Ты говоришь, как скрипит задвижка В старой чужой квартире. Монеточка — Нимфоманка
I
До проснулся ночью, похороненный под упаковками чипсов, среди мисок и пустых бутылок из-под колы. Сначала он не офигел, сначала он пошел отлить. Но в процессе он проснулся, потому что чужой дом. И вот тогда он офигел, вернулся и проверил: помимо упаковок, мисок и бутылок, рядом лежал Поля. У До очень забилось сердце, он за него схватился и согнулся, как после пробежки. И не понял: — Че?.. До потыкал Полю пальцем. Выбросил за пределы кровати все лишнее. Полю оставил. Лег и уставился в потолок. Положение было странным. До решил: пора валить. Поднялся, начал одеваться, но не нашел своих вещей. Проверил вещи на сушилке: они еще были влажные. Он застыл. Грустно покатал ступней Полину доску из стороны в стороны. Огляделся в полумраке. Лег обратно. Полежал. Подумал. Завертелся. Затолкал Полю. Стянул с него одеяло. Опять завертелся, поворачиваясь к Поле спиной. Разбудил — и вот только тогда притих. Полумрак осветился экраном. Потом все погасло. Поля немного повозился. Пристал к До. Обнял, а затем еще зацеловал ему шею. До сразу как-то приютили, и он немного расслабился. А потом вдруг замер: он все-таки ждал наказания. Он ждал наказания, особенно когда его схватили за яички. Но схватили без напора, а ради ласковой игры. Член отреагировал оперативно, и До закусал подушку с мыслью: «Поднять флаг!» Поржал. Поля спросил: — Что? До шепнул: — Представь, что мой член — флагшток. Поля проверил на ощупь. Потом рассыпал соль по ране: — Коротковат. А у До ведь даже не до конца встал! — Ты щас получишь! Поля получил локтем по ребрам. До уронил его на спину, забрался сверху, схватил его запястья и прижал руки к подушке по обе стороны от головы. Поля насладился видом робко выглядывающей из-под резинки треников головки и добавил: — Ну, для флагштока… Поля почти исправился. А затем поднял свой этот томный взгляд на До и криво улыбнулся. До тоже улыбнулся, а потом мстительно Полю куснул за нижнюю губу, раз он такая сучка. Поля освободился, обхватил его лицо руками и попросился в поцелуй. До согласился, чтобы лизнуть Полин язык со слабым привкусом колы. Поля задрал До футболку, уложил ладони на поясницу, заскользил ими выше, собирая шрамы один за другим. До даже понял намек. Стащил футболку. А заодно убрал Полины руки. Руки оказались непослушные — и снова коснулись спины. До шепнул: — Свяжу. Поля недовольно замычал. До примирительно потерся об него стояком — и даже взаимно. Поля сразу нашел, куда еще пристроить руки: он попытался раздеть До. Но До был самостоятельный, так что и сам разделся, и подождал, когда Поля тоже разденется, и потом устроился между раздвинутых ног, касаясь членом члена. С Полей оказалось удобно, как с девчонкой, только лучше: не надо было никуда совать и напрягаться, туда ли, правильно ли и вообще. До спросил что-то, что уже спрашивал днем: — Может, добавить мыла? Поля пошарил рукой между спинкой кровати и матрацем — и решил добавить смазку. — Поля, ты че, мыло там держишь? — Ага. Смазка оказалась холодной и скользкой, но быстро согрелась. К тому же Поля правда знал, куда пристроить руки, когда была отброшена одежда. В какой-то момент Поля оказался сверху. До не понял, но смирился: все-таки с Полей не поспоришь. Кажется, они даже стонали. Ну не так, чтобы прям очень громко, зато очень ответственно. До кончил раньше, а потом, заложив одну руку за голову для удобства, сосредоточенно наблюдал, как исполняется кадр из порнушки. Ему на живот брызнули липкие капли. До потрогал одну, растерев между пальцев, и сказал задумчиво: — Как моя. Поля свалился рядом и спросил: — А ты чего ждал? До зачерпнул еще спермы и решил намазать Поле на щеку, но тот отбился. — Знаешь, сколько здесь непрожитых жизней? — спросил До. — В два раза больше, чем обычно… До заржал. Потом поискал, чем бы вытереться, но ничего не обнаружил и ускакал в ванную. Там он довольно посмотрел на себя в зеркало. Ну а что? Было даже почти похоже на секс.II
Утром в кухне, пока Поля ковырялся с кофемашиной, До стекал с диванчика, невыспавшийся и без телефона. И почти без одежды. Он напялил розовую худи и тапки. Больше ему для счастья ничего не было нужно, поэтому он ходил с голой задницей и проветривался. Хотя… когда Поля предложили шоколадные шарики вместо цветных кукурузных колечек, До расстроился и спросил: — Ты че, издеваешься?.. — Так ты же любишь вроде?.. — Они же все в один цвет. Как козьи какашки… — тут До стало совсем грустно и тоскливо. — Ну конфетки у тебя хотя бы есть? — Не-а. До трагично упал на стол. — Есть йогурт. Хочешь? До отодрал щеку от клеенки с надеждой. — А он с шариками?.. — Не-а. До упал бы обратно с досады, но тут вошла матушка Поли. Посмотрела на них двоих. — Славик, у тебя друг? — Это мой парень. Капучино будешь? На столе. Поля достал себе сок, достал из сушилки жизнерадостно-зеленую миску. Сел обратно. Плюхнул в миску йогурт, насыпал шарики, перемешал, пододвинул к До. Но До на месте не оказалось. Дима сидел, подперев рукой голову, и задумчиво смотрел на лишнего человека в кухне. — Поля, вот скажи, а твоя мама прям все это время была дома, со вчера? — Ну да. А что? Дима ничего не ответил и с горя даже уложил себе в рот ложку серо-бурой жижи. А потом, осознавая, пробубнил, не проглотив: — Поля, ты двинутый. Вконец. — Славик. А у тебя же вроде была девочка… — Она сменила пол. Матушка молча кивнула и покинула кухню с капучино. Дима назадавал Поле бровями тысячу вопросов. А потом озвучил: — Это че щас было? — Да она все равно не слушает, — пожал плечами Поля. — Соку?