Управление Активом (Asset Management)

– Это как со змеёй! – вдруг выдаёт Вестфал, наблюдая за ними. – Что? – Это как… Я на Гоа был и видел там женщину, у неё змея была. Типа, заклинательница змей. У неё была юбка такая, и она танцевала. Змея кидалась на юбку, но не могла укусить женщину. А она наклонялась над ней, и как бы… – он наклоняется, чтобы продемонстрировать, – … она целовала змею... в голову. И та не кусала ее. – Подозреваю, к тому моменту у тебя наркота уже в глазах плескалась, – бормочет Мерсье себе под нос. Рамлоу громко смеётся, складывает руки за спиной, наклоняется и целует Актива в лоб. Все притворяются, что не замерли выжидательно, когда он это делал. – У тебя получилось только потому, что в нем наркоты по уши. Продолжая одним глазом поглядывать на Актива, Рамлоу пристально смотрит на Мерфи. – Подумай-ка снова, дебил. А ещё у тебя на носу йогурт или ещё какая хрень. – Это соя, – бурчит Мерфи. Это Рамлоу и так известно, потому что однажды он взял эту фигню по ошибке из общего холодильника (сказав потом Мерфи, что специально его украл, и что йогурт был ужасен, хотя и то и другое было враньём, а на самом деле он подумывал, чтобы спиздить его снова). – Похоже, что мне не похуй? В любом случае, ты неправ. Этот малыш, – он берёт лицо Актива в ладони, подмечая, как все вздрогнули, – не накачан ничем, кроме Старковской патентованной супер-сыворотки. – А он её вообще патентовал? – Говард Старк? – громко и недоверчиво переспрашивает Мерсье. – Разумеется, он запатентовал эту хрень. Он мог нах весь мир под себя подмять с тем, что наизобретал. А вместо этого решил сделать себе хуеву кучу бабла. – И был плохим отцом, – поддакнул кто-то, – не забудь про это. Они смеются, потому что могут. Шутка не для всех ушей, но присутствующим можно. Рамлоу ухмыляется, хотя только что услышал что-то, отчего волосы на голове зашевелились. – Что? – переспрашивает он, пока команда отвлеклась на препарирование Говарда Старка как личности. – Уровень 5, уничтожить и обезопасить… дорога… обезопасить груз… – сквозь маску его почти не слышно, но… почти. – Ок, – он скользит ладонями вниз по рукам Актива, нависая над ним, и пытается отогнать мысли о змее Вестфала, все равно нападающей, даже при отсутствии яда, – ок, тсссс… Он цепляет блуждающий взгляд Актива, и ему очень хочется оказаться в банковском хранилище с толпой техников, но здесь только они двое и невдупляющий отряд. Ну хотя бы бормотать перестал. – Слушай сюда, солдат, – Рамлоу заставляет себя не складывать детали в одно целое, хотя всегда полезно знать, в какую точку времени забросило Барнса. Такие вещи – нефиговая нагрузка на серое вещество. Должна быть, раз уж речь о бедном ублюдке Барнсе. – Ты говоришь вещи, которые мне не надо слышать. Какой бы миссией это ни было, – вероятно начало 90-ых, – она засекречена. Понятно? Он не Пирс и не умеет в воодушевляющие речи, значит придётся обойтись короткой и по-боевому чёткой. – Да, сэр, – кивает Актив и переводит взгляд на свои запястья, которые ладони командира сжимают самую малость чересчур сильно. Рамлоу выдыхает распирающий лёгкие воздух. – И никому об этом не говори, – тон становится жёстче. – Скажешь хоть слово без моего разрешения, и я не колеблясь… – он колеблется, – просто держи свою пасть на замке, понял? -------- Тишина крушения подавляет. Джет приземлился в отдалении – его двигатели еле слышно, они как будто мрачный шёпот за линией деревьев, куда менее часа назад ушло солнце. Единственный свет – лучи ручных фонарей, они рыщут, подпрыгивая и раскачиваясь, по обломкам кирпичной кладки. – Они что, заминировали тут всё? – спрашивает Крэбб, и в данный момент это охрененно риторический вопрос. Рамлоу только кивает, не доверяя своему голосу. Их тут только трое. Роллинз прочесывает периметр, плюс ожидающий их возвращения пилот. Если они не вернутся с тем, что должны вернуть – они могут не возвращаться вообще. Рамлоу не хочет возвращаться – только не без оружия. Он этого не вынесет. Он обводит трекером то, что когда-то было прихожей, и тот издаёт ободряющий писк. – Здесь, – произносит он, но получается скорее карканье. Он пробует ещё раз. – Здесь! Вскарабкавшись на упавшую балку, он находит зазор. Под лучом фонарика что-то отблескивает серебром. Крэбб должно быть наблюдает за его задравшейся жопой, но Рамлоу пофиг – он падает на колени и хватается за серебро, и, разумеется, оно холодное – как лёд холодное, но оно тут же сжимает, чуть не дробя, его ладонь, и Рамлоу мог бы заплакать, если бы лицо не онемело от смеси надежды и страха. – Эй, это я, – нужно высвободить пальцы, пока их не сломали. – Отпусти. От-пус-ТИ. Крэбб уже принялась за дело, вызывая Роллинза обратно. В их распоряжении почти ничего нет, даже времени, но они могут откинуть в сторону рухнувшие обломки здания и расчистить достаточно места, чтобы вытащить тело. – Вставай, – зовёт Рамлоу, и из-за срочности отхода тон выходит жёстче, чем задумывалось. – Сейчас же. Не получается. Актив старается – медленно приподнимается с запорошенного пылью пола, встаёт на колени, упираясь металлическим кулаком, чтобы подняться на ноги, но не может. Он падает и невидящий взгляд упирается в их ботинки. Они явственно слышат его дыхание. – Солдат. Посмотри на меня. Когда тот смотрит, это даже шокирует. От боли и страха в его глазах Рамлоу замолкает. Солдату страшно и больно, и вот сейчас он бы на них набросился, оставайся у него силы. Но похоже что нет. Он снова теряет концентрацию, спина горбится, волосы падают на лицо. – Выглядит как-то нехорошо, – бормочет Роллинз. – Блять, – больше Рамлоу попыток не делает, просто тянет Актива, ставя его на ноги, и вжимается плечом куда-то в ребра, с хеканьем принимая на себя его вес. Крэбб поправляет своё оружие и присоединяется с другой стороны. – Давай. Роллинз ведёт их обратно к джету. По крайней мере, они выполнили то, за чем пришли. Пол трясёт при взлёте и Рамлоу нагибается, чтобы попытаться оценить состояние Актива, но чуть не получает кулаком в лицо за свои старания, и отмахивается от него, как от сонной мухи. Уже только от этого становится совсем грустно. – Эй, здоровяк, – пытается он его успокоить. Обстоятельства может и хреновые, но хотя бы никто не будет спорить. – На тебя дом рухнул. Уверен, ты просто встряхнешься и пойдёшь, – он игнорирует дальнейшие попытки его покалечить и снимает маску. У Актива изо рта и носа струится кровь, он с трудом сглатывает и несколько долгих секунд пытается вдохнуть, заставляя Брока беспокойно напрячься – как будто он и так уже не в напряге. Он представлял себе пару раз, что Пирс сделает с ним, если его драгоценный убийца получит ущерб (страшные вещи, оканчивающиеся его медленной и безвременной смертью). Но сейчас он больше озабочен чувством потери, которое его накроет. Между прочим, той же потери, из-за которой Капитан Америка направил самолёт в океан. Простые пытки с казнью поблекнут в сравнении с этим. Холод от вцепившейся руки заставляет сосредоточиться. Они направляются к базе, там окажут медпомощь, к тому же, здоровая доза Старковской магии, плюс десятилетия тренировок и муштры (последнее время под его командованием) сделали Барнса в сто раз выносливее, чем раньше. Они все видели, как Роджерс переживал и худшее. – Ладно, давай посмотрим, – ласково говорит он и опускает руку на припорошенные кирпичной пылью волосы, а второй начинает расстегивать куртку. Ощущения – как будто поднимаешь надкрылья у пойманного жука, только тут под ними нет крыльев, только лоскутное одеяло из повреждений, которые уже сочатся кровью. – Блядский Боже! Крэбб с любопытством заглядывает. – Сэр, возможно, там что-то сломано. Он почти срывается на неё, сдерживаясь лишь потому что согласен. – Да, я знаю. Возможно. – В дальнейшем осмотре особого смысла нет. Почти не осознавая этого, он берет Актива за живую руку, и кровь на их пальцах размазывается при касании. – В смысле, есть два варианта, как это закончится. И в одном из них из нас делают корм для собак. – Дай-ка угадаю, – с отсутствующим видом подаёт Роллинз, – этот вариант мы не хотим. – Правда, чтоль? – без особой злобы огрызается Брок. Актив тихо кивает, соглашаясь. Глаза закрыты – отключается, сохраняя энергию. Кожа влажная, но тёплая – ещё не в шоке, но это, вероятно, ненадолго. – Просто расслабься, – Брок настойчив. – Если ты начнёшь отключаться сейчас, мы нихуя для тебя не сможем сделать. Подожди хоть, пока вернёмся. Ладонь мягко сжимают в знак согласия. -------------- Шесть утра, и он всё ещё тут. По крайней мере, ему удалось застолбить табуретку, спихнув с неё какого-то техника. Он опирается спиной на холодную стену, обнимая в ладонях стаканчик с кофе – Джек умудрился добыть перед уходом, – и смотрит, и ждёт. В те несколько раз, что Роджерс получал ранения подобной тяжести, он был так красив в своих страданиях, что Брок постоянно боролся с желанием избить его снова. Тут такой дилеммы нет. Даже суперчеловек не излечится за ночь. День-два для мягких тканей и где-то неделя для костей, а потом назад в крио. У Капитана Америка сияющие больницы, залитые солнцем палаты и симпатичные хлопочущие над ним медсестры. Всё, что имеется здесь (и это реально тюремная камера в тоннелях под банком): раскладушка и очень уставший хэндлер, плюс снаружи тусуются не особо интересующиеся происходящим техники из ночной смены. Поставив стаканчик с кофе на пол под табуреткой, Брок проверяет телефон. Пропущенный звонок и сообщение, потому что его нет в спортзале, а у них с Кэпом сложился определённый распорядок. Если сейчас он поторопится, то может успеть. Небольшое опоздание – дела ЩИТа (тут можно любую хрень спиздеть), но всё ещё полно времени, плюс добавочный бонус в виде дёрганного и нетерпеливого Роджерса, который вот-вот начнёт делать ошибки. Ошибки, за которые Брок может его наказать. На ринге, потом ещё раз в душе, где невозможно устоять перед жаром, который исходит от хорошо-проработанного тела, голодного взгляда в глазах, его уязвимости и потребности. Тело на раскладушке чуть шевелится, металлические пальцы с шелестом сгибаются. Брок отвечает Роджерсу, что сегодня не сможет.