grrrlz

Коноха лежит в горячей ванне — заслужила, у них был сложный тренировочный матч, в котором Фукуродани победили. Они сегодня классно сработались с Акааши, пока у Бокуто в первом сете случилась печаль по поводу носочков с морковками, которые она где-то потеряла, и она на неё отвлекалась. Коноха и не думала два года назад, что тихая первогодка сумеет так хорошо всеми управлять, почти всегда выбирая лучший вариант из возможных. Ей не хочется думать про волейбол постоянно, но в игре так хорошо — мир сужается до площадки и сокомандниц, и мяч, который должен упасть на чужой стороне поля, — это единственное, на чём ты сосредотачиваешь свои силы. Обычно Коноха больше всего не любит свисток, означающий конец игры. Потому что после него нужно вернуться в реальность, а она в последнее время всё чаще кусается. Она запускает в ванну старых резиновых уточек — почему-то хочется вспомнить детство. Там тоже никто не кусался, и мир сужался до родного двора — и был бесконечно огромным. Акино делает фото — голые ноги в воде и уточки. Отправляет в чат команды. Бо: КАК ХОРОШИ ТВОИ УТКИ КОНОЙИИХА Акино фыркает, читая сообщение от Бокуто, и даже не обижается на то, как она сломалась на её имени. Акааши ❀: правда, очаровательные уточки, у них есть имена? Между ней и Бокуто завязывается спор насчёт утиных имён, и Коноха чувствует, что очень рада за них: странные девочки нашли друг друга, чтобы быть странными вместе, потому что вот этого — быть с кем-то — им хотелось. Коми: ох вау это что это ньюдсы горячччо Ко-нет-ха: бан Ко-нет-ха: я пришла в этот мир не для того, чтобы быть горячей для других Акино опускается под воду. Горячая в ней только злость, а сама она — ледяная девчонка. Вселенная поигралась с ней, повесив на холодную девочку живую мимику и умение искренне смеяться, плакать и злиться. Коноха — снег посреди лета. Ненормальное явление. Обычное явление, если помнить, что снег — та же вода, если помнить про чёртов сезон дождей, если помнить, что чувства можно испытывать не только к людям и не только подразумевающие какое-то влечение. Поэтому Коноха, в общем-то, ненавидит, когда её сравнивают с температурами. Она не горячая девчонка — вот ещё, это абсолютно не её проблемы, если её ухмылка, доставшаяся в наследство от бабушки-кицунэ, кому-то показалась приглашением провести кончиками пальцев по шее, говоря при этом что-то про близость. И не холодная тоже — в ней такой разброс разных чувств, просто любви к людям — такой, из-за которой случается романтика — в ней нет. Она выныривает и снова мокрыми пальцами тыкает по экрану — теперь не реагирует. Коноха горько усмехается: вот и она так же, как сенсорный телефон, который пытаются заставить работать руки в толстых перчатках — все эти разговоры о любви и сексе. Её не касается, она из-за этого не загорится, не откликнется; тянитесь в этих перчатках к тем, кого волнует снятие одежды, а её оставьте в покое. Она полностью в рабочем состоянии — ни черта ведь не сломана, и проблема не в ней, а в руках, которые нарушают установленные правила. Акино вытирает руки, и теперь телефон её слушается. Коми: проссстиии это была шутка видимо неудачная да?? Сару: И мы чего-то не знаем, да? Это неприятная тема? Акааши ❀ прикрепила ссылку. Акино даже переходить не надо: знает, что там статья об асексуальности и аромантичности. Акааши и Бокуто были первыми, кому она сказала. И вообще-то единственными, потому что Коноха не до конца это принимает сама. И ей кажется, что она должна оправдываться, что должна сказать “да вот же я не одна такая, и вот тут проводили исследования, и вот ещё информация, и кстати мы все разные, и вот ещё две лекции по поводу того, как это работает, и это не болезнь, и не комплексы, и не фаза поиска себя” — а хочется просто сказать “я не заинтересована”, чтобы все всё поняли. Да и раньше единственная тема отношений, которую они поднимали, — это шутки про Бо и Кейджи. Это случается совершенно случайно. Коноха остывает после тренировки, приводя зал в порядок, а потом идёт в раздевалку, думая, что все уже ушли. Акино так не любит, ей больше нравится возвращаться толпой, сплетничать, шутить, обмениваться жевательными конфетами. Но сегодня дежурить выпадает ей одной: она азартна и проспорила Акааши. Раздевалка не пустует: Бо и Акааши целуются на скамейке и отрываются друг от друга лишь после многозначительного кашля. Акааши смотрит на Коноху как-то проницательно-серьёзно — Акино такого взгляда немного побаивается. Кейджи умеет быть жуткой. Кем была её бабушка, ведьмой? — Тебе противно? — мягко-грустно спрашивает она. Все знают про их отношения — может, узнали даже раньше, чем они действительно начались, потому что вокруг них всегда летали искры и лепестки сакуры — но за поцелуем Коноха застаёт их первая. — Немного, — честно отвечает Акино. Бо хмурится и сжимает руку Акааши. Но Коноха не даёт им сказать и садится рядом: — Мне в принципе любые поцелуи противны. Это каждый раз такое напоминание “смотри, они делают то, что общество принимает, а если ты скажешь, что тебе такое не надо, то ты будешь считаться неправильной”, — она тяжело вздыхает. — Я очень рада за вас, просто мне самой иногда начинает казаться, что раз уж все вокруг находят друг друга, то я правда какая-то сломанная. Не хотела обидеть, — она поднимает руки в извинительном жесте. И ждёт, когда едва скрываемое отвращение прилетит мячом по лицу. — Можно тебя обнять? — спрашивает Бо, чуть ли не всхлипывая. Акино кивает — тут же оказывается в объятиях Бокуто, тёплых и приятных. И Акааши присоединяется — робко, но крепко пожимает Конохе руку. — Тебе надо было раньше с нами об этом поговорить, мы бы, во-первых, старались бы вести себя приличнее, а во-вторых, уже тогда выбили из тебя все эти глупости про неправильность, — заботливо ворчит Бо. — Я вот думала покончить с собой, — радостно делится Акааши, — потому что тоже считала себя какой-то не такой, а потом влюбилась — в Бо и в волейбол, и жизнь оказалась не такой плохой, хотя я иногда с такой тоской смотрю на крыши... И это не совет тебе найти своего человека, нет, это просто к тому, что всё у тебя правильно, просто тебе нужно саму себя принять полностью. — В смысле ты смотришь на крыши? — ворчит Бо теперь в сторону Кейджи. Та жестом показывает “об этом потом”. — Ну, может, раньше я бы и слов не нашла, и не была так уверена, — вздыхает Коноха. — Спасибо вам на самом деле, это правда важно услышать. — Я вот думала, что тебе абсолютно всё равно, что говорят вокруг, — задумчиво говорит Бокуто. — Ну, так-то оно так, мои девять лисьих хвостов отмахивают все сплетни и замечания, но ночью хвосты спят, и слова безнаказанно проникают в голову. Они все знают это ночное чувство — и такая тоскливая солидарность заставляет их посидеть в тишине. Но Акааши их всех спасает: — У меня есть купон на бесплатную пиццу. Пойдёте съедим это сырно-колбасное колесо сансары, чтобы хотя бы так символически укусить эту вселенную, которая к нам ко всем как-то несправедливо зла. — Ты сейчас создала какую-то нелогичную метафору просто чтобы Бокуто на тебя восхищённо смотрела? — усмехается Коноха. — Шуш, — машет Акааши на неё руками. — Только тебе разрешаю на меня шипеть, — Коноха совсем веселится и первая идёт собираться в пиццерию. Поддерживающие слова, приятные воспоминания и мантра “вообще-то я чертовски хорошая и заслужила хотя бы не ненавидеть себя” сплетаются в десятый лисий хвост, который не спит по ночам и закрывает Акино от плохого. Коноха смотрит, как старая уточка идёт ко дну. Акино знает, чего боится: что ей скажут, что она не умеет чувствовать настолько, чтобы вкладывать душу в каждый бросок — это девиз их волейбола, что она не умеет чувствовать достаточно для исполнения своей мечты. А мечтает Акино стать сценаристкой короткометражек. Обязательно одну сделает про Бокуто с Акааши, только чтобы не быть совсем очевидной, может, сменит им пол. И обязательно будет много про добровольное одиночество — просто потому что про отношения снято достаточно и снимут ещё больше. Волной Коноха возвращает уточку на поверхность. Всё она умеет чувствовать, просто отчего-то любовь к человеку стала главным чувством, и если его нет, автоматически умирают и остальные, но это всё не так — ох, сколько ещё вот таких лекций придётся передать через своих персонажей. Ей интересно, что ответила на ту статью Коми — очень ей нравится прямолинейность Харуки. Коми: блин так обидно что акааши знает больше чем я я думала мы друзья(((( Коми: бан тебе за секреты Коми: бан мне за недогадливость Коми: ты говори о себе ну!! Она что-то набирает целую минуту, но потом останавливается. Коми: тупые слова не складываются вечером пойдём в скайп девчата надо сказать конохе как она хороша как мощны её жизненные решения Акааши ❀: ура шабаш ↑_(ΦwΦ)Ψ Сару: Согласна! Коноха, ты хоть там не утонула? Ко-нет-ха: не дождётесь я переживу в с е х буду танцевать на могилах буду криво улыбаться вашим призракам Акааши ❀: ну со мной это точно так будет ☆⌒(ゝ。∂) Бо: АКААШШШШШШИИИ ПРИХОДИ КО МНЕ НА ТЕРАПИЮ А НА ШБАШ ПОЛЕТИМ ВМЕСТЕ Бо: ШОБАШ Бо: ШАШ Бо: ДА ШТОЖ ТАКОЕ Я НЕ ВЕДЬМА (｡•́︿•̀｡) Акааши ❀: уже лечу Акино откладывает телефон. Надо бы подготовиться к видеосвязи — нарисовать смешные усы, например, или достать готичную шляпу. Тем более вода в ванне уже остыла. А внутренняя температура Конохи всё ближе к своему балансу без перекосов в тёплое и холодное. От этого рождается уверенность — никаких внутренних переломов. И в холод, и в жару Коноха будет любить только себя.