Время и Маски

       Вечерняя заря подошла к концу. Дождь нескончаемо лил. Были слышны раскаты грома. Где-то вдалеке людей ослепляли вспышки молний.        Весь промокший, Маска бежал по знакомой тропинке. Он не мог остановиться передохнуть: Док наверняка уже подумал о том, что его друг так и не придёт. Эта мысль подгоняла его, и вот неподалёку уже виднелись очертания дома.        Добежав до входной двери, Маска не сразу заметил небольшую странность — дверь была чуть приоткрыта. Немного отдышавшись, опоздавший друг ступил на порог. В нос резко ударил неприятный запах сырости и крови. Одержимый слегка попятился, но после уверенно вошёл внутрь.        Блеснула молния, а за ней послышался рокочущий гром.         В доме, прижавшись к углу как испуганное дитя, сидел Чумной Доктор. Около него лежали окровавленные топор и лопата. Док прижимал к груди библию и беззвучно смотрел в пустоту.         Ошарашенный Маска медленно и осторожно подошёл к лекарю. Он присел напротив и положил руку на его щёку.        «Эй».        Капли дождя стучали по крыше. Комнату тускло освещала свеча. Маска мог лишь слышать биение его сердца и своё тяжёлое дыхание.         — Что случилось? — старался понять произошедшее одержимый.         У Маски было много вопросов. Он был растерян. Своего лучшего и единственного друга таким он видел впервые.         — Я разобрался с проблемой.        Ответ прозвучал безэмоционально, так, будто бы его насильно вытянули из Доктора.         Они сидели молча какое-то время и слушали дождь. Маска всё никак не мог отпустить дрожащую руку друга.        Когда шум за окном немного стих, одержимый повернулся в сторону подвала. Дверь была распахнута. Нагнетающая темнота создавала ощущение бесконечного спуска. В этот момент рука его друга выскользнула из холодной ладони Маски. Док закрыл лицо и воскликнул:         — Боже, что я наделал!..         От этого внутри одержимого всё неприятно перевернулось. Он почувствовал столько сострадания к Доктору, что сердце будто превратилось в скомканный клочок бумаги.         Чумной встал, отложив священную книгу.        Пошатываясь, пошёл к столу и надел на лицо керамическую маску, столь нелюбимую его товарищем. Теперь из-под неё смотрели красные, уставшие глаза.        — Думаю, тебе стоит поспать, — заботливо подметил Маска.        —Нет. Мне надо собрать вещи. Утром я отправляюсь в другую страну.        Этот ответ заставил внутри что-то вскипеть, и, сам того не замечая, Маска повысил голос:        — Ни в коем случае!        Маска посмотрел другу прямо в глаза.        — Я не могу тут больше работать. Если я хочу найти ответы, то мне не стоит сидеть на одном месте. Поветрие везде. Люди гибнут!        Одержимый не знал, что и сказать. Ему до боли хотелось поменять решение своего друга. Он знал, что они не всегда смогут быть вместе. Всему приходит конец. Но не сейчас. Не так.        — Оставишь меня одного, как и вчера?        Маска пожалел о своих словах. Он прекрасно понимал, что чувствует Док, но всё же позволил сказать себе такое?        Чумной не ответил. Лишь незаметно вздрогнул и отошёл. Он поднял с пола инструменты.        — Поможешь мне всё прибрать тут? — спросил Доктор, передавая орудие убийства.        — Конечно… — ответил Маска, взяв в руки лесничий топор. Он внимательно рассматривал его. Металлическое лезвие почти полностью было покрыто ярко-алой кровью.        Док тихо промолвил:        — Прости меня.        Они вместе вышли на улицу, где повсюду стояли лужи и сырость. Было приятно вдыхать морской свежий воздух, но сильный холод перебивал эту небольшую приятность.        — Не замёрзнешь? — полюбопытствовал Маска.        — Вовсе нет, — неловко ответил Чумной, направляясь в сторону сарая.        Тучи расступились и позволили полной луне созерцать грешные земли. Звёзды реденько рассыпались по чёрным небесным щекам. На удивление, глаза быстро привыкли к темноте. Высокая, но поникшая фигура Доктора неторопливо уплыла на задний двор. Он почти сливался с пейзажем.        К слову, дом находился на прибрежном холмике, довольно далеко от города, но прекрасно виден. Сзади открывался прелестный вид на капризное море и берег с маленьким причалом. Туда не часто ходили люди. Обычно, те, кто устал от городской шумихи, или те, кому не хватило места. Чаще всего его посещали братья-лодочники. Возможно, это было их любимое место. Порой Доктор вместе с Маской наблюдал, как вечером мальчишка и юнец пришвартовывали свою лодку и отправлялись домой с уловом. Иногда они что-то перевозили, а иногда старший просто учил чему-то новому братца.        В один день на причал вышел только младший брат.        В сарае было темно. Тесное и неприятное сооружение. Лунного света хватило только для того, чтобы зайти и быстро положить вещи к остальным, не споткнувшись при этом. Данное местечко досталось от прошлых владельцев, которые любили садоводство.        Маска не уделил обстановке внимания. Ему хотелось поскорее убраться отсюда, что они и сделали вместе с Доктором, который после сборки вещей предложил постоять на улице, дожидаясь рассвета…

***

       — Так и куда ты отправишься? — уже спокойно, но всё же как-то печально поинтересовался одержимый, идя по побережью.        — Каков шанс того, что узнав ответ, ты не отправишься вслед за мной?        — Ну я же обязан буду когда-нибудь навестить тебя, — с позитивом попытался сказать одержимый.        По блестящему фарфору потекла чёрная «слеза». Маска остановился и вытер её рукавом. Чумной обратил на это внимание, и, сдерживая мучительную боль, подметил:        — А у нас не так уж и много времени на прощание.        Время было главной платой за прекрасную актёрскую игру. Маска поспешил успокоить друга.        — Достаточно. Поверь мне, — голос звучал весьма убедительно.        Ещё капли стали стекать по шее. Раньше тело поддавалось разложению намного дольше. И хотя владелец списывал это на большое количество пережитых эмоций и потрясений, глубоко в душе он понимал, что со временем удерживать свои «особенности» становится труднее.        — Я бы очень хотел, чтобы ты отправился со мной, но я не могу тебя дальше впутывать в это. Ты не должен тратить свои часы на мои проблемы. Я буду делать всё возможное, чтобы создать мир, где я смогу так же беззаботно существовать, как и ты. Надеюсь, ты понимаешь.        — А что, если мне нравится тратить часы, помогая тебе с твоими проблемами?        — Не глупи. Ты не этого желаешь. Всё станет намного лучше, и мы обязательно ещё встретимся, — Доктор улыбнулся от этих мыслей, но воспоминания внезапно окутали его, и Чумной вновь помрачнел.        Только он виноват в том, что всё так вышло.        Произошедшие события ярче вспыхнули в голове.        Дни Чёрной Смерти стали для целителя самыми страшными. Поветрие смешалось с ужасной болезнью, и лечить людей как раньше не удавалось. Всю свою жизнь Чумной знал, что и как делать. После неудач эта задача казалась нерешаемой. У Доктора не было права ошибаться. Он должен был жертвовать всем для выполнения своей цели. Иначе и быть не могло. Правда ведь?        Мальчишка, что ходил к причалу, хорошо знал о том, кто новый владелец дома. Когда старший брат не смог ходить из-за внезапного жара и рвущейся боли в груди, ребёнок, боясь потерять единственного близкого человека, направился к лучшему врачу города. У Чумного Доктора была хорошая репутация до страшной эпидемии чумы. Некоторые религиозные считали его ангелом, сошедшим с неба, дабы даровать жизнь и здоровье святым. Как бы они разочаровались, узнав истинное происхождение их дивного лекаря.        Доктор хорошо помнил то, как к нему прибежал запыхавшийся, встревоженный мальчик лет двенадцати. Как с бледного личика лил пот, и как на него смотрели детские испуганные глаза. В тот момент целитель собирал травы около дома. Мальчишка стал спутанно рассказывать о больном брате, показывая мешочек с платой за лечение. «Там совсем немного, но, прошу вас, сир, осмотрите моего брата!»…        Вначале Доктор решил разобраться с младшим. Он был в порядке, но успел простудиться. Врач сделал тёплый отвар, который сильно пах ромашкой. Заботливо вручил мальчику лекарство и запретил пока посещать родной дом. Затем Доктор собрал необходимые вещи, надел защитную маску и ушёл. Он заметил, как с надеждой его сопровождал взгляд маленького лодочника.        Как же больно и страшно было узнавать в больном одновременно симптомы чумы и поветрия.        Обработав дом от инфекции, он поменял пациентов местами. Теперь подвал Чумного стал карантинной зоной и палатой для старшего брата. Парня звали Жан. Он сохранял веру и способность говорить довольно долгое время. Доктору ещё ни разу не удавалось излечить таких пациентов. Он старался изо всех сил, чтобы продлить жизнь больному. Недуг, бывало, отступал, но возвращался с новыми силами.        Почему-то Чумной чувствовал нечто новое по отношению к своему пациенту. Он был уверен, что ни в коем разе не может позволить этому юноше умереть.        Как-то Маска зашёл проведать трудящегося целителя. И именно в этот вечер в голову уставшего Доктора пришла одна рискованная мысль.