I want to protect you forever

Я уже был готов к тому, что утро должно встретить меня болью в голове, в висках и прочим, именуемым похмельем, но, на удивление, ничего из этого не было. Голова свежа, как никогда, в теле приятная легкость, зато рука прилично затекла, и я её практически не чувствовал. Попробовав пошевелить рукой, я случайно коснулся щеки Сехуна. Из-за этого он недовольно поморщился и промычал. — Доброе утро, — виновато поприветствовал его, натягивая улыбку. — Хмпф, — пробурчал Сехун, вновь зарываясь под одеяло. — Что? В ответ Сехун снова что-то пробурчал, но на этот раз я чётко уловил в его словах недовольство. Поэтому тихо поднявшись с пола, я направился на кухню в поисках еды. Такой радости у меня, естественно, не осталось еще со вчерашнего дня, и пришлось щелкнуть кнопочку на чайнике и поплестись в ванную, приводить свое помятое лицо в порядок. А оно было действительно помятым. Складки на щеке, которые в ближайшие полчаса не исчезнут, опухшее лицо. Выглядел я ужасно, хоть и чувствовал огромный прилив энергии. Ополоснув лицо холодной водой, я вышел из ванной, на ходу вытирая лицо полотенцем и замечая обездвиженное тело Сехуна. — Сехун-а, — позвал я, тыкая носочком его в бок. — Ну, что? — он поднял на меня хмурый взгляд. — Поднимайся, нам нужно достать еды. Сехун лениво оторвался от подушки, потер виски и взвыл. — Болит? — Немного, — ответил он и скривился. Мне не верилось, но зная Сехуна, я ничего не мог сказать, он в любом случае отмахнется тем, что все в порядке. — Там на полу, — он указал в коридор, — Я вчера принес остатки еды. Мама заставила взять. — Ты сказал, что останешься у меня? — Сехун кивнул на мой вопрос, и я старался скрыть довольную улыбку, — Твоя мама просто замечательная, — расплылся я в улыбке, обнаружив небольшой бумажный пакет и кучу еды в нем. Как же я вчера не заметил? В любом случае, сейчас стоило бы поесть, а после заняться чем-нибудь интересным. Я мысленно благодарил маму Сехуна за вкусные угощения, да и не только мысленно. Сехун уже не знал, как заткнуть меня. Он, в отличие от меня, поглощал еду лениво, с некоторым нежеланием. Хорошо ли ты питаешься, Сехун-а? Пока я краем глаза следил за ним, пропустил тот момент, когда мой телефон начал просто надрываться от входящего звонка. Сехун бросил на меня испепеляющий взгляд, словно требуя, чтобы я ответил. Что, в принципе, я и сделал в следующий момент. — Да? — Черт побери, Чонин. Почему ты так долго отвечаешь? Я сейчас заеду к тебе, в общем, жди. Всегда удивлялся Чанёлю. Даже слова вставить не дал, как трубку бросил. Пора бы уже научить его и собеседника слушать. «Так стоп», - остановил я свой поток мыслей, - «Что?». Я вновь бросил взгляд на экран телефона, быстро провел пальцем по экрану и набрал Чанёля. Трубку, естественно, не брали. Кидая на Сехуна растерянный взгляд, я снова попытал удачу дозвониться. Но провалился. — Что случилось? — обеспокоенно произнес Сехун, продолжая следить за моей реакцией. — Он едет, — только и смог ответить ему, — Чанёль едет сюда. — А в чем проблема? Мне уйти? — Да, то есть, нет, — тут же поправил я, но в глазах Сехуна читалось явное недовольство, — То есть, ты не против, если он приедет? — Тогда я, пожалуй, пойду, — он встал с места и направился к выходу, по пути собирая свои вещи. Я впервые не знал, как поступить. Сердце не желало отпускать Сехуна, но разум так и твердил, чтобы он скорее спрятался и не показывался другу на глаза. Эгоистично, верно? Сехун продолжал собираться с каким-то рвением, словно хотел быстрее уйти, словно я обидел его. — Стой, — скомандовал я, когда он успел щелкнуть замок, — Останься. — Я же мешаю, — его голос был твердым, но я ощущал в нем ненависть. Ненависть ко мне. — Это глупо, — я сократил между нами расстояние, оказываясь перед ним. Аккуратно коснувшись его руки, позволил себе убрать ее с замка, — Я был не прав, останься. Сехун не шелохнулся, продолжая стоять на месте и сверлить пол взглядом. Мне стало немного стыдно, когда я понял, что явно дал понять ему, что не хочу показывать его своему другу. Прикоснувшись к его лицу, я поднял его, заставляя посмотреть на меня. Его лицо находилось совсем рядом, в нескольких сантиметрах от моего, и я мог почувствовать его теплое дыхание на своих пальцах. Обжигало не хуже огня. Оповещало об опасности, но мне было плевать. Плевать на разум, правила и принципы. Я не хочу расставаться с Сехуном, чтобы потом ждать чуда и встретить его вновь. Или преследовать, ища с ним встреч. Я хочу быть эгоистом. Оставить его для себя и знать, что в любом случае он вернется ко мне снова. Его дыхание стало неравномерным, я чувствовал, как его сердце бьется в бешеном ритме. Ты ведь тоже не железный, Сехун, верно? — Чонин. Отпусти, я пойду, — слова противоречат его чувствам. Хватит. Будь собой. Ты ведь сам позволил вчера себя целовать. Не дал произнести больше ни слова, как накрыл его губы своими. Поцелуй вышел бесчувственным, холодным, ни грамма на взаимность. И меня не устраивало. Углубил поцелуй, заставляя открыть его рот. Он промычал, что-то пытаясь сказать, но не сопротивлялся. Позволил себя целовать. Снова. Сехун дернулся от испуга, когда в дверь громко постучали. Его зрачки расширились, а мне плевать. Я продолжал целовать его, утягивая за собой в квартиру, стаскивая с него куртку, которую он даже не успел застегнуть. — Чонин! — громкий голос Чанёля мог поставить вверх дном весь дом, — Открывай! Я знаю, что ты дома. Я не слышал друга, меня волновал лишь Сехун, отчаянно сжимающий мою футболку в руках. Отвечать на поцелуй ему удавалось с трудом, он постоянно вздрагивал после каждого стука в дверь, словно она сейчас распахнется от такой силы. — Хватит, — прошептал он, прерывая поцелуй. Сехун смотрел на мои губы и глубоко дышал. Его щеки горели от стыда, и я мог бы бесконечно видеть его покрасневшее лицо. Оно было безумно милым. Не таким, как всегда. — Открой дверь, — напомнил мне Сехун. Я направился к двери, а Сехун тем временем убежал в ванную, запираясь в ней. Стоило щелкнуть замок, передо мной предстал недовольный Чанёль. — Ну и долго же ты, — обиженно произнес он, — Чем таким ты тут занимался? Я пожал плечами, позволяя другу войти в квартиру, демонстративно зевнул, показывая, что я не против поспать еще часок. Но это, похоже, его не волновало. — У тебя что-то срочное? — обратился к нему. — В общем, - Чанёль оторвал прикованный к прихожей взгляд и обернулся ко мне, — У меня четыре билета в кино, — в этот момент его глаза заискрились от счастья, — Ты, я, Джиын и ее подруга идем вместе! Я бросил на него недовольный взгляд. — Я не иду. — Что? Почему? — тут же оживился Чанёль, — Будет весело, обещаю. У Джиын подруги все просто красавицы. Может, и тебе кто-нибудь приглянется. Я улыбнулся, когда в ванной комнате послышался звук подающего предмета. — Прости, друг. Это не обсуждается. — Я не узнаю тебя! Вчера ты ушел с вечеринки, сейчас отказываешься встретиться с девушкой. У тебя кто-то появился? Я многозначно ему улыбнулся, Чанёль аж раскрыл рот от удивления, но что-то объяснять ему не стал. Не сейчас. Я не готов еще ему во всем признаваться. Да и с Сехуном все не просто. — Я понял, — вздохнул Чанёль, — Скажу, что ты занят другими делами. — Спасибо, — поблагодарил я его. — И все же, ты странный. Да, я знаю, хотелось сказать мне. И причина моей странности сейчас сидит в ванной и постоянно что-то роняет. Даже удивительно, как Чанёль этого не замечал. Перед тем как проводить друга, я снова заметил его взгляд, прикованный к прихожей. Что ж он там увидел? И я быстро догадался, заметив обувь Сехуна. Слегка ударив себя по лбу за такую оплошность, я вздрогнул, когда из ванной послышалось тяжелое мычание. — Сехун-а, можешь выходить, Чанёль ушел, — я постучал в дверь. — Чонин, — жалобно простонал Сехун, — Помоги мне. Сердце мгновенно сжалось в груди. Его голос пугал. До смерти. Быстро распахнув дверь, я нашел Сехуна сидящим на полу. Придерживаясь рукой о край ванной, он пытался встать, но судя по всему не мог. Мне стало страшно. — Что случилось? — я положил его руку к себе на плечо и помог встать, придерживая его за талию. Сехун шипел от боли, но пытался подняться. Каждая его попытка заставляла морщиться от неудержимой боли. — Так не пойдет, — я ловко поднял его на руки и понес в комнату, тут же укладывая на диван. Сехун мычал, но старался сдерживаться. — Ты упал? — он покачал головой. — Скоро пройдет. Я с легкостью распознал тон, с которым он привык отвечать. Холодный, непробиваемый. В голове вспыхнула догадка, что у него, возможно, есть проблемы с ногами. Наша первая встреча, его вечные отмазки, что он поранил ногу. Неужели даже сейчас это не прошло? Ты мне не доверяешь, Сехун? — Принести воды? — тем временем поинтересовался я, на что он утвердительно кивнул. Сехун начал прятать взгляд, будто опасался, что я могу в любой момент спросить об этом. Но я молчал, понимая, что не добьюсь ответа, пока он сам мне ничего не расскажет. Это бессмысленно. И почему возродилось новое чувство беспокойства? — Все еще болят? — я протянул ему стакан воды. — Уже лучше. Его ответы напрягали. Чем больше мне хотелось спросить, тем короче становился разговор. — Прости, если это моя вина. Мне следовало все же познакомить тебя с Чанёлем, а не заставлять ждать в ванной. — Все в порядке, — его голос стал на тон мягче, — Ты здесь ни при чем. — Но если бы ты не остался там, возможно бы обошлось. — Нет, Чонин. Его уверенность пугала. — Ты, правда, не причем. Здесь нет ничьей вины, даже моей. А это хуже всего. Сехун замолчал, думая о чем-то своем. Он заметно погрустнел, и мне хотелось поднять ему настроение. Хоть чем-то я должен помочь, верно? — Сехун-а, — я обернулся к нему, встречаясь с его лицом на опасном расстоянии, — Ты. На этот раз договорить не дали мне. Я почувствовал влажные, мягкие губы на своих губах. Это не был поцелуем, простое прижатие губ. Теплота и легкость. Необычное чувство, которое заставляло трепетать все тело от восторга. Я крайне удивился, когда язычок Сехуна скользнул мне в рот. Теперь это было похожим на поцелуй. Настоящий наш первый поцелуй. Что же ты делаешь?