good to me

Это все казалось таким глупым. Эти странные игры, когда приходилось прятаться то от одного, то от другого, порядком надоели Джихуну, который уже несколько раз наблюдал, как Сынчоль, незаметно для остальных, уводил Юна в комнату, как Джошуа подмигивал Джонхану в зеркало, когда вокал-юнит практиковался в хореографии. А Ханни сам не мог это остановить. Он не понимал, что будет дальше, чем это все закончится. Единственное, чего он хотел и знал наверняка, что не сможет дальше продолжать быть собой без них. Без них обоих. ... -Что думаешь, Ханни?- ласково спросил Сынчоль, лениво осыпая лицо старшего поцелуями и поглаживая его колено. -Может, попозже? Ребята вот-вот могут прийти с тренировки,- отнекивался Джонхан, боясь, что их могут застать остальные, а точнее, Джошуа. Юн до сих пор не мог найти в себе силы, чтобы признаться парням в двойной симпатии, чересчур опасаясь их реакции. Что если это разобьёт им сердца? Джонхан не сможет после этого ничем помочь. И выбрать он тоже не может, приходиться скрываться. Сынчоль был настойчив. -Детка. Чья ты детка, Юн Джонхан?- игриво спросил лидер, пробираясь одной рукой под рубашку вокалиста и чуть затрагивая едва очерченные напряженные мускулы торса. -Сынчоль,- на полувздохе ответил Юн, пытаясь изо всех сил мыслить здраво, что получалось довольно плохо, когда над тобой навис Чхве, мать его, Сынчоль, придавливая пах своими накаченными бёдрами, так и просящими, чтобы им дали свободу от тесных латексных брюк. -Никто не заметит, если ты будешь тихим,- проворковал Эскупс, после чего одним движением стянул с себя футболку, продемонстрировав невероятно сильное, подтянутое тело. Тихо проскулив, Джонхан сам поспешил избавить себя от ненужной одежды. Сынчоль умел заводить одним лишь взглядом, от которого уже хотелось растаять, словно мороженое. Он умел только пальцами заставить табун мурашек пройтись по всему телу Юна. Он умел управлять телом старшего, пока тот, бессвязно что-то мычав, пытался не утонуть в таком влажном и, в какой-то степени, очаровательном до чёрных звёздочек в глазах поцелуе. Было не до стука в дверь. Было не до изумленного Джошуа в дверях. Было не до его вопросительного немого вопроса, читавшегося в глазах. Было не до его покрасневших кончиков ушей. Было не до его застывшего выражения лица. Было не до него, когда Джонхан попадал в другое измерение пока рот и губы, о, эти губы Сынчоля так умело играли на «инструменте» вокалиста. Было не до Джису, когда Юн закатил глаза и лишь повторял: «Быстрее, прошу, быстрее.» Его неровное дыхание, спутанные светлые волосы, некоторые пряди которых чуть прилипли ко лбу, эта испарина, видневшаяся на кончике носа, голая грудь, тяжело вздымавшаяся, покрасневшие впалые щеки и полностью расфокусированный взгляд. Взгляд, который тут же нашёл все ещё молча стоящего в дверях Шуа. У Джонхана будто внутри что-то разорвалось. Он со всей силой отпихнул от себя Сынчоля, так и не получив желаемой разрядки, наспех поправил джинсы и рванул к онемевшему Джису. Обхватив младшего за плечи, Юн стал тормошить их что есть силы, пытаясь привести того в чувства. -Мы можем поговорить?- единственная фраза, которая была на уме у Хана в тот момент. Взглянув на разгоряченного Эскупса, который только что осознал, что все это время у них был «тайный свидетель», Джонхан лишь мотнул головой и набросил на себя рубашку, впопыхах застегнув её на три пуговицы, после чего схватил Хона за руку и повёл прочь из своей комнаты. -Ты можешь... так сильно не сжимать моё запястье?- Джису говорил тихо, с небольшой хрипотцой в голосе. Джонхан опешил, но тут же ослабил хватку. Они вышли на лестничную площадку, подальше ото всех. Шуа, чуть потерев красное запястье, присел на ближайшую ступень и просто начал смотреть в пол, словно тот был целью его жизни. -Джису... Это не то, что ты мог подумать,- Хан мысленно ударил себя за такое нелепое клише. Что он мог не так подумать? Он увидел Сынчоля, делающего ему минет! Что тут можно подумать? -Скажи. Тебе меня не хватает? - Джошуа был спокоен, лишь изредка перебирал пальцами края футболки. Джонхану было страшно. Не так все это должно было произойти. Он должен был им рассказать сам, объяснить, а теперь он стоит на холодной лестничной клетке, босой, растрёпанный и не находит никаких слов в своё жалкое оправдание. А перед ним сидит он - идеальный Хон Джису, который всем сердцем любит (?) Джонхана, который стучался к нему в дверь три раза, который хотел пригласить того прогуляться вдоль реки Хан, раз выдался выходной день, который увидел, как его «ангелу» сосет лидер, и как «ангел» стонет. Но не под ним. -Я...Я запутался, Джису. Я полный кретин, этого не отрицаю, но я не знаю, как мне быть,- Джонхан взъерошил свои волосы и закрыл лицо руками, чтобы не видеть такое спокойное, совершенно умиротворенное лицо другого вокалиста,- Почему ты не ругаешься на меня? Почему не кричишь? Я же тебе изменил, твою мать!- Джонхан сам не помнил, когда по щекам потекла соленая жидкость. -Я знал, что между вам с Сынчолем что-то есть,- так же спокойно продолжил Джису, буравя пол своим взглядом,- Но я не был уверен. Я боялся что-либо спрашивать или узнавать. Я боялся, что потеряю тебя навсегда. Джихун постоянно смотрел на меня с какой-то грустью, мне это казалось довольно странным. Я хотел как нибудь вас застать, а потом понимал, что не смогу этого выдержать. Сегодня это получилось случайно. Я долго стучался,- Хон устало потёр веки и перевёл взгляд на Юна. -Я люблю вас обоих. Из-за двери вышел Сынчоль.