Диагноз: Убийца

      В какой-то момент взгляд тёмных глаз теплеет. Словно всё это время телом парня управлял кто-то другой. Кто-то, кто решил вот так подставить его. И ведь у "кого-то" вышло. На щеках парня больше нет ямочек, на их смену пришли брызги крови. Ружьё Тейта с грохотом падает на пол, а потом он делает шаг мне навстречу, но я лишь отползаю назад. Ладони пачкаются в луже чей-то крови, но сейчас мне плевать. Я... Я ничего не чувствую сейчас. Совершенно ничего. Словно это всё не со мной, словно я – лишь наблюдатель со стороны. И как бы мне хотелось, чтобы это стало реальностью. – Я... Лиззи, я не хотел. Я не хотел этого всего. Не бойся меня. – О нет, Тейт, ты хотел. Ты хотел этого и сделал, – по моим щекам бегут слёзы, но до меня не сразу доходит это. Словно моё лицо сейчас пластиковая маска.       Парень запускает обе руки в волосы и хватает у корней. Он сгибается пополам и стискивает зубы, словно в его голове кто-то включил ультразвук. Моё тело всё ещё не слушается меня, позволяет лишь жалко отползать от него дальше. Я мельком вытираю тыльной стороной ладони свою щеку, но теперь та пачкается не слезами, а кровью – Я люблю тебя, Лизз! Все они не любили тебя и хотели зла, понимаешь?! Ты любишь меня? – последний вопрос звучит на рваном выдохе и так тихо, что отдаёт болью в висках. Я быстро и отрицательно машу головой. Нет. Он не любит меня. Он не сделал бы этого всего, если бы любил меня. Тейт болен, и это явно не излечить простыми отношениями. Его просто не излечить! – Я не люблю тебя, Тейт! Твой диагноз не психопатия, твой диагноз – убийца! – эти слова словно бьют парня по голове. Он делает шаткий шаг назад и несколько раз моргает. Прежде родное лицо непонимающе хмурится, словно не расслышав моих слов. – Нет... Лиззи, не говори так. Ты злишься, я знаю. Но пройдёт время, и перестанешь. Правда же? Правда? – под слоем крови появляются привычные ямочки, и я отворачиваю голову в сторону от него и жмурюсь, сжимая пальцы в кулаки. – Не в этот раз..., – я слышу, как Тейт поднимает ружьё с пола, но продолжаю жмуриться. Он убьёт меня. Вот сейчас он нажмёт на спусковой крючок, и меня не будет... Ещё пара секунд и... – Я тебя люблю, – слышу я и всё же встречаюсь с ним глазами. Потом взгляд падает на дуло ружья, прижатое к его нижней челюсти. – Нет! – мой голос тонет в оглушительном выстреле, и парень падает прямо передо мной. Из горла вылетает немой крик, и я чувствую, как что-то разрывает грудную клетку изнутри. Как что-то бьёт сердце об рёбра, стараясь превратить ненужный орган в фарш. Я подползаю к парню и осознаю самую страшную в мире вещь... Я люблю его. Я люблю его! И ведь он умер с чувством вины. Он умер с чувством одиночества, с каким и жил прежде. – Нет, нет... Нет. Эй? Эй ну чего ты, дурила? Хватит. Это всё какой-то розыгрыш, ну?       Я беру его лицо в ладони и глажу большими пальцами всё ещё тёплые щёки. Провожу по тем местам, где были ямочки, и просто не верю. Нет, я сплю. Я всё ещё сплю в его спальне и вот-вот проснусь. Он разбудит меня вкусным кофе, а потом мы посмотрим что нибудь. Но светлые ресницы остаются неподвижны, они всё так же лежат на бледнеющих щеках, пока мои слёзы продолжают капать на них сверху. – Я не злюсь, Тэйт. Я больше не злюсь..., – мой голос всё больше походит на скулеж. Я не помню, как он убил людей сейчас, я не помню того, что он монстр. Он – мой Тэйт. Мой уютный и неуклюжий, мой милый и ласковый... Мой Тэйт, который сейчас лежит с закрытыми глазами, словно в сладком сне. Я трогаю его волосы, испачканные теперь уже его кровью, и ложусь рядом. Кладу голову на его плечо и обнимаю за пояс. Мы проснёмся и всё будет хорошо.

***

29 декабря, суббота       Его комната такая же, какой и была пару дней назад. Но всё равно, что-то не так. Её привычная темнота и мрачность больше не притягивают. Теперь мне хочется бежать, бежать без остановки и шанса вернуться. Успокоительные делают своё дело, ведь я ещё здесь. Я всё ещё не плачу. Забравшись на уже родную постель, я притягиваю подушку и обнимаю её так, чтобы нос удобно утыкался в мягкую ткань. В голову бьёт запах духов парня, и он оказывается сильнее успокоительных. Пальцы впиваются в наволочку, рискуя порвать её, пока глаза жмурятся лишь сильнее. – Ты говорил что не оставишь меня... Ты обещал мне... – Лиза? – глаза нехотя открываются от пробежавшего по спине холода. Только один человек зовёт меня так – его мать. Я видела её дважды и не могу сказать, что осталась под прекрасным впечатлением. Женщина садится рядом со мной и кладёт на одеяло блокнот. В кожаном переплёте, с магнитным замком. Я хмурюсь. – Пока не было обыска, я решила отдать его тебе сразу. Дневник моего сына. Он заполнен едва на треть и выглядит новым... Но я подумала, что это нужно тебе.

***

«Она красивая. Какая же она красивая, чёрт возьми. Каждый день я задаюсь кучей вопросов. Почему эта девушка со мной? Что она нашла в психе вроде меня? Почему не боится? Я её не заслуживаю и никогда не смогу заслужить. Я знаю, что обещал себе оставить свою больную идею. Знаю, что не хочу... Но когда я услышал, что хотят сделать эти...уёбки. Я слышал, как Ник обсуждал это со своей шайкой. Я знаю, что полиция ничего не сделает, особенно для меня. Значит, придётся самому. Я проведу свой собственный суд, но мне страшно... Смогу ли я вовремя остановиться? Смогу ли остановиться на убийстве только этих людей?... Мне так страшно. Но это единственный шанс защитить Лиззи. Они будут бояться её. И меня. Они не сделают с ней того, что задумали.»