Он всегда вернётся к тебе

Рекомендуется к прослушиванию: The Irrepressibles – Two Men in Love

Среда 20.56. Аннабэль Фабри была из тех девушек, которая вела исключительно здоровый образ жизни, не имела вредных привычек, старалась придерживаться правильного рациона питания, тщательно следила за своей фигурой и внешним видом, возвращалась домой не позже одиннадцати вечера, а если и задерживалась, то заранее предупреждала об этом родителей по телефону, старалась не заворачивать в тёмные переулки по дороге домой, не связывалась с сомнительными компаниями и на отлично выполняла домашние задания, которых на втором курсе специальности «Графический дизайн» было более чем предостаточно. Она не любила шумные вечеринки, молча осуждала девушек, которые позволяли себе посещать университет в мини-юбке или же плотно облегающей тело одежде, считала, что целоваться с парнем на первом свидании неприлично, и на дух не переносила таких самонадеянных личностей, как Алекс. Больше, чем самонадеянность и чрезмерную самоуверенность, Аннабэль не любила только неоправданную грубость. Поэтому сейчас, стоя в библиотеке и глядя на Луку, который выглядел так, будто его застали врасплох за каким-то постыдным занятием, девушка искренне недоумевала, почему ей до сих пор не плевать на Лалльмана, ведь то, что парень учудил на лекции у мсье Дюбуа, было не просто самонадеянным, а скорее отвратительным. Но вот она здесь, стоит и вглядывается в эмоции на лице Луки, чтобы убедиться, всё ли у него в порядке. Кажется, мир Аннабэль перестал делиться на чёрное и белое с появлением в её жизни этого удивительного парня с вечно настороженным, пронизывающим насквозь, а иногда и печальным взглядом. — Что ты здесь делаешь, Анна? Голос Луки не был резким, скорее немного удивлённым. Девушка не сдвинулась с места, продолжая опираться плечом на массивный стеллаж и пытливо всматриваться в лицо парня. — Мне кажется, или это именно улыбку я видела несколькими минутами ранее на твоём вечно кислом лице? Лука закатил глаза на реплику девушки, вернулся к столу и взял с него несколько книг. — Следишь за мной? – с усмешкой в голосе спросил Лалльман, двинувшись к нужному стеллажу и расставляя книги по полкам. — Нет, – ответила Аннабэль. — Но стоило бы, – добавила девушка после небольшой паузы. Она подошла к Луке, положила ладонь на его плечо, привлекая его внимание к себе, и взволнованно спросила тихим голосом: — Почему ты так повёл себя на лекции? Лука после вполне ожидаемого вопроса девушки слишком враждебно посмотрел на её ладонь, мирно покоящуюся на его плече, поэтому Аннабэль пришлось убрать руку, что не вызвать новую волну гнева, но уже в свой адрес. Лалльман молча двинулся к столу, чтобы взять в свои руки очередную стопку книг. Девушка окинула быстрым взглядом целую гору, покрывшую всю поверхность не маленького стола, и тяжело вздохнула. Вдруг её внимание привлёк разворот газеты, лежащей рядом. Пока Лука блуждал между стеллажами, Аннабэль подошла к столу и взяла газету в руки, вчитываясь в слишком заметный заголовок. Она так увлеклась разглядыванием красивого и знакомого её только лишь по рассказам лица мужчины, что не заметила, как Лука оказался рядом. Девушка вздрогнула, услышав за спиной тяжёлое и учащённое дыхание парня. Аннабэль приготовилась к тому, что Лука, придя в ярость, вырвет газету из её рук, но тот в очередной раз удивил её. Лалльман без лишней экспрессии подошёл к девушке, встав напротив, и аккуратно забрал газету из рук девушки, складывая её и пряча в свой рюкзак. Аннабэль молча и внимательно наблюдала за действиями Луки и не находила ни одной негативной эмоции на лице парня. Хорошо сыгранное спокойствие ещё больше насторожило девушку, поэтому она собрала всю свою смелость в кулак и спросила: — Это связано с ним, не так ли? Лука в недоумении поднял на Аннабэль синие глаза. — Донован здесь не при чём, – слишком холодно ответил он. — Я имела в виду не Донована, – девушка заметила, как вздрогнул Лука от её слов. – Всё дело в Жорисе, да? От Аннабэль не укрылось то, что Лука слишком резко повернулся к ней спиной. Парень снова подошёл к столу, перебирая книги, будто выискивая из целой груды какую-то конкретную. — Лука, пожалуйста, поговори со мной. Аннабэль очень волновалась за Луку. Она была почти на сто процентов уверенна в том, что за вызывающим и дерзким поступком Луки кроется какой-то серьёзный мотив. Не могла же она настолько ошибаться в людях? Или могла? Аннабэль снова приблизилась к парню, но на этот раз не рискнула прикоснуться к нему. Она ждала от Луки объяснений всем своим хрупким сердцем. Где-то глубоко в душе девушка надеялась на то, что не осталась для парня просто знакомой, которая случайно пролила на него кофе в первый день их знакомства в Сорбонне, или же случайной свидетельницей его слабости, побудившей Луку поделиться с ней своей печальной историей в ответ на её. Аннабэль очень хотела стать парню другом. Она не до конца понимала истинных мотивов своего желания. Но чувствовала себя намного лучше рядом с Лукой, наверное, потому что только с ним не нужно было носить маску идеальной девушки. Аннабэль неотрывно стала наблюдать за точными движениями рук Луки. По её мнению, парень вёл себя более чем странно: он выудил со дна внушительной стопки какую-то старую и потрёпанную книгу с загадочным вензелем на обложке, отложил её в сторону, взяв в руки оставшиеся, и попросил девушку ждать его возле выхода. Аннабэль почувствовала какое-то глухое разочарование. Она не стала спорить с Лукой и медленно побрела к выходу, обдумывая, стоит ли и дальше продолжать свои расспросы или же проглотить обиду, сделав вид, что всё хорошо, и нежелание парня делиться с ней своими мыслями никак не задело её. Аннабэль ничего не оставалось, как стоять у тяжёлых дверей библиотеки и прислушиваться к разговору между Лукой и библиотекарем, которая ворчливо комментировала просьбы парня. Наконец, Лалльману удалось убедить в чём-то несговорчивую старушку, потому что та кивнула головой не его уговоры, и парень двинулся навстречу Аннабэль. Когда они поравнялись, Лука сказал: — Уже слишком поздно. Идём, я провожу тебя. Девушка лишь молча кивнула в ответ и покинула пределы этого храмоподобного помещения вместе с парнем. Они в полной тишине пересекли внутренний дворик университета и вышли на тротуар, ведущий к одной из центральных улиц города. Дом Аннабэль находился в трёх кварталах от Сорбонны, поэтому она, быстро взглянув на Луку, сделала слабую попытку уговорить парня: — Лука, тебе не нужно меня провожать каждый раз. Я в состоянии и сама добраться до дома. Но Лалльман слишком категорично отреагировал на предложение девушки: — На улице слишком темно. Я не хотел бы, чтобы с тобой случилось что-то непоправимое. Поэтому это даже не обсуждается. Лицо Аннабэль осветилось улыбкой. Она никогда не ошибалась в людях. Спустя ещё минуту Лука нарушил установившуюся между ними тишину вопросом, который, мягко говоря, ошарашил девушку: — Ты бы хотела быть в паре с Теодором? Глаза Аннабэль округлились, она открыла рот, чтобы ответить парню, но оттуда донёсся лишь удивлённый возглас. Лука, услышав его, хитро улыбнулся и добавил: — Я имел в виду в паре по проекту Розье? — Оу, – задумчиво протянула девушка. Лука явно застал её врасплох. — Я не думаю, что это возможно. Ты же помнишь правила… Парень перебил Аннабэль: — Да-да. Один архитектор с нашего потока и один дизайнер с вашего. Но ведь всегда можно найти способ, чтобы обойти правила, – Лука выглядел слишком подозрительно, произнося это. — Например? Девушке было очень интересно, что же такого может придумать Лука, чтобы такой принципиальный преподаватель, как Розье, смог поступиться своими же установками. — Дай подумать, – парень молчал около двадцати секунд, а потом выдал. – Вы можете взять чертежи любого объекта в библиотеке Сорбонны. И попробовать убедить Розье в том, что для вашей специальности важнее сконцентрироваться на дизайне, чем на проработке чертежей. Пообещаете поделить работу на двоих: Тео, к примеру, займется ландшафтным дизайном, а ты возьмёшь на себя дизайн помещений. В конце концов, вам нужно начать тренироваться в обустройстве детской уже сейчас. Глаза девушки округлились на последнем предложении, сказанном Лукой с большой долей сарказма в голосе. Она толкнула его в плечо, и парень рассмеялся, уворачиваясь от очередного толчка. Аннабэль вдруг подумалось, что видеть Луку вот таким, беззаботным и улыбающимся, приятно. — Ты такой выдумщик, Лалльман! После того, как улыбка покинула их лица, девушка спросила с обречённостью в голосе. — Это так заметно, да? — Что именно? – спросил Лука. – Что ты с ума сходишь по Тео? На этот раз парень схлопотал увесистой дамской сумочкой по руке. — А знаешь, ты права, Анна. Я думаю, ты вполне способна постоять за себя при нападении, – простонал Лука, поглаживая место ушиба на предплечье. — То-то же, победно ухмыльнулась девушка. И тут же забеспокоилась: — Больно? — Я передам при встрече Теодору, чтобы был поосторожнее с тобой. Жалко парня всё-таки, – Аннабэль захотелось сорвать с лица парня эту ехидную ухмылку. Но она лишь хмыкнула и невозмутимо продолжила путь, демонстративно не глядя в сторону Луки. Спустя несколько секунд она услышала: — Нет. — Что, прости? — Ты спросила, очевидно ли, что Тео тебе нравится, и я ответил. Посторонним точно нет, – прозвучало как-то слишком серьёзно. Аннабэль стала вглядываться в глаза Луки, пытаясь угнаться за переменой его настроения. — Но, если ты хочешь большего, нужно менять ситуацию. Девушка в задумчивости помолчала немного, а потом высказалась с особой осторожностью в голосе. — Ты же понимаешь, что это применимо и к тебе? Лука в отрицании кивнул головой. — Мне и Элиотту это не поможет. Аннабэль была в корне не согласна с парнем. — Разве работа в паре над проектом не сблизит вас? Ты бы смог наконец-то поговорить с ним, – девушка очень торопилась, не желая, чтобы парень перебивал её. — Лука, неужели ты не понимаешь, что вам необходимо поговорить? — Чёрт, – услышала она в ответ тихий шёпот. А потом более громкое: — Думаешь, я не хочу? Я каждую проклятую ночь, засыпая в стенах Шато де Гарш, желал лишь этого. Найти его и спросить, почему. Убедиться, что причина кроется лишь в том, что его терзает обида из-за жестоких, несправедливых слов моей матери. Умолять выслушать меня. Рассказать ему, как всё было на самом деле. Аннабэль остановилась. Они пришли. — Тогда придумай гениальный план, чтобы вы стали партнёрами по проекту. Только скажи, и я заставлю оба потока распределиться так, чтобы у Элиотта не было другого варианта. Лука, борись за своё счастье. Лалльман взглянул на девушку, и в его глазах отразилась какая-то вселенская печаль. Парень поёжился, хотя на улице было не так прохладно, как обещали синоптики. — Я боюсь, – почти на выдохе. Отчаянием. Тайной. Признанием. Аннабэль подошла к парню и взяла его прохладную ладонь в свою. — Чего ты боишься, Лука? Девушка увидела, как Лалльман попытался спрятать от неё взгляд, наполнившийся непрошенными слезами, опустив голову вниз, рассматривая носки своих начищенных до блеска лакированной обуви. — Думаю…кхм, – голос резко охрип. Парень прочистил горло и повторил: — Думаю, что дело не только в моей матери. Здесь есть что-то ещё. Не спрашивай, – Лука проговорил последнюю фразу слишком быстро, прерывая зарождающиеся возражения Аннабэль. — Я это чувствую. Элиотт никогда бы не пропал вот так из моей жизни, если бы на то не было бы серьёзных причин. И я до смерти боюсь услышать от него, что эту причину зовут не моим именем или же именем моей матери. Наверное, я никогда не буду готов с ним расстаться, – улыбка на лице Луки выглядела вымученной и какой-то эфемерной. Аннабэль резко захотелось обнять парня, который, как и она, был потерян в этом суровом и жестоком мире. Остановили её глаза Луки, цвет которых стал почти чёрным в свете вечерних огней, смотревшие на девушку в упор. — Поэтому работа в паре над проектом обернётся для нас обоих катастрофой. Я не захочу слышать правду, а Элиотт не станет её мне говорить. И это убьёт нас обоих. Слишком фальшивая улыбка. Слишком честное признание. Слишком тяжёлый вечер. — Но если ты захочешь работать в паре с Тео, то я… Аннабэль улыбнулась лучезарной улыбкой и, хитро прищурившись, сказала: — На улице уже темно, Лалльман. А я не хотела бы, чтобы с тобой случилось что-то непоправимое. Поэтому это даже не обсуждается. Мы работаем в паре. Найдя глазами глаза Луки и, убедившись, что парень всё понял правильно, Аннабэль не выдержала и заключила его в своих дружеских объятиях. Нет, она не ошибалась в людях. Перед ней определённо находился её друг. Когда девушка выпустила из тёплых объятий смущённого донельзя Лалльмана, он потянулся к рюкзаку и принялся копаться в нём. Протянув ей ту самую книгу со странным вензелем, он мягко попросил: — Открой на странице двести семь. Второй абзац слева. Аннабэль с особой осторожностью начала листать ветхую книгу. Найдя нужное место, она молча прочитала текст. По мере того, как абзац заканчивался, ей глаза становились всё шире. Она перелистнула страницы вперёд, вернувшись к оглавлению, и прочитала название книги «История знаменитых цитат». Когда она всё поняла, то в удивлении посмотрела на Луку, воскликнув: — О, Господи! Так это был не Экзюпери? Лука хмыкнул, отрицательно покачав головой. Мсье Дюбуа ошибся! Парень мог бы состроить лицо победителя, перерывшего почти половину библиотеки Сорбонны и нашедшего подтверждение своим словам в достоверном источнике. Но его вид был далёк от того, кто наслаждается своими победами. Лука скорее выглядел проигравшим по всем фронтам. И, кажется, Аннабэль догадывалась, почему. Через секунду её догадки полностью подтвердились, когда Лука тихо произнёс: — Год назад Жорис упомянул эту цитату, чтобы в очередной раз вытащить меня с самого дна. И я просто не смог промолчать на лекции, понимаешь? Лука выглядел очень взволнованным. По его глазам и напряжённой позе Аннабэль поняла, что парню очень важно убедить девушку в том, что его поступок вызван далеко не желанием выпендриться. Убедить не мсье Дюбуа, не Алекса и весь поток, состоящий из более ста студентов, ставших невольными свидетелями необъяснимой выходки Луки, а именно её. Аннабэль почувствовала, что снова готова броситься парню на шею и просто переломить его пополам в своих объятиях. Лука, улыбаясь тёплой улыбкой, спросил: — Я говорил тебе, что Жорис просто гений? Девушка заметила, что Лука до сих пор избегает прошедшего времени в отношении своего друга. Её сердце каждый раз вздрагивало от осознания того, насколько порой Лука себя чувствовал одиноким. — Да, – она не могла не подарить улыбку в ответ. — Аннабэль, – прозвучал на всю улицу грозный голос её отца. Оба резко обернулись в сторону дома, откуда прозвучало имя в давно забытой для девушки интонации. Аннабэль вернула книгу Луке и с сожалением в голосе сказала: — Прости, мне пора. Папа приходит просто в бешенство, когда видит рядом со мной парней, тем более таких симпатичных, как ты. Лука прищурил глаза, будто задумал что-то нехорошее. — Он ведь не знает, что я гей, не так ли? Аннабэль недоумевающе ответила: — Нет, а что? Лука улыбнулся во все тридцать два, наклонился вперёд, прошептав заговорщицки: — Тогда спокойной ночи, Анна, – и поцеловал девушку в щёку, которая сразу же покрылась румянцем, на глазах у отца. — Лука! – полувозмущённо, полувосторженно произнесла Аннабэль. — Аннабэль, я повторять не буду. Оба тихо засмеялись, наблюдая за напряжённой и удаляющейся спиной отца девушки. Аннабэль посмотрела на Луку, улыбаясь и осуждающе покачивая головой. — Вот не можешь ты жить без проблем! — Се ля ви, – вторил ей веселящийся от сложившейся ситуацией парень. — Уже завтра мой отец найдёт тебя в университете, ты же понимаешь это? Смешинки заплясали в синих глазах: — Скажи ему, что меня зовут Теодор Ришар. — Ты порой просто невыносим, Лука! — Стараюсь, как могу. — Иди уже, горе луковое, – беззлобно сказала Аннабэль, толкнув несильно парня в плечо. Лука послал ей воздушный поцелуй на прощание. Аннабэль приподняла одну бровь в вопросе, пока не услышала гневное: — Аннабэль Фабри, если ты сейчас же не зайдёшь в дом, то у тебя будут большие проблемы. Показав ухмыляющемуся парню язык, очевидно увидевшему вновь замаячившего на горизонте отца раньше, чем она, девушка с обречённым видом двинулась в сторону дома. По крайней мере, Лука стал улыбаться чаще, подумала Аннабэль, прежде чем столкнулась лицом к лицу с рассерженным донельзя отцом. Четверг 16.30. Лука ещё никогда так не волновался в своей жизни. В данную минуту ему казалось, что даже первый поцелуй с Элиоттом в убежище не будоражил так сильно его кровь. По крайней мере, тогда он точно знал, что ему нужно делать. Сейчас же уровень неопределённости просто зашкаливал. Он стоял у ворот одного из лицеев, всматриваясь в лица проходящих мимо учащихся, пытаясь высмотреть в толпе человека, ради которого пропускал лекцию по живописи. Себя Лука оправдывал тем, что художником ему точно не быть, хотя оправдание было так себе, конечно. Парень помнил, что именно в это время обычно заканчивается большинство занятий в лицеях, поэтому караулил Томми у ворот. Вот только его ожидание пока так и не увенчалось успехом. Лука прислонился к холодной решётке ворот и ждал, продолжая игнорировать всех, кто с интересом засматривался на него, и показывать средний палец тем, кто вёл себя агрессивно по отношению к незнакомцу в его лице. Сжав в кулаки нервно подрагивающие пальцы, Лалльман спрятал их в карманы, жалея о том, что у него нет с собой сигарет. На самом деле, он давно бросил курить. Под чутким руководством Жориса он не только избавился от вредных привычек, но и подружился с регулярными физическими упражнениями. Именно Гримо он был обязан своим новым телосложением. Лука прикрыл глаза, улыбаясь из-за воспоминаний, в которых Жорис каждое утро гонял его по палате с возмущёнными воплями, называя Луку слишком избалованным мальчишкой, даже постоять за себя не способным в случае чего. Внезапный оклик заставил Луку резко обернуться, выискивая глазами нужного ему человека в толпе надвигающихся на него учеников лицея. — Томми, лови. Невысокий парень, одетый во всё чёрное и скрывший лицо за капюшоном своего худи, ловко словил нечто мелкое, брошенное ему одним из старшеклассников, и быстро спрятав в карман. Луке просто повезло. Без этого оклика он бы упустил Томми. Когда парень вышел за ворота, Лалльман преградил ему путь. Такие знакомые карие глаза уставились на него в недоумении, вызывая из недр памяти одно из самых ярких воспоминаний: Жориса, стоящего перед ним, умоляющего несмотря ни на что найти его младшего брата, и сделать то, что сам Гримо уже никогда не сможет – позаботься о Томми. От шквала эмоций внутри Луки что-то зашевелилось. Он посмотрел в упор на симпатичное и довольно юное лицо. Собравшись с духом, Лука произнёс: — Привет, Томеральд. Нам нужно поговорить.