Блюдо с местью, как и тыл Чуи, знатно подгорело
3 июля 2021 г. в 14:04
Примечания:
Приятного чтения!
Осторожно, жестокость)
Оказалось, мафия успела переловить не всех взбунтовавшихся контрабандистов. А та маленькая кучка оставшихся в живых была очень уверенной в своих товарищах и потому решила, что единственным человеком, который сдал их всех, была их сообщница Ханна, увеличивающая количество наркотиков. Так что они решили отомстить.
В конце концов некоторые члены узнали её, гуляющую по городу даже без того тёмного загара, который Рита всегда наносила на лицо и руки. Тогда за ней проследили и устроили засаду возле дома через пару дней после опознания. Её с трудом, но схватили, используя свои способности не на теле девушки, а на пространстве вокруг неё. А когда ей зажали рот тряпкой со снотворным, она не успела использовать «Чистая жизнь», какую использовали на ней при копировании наркотиков. Риту увезли за город. В этот день Чуя договорился снова погулять с ней и с Роаром, потому удивился, когда девушка не пришла в парк. Он пошёл к ней домой, но ему никто не открывал, да и в окне Дедереву видно не было. Потому он приказал овчарке взять след. Благо один из эсперов смог усилить обоняние питомца... Натренированный пёс легко выполнил указ хозяина и ринулся прочь. Накахара «помог» ему с помощью гравитации, потому они прибыли к сараю на противоположном от штаба Портовой мафии конце города.
/Если бы не трюк со «Смутной печалью», он бы не успел к тому времени, когда шатенка очнулась, и её бы пытали, мучили и унижали, как могут только загнанные в угол и лишённые всего люди, желающие кровавой мести, такой, которая бы десятикратно отразила муки её дарителей. Если бы она умерла так, а даже не от его руки, он бы себя не простил. Он бы не простил весь этот мир, в котором уже не было бы блеска её зелёных глаз, он убил бы всех, даже новых членов мафии, присоединившихся после всей этой истории, всех других контрабандистов, он бы… Когда через окно он увидел этих ублюдков, наступающих на связанную Маргариту всей толпой с плетьми и раскалёнными клеймо… Когда он услышал их ор и гадский похотливый смех… Когда он увидел их кривые довольные рожи и глаза людей, готовых убивать…/ Он пошёл, чтобы открыть дверь и раздавить их гравитацией… /Но когда он услышал её всхлип… Он вышиб дверь и оторвал крышу сарая, он ворвался ураганом, еле сдерживая «Порчу», и/ одним движением разорвал /ближайших к девушке/ преступников на мелкие окровавленные части. /Остальных уродов он пригвоздил к полу и расправлялся с ними своими ногами… и руками… и ножом… и всем, что было и в их руках на момент нападения. Он истязал их так, как им и не снилось измучить Риту… Он обезумел от гнева. Он не понимал, почему, зачем, что он делает? Их надо было схватить, допросить, просто не дать навредить ей… Что же он тогда творит?.. /
Он немного успокоился, /оставляя выблядков мучительно подыхать,/ и подбежал к Рите. Он быстро разорвал верёвки, убрал кляп и, пересиливая себя, посмотрел ей в глаза. Она плакала навзрыд и упала ему на грудь, чуть не повалив рыжеволосого на пол. Она всё не прекращала плакать и крепко сжимала его в объятьях. Чуя не знал, как реагировать… Он думал, она закричит, /испугавшись его, оттолкнёт, назовёт убийцей, мародёром/ и убежит поскорее /из этого страшного места, пропитанного кровью пятнадцати человек, которых он жестоко убил у неё на глазах./ Но она рыдала и обнимала его изо всех сил, которых у неё осталось мало после снотворного и пережитого стресса.
/Что ещё она могла сделать в такой ситуации? Когда она очнулась, пятнадцать здоровых мужиков, которых она иногда видела в подполье, окружали стул, к которому она была привязана с широко расставленными ногами, с заткнутым кляпом ртом и в местами рваной и грязной одежде. Использовать холодный расчёт, к которому она привыкла? Какой расчёт, когда на тебя идут обозлённые бугаи с красными от жара железками, плетьми и палками, улыбающиеся и радующиеся жизни… не твоей жизни, а тому, что она подойдёт к концу самым ужасным способом. Паника, истерика. Рита привыкла главенствовать, она привыкла жить в своём уютном мирке, в котором даже родители не только не били её, но и голос на неё не повышали, если телевизор не был включён на всю громкость… Вся жизнь пронеслась у неё перед глазами, она уже была готова разрыдаться и начала всхлипывать, вспоминая своих родных и… и того, с кем уже давно опоздала на прощание… Но первый всхлип её был заглушён грохотом спереди и сверху. Само здание будто ни с того ни с сего разорвалось, выплюнув крышу и дверь с проёмом… Ближайшие к Рите мстители даже обернуться не успели, как тоже разорвались и выплюнули кровь и кишки. Она вздрогнула. Слёзы бесшумно покатились по её щекам, впитываясь в тряпку, завязывающую рот, или стекая по вспотевшей шее вместе с потом. А потом с места, где ранее находилась запертая железная дверь, подпрыгнул небольшой сгусток чёрно-красного цвета с яростным криком и стукнул кулаком об пол. Всех оставшихся в живых пригвоздило к полу лицами кверху, а Дедерева уже не могла сдерживать потока солёных слёз, узнав чёрную шляпу с коричневой лентой, которую так старательно высушивала полтора месяца назад…
И этот молодой человек, полный жизни, всегда такой весёлый, даже когда её шутки раздражали его, с яркими и чистыми глазами цвета ясного неба, который всегда был искренен в общении, никогда никем с ней не притворялся, сейчас не сдерживал и свой лютый гнев. Праведный и чистый гнев, ярую ненависть к кучке человек, которые лежали недвижно перед ним и двигали только своими грязными губами, выкрикивая мольбы о пощаде и милости, маты и проклятия в его сторону. Она могла разглядеть каждое его движение, каждое движение ножа, отрезающего всё новые куски плоти, вскрывающего внутренности её несостоявшихся, слава Богу, обидчиков. Он ломал им позвонки и вывихивал конечности ногами так же хорошо, как и руками, хотя когда-то сказал, что в борьбе руки не использует… Но это была не борьба — это было избиение. Это было кровавое месиво, резня, заклание прокажённых овец, предавших своего пастыря. Кроваво-красное возмездие с безумными глазами рвало и метало, кровь — хорошо, она думала, что не его — хлестала во все стороны, впитывалась в деревянный пол и в её одежду, до которой, что удивительно, долетала. Таким яростным было возмездие Накахары Чуи… Даже за несовершённое преступление. Ради практически незнакомой девушки-иностранки, которую он тоже когда-то хотел убить.
Пока она смотрела и не могла отвести глаз от профессионального убийцы и его расправы, она никак не могла не задать себе вопрос… Что заставило его потерять хладнокровие?.. То, как долго эти бунтовщики прятались от мафии, заставили его и отряд охотиться на них, доставили кучу проблем? И сейчас он просто срывает на них свою злобу, избавляясь от накопившегося на работе стресса? Она никогда бы не подумала, что он настолько агрессивный человек, по их разговорам. Да, он может раздражиться довольно легко, да, он может разозлиться и прикрикнуть, особенно он бесится, вспоминая бывшего напарника, но ЭТО… Даже из-за стресса на работе, расчётливый исполнитель мафии бы не повёл себя так. Он любит Портовую мафию, ставшую ему семьёй, он любит свою работу, пусть и приходится убивать, расправляясь с врагами. Но вот так… он мог бы рвать только за «отца» мафии, Мори Огая. Вряд ли эта шайка успела настолько сильно насолить аж самому боссу Портовой мафии, чтобы Чуя вдруг превратился в бесконтрольного дикого зверя, единственным инстинктом которого была месть. Даже если так, он, разобравшись с порученными ему контрабандистами, первым делом позвонил бы боссу и сказал, что все дела улажены, что он справился с заданием… Но, уже навсегда обезвредив пятнадцать человек, он не схватился за свой телефон, он не вспомнил об оставшейся на улице и скулящей собаке, он побежал к ней с растерянным и напуганным видом, полным сочувствия и беспокойства… за неё. Он избавился от угрожающей ей опасности и тогда освободил от верёвок… Какими бы ни были убийцы мафии, это всё ещё люди, и его небесные глаза смотрели на неё. Осознав, насколько она была глупа с самого начала, осознав, что этот человек, не обнаружив её в парке, не наплевал на неё, обычную девушку, а отправился на её поиски и так быстро примчался, чтобы спасти… Конечно, Рита разрыдалась и обняла… не жестокого убийцу, а своего спасителя… изо всех своих жалких силёнок.
Накахара всё никак не мог понять, что на неё нашло. Ему не приходилось видеть плачущих девушек, он не знал, что делать в таких случаях. Он не знал, от чего она плачет, хотя думал, что это, наверное, нормально для похищенного человека — заплакать./ Всё ещё боясь, /что Марго возненавидела его за показательную ярость,/ что вот-вот оттолкнёт его, /что он потеряет её,/ он аккуратно положил руки на её голову и спину, а потом не сдержался и тоже крепко обнял. /Она не перестала плакать даже из-за того, что стало трудно дышать, и только подняла голову, чтобы положить подбородок на плечо юноши и запутаться во взлохмаченных волосах с запахом вишни и крови…
Когда слёзы кончились, и девушка только легонько всхлипывала время от времени, он поднял её на руки, всё ещё крепко прижимая к себе, и вынес из разрушенного сарая. Он не жалел, что не воспользовался машиной. Это только замедлило бы его, да и Роар не смог бы взять след. Потому он легко предложил девушке «полетать». Та согласилась, и/ они отправились на крышу её дома вместе с овчаркой, о которой, наконец, вспомнил хозяин.
/Девушка проветрилась на свежем воздухе и больше не плакала, любуясь красотами Йокогамы. Или делая вид, что любуется./ С крыши они спустились и влезли в квартиру через окно. Чуя уложил Риту на кровать и сказал, что скоро придёт. Он вышел и позвонил уборщикам, назвав адрес, куда приехать. А потом сгонял в супермаркет за вином, потому что ну явно им обоим оно сейчас лишним не будет…
Они выпивали вместе до вечера, пока не раздался довольно ожидаемый звонок. Мори вызывал к себе Накахару. Тому было трудно оставить Дедереву одну, но долг звал его. Рита сказала, что она уже в порядке, ещё раз поблагодарила за спасение. И Чуя спустился, сел за руль и поехал в штаб /с тяжёлым сердцем./
Примечания:
Глава получилась короткой, но, надеюсь, эмоциональной...