что-то… что-то такое, чего не мог найти ни у одной другой девушки. особые черты лица, нежный изгиб губ, чарующий блеск глаз? Арсений и сам не знал что. Но этой истории любви не суждено было долго продлиться, с лёгкой Ириной руки всё поспешно прекратилось, практически мгновенно. Не пережив обмана, Ира забрала документы и в тот же день умчала в свой родной город. Оборвала любое общение, ничего не объясняя Попову, но этого и не нужно было, он и без подсказок прекрасно знал где проебался. А дома Иру ждал скандал, конечно же, посыпались на неё эти типичные фразы "всеобщее разочарование", "позор семьи", "куда теперь и что дальше будешь делать" и прочее прочее прочее... Только дед оказался на её стороне Он лишь сказал: "Всё, прекратите орать на неё, раз так сделала, значит была причина. А ты не реви, не будь соплюшкой: не было ещё таких проблем чтоб Кузнецовы не справились. Ты просто отдохни недельку и подумай чем в жизни хочешь заниматься" Тогда Ира ничего не надумала. И просто где-то работала... где придётся, лишь бы на родительской шее не сидеть - уборщицей, официанткой, помошником кальянщика, расклейщиком объявлений, но первым шагом к становлению новой Иры стала работа фотомоделью. Благодаря этому опыту она стала увереннее в себе, смелее, наглее и даже хитрее... у Иришки стал появляться стержень. Постепенно девушка менялась, оставляя всё обиды в прошлом и, без капли сомнения простив Арсения, она просто жила дальше. Вспоминая свои школьные увлечения, Кузнецова посвятила себя выпечке. Она угощала всех своих друзей, влюбляя в свои сладости каждого. Многие её знакомые и знакомые знакомых заказывали вкусняшки на вечеринки и торжества, естественно не за бесплатно... так вот и начался бизнес. А через пару лет она и открыла свою кофейню. Для чего была эта ненужная связка с кофе? - ведь Ира его даже его особо не любила... А причиной были остатки неуверенности в себе. Вдруг её выпечка не возымеет популярности, вдруг не придётся по вкусу посетителям, а с кофе... с кофе как-то спокойнее - безопаснее. - Кстати, сколько Вам властвовать то осталось - вырвал из плена мыслей и напомнил о причине Ириной смертельной усталости, улыбчивый бармен - До субботы? Девушка только кивнула в ответ. А что ей было ответить? Вся эта суета с документами и отчётами жутко утомляет, Ира даже успела несколько раз пожалеть о том что решилась передать управление своей кофейни и открыть новое заведение, но отступать было поздно. Она сама согласилась на эту безумную и подозрительно выгодную сделку. Месяца как два, Оливия её лучшая подруга, с недавнего времени невеста ужасно богатого бизнесмена, уговаривала Иру поехать с ней в Москву и открыть свою кофейню уже там. Чуть ли ни каждый день нудела ей о том что и Воронеж город не для неё, и что с таким талантом ей в Москову надо вернуться. Ругала за то что Ирка такая дурочка, бросила институт не доучившись всего ничего, уехала из столицы, а ведь столько возможностей перед ней было. А всё из-за чего? Из-за какого-то парня который оказался женатиком, да ещё и с дитём. Так и мало того что из-за такого вот, 7 лет жизни в Воронеже проторчала, так ещё когда возможность такая предстаёт, и со связями ей помогут и материально... она, подумать только, нос воротит, и всё из-за, как Оливия его называет, мудака. Права ли подруга насчёт него? возможно. Но всё же тот парень... он, он не был основной причиной побега, всего лишь последней каплей, к тому же Ира давно его простила и даже думать о нём забыла. Столько времени прошло, столько воды утекло, так что и проблемы все превратились в пыль, во что-то до безумие бесполезное, о чём и думать не стоит. Кузнецова это понимала, да только ехать всё равно не хотела. Не считала Ира эту Москву чем-то особенным и важным, в Воронеже ничем не хуже. Так она себя успешно и убеждала... пока с женихом Оливии не пообщалась. Олег Семёнович, не молодой мужчина, на вид так четвёртый десяток идёт, в дорогом костюме, без стереотипного пуза и мерзкой залысины, довольно приятной внешности и с негромким хрипловатым, но властным голосом... владелец какой-то крупной строительной фирмы в Москве. А что он забыл в Воронеже? Да ничего собственно, только к матушке каждый год приезжает. С его то финансами, он мог хоть в столицу, хоть в заграницу её увезти, поселить во дворце и не знала бы она печалей, да только никуда и никогда его матушка из Воронежа не уедет. Здесь на Терновом кладбище, похоронена её любовь всей жизни, муж и отец её единственного сыночка. Как похоронила его 16 лет назад, так больше и не выходила замуж. А как ей замуж то? Никто ей не люб, кроме любимого, да и отчима искать для сына не нужно, большой уже дятька, вон, деньги лопатой гребёт. А в один из приездов этот мужчина Оливку (так Ирка свою подругу ласково называла) и встретил. Как уж так у них всё завертелось, Кузнецова не спрашивала никогда, ну не её это дело - это личная жизнь. С Олегом Семёновичем Ира почти и не общалась: у обоих свободного времени не было, да и повода собственно тоже, разве что открытие кондитерской, всё таки на его же деньги Оливка планировала всё устроить. И вот по этому делу он и пригласил Иру в ресторан, на, как он сам сказал, важный разговор, но в тайне от невесты. Мужчина рассказывал Ире про свой бизнес, про то как начинал с нуля, как прогорал несколько раз, как находил в себе силы снова начинать, про друзей и предателей, про то как родители любили друг друга и как он мечтал о такой же любви, про то как повезло ему встретиться с Оливией и как сильно ей дорожит, и даже про то что готов исполнить любой её каприз, лишь одной её улыбки ради. А ещё добавил что Оливия была бы счастлива если бы её подруга была с ней рядом и приняла бы помощь в открытии кондитерской. Кузнецову этот разговор поверг в шок. Перед ней сидит такой влиятельный человек, бизнесмен, и упрашивает её, тратить на своё дело далеко не маленькую сумму денег, да ещё и за просто так. Чувствуя себя паршиво и безумно неловко, Ира согласилась. И как-то быстро всё попривыклось, стало обыденным как будто так и надо. (А может и правда именно так и надо? Кто знает) Вместе с подругой Ира спорила о названии, потому как принципиально не хотела называть Амалия, ведь это будет другое заведение, другая история, а значит и название должно быть кардинально другим. Кузнецова даже хотела взять к себе на работу Антона. Если бы не он, не было бы "Амалии", и потому девушка хотела чтобы и к новой кондитерской Шастун был причастен, ведь он же её друг, он её родственная душа Но сложилось всё куда удачнее, позвонил их давний знакомый Стас, и рассказал что студенческим коллективом "Импровизация", с его умелой подачи, всерьёз заинтересовались на ТНТ. Ира этой новости обрадовалась даже больше самого Антона. "Вот и у него жизнь налаживается" - подумалось тогда Кузнецовой, и от этой мысли было так хорошо и приятно на душе. У них с Антоном налаживается жизнь, да ещё как, так по сказочному; никогда Ира не верила ни в чудеса, ни в сказки, но сейчас так хотелось верить... в то что дальше будет всё хорошо и даже лучше... Спустя ровно неделю Ира обживалась в помещении, что по площади раза в два (если не не в три) превышала её любимую Амалию, и с детской радостью ждала встречи с Антоном, потому как в отличие от неё, парень вообще ничего не хотел говорить. И у Кузнецовой было лишь два объяснения в голове: либо всё настолько круто, что уж точно не по телефону, либо настолько некудышно что даже в слух говорить не хочется... По виду Шастуна стало мгновенно ясно - второе, без вариантов. Они засели для разговора в ближайшей пивнушке, оформленной как будто в ретро стиле; хозяин заведения, наверняка, старался, но чёрно-белые картины, виниловые пластинки и старые чемоданы советского образца, кучно приклеенные на сделанные под кирпич стены, увы, выглядели лишь нелепо. - На столько всё плохо? - поинтересовалась Ира вместо приветствия, подсаживаясь напротив Антона. - Хуже... никому здесь не всрались ни мы, ни наша импровизация - произнёс Шастун, отпив из кружки с медвежьей мордой и поморщившись, то ли от дурного пива, то ли от ситуации в целом. Подруга старательно подбирала слова объясняя импровизатору что в любом деле самое сложное это начинать, прекрасно понимая что детские утешения ему сейчас и не нужны вовсе. Более того исходя из того что рассказывал Щастун было более чем очевидно:если ничего не изменится в ближайшее время, Импровизации не быть совсем. Дабы хоть как-то развеять обстановку, Ира продемонстрировала Антону мужской браслет сделанный под серебро, по началу ей даже подумалось что он серебряный, но нет, этикетка кричала о том что это бижутерия - побрякушка. - Ты забыл его в моей шкатулке. Узнаешь? Но Антон не узнавал, вглядывался в браслетик, рассматривал его со всех сторон, от чего-то эта милая вещица казалась ему очень знакомой. Через секунд двадцать Антона прошибает: как будто ударяет током, бросает в дрожь и от шока он на какое-то время даже забывает как дышать он вспомнил - Шаст, Шаст, стой - тёплая рука хватается за запястье и тянет к себе Это Арсений Туманный от алкоголя мозг еле узнаёт друга. В глазах всё плывёт, ноги с трудом держат в горизонтальном положении тощее тело, а музыка долбит так что невозможно услышать даже себя, но почему-то голос этого актёрешки слышно отчётливо... даже слишком - Я тоже хочу тебе на память подарить... вот Руки касается холодный металл. Антон пялится на браслет облокотившись на дарителя, ибо родные ноги уже не справляются со своей миссией. В голове прекрасная речь о том, что подарки будут вместе и всё время рядышком, точно так же как и те кто их дарил, но в слух Антон лишь бубнит: "Ира...шкутулка... браслет" Каждое действие в таком состоянии давалось с трудом, даже стоять. Тоша чуть не встречается лицом с полом, но руки Арсения вовремя успевают подхватить парня. - Пойдём-ка проветримся - эти тёплые руки заботливо обнимают со спины и почти волокут через весь зал к балкону. Боже, чья это квартира, вообще? Нет, Антон этого не помнил или даже вообще не знал. Холодный ветер ударяет в лицо ( всё-таки поздняя осень, вот вот должен повалить снег). И вот протвезвевший на самую малость Антон сидит на полу, на чужом балконе и разглядывает ноги Попова... потрясающе. - А ты красивый - подмечает Арсений, садясь рядом - Ха, блять, сам мисс охуенность называет меня красивым... спасибо Антон заливисто смеётся и совершает ошибку: поворачивается к Арсению, смотрит на него, в его глаза и просто в них тонет. Любуется словно картиной в музее, глупо улыбается и не особо вникая что ему говорит эта "картина". Из всего что происходит этим вечером, почему-то ничего не запоминается так сильно, как руки Арсения...что они делают...как чувствуются Руки еле касаются щёк, медленно спускаются вниз, останавливаются на подбородке и нежно и неуверенно притягивают к своему хозяину. Голова Шастуна не выдаёт никаких идей или призывов к хоть какому-то действию. Даже когда его губ касаются мягкие Арсеньевские, Антон не шелохнулся, не сопротивлялся, но и не отвечал. Почувствовав власть над ситуацией, руки спустились к шее и даже слегка сдавили её, движение губ стали смелее... теперь это и правда походило на поцелуй, а не на понарошное касание. Мгновение, Арсений отстраняется, то ли от холода, то ли от волнения дрожит и смотрит на Антона, а тот по-прежнему никак не реагирует. Попову остаётся лишь поцеловать в лоб и уйти, и не застать как Шастуна разморозит, выдернет из ступора, и он наконец осознает что произошло, рванётся к нему то ли за разъяснением, то ли за продолжением. Но по пути погружается в сладкую пьяную дрёму, а проснувшись и вовсе не вспоминает, куда это так спешил - Блять! - резко так, Антон вдруг вспоминает этот момент подскакивет и покрывается румянцем, аки барышня какая. - Что такое? - Мне его в последний день подарил Арсений... - парень замолкает на этом имени и смотрит на свою подругу, но та и не думает прерывать его - И кажется мы тогда поцеловались - Всё-таки Артон канон - с трудом сдерживая смех тихо произнесла Ира... Антон её не услышал Знатно напившись, они разъехались по домам, ну как по домам, Антон на новую съёмную, а Ирочке взбрело в голову переночевать в помещении будущей кондитерской. Мебель там уже была, так что она удобно устроилась на сдвинутых диванчиках. Перед сном Иришка вырисовывала слово Артон разными шрифтами в своём блокноте, глупую идею ни как не отпускала Ирина пьяная голова. А на утро эта идея Кузнецовой почему-то перестала казаться глупой, и она старательно вывела на чистом листе блокнота Артон Задумалась, зачеркнула и ниже подписала Арт-on