Сломанная игрушка

— Что?! — воскликнула Чан Ди, вскочив с места. — Как это? Ккк... как это возмож...? Что вы такое говорите? Девушка вся раскраснелась от негодования и смущения и даже не могла подобрать нужные слова, чтобы выразить свои чувства в понятной форме. Господин Юн глядел на молодых людей, будто вёл с ними обычную светскую беседу, слегка приподнимая брови вверх. — Дедушка, — начал наконец-то разморозившийся Чжи Ху, но мужчина остановил его жестом. — Я знаю, что это может быть для вас неожиданностью, хотя я не понимаю, чему тут удивляться. Во все времена так поступали, и нет ничего особенного в давних традициях. А нынешнее поколение живёт какими-то сказками и ценностями, чуждыми народу. Так не пойдёт. Хотите порадуйтесь или просто смиритесь, но я сказал своё слово, и это будет так, — господин Юн даже ткнул пальцем в стол, символично поставив точку в обсуждаемом вопросе и не давая возможности каким-либо образом перечить его словам. Чан Ди и Чжи Ху переглянулись — девушка неловко улыбнулась, нервно прикусывая губу и думая, что опять попала в очередную передрягу, из которой неизвестно как выкручиваться. — Единственное, конечно, ты должна была узнать эту новость от родителей, но я решил взять на себя ответственность и сказать всё сам. — Так вот где вы были всё это время. У моих родителей... — нервно хихикнув, сказала Чан Ди, обернулась к парню, сидевшему рядом, и одними губами спросила: «как он узнал, где они?». — Цыц, — цыкнул дедушка. — Никаких переговоров и тем более заговоров против родительского решения. Ишь ты, распоясались! Господин Юн строго глядел на обоих, продолжая их воспитывать, хотя они не сказали ему ни слова против, но так он пытался скрыть свою нервозность и пресечь любые попытки поднять бунт. — Мы сказали, значит так должно быть! А вам лучше бы начать приготовления к свадьбе. Дата уже назначена. Чан Ди пыталась поспорить с господином Юн, но писклявая трель телефона отобрала у неё эту возможность. Девушка неловко посмотрела на Чжи Ху, умоляюще молча прося вытянуть их обоих из этого дела. У неё ещё была надежда, что убедить родителей обеих сторон и внушить им, что это всё большая ошибка, возможно. Ей казалось, что это какая-то нелепая шутка и что всё не так уж серьёзно, просто дедушка слишком сильно принимает к сердцу её дружбу с его внуком. Однако тревожный тон голоса господина Юн, когда тот говорил по телефону со своим помощником, вернул Чан Ди в суровую реальность жизни. — Что? — глубокий вздох разочарования. — Корпорация Шинхва переходит уже всякие границы. Так не должно продолжаться. Мы примем строгие меры в отношении этого вопроса. Он вышел, чтобы дети не слышали его разговор, и Чан Ди осталась наедине с Чжи Ху. Она задумалась, с чего всё началось. Что стоило бы ей быть чуточку равнодушней к происходящему тогда беспределу в школе, и их пути с F4 никогда бы не пересеклись. Всегда принципиальная и упрямая Чан Ди, как она должна поступить сейчас? Предать себя и свои чувства, обречь лучшего друга на такие мучения, превратиться в другую Гым Чан Ди? Или же спасти родителей? Спасти себя?.. Спасти Чжи Ху, ведь ей было прекрасно известно, что мать Чжун Пё решила пойти войной против организации дедушки из-за неё. В голове все мысли смешались, одна цеплялась за другую, и невозможно было собрать логическую цепочку событий и действий. Всё происходящее было словно во сне. — Чан Ди, — тихо позвал её парень. — С тобой всё в порядке? Она улыбнулась не глядя на него, а всё ещё уставившись в одну точку. — Не знаю, — ответила девушка, пожимая плечами. Она схватилась за голову и стала раскачиваться из стороны в сторону. — Не могу больше думать, сейчас мозг взорвётся. Чжи Ху спокойно выдохнул, думая, как дедушка успел всё провернуть и даже не узнал их мнение по этому вопросу. Впрочем, возможно, что, как представителю старшего поколения, ему всё видно и без слов. Чжи Ху был растерян, не зная, как было бы правильно реагировать на такую ситуацию. Радоваться или же переживать? — Может, прогуляемся? — спросил он у девушки. — Надо немного освежиться. Чан Ди согласно кивнула, молча поджав губы, и они оба вышли из дома. На улице уже совсем стемнело. Приятный запах ранней весны наполнял воздух каким-то особенным эфиром, заставляя вдыхать его снова и снова. Свежесть глубокого вечера помогала немного остыть, успокоиться и, если не привести свои мысли в полный порядок, то хотя бы забыться на какое-то время. Чан Ди глубоко вздохнула прохладный воздух и обречённо выдохнула. Пара остановилась у небольшого искусственного пруда. В тёмной воде как в зеркале отражались яркие огни города, сверкая словно миллионы звёзд на ночном небосводе. Девушка облокотилась о железные, переплетённые замысловатыми узорами перила, разглядывая водную гладь. Тишина между ними никогда не была в тягость и не создавала неловкое ощущение. Было хорошо просто вот так молчать и ничего не говорить. Иногда им обоим казалось, что они могли бы читать мысли друг друга и совсем не обязательно произносить слова вслух. И было очень уютно и спокойно в этом молчаливом союзе. Чжи Ху интеллигентно оставлял Чан Ди наедине с её мыслями, и его бережное присутствие будто накрывало девушку тёплым пледом. Но сейчас был не тот случай, когда нужно было молчать. Ситуация вышла из-под всякого контроля, и как на неё реагировать — как на неё реагирует Чан Ди, — вот что волновало сейчас парня. Он, набравшись сил, уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но Чан Ди его опередила. — Неловко вышло, правда? — она не смотрела на него, продолжая что-то искать взглядом в ярких бликах на озере. — Извини, сонбэ, из-за меня одни неприятности. Как же из этого выкрутиться? — Разве мы должны из этого выкручиваться? — решился напрямую спросить Чжи Ху, и девушка, нахмурив брови, посмотрела на него. Молодой человек выдохнул и коснулся пальцами холодного металла. — Наши родители всё решили, что мы можем сделать? — Что? — улыбаясь, протянула Чан Ди. Ей хотелось хоть как-то сгладить ситуацию, переведя всё в юмор. — Ты плохо меня знаешь, сонбэ, — она стукнула кулаком себя в грудь и нахмурила брови. — Сорняк Чан Ди не так легко одолеть. Если уж поставила перед собой задачу, то обязательно её выполню. И никто не сможет на меня повлиять. — Не говори так, — девушка удивлённо посмотрела на друга, не понимая, к чему он это. — Не называй себя сорняком. Если подумать, для Шинхва мы все сорняки. Чан Ди смущённо улыбнулась, кутаясь в свою куртку. Чжи Ху, видя, что девушка продрогла, стянул с себя шарф и, развернув её к себе, начал тщательно обматывать его вокруг шеи. — Замёрзла? — спросил он, но избегал встречаться взглядом. Чан Ди смиренно стояла перед другом и доверчиво глядела на него. — Этот брак... Он может помочь нам обоим. — Сонбэ... — Дослушай меня, пожалуйста, — прервал попытки противоречить ему Чжи Ху. — Тебе уже сильно досталось от матери Чжун Пё, и до сих пор она не перестаёт преследовать тебя. Твои родители вынуждены были уехать из города и тяжело работать. Тебе негде жить... — Тебе тоже досталось. Из-за меня, — виновато опустив голову, сказала девушка. — У вас ведь проблемы с бизнесом из-за Шинхва, верно? — Это меня волнует в последнюю очередь, — серьёзно сказал Чжи Ху, но затем добавил: — Хотя и это тоже. Чан Ди печально поджала губы, неловко теребя краешки шарфа. Он имел приятный аромат мужского парфюма — дорогого, что говорило о том, что два таких разных мира всё ещё пересекаются. — Если мы поженимся, то президент Кан успокоится и больше не будет нас донимать. Разве это не отличное решение проблемы? Девушка удивлённо взглянула на молодого человека, шокированная его реакцией на эту новость. — Чжун Пё, — при его упоминании сердце всё невольно вздрагивало, взволнованно ускоряя пульс, — он скоро женится. Этой свадьбы не избежать, даже если он этого не хочет. И ему это прекрасно известно, иначе Чжун Пё давно бы уже выкрутился из такой ситуации. Девушка опустила грустный взгляд вниз, прикусывая губу, чтобы не позволить слезам снова выступить на глаза. Внутри словно разрывали на части все внутренности, и было невыносимо больно осознавать мучащую ранимую душу правду. — Вас больше ничего не будет связывать, — Чжи Ху знал, что эти слова ранят девушку, но лучше сейчас выложить всё как есть, чем ходить вокруг да около. — Тогда, — угрюмо ответила Чан Ди, — не лучше ли дождаться их свадьбы? Наверняка президент Кан тогда успокоится. — Нет, не лучше, — строго ответил парень, и Чан Ди даже вздрогнула от неожиданности. — Мы не знаем, когда будет их свадьба, и до этого времени может произойти всё что угодно. К тому же... даже после свадьбы Чжун Пё может... — Чжи Ху сделал паузу, не зная, стоит ли говорить всё. — Президент знает своего сына лучше, чем он думает. Сорняки надо... — ... вырвать с корнем, — закончила фразу Чан Ди. — Может быть, ты прав. Но... разве я имею право портить и твою жизнь? Из-за меня уже столько проблем. И у тебя, и у других. Ты и так был ко мне очень добр. Разве я могу обрекать тебя на этот брак? Даже будучи невестой по расчёту, я ничего не могу тебе дать. У меня нет ни денег, ни связей. И семья моя не влиятельна. Это несправедливо по отношению к тебе. Ты и так столько раз уже спасал меня, и теперь тоже. Это слишком большая жертва. Да и к тому же... — девушка неловко почесала затылок. — Чжун Пё... он твой лучший друг... Чан Ди не стала продолжать, думая, что вполне вероятно, что чувства Чжун Пё к ней угасли. В голове сразу всплыл их разговор в Макао, после которого она словно и не жила, а существовала. Жизнь, разделённая на до и после, — и только парень, стоящий напротив, настойчиво напоминал, что Чан Ди не бездушная кукла, а всё ещё живой человек. Девушка взглянула на друга, сожалеюще выдохнув. Ей казалось, что она уже слишком сильно его тяготила, и что по своей доброте он соглашается на условия дедушки. Обстоятельства загнали их обоих в тупик, но силы для борьбы были на исходе. Чжи Ху неловко отвернул голову в сторону, и взгляд его стал таким задумчивым и глубоким, что девушке стало не по себе. — А если... — помедлил он, но всё же решился высказаться. — Если я скажу, что ты мне нравишься. Тогда ты перестанешь испытывать чувство вины? — Что? — ошарашенно глядя на парня, произнесла девушка. Он протянул руки к своей шее и снял с себя цепочку, которая до этого пряталась у него за рубашкой, и протянул её Чан Ди. Та послушно подставила руки, и тонкий металл змейкой собрался вокруг кольца на её ладонях. — Моя бабушка подарил это маме на помолвку, — тихо произнёс Чжи Ху, глядя на руки девушки. — Я хочу, чтобы теперь оно было у тебя. — Сонбэ... — Чан Ди больше не нашлось, что ответить. Было видно, что парень пытается внутренне собраться с мыслями: он глубоко вдохнул и выдохнул, прежде чем взглянуть на девушку. — Ты нужна мне. Уже давно. Я не говорил этого из-за Чжун Пё, но теперь... Теперь у него есть невеста и нет выбора. Думаю, как и у нас. И если мои слова помогут хоть немного уменьшить твои сомнения и нерешительность, то я готов произносить их столько, сколько потребуется. — Что? — тихо вымолвила Чан Ди почти одними губами, чувствуя, как в душе всё снова поднимается вверх дном, скручивается спазмами в районе сердца и взрывает рассудок на мелкие кусочки. — Я люблю тебя, Чан Ди...