Кровавая История

      Наступление окончилось провалом. Тотальным и бесповоротным, и единственным плюсом во всей этой ситуации являлось только то, что одна из целей была достигнута — Шайнинг Армор и принцесса Каденс оказались спасены, но… Цена этого спасения оказалась слишком большой — десятки (если не сотня и более) мертвых солдат: пони, фестралы, грифоны, перевертыши — все они остались на столь враждебной для них земле Нового Ада. Из тех же, что остались живы, очень многие серьезно пострадали, а после достаточно грубой и скорой телепортации обратно в замок в Кантерлоте, некоторые травмы только усугубились, пускай и не так серьезно, как могло показаться на первый взгляд. Так что, можно сказать, им повезло. В каком-то смысле. Несколько дней подряд для всех врачей замка и нескольких приглашенных чуть ли не со всей Эквестрии, были достаточно тяжелыми, так как требовалось поставить на ноги не только пони разных видов, но и представителей иных рас, что вызывало определенные сложности. С принцессами проблем оказалось меньше, так как их травмы были либо не настолько серьезными, чтобы создавать больше геморроя для мед. персонала, либо же оказались залечены неизвестной силой, которую принцесса обозначила, как «энергия Света». Доктора особо не поняли этого сочетания слов, пока не увиделись с Древнейшими. На одном из них были достаточно жуткие ожоги и тот факт, что он оставался в сознании, сильно удивлял. Так мало того, он еще пытался отказаться от какой бы то ни было помощи. Второй же — не особо пытался навязать ему иную точку зрения, так что, со временем обоих Древнейших оставили. А вот с Шайнинг Армором и принцессой Каденс все вышло несколько сложнее. Во многом из-за их истощения… У принцессы оно было чуть легче, чем у принца, но врачей напрягло бардовое пятно на голове у единорога. Рана, что скрывалась под гривой, была средней тяжести и без видимых признаков заражения, но кровопотеря, по оценкам специалистов, была достаточной, чтобы разительно ослабить жеребца. Так что, ему нужно было несколько вещей: швы на рану и покой на несколько дней, а желательно, недель. С принцессой же врачи просто развели копытами, ибо стресс, который она пережила, некоторое физическое давление со стороны Люцифера и нескольких других демонов, не вызвали у нее прерывания беременности. Все протекало так, будто с ней ничего и не произошло. Единственное, что несколько пострадало, так это ее психика. Пережитый стресс, радостная новость, которую она узнала от своего мучителя, — все это вылилось в достаточно неприятные кошмары, которые приходилось глушить нейролептиками, хотя, это и не было решением проблемы. И так прошло несколько дней…       К тому моменту состояние некоторых солдат начало достаточно быстро улучшаться. Для врачей это стало очередным шоком, так как раны некоторых сами доктора признавали несовместимыми с жизнью, давая ребятам какие-то часы, а они прожили дни и шли на поправку быстрее, чем можно было бы предположить. Решение этой загадки они узнали уже от Древнейшего по имени Хедейр. С его слов, это они с братом поправили здоровье раненных, что собирались сделать так в любом случае после возвращения, так что… Врачи, собственно, были не нужны никому, кроме Каденс, ибо на нее подобный эффект не распространялся. Объяснение подобной избирательности было одно — беременность. Энергия, что помогла другим, могла бы оказать негативный эффект на зарождающийся плод, это могло привести к самым неприятным последствиям, в том числе и для матери, потому решили ограничиться традиционными методами, но доктора не переставали поднимать не только здоровье солдат, но и их дух, ибо призрак поражения отчетливо витал в воздухе все это время. В итоге в замке принцесс-сестер в последние два дня царила достаточно мрачная атмосфера.       И вот в один из таких дней, после очередного осмотра и вопросов врачей, Каденс и Шайнинг Армор остались одни. Разговаривать было особо не о чем, кроме как о беременности первой, хотя, за то время, что прошло с их спасения, они уже успели обсудить эту тему. Потому разговор состоял, в основном, из повторений. Шайнинг Армор это тоже понимал, однако пытался таким образом отвлечь жену от того, что было с ними в Аду. Так продолжалось до тех пор, пока дверь в их комнату не начала достаточно медленно открываться. В проходе стоял Джек. Далеко не в самом лучше своем состоянии, но гораздо лучшем все же, чем несколько дней назад. Вообще, его нынешнее состояние можно было описать, как разгар достаточно сильного гриппа. Без насморка или кашля, но общая вялость была видна отчетлива. В общем… Что бы ни сделало с ним Кристальное Сердце, оно явно не шло на пользу черному пони.       — Привет спасенным, — улыбнулся Темный и подошел ближе к кроватям. — Как себя чувствуете?       — Да… Более-менее… — ответил Шайнинг Армор и неопределенно покачал копытом.       — А ты, Каденс? — Джек повернул голову к принцессе. На ее лице появилась улыбка.       — Каденс… — тихо сказала она. — Не Кадди?       — До издевательских прозвищ еще дойдет, — улыбнулся Джек. — Раз чувство юмора вернулось, с тобой все в порядке. Что врачи говорят о твоем состоянии?       — Что все в порядке, как это ни удивительно.       — Хм… Радует слышать, что все нормально. Армор, про тебя и спрашивать не буду — Хедейр подлечил всех. Кроме тебя, Кадди. Думаю, почему, врачи тебе обрисовали.       — Ты сам-то как, брат? Что-то плохо выглядишь…       — Да я-то в норме… Я чего пришел-то… У меня есть вопросы относительно Кристального Сердца и того, что заключено в нем. И первый, это…       Тут послышался звук открываемой двери. Обернувшись, Темный увидел Хедейра. Судя по лицу Второго Древнейшего, он не ожидал увидеть здесь своего брата.       — О, Хедейр, и ты тут. Это отлично — значит, оба узнаем, что да как, и меньше времени уйдет на передачу информации.       — Салдавейрон, я, конечно, не врач, но, по-моему, тебе, в твоем состоянии, нужно было бы воздержаться от каких-либо вопросов. И от движений тоже…       — Что мне делать, я решу сам. Итак, вопрос первый… Что, черт побери, находится в Кристальном Сердце, раз оно оказало влияние на меня? Причем такое, какое оказала бы только энергия моего брата.       — Сердце содержит в себе энергию любви всех кристальных пони, — ответила Каденс. — Больше в нем ничего нет.       — Ага… Значит, никакой энергии извне в нем нет? — принцесса покачала головой. — Да уж… Любовь убивает… Даже Древнейшего… Ладно… Спросил бы, почему оно не оказало на меня влияние ранее, но ответ самый простой — концентрация энергии была мизерной для ощутимого эффекта. Любовь… Любовь… Что-то здесь не вяжется…       — У тебя есть какие-то подозрения, Салдавейрон? — спросил Хедейр.       — Подозрения есть всегда, особенно относительно артефакта, о котором я ничего не знаю. Энергия любви кристальных пони… Учитывая то, что они заряжают, как я понял, Кристальное Сердце, оно должно было черпать именно эту энергию. Но что-то этой энергии я не почувствовал в самих кристальных пони. Да думаю, ты тоже, Хедейр. Если уж они заряжают этот артефакт, то тут есть два варианта: их энергия как-то скрывается даже от нас и тогда это интересно, либо же они заряжают не столько само Сердце, сколько запускают некий механизм, который уже и заряжает артефакт. Это тоже интересно и заставляет задуматься о том, что находится под Кристальной Империей, однако это оставим на потом. Это, кстати, объясняет то, почему не чувствуется энергия в самих пони, но вместе с тем порождает вопрос: откуда у Кристального Сердца был изначальный заряд? Если был, разумеется…       — История… История об этом умалчивает… — сказал Шайнинг Армор. — Да и с этим вопросом тебе нужны архивы самой Кристальной Империи, а там, скорее всего, все уничтожено.       — Значит, информации ноль, — хмыкнул Джек. — Печально это, но… Что ж… Раз информации нет, будем импровизировать. По крайней мере, половину всего плана мы выполнили, а вторую… Вторую оставим на потом… Оу…       Внезапно для всех черный пони слегка пошатнулся и облокотился на стену. Это было достаточно необычно — видеть его в таком состоянии, но, тем не менее, даже у такого, на первый взгляд, несокрушимого существа оказались свои слабые точки. Но еще удивительнее было смотреть на то, как Хедейр, которого все-таки узнала Каденс, но не знал Шайнинг Армор, подошел к нему и попытался хоть как-то помочь.       — Я в норме… — отмахнулся Джек. — В норме… Просто слегка голова закружилась.       — Тебе бы пойти и отдохнуть, брат, — сказал Хедейр. — Тебе сильно досталось.       — Я в НОРМЕ! — более грозно прорычал Темный и смог оторваться от стены. — Так что, не нужно пытаться помочь мне… А если хочешь быть полезным не только на поле битвы и в лаборатории, но и вообще, придумай вариант новой атаки, при которой нам удастся перехватить Кристальное Сердце.       И на этом Джек покинул комнату, оставив после себя неловкую тишину и несколько вопросов со стороны супругов. Хедейр же решил не ратягивать эту тишину:       — Я прошу простить его за… Такое поведение… Салдавейрон — слишком гордый, чтобы признать, что ему нужна помощь. Даже при смерти будет пытаться доказать, что все хорошо, если захотите ему помочь.       — Это ничего… — махнул копытом Шайнинг Армор и сел в кровати, озадаченно смотря на Свет. — Простите, но… Кажется, мы не представлены.       — Ах да, понимаю… Мое имя Хидейрокларион или же, сокращенно, Хедейр. Я…       — Вы — младший брат Джека, — сказала Каденс и тоже приподнялась. — Тот, кто изгнал его из Пустоты.       Второй невесело усмехнулся, а Шайнинг Армор недоуменно уставился сначала на жену, потом на Древнейшего.       — Значит, он рассказал вам историю наших с ним отношений, — иронично сказал Хедейр. — В прочем, я не удивлен, что вы знаете эту историю именно так, как запомнил ее он — все же с братом вы общались гораздо дольше, чем со мной.       — Погодите-погодите… — сказал Шайнинг Армор. Голос его был возбужденным, как и достаточно резкие, но от того бессмысленные, движения. — То есть вы… Вы тоже Древнейший?       — Да, — ответил Второй. — Наверное, в это немного сложно поверить, ибо мы с ним отличаемся так же сильно, как и смертные друг от друга. И… Если вы на основе истории Салдавейрона скажете, что я пришел сюда только ради того, чтобы убить брата, то… Нет, я здесь не за этим.       — Вы не только брат Джека, — продолжила Каденс. — Но и отец Люцифера.       — ЧТО?! — воскликнул Шайнинг Армор. Его рог моментально вспыхнул.       — Прошу тебя, Шайнинг Армор, остынь, — голос Хедейра был мягким и спокойным. Отчего-то единорогу показалось, что в нем он услышал голос своего отца. Вмиг перед глазами встала картина из очень раннего детства, пропитанного периодическими ночными кошмарами. И успокаивающим голосом отца, который пытался внушить жеребенку, что кошмары — это всего лишь сны и что они ничего ему не сделают, какими бы страшными ни были. И это заставило уже нынешнего Шайнинг Армора прогнать возмущение и гнев. Рог медленно потух. — Спасибо… Я не хотел, чтобы мое родство с Дьяволом, как вы его называете, как-то отразилось на наших взаимоотношениях. Но да, я — отец Люцифера. Хотя, все еще надеюсь на то, что в нем осталось хоть что-то от моего настоящего сына — Самаэля. И… Как отец, я прошу у вас обоих прощения за произошедшее. Этому безумию нужно положить конец.       — Джек рассказывал мне о том, что вы с ним делали, — сказала Каденс. — И мне слабо верится в то, что тот, кто так искренне желал его смерти, пришел помочь ему.       — Поначалу я не знал, что нужно брату — я просто услышал зов. После того как он забрал душу моей дочери Азраэллы, я думал, что точно доведу дело до конца, но мне удалось перебороть себя. Это не хвастовство, нет… Это я к тому, что даже заклятые враги могут найти общий язык, когда проблема общая.       — Ха, а дальше что?! — усмехнулся Шайнинг Армор. Зло усмехнулся. — Дальше будете воевать?!       — Это покажет случай, но… Я искренне надеюсь на то, что наша вражда сойдет на нет. Хотя, в свете недавно всплывших фактов, эта моя уверенность сильно пошатнулась.       — Что вы имеете в виду? — спросила Каденс.       — Это… Личное… — ответил Хедейр. Говорить об Эвелимах не хотелось, тем более тем, кто смотрит на их отношения с Джеком только со стороны рассказанного им. Узнай они о чем-то таком, и их доверие к нему рухнуло бы полностью. — Поверьте, вам лучше не вдаваться в подробности — слишком много ненужной в данный момент информации. Однако после… Думаю, если Салдавейрон захочет, он вам расскажет. Одно могу сказать — подобные эксперименты над живым и неживым были чересчур…       — Живым и НЕЖИВЫМ? — послышался знакомый хриплый голос позади Хедейра. Резко обернувшись, он увидел Джека, стоящего в дверном проеме и облокотившегося на косяк. Как давно он там стоял, второй сказать не мог. А может, и мог, так как буквально пару секунд назад видел, как взгляд Шайнинг Армора на полсекунды метнулся ему за спину, однако в тот момент он не обратил на это внимания. — Твой длинный язык — твой враг, Хедейр… Значит, среди твоих экспериментов против меня есть еще и что-то неживое.       — Салдавейрон, если ты позволишь объяснить, то…       — Я сейчас слишком ослаблен, чтобы даже разозлиться на тебя — что уж говорить об атаке. Так что, сейчас — самый удачный для тебя момент, чтобы выложить все, что есть. Итак, ты не только выращивал себе новую оболочку среди смертных, но и делал еще что-то. Что? Нахимичил с каким-то из видов энергии, который запихнул в Кристальное Сердце? Если честно, я даже не удивлюсь этому.       — Ты… Кхм… Угадал все, кроме последнего.       — То есть… — в голосе Джека послышался чуть больший шок, чем он рассчитывал. — Ты серьезно создал новый вид энергии, который хотел направить против меня? И ты не удосужился сказать об этом ранее?!       — Этот вид энергии создавался не как оружие, — попытался оправдаться Хедейр. — А как один из видов на иные нужды, но… Она не прижилась, скажем так, да и вскоре об этом виде забыли. Да, эта энергия была сделана на основе энергии Света, но… Клянусь тебе всем, брат, этот вид энергии не был оружием.       По взгляду Джека сложно было сказать, что конкретно он испытывает в данный момент. Отвращение по отношению к Хедейру из-за того, что он утаил такую важную деталь или же то, что пытался оправдаться за это. Однако же, это все еще было отвращение, которое резко сменилось гневом.       — Ты… ИДИОТ! — прорычал черный пони и сделал несколько шагов в сторону Хедейра. — Создал вид энергии, который поместил в это чертово Кристальное Сердце, а потом отправил его смертным непонятно для чего, но сделал его именно таким, что он оказывает подобный эффект на меня!       — Да, я виноват в том, что не предупредил тебя об этом, но… Я, черт тебя побери, не создавал Кристальное Сердце, и если бы ты дал мне сказать сразу…       — ТО ЧТО?! ЭТО БЫ НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИЛО! И МНЕ НЕВАЖНО, КАКИМ ОБРАЗОМ ЭТА ЭНЕРГИЯ ПОПАЛА В КРИСТАЛ ЛЮЦИФЕРА. САМ ФАКТ ТОГО, ЧТО ТЫ СОЗДАЛ ЭТО И НЕ ПРЕДУПРЕДИЛ!       Атмосфера между двумя Древнейшими накалялась все сильнее и сильнее. Возможно, они бы даже не побрезговали подраться прямо в комнате Шайнинг Армора и Каденс, если бы принцесса Любви не выскочила перед ними.       — Так, успокойтесь оба! — необычно жестким голосом сказала она. — Сейчас тот факт, что этот вид энергии создан, ничего не значит. Но вопрос остается открытым: как он попал сюда, в Кристальное Сердце?       — Если ты, Хедейр, больше ничего не скрываешь, то я был бы рад расследовать этот момент, — зло прошипел Джек, не сводя глаз с брата.       — Если бы я знал, не был бы в таком шоке, когда увидел тебя на том балконе! — прорычал Хедейр. Его реакция несколько удивила Джека, но и лжи в его голосе слышно не было, как в ситуации с Селестией. То есть можно было предположить, что он действительно не понимает, откуда созданная им энергия здесь, да еще и в пользовании смертных пони.       — Каденс права, ребята, — сказал Шайнинг Армор и также подошел к Древнейшим, попытавшись оттолкнуть Темного от Хедейра. Вторым же занималась Каденс, — вам нужно успокоиться. Очередная драка нам не нужна.       — Ладно… — более спокойным голосом сказал черный пони. — Ладно… В конце концов, раз мы знаем о том, что в этом мире есть частичка Света, ты сможешь показать и дать им всем то, что сможет противостоять этой силе.       — Вам? — не поняла Каденс. — А… А как же ты?       — А я… Я не слишком-то боеспособен сейчас… Мало того, что ожоги доставляют определенный геморрой, так еще и что-то в той энергии словно травит меня. Мерзкое чувство, если честно… Потому я буду вынужден отойти… На неделю-другую… Если повезет — на пару дней.       — Так долго? — спросила принцесса. — Но куда ты…       — Ты решил пойти в Хельрейм? — перебил ее Хедейр.       — Да, ибо выбора у меня нет. Если я хочу вернуть себя в строй как можно быстрее, — Джек снова облокотился на стену, — мне нужно восстановиться и избавиться от этого неприятного эффекта. Так что, да, я отправлюсь в Хельрейм. Значит, расклад на время моего отсутствия будет таким: Хедейр, ты остаешься за главного. Обсуждай с принцессами планы патрулирования территорий, рассредоточение войск и планы возможного второго наступления. Армор, как поправишься с концами, присоединишься к одному из таких патрулей. Кадди… Думаю, ты понимаешь, что в твоем положении участвовать в чем-то не просто вредно, но противопоказанно. Потому, братец, проследи еще и за тем, чтобы наша беременная не лезла на рожон. Указания ясны?       — Более чем, Салдавейрон… — не ожидая подобного расклада, сказал Хедейр.       — Вот и чудненько… — сказал Джек и собирался было выйти из комнаты, но остановился в проходе. — Да, кстати, чуть не забыл. Авроре нужен тот, кто будет держать ее в тисках, если будет еще одно наступление на Кристальную Империю. Потому надеюсь, ты найдешь кого-то надежнее Дискорда.       — Посмотрю, что можно будет сделать, — ответил Свет.       — Отлично… — ответил черный пони и медленно вышел из комнаты. Он мог бы открыть портал в Хельрейм и там, в комнате, но… К чему лишний раз пугать Каденс и Шайнинг Армора. Нет, сейчас им был нужен покой и только покой. Для принцессы особенно. Да и не хотелось, чтобы к нему в компанию напросился кто-то левый. Потому нужно было сделать это где-нибудь достаточно далеко, но в таком состоянии отойти далеко было сродни испытанию. Откровенно сказать, Джек никогда не ощущал такого неприятного чувства, даже когда архангелы жгли его в Хельрейме. Тогда просто было больно, а сейчас то, чем окатил его Люцифер, словно высасывало силы. И это было мерзко… Но… Вряд ли Ядро смогло бы начисто вытравить эту энергию из него. А может, и могло бы — тут сказать сложно. Вопросы-вопросы… А Хедейр вновь промолчал… К чему было скрывать такое после того, как признался, что создал себе новое тело в виде аликорна-принцессы из задницы Алиомейнрейма? А тут просто вид энергии… Не прижилась… Интересно, что он имел в виду под «не прижилась». Эдем Темный видел лишь раз, да и то в незапамятные времена, так что о каком-то технологическом прогрессе в этом мире он сказать не мог. Возможно, Хедейр начинал что-то большое, но потом не довел до конца, пустив все на самотек. Ну что ж, это его выбор, и не ему осуждать действия своего брата.       — Джек… Джек…       Внезапно черный пони очнулся. Раздумья вновь увлекли его куда-то не туда, и он забыл о том, что собирался делать и просто встал на месте. Наверное, со стороны могло показаться, что он задремал или что-то в этом роде. Кроме того, Джек не мог сказать, сколько конкретно прошло времени с тех пор, как он погрузился в себя, хотя, это было не так важно. Важнее было то, что это произошло, и он не мог объяснить причину. Зато было прекрасно видно ту, кто нашла его — Флаттершай. Удивительно, но на пони была надета ее броня, хотя с момента боевых событий уже прошло несколько дней.       — Привет, Шай, — слегка улыбнувшись, ответил Джек, мельком осмотрев пегасочку. — Смотрю, тебе понравилась броня — носишь ее даже в мирное время.       На щеках Флаттершай появился легкий румянец.       — Просто забыла снять… Да и… Видимо, она сама не считает, что ей нужно быть сложенной.       — Ну ладно-ладно… А что ты, собственно, тут делаешь? Думал, что еще день как минимум вы будете приходить в себя.       — Я в порядке, Джек, правда, — улыбнулась Флаттершай. — А шла я узнать, как там Шайнинг Армор и принцесса Каденс. Все-таки они были в… — пони нервно сглотнула. — В Аду…       — Во-первых, это не тот Ад, в котором была ты, Шай. А второе, и принцесса, и Армор в порядке.       — Слава богам… — облегченно выдохнула пони. — Просто… Наверное, ты помнишь Твайлайт в первый день, когда Хедейр нас только вернул.       — Еще бы… — ответил Джек. — Если ты по ее просьбе, то можешь передать, что все в порядке.       — Нет, я сама, но… Ты сам-то как?       — А-а-а, такое, если честно… Выкинутое Люцифером оказалось куда более неожиданным и неприятным, чем я ожидал.       — Совсем плохо? — в голосе Флаттершай Джек отчетливо услышал волнение, что вызвало у него улыбку.       — Не то чтобы плохо, Шай, просто неприятно… Как… Сильная слабость… Ерунда, на самом деле, но… Эффект крайне неприятный.       — И… С этим можно что-то сделать. Я… Я могу как-то помочь в этом?       — Во втором сомневаюсь, а вот с первым… В общем, мне придется отправиться в Хельрейм, чтобы подлечить себя.       — Эм… Каким образом? — не поняла Флаттершай.       — Отдам себя Ядру Тьмы, и его энергия ускорит мое восстановление. А учитывая то, что Хельрейм — это Хельрейм, я пропаду где-то на несколько дней или на неделю по местному времени. Потому в мое отсутствие Хедейр остается за главного и…       — Я пойду с тобой, — твердо сказала пегасочка. Темный аж опешил от такого заявления, на секунду потеряв самообладание.       — Ч-что? — ошарашенно переспросил он. — Ты… Хочешь пойти в Хельрейм?       — Да, — не менее твердо ответила пони. — Я пойду с тобой.       — Эм… Шай, ты не пойми меня неправильно, но… Зачем? Я еще могу понять тот случай, когда макропринецсса буквально навязала вас шестерых мне ради того, чтобы справиться с Азраэллой, но тут ты просто обрекаешь себя на несколько хельреймовских часов бездействия. Ты же просто заскучаешь…       — Тем не менее… — уже не так уверенно, но пытаясь сохранить самообладание, ответила Флаттершай.       И тут Джек понял — для нее было лучше провести несколько часов в Хельрейме, зная, что все будет в порядке, чем находиться здесь с неделю, загоняться неприятными мыслями и пытаться слушать Хедейра о том, что все будет в порядке. Куда лучше… Нет, это не был страх перед тем, что могло ждать их всех после той стычки с Люцифером, но обычное беспокойство за него (Джека) самого. Обычно Темный бы сказал, что все это ерунда, и Флаттершай надо бы просто расслабиться, после чего просто бы ушел, но сейчас… Сейчас он понял две вещи: первая — пегасочке нужен небольшой перерыв после всего произошедшего. Слишком многое произошло за те часы, что велось сражение, а Флаттершай была всего лишь обычной пони, которая еще недавно боялась куда меньших вещей, а не более подкованным солдатом. Подобное могло оказаться слишком давящим на нее, что явно не пошло бы ей на пользу. Второе — отчего-то он не хотел отказывать ей. Было что-то в ней, что оказывало отпор его холодному характеру, который буквально кричал черному пони о том, что стоит отказать пегасочке. Что-то жестко ответить ей, развернуться и уйти открывать портал, но… Не мог… Не хотел… Ее глаза… В них отчетливо виднелась чуть ли не мольба о том, чтобы он взял ее с собой.       — Шай… — Джек глубоко вздохнул и прикрыл себя плащом. — Ладно… Ладно, ты можешь пойти со мной.       Грустное до того момента лицо Флаттершай вмиг просветлело, а рот тут же растянулся в широкой улыбке. В следующее мгновение Джек ощутил, как копыта пегасочки мягко, но крепко обняли его за шею. Горячее дыхание мягко и даже приятно касалось щеки черного пони, после чего он почувствовал ее губы на своей коже. Теплота приятной волной прокатилась по всему существу Темного, заставив его улыбнуться.       — Спасибо… — послышался тихий голос пони.       — Да не за что, Шай, — приобняв пегасочку одним копытом, ответил Джек.       — Смотрю, намечается интересное путешествие, — послышался голос позади черного пони. Флаттершай, тихо пискнув, отлетела от Темного. Ее лицо было красным, как помидор. Сам же Джек, повернув голову назад, увидел Шайнинг Армора. По сравнению с тем, каким он был несколько дней назад, единорог выглядел гораздо лучше. Собственно, так же хорошо, как и некоторое время назад, когда они виделись в комнате. — Принимаете еще добровольцев?       — А ты-то куда намылился? — слегка страдальчески произнес черный пони. Единорог улыбнулся и подошел ближе.       — Видел я в каком ты состоянии. Ты до своего портала не дойдешь. Чего уж там, до того, что может тебя починить, тем более. А я сильно сомневаюсь, что Флаттершай донесет такого здоровяка до… Что бы там ни было… Так что, думаю, тут я смогу помочь.       — Портал я могу открыть и тут, — ответил Джек, указав на стену, на которую опирался. — А ты просто не выживешь в Хельрейме.       — Ну так… Дай мне то, что поможет мне не окочуриться там. И как же Флаттершай выживет там?       — Есть у нее плюшка — за это не переживай. Да и ты еще недостаточно восстановился для похода на другую сторону Пустоты.       — Ничего, переживу… Кроме того, во мне, похоже, пробудился исследователь иных миров. Кроме того, увидеть мир Тьмы… Ни за что бы не пропустил такое.       — Твайлайт сам потом объяснять будешь, куда ты пропал на недели? Да и Кадди тоже.       — Объясню, не беспокойся.       — И… Ты хочешь оставить беременную жену в одиночестве, после возвращения из заточения, когда ей особенно нужна помощь близких только потому, что тебе хочется посмотреть Хельрейм? Тебе не кажется, что это аморально?       — Джек? — Флаттершай заговорила на языке Древнейших. Специально, чтобы Шайнинг Армор не понял их. — Тебе не кажется, что это грубо?       — Грубо — это оставлять кого-то настолько близкого тебе в тяжелом эмоциональном состоянии, — ответил ей черный пони на том же языке. — Он хочет пойти в другой мир, в котором может окочуриться, а у него тут жена, да еще и в положении. Дух исследователя, черт возьми.       — Он просто хочет помочь тебе.       — Шай, я беру тебя в Хельрейм, потому что понимаю, что тебе нужен небольшой отгул от всего того, что происходит здесь. Он же хочет в Хельрейм потому, что ему любопытно. В таком случае мне и Кадди стоит взять, и искристую, и вообще всю их семью. А оно мне надо — тащить такой табун только за тем, что у одного из них шило в заднице?       — Джек, ты перегибаешь…       — А он напрашивается на абсолютно ненужный ему поход.       — В чем-то он прав, Джек… — Флаттершай неловко улыбнулась. — Боюсь, я тебя не дотащу до Ядра Тьмы, если что-то случится.       — Ох, и ты туда же… — тихо произнес Джек, после чего повернулся к Шайнинг Армору и еще раз глубоко вздохнул. — Пять минут… У тебя есть ровно пять минут, чтобы объяснить и убедить Кадди, почему твой поступок не является аморальным и отвратительным по отношению к ней. Если вы разойдетесь мирно, и она потом не подаст на развод за то, что ты ее предал в момент, когда был особо нужен ей, я, так и быть, возьму тебя в Хельрейм. И поверь мне, Армор, я услышу все, что скажешь ей ты, и что она скажет тебе, так что, параллельно с Кадди, попытайся убедить и меня. А меня в таких вопросах убедить ой как сложно… Итак, пять минут. Время пошло!       Будучи несколько в шоке от того, что Джек проявил такую заинтересованность в том, чтобы он остался со своей женой, Шайнинг Армор развернулся и пошел в сторону комнаты, где все еще находилась Каденс. Флаттершай тоже была удивлена тому, что тот, кто раньше мог бы просто сказать: «О’кей, идем, только возьми то-то и то-то, чтобы не помер во время похода», — сейчас буквально проявил заботу, на которую ранее просто не был способен. Или же, пытался подавлять в себе это чувство. По правде сказать, ей понравилась эта сторона черного пони. Пускай, он отреагировал в своей манере — достаточно агрессивно, хотя и говорил по сути дела. Для самого же Джека причина подобной реакции была достаточно проста — поход Шайнинг Армора с ним и Флаттершай в Хельрейм попадал в разряд предательства. Предательства принцессы Каденс в достаточно сложный момент — реабилитации после возвращения из плена. Тут даже такое бездушное существо понимало, что после такого любому нужен тот, с кем можно поговорить. И лучше, если это будет кто-то очень близкий. Джек на своем примере почувствовал, каково это, когда нет никого, и знал, какой злобой это может обернуться. Да, он гиперболизировал, однако это же возвышение не позволяло ему допустить подобного.       Говорили супруги долго. Явно дольше пяти минут — если быть более точным, то что-то около двадцати. Сначала Каденс толком не понимала, шутит ли ее муж или нет, но, когда поняла, что его слова — не шутка, начала говорить, что удивило Джека, более аккуратно. Как бы пытаясь донести до Шайнинг Армора, что это достаточно странная мысль. Слова жеребца о том, что это для того, чтобы помочь самому Темному, несколько удивили принцессу, ибо в ее представлении Джек был куда более сильным и упрямым, чтобы попросить о помощи. Тем не менее, голоса она не повышала, да и грустным назвать его было сложно, и через двадцать минут Шайнинг Армор вновь показался. Особо он не сиял, но был полон уверенности.       — Ну что? Получил разрешение? — чуть более издевательски произнес Джек.       — Она сказала, что не обижается на меня и понимает, почему я хочу сделать это, — ответил единорог.       — М-м-м… Молодец, что я могу сказать… — в голосе черного пони послышалась не только издевка, но и разочарование, которое Шайнинг Армор прекрасно услышал, но предпочел промолчать, дабы не нарваться на очередную порцию нотаций. — Но знаешь, Армор, меня ты ничуть не убедил в целесообразности твоего похода в Хельрейм.       — Понимаю, брат… — ответил жеребец. — Что ж, значит, я…       — Стоять, — прервал его Джек. Шайнинг Армор остановился и ошарашенно уставился на Темного. — Меня ты не убедил, что твой поход — жизненно важная необходимость, но я дал тебе обещание, что возьму, если ты убедишь в этом Кадди. Ты ее убедил, так что…       — То есть… Я могу…       — Можешь… Только для начала возьми это, — Джек запустил свое копыто внутрь плаща, достал что-то оттуда, после чего бросил это Шайнинг Армору. Это было слегка неожиданно, так что единорог, поначалу толком и не разглядел, что это, но, когда поймал и опустил взгляд, понял, что это был небольшой кулон зеленоватого цвета на обычной цепочке. — Это защитный амулет — позволит тебе дышать в моем мире и частично защитит тебя от его холода.       — А у тебя в мире снега лежат? — улыбнулся единорог, надевая амулет. Черный пони в ответ на это только хмыкнул.       — Смешно… Боюсь, ты будешь немного разочарован в том, что увидишь, ибо мой мир — темная пустошь во все стороны.       — М-м-м… Так даже интереснее… А что там со временем-то? Я не особо понял этот момент.       — Время в Хельрейме течет немного по-другому, — ответила за Джека Флаттершай. Причем говорила она так, будто была посвящена во все тонкости иного мира, что определенно вызвало удивление и у Темного, и у Шайнинг Армора. — Несколько часов в том мире равны дням и даже неделям здесь. Так что…       — То есть, оказавшись там, примерно на год, это будут десятилетия здесь? Ого… Да, интересно работает время в этих мирах.       — Хельрейм находится за пределами вашей Вселенной, Армор. Считай, что это как отдельное измерение со своими законами, пусть и во многом похожими на ваши, — ответил Джек и повернулся к стене, после чего начал выводить на ней метку портала.       — Ты… Достаточно много знаешь о Хельрейме, — сказал Шайнинг Армор подошедшей к нему Флаттершай. — Я даже удивился, когда ты начала говорить за Джека.       — Просто… — несколько смущенно ответила пегасочка. — Ты, наверное, слышал, что Твайлайт была в Хельрейме?       — Угу… От Джека как раз-таки.       — Мы все там были… И я тоже.       — М-м-м… И как там?       — Мрачно… Темно… И жутко холодно. Пока ты находишься там буквально чувствуешь, как этот мир начинает давить на тебя. Если бы Джека не было тогда с нами, могу сказать, что… Наверняка, все бы просто сошли с ума.       — Настолько мрачный мир?       — Угу… Но знаешь… Есть в Хельрейме и какое-то свое очарование. Находишься там и чувствуешь, что ступил на землю чего-то древнего. Прямо очень древнего… Идешь по этой почве, а в душе странное благоговение. Ни с чем не сравнимое ощущение, откровенно говоря.       — Ого… И… Наверное, сейчас будет глупый вопрос, но, раз уж ты там была… Короче, Хельрейм обитаем?       — Угу… Темные Монолиты его коренные жители.       — Воу… — Шайнинг Армор глубоко вздохнул — он был в предвкушении того, что его будет ожидать. — Звучит очень жут…       БУМ!       Тут послышался достаточно громкий звук открытия портала. Вмиг коридор наполнился холодом, из-за которого на полу и стенах вокруг портала образовался достаточно толстый слой льда и инея. Будучи уже с амулетом, Шайнинг Армор почувствовал, как мороз пробрал его до костей. То есть будь он без такой защиты, его бы и вообще убило. Наверное. Проверять это он не стал, да и желания особого не было. А вот любопытство взыграло, и он решил глянуть, что там, по ту сторону портала. Но тут его остановил Джек.       — Что-то не так? — немного озадаченно сказал единорог.       — Маленький инструктаж прежде, чем ты войдешь в портал. Во-первых, что бы тебя не увлекло, не смей отходить от меня. Мой мир — это тебе не легкая прогулочка по парку, и в нем есть существа, которые могут убить тебя одним ударом. Но… Пока я рядом с вами, они не атакуют. И второе…       Тут Темный выкинул то, чего Шайнинг Армор ожидал меньше всего — начал снимать с себя плащ, после чего стянул шляпу с головы и протянул все это добро жеребцу. Тот озадаченно посмотрел сначала на одежду, потом на друга, потом… И увидел, что на груди у Джека был особо крупный ожог. Он отлично выделялся на фоне остального тела черного пони. И Шайнинг Армор был готов поклясться, что увидел на коже своего друга трещину. Как на стекле, по которому сильно ударяешь копытом, появляется достаточно длинная, но тонкая и еле заметная на фоне черной шкуры зигзагообразная линия. Он бы и не заметил ее, если бы легкое оранжевое свечение не подсвечивало ее. И вот это было видно отчетливо. Однако заметил трещину не только единорог, но и Флаттершай. Это стало понятно по достаточно испуганному вздоху с ее стороны. Джек быстро взял ситуацию под контроль и заявил, что все в порядке, и это поправимо. Пегасочка вроде бы успокоилась, но по глазам ее было видно, что она все еще волнуется.       — Не понял… — сказал Шайнинг Армор, указав на плащ со шляпой. — А это зачем?       — Чтобы ты не помер от холода. Меньше слов, надевай.       Все еще будучи несколько озадаченным, жеребец принял протянутое и начал натягивать одежду Темного на себя. Как и ожидалось, плащ был велик — настолько, что даже на настолько крепком и рослом пони, как Шайнинг Армор смотрелся мешком. А шляпа… Если бы не рог, шляпа постоянно падала бы ему на глаза. Однако у такого, достаточно нелепого на вид, одеяния была очень эффективная теплоизоляция. И это уже готовый и одетый пони почувствовал на своей шкуре, когда его собственное тело начало нагреваться, причем с такой скоростью, что жарко стало буквально через минуту. И все-таки мешковатость плаща несколько смущала Шайнинг Армора, на что он как можно тактичнее указал Джеку. Темный же ответил ему, что просто нужно закатать рукава, и тогда будет чуть лучше. Флаттершай же он посоветовал надеть шлем, что она, в последствии и сделала, после чего троица вошла в портал.

***

      Первым, что почувствовал Шайнинг Армор, когда его тело полностью погрузилось в бездонную черную дыру, было ощущение свободного падения. В сплошной темноте и всего лишь несколько секунд, которые, тем не менее, показались ему бесконечными. Однако затем под копытами появилось ощущение твердой земли. И… Сказать, что это было приятное ощущение, будет ложью. Чем бы ни была почва Хельрейма, она оказалась достаточно острой и холодной, чтобы назвать первое впечатление от нового мира «крайне неприятным». Но открыть глаза все еще не хватало сил, пускай, это чувство и оказалось мимолетным. Пустошь… Это единственное слово, которым Шайнинг Армор смог описать Хельрейм. Точнее, первое из того, что он увидел. Черное небо, слегка затянутое чем-то темно-серым. Чем-то, что с натяжкой можно было назвать облаками. В небе отчетливо виднелось что-то, что напоминало дугу, причем, их было несколько, и они изгибались в совершенно разных направления. Солнца здесь не было, но отчего-то все было словно подсвечено, из-за чего не требовалось дополнительного освещения. Из каменистой земли торчали темно-серые заостренные скалы и периодически появлялись новые. Буквально росли из-под земли и погружались обратно, а единственным звуком, что царил в этом мире, был гул ветра, который периодически смешивался с каким-то странным не то рычанием, не то воем.       — Итак, Шайнинг Армор, — послышался голос Джека, после чего он сам вышел вперед, — добро пожаловать в Хельрейм. Как первые ощущения?       — Ну… — протянул единорог, осматриваясь вокруг себя. Пока он делал это, несколько раз замечал, как Флаттершай реагировала на Хельрейм. Конечно, из-за шлема ее глаз особо не было видно, но он буквально всем телом почувствовал, как ей было неуютно. И тем не менее она сама решила пойти сюда. Это приятно удивило Шайнинг Армора, однако куда сильнее его заинтересовало то, что он видел вокруг себя. Отчего-то эта каменная пустыня заинтриговала его — словно звала вперед, дразня единорога своими тайнами. — Здесь… Пустовато…       — Ну извини… — хмыкнул Джек, сделав несколько шагов вперед. Только сейчас Шайнинг Армор обратил внимание на то, что шкура Темного в этом месте словно становилась еще темнее, приобретая какой-то совершенно невероятный оттенок черного. — Хотя, думаю, ты прав… Здесь предстоит еще много работы.       — Да уж… Даже не представляю, как ты это будешь делать.       — С помощью Ядра Тьмы, разумеется.       — Ядра… Тьмы? — не понял жеребец.       — Сердце моего мира. В нем и происходят те метаморфозы, которые потом отображаются на самом мире, то есть что бы я туда не погрузил, оно может уродиться здесь, как естественная часть.       — Вау… — в голосе Шайнинг Армора послышался восторг. — Звучит круто.       — Это да, но мы здесь не ради этого…       — Кстати, Джек, а где само Ядро-то? Как мне кажется, мы должны были его уви… — тут что-то в черном небе привлекло его внимание. Это был маленький, но отчетливо видневшийся на этом странном небе объект. И он был ярким… Настолько, что, находясь на таком огромном расстоянии, — в чем не было никакого сомнения — слегка ослеплял единорога. — Ого… А это еще что?       — М-м-м? — черный пони тоже поднял глаза к небу и увидел то, о чем говорил Шайнинг Армор. — А… Это — Алиомейнрейм. Пространство, созданное Хедейром и содержащее в себе триллионы разнообразных миров. В том числе и ваш.       — Так далеко… — почему-то единорога подобное откровение удивило не так сильно, как рассчитывал Джек. — Я думал, ты шутил, когда говорил про другой край Пустоты.       — Когда дело касается чего-то подобного, я всегда серьезен. Хельрейм и Алиомейнрейм, как Инь и Янь — находятся по разные стороны спектра. Это касается и местоположения в Пустоте. Что касается Ядра… Оно близко — за это тоже можешь не переживать.       С этими словами Джек пошел куда-то в сторону. Шел он прямо и, что было удивительно для его несколько ослабленного состояния, двигался достаточно быстро и шустро, и, чтобы не отставать, Шайнинг Армор и Флаттершай были вынуждены перейти на легкий бег. Пока они шли в сторону Ядра Тьмы, единорог продолжал осматриваться в этом новом для него не то что мире, но целой новой вселенной. Конечно, выглядело здесь все несколько схоже с тем, что можно было бы увидеть в Эквестрии — по крайней мере, так можно было сказать про саму пустошь. Чем-то она напоминала гористую местность на севере Эквестрии. Единственным отличием было отсутствие непосредственно гор. И эта деталь вызывала определенный дискомфорт. По сути, они с Флаттершай были в этом мире чужими, а Хельрейм был обитаем. Подобная пустота и отсутствие разнообразия местности делали их легкой добычей для местного населения. Конечно, Джек был рядом и, если что, смог бы приструнить какую-то тварь, но… И тут Шайнинг Армор вновь задумался. А как выглядят эти местные существа? Будут ли они чем-то похожи на своего создателя — такими же непонятными и загадочными, либо более приземленными? Разумны они или же подвержены инстинктам? Как же много вопросов, а задавать их Джеку он не стал — не хотел лишний раз как-то раздражать его. И тут — как говорится, помяни черта, он и явится — откуда-то из-за свежевыросшей скалы на Шайнинг Армора и Флаттершай выпрыгнуло что-то огромное. Первым, что успел заметить единорог, было то, что цвет твари был черным, а браслет на копыте пегасочки внезапно ожил, разложившись и собравшись в сплошное лезвие слегка синеватого оттенка. Однако это было не самым будоражащим событием, — тварь, что оказалась всего лишь в нескольких метрах от них, произвела на жеребца куда большее впечатление. Оно было огромным: если бы встало на задние лапы, оказалось бы под три метра в высоту — крупное, мускулистое, но при этом достаточно стройное и элегантное тело. Передние конечности были длинными и не менее странными, чем и само тело — стройные, но достаточно внушающие. Ладони, способные обхватить голову мантикоры, да еще и так, что место останется, украшали длинные пальцы. Количество фаланг достигало четырех, а кончики пальцев плавно переходили во что-то, что напоминало лезвия — этакая странная форма когтей. Задние лапы были чуть короче передних и чем-то особым не выделялись — разве что три крупных когтистых пальца на ступне производили впечатление и далеко не самое приятное. Голова твари оказалась эллипсоидной формы с заострением в сторону подбородка, из-за чего нижняя челюсть существа выглядела какой-то неестественно маленькой, а вот в купе с верхней, пасть образовывала жуткое подобие капкана. Огромные белые глаза без зрачка и радужки смотрели на обоих пони как-то странно. Хищно — словно это был зверь.       И тут существо издало рык. Высокий, скрипучий, но такой мощный и яростный рев, от которого у Шайнинг Армора по всему телу пробежали мурашки. И он был готов поклясться, что Флаттершай находится в таком же, если не большем, ужасе, чем он сам. Даже немного стыдно стало… Он — взрослый жеребец, капитан армии, а испугался очередного соперника. Демонов не испугался, Люцифера не испугался, а от этого зверя ему хотелось бежать и куда подальше, хотя было ясно, что в этой пустоши ни ему, ни ей не скрыться. Как назло, и Джек куда-то испарился — нигде его видно не было. Растворился, словно мираж. И тут смелость накатила на Армора. Он уже хотел было выйти вперед перед Флаттершай, чтобы отбить у твари охоту — даже его рог начал ярко полыхать. Монстр явно расценил подобное, как акт агрессии в свою сторону, потому, вновь издав этот отвратительный звук, бросился в сторону обоих пони. И тут, когда существо оказалось в паре метров от друзей, перед ними, словно из-под земли, вырос Джек. Тварь резко сбавила ход, но останавливаться не стала и лишь зло зарычала. Ответом ей тоже стало рычание, только вот… Тот рык, что послышался со стороны черного пони, был намного ниже, гуще, раскатистее, величественнее, чем у существа. И тут Темный уже не просто зарычал — тот звук нельзя было назвать рычанием. Это был самый настоящий гром, от которого у Флаттершай и Шайнинг Армора заложило уши. Однако это сработало — тварь испуганно зашипела и убежала куда-то вглубь Хельрейма. Как только существо убежало достаточно далеко, Темный победно фыркнул и повернулся к остальным. От увиденного Шайнинг Армор — капитан армии принцессы Селестии, солдат с многолетним опытом, который должен был повидать, как говорится, некоторое дерьмо, — просто вскрикнул и отшатнулся назад, продолжая ошарашенно смотреть в лицо того существа, которое еще некоторое время назад было его другом. Оно было каким-то странно-искаженным. Черная кожа слегка пульсировала, намека на шерсть не было вовсе… Пасть его была огромная, растянутая до тех мест, где у пони находились уши, а из нее во все стороны торчали клыки — по большей части крупные. Изнутри этого капкана слышалось достаточно громкое рычание. Глаз и вовсе было восемь. Все они были разного размера, но абсолютно все они смотрели на парочку пони. Восемь огненно-оранжевых водоворотов, украшенных вертикальным зрачком. Из головы росли рога, образовывающие что-то наподобие короны. И тут эта жуткая рожа изменилась — буквально за несколько мгновений из морды какой-то твари приняло вид обычного лица Джека. Теперь это точно был он.       — Монолит… — слегка искаженным, но чуть погодя ставшим его прежним голосом сказал черный пони. — Отбился от своей стаи, учуяв незнакомца и решил проверить, что тут да как. То, что напал на вас… Просто отреагировал на попытку атаковать его.       С этими словами он кивком указал на Шайнинг Армора. Будучи все еще в огромном шоке, единорог поначалу и слова сказать не мог, но потом возмущение несколько завладело его сознанием.       — Отреагировал?! Попробуй тут не отреагировать на такую тварь!       — Спокойнее, Армор… — мягким голосом сказал Джек. — Ты сам знал, на что шел, хотя я и пытался тебя отговорить.       — Но… Но… — он понял — спорить здесь было бесполезно, так как Темный был прав. Он сам попросил взять его, так что и жаловаться ему было нужно только на себя. — Аргх… Просто, я не подумал, что эти существа могут проявить к нам интерес. Тем более раз уж ты был рядом с нами.       — Проявили, как видишь, — улыбнулся Джек и повернул голову к Флаттершай. — А ты как, Шай? — и покосился на ее меч, который все еще был в разложенном состоянии. — Надеюсь, мой Монолит никого не покалечил — это было бы крайне досадно.       — Нет, нет, Джек… — было слышно, что пегасочка смутилась. — Все в порядке.       — Отлично… Что ж, думаю, нам нужно продолжить путь.       — Сколько, кстати, мы уже идем? — спросил Шайнинг Армор, когда они выдвинулись. — А то здесь сильно сбивается ощущение времени. Такое чувство, будто мы тут уже с пару часов.       — М-м-м… — Джек на секунду задумался. — Что-то около получаса. Может, чуть меньше…       — И… Сколько это по эквестрийскому времени?       — Где-то полдня-день, — ответил Темный. — Я особо не считал, сколько конкретно.       — Ого… — выдохнул единорог, пытаясь понять то, что услышал. — Полдня-день… Интересно, Селестия с Луной тебя там не потеряли?       — Не думаю, Армор. По крайней мере, если Хедейр не объяснил им, что и как.

[Эквестрия… Замок принцесс… Комната Селестии]

      — Что значит, он ушел?! — воскликнула Селестия, узнав, куда вдруг пропал Джек. Хедейр несколько поморщился от ее крика. Такой реакции он, в принципе, и ожидал, когда думал о том, что скажет на вопрос принцесс о местоположении черного пони. И, откровенно говоря, он надеялся, что этот вопрос они либо не зададут, либо вернутся к нему чуть позже.       — Брат несколько… Не в том состоянии, чтобы разрабатывать иные стратегии, тем более, атаковать вновь. Учитывая то, что мы уже понесли потери, новая тактика нам просто необходима.       — Это я понимаю, — ответила прицнесса. — Но без Салдавейрона грош цена нашим тактикам. Не в обиду тебе, Хедейр, — ты тоже помог нам в той битве, но…       — Я понимаю, Селестия. Саладвейрон вызывает у тебя чуть больше доверия, чем я. Это вполне логично, ибо с ним ты общалась дольше. Но и ты должна понимать, что Люцифер использовал на нем энергию, созданную на основе Света, а он причиняет ему вред. В Хельрейме он сможет восстановиться, и тогда будем думать, что делать дальше.       — Да, но… Время в Хельрейме течет по-иному. Я помню это еще с вашего прошлого похода туда. Всего несколько часов там, а здесь прошла неделя. И, боюсь, за эту неделю Люцифер успеет натворить дел. Особенно после того, как он успел разгромить часть нашей армии всего лишь за несколько минут…       — Послушай… — Хедейр подошел ближе к принцессе. — Я знаю, что ты волнуешься об этом, но у Люцифера, как и у нас, есть потери. Да, разительно меньше, но все же — он тот, кто давит количеством солдат, а значит, попытается восстановить численность своего войска.       — Или же пойдет искать союзников, — закончила мысль Селестия.       — Насколько я помню, ты оповестила всех, кого смогла о Люцифере, так что, думаю, мало кто попытается вступить с ним в союз.       — Прозвучало крайне… Наивно… — невесело ответила Селестия.       — Почему же? Если они знают о том, кто такой Люцифер, с чего бы им присоединяться?       — У Эквестрии, в том числе и у нас с Луной, есть свои, скажем так, ненавистники. Те, кто считают наше государство помехой. В том числе и горные грифоньи княжества.       — Это странно, так как я видел грифонов в наших войсках.       — Не всем грифонам Эквестрия поперек горла, Хедейр. Грифоньих княжеств много, и мы стараемся наладить контакты с остальными, но… Не все оказываются достаточно коммуникабельными. Горные княжества в том числе, ибо в большинстве своем во власти там… Кхм… Не хочу говорить гадости за их спинами.       — Упертые? — уточнил Хедейр. — В том, что считают себя правыми, а всех остальных нет?       — И да, и нет… Скорее, они просто слишком высокого мнения о своей прошлой воинственности. В особенности их король…       — М-м-м… Мания величия и гордость… Как сильно это напоминает мне Люцифера.       — И это плохо… Хотя, как я думаю, они точно не объединятся — просто изведут друг друга.       — Не знаю… — сказал Хедейр. — Я бы поглядывал за ними, если они вызывают у тебя такие подозрения.       — С этим я разберусь — можешь не волноваться. Сейчас у нас другие вопросы на повестке… Ох, если бы с Люцифером можно было просто договориться… Думаю, это бы несколько облегчило нам все.       — Эту идею забудь. Ты не хуже меня знаешь, что из себя представляет Люцифер, так что, я надеюсь, понимаешь, что идти с ним на какие-то переговоры — абсурд. Кроме того, вспомни, что говорил Салдавейрон, — Люцифер — манипулятор, который может запудрить мозги кому угодно. Это, кстати, одна из причин, почему я сказал тебе посматривать за потенциально агрессивным государством. Мне, может быть, они ничего не сделают, а вот вам…       — Ладно-ладно, я поняла тебя. Прости, просто я… Не собрана… После того, что произошло в Кристальной Империи…       — Ничего, я все понимаю.       — И… Долго Салдавейрон может отсутствовать?       — Зависит от нескольких факторов: степени повреждений и от того, сколько времени займет восстановление. Так что… Думаю, от дня до нескольких… Кроме того, с ним отправились Флаттершай и Шайнинг Армор.       — А… Они-то зачем пошли туда? Ладно Флаттершай — ее я понять могу, но Шайнинг Армор…       — Как я понял, ему просто стало интересно. Однако справедливости ради стоит сказать, что Салдавейрон и сам был не рад брать его.       — И все же взял?       — Он, как я понял, пообещал ему, а Салдавейрон редко нарушает слово… Для него это, как сделка, а он…       — Он всегда выполняет желания… — закончила мысль Селестия. — Что ж… Видимо, нам остается только ждать, когда он вернется, да?       — Необязательно… Мы можем начать делать какие-то маленькие шаги, как только все более-менее придут в норму. До тех пор только обсуждения, если все стороны будут согласны.       — Все стороны? — не поняла принцесса.       — Ты, Луна, Кризалис, Твайлайт и Каденс, ибо вы — правительницы в этом мире. По крайней мере, те, с которыми у нас есть контакт. В идеале, конечно, выйти на связь и с теми, кто более лояльно относится к Эквестрии. Это я про грифонов…       — Да, я попробую выйти на связь с ними, но… Ты тоже пойми, что после того, как мы пошли на мировую с перевертышами… Не подумай ничего такого — я не жалею об этом, но… Некоторые этого не понимают.       — Тебя волнуют предрассудки со стороны? Мне казалось, что это мелочь.       — Мелочь для меня, но достаточно крупная деталь во внешней политике — помощь тем, кого еще недавно считали врагом… Думаю, ты понимаешь, как это работает.       — Пожалуй, да… Хотя, я и не имел с кем-либо каких-то политических отношений, так что… Думаю, тут ты будешь опытнее меня, я доверюсь тебе в этом плане.       — Что ж, тогда я пойду и начну попытки выйти на других.       На том они и разошлись… Точнее, Хедейр покинул комнату принцессы и отправился по своим делам. Он не показал этого там, у Селестии, да и поднимать эту тему не хотел, но, когда она заговорила о возможных переговорах с Люцифером, в ее глазах он увидел решимость сделать это. То есть при определенных обстоятельствах она была бы согласна пойти туда самостоятельно, что было весьма глупо и опасно, учитывая, что она видела в Кристальной Империи. Возможно, как достаточно миролюбивое существо, она привыкла решать подобное мирными путями, но… Ситуации бывают разными… Хедейр откровенно не понимал подобной позиции — решение всего миром, — но вспомнил свои же слова, когда они только встретились с Люцифером. Он же тоже попытался решить все разговором и лишь после полного отказа первого идти на подобное, началась битва.       А стоит ли привлекать кого-то еще к тому, что происходит? Привлечение большего количества союзников могло значить и большее количество жертв при очередном столкновении. Стоит ли оно того? Тем более из тех государств, которые никак не связаны с происходящим. Был бы здесь Джек, он бы привел причины того, почему стоит заручиться поддержкой со стороны, и тысячу причин, почему все это — дерьмо. Скорее всего, он бы так и сказал… Хотя, возможно, и побрезговал бы проходить все то же самое, что они проходили почти месяц ради одного сражения, которое пошло несколько не по плану. Нет, пожалуй, не стоило пороть горячку с самого начала… Наверное, надо будет сказать Селестии о том, чтобы она не торопилась с письмами о пересылке в Эквестрию солдат и ограничилась лишь предупреждением о такой просьбе. Наверное…       — Хедейр?       Резко очнувшись, Свет поднял голову к источнику потревожившего его голоса. Он ожидал увидеть кого угодно — принцессу Каденс, Твайлайт, вновь Селестию, — но перед ним стоял Дискорд с несколько озадаченным выражением лица. Похоже, вид задумавшегося Древнейшего произвел на драконикуса некоторое впечатление, поскольку по его взгляду было видно, что подобной встречи он явно не ожидал.       — Привет, эм… — Хедейр неловко улыбнулся. Он здесь уже достаточно долго, но, тем не менее, не запомнил имена некоторых персонажей, ибо их было предостаточно — особенно, среди солдат, которых нужно было запомнить практически поименно. Обращаться по номерам было бы как-то неуважительно, да и сложнее — куда проще запутаться.       — Дискорд, — в голосе Духа Хаоса послышалась небольшая обида на то, что его имя оказалось в самой глубине памяти Древнейшего, после чего он скрестил лапы на груди. — Хм, видимо, у вас с Джеком это братское — забывать мое имя.       — Прости, просто… Я о своем задумался и еще не до конца пришел в себя. Не суть… Если ты искал Селестию, то она в своей комнате — пишет письма тем, кто ее послушает, дабы посмотреть, что нам делать дальше с Люцифером и всем остальным.       — Да нет, я не искал Тию, — ответил Дискорд. — Я… Просто прогуливался по замку… Вспоминаю то, что было в Кристальной Империи, обычный воздух кажется мне чем-то прекрасным.       — Понимаю… — усмехнулся Хедейр.       — И… О родственном… Видимо, вы с Джеком любите думать обо всем в таких местах, где вас проще всего обнаружить.       — Видимо…       — А, собственно, где Джек? Я видел его только с утра, да и тогда он пробормотал что-то на вашем языке и ушел. Да и Флаттершай не видно… Каденс вообще сказала, что Шайнинг Армор вместе с Джеком и Флаттс ушли в… Херль… Хрель… Боги, ну и слово… Хель…       — Хельрейм… — сказал Свет.       — Точно, Хельрейм! И что это за место такое — Хельрейм?       — Мир Салдавейрона… — Дискорд аж подавился воздухом от такого заявления.       — П-прости, что?! Мир Джека? У… У него есть свой мир?!       — Да…       — И… Пф-ф-ф, даже боюсь представить, что он там забыл.       — Хочет восстановить свое тело.       — Каким образом? А то я что-то не понимаю, как может пребывание в своем мире починить Древнейшего. Нет, может, это так и работает, но я слабо представляю, как.       — Ему был необходим доступ к Ядру Тьмы, которое и усилит его регенерацию.       — Разве ему это нужно? То есть, он и так заживляет раны, которые не совместимы с жизнью для большинства здесь.       — Люцифер использовал на нем особый вид оружия, который, как оказалось, способен поранить его.       — Да ну? Есть и такое? То есть Тьму может поразить только Свет… То есть ты, если я не ошибаюсь.       — Оказалось, есть. И потребовалось Ядро Тьмы, чтобы вывести действие этого оружия из его тела.       — Да уж… — Дискорд озадаченно почесал затылок. — И… Долго его не будет?       — Не знаю — где-то несколько дней точно.       — ДНЕЙ?! — воскликнул драконикус. — Это же какие там повреждения, что требуются дни на восстановление?       — Тут дело не в повреждениях. Точнее не только в них… Время в Хельрейме и здесь течет по-разному, так что час там может длиться от дня и чуть больше здесь.       — Да уж… Дела… Надо же, мир Джека… Интересно было бы посмотреть на то, как он выглядит. Чую я, что… Хм… Даже не знаю…       — Бескрайняя пустошь… На всех двенадцати кольцах, вращающихся вокруг Ядра Тьмы. Это если коротко.       — Воу… Пустошь, значит… Это даже… Как-то символично, что ли.       — Скорее, иронично, — ответил Хедейр. — Ну да не суть… Тебе ведь интересна не только эта тема — я прав?       — Ну… Сейчас вряд ли будут иные темы для обсуждения, кроме того, что творится в Кристальной Империи. В особенности о самом Люцифере, который в несколько ударов раскидал войска пони. Я его когда увидел, не слабо так испугался… Я — Повелитель Хаоса, испугался этой образины, — Дискорда слегка передернуло от не слишком приятных воспоминаний о встрече с Люцифером.

***

      Как он согласился на уговоры Авроры о том, чтобы отправить ее, ее войско мертвецов и принцессу Луну в Кристальную Империю? Почему он, черт возьми, пошел на эту авантюру, хотя понимал, чем это может быть чревато? И тем не менее, они все здесь… И первым, что он почувствовал, когда они оказались на территориях, что были захвачены демонами, был жар. А когда оглянулся, то и вовсе почувствовал страх, ибо когда-то сверкающая от кристаллов и своей красоты Империя превратилась в самый настоящий Тартар — хуже Тартара. Отовсюду торчали огромные багровые скалы, на которых то и дело виднелись какие-то странные существа. Однако они были настолько быстрыми, что нормально разглядеть их не получалось, да и далековато было. В воздухе витал странный неприятный запах, который чем-то напоминал смрад серы. Под ногами рассыпался горячий серый песок, а огненное небо было затянуто черными тучами.       — Боги мои… — только и смог проронить Дискорд, когда осмотрел территорию, на которой они находились, после чего его взгляд пал на армию нежити. Смотреть на разложившихся практически до костей тварей было противно, и драконикус ощутил, как к горлу подкатил горький ком тошноты. И вместе с этим чувством появилось некое ощущение приближения чего-то плохого. Он увидел вышедшую вперед Аврору. До недавнего времени ангел среди смертных теперь выглядела, как самый настоящий полководец: тело ее, кроме головы, было заключено в черную, как смола, броню, которая отчасти напоминала ту, что он видел у обычных солдат, только черного цвета. На ее поясе висели такие же черные ножны с двумя клинками в каждой из них — один длиннее, другой короче. На правом копыте пегасчоки ярко светились зеленые пентаграммы, раз за разом сменяющиеся на другие, потом снова принимающие вид первоначальных.       — Итак… — послышался голос Луны, а сама принцесса встала рядом с полукровкой. — Каков наш план? Просто пойти и атаковать?       — Что-то в этом роде, — ответила Аврора и повернулась к своему войску, после чего сказала что-то на неизвестном ни принцессе, ни самому Дискорду языке. Отличить его от языка Древнейших ничего не стоило, потому хаосит предположил, что это язык самой Некромантии. Мертвецы тут же оживились и начали более агрессивно рычать. Казалось, они вот-вот бросятся в атаку — стоит лишь указать того несчастного, на которого они должны будут напасть. — Зайдем к ним со стороны нашей армии. Думаю, мертвецы станут сюрпризом для демонов и переманят их внимание.       — Почему ты так думаешь? — спросил Дискорд.       — Потому что Некромантия — табу даже для демонов. Мертвецы вызовут более острую реакцию, так как будут для них аномалией, которую нужно устранить в первую очередь. Сами же мы будем пробиваться сквозь демонов к нашим фронтам и уже оттуда будем вести все действия. Дискорд, твоя сила позволит нам держать преимущество достаточно долго, а это нам и нужно — оттянуть время.       — Так себе план, — скрестив лапы на груди, сказал Дух Хаоса. — Но я сделаю все, что в моих силах.       — Ну что ж… — сказала Аврора и обнажила свои мечи. — Погнали!       На удивление всех — и Дискорда, и Луны —мертвецы двигались разительно быстрее, чем можно было бы предположить и куда ловчее, чем даже многие солдаты, хотя и были, по сути, кучей гнилой плоти и костей, движимые чем-то жутким. И… Аврора оказалась права — мертвецы стали для демонов сюрпризом, однако на крайне короткий срок, после чего внимание тварей вновь вернулось к простым солдатам, правда, и про мертвецов никто не забывал. Кроме того, что Дискорд, что принцесса отметили про себя, насколько быстрой и сильной оказалась Аврора. Ей-богу, пони, что кажется хрупкой, оказалась чуть ли не самым дерзким воином, которая потрошила демонов, словно самая настоящая мясорубка. При этом дело не ограничивалось только теми демонами, что нападали на нее в лоб, но под удар попадали и те, что находились достаточно далеко от нее. Она использовала в качестве метательного ножа более короткий клинок, после чего со скоростью и грацией пантеры оказывалась у пораженной жертвы и добивала ее легким и длинным помощником.       Вторым удивлением стали сами демоны. То, какими их описывал Джек, в большинстве своем, совпадали с тем, что было обговорено, но среди них были и те, что разительно отличались, что внешне, что силой. Если, так сказать, простые демоны еще более-менее просто поддавались на атаки, хотя порой вставали после таких ударов, из-за которых обычный пони, грифон или перевертыш уже бы отправился к праотцам, то другие… Они практически не падали… Даже будучи обезглавленными… И это пугало… Это было неправильно, но еще, черт возьми, хуже было то, каким образом эти твари восстанавливали себя. В этом процессе троица отчетливо уловила отголоски того, что мог делать Джек. Даже не так — эти демоны регенерировали практически идентично тому, как это делал черный пони. И они были злые — гораздо злее, чем простые демоны. Однако же среди этой эпопеи монстров проглядывались и те, кто куда сильнее отличался от остальных и были больше похожи на пони с различными изменениями на телах. Дискорд сразу понял, что это были генералы, но, что поразило его сильнее, так это отсутствие их участия. Ей-богу, они просто стояли на вершинах скал, осматривая то, что происходило внизу.       И спустя время Дискорд заметил, как Аврора ломанулась в сторону особо крупной скалы, которая более-менее напоминала замок. Это было рискованно, особенно после того, как он услышал о том, что в том замке находится сам Люцифер. Успокаивало одно — там был и Джек, так что, произойди какая-нибудь гадость, он смог бы помочь. Так было ровно до того момента, как в одной из башен прогремел мощнейший взрыв. Тут уже и демоны замерли, направив свои взоры в сторону источника выброса энергии. Однако лишь на пару секунд, после чего вернулись к своим делам. Атака пошла с двойной силой и быстро стало понятно, что чаша весов склоняется в сторону чудовищ, пусть с переменным успехом и удавалось перехватить контроль над ситуацией. До тех пор, пока не пришел он…       В один момент в оранжево-черном небе вспыхнул алый огонек. Он казался небольшим и так стремительно взлетел со стороны замка, после чего яркой молнией направился в сторону армии пони. Прогремел очередной небольшой взрыв, в центре которого появилось очень крупное существо. Солдат, тех, что были ближе всего, отбросило на скалы, но были и те, кто оказались на пути гиганта. И, по воле случая, одним из таких оказался выскочивший из-за угла Дискорд, явно не ожидавший, что налетит на что-то подобное.       — Черт возьми! — только и успел воскликнуть драконикус, прежде чем последовал мощный удар, пришедший в близстоящую скалу. — А ты еще кто такой?!       — Я… — послышался низкий, практически басовитый, искаженный голос этого существа, после чего оно выпрямилось, позволяя Духу Хаоса рассмотреть себя во всей красе. Тогда-то Дискорд увидел, что перед ним стоит сам Дьявол. — Король!       У Дискорда душа ушла в пятки, когда он услышал это признание, но еще страшнее стало тогда, когда Падший вновь замахнулся своим огромным кулаком. Первый, пусть и не был трусом, но тут сам бог велел, потому он телепортировался чуть дальше от Люцифера, хотя, не прочь был это сделать и из самой Кристальной Империи.

***

      И на этом Дискорд закончил рассказывать о том, что произошло с ним в Кристальной Империи. Как и ожидал Хедейр, их встреча с Люцифером закончилась полным провалом, так что и чувствовал себя соответствующе. Уже наступил вечер, и они вышли на балкон по предложению самого драконикуса, так что теперь стояли и наслаждались видами на постепенно засыпающий Кантерлот.       — М-да… — протянул Свет, когда его собеседник закончил. — Я могу бесконечно говорить о том, что мне жаль из-за произошедшего, однако это ничего не изменит. Как и то, что вся ситуация с Люцифером — моя ошибка.       — Да, я помню… Джек… Он достаточно жестоко прошелся по твоей истории.       — Салдавейрон очень часто весьма резок по отношению ко многим. Как говорят смертные, он — сволочь.       — Разве у Древнейших нет такого же понятия? — озадаченно и даже со смехом спросил Дискорд.       — Есть, но звучит оно более витиевато, из-за чего проще применить ваш язык.       — Кстати, все спросить хочу. Я, наверное, единственный, кто не посвящен или же не полностью посвящен в эту историю. Можно, конечно, предположить, что ваши «фи» по отношению друг к другу — это клише между Тьмой и Светом, но все же… Любопытно узнать обо всем из первых уст. Джек всегда был… Таким?       — Конечно, нет… Салдавейрон… Не всегда был таким сложным, как сейчас. В Пустоте мы жили каждый сам по себе — старались не трогать друг друга, так как поняли, что раним, если соприкоснемся. Он был старше, даже древнее меня, так что я смотрел на него с некоторым благоговением. Он был для меня чем-то вроде бога для смертных, а не братом. И я его боялся. Страх стал моим первым и самым сильным чувством, так что… Я сделал ошибку… Напал на него в слепой надежде на уничтожение… И ради этого я создал архангелов. Они были идеальными, сильными — практически копии меня самого, и мы вместе почти уничтожили его. Он был ослаблен и ранен, а я впервые почувствовал себя тем, кем являюсь всю жизнь — Древнейшим. Я смог победить того, кого считал божеством — тут любой бы возгордился. И… К несчастью, то же самое произошло с Самаэлем, с одним «но» — меня он не победил. Как-то так…       Дискорд был в шоке от таких признаний со стороны Хедейра. Понятное дело, что в отношениях обоих Элементов было что-то нечисто, но битва насмерть. В принципе ожидаемо…       — Это отвратительно! — сказал драконикус. — Тут даже я могу это понять.       — Да, я знаю это… И пытаюсь исправить. Кажется, я на правильном пути.       — Что-то я не видел братских объятий или хотя бы крепкого копытопожатия. Или что там у вас, Древнейших       — Ну, не все сразу… — усмехнулся Хедйер. — Слушай, Дискорд, я попросить тебя кое о чем хотел.       — И о чем же? — озадаченно спросил Дух Хаоса.       — Проследи за Селестией. Желательно из тени.       — Зачем тебе это? С твоими-то силами?       — Есть иные вопросы, где могут пригодиться мои таланты, да и ты не бессильная ящерица, так что…       — Это то, как Древнейшие смотрят на нас? Как на низших существ?!       — Ты немного отошел от темы.       — И тем не менее… Это интересно… Для нас вы фактически божества. И смотрите на нас, как боги, хоть и не говорите вслух.       — А как ты смотришь на пони? — сказал Хедейр и полностью повернулся к Дискорду. — Со всей своей силой в управлении материей, ты мог бы сравниться с нами, и вот тут я соглашусь с Салдавейроном в том, что ты упускаешь свои возможности. Мне, конечно, неизвестно о разрушительности твоей магии, но за нас с братом могу сказать одно — мы сильно сдерживаем себя.       — Почему же? Обладая титанической мощностью, вы с Джеком не применяете ее. И ты говоришь, что я теряю свой талант?       — При всей нашей силе, используй мы ее на полную, ваш мир просто бы порвался по швам. Как и добрая половина Алиомейнрейма… А так… Используй Салдавейрон всю свою силу, я бы ему не понадобился, как и все остальные, так что… Задумайся об этом… Видимо, Тьма ценит ваш мир куда больше, чем может казаться.       — Ладно-ладно, я понял… Но ты так и не объяснил, зачем тебе шпионить за Селестией? Выяснил о ней что-то? Или просто подсмотреть моими глазами решил?       — Делать мне больше нечего, кроме как за смертными подглядывать. Просто принцесса высказала одну очень пугающую мысль, а именно переговоры с Люцифером.       — Она хочет устроить с ним переговоры? — ошарашенно переспросил Дискорд. — После боевых действий?       — Сначала делать, а потом думать… — с иронией подметил Хедейр. — Так всегда и бывает, когда начинаются боевые действия. И был бы это кто другой, а не Люцифер, я бы поддержал эту инициативу, однако… Эх, как это ни прискорбно признавать, мой сын — отличный манипулятор и тот, кто спокойно сможет залезть в голову кому угодно.       — И, зная об этом, она хочет пойти на мировую путем диалога.       — Она высказала это в качестве… В общем, посетовала, что, если бы с ним можно было бы договориться, все было бы лучше, но… Я серьезно опасаюсь того, что она может воплотить эту идею в реальность.       — По-моему, ты зря волнуешься. Селестия не такая дура, чтобы идти на что-то подобное.       — Хотелось бы, чтобы это оказалось лишь гиперболизированным чувством волнения.       — Ты так говоришь, будто что-то знаешь… Пойми, я не очень люблю кого-то цитировать, но, если ты что-то скрываешь, то Джек будет прав со своим правилом о том, что все лгут.       — Мое беспокойство не относится к моим знаниям и являются продуктом того, что я вижу и чувствую на данный момент. А я чувствую, что Селестия может залезть туда, куда ей не стоит.       — М-м-м… Ладно, я тебя понял… Что ж, послежу за ней и, если что, скажу.       — Спасибо тебе, Дискорд, и… Если хочешь сделать своему другу приятно, думаю, тебе стоит подарить ей цветы, скажем, Агростемма Аврора.       — Подарить цветы? Кому это? — не понял Дискорд. Или сделал вид, что не понял.       — Ты знаешь, о ком я говорю. А цветы… Порой, разведка достаточно полезна. И, строго между нами, он назвал ее именно в честь этих цветов. И, как бы иронично это ни было, они ей очень нравятся.       — Ты что, моей смерти хочешь?!       — Я не говорю о какой-то романтике… Просто как знак внимания другу. А брат… Не думаю, что он отреагирует как-то бурно, если поймет, что ничего такого тут нет. Так что, дерзай, мой друг…       С этими словами Хедейр решил покинуть балкон и отправиться куда-то по своим делам. Так как уже было вечернее время, и многие расходились спать, он мог отправиться в разведку или же просто побродить по городу, размышляя о том, о сем. Однако его остановил голос драконикуса:       — Спасибо за совет…       — Он бесплатный… — с улыбкой ответил Хедейр и вышел за пределы балкона. — Доброй ночи, Дискорд.       И ушел… Куда бы пошел сам Дух Хаоса он не знал, да и не было ему до этого дела. Вообще мирская жизнь как-то… Не заинтересовала его. Здесь он видел параллели с ангелами в Эдеме. Мир Света, конечно, разительно отличался от того, что было в этом, но обычная жизнь была обычной жизнью, так что на подобное он уже насмотрелся сполна. А каково это — быть богом для таких существ? Хедейр этого бы никому не рассказал, но для ангелов он не был богом — они этого просто не знали. Им было достаточно знать о том, что он король их мира и все. Но чтобы просочилось знание о том, что он создал их… Такого не было и было бы хорошо, не случись оно вовсе. Дело было не в желании или нежелании самого Света говорить об этом во весь голос. Он просто не видел в этом смысла. К чему это пустое и бездумное поклонение? Культ личности? Подобное можно было заметить и среди людей, и выглядело это максимально нелепо, потому создателем всего и всех Хедейр назначил Ядро Света, а себя назвал его хранителем и, соответственно, правителем Эдема. Вроде бы это сработало, а правильно подобранные слова расставили все точки над «i», так что, план более-менее сработал, и это не могло не радовать Элементаля.       И тут Хедейр очнулся… Место, где он оказался сейчас, было ему не очень знакомо, однако что-то узнаваемое здесь было. Город… Не такой, каким был Понивиль, видимый с вершины замка принцесс, да и сам замок находился буквально в двух шагах от этого города. Кантерлот, пронеслось в его голове. Это было единственное, что пришло ему в голову. Как он понял из редких разговоров солдат друг с другом, этот город был столицей всей Эквестрии и городом, в котором собиралась вся аристократия страны. Это не было удивительно, ибо под боком находились сами принцессы, а к сильным мира сего всегда тянет других, которые мало что из себя представляют. Обычное гражданское население с кошельком потолще и манерами куда более вычурными, что для Хедейра, опять же, было непонятно. Конечно, этикет — это неплохо, но перебарщивать с ним тоже как-то глупо. Здесь, в этом мире, он встретился всего лишь с одним подобным представителем — принцем, но сейчас, когда на землю опустилось ночное время, некоторые из представителей высшего сословия начали постепенно вылезать из своих домов и занимать местные рестораны. Периодически они кидали взгляды и на самого Хедейра, после чего начинали перешептываться. Они этого не знали, но их было отлично слышно — по крайней мере, в этом Свету помогал его особо острый слух. В основном комментарии касались его внешнего вида. Ну конечно, что же еще обсуждать, кроме внешнего вида. Встречают-то по одежке. Один был плюс — обсуждения оказались положительными. Видимо, внешняя оболочка, которую он выбрал для себя, оказалась удачной для того, чтобы сливаться с местным населением, хотя и представляла собой некоторую пародию на форму Салдавейрона. Видели бы они его прошлую оболочку, которая, пусть и не слишком сильно отличалась от той, что была сейчас, но все же выглядела более гротескно и вычурно. Точно стал бы центром обсуждения не в самом лучшем ключе, явись он в том виде. В конце концов, прогулка по городу закончилась тем, что Хедейр осел в одной из кафешек, что работали ночью, и просто поглядывал на звезды. К нему несколько раз подходила официантка — достаточно молодая пони кремового оттенка с коричневой, как горький шоколад, гривой и спрашивала, будет ли он делать заказ. Первые несколько раз Хедейр вежливо отказался, но потом все же решил попробовать чудеса местной кухни и заказал кофе и шоколадное пирожное. Вопрос с оплатой не был для него проблемой, так как во время прогулки он замечал, как выглядит местная валюта и мог создать что-то подобное. В принципе у официантки вопросов не возникло, так что эта афера прошла на ура. А он был в броне, так что, естественно, привлек куда большее, чем простой деловой интерес, внимание со стороны той самой официантки. В итоге завязался непринужденный диалог. Говорить ей о том, кто он на самом деле, Свет не хотел, однако и сама пони оказалась не такой уж простой, как могло показаться, она сразу заявила, что видела достаточно их встреч с неким черным пони, о котором здесь ходит не самая лучшая молва.       — И вы совершенно не волнуетесь из-за того, что про вас могут пойти разные слухи? В Кантрелоте об этом… Субъекте либо не говорят, либо говорят и плохо.       — Меня не волнуют какие-либо предрассудки, — отпив кофе, ответил Хедейр. — Кроме того, я не стану рвать общение с ним только из-за того, что кто-то будет шептаться за нашими спинами. Удивительно, что это волнует вас, мисс.       — Просто… Выглядит он не как пони… То есть облик пони, ходит как пони, но… Глаза… Клыки… Он больше похож на зверя.       — Вас смущает его зверообразность? Вы с ним даже не знакомы.       — Это да, но… Все равно немного страшно от осознания того, что он ходит среди нас. Это похоже на жизнь рядом с открытой клеткой тигра — никогда не знаешь, когда она откроется.       — Вы бы сильно удивились, узнав, что не все, выглядящее как зверь, зверем является. Глаза порой обманывают.       — И тем не менее, мы опираемся на них в первую очередь, не так ли? И уже потом смотрим на то, кто что из себя представляет.       — Хм… Вы смотрите либо стереотипами, либо вы отчасти философ.       — Ну… Хи-хи, порой проскакивают интересные мысли. А найти хорошего собеседника крайне сложно.       — Обсуждение внешности другого существа — не самое лучшее начало для философской беседы, мисс.       — Особенно, если это ваш брат? — улыбнулась пони. Улыбнулся и Хедейр.       — Значит, вы не столько видели, сколько подслушивали. Боюсь спросить, ваш интерес вызван искренним любопытством, боязнью слухов или же жаждой распространить эти слухи?       — Ну… Я бы сказала, что есть и четвертый вариант. Простое наблюдение за тем, что происходит. Среди солдат ходят самые разные слухи, так что мне искренне интересно, что происходит за стенами замка. И… В том числе, куда интереснее наблюдать за тем, что происходит с двумя Элементалями Пустоты.       — Простите? — Хедейр несколько напрягся от этого странного заявления. — Вы… Вы слышали о том, кто я и кто он?       — Можно сказать и так… — загадочно улыбнулась пони. — И-и-и… Так как о нем я мало что знаю, думаю, было бы неплохо узнать того, кто стал моим собеседником. И, откровенно сказать, я поражена — со мной говорит настоящий пришелец.       — Понимаю ваш восторг, мисс, но… С точки зрения обывателя, мы не слишком-то отличаемся от вас. Ходим, едим, пьем, только большинство из этого лишено смысла для нас, а так… Мы такие же, как и вы.       — Хм… Это любопытно… Ведь если вы так похожи на нас, как говорите, значит, у вас тоже есть такое понятие, как смысл жизни. Разные боги, великие миссии — мы стараемся придумать хоть какие-то причины тому, чтобы жить в этом мире, иначе просто сойдем с ума. А что насчет Древнейших? Есть ли у вас такие разрывы между некой приземленностью, которую вы так хотите показать и о которой заявляете, или же вы так же подвержены раздумьям о том, надо ли вам это или же что-то иное?       — Интересный вопрос, мисс. Не могу сказать за себя, ибо не думал о подобном, а вот о брате… Это вам надо бы с ним поговорить, если он, разумеется, захочет. Подобные беседы ему импонируют.       — Что ж, буду иметь в виду. Но это о нем, а вот о тебе, Хеидейрокларион… — Свет озадаченно уставился на эту официантку, ибо не помнил, чтобы представлялся ей, тем более, полным именем. — Какова твоя цель?       — Так, здесь явно что-то не так… Откуда вам известно мое имя, тем более полное?       — Это не так важно, — лицо официантки вмиг изменилось, став из заинтересованного и веселого пустым и безэмоциональным. Взгляд мгновенно наполнился пугающим холодом, а от этой с виду хрупкой пони повеяло опасностью, которую Хедейр отлично почувствовал, — как то, что я спросила у тебя. Какова твоя цель в этом мире?       — Я не чувствую в тебе чужеродной энергии, так что, ты не демон или ангел и уж тем более не шпион Самаэля. Так кто же ты?       — Это не так важно, — повторила пони. В ее глазах промелькнул странный огонек. Обычный смертный бы и не заметил этого, но Второй узрел в этом всплеске гамму из всех известных и даже неизвестных цветов и оттенков, что определенно напрягало, пусть он и старался не подавать виду. — Любая жизнь подразумевает в себе наличие какой-либо цели, будь она ничтожно мала или же так огромна, как Элементали. И мне интересно выслушать твое мнение относительно ваших целей. Является ли это бесконечной враждой, в которой заведомо нет победителя или же что-то иное? С самого начала вы враждовали, пусть и не говорите об этом вслух, но я знаю это, ведь являюсь непосредственным наблюдателем.       — Н… Наблюдателем? — Хедейр не верил тому, что слышит. Тому, что говорит эта пони, после чего отвел взгляд в сторону… Ее можно было бы назвать сумасшедшей, если бы не одно «но»: она знала то, чего не знал никто из простых граждан. И тут у него закралось подозрение — а не подкалывает ли его сам Джек, находясь в Ядре Тьмы? Процесс восстановления достаточно долгий, а занять себя чем-то надо, тем более что философия — то, что любит черный пони.       — Приятно думать, что ты думаешь о брате сейчас, но печалит, что тебе все это кажется его шутками, — послышался низкий, совершенно незнакомый голос, заставивший Хедейра резко очнуться и повернуться к источнику. Миловидная пони-официантка с доброй улыбкой белых крепких зубов исчезла. Вместо нее рядом с Древнейшим находился пони, но… Одежда, манерность, лицо… Все это больше напоминало человека аристократических кровей прямиком из девятнадцатого века — черный фрак, белая рубашка с галстуком-бабочкой, высокий цилиндр, крепкая трость, сделанная из темного дерева и украшенная фигуркой в виде золотой головы орла в правом копыте серого цвета.       Естественно, подобные изменения стали для Хедейра шоком, потому он практически инстинктивно отскочил от стола, ошарашенно смотря на незнакомца. Тот медленно поднялся на задние копыта и оперся на свою трость. Несмотря на то, что телом этот «пони» был несколько меньше Света, смотрел он сверху-вниз. От него буквально веяло могуществом, которое Древнейшему и не снилось, что уже не просто напрягало, а даже пугало его.       — Итак, Хидейрокларион… — тем же низким и раскатистым голосом произнес незнакомец. — Приятно наконец-то увидеться лично, пусть и в столь, — он медленно огляделся, смотря так, будто Кантерлот пылал огнем, — непредвиденной ситуации.       — Кто или что ты такое?! — спросил Хедейр первое, и самое логичное, что пришло в голову.       — Конечно, это не имеет значения для нашей текущей беседы, однако… Хм… Скажем, можешь звать меня Томас Вольфган.       — Томас Вольф… Я не это спрашивал…       — В таком случае это не имеет значения. Сойдемся на том, что я уже сказал тебе, Хидейрокларион.       — Определенно, ты кто-то из Элементалей, ибо ни ангелы, ни демоны, ни даже чертовы Монолиты не знают всей истории. Она открыта только нашему виду, но… Основной порядок был уничтожен, а вторые и третьи вымерли сами по себе… Неужели… Неужели кто-то уцелел?       — У тебя в голове слишком много ненужных мыслей, Светоносный. Мы можем продолжать демагогию, однако я все еще жду ответа на свой вопрос.       — Вопрос? — не понял Хедейр. Из-за чувства аффекта он совершенно не понимал, что происходит и резко огляделся. Ни-ко-го… Совершенно… Столица Эквестрии натурально опустела, из-за чего атмосфера приняла еще более тяжелый вид.       — Мы говорили о том, что ты представляешь Элементалей, как простых существ. Едите, пьете, пусть это и не имеет смысла в ваших жизнях, — сказал Томас. — То есть ты экстраполируешь то, что происходит со смертными на Древнейших, а значит, перенимаешь что-то от них. В том числе и смысл жизни… И мне стало интересно, в чем ты видишь смысл своей жизни. Про Салдавейрона говорить я не стану, ибо его суть мне ясна, как день.       — Ясна?       — Его цель — твоя смерть, что бы там между вами ни произошло. Как бы ты ни старался заполучить его расположение и прощение, ваши отношения не изменятся. И тем не менее, мы отклонились от темы… Говоря о том, что смысл жизни в самой жизни, ты просто хоронишь свое представление, как умного собеседника. Жить без конкретной цели — есть истинный хаос, а жизнь и хаос несовместимы. В чем же тогда смысл жизни Древнейшего, если смотреть на вас, как на смертных? В хаотичности ваших действий?       — Из хаоса рождается порядок, — ответил Хедейр. Да, определенно его собеседник был не пони. Но ауры нет… Да кто он такой?!       — А вот тут ты ошибаешься, — холодные глаза Томаса вновь блеснули. — Созидание и Разрушение — неотъемлемая часть мироздания, и они идут параллельно друг с другом, а не как одно, рожденное от другого. И тем не менее, ответа я от тебя не услышал.       — А что ты хочешь услышать?!       — То, что ты считаешь целью своей жизни. Если мне не изменяет память, в начале всего ты определил это для себя, как смерть Салдавейрона.       — Я изменился, и, что бы ты там ни говорил, не верю, что все ведет к одному финалу.       — Ты бы очень удивился. А впрочем… Думаю, тебе еще предстоит познать сюрпризы, которые принесет вся эта история.       — Ч-что? — не понял Хедейр. Томас медленно прикрыл глаза.       — Я не имею права раскрывать грядущее по многим причинам, одной из которых является то, что я, как и вы, не могу его видеть. Единственное, в чем я уверен, — это всегда приводит к одной концовке.       — То есть… Что бы мы ни делали, наши судьбы предопределены?       — Нет, — ответил Томас и опустился на все копыта, после чего открыл глаза. Ярко светящиеся тем самым неведомым огнем. — Будущее никогда не определяется, ибо оно не написано. Ваши действия строят то, что вы называете будущем…       — Тогда к чему все эти речи о том, что наши с Салдавейроном действия приведут к одному финалу?       — Потому что таковы вы, Первородные Элементали. Что ж… Жаль, что ты так и не дал ответа на мой вопрос, и наш диалог не заимел смысла. К счастью для тебя, ты его не вспомнишь, а вот мне… — Вольфган поднял свое копыто. — Мне придется все это хорошенько обдумать…       Все… Хедейр не успел ничего ответить, что-то сделать или даже подумать, как небольшую кафешку Кантерлота, да и саму столицу, накрыла яркая белая вспышка.

***

      — Хедейр? — послышался знакомый Древнейшему голос. Тем не менее ему, Элементалю, было сложно даже открыть глаза, а все тело сковала жуткая слабость. — Хедейр?       Луна… Понятное дело, это была она — ночь все-таки. Это было ее время, а так как никаких боевых действий не намечалось, принцесса Ночи получила доступ к своим старым обязанностям, которые никто не отменял. И вот она нашла его… Естественно, она будет задавать вопросы, почему, что и зачем. Наконец, Хедейр открыл глаза и повернул голову к темному аликорну. На лице Луны было несколько озадаченное выражение.       — А? Да, прости, что не ответил сразу, — со слегка неловкой улыбкой ответил Свет. О том, что произошло несколько минут назад, он начисто забыл. — Кажется, я слегка ушел в себя.       Луна облегченно улыбнулась.       — Кажется, у тебя с Салдавейроном есть что-то, что роднит вас, — вы оба любите подумать где-то в одиночку.       — Хм, да, есть такое… — улыбнулся Хедейр. Принцесса же подошла ближе и села по левую сторону от Элементаля.       — Честно сказать, я бы никогда не подумала, что почувствую нечто подобное.       — Ты о чем, Луна?       — Сон… — принцесса повернула голову к Древнейшему. — Твой сон, Хедейр.       — А… Все забываю, что в твои обязанности и способности входит сноходчество. И что? Много в моем воображении интересного?       — Хотела бы я знать. В твой сон было не пробиться — будто какая-то сила изнутри мешала мне сделать это. Но, думаю, это ваша особенность — в сны Салдавейрона я тоже не смогла попасть.       — Наверное, Луна… Я не сталкивался с теми, кто пытался бы проникнуть в мои сны или к брату. Возможно, он сталкивался, но это тебе надо будет поговорить с ним. А, собственно, зачем тебе мои сны? С Салдавейроном еще может быть понятно — он успел наворотить здесь дел, но…       — Думала, что после стычки с Люцифером, я смогу увидеть всю историю через твои сны. Хотелось понять наверняка, что движет им. Или же, что все куда проще, чем нам кажется, и он просто хочет смерти Элементалей.       — Второе предположение верно, Луна — Самаэлю действительно нужны мы с братом.       — А с чего все началось? Понятно, что ты заразил его темной материей Салдавейрона, но… Что было дальше?       — Самаэль задумывался мной как олицетворение самой силы, которую только может показать Свет. Естественно, речь идет и о физической силе, в том числе. Вообще многие из архангелов должны были стать равными или же очень близкими мне по силе, что гарантированно бы обеспечило нашу победу над братом. Самаэль был вторым по силе архангелом, и это сильно ласкало его гордость. Однако несмотря ни на что, он оставался верным воином и одним из тех, кто заложил первые кирпичи нынешнего Эдема в том виде, в котором он представлен сейчас. И, как одному из самых сильных, я поручил ему хранить частицу Тьмы. Я… Я искренне надеялся, что Свет внутри него сможет подавить Тьму, но просчитался. Тьма развратила его, подогрев его гордость, раскалив ее до максимума и полностью разделив его на прежнего Самаэля и Люцифера. И началась гражданская война между теми, кого удалось завербовать в свое войско и теми, кто был предан мне. Мятеж был подавлен, а Самаэль вместе с его самыми главными приспешниками были сосланы в Ад. Вот и все…       — М-м-м… А… А второй страж?       — Азраэлла… Для вас, смертных, она больше известна, как Смерть.       — Та, кто пыталась уничтожить Хельрейм какое-то время назад? — уточнила принцесса.       — Угу… Олицетворение красоты и грации Света. По сути говоря, она была первым существом в Алиомейнрейме, которое отличалось от других половой принадлежностью, — Хедейр повернулся к Луне. — Первая дева.       — Угу… Как я поняла, они с Люцифером были близки.       — Это да… Азраэлла была кем-то вроде… Авроры для Люцифера. Архангелы задумывались мной лишь как воины, которые смогут искоренить проявления Тьмы, какими бы они ни были, но… У них начали завязываться отношения, и они определили себя, как братья и сестра. Самаэль и Азраэлла были даже ближе друг другу, чем остальные, но… Будучи зараженными Тьмой, они начали довольно быстро меняться. И, в конце концов, Азраэлла отвергла уже Люцифера — как брата, как архангела, как того, кого называла своей семьей. И подобное лишь подогрело и подогревает его ненависть по отношению ко мне и Салдавейрону.       — Да уж… Это жестоко…       — Не такой судьбы я хотел для своих детей, — более серьезно сказал Хедейр. — Но… Понимая теперь, во что они превратились, в особенности, Люцифер… Этому нужно положить конец.       — Я даже не представляю, какого тебе сейчас… — голос Луны неожиданно для Света стал понурым и даже сочувственным.       — Это ничего… Природа Древнейших дает свой большой плюс — мы куда более спокойно относимся ко многим ситуациям, на которые вы бы реагировали крайне эмоционально. Со стороны смертных это выглядит, как полная безэмоциональность, но… Такова наша природа… И отчасти у архангелов… Потому я и назвал Азраэллу Авророй для Люцифера. Если есть какие-то чувства, они очень сильны — до абсурда. И они навсегда.       — Понятно… Наверное, была бы тут Азраэлла и послушай она тебя, возможно, ей бы удалось несколько ослабить пыл Люцифера.       — Возможно, но… Тут есть свои тонкости. И мне почему-то кажется, что Люцифер бы не поверил тому, что его сестра так легко встала на сторону Элементалей, причинивших им столько боли.       — Кстати, слышала от Дискорда, что ты попросил его послеживать за Селестией на предмет возможных переговоров с Люцифером. Думаешь, Тия пойдет на это?       — Не думаю, но на всякий случай… — Хедейр глубоко вздохнул. — Не в обиду Селестии или тебе, Луна, но ваша политика и мировоззрение пони в целом основано на гуманизме, что несколько идет вразрез с тем, что присутствует у нас сейчас. Кроме того, сам Люцифер был создан в условиях войны и ради войны. Он справедливо считает себя лишь вещью, созданной для момента, в который может потребоваться, так что его мировоззрение достаточно воинственно, так что ни о каких переговорах и речи быть не может. Тем более Люцифер умеет отлично манипулировать сознаниями тех, с кем общается. Собственно, именно манипуляциями он подговорил ангелов пойти с ним.       — Да уж… Ситуация патовая, если честно. Ну что ж, ладно… Думаю, я пойду — нужно следить за снами пони.       — Конечно-конечно… Я не имею права тебя задерживать. Только, Луна… — принцесса уже собиралась покинуть балкон, на котором они находились все это время, но остановилась, буквально находясь на полпути от того, чтобы выйти и обернулась к Древнейшему. — Я хотел спросить тебя относительно твоего состояния? Никаких изменений за собой не замечала? Ну, с тех пор как «мы» говорили в последний раз?       — В целом… Все нормально… Даже удивительно, да? Все время до я чувствовала, как Найтмер Мун внутри меня пытается прогрызть выход наружу, но сейчас… Сейчас она молчит. И меня, если честно, это волнует.       — Волнует?       — Угу… По опыту могу сказать, что, когда что-то такое молчит, нужно ждать серьезной проблемы.       — Понимаю… Ну, если возникнут проблемы, ты знаешь, что можешь обратиться ко мне.       — Знаю, но… Ты не обижайся, Хедейр, но в этом плане я больше доверяю Салдавейрону.       — Понимаю… — повторил Древнейший. — Что ж, это твой выбор, но, если что, я буду рядом.       — Буду иметь в виду, — улыбнулась принцесса. — Спокойной ночи, Хедейр.       — Доброй ночи, Луна.       И на этом принцесса покинула балкон. Для Хедейра подобное не было проблемой, да и не стремился он к поиску собеседника. Хм, вероятно, те немногие замечания относительно схожести его и Джека оказались куда более правдивыми, чем могло показаться на первый взгляд. Ему действительно начало нравиться проводить свое время так, в тишине и наедине со своими мыслями. Было в этом что-то… Успокаивающее… Никто не кричит, не задает порой столь раздражающие вопросы, пытается указать на что-то… Одним словом — тишина. И до чего же приятным было это чувство… Когда же Хедейр поднял глаза к небу, то истинно поразился тому, насколько оно прекрасно, а луна, которая в ту ночь была полной, оказывала на Древнейшего завораживающий эффект. Какое-то время он просто любовался красотой ночного неба, но потом на его лице появилась легкая улыбка.       — Кажется, я начал понимать тебя, брат… — тихо произнес Свет, продолжая смотреть на луну. Возможно, ему стоило бы заняться чем-то куда более полезным, однако он просто стоял и смотрел на спутник этой небольшой планеты в своей солнечной системе, поражаясь, словно ребенок тому, насколько тишина прекрасна.

[Хельрейм… Ядро Тьмы]

      — Джек-Джек! — воскликнул Шайинг Армор, рванув к черному пони. Если бы он промедлил еще на секунду, Темный оказался бы на земле. — Боги мои! Ты как, брат?       — Аргх, бывало и лучше, Армор… — прошипел Джек несколько слабым голосом. — Но в пределах нормы.       — Ты точно уверен? — уточнил единорог, бросив мимолетный взгляд на Флаттершай. Из-за произошедшего на пегасочке не было лица. Судя по позе, она и сама была готова оказаться на месте жеребца, дабы хоть как-то помочь. — Воу… Ты… Твоя шкура даже стала тусклее, чем раньше.       — Похоже, Хедейр создал идеальное оружие против меня и сам не понял этого, — иронично произнес Темный. Его шутку не оценили.       — Это не смешно, брат… Да и где, черт возьми, это твое Ядро Тьмы? А то мы идем-идем, а я что-то ничего не вижу, кроме сплошной черноты и пары Монолитов.       — Ты даже ближе к Ядру, чем думаешь… — сказал Джек и вытянул свое копыто вперед. С удивлением для себя Шайнинг Армор обнаружил, что темное копыто уткнулось во что-то мягкое и глянцевое, после чего медленно поднял глаза к небу.       Невероятно огромная — она уходила далеко за видимый горизонт, — состоящая из массы, что была темнее самой Пустоты, пульсирующая и переливающаяся подобно водной ряби, стена предстала перед троицей. Для двоих это строение оказалось знакомым, но вот единорог смотрел на эту пластичную массу со смесью удивления и некоторого благоговения. Многое он уже успел повидать в Хельрейме, так что думал, что ныне его мало что сможет удивить, однако Мир Тени преподнес ему очередной сюрприз. Из чувства искреннего любопытства жеребец подошел к этой стене и прикоснулся к ней копытом. Наощупь это было что-то холодное, студеное и не очень приятное. Кажется, он даже смог разглядеть в этой глянцевой субстанции свое отражение… Легкого прикосновения хватило для того, чтобы по поверхности этого нечто пошла рябь. На секунду Шайнинг Армору стало смешно — стена напомнила ему мармелад на ветру или же мед в миске, что залили водой и решили покрутить посуду, содержащую в себе оба вещества.       — И это Ядро Тьмы? — спросил он, опустив копыто.       — Ты чем-то недоволен, Армор? — насмешливо спросил Джек и подошел ближе к стене.       — Ну, не знаю… Я ожидал чего-то… Другого… Огромный энергетический шар, к примеру… Но это…       — Всего лишь защитная оболочка и, по сути, материнский кокон для Монолитов.       Шайнинг Армор, собиравшийся вновь приложить копыто к стене, резко отдернул его после слов о том, что это является материнским коконом для тех тварей, которых он видел по дороге сюда.       — Материнский кокон? — послышался озадаченный голос Флаттершай. Видимо, эта информация стала сюрпризом даже для нее. — Ты не говорил об этом ранее.       — Не было нужды, — отмахнулся черный пони и поднял копыто. Темные когти буквально впились в желеобразную оболочку. Послышалось достаточно неприятное на слух шипение, после чего стали заметны разрывы на оболочке, которые начали расширяться под действием неизвестных сил. Вскоре на месте нескольких мелких разрывов образовалась достаточно крупная дыра, причем, судя по тому, что внутри отчетливо было видно некое помещение, можно было сказать, что там, за этой странной стеной находилось что-то еще. — Милости прошу к Ядру Тьмы.       Находясь несколько на измене, Шайнинг Армор подошел ближе к открывшейся двери. В лицо его пахнуло теплом, что было несвойственно для этого мира. Можно даже сказать, что это был настоящий жар, из-за которого, на контрасте с внешним холодом, по спине единорога побежала орда мурашек.       — У-у-у… Тепло там… — тихо произнес жеребец.       — Значит, тебе понравится… — сказал Джек и легким толчком под зад отправил Шайнинг Армора внутрь. Последний, словно перышко, залетел в открывшуюся ему комнату. В глаза ему ударил поначалу такой яркий, но, как оказалось позднее, достаточно тусклый свет.       Оно было огромным… Даже не так — колоссальным. Поначалу Шайнинг Армору показалось, что перед ним стоит еще одна стена, но чем дольше всматривался, тем больше деталей замечал, и тем величественнее ему казалось само Ядро Тьмы. Жеребец никогда не видел звезд ближе, чем с земли в ночное время, но открывшегося перед ним гиганта он с легкостью мог бы назвать именно звездой. Невероятных размеров сфера, как он узнал потом, состоящая из чистой энергии и чего-то, что напоминало достаточно плотный туман, состоящий из отдельно взятых частей черного, темно-серого и более светлого-серого. Света здесь не было и не должно было быть по определению, но изнутри Ядра что-то подсвечивало все помещение, причем достаточно ярко. Этот призрачный свет производил двоякое впечатление: с одной стороны, он был по-своему прекрасным и завораживающим — на него хотелось смотреть до тех пор, пока глаза не начали бы вытекать из орбит, как хотелось наблюдать за вторичной оболочкой, но с другой, это свечение несколько пугало. Было в нем что-то, что вызывало отторжение, но, тем не менее, любопытство побеждало.       — А вот и Ядро Тьмы… — послышался голос Джека где-то рядом с Шайнинг Армором, после чего сам черный пони, словно тень, проплыл к нему и прикоснулся копытом к эфирной оболочке. Все Ядро начало пульсировать и как-то странно гудеть. Изнутри сферы то и дело били молнии. — Да, да, я тоже соскучился…       В голосе черного пони послышалось, пожалуй, самое необычное, что можно было услышать от подобного существа — искренняя теплота и забота. Ранее такое отношение можно было услышать по отношению к Авроре, да и только, но то, что Темный испытывал нечто подобное к неодушевленному объекту, выглядело странно. Но в то же время оно было создано им и не проявлять какой-либо заботы с его стороны было бы неправильно.       — Такое чувство, что оно… — сказала Флаттершай и тоже подошла ближе. — Мурлыкает… Словно котенок…       — Удивлен, что ты тоже слышишь это, — невозмутимо ответил Джек. — В прошлый раз, помнится, ты этого не замечала.       — В прошлый раз я и не слышала. Может, после того раза я как-то изменилась? Или те блоки, которые ты снял с моего разума, каким-то образом повлияли на это?       — Все может быть, Шай… Все может быть. Итак, Армор… Что скажешь по поводу увиденного?       — Откровенно сказать, у меня нет слов, — ответил единорог и сел неподалеку от Джека. — Сказал бы, что хочу прикоснуться к нему, но… Все внутри меня кричит о том, что это — плохая идея.       — Твое нутро не ошибается, — ответил Темный. — Ядро лучше не трогать, если конечности дороги. По крайней мере, если нет защиты…       — То есть, — подала голос Флаттершай, — чисто в теории… Я могу прикоснуться к Ядру?       — Можешь, но лучше не стоит… Не хочу потом объяснять Хедейру или макропринцессе, почему ты лишилась копыта.       — Оу, ладно… — ответила пегасочка и медленно опустила поднесенное к Ядру копыто.       — Ладно, брат, что будем делать далее? — спросил Шайнинг Армор.       — Для вас начинается самая скучная пора, Армор. Вам придется ждать, пока энергия и материя Ядра поможет мне восстановить оболочку до первоначального состояния, а это займет часы. Это, кстати, одна из тех причин, по которой я не хотел брать кого-либо с собой — для него или нее это ожидание будет чересчур томительным.       — Это ничего… — сказал Шайнинг Армор. — Мы подождем… В конце концов, я думаю, можно будет выйти наружу и немного осмотреться.       — Не советовал бы делать этого, так как блуждающий Монолит будет куда более радостным от возможности перекусить свежей плотью, хотя… На тебе мой плащ… И мой запах, так что… Ты можешь сделать это… Только на свой страх и риск.       Больше рефлекторно, чем из любопытства, единорог поднес копыто, плотно укутанное в коричневый плащ, к носу и сделал глубокий вдох. Запах, откровенно говоря, был весьма странным.       — Пахнет… Стариной… — констатировал он. — Дымом, цитрусами и… Стариной…       — Этому плащу больше пяти тысяч лет, так что ничего удивительного, — ухмыльнулся Джек.       — Ого… Ну… Ладно… Если все, как ты говоришь… В общем, буду держаться неподалеку.       — Как скажешь, — ответил черный пони, после чего медленно погрузил копыто внутрь Ядра. Потоки энергии и эфирной материи достаточно быстро начали обволакивать конечность, проникая прямо внутрь, под его оболочку. Буквально всем телом Джек почувствовал, как то, что «травило» его, начало понемногу выходить. Однако вместе с этим оставалось одно незаконченное дело. Это, конечно, была больше временная мера, но необходимая в той ситуации, в которой находились эти двое — Темный это прекрасно понимал… Со стороны то, что делал Джек, выглядело так, будто от его собственной плоти начало отделяться облако материи, которое медленно, но верно утекало куда-то внутрь Ядра Тьмы. Несколько секунд спустя изнутри эфирной сферы начала появляться еще одна — полупрозрачная, чем-то напоминающая мыльный пузырь, оболочка. Достаточно быстро, она раскинулась в пределах зала, в котором находилось само Ядро, и за пределами первичной оболочки на несколько сотен метров вперед. Естественно, что сделанное черным пони вызвало весьма неоднозначную реакцию.       — Ты что сделал? — первым голос решил подать Шайнинг Армор, после чего резко повернулся к Джеку. Черный пони продолжал держать копыто внутри Ядра.       — Сделал чуть более благоприятную атмосферу в досягаемых пределах, — ответил Темный. — Защитный амулет я бы все еще не советовал снимать — замерзнешь, но дышать сможешь. Так что, Шай, ты можешь снять свой шлем.       Пегасочка решила последовать совету Джека и убрала шлем. К ее удивлению, она действительно могла дышать, причем настолько же свободно, как делала бы это в Эквестрии, что несколько удивило ее. Поначалу даже напугало, но уже спустя минуту, ей стало куда привычнее. На секунду даже закралось странное ощущение того, что даже просто дышать здесь было как-то привычнее, чем в родном мире.       — Это должно несколько скрасить ваше ожидание. Кстати, Армор… — на лице Джека появилось очень ехидное выражение. — Если совсем уж замерзнешь, можешь попытаться нащупать бутылку виски или коньяка.       — Опять твои шутки про то, что я — алкаш, — недовольно закатив глаза, сказал единорог. Черный пони улыбнулся еще ехиднее.       — Заметь, это сказал не я, — ответил Темный и начал полностью погружаться внутрь эфирной сферы.       — Джек, подожди… — послышался голос Флаттершай. Будучи наполовину погруженным в Ядро, черный пони остановился и обернулся к ней.       — Что такое? — слегка озадаченно спросил он, наблюдая за тем, как пони медленно подходила к нему. Секунда, и Темный уже был заключен в крепкие объятия пегасочки, что несколько ошарашило его. — Ох ты ж, великая Пустота.       — Пожалуйста, возвращайся скорее, — тихо произнесла Флаттершай ему на ухо и поцеловала в щеку. Такой эмоциональный порыв даже слегка тронул Джека и заставил его улыбнуться.       — Ты так говоришь, будто я не лечить себя иду, а умирать, — с небольшим сарказмом сказал он и потрепал пегасочку по голове. — Ладно… Увидимся через несколько часов. И, Армор, не уходи далеко… Здесь достаточно просто потеряться.       — Есть, капитан! — шутливо отдав честь Джеку, произнес единорог.       — Чудненько, — ответил черный пони, слегка отошел и одним мощным прыжком назад полностью погрузился внутрь Ядра, полетев куда-то дальше. Силуэт Джека растворился достаточно быстро. В итоге Флаттершай и Шайнинг Армор остались в Хельрейме полностью одни.       — Значит, это все — мир Тьмы… — Шайнинг Армор нарушил накатившую нагнетающую тишину. — Поразительно, согласись.       — Да… — несколько неловким голосом ответила Флаттершай. — Я… Кхм… Я тоже была несколько… Обескуражена, когда оказалась тут впервые. Другой мир… Другая Вселенная… Это несколько… Ломает твое представление о мире, особенно, если ты пони, которая ограничена своим мировоззрением. Конечно, и в Эквестрии очень много всякого, но… Это — что-то особенное.       — Тут соглашусь… — ответил единорог и сел рядом с пегасочкой. — Это действительно нечто… Что ж… Эм… О чем поговорим?       — Что… Что происходило, пока вы были в плену у Люцифера? — смущенно спросила Флаттершай и тут же добавила: — Если, конечно, захочешь рассказать. Я пойму, если ты скажешь, что об этом лучше промолчать.       — Это поразительно, но… Ничего особенного… Единственный раз, когда Люцифер говорил со мной более-менее по делу, это когда требовал выдать ему Кристальное Сердце. А потом он решил раз пофилософствовать о том, что нет незаменяемых в той или иной сфере. Его слова… Они звучали ужасно, но в них был логика. Откровенно говоря, я даже задумался над этими словами. И именно эти слова дали мне толчок к тому, чтобы сбежать, найти Каденс и освободить ее, но… Меня нашли… А там темница, пара дней, и с потолка подземелья на нас падают Джек с Люцифером. Как-то вот так… Но знаешь… Самым потрясающим сознание событием было даже не то, что нас взяли в плен, а то, что Каденс оказалась беременна. Я, конечно, рад узнать, что у нас будет малыш, но… Услышать подобное от демона… Не самое приятное ощущение, в общем.       — Понимаю… — сочувственно ответила Флаттершай. — И… Мне жаль, что так получилось.       — Спасибо, мне очень приятны твои слова, но… Тут, думаю, я больше придерживаюсь позиции Джека — нужно действовать. Тем более, это касается не только брата, но и лично меня. Обдурили-то нас всех.       — Слепая жажда мести не приведет к хорошему.       — Знаю… Поэтому я согласен подождать того момента, когда будет наиболее удобно. Рваться в бой моментом, конечно же, не стану — это глупо. Кстати, о боях… Когда мы с Каденс выбрались из замка, я был поражен тому, как ловко ты сражаешься. Не обижайся, Флаттершай, но я никогда бы не подумал, что ты так можешь.       — М-м-м… — пони смущенно отвела взгляд. — У… У меня были хорошие учителя.       — Учителя? — переспросил Шайнинг Армор, сделав акцент на множественном числе сказанного пегасочкой слова.       — Джек и… Аврора…       — Аврора? Честно сказать, раньше я бы тебе не поверил, но… Сам видел, на что она способна.       — Как я поняла, Джек сам тренировал ее, когда она была маленькой, так что… Опыт у нее есть.       — Да, брат вообще мастер на все копыта. Готовить — он впереди, сражаться — тоже он… И это только самое малое. Даже на сцене, на нашей с Каденс свадьбе, он был в центре внимания. Даже поражаюсь тому, сколько он может.       — Да уж… Кстати, а… Почему ты называешь Джека «братом»? Просто это как-то… Необычно даже…       — Не знаю даже… Наверное, потому что так хорошо сдружились. По крайней мере мне так кажется, а что там думает сам Джек мне неизвестно. Ну а… Что там между ним и тобой? — Флаттершай густо покраснела и отвела взгляд в сторону. — Видел я на свадьбе, как ты смотрела на нашего отжигающего друга, да и он сам подтвердил, что вы сошлись, — пегасочка раскраснелась только сильнее. — Серьезно у вас?       — Я… Не могу сказать наверняка… — немного справившись со своими эмоциями, сказала пони.       — Ну, я не думаю, что ты бы так крепко его обнимала, не будь у вас все серьезно. Да и он проявляет свои знаки внимания к тебе. Даже заботится. По-своему…       — Это да, но… — Флаттершай глубоко вздохнула. — То, что происходит — не совсем то, что я представляла себе, когда думала о подобном. И никогда бы не подумала, что полюблю самого настоящего пришельца.       — Сердцу не прикажешь, как бы сказала Каденс, — засмеялся Шайнинг Армор. На лице пегасочки — уже чуть более расслабившейся, несмотря на достаточно смущающую тему — тоже появилась улыбка. — Хотя, это интересно… На свадьбе мне казалось, что он тебя не переносит. Как, впрочем, и всех остальных.       — Скорее всего, так и было. Джек же Древнейший — мы ему кажемся маленькими и слабыми, что бы он ни говорил. Кроме того, наше общение не задалось с самого первого дня, так что… Я бы не удивилась, чувствуй он такое на самом деле.       — Тем не менее, все получилось, так ведь?       — Угу, только… Только для того, чтобы дойти до всего этого, нужно было пройти через настоящий Ад.       — Ладно, давай не будем вспоминать об этом — вижу, тебе некомфортно.       — Да, хорошо…       — Кстати, эм… А как Джеку удалось затащить Твайли сюда? То есть, я знаю, они в контрах, но все же…       — Принцесса Селестия сказала, что Твайлайт и мы все сможем как-то подсобить Джеку и Хедейру противостоять Азраэлле. Наверное, о ней ты слышал…       — М-м-м… Да, было дело…       — Джек, естественно, никого брать не хотел — считал, что мы будем путаться у него под копытами, но все же сдался, и мы все пошли сюда.       — Понятно… Что ж… Чем займемся в ожидании Джека?       — Не знаю, если честно…       — Предложил бы пойти и прогуляться по округе, но… Не знаю, ты согласишься или нет.       — Будет здорово немного пройтись… Только давай недалеко…       — Как скажешь, Флаттершай. Как скажешь…       На этом они, достаточно медленно и постоянно оглядываясь на Ядро Тьмы, покинули ее… Хранилище… Святилище… Были некоторые ожидания относительно того, что произойдет, как только они покинут комнату, но ничего не случилось, так что, теперь можно было познать Хельрейм без какого-либо страха не попасть внутрь, однако отходить далеко не стоило, так как потерять вход было бы самым глупым исходом этого события.

[Эквестрия… Ночь]

      Ночь… Достаточно спокойное время, в ходе которого можно было забыть о некоторых своих проблемах и просто спокойно отдохнуть, однако принцессе Селестии было не до отдыха. Произошедшее в уже бывшей Кристальной Империи все никак не могло покинуть ее голову, как и тот момент, когда сам Люцифер снизошел на поле битвы, начав планомерно и очень быстро истреблять всех тех, кто пытался встать у него на пути. До нее не дошло, и слава богам, потому что то существо, которое увидела белоснежный аликорн, было совершенно не таким, каким его описывал Джек. И теперь же, когда она разослала новые письма тем, кто был готов послушать, и уже даже получила ответы от некоторых грифоньих княжеств и поселений яков, спокойнее ей не стало. У них просто не было той силы, которая могла бы помочь в случае наступления кого-то уровня Люцифера. А это бы значило немедленное поглощение территорий демонами, как уже произошло с Кристальной Империей. Что делать, принцесса не представляла… Прошло уже два дня с тех пор, как Джек ушел в свой мир, и пока что не было никаких предпосылок к тому, что он собирался возвращаться. В голове тем временем теплилось очень много негативных мыслей, а учитывая то, что и Хедейр ушел — осматривать те территории вокруг Кристальной Империи, откуда могли пойти демоны, гнетущая составляющая этих мыслей только возросла. Она активно старалась не показывать свое состояние перед солдатами, другими подданными, даже перед Твайлайт и теми, кто остался здесь. На первый день ей было страшно, а на второй… Все еще страшно, но не так сильно, как в самом начале. Можно было бы сказать, что хранительницы Элементов Гармонии остались здесь, в Кантрелоте, но… У них тоже была своя жизнь, которую нужно было поддерживать, дабы сохранить в обществе относительное спокойствие. Это Селестия делала у себя, и об этом она просила остальных глав. Всего два дня… Два, а она уже так сильно вымоталась. Хотелось упасть в кровать, положить голову на подушку и просто закрыть глаза. В конце концов, именно это и произошло — принцесса уснула. Сидя за своим столом…       Она находилась в какой-то темной комнате. Сложно было точно разглядеть, что конкретно это было за место, но, где бы оно ни находилось, здесь было холодно. И даже несколько влажно… Воздух был достаточно тяжелый и неприятный, а пол или то, на чем стояла Селестия, тоже было холодным и на ощупь напоминало металл. Отчего-то знакомое ощущение прокатилось по спине принцессы неприятным холодком. Гнетущая атмосфера чего-то мертвого, влажный холодный воздух, металлический запах и стук копыт об пол. Тут до принцессы дошло — она находилась на проталианской базе. Как же она могла не узнать это место? Оно было слишком запоминающимся. Однако убедиться в своей теории Селестия смогла лишь тогда, когда подсветила рогом малую часть того, что было вокруг нее. Голубоватый металл на полу и стенах, причудливые извилистые узоры… Странный силуэт в темноте… Силуэт в темноте? Заметив его и убедившись, что это действительно не игра спящего воображения, принцесса вскрикнула и слегка отпрыгнула в сторону. В другой ситуации она нагнала бы на себя более суровый вид и вытрясла бы из незнакомца, кто он и что делает здесь, но… Это был сон… Отчего-то Селестия отчетливо осознавала, что спит и все, что находилось вокруг нее, ей просто снится, но ощущения, запахи… Страх… Все это было настоящим.       — Эй… — сначала тихо, но потом более громко сказала Селестия. — Эй, кто там?!       Тут сидящий на корточках силуэт внезапно ожил и резко поднялся на задние конечности. Тускловатый свет от рога аликорна немного освещал его, так что принцесса смогла получше разглядеть этого субъекта. Тем более, что она сделала два шага вперед. Существо, или чем бы ни было это нечто, оказалось неизвестным для нее, гуманоидным, слегка худощавым. На голове волосы были растрепанными в разные стороны. Вроде бы на существе было что-то вроде одежды — темная кожаная куртка, штаны… Силуэт начал казаться Селестии знакомым. На секунду она даже потеряла контроль над своим телом и, как следствие, речью, потому мертвую тишину этой комнаты разорвал еще более напуганный и тихий голос:       — Алан? Алан Крамер?       Силуэт вновь начал шевелиться и медленно повернулся, открывая принцессе свое лицо. Это точно был названный принцессой человек. Он был практически таким же, каким она запомнила его в тот день, когда смогла увидеть в комнате допроса, за одним лишь исключением — сейчас лицо Алан было куда худее, чем то, которое она видела раньше, а в серых глаза более не было того самого блеска — только скука. Так было ровно до тех пор, пока его взгляд не уткнулся в принцессу. Тут же он словно ожил и как-то странно выдохнул.       — Господи-боже… — произнес силуэт и сделал два шага в сторону Селестии. — Хоть кто-то появился здесь. Кто-то, с кем можно поговорить…       — П-простите? — не поняла принцесса.       — О-ой… — несколько ошарашенно выдохнул мужчина. — Я… Я прошу прощения… Я не помню, сколько я нахожусь здесь, так что… Наверное, совсем позабыл о том, как нужно общаться с кем-либо. М-мое имя Алан Крамер, но… Но вы и сами назвали его… Кем бы вы ни были…       — Меня зовут Селестия… — представилась аликорн, все еще с подозрением смотря на своего собеседника. — А-а-а… Что вы здесь делаете?       — Я… — Алан хотел было что-то ответить, но не смог вымолвить и слова и лишь схватился за голову. — Я не помню… Не помню, как попал сюда… И как давно тоже… Такое ощущение, что уже целые тысячелетия. А… А вы… Он вас тоже убил?       — Он? — переспросила принцесса, хотя поняла, о ком именно хочет сказать Крамер.       — Зверь… — тихо и испуганно произнес бывший детектив. — Он называет себя Джеком, но это всего лишь маскировка — внутри он самое настоящее чудовище. Боже мой, он… Последнее, что я помню, это комната допроса и его ухмыляющуюся рожу. Он был закован в наручники, рассказывал о… Том, что… — тут Алан снова схватился за голову и вновь присел на корточки. На секунду Селестии показалось, что она услышала горькие всхлипы. — Он сказал мне, что убил Лину… Мою маленькую сестренку…       И тут послышались уже не тихие всхлипы, а самые настоящий плач, который несколько минут спустя перерос в рыдания и безумный крик отчаяния. Картина, начинавшаяся как обычный кошмар, стала самым настоящим ужасом для принцессы. Этот крик отчаяния и боли… До конца дней она будет слышать этот звук невиданного страдания. Тут-то в ее голову и закралось подозрение относительно того, что все это — сон. Что, если это не просто сон, а видение? Как то, которое произошло с ней там, на базе. Если же это было видение, то этот человек был… Душой? Искалеченной, ослабленной физически и морально душой, находящейся в таком состоянии, словно пережила самый настоящий кошмар, причем далеко не единожды. Вместе со страхом Селестия начала испытывать жалость по отношению к тому, кто сидел перед ней и продолжал орать во всю глотку. Нет, так не могло продолжаться вечно… Либо она проснется, либо заплачет сама от накатившего ужаса и сойдет с ума, как этот несчастный.       — Пожалуйста… — тихо сказала принцесса и подошла ближе к Алану, после чего положила свое копыто ему на плечо. — Успокойтесь, мистер Крамер…       — ОН УБИЛ ЕЕ! — продолжал орать несчастный. — УБИЛ МОЮ СЕСТРУ!       — Я… Я понимаю, но… — тут Алан резко дернулся в сторону принцессы, схватив ее за плечи. Его лицо было всего лишь в нескольких сантиметрах от ее.       — Заклинаю вас… — психически нездоровым голосом произнес он, буравя аликорна бешеным взглядом своих влажных глаз. — Если вы увидите этого монстра… Если увидите существо в длинном плаще, с широкой шляпой на голове и горящими оранжевыми глазами, бегите… БЕГИТЕ… Как можно дальше… Спрячьтесь в каком-нибудь переулке и не попадайтесь ему на глаза, ведь если он вас увидит, то убьет! Убьет очень страшно! Меня вы уже не спасете, но вы можете спасти се…       И тут все кончилось… Селестия резко подняла голову. Взгляд ее устремился в стену, которую принцесса поначалу не узнала, дыхание было тяжелым, а сердце выдавало сотню ударов в минуту. Со лба стекали тяжелые капли пота, глаза несколько секунд метались из стороны в сторону, пока до мозга не дошло осознание того, что она дома — в родной Эквестрии. Теперь она смогла выдохнуть с облегчением, но вместе с тем ей вновь стало тревожно. Она вновь увидела его, Алана Крамера… Он пытался предупредить ее… В плаще и шляпе?.. Разумеется, он говорил о Джеке, так как тот, видимо, и послужил причиной его преждевременной смерти. А тут ужас, что был в его глазах… Убил сестру… Не забыть бы вытрясти из черного пони всю историю, которая касалась его, этого Алана Крамера и его сестры Лины. Конечно, можно было бы что-то предположить, но принцессе не хотелось лишний раз грузить свою голову тягостными мыслями.       — Леди Селестия?       Голос… Мягкий и бархатистый низкий голос послышался где-то за спиной у принцессы, из-за чего она вскрикнула и резко обернулась. Рог ее горел, и принцесса была готова атаковать любого, кто бы ни решил зайти к ней в комнату. И, резко обернувшись, Селестия увидела Чеширского Кота. От неожиданности вздрогнул даже демон и наполовину растворил свое тело, как бы ожидая атаки в свой адрес, чего не произошло. Через несколько секунд томительного молчания, оба смогли выдохнуть с облегчением.       — Чешир… Боги… — тяжело дыша, вымолвила принцесса, приложив копыто к своей груди. Сердце ее колотилось со скоростью четыреста ударов. — Ты меня напугал…       — Я прап… Кхм… Прошу прощения, леди Селестия, — заикаясь, сказал демон. — Я… Я просто хотел убедиться, что все в порядке. Миледи сказала, что ей показалось, будто она что-то слышала из вашей комнаты, ну и… Я вызвался проверить. Как… Как я вижу, все в порядке…       — А… Да, да, я в порядке, Чешир… Просто кошмар приснился, ну и…       — Должно быть, сон был просто ужасным, раз вас слышали со стороны…       — Да, достаточно жуткий… Вроде как я видела того, кто уже мертв.       — Родственник? — уточнил кот.       — Нет, не родственник. Скорее… Нечто фантастическое для пони.       — Даже так… Что ж, ладно, не буду уточнять, ибо для вас это может быть дискомфортно.       — Чешир, а ты знаешь некоего Алана Крамера? — внезапно спросила принцесса. Демон ошарашенно уставился на нее и почесал лапой затылок.       — Ну… Я знавал много Аланов Крамеров, так что, если вы имеете ввиду кого-то конкретного…       — Детектив Алан Джеймс Крамер… — внезапно отчеканила Селестия. — У него есть младшая сестра Лина Крамер.       Подняв глаза на кота, аликорн увидела огромный шок в его глазах. Такой, будто бы он смотрел не на принцессу, а на что-то сверхъестественное даже для него.       — П… Простите? — переспросил Чешир. — Д-детектив Алан Крамер? Лина Крамер? Я… Я даже боюсь узнать, откуда вы знаете эти имена.       — Значит, ты тоже их знаешь?       — Да, знаю… — с подозрением сказал Чешир и сел на стол перед Селестией. — Детектив Крамер был самым обычным полицейским, а вот его сестра… Младшая сестра — Лина, вместе со своими друзьями слишком многое прознала о Нойленде, — пони внезапно вздрогнула. — Вижу, хозяин посвятил вас и в это.       — Угу… — только и смогла ответить она.       — Значит, вы меня поймете… Так вот, Лина и ее друзья слишком многое раскопали про Нойленд и, сами того не желая, освободили хозяина из его «человеческого» плена. Смертные хозяину были ни к чему, потому он начал убивать их, но Лине удалось вырваться. Тогда-то она и обратилась к Алану, но вскоре из-за приступа паники, ее определили в психлечебницу, где она и скончалась от того, что перегрызла себе вены.       — О боги… — прикрыв рот копытом, прошептала Селестия. Ее сердце наполнил ужас и сочувствие по отношению к этой девушке.       — Да… — не особо сочувственно ответил Чешир. — Безумная женщина…       — Ты так говоришь, будто виделся с ней.       — В Аду всегда есть с кем пообщаться, — без привычной улыбки ответил демон. — Хотел я узнать, как она, такая молодая, оказалась там, но она все кричала и кричала, и кричала… А Алан… Хозяин убил его через некоторое время… Вот так.       — Он убил его… За что? — испуганно переспросила принцесса. Чешир неопределенно пожал плечами.       — Хозяин частенько убирал с дороги тех, кто мешал ему или же просто не нравился. Полагаю, тут, скорее, первое, чем второе или оба. Алан Крамер был детективом, который расследовал убийство, совершенное хозяином, так что… Мне понятно его стремление устранить раздражающий фактор.       — Ты… Ты так спокойно говоришь обо всем этом.       — Леди Селестия, я надеюсь, что вы не забыли о моей видовой принадлежности. Я — демон… Как бы я ни выглядел, я все еще остаюсь одним из линчевателей Ада.       — Я… Я помню это, Чешир, но… — Селестия и вправду начала подзабывать о том, что сидящее перед ней существо принадлежит к совершенно иному виду. Виду, которому чуждо сострадание. В какой-то степени…       — Но мое поведение, несвойственное демонам, вызывает у вас теплые чувства к моей скромной персоне. Будучи эмпатом, вы испытываете сострадание ко всем, кому только можно, что, несомненно хорошо, пускай и не всегда. Ко мне вы испытываете что-то схожее… Не могу сказать, правильно ли это или нет, но… Я навсегда останусь демоном. Но давайте забудем об этом, леди Селестия. В конце концов, я рассказал вам все, что знал об Алане и Лине Крамер.       — Да, это… Жуткая история…       — А теперь, позвольте, я задам вопрос. Каким образом, вы увидели мертвого Алана Крамера, да еще и того, который когда-то встречался с хозяином?       — Ну… — Селестия несколько замялась. Отчего-то серьезный тон кота начал ее напрягать. — Я… Тот кошмар… Я видела его во сне.       — Во сне? — не понял Чешир. — Погодите-погодите, то есть, вы увидели мертвеца во сне? Но, насколько я знаю, хозяин забрал у мистера Крамера его душу. Как вы, будучи смертной, увидели душу мертвеца?       — Когда мы были в… Кхм… В Гидрионе… Салдавейрон использовал его душу, чтобы запитать комплекс местных жителей для поиска информации.       — Хозяин запитал проталианский комплекс… Душой? — было слышно, что такое откровение сильно озадачило Чешира. — Я, конечно, знаю, что душа — универсальный и невероятно мощный источник энергии, но проводить подобные опыты — это край безумия. Видимо, у хозяина не было ни времени, ни средств, дабы синтезировать менее… Радикальный источник… Кроме того, я все еще не понимаю, как это связано с вами.       — Тогда, в той лаборатории… Когда комплекс оказался включен, я… Увидела небольшой отрывок из его жизни. Каким образом, мне неизвестно, но… Я думаю, то видение как-то связано с нынешним сном.       — Это невозможно — смертные не могут видеть внутренности души. Это закон…       — Я это понимаю, но… Каким-то образом мне это удалось.       — Что ж… — немного напряженно выдохнул Чешир. — Тут есть два варианта развития событий: первый и наименее приятный для вас — ваша психика пострадала из-за ужаса, что вы испытали в проталианском комплексе. Шок из-за пребывания в ином мире — вполне реальное явление, так что, здесь нет ничего страшного — вам просто нужно будет пройти терапию у специалиста. И второй вариант, который является самым странным и непонятным для меня, как для демона. Вы каким-то образом обладаете силой, которая позволяет вам несколько выходить за рамки возможностей смертных. Но… Такой силой обладают только несколько видов существ — ангелы, некоторые виды демонов, все Элементали и Эвелимы.       — Э… Эвелимы? О таких существах я не слышала.       — Проще говоря, это дети Элементалей, напрямую или же нет.       — Д… Дети Эл-Элементалей? — ошарашенно переспросила Селестия. — У… У Элементалей бывают дети?       — Крайне редкое явление, но не невозможное. По крайней мере, я видел двоих подобных существ — они обладали силой огня и земли. Достаточно… сильные существа для смертных, но не бессмертные, как Элементали. Эвелимы — Смертные Элементы.       — П-погоди… То есть… Чисто в теории… У Салдавейрона тоже может быть…       — Понимаю, к чему вы клоните, но… У хозяина все не так просто, как могло бы показаться. Не знаю, говорил ли он об этом вам, а не леди Флаттершай, — да и тут я не уверен — но его тело состоит из темной материи — первородного вещества во всей Пустоте. Это вещество невероятно токсично и даже его атом в теле смертного может привести к смерти.       — Настолько токсична? — Чешир кивнул. — Но тогда почему никто еще не умер. Да и Флаттершай… Я уверена, что у них…       — То, что он токсичен, не значит, что нет места для имитации того или иного элемента тела смертных — части, органа или жидкости, так что отсутствие массированного отравления объяснить очень просто, да и сам хозяин зачастую не становится настолько «жидким», чтобы убить кого-либо отравлением. Собственно, это касается и второго Древнейшего, за исключением токсичности. Тут преобладают иные факторы, о которых мне, к сожалению, неизвестно.       — Да уж… Сложная у Древнейших анатомия… — улыбнулась принцесса.       — Они пришельцы для всех, леди Селестия, потому… Да, даже демонам они кажутся странными.       — А что с… другими Элементалями? Ты сказал, что встречал тех, кто обладает силами огня и земли, но это были Эвелимы. А что с прародителями?       — Они были созданы Светом для защиты Алиомейнрейма и, в частности, человеческого мира от Тьмы и ее проявлений. Они благополучно выполняли свою работу и прекрасно оберегали людей. Но… Иногда они спускались к ним.       — Спускались? В… В плане?       — Элементали жили в собственном храме, в глубине Пустоты, так что для смертных доступ туда был закрыт, однако иногда они принимали определенные формы и жили определенное время в доверенном им мире. Или в мирах…       — Принимали формы, то есть… Как Джек или Хедейр?       — Не совсем… В отличие от Древнейших, эти Элементали были нематериальными и представляли собой сгустки энергии в оболочках, и для взаимодействия с людьми они использовали других людей.       — Других людей? То есть они… Вселялись в них?       — Угу… Точнее я так думаю… Меня-то в то время еще не было. Но из тех записей, слухов и прочих источников, я узнал, что подобное имело место быть. И… Как и другим «людям», я думаю, им были не чужды людские прихоти. Так и появлялись первые Эвелимы, которых древние люди вполне могли перепутать с богами, если не делали так с самими Элементалями.       — А что… Что с ними стало?       — Кто знает, леди Селестия… Бытует мнение, что они вымерли, как и любой другой вид, но… Честно, я в это не верю… Скорее всего, они все еще находятся в своем храме и наблюдают за нами, видя собственного создателя и того, кого они поклялись уничтожить.       — Но разве же они бы не попытались атаковать тогда?       — Возможно, леди Селестия. Однако мы несколько отклонились от темы. Как я и сказал, видеть души и то, что происходит в них способны те, кто с этими душами непосредственно взаимодействует. Смертным такое не под силу.       — То есть… Ты намекаешь на то, что я — не смертная?       — Не знаю… И меня это волнует… Однако меня радует, что вы так спокойно реагируете на мои слова. Реакция леди Луны была куда более… Агрессивной.       — Агрессивной? — не поняла Селестия. — Погоди-погоди… Что такого ты наговорил Луне, что она на тебя разозлилась?       — Ну… Мы говорили с ней о ее проблемах с самочувствием… Ну еще до наступления на Кристальную Империю. И я выдвинул один очень странный, но вместе с тем жуткий факт.       — Это какой же? — в голосе Луны послышалась настороженность.       — Понимаете, вокруг всех существ витает определенная аура. У каждого смертного она своя, как и сами смертные, они отличаются друг от друга. И у леди Луны аура… Ха-х, это забавное и невозможное совпадение, но… У леди Луны аура очень сильно похожа на ауру хозяина.       — Хозяина? То есть Салдавейрона? — несколько ошарашенно и с большой паузой между вопросами, сказала Селестия. Чешир медленно кивнул.       — Это то, что чувствовал не только я, но и миледи. Собственно, она была там, когда я высказал теорию о том, что леди Луна, возможно, принадлежит к Эвелимам…       — Это… — принцесса буквально и некультурно вылупилась на демона. — Это ОЧЕНЬ смелое и ОЧЕНЬ странное предположение.       — Понимаю, почему вы можете не верить, но… Аура не врет… В последнее время каждый раз, сталкиваясь с вашей сестрой, ощущаю, как ее аура крепчает. И чем дальше это идет, тем правдоподобнее становится эта теория. А раз вы, принцесса, можете видеть внутренности душ, рискну предположить, что ваши симптомы указывают на… Неэквестрийское происхождение.       — То есть я — Эвелим или ангел, или демон, — на лице Селестии появилась ироничная улыбка. — Чешир, тебе самому не кажется, что это звучит странно?       — Прекрасно понимаю, ваше высочество, но… Пока что, это единственное, что объясняет все.       — Тут я не соглашусь. У меня есть другое объяснение.       — И какое же?       — Найтмер Мун… — на морде Чешира появилось удивленное и заинтересованное выражение.       — Кто? Или что это?       — Понимаешь, Чешир… Это… Очень давняя история, которую мы с ней стараемся не вспоминать, ибо… Если быть краткой, то Луне эта история очень неприятна.       — М-м-м… Я так понимаю, речь идет о некоем темном прошлом вашей сестры?       — Да…       — Понимаю… Потому не буду расспрашивать подробности, но… Вы же неспроста подняли эту тему, не так ли?       — Ты прав… Луна рассказывала мне о том, что, когда она отправилась к Салдавейрону для того, чтобы несколько развеяться от королевских стен, он сказал ей о некой Аниннейре, что находилась в ее теле и, возможно, породила Найтмер Мун. Как я поняла из ее рассказа, это был сгусток темной материи, что питался ее негативными эмоциями.       — Хм… — задумчиво промычал Чешир и отвел взгляд в сторону. — Это… Это невозможно…       — Почему же? — не поняла Селестия.       — Потому что, как я говорил уже, темная материя чрезвычайно токсична. Даже если в вашей сестре каким-то образом оказалась капля, которая потом срослась с ней, токсический эффект наблюдался бы отчетливо. Вы бы заметили ухудшение ее состояния еще до превращения.       — То есть… По твоим словам, Луна должна была умереть от темной материи внутри?       — Если бы это было просто заражение, да, но раз, как вы говорите, там образовался некий паразит, у вашей сестры есть устойчивость. И раз уж мы наблюдаем то, что наблюдаем, это может значить только одно.       — Я… Я не верю в это, Чешир… Как Луна может быть Эвелимом, если, как ты говоришь, эти существа — дети Элементалей. И раз, как ты говоришь, их ауры с Салдавейроном схожи… Нет, нет и еще раз нет! Это невозможно!       — Да… — все также задумчиво ответил Чешир. — Это действительно невозможно…       — Тогда к чему выдвигать невозможные теории?! — прежнего спокойствия в голосе Селестии стало меньше.       — Потому что у меня нет другого объяснения тому, что происходит.       — Возможно, ты просто смотришь на это, как демон, и потому не находишь объяснения. Я уверена, этому есть более логичное, смертное объяснение.       — Вероятно… — сдался кот, решив не развивать эту тему, тем самым подрывая состояние принцессы. — Возможно, вы правы, леди Селестия, и я просто смотрю на это, как житель Ада. Однако я настоятельно рекомендую вам последить за вашей сестрой. Если, как вы говорили, в ней есть темное начало, и оно порой стремится вырваться, надо быть начеку. Сомневаюсь, что нам всем нужны внутренние разногласия.       — Хорошо… —кивнула Селестия. — Я посмотрю, что можно будет сделать с этим.       — Да, и кстати… — сказал Чешир, наполовину растворив свое тело. — Свет выразил обеспокоенность вашими словами о желании переговоров с королем.       — Ох Боги и Богини… — страдальчески выдохнула принцесса. — Кто-то явно не понимает фраз, которые не несут за собой никакого смысла.       — Его волнения беспочвенны?       — Да… Я надеюсь, Хедейр не думает, что я такая дура, чтобы идти на переговоры с Люцифером.       — Не хочу оскорблять вас или вашу власть, но… Пони в абсолютном своем большинстве гуманисты. Вам претит война, и вы стараетесь решить все миром. И вы, как монарх с многовековым стажем, думаю, понимаете, что война — это крайняя мера.       — Понимаю, Чешир, однако наглое и вероломное вторжение на чужие земли, а после их оккупация является преступлением. Переговоры здесь бесполезны.       — Ясно… Это хорошо, что вы настроены так, ибо король — манипулятор и мастер подбора красивых речей. Думаю, хозяин говорил вам об этом…       — Угу…       — Потому идти с ним на переговоры, было бы очень опасным ходом.       — Чешир, никто не собирается идти на переговоры с Люцифером. Хотя, наверное, от этого мог бы быть прок.       — Принцесса… Ваши слова меня настораживают…       — Он сказал, что это не наша война… Я понимаю, манипуляция и все такое, но… В чем-то он прав… Это касается только его, Салдавейрона и Хедейра.       — Боюсь, больше нет… Как только от руки демона пал первый ваш солдат, эта война стала вашей. Если хотите почтить память погибших, идти на переговоры, — не самая лучшая стратегия. Но… Не мне указывать, что вам делать, принцесса. Если же вы все-таки решите пойти, это ваше дело. Однако прежде, чем вы совершите столь глупый поступок, послушайте совета того, кто был советником самого Дьявола — не слушайте и не воспринимайте то, что он говорит, за чистую монету. Что бы он ни сказал…       — Поняла… Но… Тут еще предстоит подумать. В конце концов, ночь только началась.       — Тогда… Доброй ночи, принцесса Селестия.       — Доброй ночи, Че… — но Чеширского кота уже не было в комнате. — Чешир…       Еще раз осмотревшись и не обнаружив демона где-то в своей комнате, принцесса решила, что уже действительно слишком поздно и надо бы ложиться спать. По поводу того, приснится ли ей какая-нибудь очередная мертвая душа, Селестия думать не хотела. Если не думать о чем-то плохом, мозг не выдаст это во сне. Однако не думать о чем-то подобном было достаточно трудно. Радовало лишь одно — сон понемногу начинал завладевать сознанием аликорна и намека на кошмары в нем не было. Как говорится, хоть что-то хорошее…

[Новый Ад]

      Последняя стычка прошла более-менее гладко. Войска противника были повержены физически и морально — в этом Люцифер не сомневался. Приятно осознавать, что он смог поразить обоих Элементалей своим новым войском, а заодно и протестировать его. Два эксперимента увенчались небывалым успехом для него, потому уже вскоре было решено продолжить воспроизводство новых существ. Сразу стало понятно, что традиционные войска будут отступать на второй, если не десятый план, однако подобное вызывало вопросы, а некоторым и вовсе казалось безумием. В первую очередь Лилит… Особенно ее смутили те цифры, что были оглашены Люцифером. С биологической и временной точек зрения. Дьявола, тем не менее, ни то, ни другое не смутило.       — Времени у нас более чем достаточно, дорогая Лилит, — ответил Падший на замечание своей жены об этих причинах. — Салдавейрон сильно ранен, отец ничтожен, а смертные просто бесполезны. Без Тьмы они не смогут сделать ничего, а раз его ранения выходят за пределы того, что он сможет зализать сам, я уверен, что он в Хельрейме.       — Эм… Люци, ты точно уверен в этом? — осторожно спросила Лилит. — Не пойми меня неправильно, но это очень смелое предположение.       — Полностью… — ответил Люцифер и повернулся к демонессе. Как раз в этот момент дверь в тронный зал раскрылась. В проеме показалась фигура Азазеля. За то время, что демоны восстанавливали разрушенное, его успели несколько подлатать, плюс его собственный исцеляющий фактор значительно ускорил этот процесс, но глаз спасти не удалось — он был вырван с корнем. Так что теперь на месте бледного органа красовалась металлическая повязка-щиток. Отчасти подобное изменение придавало и без того достаточно звериному облику демона куда более воинственный вид. — Что-то случилось, Азазель?       — Демоны закончили восстановление западного корпуса замка, — отчеканил рыжий демон. — Куда прикажете деть тела смертных? Сомневаюсь, что они будут необходимы на территории.       — Пустить их на корм мелким тварям… И новым солдатам… — ответил Люцифер. — И… Прикажи отправить несколько отрядов на север, восток и запад.       — Для какой цели? — несколько удивленно спросил Азазель. — И на какие расстояния?       — Разведка… За то время, что мы здесь, в этом мире, мы толком не осмотрели прилегающие территории, что было бы необходимо для наших дальнейших планов. Километраж… Скажем, сотню или полторы сотни.       — Вы что-то ищете, Ваше величество? Думаю, мне, как доверенному лицу, стоит знать цели столь длительного похода, ведь пойдет ослабление войск в центральных землях. Если будет совершено очередное наступление со стороны смертных, подобные походы сильно сократят шансы на удержание этих территорий.       — Что ж, это вполне справедливо, друг мой, — на лице Падшего появилась легкая улыбка. — Территории… Весь вопрос в достаточно скрытых от ненужных глаз территориях для того, чтобы можно было возвести достаточно крупное строение.       — Строение? — в один голос переспросили Лилит и Азазель.       — О чем ты, Люци?       — Врата в Ад, — ответил Люцифер. Оба демона озадаченно уставились на своего короля.       — Врата в Ад? — переспросил Азазель. — Но… Для чего?       — Я был большего мнения о тебе, дорогой первый министр. Наша цель остается неизменной, в каком бы мире мы ни находились — возвращение под контроль всего Ада. И врата будут необходимы для того, чтобы перенести наши войска туда.       — Но… У нас нет источника энергии достаточной мощности, чтобы запитать конструкцию таких размеров, — ответил рыжий бес. Люцифер вновь слегка улыбнулся.       — Есть, Азазель… Кристальное Сердце…       — Артефакт смертных? — засмеялась Лилит. — Конечно, я понимаю, что эта штука достаточно мощная, но полагаться на нее, как на источник для такого грандиозного строения… Нужны будут сотни таких кристаллов, если не тысячи.       — Сильно сомневаюсь, Лилит. Этот артефакт смертных обладает достаточным запасом энергии, чтобы покалечить такое существо, как Салдавейрон. — тут Люцифер поймал на себе ошарашенный взгляд своей жены. — Да… Я почувствовал эту мощь на себе, когда пытался поглотить кристалл. И раз энергия там не кончилась, рискну предположить, что запас либо самовосстанавливающийся, либо кристалл имеет невероятную емкость, потому использование его в качестве источника энергии будет весьма оправданным, — Падший вновь повернул голову к Азазелю. — Собирай войска и сообщи Молоху и Асмодею, что они в кои-то веки будут разделены. И сам собирайся в путь — твои силы и опыт будут полезны в путешествии.       — Но… Тогда здесь не останется тех, кто сможет поспособствовать защите этих территорий. Не считая вас, мой король.       — Думаю, с этим я справлюсь, если что, а пока… — Люцифер повернул голову к Лилит. — Тебе, моя королева, была поставлена четкая задача. Материал у тебя тоже имеется, потому приступай к исполнению.       — Слушаюсь, мой король, — несколько понуро ответила Лилит и медленно покинула комнату под пристальные взгляды Люцифера и Азазеля.       — Что до тебя, мой первый министр… Твоя преданность Аду и лично мне всегда меня поражала. Как и твое беспокойство… Однако оно не только поражает, но и вызывает смех.       — У вас вызывает смех то, что я беспокоюсь за успешность нашей миссии?! В Эдеме вы куда больше уделяли внимание мелочам, так что, мое беспокойство навеяно вашими учениями.       — Про мелочи никто не забывает, мой верный друг. За сохранность этих земель можешь не волноваться — все продуманно. Однако если ты так волнуешься, можешь остаться на страже этих земель.       Азазель как-то странно посмотрел на Люцифера.       — Думаете, что я чересчур переживаю за территории, что ранее принадлежали пони?       — В такие моменты, ты начинаешь мне напоминать Чеширского кота, — Азазеля аж передернуло от такого заявления. — Кстати, о нем… Куда он делся? Дипломат из него был превосходный.       — К несчастью, кот встал на сторону Салдавейрона.       — М-м-м… Жаль, конечно… Он был одним из моих любимцев до того, как решил отправиться в свободное плавание. Ну да черт с ним… Но я кое-что обдумал касательно твоего путешествия. Оно кажется мне нецелесообразным.       — Почему же? — не понял Азазель. — Мой король, если вы думаете, что я…       — Дело не в тебе, Азазель. Дело в том, что уже МНЕ нужно будет отлучиться из замка.       — Вам? Но зачем?       — Давно хотел нанести кое-кому визит и собирался сделать это после возвращения ваших групп, однако раз уж ты изъявил желание остаться здесь и защитить их от смертных, не стоит откладывать. Ты останешься за главного на период моего отсутствия.       — Но… Но… — Азазель был и удивлен, и польщен словами Люцифера. — Но не целесообразней и правильней было бы оставить королеву во главе?       — У тебя есть только две проблемы, друг мой: ты сильно недооцениваешь свои лидерские способности и сильно переоцениваешь Лилит. С точки зрения отношений монархов и подчиненного, мне приятна твоя дисциплина, но как солдат солдату скажу, что тебе стоит проявлять больше инициативы. И я даю тебе возможность проявить себя и показать, что ты не зря занимаешь столь высокое положение в иерархии демонов. Надеюсь, что за то тысячелетие, что я был мертв, ты не утратил своей железной хватки.       — Нет, сэр… — резко выпрямившись, сказал Азазель. — Я не подведу вас!       — Отлично… — хищно улыбнувшись, ответил Люцифер и двинулся в сторону выхода из зала. — Но не забудь отправить войска в указанные мной стороны…       — Есть, Ваше величество, — услышал Падший ответ рыжего демона.       Действительно ли у Люцифера был какой-то план относительно того, что делать далее? Был. Однозначно был, однако насколько он выполним, сказать было непросто. В голове он продумывал его с того момента, как побывал в Северных Землях и довольно быстро умертвил Хеллу. Ее сила… Он все еще чувствовал, как холод Борея течет по его венам, однако этого было мало. Буквально каждой клеточкой своего тела Люцифер ощущал нечто странное. Какое-то бессилие, которому не мог найти объяснения. Отчасти это чувство можно было сравнить с голодом, утолить который можно было только одним способом. Способом, который показался Дьяволу чем-то неестественным даже для его нового тела. Или же наоборот… Это чувство беспокоило его уже на протяжении некоторого времени. Если точнее — с тех пор, как попытка нападения со сторону Салдавейрона и Хедейра потерпела фиаско. Быть может, это связано с тем, что он израсходовал куда больше сил, чем рассчитывал. Или же дело было в том, что его тело еще не до конца адаптировалось само к себе, из-за чего и выдавало подобное состояние. Это было не так важно на данный момент — причину можно было выяснить уже по ходу дела. Однако один вопрос оставался открытым — сможет ли он попасть туда, куда хочет, без метки? Ад… Ему нужно было в Ад, но сможет ли он попасть туда без своей метки, которая могла открывать проход туда, куда он пожелал бы? Салдавейрон, к примеру, мог создавать любые метки без особого труда, но он Элементаль — в этом плане его способности были куда выше способностей Люцифера, даже несмотря на то, кем он стал сейчас. Но… Возможно, что-то поменялось… Это надо было проверить…       Когда мысль о проверке своих способностей промелькнула в голове Дьявола, он подловил себя на том, что находился за границей обращенных земель. Где-то в районе ледяной стены, так что пришел в себя он достаточно быстро. И только когда он самолично и в более здравом уме оказался здесь, ему стала ясна мощь этого строения. Это даже восхитило его… Обладая такой силой, Хелла ограничилась лишь самозаморозкой, хотя могла выстроить вокруг себя настоящую армию. Однако о вкусах не судят, потому Люциферу оставалось лишь тихо посмеиваться над мертвой Дьяволицей. Но хватит пустой траты времени! Нужно было действовать. Сосредоточение… Полная концентрация… Послышался странный шум — что-то вроде удара молнии, которая попала в землю где-то неподалеку. На секунду он ощутил странное обжигающее чувство, которое не нанесло ему никакого урона, после чего был лишь жар. Знакомое чувство, когда горячий воздух буквально обволакивает тело, а вместе с ним и такой знакомый запах гниющей плоти, серы и страданий. Открыв глаза, Падший начал медленно осматривать то место, в котором оказался. Первая часть его плана сработала, так что, можно было приступать ко второй, а судя по тому, где именно он находился, это были Центральные Земли Ада. Как и всегда, они напоминали выжженный город… Города… Смесь из городов разных временных эпох и цивилизаций, которых объединяло лишь одно — двери… Повсеместно здесь были двери, из которых лился тусклый свет. Где-то это было белое, даже бледное свечение, где-то красное, а где-то и вовсе всех цветов. Проходя мимо камер грешников, Люцифер начал ловить себя на странной, но оттого забавной мысли — он больше не король этого места, по сути, вообще никак не связан с ним, однако почему-то, как и в старые времена, его несколько волновала судьба тех, кто оказался здесь. Столько смертных оказалось в Аду после того, как он был убит, так что, еще многое следовало бы наверстать в будущем… И тут Люцифер тряхнул головой — не о том он сейчас думает. Для того, чтобы размышлять так беспечно о том, какое будущее будет ждать его мир далее, нужно было сделать только одно — уничтожить нынешний правящий строй и создать новых королей, которые будут подчиняться ему и только ему без какого-либо намека на предательство. Как было с Лилит… Как было с Азазелем, Асмодеем, Молохом и иже с ними. Так, размышляя о том, что будет далее, Люцифер расправил крылья и полетел в сторону своего старого замка.       Старая дорога до старого дома… Подобное всегда вызывает некое чувство ностальгии. Плевать, к какому виду вы относитесь — человек, мультяшный пони или же демон — знакомые путь или места, которые вы давно не видели, и вот оказались там, вызывают достаточно странное, но от того забавное и даже несколько радостное ощущение. Люцифера ностальгия не обошла стороной. Приятной, теплой волной она прокатилась от спины и до самого нового сердца Падшего, вызывав на его лице улыбку, куда более искреннюю, чем раньше. Однако все быстро омрачила мысль о том, что теперь это все принадлежит вшивому шуту Бегемоту. Кстати, о нем… Его аура отчетливо улавливалась на фоне других. Мелкие демоны… Ну конечно… Конечно, они были там с очевидным приказом ожидать возможного наступления. И их было много… Тысячи тысяч мелких тварей были собраны вокруг замка, образуя собой сплошную орду, готовую разорвать любого, кого увидит и кого посчитает чужим. Люцифер холодно улыбнулся, еще раз поднял глаза на открывшийся ему вид старого замка и стремительно полетел вниз. Все его тело начало преобразовываться в нечто среднее между темно-бардовым облаком и молнией алого цвета. Отреагировать демоны не успели, так что земли Ада сотряс мощнейший взрыв.

[Хельрейм… Время не определено]

      — Как думаешь, сколько мы уже ходим кругами? — спросил Шайнинг Армор после очередных пройденных километров.       — Не знаю, — ответила Флаттершай. — Фух, честно сказать, это куда утомительнее, чем я думала сначала. Интересно, Джек там уже закончил…       — Вряд ли, Флаттершай. Если бы закончил, уже нашел бы нас. Думаю, будучи в своем мире, найти нас будет очень легко.       — Это да… — ответила пегасочка и остановилась. — Давай… Давай сделаем перерыв… Думаю, я не перенесу еще одного такого круга.       — Ну давай, — улыбнулся единорог и сел на прохладные камни Хельрейма. Какое-то время он не обращал на них внимания, но теперь, когда они решили прерваться, поднял и решил осмотреть. Камень на ощупь был весьма шершавым — как старая засохшая древесная кора, и жутко холодным, темно-серого цвета. — Интересная штука…       — Ты о чем? — переспросила было Флаттершай, но, увидев камень, который жеребец держал в копытах, поняла, о чем он. — А, ты об этом… Боги мои… Такое ощущение, что мы здесь находимся целую вечность.       — Это да… Помнится, ты говорила о том, что этот мир угнетает… Теперь я понимаю, почему ты так сказала, — ответил Шайнинг Армор и, больше рефлекторно, чем осознанно, убрал камень внутрь плаща Джека. Сделанное дошло до него только спустя пару секунд и после того, как он заметил, что пегасочка смеется. — Ой… Надо бы не забыть попросить Джека отдать этот камень. Надеюсь, он его не выбросит.       — А зачем тебе камень? Просто… Это же камень… Думаю, он мало чем отличается от камней в Эквестрии.       — Не знаю… Просто как сувенир на память… Так сказать, чтобы не забыть о том, что я был в мире Тьмы во время войны с Дьяволом. Хотя, даже без этого камня, такое не забудешь.       — Да, наверное…       — Да и… Знаю я пару ребят, которые за исследование такой штуки, глотки друг другу порвут.       — В смысле? — не поняла Флаттершай.       — Просто хочу сказать, что… Мы находимся в другом мире… То есть настолько другом, что и представить сложно. Было бы странно не начать изучение того места, в котором оказался.       — Шайнинг Армор, я думаю, о подобном тебе надо поговорить с Джеком. Я думаю, он не зря не берет в Хельрейм кого попало. Ну… То есть никого…       — Ну… Надеюсь, он не откажется… — улыбнулся единорог.       — Слушай, эм… А зачем ты вообще решил пойти в Хельрейм? Не пойми неправильно, но, когда Джек говорил, что ты, скорее всего, будешь нужнее принцессе Каденс, он говорил правду. Ей было бы приятнее, если бы ты был рядом.       — Я это понимаю, Флаттершай, но… — Шайинг Армор поскреб копытом затылок. На его лице появилась неловка улыбка. — Но… Джек и так много раз помогал мне и Каденс, и я… Я чувствую, что в некотором роде должен ему. Он спас меня от гипноза Кризалис, спас Каденс из алмазных шахт, помог организовать эквестрийские игры и в довершении всего вновь спас нас из плена Люцифера. Так что… Да, я чувствую, что должен ему. Да и друг он мне, а друзья друг друга не бросают. Ну а ты… Понимаю, романтика и все такое, но… Не сказал бы, что ты прямо рада быть здесь.       — Ты прав… Хельрейм… Тяжелый мир… Но, как и ты, я хочу помочь Джеку. Ну и… Потому что люблю его и не могу смотреть на то, как он мучается.       — М-м-м, понял… Кстати, когда мы были в Кристальной Империи к началу эквестрийских игр, Твайли многое рассказала о нем. Не самого хорошего… И мне стало интересно узнать, что скажешь ты.       Флаттершай слегка замялась.       — Джек… Он… Он как Хельрейм… Точнее, наоборот, Хельрейм — словно отражение Джека. Холодный, тяжелый, суровый — не такой, каким мы привыкли видеть. Поначалу тебе кажется, что в нем ничего хорошего, но, чем больше узнаешь, тем сильнее проникаешься. Он уже не кажется тебе таким недружелюбным и жестоким. Позже тебе открываются причины, и тогда все становится с ног на голову, а ты думаешь — не такие представления у меня были о Тьме и Свете, — пегасочка повернула голову к Шайнинг Армору. — Так и происходит с Джеком. Он не любит открываться, но тем не менее делает этого, сам того не замечая. И знаешь, мне кажется, что за всей его злобой, суровостью и чопорностью, скрывается кто-то похожий на ребенка, которого выбросили на произвол судьбы.       — И поэтому ты его любишь? — спросил Шайнинг Армор. — Потому что тебе его жаль?       — Сначала я думала, что да… Что первопричина кроется именно в этом, но… Теперь, когда знаю Джека куда лучше и когда осознаю, насколько прочно он сросся с Эквестрией… Мне кажется, даже, если бы он ни был Древнейшим, я бы все равно его полюбила. Я… Я не хочу говорить всякие банальные вещи, почему я могла полюбить его, да и не хочу искать эти вещи, если они есть. Я просто хочу наслаждаться этим чувством. И чтобы он тоже наслаждался им…       — Вот это ты закрутила, — ошарашенно усмехнулся единорог. — Сразу видно, кто оказал на тебя такое влияние. На нашей с Каденс свадьбе, помнится, ты и слово лишнее сказать боялась, а тут… Нет, нет, ты не пойми, это я не в упрек… Просто заметил.       — Джек тоже это заметил, — улыбнулась Флаттершай. — Не знаю, нравится ли ему подобное больше, чем то, какой я была раньше, но… — пегасочка подняла глаза к черному небу. Взгляд ее тут же пал на далекий ныне Алиомейнрейм. — Я и сама не против таких изменений. Это даже весело… По-своему…       — Да, брат точно оказал на тебя огромное влияние. По крайней мере, я услышал в твоем голосе его азарт.       Оба пони молча переглянулись, а потом весело рассмеялись. На несколько секунд темный Хельрейм озарила неяркая вспышка света, что была рождена в этой абсолютно житейской радости.

[Ад… Замок Дьявола]

      Взрыв… Достаточно частое явление в Аду, ибо местная погода располагает к разрушительным явлениям, да и Колодец, находившийся всего лишь в нескольких десятков миль, периодически напоминал о себе. Достаточно частое явление… Но тот взрыв, что сотряс Ад всего лишь несколько минут назад, оказался иным. Он не был вызван ни одним стихийным явлением, на которое можно было бы свалить все эти разрушения. Сейчас взрыв невероятных масштабов, унесший за собой жизни сотен и сотен демонов, оказался намеренно создан существом, которое поначалу было сложно идентифицировать, но, когда поднявшиеся пыль и песок осели на землю, демонам открылось, кто решил совершить на них нападение. Точнее силуэт существа, и то на несколько секунд, после чего он вновь испарился в яркой алой вспышке.

[За пару минут до этого]

      — Как обстоят дела на западных границах? — спросил Бегемот, неотрывно смотря в одно из окон замка. Перед его глазами предстала орда.       — Демоны целиком и полностью готовы к защите или атаке, — ответил ему приятный женский голос. Послышался достаточно глубокий вздох.       — Хорошо, очень хорошо, Ардегона. Часовые пока молчат? Нам нужно быть готовым ко всему.       — Пока, тишина, мой король, — Бегемот ответил голосу легким смешком и полностью повернулся к его источнику. В нескольких метрах от него прямо, как струна, стояла закованная в черную броню человекоподобная фигура. Легкие с виду и элегантные доспехи полностью покрывали тело демона, не оставляя на себе места даже для глаз. Из шлема в обе стороны торчали толстые, но не очень крупные ребристые рога, а на поясе висел достаточно крупный меч. Из-за спины выглядывали два крупных перепончатых крыла, отчасти также покрытых броней.       — Как мне кажется, ты — единственный генерал, который может обращаться ко мне не как к королю, — ответил кот. Или не кот… Как и Ардегона, Бегемот, на данный момент времени, представлял из себя нечто человекоподобное, закованное в доспехи, разве что без рогов на шлеме. Сказать о том, что это существо когда-то было относительно невысоким и полным котом-демоном, было крайне сложно. Даже его голос начал отличаться от того, к которому привыкло большинство демонов и Ардегона в том числе. — В конце концов, ты присягала на верность не мне, а Люциферу.       — Это да, но… Ты же и сам знаешь, под чьим командованием и чьей вине я оказалась заперта в человеческую плоть. А вы с Салдавейроном освободили меня, так что и отношение к вам обоим у меня куда более лояльное.       — Всегда одно и то же, — по голосу демона было слышно, что он улыбался. — Быть может, стоит сказать мессиру, чтобы он выделил тебе чин повыше, чем простой генерал.       — Нет уж, спасибо… — отмахнулась демонесса. — Мне комфортно и там, где я нахожусь сейчас.       — Как скажешь… — ответил Бегемот и хотел было спросить о том, не поступало ли вдруг вестей со стороны Джека, но Ардегона прервала его:       — Бегемот, смотри…       И она указала в сторону того окна, от которого оборотень отвернулся некоторое время назад. Однако ни Бегемот, ни сама Ардегона не успели ничего больше сделать. Их мгновенно ослепила яркая вспышка, а за вспышкой последовала мощнейшая ударная волна.

***

      Лучшие идеи, принятые спонтанно… Отчасти это правда, но только отчасти… Обычно идеи без длительного обдумывания и взвешивания всех за и против могут стать фатальными для тех, кто хочет воплотить их в реальность, но в данном случае идея оказалась удачной. Демоны явно оказались не готовы, а работа часовых была не такой скоординированной, как можно было бы предположить, потому за одной ошибкой последовала череда смертей. Дезориентированные, разбитые на более мелкие отряды демоны подвергались немедленному уничтожению самыми быстрыми и эффективными способами. Однако для Люцифера не эти существа были самыми важными. Главной его целью был самопровозглашенный король. Что его несколько удивило в этой ситуации, так это наличие рядом с Бегемотом кого-то достаточно знакомого. Аура того демона чувствовалась отчетливо и вызывала отчетливые ассоциации. Это точно была она, хотя подобный исход совершенно невозможен. Она не могла находиться здесь по определению… Но аура не врет.       Залы в замке, на удивление Люцифера, остались точно такими же, каким он их запомнил. По правде говоря, он рассчитывал на то, что все будет совершенно иным, но хотя бы один плюс на гору минусов. Ностальгия… Она завладела сознанием Падшего, когда он оказался внутри замка. Этот коридор, комнаты… Даже зловоние серы вызывало своеобразные приятные воспоминания о происходящем в этих стенах. Так было ровно до того момента, пока он не дошел до одной из стен, к которой кинжалами было прибито тело. На первый взгляд это был человек… Дорогой замшевый, светлый пиджак, светлые брюки и буквально блестящие черные туфли. Точнее они были бы блестящими, если бы не достаточный слой пыли и засохшие за тысячелетия кровь, отблескивавшая золотом. Светлые волосы были запачканы кровью, как и костюм. Из тела, в районе грудины, плеч, живота торчали небольшие клинки. Как унизительно… Некогда мощный архангел стал чучелом для дротиков… От этого в крови нынешнего Люцифера вскипела ярость. Он даже не набрался смелости, чтобы посмотреть в свое старое лицо. Теперь это был не он. Больше не он… С такими мыслями Дьявол подошел ближе к своему старому телу и ткнул труп копытом в грудь.       — Покойся с миром, воин, — тихо произнес он. В голосе послышалась некоторая гордость за самого себя. — Ты отлично послужил на благо Ада. И Ад тебя не забудет.       На этом Люцифер повернулся в сторону распахнутым дверям в один из залов. Судя по тому, что они практически вылетели с места крепления, раскрылись они от ударной волны одного из взрывов, устроенных им. Там, в комнате… Падший отчетливо улавливал две ауры. Обе были знакомыми… И он таки ненавидел их…       — А вот вас Ад отправит прямиком в небытие… — произнес Люцифер более низким и искаженным голосом, после чего начал идти в сторону аур. Его тело начало покрываться алой дымкой, которая полностью скрыла его тело всего за несколько секунд. Остались только ярко горящие красные глаза, которые вскоре стали двумя сплошными ярко светящимися, похожими на фонари, огнями. — Ибо я уже здесь…       В зал спустя несколько секунд вошел уже не крепкий пони с темно-серой шкурой, а настоящее воплощение Дьявола. По крайней мере, таким сам Люцифер видел то, чего долгое время боялся. Теперь же он стал этим существом, так что и бояться было нечего. Страх чувствовался в этой пропахшей страданиями атмосфере только со стороны тех, кто находился в этом зале. Будучи здесь, рядом с двумя демонами, которые сильнее всего мешали ему вернуться на трон Ада, у Падшего, можно сказать, глаза разбежались. Выбор, пускай, и не был особо большим, но даже он заставил сознание Люцифера разделиться на две части, каждая из которых жаждала убийства своего демона. Из соображений статуса и силы было решено начать с Ардегоны. Бегемот не вызывал такого волнения, да и не был полноценной боевой единицей, как полноправный генерал Огненного мира. Однако полноценно лишить демонессу жизни Люциферу не дал Бегемот. Несмотря на то, что последний в первый раз видит Падшего и толком не знает, на что тот способен, смелости — или же безрассудства — оборотню было не занимать. Первый удар мечом пришелся Дьяволу в бок. В обычных обстоятельствах рану можно было бы назвать серьезной, но регенерация полностью устраняла любую опасность, так что и горизонтальный разрез довольно быстро затянулся, не оставив и следа от повреждения.       — Надо же… — послышался голос Люцифера — совершенно спокойный, даже без намека на насмешливость, после чего обладатель повернулся к нападавшему, встав во весь рост. — Вы посмотрите, как вырос мой маленький шут.       — А мелкий ангел, наконец-то, стал демоном, — презрительно фыркнул Бегемот, поудобнее перехватив меч. — И раз уж ты пришел сюда — совершенно один и даже без своей шлюшки Лилит — ты еще куда более самонадеянный, чем был раньше. Ха-х… Определенно, гордыня — мой самый любимый из грехов.       — У тебя достаточно длинный язык, кот. Однако ты обращаешься к своему королю. Не боишься последствий?       — Я сам себе король! — воскликнул Бегемот и вновь замахнулся массивным металлическим орудием. Но из-за того, что демона несколько приложило после взрыва, движения его были куда более заторможенными и предсказуемыми, поэтому Люциферу не составило труда схватить лезвие меча своей трехпалой лапой.       — Король, что не может защитить самого себя, не то что свой мир, не достоин трона! — произнес Падший, после чего с силой ударил Бегемота второй рукой в солнечной сплетение. Демон глухо захрипел, осев на массивном кулаке своего бывшего правителя, после чего достаточно резко, оказался на полу, судорожно хватая ртом раскаленный воздух. Попытка подняться на ноги ни к чему не привела, а вскоре он и вовсе почувствовал, как что-то с невероятной силой начало прижимать его к земле. Там, где анатомически, могли быть уши, он услышал тихий голос Люцифера:       — Ты перерезал мне глотку, когда я был беззащитен. Стал королем Ада, как и обещал тебе Салдавейрон. Но где сейчас вы оба? Правильно, на дне…       Пока Люцифер говорил это, Бегемот почувствовал, как одна из его лап — судя по ощущениям, это была трехпалая — протянулась к его бедру. Там, достаточно крепко прикрепленный к броне, висел достаточно необычный артефакт, который представлял собой очень вычурную гарду меча вместе с рукояткой. Темного цвета, испещренная разными символами и рунами, а в самом центре находилось что-то, что напоминало собой череп. Очень странный череп… Секунда, и этот предмет отделился от тела Бегемота. Тут же его тело изменилось, приняв более привычную форму кота.       — По правде сказать, — продолжил Люцифер, — я думал, что ты применишь его на мне не только, как броню. Но ты не смог активировать его правильно, верно? Ты силен только тогда, когда рядом с тобой находится твой темный покровитель, ибо против реального соперника ты ничего из себя не представляешь, — вся рука Люцифера внезапно начала искриться, а потоки энергии потекли в сторону артефакта. Глаза черепа мгновенно вспыхнули ярким алым огнем, послышался треск электричества, после чего там, где должно было находиться лезвие, появилось само орудие — тонкая, словно лист бумаги, прозрачная, алая масса, которая чем-то напоминала собой стекло, которое было подсвечено изнутри. Удивительно, но даже на самом лезвии были словно выгравированы похожие на те, что были на рукоятки, символы. Само лезвие было достаточно длинным — что-то около полутора метров, может быть, чуть меньше, и оканчивалось оно не так, как у обычных мечей, углом. Оно представляло из себя что-то наподобие лезвия топора или гильотины-месяца. Конечное орудие выглядело достаточно массивным, но вместе с тем таким элегантным и мощным. И именно это лезвие Падший занес над горлом Бегемота. — Ты — не король, кот Бегемот. И никогда им не станешь, даже обладая меткой. Истинный король Ада познается в силе, а не в том, чтобы прятаться за спиной более сильного существа. Кстати, о метке…       С этими словами Падший медленно убрал лезвие в сторону, а сам наклонился к нему и схватил за руку своей. На предплечье оборотня тут же вспыхнула небольшая алая округлая метка с пятиконечной звездой внутри. Однако вместо ощущения радости, на лице Люцифера появилось озадаченное выражение.       — Что за… — прошипел Падший, уставившись уже на свое предплечье, ибо теперь уже на нем горела точно такая же метка, после чего резко направил лезвие меча обратно в сторону Бегемота. — Только половина метки… Где вторая?       — Там, где ты никогда не найдешь… — прохрипел кот. — Так что, даже не надейся на то, что сможешь вернуть свой трон целиком и полностью.       — Хм… Трон я смогу вернуть себе и без этой вшивой метки — достаточно убить предыдущего короля…       — Тогда давай… Вперед… Ты знаешь, что я никогда не боялся смерти.       — Тем лучше для те… — договорить Люцифер не успел, так как ему в спину прилетело что-то с достаточной для того силой, чтобы сбить его с ног. Падший отлетел не слишком далеко, да и подобный удар не дезориентировал его так сильно, как рассчитывал ударивший, и, обернувшись, Дьявол увидел Ардегону. Демонесса уже обнажила свой меч и была готова атаковать своего бывшего короля. — Ба! Да вы только посмотрите на нее… И не жилось тебе среди смертных.       — Жилось и даже очень хорошо… — прорычала Ардегона, замахнувшись мечом как бейсбольной битой. — Но своя кровь все-таки умеет убеждать.       — Своя кровь? Или же темный Элементаль, который уничтожил твою смертную оболочку?       — Это не имеет значения, Люцифер, ибо вместе с плотью ко мне вернулись и воспоминания. Так что, я прекрасно помню, как ты заточил меня в смертного младенца!       — Самое малое наказание для тебя, моя дочь, — ответил Падший. Ардегона при этих словах еще сильнее сжала рукоять меча. — За твое восстание тебе была положена смерть, но я лишь заточил тебя в смертной. Небольшое наказание за столь серьезное преступление.       — Из-за того, что я нарыла?! — зло усмехнулась демонесса. — С тем, что я нашла, тебя следовало свергнуть! И я искренне радовалась, когда узнала, что ты умер от рук тех, кто освободил меня.       — Ты так похожа на свою мать, Ардегона… И на свою сводную сестру. Поражен, кстати, что она не бросилась вам на помощь.       — Она будет мудрее и меня, и тебя, раз не лезет в конфликты. И Аннетт — та, кого ты истинно боишься.       — Дракон ничуть меня не пугает, дитя мое. И никогда не пугал…       — Ага, стал бы ты ссылать ее в Пустоши в таком случае?       — Мы слишком задержались здесь… Ты встала на защиту лжекороля, поэтому, как предательница, приговорена к смертельной казни.       — Ты мне не судья, Люцифер! Я навсегда останусь верна тому, кто вернул мне мое собственное «я»! — воскликнула демонесса и побежала в сторону Дьявола.       — Ардегона, стой! — воскликнул было Бегемот, так как понял, что ее действия станут для нее самой фатальными. И Люцфиер это понимал… И как бы тяжело ему ни было убивать собственное дитя, эта мера была просто необходимой для того, чтобы очистить Ад от предателей.       Атака Ардегоны была подавлена еще на начальном этапе. Одним точным рубящим ударом Люцифер отрубил голову демонессе. Из-за высокой температуры лезвия место среза прижгло, и крови не было. Зато на полу появилось мертвое тело одного генерала.       — Одним предателем меньше… — послышался голос Люцифера, после чего сам демон повернулся к Бегемоту. — По факту я должен бы убить тебя, предатель, однако это не по нашим законам. Не так должны решать вопросы истинные политики целого мира. Тебя стоит подвергнуть суду, который уже и разберется с тем, что ты совершил, шут, ибо больше ты не король. Твои войска разбиты, ты лишен метки короля и более не имеешь власти над демонами. Можешь идти и искать своего покровителя — этим ты лишь окажешь мне услугу.       — Тебе никогда не победить мессира, Люцифер, — прошипел Бегемот, после чего хрипло застонал из-за того, что массивная нога Дьявола с силой придавила его к полу. — М… Мессир уничтожит тебя, Падший. Во что бы то ни стоило.       — Он уже пытался, дорогой шут, — более снисходительно сказал Люцифер и положил энергетическое лезвие себе на плечо. — Однако его попытка провалилась…       — Ч-что? — прохрипел Бегемот. Он не мог поверить своим ушам. Как простой архангел с армией демонов мог поразить темного Элементаля?       Люцифер же откровенно наслаждался разрушенным миром оборотня, ведь до того момента кот думал, что нет существ сильнее, чем Элементали. На его лице медленно расплылась холодная и очень злая улыбка.       — Поэтому повторюсь, ты можешь воззвать к своему покровителю. Крепко помолись о том, чтобы он спас тебя… А впрочем, тебе это не поможет, кот Бегемот…       И на этом Дьявол отпустил кота, после чего достаточно быстрым шагом пошел в сторону балкона, с которого и улетел куда-то вдаль. Он мог убить Бегемота. Но оборотень не был нужен ему в полной мере. Он не король и у него нет того, что есть у истинных королей Ада. То, что дает силу… А кто был третьим по силе в Аду? Ортрас — левиафан и Дьявол водных территорий Ада. Вторая — Аннетт… При мысли о том, что ему предстоит столкнуться с драконом снова, где-то внутри Люцифера появилось странное чувство. «И Аннет — та, кого ты истинно боишься». Эти слова Ардегоны все крутились в его голове, пока внизу не начала меняться местность. Бескрайние поля из горячего песка начали стремительно сменяться мелкими лужами, которые по каким-то невероятным законам адской физики не испарялись, после чего водные источники становились все более частыми и крупными. Небо начало медленно окрашиваться в оттенки синего, после чего постепенно становилось все более синим и синим. Мелкие и более крупные водные источники исчезли, уступив место мелководью. Это была именно та территория, которая была нужна Люциферу… Мелководья протягивались на сотни метров вперед, создавая собой этакую границу между Центром и Океаном.       Вскоре же дно, которое отлично проглядывалось на мелководье, резко ушло вниз, что значило одно — началась территория левиафана. Небо к этому моменту полностью изменилось, убрав из своей цветовой палитры оранжевые или красные оттенки. Черные тучи были, есть и будут неизменной атрибутикой Ада и с нынешними цветами, создавалась весьма и весьма неприятная атмосфера, а воздух наполнился влажностью и в нем начал витать отчетливый запах соли. Это все было хорошо, но атмосфера-атмосферой, а Люциферу был нужен только властитель этого места. И вот Падший стоял ровно на границе Океана и мелководья. Вода покрывала его ноги по щиколотку, а легкий прохладный ветер мягко обволакивал тело, усиливая ощущение того, что будет дальше. Вдалеке виднелись невероятные тонкие скалы, настолько высокие, что спокойно доставали до неба. Хранилище душ, пронеслось в голове Люцифера. Совершенно ничего не изменилось, и это радует. Отчасти… Что ж… Пора начинать…       — Ортрас, великий левиафан, правитель Океана Страданий, Великий Дьявол Ада, внемли моему зову! Услышь зов Короля Демонов и своего короля, ибо я пришел к тебе по делу! Услышь мой зов, Владыка Океана… Услышь и приди по воле своего правителя!       Голос Люцифера эхом разнесся по бескрайним пространствам Океана Страданий. Он был достаточно громким и твердым, чтобы его услышали, потому Падший был уверен в том, что Ортрас появится с минуту на минуту и чем быстрее, тем лучше. Собственно, Морской Дьявол не заставил себя ждать… Все началось с того, что откуда-то издалека послышался гул — такой, будто кто-то с невероятной силой подул в огромный рог, после чего вода начала бурлить, после из-под толщи воды с огромными всплесками вырвалось невероятных размеров змееподобное существо. Его синяя чешуя поблескивала в свете неизвестного источника, а вода лилась с тела змея тоннами. Огромные зеленые глаза моментально уставились на Люцифера. Какое-то время змей просто смотрел на Падшего, словно пытался понять, не чудится ли ему, потом раскрыл пасть и оглушительно зарычал. Подобного хода Люцифер не очень понял, однако расценил это, как возможный знак к тому, что сражение начнется гораздо раньше, ибо с Ортрасом они были не в самых теплых отношениях. Однако Морской Дьявол не собирался атаковать и лишь направился в сторону главного Дьявола. Его тело в этот момент начало изменяться, превратившись во что-то, что напоминало воду. В итоге существо просто столкнулось с землей, и в образовавшейся водяной воронке отчетливо показался человекоподобный силуэт достаточно крупных размеров. Люцифер был в своей демонической форме, а это где-то около трех метров в высоту. Ортрас был выше… Да и вширь, за счет невероятно массивной брони, демон выглядел куда больше.       — Ортрас… — тихо произнес Люцифер. Бронированное существо какое-то время неподвижно и безмолвно стояло, после чего начало шевелиться. Глаза его вспыхнули ярким аквамариновым светом, что на фоне синевато-аквамариново-серой брони выделялось особенно сильно.       — Кто ты, заблудший путник? — низким и искаженным из-за своей металлической оболочки голосом, произнес Морской Дьявол, после чего облокотился на свой огромным двуручный меч. — И с какими целями назвался моим королем?       — А ты не узнаешь меня, повелитель Океана Страданий? — спросил Люцифер. Ортрас еще раз осмотрел существо, стоящее перед ним, после чего холодно усмехнулся.       — Жалкая пародия на демона, — произнес он булькающим голосом, и из-под шлема хлынул небольшой поток воды. — Еще и возомнившая себя нашим королем… Воистину Салдавейрону стоит прекратить свои опыты над созданием иной формы жизни. Кем или чем бы ты ни был, я советую тебе покинуть эти воды, пока мощь Ада не обрушилась на тебя.       — Если под «мощью Ада» ты имеешь в виду всех демонов, что есть в этом мире, то ты сильно преувеличиваешь, мой дорогой Ортрас. Мне и моим архангелам не составило труда подчинить их себе во время Великой Войны Ада, так что не составит труда сделать это вновь.       Даже сквозь полностью закрывающий лицо шлем Водный Дьявол смог бросить на Падшего озадаченный взгляд.       — Не может быть, чтобы это был действительно ты… Люцифер… Властитель властителей, Король Демонов и всея Ада. Истинный Люцифер погиб многие века назад, после чего трон занял другой король.       — Мне это известно. Как и то, что оба формальных правителей Ада размазаны по стенке, — сказав это, Люцифер поднял одну руку, на которой проявилась половина метки короля Ада.       — Хм… — холодно булькнул Ортрас. — Метка не врет… Ты действительно претендент на трон короля Ада, но таковым еще не являешься.       — И здесь, думаю, ты сослужишь свою службу, хранитель тайн. Уверен, тебе известно о том, где находится вторая часть метки.       — С какой стати я стану выдавать местоположения артефакта, которого не видел уже несколько веков? — скрестив руки на груди спросил Ортрас. — Тем более такому недодемону, как ты, Лжелюцифер.       — А с той, что в противном случае, я сделаю с тобой то же самое, что и с Хеллой и предателем Бегемотом.       — Повелительница Хлада мертва… — констатировал Морской Дьявол, перехватив меч и подняв его над головой. — И теперь ты сознаешься в том, что моя сестра-королева пала от твоей руки! За преступление против власти Ада ты будешь уничтожен!       С этими словами Ортрас набросился на Люцифера, замахиваясь своим колоссальным мечом. Удар подобным орудием гарантированно убил бы любого, однако Падший успел заблокировать этот удар своим мечом. Послышался звук электрического разряда вперемешку с ударом металла о что-то твердое. Какое-то время водный демон просто давил на того, кто назвался его королем, но его сильно смутил тот факт, что этому существу удалось совладать с этим мечом. Подобное орудие не было обычным артефактом — им мог пользоваться только истинный король Ада. И только король… Это могло бы стать отличным доказательством того, кто конкретно стоит перед ним, однако Ортрас отказывался воспринимать то, что это было правдой. Но чем сильнее он пытался давить, тем лучше понимал, что его силы явно уступают силам стоящего перед ним. Да, он был несколько обескуражен резким ударом, но теперь возвращал контроль над ситуацией. Вскоре же Люцифер смог дернуть своим орудием в сторону, чем отправил туда же и меч Ортраса, после чего резко ударил демона левой рукой прямо по лицу. Послышался треск металла, а сам Морской Дьявол оказался на земле.       — Надеюсь, эта маленькая потасовка и мой меч доказали тебе, что я жив на самом деле, — послышался голос Люцифера.       — Но… Но это невозможно… Ты… Ты должен быть мертв.       — Должен, но тем не менее я жив, Ортрас, — ответил Падший и занес меч над головой водного демона. Не нужно объяснять то, что он задумал и собирался исполнить через несколько секунд. — Теперь же ты исполнишь мой последний приказ, хранитель Океана Страданий.       Он уже начал медленно поднимать меч, прицеливаясь, однако Ортрас не собирался сдаваться просто так. Для самого Короля океана в тот миг все перевернулось… Люцифер… Теперь он верил в то, что перед ним стоял сам Король Ада… Но одно не давало ему покоя — убийство Хеллы. Если раньше Люцифер старался соблюдать нейтралитет между всеми королями, говоря о том, что они братья и сестры, подчеркивая тем самым, что убивать друг друга не просто грубо, а отвратительно ровно настолько, насколько было отвратительно убийство кровного родственника. И слышать то, что этот Люцифер убил Хеллу, по сути, свою сестру… Честь для Ортраса была важнее любых конфликтов, и этот демон нарушил все нерушимые заповеди чести, а потому заслуживал смерти.       Когда меч Люцифера был всего лишь в нескольких сантиметрах от шеи Морского Дьявола, тот резко превратился в один сплошной поток воды, который сшиб Падшего с ног, после чего потащил его в сторону Океана Страданий. Оказаться на дне не входило в планы главного Дьявола, потому он пытался вырваться, но что он мог сделать против этого потока. Вскоре же оба демона оказались под водой. В мгновение ока стало темно… Ортрас тащил Люцифера на дно с невероятной силой, однако Падший все же смог освободиться от хватки, после чего собирался было всплыть, но путь ему был прегражден. Теперь это был не тот закованный в броню демон. Сейчас перед взглядом Люцифера предстал огромный, желтый змеиный глаз, достигавший около шести метров в диаметре. Еще секунда, и глаз достаточно быстро поднялся, после чего остальная часть головы резко дернулась в сторону Падшего, сбив его и заставив черное тело преодолеть около трех сотен метров подводного пространства. Из-за темноты, которая царила на глубине, разглядеть левиафана было практически невозможно, однако его движения ощущались более отчетливо. Тогда-то Люцифер и почувствовал своей спиной, как позади него проплыло что-то очень массивное. Падший резко обернулся, но не успел ничего сделать, так как колоссальный змей со скоростью, которая не могла быть свойственна объекту таких огромных размеров, атаковал его. Следующее, что почувствовал Дьявол, как под ногами появилось что-то вроде почвы, только куда более мягкое и подвижное. Левиафан решил покончить со своим врагом самым, пожалуй, универсальным образом — проглотить его. Учитывая то, что размеры варьировались в соотношении тысяча к одному, проблем не должно было возникнуть. И Люцифер это понимал, потому на ощупь, если так можно сказать, ибо все произошло за несколько мгновений, пытался найти хоть что-то, за что можно было зацепиться, однако не нашел и камнем полетел в огромную глотку Ортраса. Но подобный полет продолжился не слишком долго, ибо Падший с помощью своего меча и когтей смог остановиться, «прилипнув» к одной из стенок глотки. Достаточно яркий алый свет меча освещал достаточный участок плоти водного демона. Розоватая, пульсирующая, чем-то похожая на желе, масса, состоящая из плоти, жира и кровеносных сосудах, оказалась под пальцами Люцифера. Из-под когтей Падшего вытекала темная кровь.       — Придется приручить этого змея силой… — прошипел Дьявол, после чего испустил из всего своего тела очень мощный заряд энергии. Все нутро Морского Дьявола осветила ослепительная алая вспышка. Все это время Люцифер чувствовал, как Ортрас поднимается вверх. И тут взрыв… Яркий свет прорвался сквозь появившеюся на теле левиафана дыру, давал возможность покинуть его нутро.       Как оказалось, они оба были не слишком далеко от мелководья, фактически они находились чуть ли не строго под ним, из-за чего покалеченное тело Ортраса оказалось именно на нем. Дыра, которая образовалась из-за мощного взрыва, оказалась куда больше, чем показалось Люциферу на первый взгляд. По сути, горло Морского Дьявола было продырявлено чуть ли не насквозь, а сама дыра в диаметре достигала около шестидесяти метров. Даже на фоне невероятных размеров Ортраса рана выглядела смертельной, а то, что ее еще и прижгло, полностью тормозя тем самым процесс регенерации, только подтверждало то, что демону осталось крайне недолго, как, собственно, и улыбка Люцифера, смотрящего в один из закатывающихся глаз с торжествующей улыбкой на лице.       — Оказывается, возраст сказался на тебе, Хранитель Океана, — с легкой отдышкой произнес Падший, стряхивая с себя остатки слизи и крови. — Ибо мне казалось, что ты будешь сильнее. Третий по силе… Теперь же нас осталось только двое…

[Эквестрия]

      Девять дней… Ровно столько прошло с тех пор, как Джек Салдавейрон покинул Эквестрию. Все это время принцессы Селестия и Луна чувствовали некоторое отсутствие безопасности, однако их успокаивали слова Хедейра о том, что активности со стороны демонов нет. В принципе дни перестали отличаться один от другого, слившись словно в один. Абсолютно все выполняли свои функции практически на автомате, создавая иллюзию того, что все в порядке. Впрочем, подобное действительно работало, так как вопросы от жителей самого Кантерлота да Понивиля о том, что происходит, начали сходить на нет. Можно было бы сказать, что жизнь начала более-менее возвращаться на круги своя, однако все еще теплились мысли о том, что демоны рано или поздно начнут массированные атаки на менее защищенные участки Эквестрии и прилегающих территорий. Письма, которые Селестия отправляла тем, кто был готов послушать ее, были восприняты серьезно и главы других государств были готовы оказать помощь в следующем наступлении на Кристальную Империю, однако же принцессы пытались отговорить все горячие головы от поспешных решений, говоря о том, что ситуация на данный момент крайне неоднозначная и не стоит торопиться лишь ради сражения. Эти слова так же были услышаны, а дальнейшие диалоги о том, что делать в будущем, было решено перенести в личные встречи. За неимением действий со стороны демонов, осуществление подобных процедур не казалась чем-то опасным. Первые личные встречи были назначены на последующие недели, поскольку всем нужно было подготовиться и подготовить свои страны к неожиданностям. Коммуникации были налажены, так что, оставалось только ждать. Отчасти подобное оттягивание неизбежного было обусловлено тем, чтобы быть готовыми к разного рода сюрпризам, но с другой, эта инициатива принадлежала Селестии и Луне, которые все еще надеялись на то, что Джек вернется в ближайшее время. Да уж, даже несмотря на то, что на их стороне находился Второй Древнейший, спокойствия им это не добавляло. Хедейр же и сам понимал это, однако старался не показывать. И вместе с тем, что он замечал несколько недоверчивое отношение к себе, было отчетливо заметно, как меняются сами принцессы. Их ауры… Они становились все более отчетливыми и крепкими. Даже создавалось ощущение того, что тела аликорнов были всего лишь коконами, в которых зрело нечто большее. И если касательно Селестии Хедейр особо не волновался, так как знал свою силу и мог предположить, что будет дальше, то вот Луна вызывала у него некоторые опасения. Темный Элемент становился все крепче и крепче и спихнуть его на какую-то прошлую странность уже было нельзя, что только укрепило мнение Света в теории относительно принадлежностей принцесс к совершенно иному миру. А вместе с этим приходило понимание того, что нужно будет рассказать сестрам о том, что с ними происходит, ибо в противном случае молчание могло стать причиной неконтролируемых выбросов накопленной энергии. Но опять же, делать все это нужно было с Джеком, так как у него есть большее влияние на принцесс. Потому, как бы ему ни хотелось, Хедейру приходилось молчать. А еще Аврора… Маленькая и боевая — полукровка вновь рвалась в бой несмотря на то, что говорил ее отец, Хедейр, принцессы и даже Чешир. Упрямства ей было не занимать, а это было плохо и могло привести к совершенно необдуманным действиям. Конфликт можно было разрешить разговорами, однако пегасочка не хотела никого слушать. И чем дальше все шло, тем сильнее росло ее желание сбежать и начать атаку самостоятельно. О воскрешении мертвецов речи не было — хватило одного раза, однако пытаться проредить орду демонов с помощью простой физической силы… Да и можно было бы выяснить то, что происходило на внутренней кухне Люцифера.       И вот на десятый день ее прорвало… Сидеть на месте и надеяться на лучшее Авроре просто надоело, поэтому она решила действовать тайно и, желательно, под покровом ночи. Дорогу до стены она знала, а раз ледяной вихрь не блокировал возможность телепортироваться за саму стену, полукровка решила воспользоваться этим по полной программе.       Ожидание ночи оказалось, пожалуй, самым томительным временем за все то время с тех пор, как Джек ушел в Хельрейм. Но, наконец-то, тьма опустилась на этот причудливый мир пони и других мифических существ, давая Авроре возможность выполнить эту затею. Однако не все было так просто… Пройти мимо стражников не представлялось особо сложным — здесь хватило бы простой ловкости и скорости, а вот разойтись с Хедейром, Дискордом, принцессами, да даже с Каденс, которая со времен освобождения из плена практически полностью пришла в себя и могла свободно перемещаться по замку. Однако же, что удивило Аврору, все проходило слишком идеально. Настолько, что это казалось чем-то невозможным.       И вот она уже в небе… Прохладный ночной ветер щекотал нос, остужал тело, а вместе с тем и пыл Авроры. В голову начали закрадываться мысли о том, что лучше будет повернуть назад, ибо затея, возможно, была принята на эмоциях, а не с помощью логики. Она была одна… Ни воинов, что могли бы прикрыть спину, ни какой-то толковой маскировки, которая смогла бы скрыть не только ее внешность, но и ауру. Это было куда сложнее… Однако, возможно, этого можно было и не делать. Быстро заглянуть, выяснить все, что необходимо, и улететь обратно, оставшись незамеченной. Да, цели полукровки разительно изменились, но все еще соприкасались с определенными рисками, о которых она предпочитала не думать.       Прошло несколько часов. Было примерно два часа после полуночи, а это значило, что времени оставалось крайне немного. Радовало одно — она уже достигла первой границы. Оставалось только пробраться внутрь. С этим проблем не возникло — темная броня отлично защищала от холода стены, но вот разглядеть дорогу оказалось куда сложнее, чем Аврора предполагала ранее. И из-за того, что зона видимости с каждой секундой сокращалась все сильнее и сильнее, было принято решение телепортировать себя чуть дальше, однако, когда полукровка уже собиралась сделать это, то ощутила что-то странное. Это был всплеск энергии, только какой-то слабый. И, что удивило ее еще сильнее, ни на что не похожий. Ни Тьма, ни Свет, ни что-то, что могло быть связано с Адом. Но отчего-то энергия показалась полукровке знакомой. Правда, она не могла вспомнить, когда именно ощущала что-то подобное, да и не за этим пришла сюда, потому решила отложить еще одну экспедицию на потом.       И, наконец-то, Кристальная Империя… Вернее, то, что от нее осталось… Когда Аврора была здесь в прошлый раз, из-за откровенной вакханалии и слившихся между собой пони, перевертышей, грифонов и демонов, ей было как-то не до того, чтобы разглядывать окрестности. За исключением, разве что, того, что бросалось в глаза сразу. Теперь же, когда здесь было более-менее тихо, пегасочке открылась куда более жуткая картина. Истинного Ада Аврора не видела ни разу, но в своих самых глубоких кошмарах об этом месте представляла что-то похожее. Полукровка была не из пугливых, однако это место, если и было реконструкцией Истинного Ада, производило нужное впечатление.       — Господи Боже… — тихо произнесла Аврора, осматривая то, что осталось от того яркого и сверкающего города. Но несмотря на то, что эти земли были полностью под контролем демонов, и на чувства, которые вызывал внешний вид этого места у полукровки, нужно было выполнить то, зачем она сюда пришла.       Количество демонов на квадратный метр разительно уменьшилось по сравнению с прошлым разом, но их все еще было достаточно, чтобы создать определенные проблемы. Количество здесь все же играло определенную роль, и распределение сил было явно не в пользу Авроры. Радовало только одно — темные доспехи явно что-то делали с ее аурой и запахом, ибо демоны особо не замечали ее, даже когда она пробегала у них перед носом. Возможно, все дело было в самой темной материи, и она отпугивала их, но проверять это предположение она не спешила. Из-за того, что демоны старались обходить ее стороной, дорога до замка заняла у Авроры куда меньше времени, да и прошла легче. Внутренности же замка не слишком сильно отличались от того, что было тут раньше или же от Кантерлотского замка. Различался только… Стиль… Было ли здесь точно так же во время наступления, либо же все эти украшения появились по ходу восстановления повреждений, сложно было сказать, потому оставалось только идти по бесконечным коридорам в поисках неизвестно чего.       Однако поиски не затянулись надолго. Одним из первых признаков того, что Аврора на что-то нарвалась, стал запах. Крайне неприятный, а самое главное, отчетливый. И чем дальше Аврора шла, тем сильнее становился этот смрад. Теплый, тягучий… Смесь серы и гниющего мяса… Минуту спустя полукровка нашла место, откуда, по ее предположениям, шел этот запах. Проход, который шел куда-то вниз. Разглядеть, что находилось по ту сторону, не представлялось возможным, ибо было темно. Очень… Потому оставался только один вариант — пойти и проверить, что конкретно находилось в этой темной пучине.       Наступать приходилось аккуратно, так как разглядеть следующую ступеньку было почти невозможно. Конечно, она могла зажечь огонек, что помог бы ей лучше видеть, но… Таким образом, Аврора привлекла бы лишнее внимание, а ей этого не нужно. Однако этого и не потребовалось, так как вскоре вдалеке показался просвет. И с каждым шагом он становился все больше и больше, пока не обрел форму прохода. Смрад становился практически невыносимым, и Аврора даже чуть-чуть обрадовалась тому, что на голове у нее был шлем. Если бы не он, полукровка бы, наверное, задохнулась. Но шлем она все-таки сняла… Больше от удивления из-за увиденного, чем по необходимости.       Комната, в которую она попала, была огромной. Сказать, сколько именно, в пересчете на квадратные метры было сложно, но примерно можно было сравнить с большим футбольным стадионом. Учитывая относительно малую глубину, на которой находился этот зал, возникали вопросы о том, каким образом замок все еще не рухнул, однак, это была мысль из разряда бреда, на который обращать внимание сейчас было глупо. Гораздо важнее было наполнение комнаты. С потолков свисали огромные, бледно-телесного цвета коконы из чего-то, подозрительно похожего на плоть. И таких коконов тут были тысячи…       — А это еще что за гадость? — тихо произнесла Аврора, подошла к одному из коконов и дотронулась до него копытом. Даже сквозь свою броню пегасочка почувствовала, что кокон был склизким, мягким, похожим на желе, но чрезвычайно плотным. И она бы продолжила ощупывать эту мерзость, если бы изнутри ее копыто что-то с силой не оттолкнуло. Это было настолько неожиданно, что напугало даже такую достаточно смелую девушку, как Аврора. Но природное любопытство оказалось сильнее страха, и пони подошла вновь, после чего надавила копытом сильнее и вскоре нащупала что-то твердое. И оно двигалось, будто бы не было частью самого кокона, а чем-то иным. — Так-так-так…       Убрав копыто, Аврора какое-то время просто стояла напротив кокона, пытаясь осознать то, что произошло за те несколько минут, что она находится здесь. И осознать то, что могло находиться внутри кокона. Однако со вторым вопросом могло помочь только одно — вскрытие. И пегасочка не стала медлить. Как только лезвие оказалось внутри кокона, оттуда послышался очень странный звук — что-то между очень низким стоном и бульканьем. Когда же Аврора вытащила лезвие, на пол хлынула странная жидкость, и поток оказался настолько сильным, что несколько сильнее разорвал уже имеющийся разрез. Через несколько секунд массивное течение этой жижи прекратилось, а остатки капали с краев разреза. Теперь осталось только заглянуть внутрь. Аврора толком не знала, что она должна была увидеть и что хотела, однако мелкая тварь, находящаяся теперь на дне кокона, определенно произвела на полукровку впечатление. Оно было точно таким же, как и те сотни, которые она видела на поле битвы в тот раз, только меньше и… Беззащитнее… От осознания того, что она увидела здесь, глаза у Авроры поползли на лоб.       — Они выращивают новую армию… — тихо произнесла пони и тут же начала собираться уходить. — Надо доложить обо всем Хе…       Однако на полуслове и полуобороте в сторону выхода из этого страшного зала, Аврора почувствовала, как кто-то с силой ударил ее по голове. Перед глазами у нее моментально встала чернота и единственное, что она услышала после того, как произошел удар, это тихий и злобный смех, определенно принадлежащий женщине. Затем темнота…

***

      Сильная головная боль… Это было первое ощущение, которое вернулось к Авроре вместе с возвращением в реальность. Какое-то время, находясь под действием последствий от достаточно мощного удара, полукровка не могла понять, где конкретно она находится, однако вместе с ощущением собственного тела, вернулись и другие чувства, такие как нюх. В нос пегасочке вновь ударил этот отвратительный запах, который она чувствовала в том жутком инкубаторе, что подтверждало одно — она никуда не ушла и все еще находится там, среди коконов.       — Так-так-так… — послышался тот же самый голос, что смеялся над Авророй за пару мгновений до того, как она потеряла сознание. Когда же зрение вернулось к плененной, она смогла разглядеть ту, кто схватил ее. — Вы только посмотрите, кто зашел на огонек.       — Лилит… — зло прорычала полукровка, неотрывно следя за демонессой. Королева демонов хищно улыбнулась и подошла ближе, словно не боялась за то, что может быть атакована, и, спустя секунду, Аврора поняла, почему — ее тело было намертво скованно тем же материалом, из которого состояли коконы, и, как бы она ни старалась вырваться, оставшаяся слабость не позволила ей это сделать.       — А, а, а… — Лилит покрутила перед лицом Авроры копытом в жесте: «Лучше так не делай». — Я бы не советовала тебе вырываться — хуже будет.       — Да пошла ты! — огрызнулась полукровка. — Когда я вырвусь отсюда, то…       — Остынь, горячая голова, — насмешливо сказала демонесса и провела своим копытом вдоль всего тела пегасочки, начиная от внутренней стороны бедра и заканчивая грудью, в весьма похабном жесте. — Советую тебе расслабиться и получать удовольствие от нашей встречи, — королева хищно улыбнулась и склонилась над лицом плененной. — Я уж точно наслажусь тобой…       — Убери от меня свои лапы, чертов суккуб!       — Ой, как грубо, моя дорогая… — псевдо-оскорбленным голосом сказала Лилит и с размаху, наотмашь, ударила Аврору по лицу. — Ничего, пока ты здесь, я научу тебя чтить старших. — к ее удивлению, Аврора начала зло смеяться. — Весело тебе, да?       — Отцу следовало позволить мне убить тебя еще тогда… Ох, тогда бы я насладилась моментом.       — Как хорошо, что этого момента ты не увидишь, — хмыкнула Лилит. — В конце концов, ты просто не переживешь то, что я с тобой сделаю.       Аврора разразилась смехом пуще прежнего. Это несколько обескуражило и даже напугало демонессу, так как она не привыкла, что на ее угрозы кто-то отвечает смехом (ну, кто-то, кроме Джека). Да и, честно сказать, ее смех, который медленно, но верно исказился, став похожим на то, что делал Джек, чтобы напугать кого-то, лишь сильнее напомнило Лилит о том, кто сейчас лежит прикованным к столу и что с ней действительно лучше меньше шутить.       — Если бы ты хотела меня вскрыть, пытать или что-то еще, уже сделала бы… — все тем же искаженным голосом прошипела Аврора и подняла голову, уставившись на Королеву демонов холодным немигающим взглядом, чем пугала ее только сильнее. Создавалось ощущение, что это вовсе не она говорит, а тот, кого Лилит боялась больше всего. — НО ТЫ ЭТОГО НЕ ДЕЛАЕШЬ… ТЫ СЛАБАЯ… И ЖАЛКАЯ… ТЫ НЕДОСТОЙНА ТОГО, ЧТОБЫ НАЗВАТЬСЯ КОРОЛЕВОЙ ДЕМОНОВ, А ТВОЕ ИСТИННОЕ МЕСТО НА ДНЕ ОЗЕРА БО…       — ЗАТКНИСЬ! — воскликнула демонесса и вновь ударила полукровку по лицу, чем все-таки заставила ее замолчать. — Заткнись… Не тебе, отродью ангела, что вырастила Тьма, говорить о том, где и кому место. Твоя же судьба теперь — лабораторная крыса, которую я вскрою и изучу вдоль и поперек.       — Ну так делай… — усмехнулась Аврора и вновь повернулась к Лилит. — Чего же ты медлишь, раз я тебе так не нравлюсь и, как я вижу, пугаю.       — Ты?! Пугаешь меня?! — демонесса разразилась смехом, который победным или же твердым не назовешь. Это был стопроцентный нервный смех, что было отлично слышно. — Такая тварь, как ты, не может напугать никого, кроме ребенка.       — Тогда отчего я слышу такое неприкрытое волнение в твоем смехе? Неужто сама королева демонов боится ту, которая «не может напугать никого, кроме ребенка»?       — Молчать, отребье! — воскликнула Лилит и нанесла очередной удар. — И не пытайся заговорить мне зубы…       — Если бы хотела, уже сделала бы… — усмехнулась Аврора и сплюнула на пол сгусток крови из смеси алого, черного и отливающего золотом цветов. — Бей сколько хочешь, но знай, что с этого момента, ты поставила на себе черную метку. Собственными руками… И Кракен уже начал на тебя охоту…       — Была бы напугана, не цитируй ты «Пиратов Карибского моря», — саркастично хмыкнула Лилит и отвернулась от пони. Она этого не показала, но аналогию с Кракеном поняла отлично. Эта пони… Эта чертова полукровка была дочерью Салдавейрона, и за нее он был готов разорвать кого угодно — в этом не было сомнения, так что должно было произойти чудо, чтобы он не узнал о ее пленении. И, пусть «Кракен» сейчас томился в своей пещере, кто может гарантировать, что он не начнет сезон охоты на всех тех, кто причинит ей вред. Однако маниакальная часть взяла верх, поэтому Лилит твердо для себя решила, что сломает эту строптивую пони, чего бы ей это ни стоило… И она уже собиралась начать, но…       — Лилит?! — послышался голос Азазеля. Услышав его, демонесса недовольно закатила глаза, поняв, что ей или не позволят провести задуманное, либо же скажут сбавить обороты, чего ей не хотелось.       И, как назло, из-за коконов вышел рыжий бес, после чего озадаченно и даже ошарашенно посмотрел сначала на Лилит, а уже потом на Аврору.       — Это… — все тем же голосом сказал Азазель и подошел ближе, после чего указал копытом на полукровку. — Это она?       — Именно… — расплывшись в высокомерной и довольной улыбке, сказала Лилит. — Это — отродье Салдавейрона во плоти.       — Очередное нападение?       — Вроде, нет… Я нашла только ее… — королева повернула голову к Авроре. — Маленькая дрянь вломилась сюда и вскрыла один из коконов. Уверена, она была заслана сюда одним из их руководителей с целью шпионажа. Других я не чувствую…       — Я тоже… — ответил одноглазый демон и повернулся к пегасочке. — Итак, с какой же целью ты здесь, дитя Салдавейрона?       — Вежливость?! — воскликнула Лилит. — Ты серьезно?! Она — пленная — и обращаться с ней нужно, как с пленной, к тому же, это существо вообще не имеет право на жизнь!       — Я прекрасно осведомлен, кто она и кем является на данный момент, но, как доверенное лицо и второй после короля, я обладаю куда большей властью, чем ты, Лилит, потому приказываю передать ее в руки вышестоящих инстанций, которые распорядятся ее судьбой, как посчитают нужным: оставят в подземельях до возвращения его величества на территории демонов в этом мире, — отчеканил Азазель, пропустив мимо ушей поток возмущения демонессы. Однако это подпалило ее еще сильнее.       — Я — твоя королева, падший ангел, и Люцифер не говорил, что это не так, даже несмотря на то, что он поставил тебя выше. Ты — мой подчиненный, Азазель, потому обязан исполнять приказы своей королевы, хочешь ты того или нет! И Я (!) приказываю тебе оставить меня и эту полукровку одних. Немедленно!       — Ваша просьба была услышана и отклонена, королева демонов, — совершенно спокойно ответил одноглазый, после чего подошел к Авроре. — Итак, Аврора, дочь Салдавейрона, за нарушение границ территорий демонов в мире смертных с целью шпионажа для противостоящей стороны, до вынесения приговора королем демонов ты подвергаешься заключению. До тех пор с тобой будут обращаться, как военнопленной по всем законам гуманизма. Однако твоя дальнейшая судьба остается неизвестной.       — Ты… Ты это серьезно сейчас?! — воскликнула Лилит, наблюдая за тем, как Азазель поднимал Аврору от стола, к которому она была прикреплена. — Просто заберешь ее отсюда и запрешь в камере?       — Мы должны действовать в соответствии с правилами, установленными еще до нас, суккуб, — строго произнес Азазель. — И решать судьбу полукровки будет король.       — Она принадлежит мне! — не выдержала Лилит. — Со слов Люцифера, маленькая тварь принадлежит мне!       — До тех пор, пока король не вынес приговор, полукровка не принадлежит никому, — отчеканил рыжий демон и взвалил Аврору себе на спину. Она пыталась возмущаться, дергаться, но еще не полностью пришла в себя, поэтому попытки получались вялыми и демон не обращал на них внимания. Слов тоже не было, ибо Азазель заклеил ей рот. Лилит же находилась в крайней степени бешенства.       — Полукровка принадлежит мне и только мне! И я… — рыжий оборвал ее взмахом копыта.       — До тех пор, пока король не назначит тебя главной в свое отсутствие, управление территориями и тем, что на них происходит принадлежит тому, кто стоит после него в нашей иерархии, и не важно, буду ли это я или иной генерал. Постарайся уяснить это, королева. Ради того, чтобы не было таких вот сцен… Если король прикажет мне отдать существо тебе, я исполню его приказ. До тех пор… Думаю, ты мозг у тебя все еще имеется.       С этими словами Азазель прошел мимо своей королевы, пытающейся осознать все произошедшее. От накатившего на нее шока Лилит и слова вымолвить не смогла, потому просто пропустила их обоих, оставшись вскоре наедине со своими крайне недружелюбными мыслями.       — Ну погоди, рыжий черт… — прохрипела демонесса и в сердцах ударила своим копытом по ближайшему кокону. — Падший ангелок возомнил себя протеже короля…       Она все продолжала возмущаться тому, как ее унял Азазель. Правда, в лицо демону она бы это не сказала — опыт давал ей понять, что с этим демоном шутки плохи, а раз уж он стал куда более близок к Люциферу, чем даже она, в его власти было обвинить ее в своих корыстных целях. Это с условием того, что она явно не нравилась ему. Однако же подобная дискриминация со стороны самого Падшего, пуще прежнего разозлила Лилит, но все, что она смогла выдавить из себя, это сдавленный крик отчаяния и злости…

[Ад]

      Ортрас был повержен… Третий по силе демон и король Океана Страданий теперь не представлял из себя ничего, кроме горы демонического мяса, удел которого гнить на мелководье своего бывшего королевства. Его сердце… Оно было тем источником силы, который искал Люцифер и который, наравне с меткой короля, давал своему носителю власть над доверенной ему территорией. Третий царь Ада был повержен, а сам Океан не представлял для Падшего никакой ценности на данный момент. Власть над местными демонами уже у него в руках, так что, теперь оставалось только выждать момент, когда можно было применить их по назначению. Или же стереть, как вид, и сделать на его основе совершенно новый, который докажет свою силу и право на жизнь. Те, что обитали на дне сейчас, не могли похвастаться тем, что хотел видеть в «истинном демоне» «истинный король». Но этим планам суждено быть исполненными лишь в обозримом будущем.       Так какова же была следующая цель Люцифера? Пустоши Ада… Крайне темное и жуткое место… Оно находилось так далеко, что многие короли уже забыли путь в эти земли отчаяния и невероятной тоски. По правде сказать, внутри Падшего появилось не очень хорошее предчувствие от того, какой может выйти его встреча с тамошней королевой. Была бы ей Лилит, встреча произошла бы намного проще, однако в самой демонессе не было того, что было необходимо, так что ее смерть была бы самым глупым событием. Хотя, среди демонов считалось делом чести сразиться с королем всего Ада, но про то, чтобы пасть от его руки… Про это честь демонов умалчивала, но определенные выводы можно было сделать.       Путь до Пустошей был отнюдь неблизким. Очень долго Люцифер созерцал пейзажи, которые были больше свойственны для Центральных Земель, однако через время вид местности начал меняться. Гористый ландшафт довольно резко перешел в бесконечные, на первый вид, поля, на которых не было ничего. И лишь редкие холмики придавали этому пустому месту хоть какой-то объем. Со временем начала меняться и цветовая палитра окружения. Огненные оттенки и багровые цвета начали сменяться на серые, даже черно-белые, как в старинных кинофильмах, палитры, отчего внутри даже у подготовленного путника, забредшего сюда волей богов, что явно не желали ему добра, появлялось чувство угнетения. Эти территории были скучны до того, что сводили с ума, заставляя задуматься о своей жизни под совершенно иным углом, о котором пришедший, скорее всего, даже бы не подумал. И это всего лишь подходящие к основной массе земли. Пустыня Уныния… Достаточно красивое и оправдывающее себя название… Но они не являлись самими Пустошами.       И вот, спустя километры бесконечной серой пустыни, начали появляться первые признаки того, что Люцифер близок к своей цели. Основным украшением любой территории Ада являлись те обломки других миров, которые имели непосредственную связь с ним. Отличительной чертой Пустошей были средневековые замки и высокие колонны, чьей высоты было достаточно, чтобы доставать до черных облаков. И здесь, где находилось наибольшее количество подобного архитектурного добра, в низине, обитало существо, которое называли одним из сильнейших королей, хотя и со своими оговорками… Демонов здесь практически не было, а обитателями этих земель были души умерших. По сути, Пустоши были единственной территорией Ада, где мертвецы могли совершенно спокойно разгуливать на свободе, и где не было никаких камер для них. Различия лишь в том, что они толком-то и не осознавали того, где они находятся и каково их назначение в местной системе. Они сами были своеобразными камерами для себя же, блуждая по бесконечным пустыням и страдая внутри собственного разума. Отчасти это напоминает овец, которых вывели на пастбище — они занимаются своими делами до поры до времени и подгоняются пастухом и его собакой. Собаки, за неимением целей для слежения, ибо души отлично справлялись со всем сами, ушли в такое же небытие, как и сами обитатели. Но где же пастух? Прячется под толстым слоем серого и унылого, как и само окружение, пуска в низине, окруженной колоннами и полуразрушенными залами некогда могущественно выглядевшего замка. И теперь Люцифер стоял прямо перед этой воронкой, в которой обитал демон, который производил впечатление даже на него, и с кем он предпочитал не иметь дел без очень веской причины, ибо взаимная неприязнь обоих существ располагала к этому.       — Аннетт… — громко произнес Падший и спрыгнул с одного этажа замка на другой, находившийся ниже. Песчаная воронка ответила ему молчанием. — Королева Пустошей, Дракон, которого боится сама Смерть… Твой король взывает к тебе! Так откликнись на мой зов и яви себя предо мной! — тишина осталась ему ответом. — Услышь мой зов, правительница земель страшнейших страданий!       Однако сколько бы Люцифер не звал Аннетт, ответа от нее он не получал. Это было странно, так как несмотря на взаимное неуважение, демонесса чтила правила и всегда являлась на зов своего короля. Метка, пусть и ополовиненная, все еще была у Падшего, так что она должна была почувствовать его как того, кто владеет троном Ада. Или же она должна была хотя бы проверить правдивость того, что говорит пришедший к ней демон. Но ее не было… Тут у Люцифера появилась теория относительно того, что Аннетт могло не быть здесь, а это весьма странно, так как нынешняя королева придерживалась более пассивного метода правления и всегда находилась здесь. Либо же из чувства ненависти к нему, она решила отмолчаться, что было не менее странно, так как слухи расходятся быстро, и Дьявол был уверен в том, что Бегемот донес до королей о воскрешении старого короля. Ортрас, по крайней мере, вышел посмотреть, правда ли это или же ложь. Но Королева Пустошей проявляла холодное и стойкое равнодушие, потому Люцифер начал действовать более решительно, решил проверить наличие демонессы на месте вручную.       Какого же было его удивление, когда теория об отсутствии Аннетт подтвердилась — низина оказалась пуста, и сколько бы Падший не копал, добраться до нее он не мог. Значит, ее нет… В свою очередь появлялся вопрос: «Где она может находиться сейчас?». И подобная находка начала сильно нервировать Падшего. Все же она была второй по силе среди королей, и ее присутствие на стороне врага могло вызвать множество проблем. Но искать ее по всему Аду тоже было себе дороже, потэому в этом сражении Люцифер предпочел не участвовать. И как в случае с Ортрасом территории самой Дьяволицы, могла сыграть ей на руку, даже несмотря на то, что это были всего лишь пустоши. Так, без желанного приза, Дьявол покинул территории Пустошей.

[Новый Ад]

      Как будто бы и не уходил… Именно такая мысль пронзила голову Люцифера, когда он вновь оказался на территории бывшей Кристальной Империи. Возвращение прошло гораздо легче, чем перенос туда, что несколько удивило Дьявола, однако он быстро нашел этому ответ — увеличение силы за счет сердца Ортраса. Возможно, были иные причины, но эта была наиболее правдоподобная и легкая для объяснения тем, кто решит спросить, а такие сто процентов нашлись бы. Несмотря на то, что территория Нового Ада была не такая уж большая, и демонов после наступления осталось еще предостаточно на улице царила поразительная тишина. В обычной ситуации Люцифер мог бы сказать, что это подозрительно, и что, возможно, произошло очередное нападение, но он никого не чувствовал. Точнее не чувствовал никого подозрительного. Однако еще большее удивление он испытал, когда у входа в замок его встретил Азазель.       — Что-то случилось? — больше озадаченно, чем взволнованно спросил Люцифер. Рыжий же, прокашлявшись, сказал:       — Произошло одно непредвиденное обстоятельство во время вашего отсутствия, Ваше величество, однако нам удалось несколько… Уладить ситуацию…       — Так-так-так… — ответил Падший и прошел в замок. Азазель пошел за ним. — А теперь расскажи, что конкретно произошло.       — Несомненно, но позволите спросить о том, куда вы отправлялись? Вас не было достаточно долго, чтобы начать беспокоиться.       — Позволяю, и… Твое беспокойство льстит мне, мой друг, — улыбнулся Люцифер. — Однако со мной все в порядке и даже больше.       — Больше? — переспросил Азазель, озадаченно приподняв бровь над целым глазом.       — Короля Океана Страданий более нет, — более холодным голосом ответил Падший. Шок Азазеля в тот момент не передать словами.       — Ортрас мертв? Как? Что слу… — и тут он заметил, как Падший посмотрел на него. В алых глазах Дьявола мелькнуло что-то… Что-то, что рыжий обозначил, как метка Морского Дьявола. — Вы… Вы убили его?!       — Неизбежная часть плана по возвращению Ада его истинным королям. К несчастью, как ты и говорил, Дьяволы подчинены Салдавейрону, а нам не нужны лишние проблемы в дальнейшем.       — Ну… Это… Мой король, а вам не кажется, что это чересчур? На мой взгляд, после смены власти короли бы перешли на нашу сторону. В конце концов, они не полные идиоты, чтобы противостоять тем, кто сверг Элементаля.       — Возможно, но лучше бы перестраховаться. Кроме того, мы начали этот процесс с убийства Хелы, так что… На нас бы началась охота со стороны иных королей, даже заполучи мы власть в Аду.       — Думаете?       — Уверен, Азазель… Демоны не знают пощады к тем, кто «нарушил правила чести». Кроме того, их сила пригодится нам в дальнейшем.       — Что ж… Если вы уверены, что это единственный вариант, будем действовать согласно вашему плану.       — Так ты мне так и не сказал, что произошло у вас.       — Суккуб поймала шпиона.       — Лилит? Шпиона? Хм… У кого же хватило смелости и дерзости, чтобы, как я понял, в одиночку отправиться сюда?       — Дитя Салдавейрона.       — ЧТО?! — воскликнул Люцифер, резко остановившись и ошарашенно уставившись на Азазеля.       — Я понимаю ваш шок, Ваше величество, но это чистой воды правда. Полукровка на наших землях.       — Каким образом вы ее поймали? Исходя из того, что я видел и слышал о ней, она не такое уж простое существо.       — Королеве удалось застать ее врасплох, когда она вскрыла один из коконов.       — Хм… — мрачно протянул Люцифер с задумчивым видом. — Слежка?       — Насколько мне известно, она пришла одна. Да не было попыток обить ее ни через несколько минут, ни через часы.       — Понятно… Что ж, тогда пойдем и поздороваемся с ней.       — Как прикажете, но… Королева говорила, что вы обещали ей полукровку, как трофей. Это правда?       Люцифер вновь задумался. Да, он действительно обещал Лилит, что в подобном случае Аврора действительно будет принадлежать ей. Как вещь… Питомец… Как распоряжаться полукровкой, должна была решать именно Лилит. Тем более, она поймала ее, так что… Однако заиметь такое существо — ту, кто был дороже всех для Салдавейрона, являлось стратегически важным моментом. Особенно, если бы она осталась целой.       — Мой король? — голос Азазеля вырвал Люцифера из размышлений, и он поднял на него глаза.       — Лилит сильно навредила ей?       — Синяки и ссадины, но… В остальном она цела.       — Отлично… Проследи за тем, чтобы они обе ни за что больше не пересеклись, а если Лилит будет задавать вопросы, отправляй ее ко мне. С ней я разберусь сам.       — Слушаюсь…       — И передай ту же информацию Молоху и Асмодею, что с этих пор они будут должны попеременно наблюдать за ней со всеми вытекающими. Лилит к полукровке не допускать.       — Вас понял, Ваше величество, — ответил Азазель.       — Кстати… Они оба вернулись, так? Ты не сказал, что они все еще на разведке.       — Оба патруля вернулись несколько часов назад.       — Что показала разведка?       — Если говорить о местности, то… Вся территория окружена гористым ландшафтом. Самые высокие пики достигают высоты в шесть с небольшим тысяч метров. Горные массивы достаточно плотно соединены между собой, образуя практически единое горное плато. Множественные торчащие скалы и погодные условия являются неблагоприятными для того, чтобы что-то возводить на этих территориях.       — Диаметр?       — Вся территория Нового Ада окружена этим горным массивом в радиусе сотен километров. И это только радиус, Ваше величество.       — Понял… Населенные пункты?       — Отсутствуют, но…       — Но?       — К юго-востоку отсюда, примерно в пятидесяти-семидесяти километрах от гор, находится небольшое поселение. Асмодей докладывал, что оно обитаемо.       — Кто населяет?       — Они не подходили достаточно близко, но… Вроде как пони… По типу тех, что проживают на южных территориях.       — Ясно. Что по размерам?       — Поселение небольшое — домов десять-двенадцать. А сама территория на удивление ровная. Можно сказать, что деревня также окружена со всех сторон, но… Не совсем так… Территории разделяются на лес и горы.       — Понял… — ответил Люцифер. — Хм… Деревенька пони, значит…       — Прикажете отправить туда отряд для зачистки? — резко выпрямившись, спросил Азазель. Падший вновь остановился с задумчивым выражением на лице.       — Нет, — ответил он, спустя пару минут. — Я хочу сам посмотреть на это место.       — М-мой король… При всем уважении, вам нужно остаться здесь на случай, если информация о полукровке просочится за пределы наших территорий. Возможно, Салдавейрон воспользуется возможностью.       — Покуда полукровка здесь, он не посмеет атаковать нас — слишком дорожит ею. Если создать иллюзию того, что мы можем убить ее, если он подойдет ближе, чем надо, то…       — Уверены, что он поверит в эту аферу?       — Полностью… Кроме того, почувствовав меня, что, несомненно, случится, если он еще не вернулся из Хельрейма, его сразу потянет в мою сторону.       — Хотите сказать, что станете наживкой для него? — с недоверием спросил Азазель.       — Что-то вроде того.       — Не боитесь, что… В этот раз все пойдет не по плану?       — Не боюсь… — ответил Люцифер, после минуты молчания. — Я ничего не боюсь…       — Понимаю… Но, раз уж такое дело, сопряженное с рисками, я пойду с вами, чтобы быть на страже.       — Хорошо… Передай тогда Асмодею, что в наше отсутствие он остается на страже.       — Не оставите суккуба?       — Лилит хороший воин, но правитель из нее никакой, — холодно отчеканил Люцифер. — В выборе меньшего из зол побеждает Асмодей, так что… Иди и передай ему все, о чем мы с тобой говорили, после чего подходи к выходу. Отправляемся через десять минут.       — Слушаюсь, ваше величество, — ответил Азазель и довольно быстро скрылся в глубинах замка. Люцифер остался в гордом одиночестве.       Оставалось только дождаться того момента, когда рыжий демон вернется. Говорить с кем-либо не хотелось совсем — даже желание познакомиться с Авророй улетучилось. Особенно сильно ему не хотелось встречаться с Лилит и выяснять с ней отношения по поводу того, что полукровка не достанется ей ни в ближайшее время, ни в дальней перспективе, однако этого и не произошло. Все было тихо ровно до того момента, пока Падший не услышал шаги позади себя. Знакомая аура достаточно быстро приближалась к нему, и Дьяволу не было нужно даже поворачивать голову, чтобы понять, кем был пришедший.       — Все? — спросил он, открыв глаза.       — Ваши указания и распоряжения были переданы, — ответил ему голос Азазеля, после чего сам демон оказался по правую сторону от своего короля. Через его правое копыто была переброшена серая накидка. — Подумал, что у смертных возникнет меньше вопросов, если слиться с ними, как можно сильнее.       — Очень умно, мой друг, — ответил Люцифер и в алой дымке принял свой пони-облик, после чего взял накидку у одноглазого демона и набросил на себя, надев капюшон на голову. — Очень умно…       — Мой король, вы уверены, что не стоит брать с собой низших демонов? Пони той деревни могут быть враждебно настроены по отношению к чужим.       — Это показала разведка?       — Нет, но…       — Не напрягайся лишний раз. Кроме того, как ты говоришь, основная масса демонов понадобится здесь. Срок коконов подойдет только через неделю-другую, так что. Нам нужны силы, что могут обороняться.       — Как прикажете, Ваше величество.       — Что ж… Раз уж ты выяснил все необходимое о близлежащих территориях, тебе должен быть известен маршрут.       — Вы правы — Асмодей любезно поделился со мной картой, которую он вел с момента выхода отсюда, так что, мы найдем те территории.       — Тогда веди, — ответил Люцифер, и они с Азазелем выдвинулись в сторону юго-восточных границ своих новых территорий. Дорога предстояла долгая…

[Хельрейм]

      Очередной круг… Очередные километры, что прошли Флаттершай и Шайнинг Армор. Откровенно говоря, Хельрейм уже начинал действовать обоим пони на нервы, так как новостей от Джека не было, а атмосфера этого мира откровенно начала давить на психику, грозясь в скором времени перерасти в панику. Даже Шайнинг Армор, будучи опытным солдатом, чувствовал, что противное ощущение начинает выбираться из самых дальних углов его сердца и мозга, заполняя собой все оставшееся пространство. Флаттершай тоже держалась из последних сил, с каждой минутой все лучше и лучше понимая, почему черный пони не хотел брать кого-то с собой. Хельрейм перестал завораживать ее и вызывать благоговение. Теперь здесь царила скука. Пустая и гнетущая скука… Особенно сейчас, когда они добрались до границ, которые им обозначил Джек. Там, за этой прозрачной энергетической стеной, находился все тот же Мир Тени — такой же пустой и безжизненный. Единственным, что разбавляло эту пустоту, были редко пробегающие Монолиты, которые иногда останавливались и смотрели в сторону пони. Поначалу это пугало, так как существа могли подойти достаточно близко, но за стенку они не заходили и лишь осматривали то, что находилось по ту сторону своими пустыми белыми глазами, обнюхивали, пытались просунуть свои языки за щит, однако всегда разворачивались и убегали. Когда ты в безопасности, это выглядит весьма забавно, но, когда так начало делать первое существо, у пони мурашки пробежали по спине. Теперь же они смотрели на это как на обыденность. Но почему-то им казалось, что там, в глубине Хельрейма, есть хоть что-то, что могло бы их заинтересовать.       — Ну что, делаем ставки на то, что будет делать следующий Монолит? — спросил Шайнинг Армор, не поворачивая головы, заметив, что в их сторону бежит очередное существо.       — Десять битс на то, что он попытается просунуть свою руку, — без всякого интереса ответила Флаттершай.       — Принимаем… Ставлю столько же на то, что он будет просто смотреть.       — Принимаю.       Однако ставку проиграли оба — Монолит просто сидел напротив заграждения и долго смотрел на единорога и пегасочку, после чего медленно развернулся и убежал куда-то вглубь.       — Нет, я так больше не могу… — послышался голос жеребца, спустя минуту после того, как ушел зверь. — Еще немного, и я сойду с ума от нахождения здесь.       — Нам нужно просто подождать, — спокойно ответила Флаттершай. — Джек говорил, что все может затянуться надолго.       — Да, я помню, но… У меня такое ощущение, что я тут каждый камень выучил наизусть.       — Я понимаю тебя, но…       — Послушай, не знаю, как ты, но мне уже надоело ходить кругами. Я понимаю, что за защиту выходить не стоит, ибо так говорил Джек, но и сойти с ума я тоже не хочу, поэтому…       С этими словами единорог сделал шаг в сторону щита, однако его остановило копыто пегасочки.       — Шайнинг Армор, это слишком опасно, — с волнением в голосе сказала она. — Монолиты не зря обходят это место стороной или уходят. Выйдешь за щит — они могут просто убить тебя.       — Я уйду недалеко… — ответил жеребец и поправил слегка съехавшую шляпу Темного, после чего протянул свое копыто в сторону того, что разделяло его и Хельрейм. По ту сторону ощущения были иными, а когда он полностью вышел за ограду, ощутил, насколько дикие территории оказались холоднее, чем то, что было внутри. От резкого перепада температур Шайнинг Армора сильно передернуло, после чего он начал оглядываться. С виду это был все тот же Хельрейм, в котором они с Флаттершай были на протяжении последних, наверное, часов. Все тот же черный и мрачный мир, те же камни, из-под которых иногда вырастали либо же погружались скалы. Однако атмосфера здесь была иной. Чувство опасности загорелось так же ярко, как и сверхновая звезда, как и страх. Скука же резко канула в небытие. Флаттершай видела эту резкую смену настроя, потому, руководствуясь желанием помочь другу, вышла из-за защиты и встала рядом с ним, чем сильно напугала единорога.       — Фу ты ну ты… — облегченно выдохнул Шайнинг Армор и приложил копыто к груди. Дыхание его стало тяжелым. — Ты меня напугала…       — Извини… — смущенно сказала пегасочка и слегка поежилась. — Просто я увидела, что ты как-то замешкался и подумала, что что-то случилось.       — А… Нет, нет, я в порядке, просто… Просто тут…       — Страшно… — закончила за него Флаттершай. Единорог утвердительно кивнул.       — Да… Даже для меня здесь страшно.       — Думаешь, это хорошая идея — идти вглубь?       — Нет, Флаттершай. Это явно плохая идея, но… — он обернулся в сторону щита. — Сойти с ума я тоже не хочу.       — М-м-м…       — Слушай, я не буду звать тебя с собой, если ты не хочешь. Кроме того, я думаю, Джек меня убьет, если с тобой что-то случится.       — Ага, и сделает то же самое со мной, если найдет тебя мертвым, — ответила Флаттершай. С вызовом таким… Подобная черта стала шокирующей для Шайнинг Армора и даже вызвала у него улыбку.       — Тогда давай сделаем так… Отойдем метров на двести отсюда и осмотримся. Если ничего не найдем, вернемся сюда и будем спокойно дожидаться Джека.       — Ага, а если нет…       — Все равно вернемся… Думаю, лишние проблемы не нужны ни мне, ни тебе.       — И все равно мне не нравится эта идея… — пробурчала Флаттершай. Из-за надетого на ее голову шлема, ее голос искажался, становясь более металлическим. — Эх… — в конце концов, она сдалась. — Туда и обратно… Хорошо?       — Заметано… — улыбнулся Шайнинг Армор и пошел вперед. Флаттершай была крайне не в восторге от его идеи прогуляться за пределы той территории, которую им выдал Джек, но отчасти понимала стремление единорога пойти дальше. Давящая атмосфера Хельрейма начала надоедать и ей, потому несмотря на все, она пошла за жеребцом.

[Где-то в горах… День спустя]

      Дорога до обозначенных Азазелем территорий заняла гораздо больше времени, чем предполагали оба путешественника. А все из-за гористой местности, которую Люцифер теперь лицезрел во всей ее красе. Скалы и подъемы начали казаться бесконечными, однако это не тормозило их. Но чем дальше они шли, тем сильнее становилось мнение, что Асмодей либо сделал очень кривую карту, либо они сами заблудились среди гор. В пользу второго говорили частенько повторяющиеся места, от которых на пятый раз начало тошнить обоих демонов. В конечном итоге было решено сделать небольшой перерыв — отдохнуть и собраться с мыслями, после чего вновь выдвинуться. Хотели было развести костер, ибо время приближалось к ночи, однако не было дерева, потому решили обойтись без огня. К их общей радости, ночь оказалась достаточно светлой.       — Красиво здесь… — осмотрев их место привала, сказал Азазель. — Даже несмотря на то, что это мир смертных.       — Даже у таких существ есть свои красоты среди земель, — ответил Люцифер. — К несчастью, не все расы способны сохранить ее первозданный вид. Похоже пони в этом преуспели, за что их можно похвалить.       — Единственный плюс на гору минусов. Так-то, все смертные на одно лицо — грешные, лицемерные подонки.       — Знаешь, Азезель, никто не без греха.       — Я это знаю, но мы не пытаемся доказать всем обратное. Напротив, показываем, что суждения о нас верны.       — Конечно, все хотят казаться хорошими. Их же пугают тем, что они попадут в Ад, если будут грешны.       — Маленькие существа не понимают того, что грешны де-факто.       — Этого мы не можем знать наверняка, мой друг. Ты говоришь лишь про людей.       — Мало ли разных тварей в Аду… Люди — не единственные наши гости. И большинство реагирует одинаково.       — Будь мы на их месте, реагировали бы также.       — Тут я бы поспорил, мой король. Демоны все-таки более бесстрашный народ.       — Потому я и сказал: «Будь мы на их месте». Страх — это не болезнь смертных. Он распространен на всех нас и нет истинно бесстрашных существ.       — Хм… Неужели даже вы чего-то боитесь, мой король?       — Кто знает, Ааззель… В прошлой жизни у меня были свои страхи. В том числе и перед отцом.       — Если бы вы его боялись, то не пошли бы на переворот.       — Я пошел на переворот, потому что считал его власть несправедливой, друг мой, но я никогда не говорил, что не боялся его в тот момент. Лишь пожив, как Дьявол, и вкусив все прелести Ада, я понял, что страх мой был напрасным.       — Понятно… — Азазель вновь огляделся. — Знаете, это место напоминает мне об Эдеме.       — Чем же? — улыбнулся Люцифер.       — Не знаю даже… Наверное, своим спокойствием. Помнится, когда мы жили там, жизнь была… Спокойнее.       — Сожалеешь об этом? Ну о том, что согласился тогда пойти со мной.       — Ни в коем случае, мой король. Вы знаете меня дольше всех, как знаете и то, насколько я предан вам, так что не жалею ни о чем.       — В тебе говорит верность, Азазель. И я ценю это качество в тебе, как в солдате. Но как один из падших, что ты думаешь?       — Хм… — Азазель на секунду задумался. — Наверное… Наверное, как все наши братья и сестры: резкая смена обстановки и присутствие в условиях новой войны, было для меня тягостным.       — Понятно…       — А вы сами, мой король… Вы сожалеете о том, что из одного из главных воинов Эдема, стали падшим?       — Нет, — ответил Люцифер. — И никогда не жалел… В конечном итоге, я получил власть в мире. А теперь у меня будет сила, с которой я способен буду противостоять эдемийским войскам.       — Знаете, каждый раз, когда вы произносите эту фразу, мне все больше кажется, что эта затея невыполнима. Эдем находится в центре Алиомейнрейма, окружен щитом, который не пробьет ничто, а мы говорим о сборе войск, если я правильно понял. Даже если мы соберем все необходимое, как нам пробраться туда?       — Врата… — ответил Люцифер. Азазель озадаченно уставился на него.       — Врата?       — Именно. Ради чего, по-твоему, я послал вас разведывать территории? Да и говорил об этом я с первого дня.       — Да, я помню… И я говорил вам, что у нас нет такого источника энергии. Артефакт смертных после контакта с вашим телом, скорее всего, не подойдет, так что…       — Здесь все схвачено, можешь не волноваться.       — Если вы так уверены, мой король, то…       — Азазель, прошу тебя… Я несколько недель как вернулся, а услышал от тебя «мой король» или «Ваше величество» больше, чем за предыдущие тысячелетия знакомства. Ты один из немногих, кто удостоен чести обращаться ко мне более фамильярно.       — Но, мой к… Кхм… Я чту нашу иерархию и положение определенных демонов. В том числе и ваше, король. Этика не позволяет мне обращаться к вам, как к равному. Тем более, вы сделали достаточно, чтобы мы стали теми, кем стали.       — Хм… Мне интересно одно, Азазель. Эти слова говоришь ты или же твоя клятва, которую ты дал мне в Эдеме?       — Клятва верности не имеет отношения к моему мнению о вас, — твердо сказал рыжий демон.       — Тогда я осмелюсь сделать то, чего никогда и ни с кем не делал, — Люцифер протянул свое копыто Азазелю. — Я полностью убежден в том, что ты, как никто другой, этого заслуживаешь.       — Вы это о чем? — не понял демон.       — Тысячелетиями от разного рода эксцессов тебя удерживала данная мне клятва, и я очень хочу посмотреть на то, как ты будешь вести себя без нее.       — Вы… Вы хотите снять с меня метку клятвы? — не веря тому, что услышал, сказал Азазель. — Но… Но тогда вы просто обнулите ее значение.       — Метки ставились на тех из нас, в ком я не был уверен в самом начале. Ты же всегда был исключением для меня, мой верный друг, ибо даже без метки ты проявлял те качества, которые я вижу сегодня: верность своим принципам, своему королю, но, что самое важное, верность другу. Несмотря на то, что тысячелетие прошло, а я не воскрес раньше, мне понятно то, как сложно было вклиниться в доверие Салдавейрону, потому я ни в коем случае не виню тебя. И сейчас, за эти несколько недель, ты продолжаешь показывать то, что я ценил в тебе всегда. Потому ты давно был достоин, чтобы с тебя сняли клятву — она тебе просто не нужна.       — Но… Но тогда зачем эта метка была нужна, если вы доверяли мне?       — У многих их тех, кто давал мне клятву, потом возникали вопросы и сомнения. Мне нужен был пример идеальной верности, чтобы уничтожить все сомнения в остальных. И я его получил… Несомненно, следовало снять с тебя метку еще раньше, но у меня были кое-какие сомнения. Однако сейчас их нет, Азазель. И ты заслужил снятие клятвы. А вместе с тем и более фамильярное обращение, пускай это и мелочь.       Азазель посмотрел сначала на копыто Люцифера, после на самого Дьявола и осторожно протянул свое. Как только они соприкоснулись, в голову демону словно ударила молния. Тело его мгновенно свело жутчайшей судорогой, и вместе с тем его пронзила ни с чем не сравнимая боль. Ему казалось, что это ощущение длилось вечность, однако вскоре его отпустило, и демон упал на снег. Дыхание его было тяжелым и сбивчивым, но вместе с тем появилось странное чувство. Его можно было сравнить с… Внутренней пустотой… Но Азазель почувствовал невероятное по силе чувство свободы.       — Вуаля… — послышался голос Люцифера. — Теперь же ты свободен от своей клятвы мне, мой друг, и куда теперь идти, решать только тебе.       — Что… О чем вы? — подняв голову к Дьяволу, спросил рыжий демон.       — О том, что ныне со мной тебя не связывает то, что может убить. Ты свободен и волен делать, что хочешь… И, если твоим желанием будет уйти восвояси, я не стану этому препятствовать.       — Но… Но почему вы думаете, что я уйду? — слегка отдышавшись, ответил Азазель и устроился поудобнее, бросив беглый взгляд на копыто. Там, на предплечье, красовался достаточно крупный ожог-пентаграмма.       — Когда ты сидишь на цепи, то выполняешь все, что скажет тебе твой кукловод, ибо он стоит у руля. Теперь же, когда ты свободен, мне интересно, каковы будут твои действия.       — Спешу сказать… Ничего не изменится, и вы это знаете.       — Знаю… — улыбнулся Люцифер. — Прекрасно знаю, друг мой.       Пару минут стояла несколько напряженная тишина. Азазель все рассматривал свой новый шрам, не веря тому, что его с Люцифером больше не связывает тысячелетняя клятва. Падший был прав — он теперь может выбирать свою сторону, независимо от того, какой она будет, но… Сможет ли он уйти от того, кому служил верой и правдой большую часть своей жизни? А если и да, то куда ему идти потом? Да и хотел ли он уйти? Однозначно, нет… В голове Азазеля тут же встала картина того Ада, каким он был в первые столетия правления их в Аду, и то время было воистину прекрасным. Их боялись и уважали все, даже в Эдеме, словно они сказали всем о том, кто здесь главный, и ему определенно нравилась эта власть. И как же ему хотелось вернуть то время, когда с ними считались, а не когда стали считать посмешищем и объектом разговоров, как о зверях. И Падший, как казалось самому Азазелю, прекрасно видел его боевой настрой. Разве что не направлял его в нужное русло, словно выжидая момент. И, кажется, такой момент наступал все ближе и ближе.       — Так что дальше, мой к… Люцифер? — спросил одноглазый.       — Ты о чем, друг мой?       — Мы останемся тут на всю ночь или же продолжим наш путь?       — В зависимости от того, сколько нам идти и по какой местности.       — Это надо посмотреть на карте, — ответил Азазель и достал из своей сумки достаточно крупный лист чего-то, что отдаленно напоминало папирус, после чего ткнул копытом в определенное место, где было большее сосредоточение гор. — Итак, мы примерно находимся здесь. Нам нужно придерживаться юго-восточного направления еще около… — демон на секунду задумался. — Еще около двадцати километров, после чего изменить направление на восточное. Там будет около пяти километров прямой дороги.       — Превосходно… Тогда, — Люцифер начал подниматься на копыта, — думаю, нам нужно продолжить наш путь. В противном случае нас заметет ближайший снежный оползень.       — Как пр… Как скажешь, Люцифер, — ответил Азазель и сложил карту в рулон. Оба демона продолжили свое путешествие.

***

      И вот, ближе к утру, погода начала становиться приятнее, а восход солнца в горной местности произвел впечатление даже на таких существ, как Люцифер и Азазель. Снега точно также становилось все меньше и меньше с каждым пройденным метром. Вскоре же территории стали больше похожи на то, что он видел в Понивиле — ровная и приятная для ходьбы, но… Пустая… И лишь силуэты домов вдалеке заполняли эту пустоту. Что удивило Падшего на подходе, так это строгое построение зданий. Ей-богу, они были словно солдаты, которых командир разделил на две колонны и поставил строго лицом к лицу по стойке «смирно», отчего форма деревни напоминала знак равенства. И лишь один дом в самом конце этого поселения нарушал идеальное равенство местной архитектуры. Как-то иронично даже…       Азазель не ошибся с населением этого поселения. Оно целиком и полностью состояло из пони — пегасы, простые, единороги, всех было в достатке. Вроде как самые обычные смертные, но сразу чувствовалось, что что-то здесь было не то. Атмосфера странная… Как и сами пони… Демоны видели тех пони, которые совершили атаку на Новый Ад и у них была заметна одна единственная черта, которая отличала их от тех, кто был здесь — контрастность. Это очень сильно выделялось даже на фоне достаточно тусклого окружения самого поселения.       Собственно, их заметили, когда оба падших вошли. Если до обнаружения они изредка посматривали в их сторону, пытаясь разглядеть, кто там идет, то сейчас начали проявлять открытый интерес и совершенно не стеснялись подходить ближе.       — Мой король, советую сохранять бдительность относительно этих смертных, — тихо произнес Азазель. — Они какие-то странные.       — Не беспокойся, — ответил Падший. — Это всего лишь смертные…       — Я знаю, но… Здесь что-то не так…       — Здравствуйте… — совершенно не стесняясь, к Люциферу подошел один из пони — жеребец, весь белый, а глаза голубые. — Добро пожаловать в нашу деревню.       — Приветствую, — добродушно улыбнувшись, ответил Дьявол и подошел к пони. Он был выше и крупнее его, поэтому заставил подошедшего несколько отшатнуться. Также свою роль в этом сыграл его голос, прозвучавший среди галдежа местных, как гром среди ясного неба. Однако же через пару секунд пони тряхнул головой и вновь улыбнулся во все тридцать два.       — Да… — с легким благоговением сказал он и протянул свое копыто Люциферу. — Меня зовут Дабл Даймонд. Рад познакомиться.       А круг из странно лыбящихся пони продолжал сужаться, что раздражало Азазеля все сильнее и сильнее.       — Нам тоже приятно, — продолжил Люцифер. — Наконец-то хоть какой-то населенный пункт, а то все горы да горы.       — Вы пришли с гор? — послышался голос из толпы. После того, как пони несколько разошлись в стороны, стало ясно, кто это был — жеребец-единорог достаточно тусклого серо-голубого оттенка, одетый в кусок ткани, которых напоминал балахон. На фоне же накидки Люцифера этот «балахон» выглядел, как половая тряпка. — Должно быть, вы проделали долгий путь, и вам нужно отдохнуть.       — Да, думаю вам нужно немного перевести дух, — поддержал товарища Дабл Даймонд.       — О, так вы здесь за главного, — Падший сразу перешел к делу. — Было бы приятно поговорить о…       — Нет, нет, что вы… — засмеялся Дабл Даймнод. — Если вы хотите поговорить с главной, то это вам к Старлайт Глиммер — она наш лидер.       — Что ж… Будем ради с ней познакомиться, — засмеялся Люцифер. — Думаю, нам стоит поискать ее и…       — Не надо никого искать, — послышался голос, но на сей раз женский. И из толпы показалась и его обладательница: пони-единорожка бледно-сиреневого цвета, с пышной фиолетовой гривой с яркими голубыми полосами. Небольшая челка спускалась ей на лоб. Как и у всех присутствующих, у нее на бедре был изображен знак «равно», однако она все же отличалась от остальных самым очевидным — контрастностью. По сравнению с теми, кто окружал ее, она выглядела ярче, а когда ее глазам предстали Люцифер и Азазель, она словно стала еще ярче. На ее лице, как и у всех, появилась улыбка, разве что, не такая «долбанутая». — Ведь я уже здесь…       — Старлайт Глиммер? — уточнил Люцифер и подошел ближе к кобылке. По сравнению с ней, он был просто громилой. Азазель тоже выглядел крайне необычно.       — Очень приятно познакомиться, — пуще прежнего улыбнулась пони и посмотрела на Падшего, словно пытаясь прочитать его имя в глазах. — Эм…       — Самаэль, — ответил Дьявол. Азазель смерил его настолько ошарашенным взглядом, будто увидел восьмое чудо света. Старлайт же выглядела еще более удивленной.       Ох, до чего же ненавистным для него было это имя. Оно словно напоминало ему о том, кем он был и какую цель выполнял, что само по себе вызывало у него отвратительные чувства. Но называть свое настоящее имя было чревато, ибо оно, скорее всего, было у многих на слуху.       — Оу… Какое… Какое у вас красивое и необычное имя, Самаэль.       — Приятно это слышать, — ответил Падший и повернулся к Азазелю. — Думаю, моему другу тоже. Вы уж простите его несколько настороженную реакцию — мы слишком долго были в пути.       — Все в порядке, — ответила кобылка и повернулась к Азазелю. — Можете немного расслабиться — здесь все очень дружелюбны.       Рыжий медленно перевел взгляд своего единственного глаза на Люцифера и увидел, что тот молча кивнул ему. Моментально все видимое напряжение испарилось, а демон начал выглядеть более спокойно.       — Я… Кхм… Прошу прощения за это… Вероятно, сказывается некоторая усталость с дороги.       — Это ничего — в нашей деревне вы сможете отлично отдохнуть, — ответила Старлайт. — И мне просто не терпится услышать историю о том, откуда вы и куда идете, мистер…       — Азаириэль, — ответил рыжий бес. У пони даже глаза на лоб полезли, когда она осознала, что у такого, выглядящего, как истинный солдат, жеребца, было настолько красивое, пусть и сложно выговариваемое, имя. Но история здесь крылась в том, что «Азазелем» его назвали еще в Эдеме. Столь странная, а потом и ставшая «демонической» кличкой отлично прижилась к нему, а потому его настоящее имя стали вспоминать все реже и реже. Да и он не был против…       — Надо же… — выдохнула она. — Я… Кхм… Простите, просто я впервые слышу подобные имена. Вы, я так понимаю, не местные… Так откуда вы? Лас-Пегас? Мейнхеттен?       — Из мест, куда более далеких, чем эти, — улыбнулся Люцифер. Холодная улыбка… — Но, как я говорил, мы с моим другом что-то вроде путешественников, которые решили отправиться в экспедицию в горы. И ваша деревня оказалась у нас на пути.       Старлайт подметила про себя, что для горного путешествия эти двое выглядят совершенно не подготовленными. Особенно Самаэль, который выглядел, как простой пони, что вышел на прогулку. Единственное, что удивило ее, так это капюшон, который жеребец не снимал и, вроде бы, не собирался, будто бы пряча свое лицо в тенях от ткани. На секунду единорожке показалось, что глаза Падшего сверкнули алым, однако же нужно было сохранять свое радушие и уже потом переходить к расспросам.       — У-у-у… У меня так много вопросов к вам, но, думаю, это место не слишком подходит для подобного рода беседы. Предлагаю найти более уютное место, скажем, кафе Шугар Бель, — Старлайт повернулась в сторону пони-владелицы этого кафе. Это тоже была пони-единорог, шкура которой когда-то давно была бардового цвета, а сейчас ставшая практически серой, в старом белом фартуке и туго завязанной в хвост-кольцо гривой. И, как у всех, на ее лице была такая же странная улыбка. — Приготовишь что-нибудь нашим гостям?       — Конечно, — мягким, приятным и по-детски высоким голосом сказала пони и собиралась было пойти к себе, но ее остановил смех Падшего. Странный то был смех — совершенно не добрый, даже зловещий, от которого у единорожки, да и не только у нее, скорее всего, по всему телу пробежали мурашки.       — О, прошу вас, не стоит, — сказал он. — В конце концов, мы тут ненадолго и не хотелось бы нагружать вас лишний раз.       — О, что вы… — улыбка Шугар Бель стала кривоватой из-за накатившего на нее страха. — Вы ничуть не напряжете меня, тем более, мне в радость угостить наших гостей.       — Что ж, раз вы так желаете, госпожа… — сказал Люцифер и очень элегантно склонил свою голову перед ней. — Мы с моим другом полностью в ваших копытах.       В тот же миг пони почувствовала, как на ее лице появляется румянец, а сердце начинает колотиться с тройной силой. Учтивость, вежливость и столь приятные слова, которые он говорит по отношению к ней, отчего-то казались невозможными, однако они сослужили свою службу, и Шугар Бель, заряженная отличным настроением, пошла в сторону кафе. Вместе с ней разошлась и вся остальная толпа, а Люцифер, Азазель и Старлайт отправились в обитель повара.       Деревня была странной — в этом никто не сомневался, однако, в чем именно заключалась эта странность, сказать было сложно. Возможно, это было поселение каких-то сумасшедших, которые лишь пытались показаться здоровыми, но пока что, это была лишь теория. Здесь все было каким-то крайне непримечательным, одинаковым, не вызывающим никакого восторга. Люцифер даже невольно провел параллели между этим местом и Пустошами Ада — нагоняющие тоску, бесцветные, неинтересные, а пони с вечными улыбками до ушей придавали этому месту совершенно не ту окраску, которая должна была быть. Кафе Шугар Бель, в которое их привела Старлайт, было точно таким же, как и все здесь — безжизненным и полным какой-то странной лжи. А запах, что исходил изнутри, вызывал только чувство тоски — он не имел ничего общего со сладкой выпечкой, про которую так отчаянно бормотала Шугар Бель.       — Итак… — Старлайт села напротив Люцифера. Они все находились на уличной террасе. — Вы хотели поговорить. И я немного полюбопытствую, если позволите, но… Вы наткнулись на нашу деревню случайно или шли целенаправленно?       — Случайно, — ответил Люцифер. — По правде сказать, мы толком не знали, куда идем, так как дорогу сюда обнаружили случайно. Вероятно, после обвала какая-то часть горных пород оказалась смещена в сторону.       — И все же, откуда вы? — спросила единорожка.       — Из Кристальной Империи… По крайней мере, оттуда начался наш путь.       — Вау… — воодушевленно протянула пони. Это был искренний восторг. — Слышала о том, что она вернулась, но… До конца не верила, что это правда. А вот оно как, оказывается.       — Вы бы очень удивились, мисс Глиммер.       — Можно просто «Старлайт», — единорожка повернулась к Азазелю. — А вы что скажете, Азаириэль? Что стало причиной вашего…       — Азазель, — перебил ее демон. Кобылка озадаченно моргнула.       — Простите? — переспросила она.       — Зовите меня Азазель… Это более сокращенный и простой вариант.       — Оу, хорошо…       — Касательно того, что вы говорили по поводу нашего путешествия… Изучение новых территорий всегда было нашим общим интересом с моим к… Другом…       — Ха-ха-ха… — усмехнулся Люцифер и слегка хлопнул Азазеля по плечу. От неожиданности демон слегка вздрогнул. — Да уж… Эх, сколько же времени было проведено в этих путешествиях… Столько новых знакомых…       — Наверное, это будет смешной вопрос, но вы и с принцессами знакомы? — улыбнулась Старлайт. Лицо же Падшего, все еще находившееся под капюшоном, озарила уже не улыбка, а хищный оскал, отчего единорожка слегка поежилась.       — О да… — протянул он. — Довелось встретиться и с ними… Но лидеры от места к месту меняются крайне редко, тем более те, которые имеют власть над куда большим, чем просто городок или деревня. Всегда жаждут контроля, забивая несчастным головы всяким бредом.       — Ну… — слегка обиженно произнесла Старлайт. — Вы наверняка ошибаетесь, Самаэль… Я думаю, не все руководители такие плохие.       — Боюсь, мой опыт путешественника несколько большего вашего, мисс Глиммер.       — Наверное… — кобылка решила не развивать эту тему, понимая, что, в конце концов, проиграет в споре, а ей не хотелось ударить в грязь лицом перед гостями.       — Но поговорим о вас, Старлайт… — продолжил Люцифер. Щеки пони тут же залились красным.       — Обо м-мне? — уточнила она, слегка заикаясь.       — О вас и вашем поселении, — уточнил Дьявол и слегка наклонился вперед. Тень капюшона несколько развеялась, позволяя более точно разглядеть его лицо, и Старлайт увидела пони, которому навскидку можно было дать чуть больше тридцати лет, с невероятными черными глазами с алым отблеском. — Учитывая то, что вы живете так глубоко и далеко, мне определенно интересно узнать, откуда у вас ресурсы на поддержание состояния вашего поселения.       — А вы очень любопытны, Самаэль… — неловко засмеялась пони. К подобному расспросу она явно не была готова. — Но, если говорить коротко, то понемногу оттуда, немного отсюда, да и сами не бедны на ресурсы — все же не так далеко горы.       — Хм… И чем же богата ваша местность?       — Ну… Достаточно много минералов… — Стралайт задумчиво приложила копыто к подбородку и подняла голову к небу. — Мы особо далеко не заходили, ибо пока нет необходимости, но даже железные рудники находились… Но в основном драгоценные кристаллы да уголь. За них, можно сказать, я и покупаю все необходимое.       — Должно быть, это невероятно тяжело удерживать все под контролем в одиночку.       — Нет, нет, что вы… — махнула копытом Старлайт. — У нас тут все равны и вносят равный вклад в поддержание жизни поселения.       — Равны? — переспросил Люцифер. Его несколько удивило то, что единорожка выделила это слово на фоне всего предложения. — Простите, я не очень понимаю.       — Понимаете, в нашей деревне, мы все отказались от наших кьютимарок и особых т… — начала было пони, но заметила несколько удивленный взгляд Падшего. Однако спросить его о реакции она не успела, так как Азазель резко метнулся к нему и что-то сказал на ухо. Судя по тому, какое выражение появилось на лице Люцифера, он что-то понял, после чего повернулся к ней и молча кивнул в знак того, что она может продолжать. — Мы хотим показать всем пони, которые приходят в нашу деревню, что отличаться от других — верный путь к бесконечному раздору и хаосу, а равенство сделает нас счастливыми.       — Хм… — Старлайт показалось, что Люцифер не был впечатлен ее словами. Причем настолько, что и ей самой стало неуютно — она-то хотела продолжить и как можно красивее, чтобы точно произвести впечатление. Крме того, это были путешественники… Возможно, они могли бы нести их идеологию дальше по Эквестрии, но этот холодный взгляд, презрительные смешки… Они сбивали… — Такого я еще не слышал…       — Звучит так, будто тема равенства вам неинтересна, — несколько опечаленно сказала единорожка. Наигранно…       — Почему же… — улыбнулся Падший. — Напротив, я буду рад подискутировать с вами на эту тему. Правда, боюсь, что займу противоположную вашей позицию, ибо таланты по-своему полезны. Особенно в построении грамотного общества.       — Возможно… Я не стану оспаривать вашу позицию, но… Разве вы не замечаете в своих путешествиях, как разнообразие всевозможных талантов порождает бесконечные споры о том, кто лучше?       — Несомненно, однако в этом споре рождается истина, в которой два таланта могут объединиться и взаимно помочь друг другу в создании воистину прекрасных вещей.       — Или же ссор, которые разрушают некогда крепкую дружбу.       — Старлайт, не обижайтесь, но ваша позиция звучит откровенно странно и трусливо. Говорите так, будто у вас никогда не было друзей.       — Тут вы ошибаетесь, Самаэль… Просто, я, как и вы, некогда, много путешествовала по Эквестрии и тоже видела достаточно. Наблюдать за реакцией тех, кто потерял давнего друга из-за исключительности, подобно смерти.       — Смерти? — хищно оскалился Люцифер. — Да что вы знаете о смерти?       — Достаточно, чтобы проводить параллели.       — Слишком много гонора для столь молодой пони.       — Вы тоже не выглядите так уж старо… — хмыкнула Старлайт.       — Постарше вас, тем не менее… И послушайте того, у кого опыта больше: друзья приходят и уходят — это аксиома для любого вида: разумного или дикого — однако отказываться от своей исключительности ради того, чтобы не потерять того, с кем у тебя и без того холодные отношения, либо же откровенные споры — неуважение к себе самому.       — Да вы эгоист, Самаэль…       — Все эгоисты в той или иной степени. И даже самая благородная цель носит в себе немало эгоизма, ибо ее достижение — удовлетворение собственного «я». Потому я считаю альтруизм — особым видом извращения, а вот эгоизм — истинное спасение для всех.       — Но это же… Жестоко… — ответила Старлайт. — Если все резко станут эгоистами, раздоры и хаос только усилятся…       — Вам бы на сцене выступать с вашими громкими заявлениями, — ухмыльнулся Люцифер, после чего прикрыл глаза. — Сразу в центре внимания… Эх, определенно, тщеславие — мой любимейший из грехов.       — Думаете, я тщеславна?       — Разве же я сказал это? Я лишь говорил о возможном будущем для вас в качестве оратора на огромную публику. Разумеется, пока вы здесь, окруженная горами, вам не вынести вашу идеологию. И пока у вас будет мирный островок, остальные пони продолжат быть тщеславными и горделивыми из-за своей исключительности. Говоря о том, что эгоизм — это плохо, вы, тем не менее, не пытаетесь постичь иную сторону — помочь другим понять, что ваше равенство — истинно верное течение и что ему должны следовать все. Оставаясь здесь, не думаешь ли ты, что сама становишься эгоисткой, которая действует, в первую очередь, ради своего спокойствия и спокойствия своего народа. Это ведь тешит твое эго? — Старлайт предпочла промолчать. То, что говорил ей этот пони… Оно плотно оседает в голове, вызывает мысли, о которых единорожка предпочитала не думать ранее, но… Он был прав.       — Н… Не понимаю, к чему это… — соврала пони.       — Понимаешь, Старлайт Глиммер… Ты прекрасно понимаешь, о чем я тебе говорю…       Больше Люцифер ничего не сказал. Атмосфера и без этого стала чересчур напряженной, грозясь лопнуть, как мыльный пузырь. Но Падший почувствовал, как все убеждения этой маленькой пони начинают трещать по швам. Несомненно, она упряма и понимает, что делает, но даже у таких есть свои слабые точки. И, кажется, ему удалось нащупать ее… Тем не менее, они с Азазелем здесь только для разведки, а не для атаки, хотя, чем дольше они находятся здесь, тем сильнее Люцифер и рыжий демон осознавали, насколько идеально это место. Ровно, достаточно строгое и прямое, окружено горами, в которых есть какие-никакие первоначальные ресурсы, на основе которых можно будет возвести начальный каркас. Или, хотя бы, его части… Однако нужно было обойтись без привлечения внимания и как можно быстрее, дабы возвести щит — куда более мощный, чем тот, что окружает Империю. Куда мощнее…       Напряжение в атмосфере продолжало оставаться на запредельно высоких отметках, однако никто не произносил и слова. Азазель и Люцифер о чем-то тихо общались между собой на языке, который был совершенно незнакомым для Старлайт, потому понять, что конкретно они обсуждают, не представлялось возможным. И это ее раздражало… Она понимала, что с настолько хорошо подвешенным языком, Падшему было бы очень легко склонить на ее сторону тех пони, кто еще не знал о местной идеологии. Слушать его было интересно — во многом здесь играл голос Дьявола и окутывающая его атмосфера таинственности. Он заставлял задуматься, потому нужно было заполучить его во что бы то ни стало. Тем временем к их столику подошла Шугар Бель с подносом, на котором покоилась целая гора кексов, выглядящих от «более-менее» до «жуткая жуть». Видимо, она и сама понимала это, так как быстро ретировалась в сторону, поймав на себе говорящий лучше любых слов взгляд Азазеля. В то же время этот пони разозлил ее своей некоторой надменностью… Будто бы она была его прислугой, хотя они двое всего лишь гости их поселения. Сама Старлайт, судя по наблюдениям Шугар Бель, и сама была раздражена этой парочкой. И словно… Запутанна… Ее глаза метались из стороны в сторону, словно искали что-то, но раз за разом она не находила нужное «это», отчего лишь сильнее нарастало ее разочарование. Разбираться, тем не менее, в проблемах Шугар Бель не хотелось, да и Азазель вновь смерил ее таким взглядом, от которого по спине пони пробежала волна мурашек, после чего она скрылась в глубине кафе.       — Что ж… — немного агрессивно произнесла Старлайт и поднялась из-за стола. — Пока что я оставлю вас — у меня возникли некоторые дела, которые необходимо решить, но… Буду рада, если вы останетесь здесь дольше. Без тени стеснения скажу, что все, кто когда-либо бывал в нашей деревне, оставались с нами.       На ее лице появилась коварная улыбка. Люцифер улыбнулся ей в ответ, подумав о том, что эта пони могла бы стать отличной заменой Лилит, если бы не была смертной. Кровожадная, властная и четко знает, чего хочет… Чем-то даже похожа на него… И это определенно ему нравилось.       — Непременно… — ответил Падший. — Можем даже друзей привести.       В глазах Старлайт вспыхнуло пламя.       — Буду ждать… — ответила она и пошла куда-то вглубь своей деревни, продолжая откровенно зло улыбаться.       — Мой король… — тихо сказал Азазель, когда пони скрылась от их взоров. — Вам не кажется, что эта деревня напоминает…       — Секту? — рыжий бес утвердительно кивнул. — Это именно она, мой друг, причем самая, что ни на есть не прикрытая, а она — главный двигатель.       — Кажется, вам она понравилась…       — Она властная и жесткая… Ты и сам знаешь, как я отношусь к тем, кто обладает достаточной силой для того, чтобы принимать решения за других и вести их по своей воле.       — Да, Ваше величество. И думаю, наше присутствие несколько подбило какие-то ее планы.       — Не совсем, Азазель. Скорее, она хочет завербовать нас. Не будь удивлен, когда ближе к вечеру она станет любезной.       — Вы уверены в этом?       — Если я что-то и знаю о власть имущих, так это то, что они все манипуляторы. Салдавейрон, отец, их принцессы, эта смертная… Как я и сказал, лидеры не меняются от места к месту. И они всегда пытаются подлизаться, а в особенности, когда видят тех, кто сильнее их.       — Каков ваш план?       — Пока что только наблюдения. А завтра будет понятно…       — Я бы рекомендовал начать сейчас, пока нет четких признаков того, что Салдавейрон в этом мире.       — Ты говоришь так, будто боишься его, Азазель, — сказал Люцифер и протянул копыто к более-менее выглядящему нормально кексу.       — При всем уважении, мой король, вы сомневаетесь в моей храбрости? — ответил рыжий бес и вырвал кекс из копыта Люцифера. — И я просто не могу вам позволить есть эту дрянь. Должно быть, та пони — слепа, раз не видит, насколько ужасна ее кухня.       — Здесь все ложь, друг мой, а эта Старлайт Глиммер — самый главный рассадник лжи.       — Думаете, она как-то замешана в том, что пони здесь… Равны…       — Несомненно, однако их дела нас не касаются. Нас интересует только эта земля. Для строительства Врат она подойдет идеально.       — С этим я соглашусь… Тем более, слова смертной о наличии руд, из которых можно соорудить начальные стройматериалы, говорит только в пользу выбора этой территории. Но для этого придется уничтожить всю деревню.       — Я на другое и не рассчитывал…       — Будем действовать, как с Кристальной Империей?       — Пока что не решил, Азазель… Время покажет, как мы будем действовать.       — Понял… Что будем делать весь оставшийся день?       — Думаю, нам нужно продолжать подыгрывать им. В настоящий момент придется ожидать, когда Старлайт Глиммер придет в себя.       — Думаете, ожидание окупится?       — В будущем, возможно… Все зависит от того, как скоро нам удастся возвести Врата…       Они все продолжали говорить об ужасных вещах, что будут ожидать это поселение в недалеком будущем, совершенно не обращая внимания на то, что среди них затесался третий лишний. Шугар Бель стала неволным свидетелем того, как приятный с первого взгляда пони, говорил о чем-то подобном. Уничтожить деревню, какие-то Врата… Да кто он такой?! Одно для единорожки стало понятно — нужно было сообщить Старлайт о крайне недобрых намерениях этого субъекта. По крайней мере, она хотела сделать это — уже собиралась было пойти, когда заметила, что Самаэль и Азазель куда-то ушли из кафе, оставив нетронутыми кексы, но внезапно на голову и все тело пони навалилась просто невероятная усталость. Ее копыта начали подкашиваться, глаза слипались, а сознание начало уплывать куда-то далеко. В итоге Шугар Бель никуда не пошла и ничего никому не сказала, отдав предпочтение долгому и неожиданно приятному сну, который не прекратился ни через час, ни в течение дня или ночи.

***

      День прошел на удивление быстро… Возможно, подобное ощущение появилось из-за того, что солнце достаточно быстро скрылось за горами, и темнота опустилась на землю в то время, в которое за пределами горных территорий главная звезда все еще освещала земли. Люцифер и Азазель испарились из деревни ровно так же быстро и неожиданно, как и появились здесь, что не осталось незамеченным, в том числе и со стороны Старлайт. В тот момент, когда она перестала замечать их в своей деревне, в душу закралось не слишком приятное ощущение. Она проморгала достаточно интересного собеседника и того с чьей помощью в дальнейшем могла бы продолжать распространять свою идеологию равенства. Его бы послушали, ибо он знает, как подобраться к умам тех, кто будет слушать его. Но это только одна сторона медали… С другой же, ей было несколько стыдно, что она вот так по-хамски оставила своих гостей. Они-то не виноваты, что их мнение отличается от ее — все же парочка была издалека, и мнения там были иные. Кроме того, как подметила про себя Старлайт, они были «испорчены» тем, что говорили остальные про таланты. Потому нужно было проявить к ним терпимость, как она делала со всеми остальными. Все-таки это такие же пони, разве что… И тут единорожка задумалась… А была ли у кого-то из этих пони кьютимарка, говорящая о талантах. Это ведь самая заметная часть тела любого или любой пони, которая сразу говорила о том, кем, предположительно, мог быть обладатель знака. А у этих она то ли не обратила внимание, то ли кьютимарок и вовсе не было. Но ведь второй вариант просто невозможен… У всех пони без исключения был это чертов знак. Это нужно было проверить… Судя по тому, что они оба пришли с одной земли, достаточно было проверить одного, чтобы сделать выводы по обоим. Правда… Кто из них двоих выглядел более безобидно? Однозначно, не Азазель… Шрамы на лице, отсутствие глаза, общий достаточно звериный вид. Он был либо бывалым воином, либо… Другого «либо» не было… Да и его манеры говорили лишь о том, что он будет слушать только Самаэля. Значит, нужно было заходить через него, однако и здесь были свои нюансы. Жеребец уже успел зарекомендовать себя как того, кто спокойно может заболтать своего собеседника настолько, что он поверит во все сказанное. А еще эта атмосфера тайны вокруг него… Было такое ощущение, что он что-то скрывает, а узнать, что именно, можно было только посредством более тесного общения. Тет-а-тет… И это порождало парадокс: Старлайт совершенно не доверяла Самаэлю, хоть и сама не понимала почему, и чтобы это выяснить, ей нужно было довериться ему. Замкнутый круг… Что ж… Придется действовать по стандартному сценарию. Они как раз вновь появились в деревне и теперь просто осматривали эти земли. Пристально так, будто что-то искали.       — Пора… — тихо сказала Старлайт, смотря на Люцифера и Азазеля с окна второго этажа своего дома, после чего погасила свет и пошла вниз. Уже у входной двери она несколько раз глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, после чего натянула на свое лицо максимально естественную улыбку и открыла дверь. — А-а-а! И снова привет!       — Вижу, пыл немного поостыл, — улыбнулся Люцифер. Это несколько подкосило и без того наигранную уверенность единорожки, но она сделала вид, что эта фраза нисколько ее не задела.       — Да… — неловко протянула она и подошла ближе. Вид ее был максимально невинным. — Я… Кхм… Я прошу прощения за то, что вот так ушла, оставив вас самих по себе. Это было грубо с моей стороны.       — Это ничего… — улыбнулся Падший. — Всем порой нужно выпустить пар. Все-таки в одиночку это делать лучше, чем вступать в более озлобленные споры. Я рад, что тебе стало лучше.       — Угу… А… Вы куда-то уходили? Простите, если я лезу не в свое дело, но мне просто любопытно.       — Прогуливались в сторону гор. Очень уж там живописно…       — Поняла… Что ж, я так понимаю, вы решили остаться у нас на ночь?       — Да, мы посоветовались по этому поводу и просим у вас остаться здесь на одну ночь. Конечно, если наше присутствие вас не обременит.       — Нет, нет, что вы, конечно, не обременит, — улыбнулась Старлайт. Пора начинать приводить свой план в действие. — Думаю, кто-то из наших жителей сможет приютить вас, но с вами, Самаэль, я бы хотела еще немного поговорить. Тогда, в кафе, вы натолкнули меня на несколько интересных мыслей.       — Рад, что ты смогла это обдумать, — ответил Дьявол и повернулся к Азазелю. — Думаю, та пони, что принимала нас в кафе, не будет против компании. Шугар Бель, кажется… Думаю, такой внимательный пони сможет помочь ей присмотреть за заведением.       Старлайт показалось, что слово «присмотреть» Люцифер выделил по-особенному. Возможно, конечно, это всего лишь игра воображения, но все же… Азазель же молча кивнул и направился в сторону кафе.       — Итак… — послышался голос Падшего. — Ты хотела о чем-то поговорить…       — Это да, но… Не думаю, что улица — лучшее место для философских бесед. Да и ночь наступает, а у нас тут бывает прохладно.       — Слово миледи — закон, — учтиво улыбнулся Люцифер и подошел ближе, после чего сделал пригласительный жест копытом. И то ли темнота стала главным фактором, то ли у нее уже начались галлюцинации, но правое копыто этого пони было гораздо темнее остального. — После вас, леди…       И опять же учтивость… Такое грамотное обращение могло покорить кого угодно, но Старлайт была слеплена из несколько другого теста, так что она услышала эту попытку подлизаться, однако же говорить об этом прямо было прямым нарушением ее плана. Чтобы расположить его к себе, нужно было играть по его правилам, потому она мило ему улыбнулась, поблагодарила и прошла вперед. Люцифер прошел за ней…       — Итак, о чем же вы хотели поговорить? — спросил Падший, когда они оказались внутри. Ее дом, по крайней мере, первый этаж, создавал ощущение уюта, хотя сам интерьер был не менее скучным и однообразным, чем все остальное поселение.       — О том, что вы говорили мне там… В частности, про эгоизм…       — Хм… Слушаю…       — Сначала меня несколько задело ваше заявление о том, что я эгоистка, потому что я устроила, так сказать, уголок, в котором царит истинная гармония между пони. Откровенно говоря, я все никак не могла понять, почему вы решили свести все к этому. Но потом поняла, что… Да… Наверное, я действительно эгоистка, раз решила устроить рай только в одном месте.       — Я не имел цели как-то оскорбить тебя, Старлайт, а просто привел пример того, что вижу со стороны. Возможно, я был весьма резок, за что прошу прощения. Просто теория того, чтобы всем быть одинаковыми, несколько не укладывается в мою картину мира.       — Понимаю… Пони с детства говорят о том, что особые таланты — это хорошо, что это делает тебя особенной… А на деле из-за этого рождаются самые разные конфликты.       — Как я говорил тебе тогда, все зависит от конкретного субъекта и конкретной ситуации, — улыбнулся Люцифер, ожидая, что Старлайт вновь взорвется. Однако она лишь улыбнулась.       — Мы можем спорить об этом бесконечно, и это не приведет никуда, потому давай сменим тему. Мне вот все интересно узнать побольше о вас с Азазелем. Быть может, могу подсказать, куда вам идти дальше, если уж ваше путешествие без конкретного маршрута. Если, конечно, вы не останетесь…       — Боюсь, это невозможно по определению, но… Ваша деревня достаточно милая и уютная, так что, когда путешествие закончится, я с радостью посещу вас снова.       — Это здорово! — улыбнулась Старлайт, уже обдумывая то, как сможет науськать этого пони говорить то, что ей было нужно. — Ну так… Куда вы держите путь?       — По факту в никуда… — ответил Люцифер и начал неспешно прогуливаться по дому единорожки. — Как я и говорил, мы просто путешественники, которые идут, куда глаза глядят. Если бы что-то не произошло в горах, мы бы вас и не нашли. Впрочем, об этом я говорил еще утром. И, если ты говоришь, что можешь подсказать, куда идти, я был бы не против узнать о таких местах.       — Думаю, об этом можно будет поговорить тогда, когда вы решитесь уйти, — ответила Старлайт с каким-то сожалением в голосе. — Жаль, конечно, но кто я такая, чтобы удерживать вас насильно…       — Хм, думаю, в ближайшее время, этого не произойдет. И, думаю, тебе интересно, откуда мы пришли…       — Не только это, но и… Почему ты всегда в капюшоне? Даже здесь…       — Это дело привычки… — улыбнулся Люцифер и опустил капюшон своей накидки. На единорожку смотрела самая обычная голова и лицо пони с короткой растрепанной гривой, прекрасными черными глазами и улыбающимся клыкастым ртом. Клыкастым?! Старлайт сначала подумала, что ей показалось, однако, взглянув на Падшего еще раз, она только крепче убедилась в том, что это не галлюцинации, и рот Дьявола действительно усеян клыками. Но она решила не обращать на это ни свое внимание, ни внимание своего собеседника. — Честно сказать, я его практически не замечаю.       — Такая необычная ткань… — осмотрев накидку, сказала Старлайт. — Где же вы нашли такую красоту?       — Скажем так, это фамильная ценность — переходит от сестры к брату.       — А, поняла… У вашей сестры хороший вкус.       — Она была рада избавиться от этой безделушки… — хмыкнул Падший. — Тем не менее мы здесь не ради того, чтобы говорить об одежде.       — Почему же? А в принципе, да, есть вопрос, который заинтересовал меня с самой нашей встречи. Что произошло с Азазелем? Судя по тому, что я видела, он… Ну… Я не хочу показаться грубой, но мне кажется, что…       — Да, глаз он потерял не так давно… К несчастью… На нас напал дикий зверь и… Атаку нам удалось отбить, но не без потерь, как ты видела. Он не любит говорить об этом. По правде сказать, он ведет себя, как младший брат — гордый и упрямый, но очень верный.       — Брат? Прости, если это будет грубо, но это просто пример или же…       — Нас… Можно назвать братьями, ибо матери у нас были разные, но один отец.       — М-м-м… Это… Это так необычно… То есть нет ничего необычного, что братья путешествуют вместе, но…       — Понимаю… Мы с ним не слишком похожи внешне и характерами, но факт есть факт. Однако не кровное родство я ценю в нем больше всего.       — А что же?       — Верность… Азазель фанатично верен мне, и что бы ни произошло, он никогда не оставит меня. Мне даже кажется, что, если я умру, он надет способ вернуть меня к жизни, — Люцифер иронично усмехнулся. — Пожалуй, верность — это единственное качество, которое я ценю больше всего.       — Понимаю… Приятно иметь рядом с собой тех, кто не повернется к тебе спиной, несмотря ни на что.       — Это верно, Старлайт Глиммер, — задумчиво сказал Люцифер, после чего повернулся к единорожке. — Кстати, хочу спросить о том, веришь ли ты в каких-нибудь богов?       — Эм… Ну… Наверное, да… Сложно не верить во всевышних существ, когда Эквестрией управляют те, кто может двигать солнце и луну. Раз кто-то обладает такой силой, есть и те, кто сильнее.       — А что в твоем представлении, является истинным злом?       — К чему ты это спрашиваешь, Самаэль?       — Конечно, это может прозвучать несколько грубо, но… Там, откуда мы прибыли, верят в одних богов… Точнее в единого Бога… А в противовес ему ставят Дьявола, как воплощение всего совершаемого зла. Вот мне и интересно, отличаются ли верования эквестрийцев от наших.       — Хм… Наверное… Наверное, нет, Самаэль… У нас тоже говорят о Дьяволе, как о воплощении зла, только… Скорее всего, называют по-другому…       — И ты веришь в это? В то, что Дьявол существует?       — Не знаю даже… — Старлайт действительно сбил этот вопрос, и она неловко засмеялась. — Я не могу говорить, что верю, так как не видела его и у меня нет доказательств, что его нет, но и в обратную сторону работают те же факторы.       — А если бы он стоял прямо перед тобой, что бы ты сказала ему?       — Ну… Тут от ситуации зависит… Наверное… Окажись он прямо передо мной, я бы, скорее всего, растерялась.       — Почему же? Если он здесь, среди простых пони, он должен выглядеть, как они, причем настолько плотно вживаясь в ваши шкуры, что и определить его будет невозможно. То есть он был бы точно таким же, как и пони.       — Ну, возможно… — Старлайт напряженно улыбнулась. Резко атмосфера начала пугать ее. — Но я бы и не поняла, что передо мной стоит сам Дьявол. Так что, я не убеждена в его существовании, но и не верю в его отсутствие.       — Понятно… Приятно слышать, что мы чем-то похожи…       Он хотел было сказать что-то еще, но его прервал достаточно громкий звук откуда-то с улицы. Сказать, что именно стало источником этого звука, не представлялось возможным — навскидку можно было предположить, что приземлилось что-то достаточно крупное, но, судя по отсутствию криков ужаса, это не какое-то огромное существо. Однако долго думать о том, кто или что оказалось на улице, не пришлось. Аура отчетливо показала, кем был пришедший.       — ЛЮЦИФЕР! — послышался голос. Падший узнал его и от осознания того, кому он принадлежит, ему стало тошно. Стралайт же его реакция сильно удивила. Как и то, что пришедший назвал совершенно незнакомое ей имя.       — Что это? — спросила единорожка, однако не успела продолжить, так как Люцифер преградил ей путь. — Самаэль, что ты делаешь?       — Оставайся здесь, — строго сказал он, а сам пошел в сторону двери.       И вот он оказался на улице. Ночь уже вовсю вступила в силу, заключив скромную деревню в свои прохладные объятия. Пони, услышавшие шум и громкий голос того, кто оказался в их деревне, начали осторожно выглядывать из своих домов, однако не выходили за пределы, предпочитая оставаться внутри и смотреть с безопасного расстояния. На улице же находились только трое — Азазель, Люцифер и пришедший незнакомец — белого цвета с оттенками серого крепкий пегас с неестественно крупными для этого вида пони крыльями и телосложением, синей гривой, что была собрана в небольшой хвост. Как только на улицу вышел Падший, взгляд незнакомца тут же уткнулся в него.       — Значит, это правда… — голос пришедшего был грубым и низким, а в тоне отчетливо улавливались командирские нотки, правда, вперемешку с огромным шоком, который он испытывал в данный момент. Люцифер же смотрел на него холодно, даже с небольшим презрением. — Ты действительно жив…       — Твои глаза не обманывают тебя, Гэбриэл, — совершенно спокойно ответил Дьявол и подошел чуть ближе. Меч, что висел на боку у архангела несколько смущал его. — Ибо я действительно вернулся.       — Я бы… Я бы хотел спросить, каким образом это возможно, но… — Гэбриэл подошел чересчур близко — они с Люцифером находились всего лишь в метре друг от друга. — Но, как же я, черт возьми, рад снова видеть тебя, брат мой.       — Хм… — все с тем же холодом произнес Падший, после чего заметил, что Азазель стоит позади Гэбриэла. Последний тоже уловил это и обернулся.       — И ты здесь, самый верный из падших, — произнес архангел.       — Именно… — ответил рыжий бес в тон Дьяволу. Из своего дома тут же выглянула Стралайт, однако ее предпочли проигнорировать.       — Король Демонов и его вечная шавка, — несколько презрительно произнес Гэбриэл. Достаточно громко, чтобы словосочетание «Король Демонов» было отчетливо слышно. — Но я не за тем пришел сюда, чтобы оскорблять кого-то.       — Тогда зачем ты пришел сюда? — спросил Люцифер.       — Хотел убедиться в том, что слухи, ходящие по этой земле, правдивы. И я увидел, что они воистину являются правдой. Брат мой, ты снова жив… — ответил Гэбриэл и положил свое копыто на плечо Люциферу.       — Не благодаря тебе, — ответил Падший и сбросил копыто брата с себя. — Как я понимаю, никто из братьев даже не пытался воскресить меня. Вы даже не заступились, когда отец изгонял меня в Ад.       — Ты поднял восстание! Фактически развязал гражданскую войну и был виновен в этом! — воскликнул Гэбриэл. — Ты был виновен, потому что полностью забылся в своей гордыни и поверил в то, что ты сильнее отца!       — В чем здесь ложь, Гэбриэл? Я был создан сильнейшим, но… — Люцифер поднял правое копыто и только теперь все, в том числе архангел и Старлайт, смогли разглядеть, что оно было полностью черным и больше напоминало собой копыто, сделанное из увлажненной глины. Вскоре же вдоль всей конечности пробежали несколько таких же черных щупалец, и, судя по реакции, Гэбриэлом начал завладевать ужас.       — Великий Эдем… — ошарашенно выдохнул он, после чего поднял глаза к глазам Люцифера. Они ярко полыхали алым. — О боже… Что… Что они с тобой сделали, брат?       — Они? — хмыкнул Люцифер, встав на задние копыта. Из его плоти, которая являлась материалом для правого копыта, начал проявляться иной предмет. Буквально изнутри его плоти показалась знакомая темная гарда. — Всего лишь сделали меня таким, каким я должен был быть.       Как только он произнес это, на его копыте вспыхнуло множество алых молний. Они шли строго в рукоятку, после чего весь артефакт начал светиться тем же цветом. Еще мгновение спустя, появилось энергетическое лезвие, исписанное множеством разнообразных рун и оканчивающееся полумесяцем, загнутым в сторону самой гарды.       — Симфония Плача… — несколько удивленно произнес Гэбриэл, а сам потянулся к своему мечу, предвкушая атаку. — Значит, ты уничтожил нынешнего правителя Ада…       — Незаконно поставленного… — совершенно спокойно произнес Люцифер. — А я стремлюсь к тому, чтобы вернуть то, что было заработано честной победой в войне.       — Тем, что… — Гэбриэл окинул взглядом окружение. — Устраиваешь конфликты в мире смертных?       — Вижу, ты пообщался с отцом, братец… Отчетливо прослеживается его риторика.       — Нет, Самаэль… Я не общался с отцом, хотя и не сомневаюсь, что он в этом мире. Да и сомневаюсь, что кто-то из все еще живых архангелов будет говорить с ним…       — Есть за что… — хмыкнул Люцифер, после чего указал мечом на брата. — Ты так и не ответил, что тебе нужно от меня.       — Я хотел… Хотел убедиться в правдивости слухов и попытаться вернуть того Самаэля, который был в Эдеме, но теперь я вижу и чувствую, что ты ничуть не изменился с того времени.       — Естественно, я не изменился… Как можно измениться, когда ты — Дьявол?!       Слова, сказанные Люцифером, прекрасно долетели до ушей всех, кто находился в этой деревне, в том числе и до Старлайт, и ей оно совершенно не понравилось. Теперь стало понятно, почему он решил завести разговор на эти темы, однако пони все еще не до конца понимала, что к чему.       — То, что ты Дьявол, не делает тебя хуже иных! — воскликнул Гэбриэл. — Это всего лишь титул, который не делает из тебя монстра.       — Вы все сделали меня монстром… — прошипел Падший, угрожающе взмахнув мечом. — Так зачем мне показывать что-то иное?       — Что тебе нужно от этих смертных? Ты оказался на их земле после воскрешения, но ради чего? — Гэбриэл понимал, что битвы ему не избежать, потому все же решил обнажить свой меч, после чего принял защитную позу.       — Ради справедливости… — ответил Люцифер, после чего пошел в атаку на брата. Откровенно говоря, ему было абсолютно наплевать на то, ради чего архангел решил прийти именно к нему — результат был всего один. Однако и сам Гэбриэл был готов к подобному развитию событий, поэтому смог защититься от достаточно мощного удара. Обычный меч от удара Симфонии Плача разлетелся бы на две или больше части, но этот выдержал, хотя и со скрипом, ибо не только от лезвия зависит успех, но и от силы, с которой владелец наносит удар, а ее было предостаточно, чтобы разрубить даже тело архангела.       Однако одним ударом дело не ограничилось, и Люцифер продолжил наносить удар за ударом, используя свой меч и копыта, если тому подходил случай. Со стороны, драка обоих братьев выглядела весьма грациозно и даже по-своему красиво, но подтекст, который наблюдался у этой ситуации уничтожал всю красоту процесса. А сила, с которой наносились удары, поражала своей чудовищной мощью, большая часть которой исходила именно от Падшего. Гэбриэл, в свою очередь, больше пытался защищаться, чем атаковать, ибо понимал, что пропускать молниеносные атаки брата все равно, что подписать себе смертный приговор. Уж слишком хорошо он знал его… Быть может, даже слишком хорошо, ибо ему удавалось предсказывать многие удары. Но атаковать в ответ он не успевал, либо не хотел. Однако оставаться в пассивной роли он тоже не собирался, потому понемногу начинал проявлять инициативу, которая, скорее, забавляла Люцифера, нежели заставляла волноваться. Азазель не вмешивался и лишь посматривал за зеваками, что несколько опасливо выглядывали из своих домов. В особенности за Старлайт, которая все колебалась между тем, чтобы выйти и как-то урегулировать начавшуюся драку, и возможностью остаться в относительной безопасности. Пока что она следовала второму варианту, что отчасти радовало демона, ибо, к его удивлению, смертная обладала достаточно мощной аурой. Пусть бы и не остановила, но доставила бы некоторые проблемы.       Через некоторое время после начала драки Гэбриэл начал проявлять куда большую сопротивляемость, что уже не веселило и вызывало азарт, а начинало бесить. Видимо, ангел понял, что драка ненастоящая, и Люцифер лишь играет с ним, но теперь… Теперь же Падший решил действовать серьезно… Защита от ударов Гэбриэла постепенно сошла на нет, а атака усилилась. И в какой-то момент меч ангела не выдержал натиска, развалившись на две части, после очередного рубящего удара снизу. Но на том атака не прекратилась, и Люцифер отправил брата в длительный полет, практически в другой конец деревни. Сила удара была настолько велика, что стекла в окнах домов, что стояли ближе, просто лопнули, обрызгав землю и очевидцев россыпью из осколков. Гэбриэл, тем не менее, выдержал этот удар, пусть его и отнесло так далеко, однако броситься назад он не успел, так как Люцифер был уже тут. И вновь последовал удар, который ангел не смог отразить. В этот раз удар пришелся в скулу… Ангел моментально оказался на земле, сплевывая золотистые сгустки.       — Я не хочу убивать тебя, Гэбриэл… — склонившись над братом, произнес Падший. — Пускай мы больше не братья, я все еще не растерял надежд на твой разум и инстинкт самосохранения, потому дам тебе шанс уйти отсюда.       — Я… Кха-кха… Я не позволю тебе уничтожить этих смертных! — прорычал Гэбриэл и попытался подняться.       — Защитник смертных до самого конца… — несколько презрительно произнес Люцифер и поднялся на задние копыта, после чего замахнулся мечом с явным желанием отрубить ангелу голову. — Приготовься встретится с остальными братьями!       Дьявол уже собирался опустить меч и обезглавить брата, но его остановил энергетический залп голубоватого цвета. Это несколько сбило его с толку и не дало завершить начатое. Понять, кто это был, не составляло труда, однако он все же рефлекторно обернулся. Старлайт находилась всего лишь в нескольких десятках метров от него и Гэбриэла. Ее рог окружала голубоватая аура. Не успел Люцифер что-то сказать ей, как временной заминкой воспользовался побежденный и резко поднялся на копыта, сбросив с себя Падшего, однако в бой рваться не спешил. Что-то словно останавливало его от подобного. Подумать ему не дали, и Дьявол начал атаковать его с двойной силой. Защищаться удавалось все реже и реже, и ангел вскоре стал похож на живую отбивную, что истекала кровью. В какой-то момент он просто осел на колено, тяжело дыша и опустив голову, после чего почувствовал на своем подбородке горячее лезвие Симфонии Плача. Люцифер стоял над ним… Его силуэт выглядел так, словно он находился в тени, и выглядело это невероятно жутко. Особенно на черном фоне выделялись его глаза — два алых огня без зрачка и радужки. Но было в этом облике и то, чего ранее не наблюдалось — рога. Два крупных, загнутых ближе к верхам черных рога…       — У тебя был шанс, брат… — даже голос Падшего изменился, став больше напоминать смесь из нескольких. Лезвие меча начало медленно подниматься над его головой. — Теперь же, прощай…       Гэбриэл понимал, что если он не предпримет чего-то, то ему точно конец. Но и продолжать это сражение было бессмысленным — Люцифер, в том виде, в котором он был сейчас, был куда более сильным, чем раньше. Возможно, это было за счет темного элемента, который наиболее сильно выделялся, но и его перманентная мощь, как архангела, никуда не делась. Тут даже идиот бы понял, что противостоять такому существу — самоубийство. Но бросить всех этих пони сейчас — нарушение всех его принципов, а этого хотелось избежать. Однако и своя шкура была важна, так что… Нужно было выбирать меньшее из зол, и Гэбриэл сделал этот выбор, пусть потом и корил бы себя за него.       — Да, Самаэль… — тихо произнес он, держа одно свое копыто ближе к груди. Падший этого не заметил, но из конечности ангела начал литься свет. — Ты прав… Прощай…       С этими словами он резко выпрямился, явив то, что накапливал эти пару секунд. Яркая вспышка, направленная прямо в глаза Люцифера, мгновенно ослепила его, заставив отойти, рефлекторно прикрыв глаза и зло зарычав. Подобная заминка позволила Гэбриэлу освободиться от его захвата и сделать то, за что он потом себя возненавидел — расправил крылья и резко устремился в воздух. Сбежал… Сбежал, как последний подлец, оставив этих несчастных смертных на своего брата. Что бы он с ними не решил сделать, это явно шло против них. Патовая ситуация… И тут он услышал звук, который характерен только для очень мощного взрыва. Опустив голову, Гэбриэл нутром ощутил, как вся его ангельская гордость и долг по защите смертных, провалились куда-то ниже плинтуса. Вся деревня и земля вокруг нее были окутаны пламенем. Снизу слышались жуткие крики ужаса, но не боли.       — Трус… — тихо и зло прошипел архангел. Нет, это он не про Люцифера, а про себя. Именно он бросил этих смертных в пользу собственной жизни. Но и воевать с братом он не хотел… Не потому, что боялся, а потому что чтил его в каком-то смысле. Не для этого были созданы архангелы… Не для сражений друг с другом, но для сражений с Тьмой. А Самаэль… Это уже не был тот ангел, который мог вдохновить их своими речами. Не правая рука их отца…       И тут послышался еще один странный звук. Что-то похожее на хлопок, только очень громкий и, что несколько удивило Гэбриэла, звук раздался с другой стороны. Не из деревни, а оттуда, куда летел он. Подняв голову и повернув ее в предполагаемую сторону возникновения хлопка, архангел увидел где-то вдалеке маленькую черную точку. В голове сразу пронеслась мысль о том, что это был Люцифер, однако она исчезла так же быстро, как и появилась. Во-первых, Падший сто процентов напал бы на него — просто бы не упустил возможности уничтожить преграду к своему господству, а во-вторых, аура. У точки она была сильнее… Глаза ангела медленно раскрылись, когда он понял, что в его сторону летит то, что он поклялся уничтожить…

[Хельрейм… За щитом]

      Как и предполагалось, за щитом, что поставил Джек, Хельрейм начинал представлять из себя что-то большее, чем бескрайняя пустыня. Скалы то и дело вырастали из-под земли, а вдалеке все чаще слышался вой обитателей этого мира. Пару раз Флаттершай и Шайнинг Армору казалось даже, что мимо них, прямо в непосредственной близости, пробегало несколько силуэтов. Но в один момент все затихло… Намертво… Теперь не было слышно легкого, леденящего тела и душу, ветра, страшного, мертвого воя Монолитов. Да даже звук, с которым перекатывались камни, после наступления на них, казалось, стал намного глуше. На землю резко опустилась достаточно жуткая атмосфера приближения чего-то страшного. Даже Шайнинг Армор почувствовал, что дело пахнет керосином, потому практически шепотом предложил Флаттершай повернуть назад. Пегасочка согласилась без раздумий, и они было пошли в обратном направлении, но… Местность… Она кардинально отличалась от той, которую они прошли всего лишь десять минут назад. Скалы были там, где их не было ранее, а те, что были, просто испарились. После двадцать минут (?) бесполезного хождения туда-сюда, оба пони поняли, что потерялись. А тишина, тем временем, продолжала давить им на головы, усиливая мерзкое ощущение в геометрической прогрессии. И тут произошло то, отчего надежда на быстрое возвращение полностью разбилась о безнадежность их ситуации — появился туман. Серый, густой и плотный — он покрывал собой не только землю, но и закрыл собой то, что могло предстать перед глазами. В нем не было той привычной влажности и мягкости, что можно было наблюдать в обычном земном тумане. Его плотность и тяжесть мешали нормально дышать даже сквозь защитные доспехи и амулет. Вскоре парочка оказалась во мгле. Совершенно одни — в полной тишине и отрезанные от остального Хельрейма.       — Да уж… — тихо сказал Шайнинг Армор, пытаясь вглядеться хотя бы во что-то в этом мареве. — Такого я точно не ожидал…       — Не хочу говорить гадости, но, черт возьми, я же говорила, что нужно было остаться, — раздраженно произнесла Флаттершай, судорожно оглядываясь туда-сюда.       — Так, спокойно… Для начала нам нужно скооперироваться и не отходить друг от друга даже на метр. Думал, кстати, вы уже сталкивались с таким в прошлый раз.       — Если бы сталкивались, я бы сказала, что ЭТО — еще одна причина, почему нам стоит остаться здесь. Боги-боги-боги… Как нам теперь вернуться?       — Спокойно… Паникой тут не поможешь… — Шайнинг Армор на минуту задумался. Они шли строго прямо в одну сторону. Если же продолжат идти также прямо, только обратно, возможно, они смогут пройти этот туман. Собственно, это была единственная возможная идея, которую он в итоге озвучил Флаттершай. Оставался только один вопрос — в какую именно сторону им идти. Учитывая то, что туман опустился практически мгновенно, а они уже успели повертеться в разные стороны, найти правильный путь не представлялось возможным.       В конце концов, Шайнинг Армор решил, что ему стоит взять ситуацию на себя и указал копытом в совершенно случайную сторону.       — Думаю, если идти строго прямо, мы точно что-то найдем. Будем надеяться, что это наш путь.       — Ты точно уверен, что нам туда? — спросила Флаттершай, поняв для себя, что нет ничего страшнее тишины. Мертвой тишины… Такой, в которой не слышно даже собственного дыхания. И слепота… Ощущение, которое можно было сравнить со смертью…       — Нет, но и выбирать нам не из чего, — ответил единорог и зашагал в выбранном направлении. Пегасочка быстрым шагом пошла за ним.       Какое-то время они снова провели за тем, что просто шли по прямой. Шайнинг Армор пытался освещать им обоим путь с помощью своей магии, стрелял лучами вдаль, но туман был настолько плотным, что даже яркий магический свет не мог развеять его. Да и, кроме того, он мог привлечь этим ненужное внимание, потому эта идея быстро отошла на второй план, как и само освещение. Однако, чем дольше они шли, тем больше укреплялось ощущение, что за ними наблюдают. Это были явно недобрые, голодные, но не лишенные интереса взгляды, от которых становилось неуютно.       — Тихо… — шикнул Шайнинг Армор и резко остановился, остановив тем самым и Флаттершай.       — Что такое? — испуганно спросила она.       — Шорох… Ты не слышала? — пони отрицательно покачала головой. — Странно… Мне показалось, что я услышал, как камни начали перекатываться. Словно, ходит кто…       — Шайнинг Армор… — тихо и настороженно сказала Флаттершай, чувствуя, как ощущение взгляда на ее спине только возросло. — Думаю, нам надо идти дальше… И как можно тише…       — Согласен, — ответил единорог, настороженно оглядываясь. На секунду ему показалось, что в сером тумане он заметил силуэт, что шустро метнулся куда-то вглубь. Его рог вновь начал светиться. — Флаттершай, приготовь свой меч на всякий случай.       Пегасочка решила послушать его и развернула свой меч. Точнее, орудие, подобно змее, развернулось и поползло пони на спину так, чтобы его было удобно схватить из любой позы. Подобная просьба жеребца лишь сильнее усилила страх пони, и она начала озираться все чаще и чаще. В какой-то момент ей тоже показалось, что она слышала характерный шорох. И, видимо, не только ей, ибо Шайнинг Армор тоже остановился и начал оглядываться. По его лицу было видно, что этот звук напугал даже его.       А затем послышался он — вой. Холодный, мертвый, но это определенно был вой, который вгонял в ужас. И только одно существо могло издавать подобный звук. Но после первого звука раздался еще один и еще, и еще, и еще… Так, набралось около десяти разнообразных голосов тех, кто находился в тумане.       — Черт… — прошипел Шайнинг Армор, то и дело оглядываясь туда-сюда, пытаясь разглядеть хоть кого-то чужого, дабы понять, откуда будет атака, в чем он не сомневался ни на секунду.       И тут в тумане начали вырисовываться силуэты. Сначала они были похожи на бесформенные черные пятна, мягко плавающие среди плотного облака. Но уже через несколько минут они начали обретать форму. Подходили медленно, аккуратно, словно изучали тех, кого заметили. Вскоре Шайнинг Армора и Флаттершай окружила с дюжина огромных, угольно-черных гуманоидных существ с огромными белыми глазами и клыкастыми пастями.       — Монолиты… — прошептала пегасочка, то и дело оглядываясь на очередную тварь, что образовывала кольцо вокруг них. За меч, пока что, не бралась, однако была готова сделать это в любой момент, при любом резком движении в их сторону.       — Черт-черт-черт… Какого черта они вообще подошли? Должны же чувствовать часть своего создателя и бояться ее.       — Видимо, потому и не нападают… — протянув копыто к мечу, сказала Флаттершай и наблюдая за тем, как один из Монолитов начал подходить ближе, тихо шипя и стрекоча.       — Думаешь?       — Не знаю… Но и проверять не хочу…       Кольцо из Монолитов, однако, начинало сужаться. Твари, видимо, почуяв что-то, помимо знакомого запаха, перестали проявлять прежний интерес и перешли в более агрессивную форму, граничащую с желанием напасть и разорвать незваных гостей на куски. И они бы бросились, если бы…       Воздух Хельрейма, тихий до одного момента, разрываемый шипением Монолитов сейчас, взорвался от чудовищно громкого рычания. Даже рева… Смешанный с завыванием множества голосов, рев, казалось, должен был услышать весь Хельрейм, а не только те, кто стояли, как казалось, неподалеку от существа. А сам источник… Чтобы издать подобный звук, оно должно было быть огромным. Титаническим… Во много раз больше даже самого крупного Монолита.       Звук возник настолько неожиданно и резко, что Флаттершай и Шайнинг Армор закрыли уши больше из-за этого фактора, чем из-за того, насколько громким был этот рев. Даже шлем пегасочки не спасал от громкости, а отражение звука от металла лишь усиливало его громкость. Казалось, не только уши, но и головы у обоих пони должны были взорваться. Однако во всей этой какофонии парочка смогла разглядеть, насколько сильно изменился настрой Монолитов. От твердого и кровожадного он сменился на испуганный, как у ребенка, что увидел монстра в тенях какой-то совершенно обыденной вещи. Секунда, и твари разбежались кто-куда, оставив Флаттершай и Шайнинг Армора в недоумении. Рев точно также прекратился, вновь погрузив Хельрейм в тишину. Оба пони молча и ошарашенно переглянулись.       — Это что было? — спросил единорог, вновь посмотрев в ту сторону, куда побежали твари.       — Не з-знаю… — тихо прошептала пегасочка. — Т-такое я слышу впер-рвые…       — Джек ТОЧНО НИЧЕГО не говорил о других существах здесь? — уточнил жеребец, предвкушая худшее.       — Точно…       Пару секунд они оба то и делали, что оборачивались туда-сюда, пытаясь разглядеть то, что могло было стать источником настолько громкого звука. И вот, обернувшись в очередной раз, Шайнинг Армор почувствовал, как его душа ушла в пятки.       — Ф-ф-ф-ф-флаттершай… — заикаясь, произнес он и слегка дернул пони за плечо.       — Что-то слу… — начала было Флаттершай и повернулась к единорогу, моментально увидев то, о чем он говорил.       Существо, по-другому и не скажешь, стояло всего лишь в нескольких сотнях метров от них. Огромное… его силуэт выделялся на фоне тумана настолько прекрасно, что, если присмотреться, можно было различить самые жуткие детали его образа. Черный, темнее самой ночи, около двухсот метров в высоту, хотя это утверждение вполне могло быть ошибочным, с огромными рогами, что образовывали корону. Какое-то время оно стояло неподвижно, после чего там, где была голова, вспыхнули несколько огненно-оранжевых точек, что беспорядочно вращались туда-сюда, и две побольше. Два огненно-оранжевых водоворота, что неотрывно следили за пони. Во взгляде этого существа читался сильный укор.       Не успели Шайнинг Армор и Флаттершай что-то произнести, как существо раскрыло свои крылья. Огромные перепончатые крылья в количестве четырех штук, с алым отблеском со внутренней стороны, после чего взмахнуло ими, улетев куда-то ввысь. Несмотря на свои габариты, существо скрылось в тумане достаточно быстро. Вновь на Хельрейм опустилась тишина.       — Что… Что это было? — ошарашенно спросил Шайнинг Армор, однако не успел получить ответ, как позади него и Флаттершай послышался до боли знакомый хриплый голос:       — Что я вам говорил о выходе за пределы щита?       Резко обернувшись, Флаттершай и Шайнинг Армор увидели, что позади них буквально в паре метров стоял Джек собственной персоной. Первое, что бросалось в глаза, он стоял необычно ровно даже для себя, выглядя, словно статуя. Правда, это была статуя, которая буквально излучала силу. Шкура Темного, казалось, стала абсолютного черного цвета, а глаза полыхали ярче, чем раньше. И он улыбался… Как-то снисходительно и совершенно беззлобно, а вот глаза были готовы прожечь провинившихся. Создавалось впечатление, будто он не мог решить, ругать их или же нет.       — Я просто ненавижу, когда кто-то идет наперекор тому, что может сохранить ему жизнь, — произнес Джек и тут же поймал бросившуюся к нему на шею Флаттершай. Приобняв ее, черный пони поднял глаза на Шайнинг Армора. — Ничего не хочешь рассказать?       — Я… Ну… — единорог впервые почувствовал себя ничтожным на фоне своего друга. Что бы он ни сказал, Джек наверняка бы ответил ему тем, что размазал бы по земле. Однако поток его мыслей был перебит достаточно тяжким вздохом.       — Ладно… Вам повезло, что я закончил как раз за пару минут до того, как вы были бы сожраны. Это же еще додуматься надо — зайти прямо в гнездо Монолитов, да еще и в тумане.       — Г-гнездо? — послышался голос Флаттершай.       — Да, вы зашли чуть ли не в его центр. Понятное дело, почему они решили атаковать вас — защита своих территорий у них в крови.       — То есть мы были обречены? — переспросил Шайнинг Армор.       — Останься вы за защитой, где вас ни один Монолит бы не тронул, были бы целее. А так, не приди я сюда, да… Был бы у Монолитов пир.       — Тогда, да… Нам повезло… Кстати, брат, ты сам-то как? Выглядишь… Мощным…       — Ядро полностью вывело лишнюю энергию из моего тела и заполнило тем, что есть я и оно само. Так что, да, я, если так можно сказать, подзарядился.       — Ну и слава богам… — выдохнул единорог и вновь огляделся. — Слушай, пошли уже отсюда, а… Мне впечатлений хватило на всю жизнь…       — А как же дух исследователя? — усмехнулся Джек.       — Ну его в задницу…       — Ха-ха-ха, а я говорил, что тебе будет лучше остаться… — ответил черный пони и усадил Флаттершай себе на спину. Пегасочка тут же вцепилась ему в шею. После этого Темный кивнул единорогу. — Запрыгивай… Доставлю нас в Эквестрию экспресс-доставкой.       Облегченно выдохнув из-за того, что экзекуции избежать удалось, Шайнинг Армор, путаясь в плаще и собственных копытах, залез Джеку на спину.       — Кстати, брат… Я тут спросить хотел.       — О чем же? — сказал Джек, расправив свои крылья.       — Я тут камушек решил с собой взять. Надеюсь, ты не против этого…       — Конечно, нежелательно, чтобы что-то из Хельрейма оказалось в вашем мире, но… Взял и взял — черт с тобой.       Не успел единорог что-то ответить ему, как черный пони резко взмахнул крыльями, после чего троица стремительно оказалась на высоте нескольких километров. В этот момент Джек резко перевернулся, сложил крылья и полетел вниз. На высоте примерно двухсот метров над землей Хельрейма Шайнинг Армор всем телом ощутил, как пространство вокруг него начало искажаться. Все словно вытянулось, а пространство перед ними и вокруг стало напоминать бесконечный туннель. Пейзажи Хельрейма исчезли, обнажив собой Пустоту в ее истинном обличии. В этой темноте начали вспыхивать тысячи и тысячи разноцветных огней, которые бесконечно смешивались, переливались и разделялись. Прекрасное зрелище… Прекраснее него не может быть ничего, и Шайнинг Армор, с ужасом для себя понял, что был бы не против остаться здесь, дабы наслаждаться этой красотой вечно. Им начинала овладевать эйфория, которая мгновенно отступила, когда его глазам предстали знакомые с детства пейзажи родного мира. Они находились где-то неподалеку от Понивиля. Если говорить точнее, то на краю этого самого леса. Ох, как же было приятно вновь оказаться на цветущей зеленью земле, а не в черном и страшном Хельрейме.       Вскоре они приземлились на небольшом холмике. Родной воздух приятно щекотал ноздри, а запах природы вызывал странное чувство ностальгии. Будто бы их не было здесь не несколько часов, а несколько лет. Теперь же они вновь были дома.       — О-о-о… — протянул Шайнинг Армор, когда оказался на земле. — Никогда бы не подумал, что буду так рад оказаться в Вечнозеленом лесу.       — В гостях хорошо, а дома лучше, — усмехнулся Джек, спуская с себя Флаттершай. — Та-а-ак, аккуратней, Шай.       — Ага… — тихо ответила она и сложила свой шлем, после чего глубоко вдохнула. — Ах… Да… Дома лучше…       — Значит, больше в Хельрейм вас брать не бу… — тут Джек резко остановился и повернул голову куда-то в сторону. Его уши то и дело дергались в сторону, будто бы он пытался уловить самые мелкие звуки.       — Джек? — послышался голос Шайнинг Армора. — Что-то не так?       — Хм… — по лицу черного пони расползлась знакомая кровожадная улыбка. — А вот и ты, моя рыбка…       — Джек, что ты услышал? — спросила уже Флаттершай. В ее голосе отчетливо слышалось беспокойство.       — Так, план действий таков, — сказал Джек, после чего указал Шайнинг Армору, что было бы не плохо вернуть плащ и шляпу владельцу. Тот намек понял и вернул элементы одежды Темному. В ответ он получил небольшой, но достаточно плотный мешочек, в котором, как несложно догадаться, были деньги, — мы находимся неподалеку от Понивиля. Вы вдвоем идете в сторону вокзала, берете билеты на поезд до Кантерлота и едете в сторону замка принцесс. Я же появлюсь там через несколько часов.       С этими словами он уже собирался было улететь, но его остановил голос Флатетршай:       — Джек, что происходит?       — Рыбка попалась на крючок… — туманно ответил Темный и стремительно улетел туда, откуда донесся услышанный им звук. Флаттершай и Шайнинг Арморм вновь остались одни.       — Ну и куда он? — спросил единорог больше у воздуха, чем у кого-то.       — Не знаю… — ответила пегасочка и покачала головой. — Но мне это не нравится.       — Давай не будем пороть горячку и просто сделаем так, как он сказал. Честно сказать, самоволки мне хватило на всю жизнь.       На этом они направились в сторону Понивиля, обсуждая то, что происходило в Хельрейме и о то, что обоим впечатлений хватило на всю жизнь.

***

      Этот всплеск… Он был таким отчетливым и мощным, что только смертный мог бы не почувствовать его. Как, собственно, и произошло… А взрыв… Интересно было бы посмотреть на то, что устроило подобное. Или кто… В принципе было более-менее понятно, кем был тот, кто решил устроить подобное, однако Джек не особо понимал, для чего ему это. Особенно, когда увидел, где конкретно произошел катаклизм — небольшая деревенька где-то в горах — совершенно пустое и никому не нужное место, но… Его аура отчетливо ощущалась здесь. Как и аура архангела… Гэбриэл… Спутать его ауру с кем-то другим было просто невозможно, а раз здесь появился еще один из братьев, то велика вероятность их союза. Люцифер — тот еще балабол, который может убедить присоединиться даже мертвого, так что нужно было быть готовым. Однако, как же сильно его удивило то, что архангел стремительно удалялся от той самой деревушки куда-то ввысь. В конечном итоге, его аура и вовсе скрылась, что говорило лишь о том, что Гэбриэл ушел. Что ж, минус один… Это определенно радовало… Как радовало и то, что змей решил выползти из своей норки.

[Деревня Старлайт… В это время]

      Ад… По-другому назвать происходящее было просто невозможно. Тот момент, когда Гэбриэл ослепил Люцифера и скрылся среди резко опустившихся облаков, можно было назвать началом конца, ибо Падший теперь не стал сюсюкаться и сделал то, ради чего пришел сюда — уничтожение. Однако можно было ли уничтожить целую деревню одним ударом? Вряд ли… Даже со всей его силой, тратить которую не хотелось совершенно. Симфония Плача стала тем самым ответом, который искал Люцифер. Выкованный в недрах Ада и могущий принадлежать только королю, меч обладал силой адского пламени, которое могло бы сжечь что угодно, что попало под его языки. Втыкает меч в землю. Врыв… Земля вспыхивает огненной волной, что распространилась на здания, заставив их возгореться всего лишь за секунды. Вмиг поселение охватила жуткая паника, и на улице оказались чуть ли не все ее обитатели. Старлайт пыталась как-то урегулировать ситуацию, использовала заклинания, но толку от них было не очень много. Пламя просто отказывалось затухать. Но теперь ее отвлекло другое — рычание… Неподалеку от нее самой… Резко обернувшись, в дыму она увидела силуэт существа, которое уж никак не походило на пони. Это был монстр, который лишь имел облик пони, но по факту был чем-то совершенно иным. Чем-то, что пришло уничтожить их.       — Ты… — прошипела Старлайт, направив сияющий рог в сторону Дьявола. — Кто или что ты такое?       — Я не хотел переходить к силе… — приподнимая копыто, в котором был меч, сказал Люцифер. — Однако моя маскировка была нарушена. Мне хотелось спровадить вас отсюда миром, но, раз уж сроки поджимают, приходится прибегать к более радикальным методам.       — Спровадить нас отсюда?! — воскликнула единорожка. — С какой это стати ты решаешь, где кому жить?!       — Я и не решаю, мисс Глиммер. Вы мне не нужны… Мне нужна только ваша земля без обитателей.       — Даже не буду спрашивать, на кой черт такому монстру, как ты наша деревня. Что бы ты ни задумал, я не позволю тебе воплотить это в реальность.       — Меня не может остановить сама Тьма… — иронично улыбнулся Падший. — Но… Я посмотрю, на что ты способна, Старлайт…       — Да кто ты такой?!       — Мое имя Люцифер… — представился демон. — Король Ада, Правитель Демонов и главный Дьявол мира мертвых.       Глаза у кобылки поползли на лоб.       — Ты… Ты — монстр!       На лице Падшего появилась улыбка.       — Для кого-то, да, но для других я — король.       Старлайт уже была готова к тому, чтобы защититься от лобовой атаки, однако Люцифер решил действовать более изящно. Пони успела отреагировать в последний момент, прежде чем мощный поток пламени, вырвавшийся из пасти Дьявола, долетел до нее. Но не успела она даже оправиться от такой неожиданной атаки, как пришлось отражать вторую, которая уже была лобовой. Одним ударом меча ему удалось разбить щит единорожки, а от второго ей удалось спастись посредством телепортации Падшему за спину. Тут же она отправила в его сторону заряд энергии. Люциферу, тем не менее, этот удар не причинил никакого вреда. Даже его накидка не пострадала, что сильно удивило Стралайт. Но это несколько раззадорило его.       — Неплохой удар… — тихо прорычал Дьявол, после чего резко оказался у пони за спиной. Настолько быстро, что единорожка даже моргнуть не успела, однако она увидела то, как в ее сторону направилось его копыто. Спастись ей удалось, однако, когда она увидела, какие последствия носил удар, что прилетел в землю, сильно ужаснулась. В том месте земля покрылась трещинами, в радиусе десятков метров.       — Черт побери… — выдохнула пони и только сейчас обратила внимание на лицо Люцифера. Все, начиная от носа и заканчивая тем местом, где шея соединялась с телом со стороны горла, были либо очень сильно обуглено, либо сгорело до костей. В частности, сгорела нижняя часть его лица, демонстрируя черные кости и длинные острые клыки, на которые она почему-то не обращала внимания. Его горящие алые глаза очень жутко контрастировали с тем, что осталось от его лица.       И тут силуэт Люцифера вновь исчез. Для Старлайт это стало очень плохим сигналом. Мгновение спустя единорожка ощутила, как ее тело поднялось в воздух, после чего резко опустилось на землю. Боль прошибла ее, начиная от копыт и заканчивая головой. На секунду ей даже показалось, что от мощности этого удара, каждая косточка в ее теле не просто сломалась, а превратилась в порошок. Но у нее хватило сил, чтобы перевернуться на спину. Падший стоял над ней, направляя свой меч в ее сторону. Неподалеку стоял Азазель и как-то странно оглядывался и прислушивался… Поняв, что она видит его, Люцифер поднял меч над головой.       — Да здравствует король… — равнодушно смотря на Старлайт, произнес Падший.       Он уже собирался опустить меч на ее голову… Силы с концами покинули тело пони, так что она даже не могла пошевелиться, не то, чтобы поставить защиту, а из-за нескольких телепортаций и сильного стресса, она не могла применить даже столь простое заклинание. Теперь это был ее конец… В собственной деревне, объятой пламенем, от копыта короля демонов. Что ж, возможно, это не самый плохой конец, однако жить хотелось сильнее.       Счет пошел на секунды… Нужно было что-то делать, но что обычная пони может противопоставить королю демонов? Надо было провести эксперимент и попробовать хоть что-то, но не лежать вот так, ожидая своей чертовой смерти. И Старлайт это понимала, но… И тут в воздухе повис достаточно странный звук. Описать его наверняка, как и сказать, кажется ли ей он или нет, пони смогла не сразу. Свистящий, шипящий и чрезвычайно громкий, и увеличивающий свою громкость так, будто его источник стремительно приближался к ним.       — МОЙ КОРОЛЬ! — воскликнул было Азазель, после чего случилось крайне необъяснимое для Старлайт, по крайней мере, на тот момент. Что-то… Что-то достаточно крупное на огромной скорости подхватило Люцифера вместе с его одноглазым другом и на «гиперзвуковой» скорости полетел в сторону гор. Волна воздуха, что последовала за этим нечто, была просто чудовищна. Лишь поднявшись и поняв через какое-то ничтожно малое время, что ее жизнь в безопасности, пони увидела то, отчего ее глаза раскрылись сильнее — деревня перестала гореть. Огня словно никогда и не было. Единственное, что напоминало об этом, — обугленные дома и их части. Пони, жившие в этой деревне, перешли от стадии страха к непониманию. А что, собственно говоря, произошло в данный момент? Никто не понимал, как, собственно, и сама Старлайт. Оглядываясь по сторонам, она все еще искала глазами Люцифера, Азазеля и то, что утащило их, находила лишь белесый след, который уходил куда-то далеко в горы. Практически к самой вершине…

[Горы… Несколько секунд спустя]

      — МОЙ КОРОЛЬ! — только и успел воскликнуть Азазель, после чего его и Люцифера утащило очень сильное нечто.       Весь полет длился не больше нескольких секунд, за которые никто из демонов толком не понял, что конкретно произошло. Более-менее прохладная атмосфера резко сменилась на самый настоящий мороз, а чувство полета превратилось в сильные удары о твердую и местами острую поверхность. Люцифер ощутил своей спиной холодную и не слишком приятную поверхность, причем на такой скорости, что его тело пробило около полуметра породы, с которой он столкнулся. И лишь сейчас, слегка придя в себя, Падший увидел, что находится где-то в горах, но насколько далеко от той деревни, сказать было сложно. Да и это казалось не самым важным… Важнее было то, какой смельчак решил дерзнуть и напасть на него так в открытую. Однако яростно оглядываясь по сторонам, он не увидел никого. Лишь горный буран царил в этой местности…       — Кто бы ты ни был, ты поплатишься за то, что помешал мне! — прорычал Дьявол в адрес неведомого и невидимого соперника.       — О, а я думаю, что мне не дадут кредит… Чем же мне выплатить тебе этот долг, дорогой Дьявол?       Этот голос… Люцифер слишком хорошо знал его и настолько же сильно ненавидел. Он уже раз победил его… В Кристальной Империи… Так что, расстановка сил была ясна, однако что-то в тоне этого голоса начинало напрягать даже Падшего. В нем чувствовалась сила, власть, полное отсутствия какого-либо желания играть, как было свойственно для этого существа ранее. Теперь же, когда они были один на один, в этом просто не было никакого смысла — они могли разобраться по-настоящему.       — Покажись, чертова тень! — воскликнул Люцифер, вновь обернувшись. Враг мог появиться с любой стороны.       — Ты верно подметил одно: я — тень… — ответил ему холодный и хриплый голос. — И охотиться на меня бесполезно… Так что, ты можешь оглядываться столько, сколько захочешь, но…       Голос, что раздавался со всех сторон, теперь, послышался прямо позади Люцифера. Обернувшись, Дьявол увидел его — стоящего на задних копытах и потому выглядящего, как самый настоящий титан, пони невероятного черного цвета. Такой оттенок обычно называют «абсолютно черным», ибо он словно поглощал свет. Огненно-оранжевые глаза смотрели из-под шляпы как-то насмешливо, но по ольшей части злобно, хищно, как у зверя, что видел свою жертву и готовился к броску. На его лице резко появилась широкая клыкастая улыбка.       — …я появлюсь там, где ты не ждешь, — закончил Джек, крепко держа в своем копыте Азазеля. Причем с такой легкостью, будто демон не весил абсолютно ничего.       — Салдавейрон… — прошипел Люцифер и также зло улыбнулся. — Всего лишь неделя… Я ожидал куда скорейшего возвращения.       — А я думал, что ты не будешь выходить наружу без своей кристальной побрякушки, ибо кто знает, откуда я появлюсь, дабы вгрызться тебе в шею… Кажется, ты уже проходил период такой паранойи… Скажем, когда я пришел к тебе в Ад.       — Тот день стал отличным показателем того, насколько архангелы, даже зараженные Тьмой, несовершенны. Теперь же, я более не архангел… И я смогу уничтожить тебя даже без Кристального Сердца.       — Много говоришь… — ответил Джек и запустил брыкающегося Азазеля в одну из скал с огромной силой. Демон без чувств упал на заснеженные камни. — Мы же за честный бой, не так ли?       Люцифер ничего не ответил и лишь вновь раскрыл Симфонию Плача, после чего бросился в сторону черного пони, замахиваясь мечом. Сила, которую он собирался вложить в этот удар, была огромна, но ее оказалось недостаточно, чтобы разрубить лезвие, сотканное из чистой темной материи. Послышался звук удара о металл. Вокруг темных существ резко образовалась мощная ударная волна, разбросавшая лежавшие неподалеку камни, а снежное полотно буквально взмыло в воздух. Теперь атаковал Джек — его лезвие прошло в непосредственной близости от торса Люцифера, после чего последовал удар от Падшего. В этот раз ему удалось попасть лезвием по лицу Темного. Зло зашипев, черный пони продолжил атаковать, причем делал это намного яростнее, чем в тот день. Если в Кристальной Империи он пытался действовать более изящно, полагаясь на какие-то более вычурные приемы и техники, то сейчас Древнейший действовал больше, как зверь, и сильнее полагался на когти и свою пасть. Люцифер действовал быстро и успешно отражал атаки, попутно стараясь атаковать сам. Мечом он орудовал крайне мастерски, использовал совершенно разные стили боя, комбинировал их, в итоге получая достаточно необычную, эффективную и красивую технику. Пока что, этого было вполне достаточно для того, чтобы держать оборону, однако, чем дальше это шло, тем понятней становилось то, что этого может не хватить. Но и показывать свои силы сейчас не хотелось, так как Джек явно прибавил в силе и, из-за отсутствия Кристального Сердца, мог достаточно быстро разгадать новые тактики и использовать их для себя, либо же просто начнет отражать их. Но пришлось достаточно быстро начать изворачиваться с помощью иных способностей.       Люцифер не показал слишком много в Кристальной Империи — Джек это отлично помнил и, на что был способен Дьявол в своем истинном воплощении, не мог предсказать наверняка, за исключением, пожалуй, лишь тех, которые управлялись темным элементом. Однако, что было напихано в его тело помимо, оставалось загадкой. И вот, спустя некоторое время, Падший-таки решил показать то, что скрывалось внутри него. Его тело, не будучи превращенным в то, что видел Темный в Кристальной Империи, начало резко менять свою плотность, становясь практически неосязаемым. В тот момент оно являло собой облако черно-алого дыма и лишь светящиеся глаза выделялись на этом фоне. Этот дым начал окутывать черного пони, заключая его в достаточно плотное кольцо.       — Думаешь, этими фокусами сможешь меня одурачить? — прошипел Джек, не сводя взгляда с огромных красных глаз, смотрящих на него с нескрываемым презрением.       — Для начала тебе стоит поймать меня, Темный Элементаль… — голос Люцифера раздался буквально со всех сторон. — И кто здесь теперь тень, Салдавейрон?       — Ты — жалкая пародия на то, чем хочешь казаться, — ухмыльнулся Темный и с силой ударил по земле. Ударная волна заставила этот туман раствориться, обнажив тело Дьявола. Все еще в форме пони, что странно… Джек был свято уверен в том, что последний при малейшей возможности превратится в себя истинного, но…       Как только дым растворился в воздухе, оставив лишь узкие полосы, Люцифер вновь бросился в сторону черного пони, замахнувшись мечом в прыжке и собираясь опустить его на голову своего соперника. БУМ! И вновь их лезвия соприкоснулись друг с другом. Волна, что последовала за этим ударом была настолько мощной, что еще чуть-чуть, и снег, лежавший выше, грозился начать опадать, перерастая в самую настоящую лавину. Но это не смущало ни демона, ни Древнейшего. К тому моменту Азазель все же смог прийти в себя и теперь недоуменно осматривался, пока его взгляд не упал на яростно сражающихся Джека и Люцифера. Черный пони орудовал двумя лезвиями, а Падший продолжал использовать Симфонию Плача. Воздух разрывал свист обоих лезвий и громкие удары. В конце концов, Дьявол решил действовать более радикально и начал атаковать рьянее, используя не только меч, но и хлыст, сделанный из темной материи, выходящей из его левого копыта. Темный ничуть не уступал ему ни в скорости, ни в силе атак, из-за чего битва могла затянуться на слишком долгое время, а это не входило в планы демонов. Нужно было быстрее кончать с этим и возвращаться обратно. Кроме того, Древнейший явно прибавил в силе, что бы он с собой ни сделал, так что шансы завершить эту битву смертельным исходом начинали возрастать. Азазель это понимал и пытался подняться на копыта, однако сила, с которой его тело ударилось о скалу, оказалась достаточной, чтобы поломать что-то внутри него. Нужно было немного времени на регенерацию, но чувство долга по защите своего короля все же оказалось сильнее. Именно оно помогло демону подняться. Меча у него не было — поход и вся операция в общем не предполагали силового вмешательства — оно должно было случиться лишь в самом крайнем случае. То, что происходило сейчас, было даже не крайним случаем, а критическим, потому действовать приходилось на лету.       — А, Азазель… — произнес Джек, заметив, что демон пришел в себя. В его копыте сияла Коса Смерти, на лезвии которой уже блестели следы крови. — Двое демонов на одного Древнейшего… Что ж, тем лучше… Давайте же украсим это гребаное шоу!       Теперь же началась бойня два на одного. Черный пони в эти несколько минут успел показать, насколько он ловок в отношении двух демонов. Азазель всегда знал, что идти против Древнейшего — очень плохая идея, ибо эти существа являются непознанными даже для таких, как он, и что они могут, знают только они и более никто. И, тем не менее, было видно, что Темный сильно сдерживал себя. И Люцифер тоже… Это сильно раздражало, так как не получалось вести нормальный бой, а ощущение игры продолжало усиливаться. Сами же демоны отлично скооперировались и атаковали единым фронтом. Атаки проходили одна через десять, но даже они не приносили никакого результата, кроме того, Джек начал показывать, что ему начинает надоедать это нелепое махание кулаками, потому он решил действовать напролом. Его тяжелое копыто врезалось Азазелю прямо в живот, отчего демон, сильно хрипя и брызжа кровью изо рта, буквально повис на конечности Древнейшего, после чего был отправлен в полет на край скалы мощным ударом с разворота задним копытом в спину. Воздух буквально взорвался от мощнейшего звука хруста — видимо, позвоночник рыжего беса не выдержал столь мощного соприкосновения. Однако вместе с этим хрустом, что осталось незамеченным ни Люцифером, ни Джеком, послышался легких звук, похожий на хлопок.

***

      Эти звуки… Создавалось такое ощущение, что со стороны гор на маленькую деревушку надвигалось что-то огромное и со множеством ног. Иначе причину столь громких звуков объяснить было невозможно. И Старлайт решила выяснить, кто или что, может издавать подобное. Ее магия… Слава всем богам, в той жуткой панике, она осталась незамеченной, иначе могли бы возникнуть ненужные вопросы. Впрочем, сейчас это было не так важно… Она здесь… Телепортировала себя, когда оказалась достаточно далеко от деревни. Единорожка находилась на относительно небольшом островке в горах, буквально в десяти метрах от резкого спуска вниз. Повезло, что она появилась за достаточно крупным булыжником, что полностью скрывал ее от того, что находилось по ту сторону. А находились там Люцифер, Азазель и кто-то третий. Старлайт не сразу поняла, кто это мог быть — с виду пони, но, как и парочка демонов, он был гораздо больше: чересчур большим, что ввысь, что вширь. Выглядел он идеально — словно высеченный из камня талантливыми копытами очень опытного скульптора. Черный, как сама Тьма, а в горящих глазах цвета вулканической лавы, раскаленной до предела, читалась необъятная жажда крови. И в его копытах была коса. Под стать своему владельцу: длинная, достаточно темная, рукоять, массивное темное лезвие, украшенное сотнями разнообразных рун. И на нем были следы… Алые, отливающие золотом, с огромными черными пятнами. Можно было даже сказать, что черная часть несколько перевешивала ало-золотистую. И вся троица сражалась. Рьяно, кровожадно — битва не на жизнь, а на смерть, как у старых заклятых врагов. Меч Люцифера и коса этого черного пони свистели в воздухе, сталкиваясь с такой силой, что у Старлайт начали ныть кости. Что ж, значит, эта троица решила устроить мордобой здесь, в горах… Стоп, в горах?! Единорожка подняла голову к вершинам и с ужасом для себя обнаружила, что снег начинал понемногу сходить вниз. А это значило, что лавина может стать неминуемой правдой, а так как горы находились в непосредственной близости с ее деревней, был риск того, что она окажется на линии огня. Нужно было как-то остановить сражавшихся, но… Что она могла? Ее столкновение с Люцифером уже успело доказать ей, что в сравнении с ним, она ничтожна. Он лишь играл с ней, не показывая того, что может на самом деле, но то, что Старлайт видела сейчас, нельзя было назвать игрой. Она еще удивилась тому, что обычный, на первый взгляд, пони пошел против них двоих. Против демонов… Возможно, он и сам демон… Такой вывод Старлайт сделала после того, как Люцифер с силой, что пони несвойственна, ударил черного. В сторону единорожки полетели брызги крови. Однако, увидев цвет жидкости, пони сильно усомнилась в том, кровь это или нет. Ну, по факту, это должна была быть кровь, что вылетела из пострадавшей нижней челюсти жеребца в шляпе, но… Она была черной… Как и сам пони… И она дымилась… Со стороны это напоминало кипящую воду, только без характерного бульканья самой жидкости. И жижа эта не испарялась, а растворяла то, что находилось под ней, словно какая-то кислота. Явно что-то ядовитое, потому Старлайт не решилась трогать это. По крайней мере, копытами и не сейчас. Возможно, когда эти существа уйдут. Тем не менее после того, как она увидела, чем была кровь черного пони, сомнений в том, что и он не совсем тот, за кого себя выдает. И тут ее уши чуть не порвал тот звук, который похоронил все ее сомнения относительно шляпника, — рычание. Оглушительное, раскатистое, властное — явно принадлежащее существу, если и не королевских кровей, то королевской натуры — и ни в коем случае не принадлежащее обычному пони. А земля продолжала содрогаться от все новых и новых ударов. В какой-то момент Люцифер ударил черного по лицу задним копытом — в прыжке и с элегантным разворотом вокруг себя по горизонтали, после чего нанес колющий удар куда-то в район груди своего противника. Послышался странный шипящий звук и чавканье. Что странно, пони в шляпе не показывал вообще никакого дискомфорта и лишь продолжал погружать лезвие меча, в чем Старлайт не сомневалась, в собственную плоть.       — У тебя нет души… — прорычал Люцифер совершенно отличным от того, что слышала пони, голосом. И этот голос сильно напугал ее — искаженный, низкий, слегка дребезжащий, будто бы говорили несколько.       — И поэтому у меня нет страха… — ответил ему более жуткий голос черного пони. Единорожка, когда услышала этот голос, почувствовала, как ее сердце на миг замерло и далеко не из-за приятных чувств. Казалось, этот голос состоял не из нескольких, а из множества самых разнообразных тембров. Хрипящий, высокий, шепчущий, кричащий — се это можно было сказать об этом голосе. Если же не это голос самого Дьявола, то, что можно было сказать…       Однако шокировал ее не только голос здоровяка, но и то, что он сделал потом. А именно схватился за голову Люцифера и со всей, в чем опять же Старлайт сомневалась, силы ударил его о близстоящую скалу. Послышался очередной громкий звук, сравнимый со взрывом. На землю посыпались обломки камня. Полилась жуткая кровь, а вместе с тем и тело Люцифера осело на землю. Видимо, этот удар оказался достаточно мощным, чтобы вывести его из игры, потому как Падший некоторое время просто лежал на холодных камнях. Зато теперь в атаку, причем с двойной силой, пошел Азазель. В этом сдержанном, на первый вид, существе, крылся самый настоящий воин, что сильно поразило Старлайт. Однако у черного все было схвачено даже на такой случай. Всякий раз, когда демон промахивался, шляпник просто перехватывал его и бил им о скалы, словно тот был тряпичной куклой. Камни продолжали разрушаться и крошиться, а темная кровь демона брызгала во все стороны. В один момент демон оказался на земле. Он пытался ползти куда-то в сторону, однако его остановило копыто черного, придавив к земле. Теперь же тот маниакально смотрел на него, указывая своей косой в его сторону.       — Видимо, мой прошлый урок ничему тебя не научил, Азазель, — теперь же, голос черного пони стал более-менее похожим на голос обычного пони, разве что холодность и хриплость несколько искажала его. — Ты как был слепцом, так им и остался!       С этими словами он размахнулся своей косой и — Старлайт успела спрятаться за камнем, ибо не хотела видеть того, что произошло далее — с оглушительным свистом вонзил лезвие косы в целый глаз Азазеля. Послышался оглушительный крик, после чего последовало омерзительное чавканье. Прошло всего несколько секунд, после чего в сторону пони прилетел какой-то странный сгусток. Темный, влажный, в нем явно было что-то, что несколько отличалось от общей массы. Она не хотела смотреть туда — понимала, что увидит что-то мерзкое, но все же сквозь копыта посмотрела на сгусток. На нее смотрел глаз… Разрезанный вертикально по центру, с вытекающими из него жидкостями, глаз. Все, это финиш… Что бы здесь ни происходило, нужно было либо бежать отсюда, либо остановить. Однако мозг Старлайт просигналил ей совершенно о другом, и от увиденного пони вырвало. Ужас липкими щупальцами обвился вокруг нее, выдавливая из тела все соки, а из души остатки той храбрости, с которой она пришла сюда. Нет, с этим надо было кончать… Выглянув из-за камня, Старлайт чуть было не потеряла сознание — неподалеку от камня, за котором она пряталась, лежал Азазель… Глаза у него не было. Второго, собственно, тоже, и пони отлично поняла, кто лишил демона первого.       А оба монстра продолжили сражаться. Люцифер уже очнулся, но явно проседал под натиском черного пони. Похоже, даже ему стало ясно, что это сражение он не выиграет. Кроме того, из строя был выведен его друг. Вся ситуация начала заходить слишком далеко — миссия провалилась и надо было рвать когти, как бы сильно ни хотелось уничтожить своего врага. И после очередного удара задним копытом в грудь Падший оказался припечатан к каменной стене. Все его лицо было разбито, всюду была кровь.       — Сложно противостоять мне, когда под рукой нет дорогой игрушки и тех, кто будет мешать, — прорычал Джек, подходя ближе. Косы уже не было, а его копыто превратилось в длинное и широкое лезвие.       — Ты — не первая тварь, которую я уничтожил на своем пути, — сплюнув кровавый сгусток, сказал Люцифер и зло засмеялся. Этот смех вызвал улыбку на лице Темного.       — Смех перед лицом смерти — как банально… — хмыкнул он и замахнулся копытом, намереваясь пробить Падшему грудь.       Счет пошел на секунды, и промедление значило бы поражение. Что ж, по крайней мере, у него было еще одно орудие против монстра.       — Убьешь меня и никогда больше ее не увидишь… — прошипел Люцифер. Это застало Джека врасплох.       — Ты это о чем? — не понял черный пони. Дьявол зло улыбнулся.       — Еще узнаешь… — ответил он и, размахнувшись копытами, с чудовищной силой ударил по стене, на которую опирался.       Гора затряслась. Послышался звук разлома камней и прочих пород, из которых состояло это место, а вместе с тем и звук, который характерен только для сходящих лавин. Подняв глаза, Темный увидел, что в их сторону с огромной скоростью неслась невероятная по своим размерам гора снега, из которой периодически вылетали булыжники разного размера.       — Ты что сде… — начал было Джек, но, опустив взгляд, увидел, что Люцифера на месте не было. Он находился рядом с Азазелем и, судя по тому, как искрилось его тело, он собирался удрать. — СТОЯТЬ!       Однако он не успел — оба демона в яркой вспышке просто испарились с горы. Он упустил его… Упустил свой шанс отомстить за то, что произошло в Кристальной Империи. Что ж, да будет так — нужно было отправляться обратно и начать строить планы дальнейших действий. Но… Не увидишь ее… Эти слова звучали в голове черного пони эхом, и он не мог понять, о ком конкретно говорил Люцифер. Предполагать худшее не хотелось, потому нужно было возвращаться. И тут Джек чуть не оказался сбит небольшим, но достаточно крупным камнем, благо, ему удалось увернуться от него. В следующий миг он услышал сдавленный писк и такой звук, будто камень врезался во что-то достаточно мягкое. Резко обернувшись, Темный увидел пони — лиловую, как Твайлайт, с пышной фиолетовой гривой с голубовато-аквамариновыми полосами. Да, камень задел ее, и теперь она летела вниз.       — Черт… — прошипел черный пони и бросился вслед за пони.       Поймать-то ее он поймал. Единорожка была без сознания — сильно приложило камнем. Отлично чувствовалось, что несколько костей в ее теле точно были сломаны, но обошлось без открытых переломов. Тут внизу, под горами, была небольшая деревенька — видимо, эта пони оттуда, так что, нужно было доставить ее домой.       Долетел он до деревни буквально за минуту. Как только он и его внезапная спутница оказались на земле, буквально отовсюду начали стягиваться пони. Видимо, вид Джека не внушал им особого доверия, однако то, что он вернулся сюда со Старлайт, внушило им некоторую надежду на то, что этот странный черный пони пришел с миром.       — Она… Она в порядке? — к Джеку подошел полностью белый пони — начиная от гривы и заканчивая цветом шкуры — с яркими голубыми глазами. На лице его читался страх и озабоченность здоровьем этой пони.       — Без сознания, — пофигистично ответил Темный, бегло осмотрев ее. — Пять ребер стерты в порошок, плечевая кость в трещинах, трещина на черепе, задние копыта пострадали в меньшей степени.       — Как вы это поняли? — спросила тусклого цвета единорожка в фартуке, боязно подступая к ним. И тут она увидела, что Джек начал что-то делать со Старлайт. — Что вы делаете?!       — Ты точно хочешь знать подробности? — не отвлекаясь, спросил Темный и занес копыто над телом единорожки. Тут-то все и увидели, что кромка его копыта разорвалась, образовав пятипалую когтистую конечность, похожую на лапу дракона или грифона. Из толпы послышался крик ужаса, кто-то, кажется, даже потерял сознание, однако Джеку было все равно на впечатлительность этих пони. Из его руки начал литься яркий оранжевый свет, который медленно, но верно, покрыл все тело Старлайт. Продлилась странная процедура всего лишь несколько секунд, после чего черный пони встал на задние копыта и отошел в сторону. Сама же спасенная начала кашлять и приоткрыла глаза. К ней тут же подлетели все остальные, но она искала глазами совершенно другого.       Джек же все это время смотрел на то, как с горы сходили тонны снега. Если вся эта масса дойдет до этой деревни, ее полностью сметет с лица земли — в этом он не сомневался, а смертные пони не смогли бы остановить подобное. Что ж, значит, надо бы помочь им, но Люцифер… Найти его и убить было важнее, чем спасти эти несколько жизней, но… Нет, нельзя… Это лишние жертвы, а они были не нужны. Кроме того, эти пони просто оказались втянуты в противостояние. Не по своей воле… Они не должны были столкнуться с Люцифером и Азазелем, так что… Нужно было спасти их, даже несмотря на то, что это, возможно, значило бы упустить желанную добычу.       Оставив пони внизу, Джек полетел в сторону гор, попутно обдумывая план действий. Остановить лавину физически, своими силами, он бы не смог. Остановил бы, да только на несколько секунд. Расплавить с помощью луча? Так повредит и без того пострадавшие горы, а в их сторону уже летят булыжники. Нужно было бы поставить стену или сделать рытвину, в которую снег мог бы накопиться. В принципе идея с рытвиной была вполне себе хорошей, только вот, какой ширины она должна была быть. С длинной и глубиной было несколько проще, так как длину можно было увидеть по длине самой лавины, а глубина… Чем глубже, тем будет лучше… Что ж, видимо, придется придерживаться такой же тактики, как и с глубиной. Раз… Два…       — Поехали… — тихо произнес Джек, глубоко вдохнул и выстрелил в землю своим лучом.       Яркая, огненно-оранжевая полоса, тянувшаяся от его пасти до самой земли, с огромной мощностью врезалась в почву, разрушая и плавя ее. Сам же черный пони летал туда-сюда на большой скорости, стараясь выдалбливать равномерно, что у него вполне себе получалось. Почва в том месте, видимо, оказалась куда более мягкой, чем предполагал Темный, потому как закончил он достаточно быстро. И теперь тонны снега начали опадать внутрь рукотворного каньона. Не без погрешностей, конечно, ибо инерция — достаточно сильная штука, а расчеты были произведены крайне приблизительно, потому какая-то часть снега все же переваливала за пределы расщелины. Куда сложнее обстояло дело с камнями — тут черному пони приходилось действовать так, как он хотел сделать сначала — останавливал своими силами. Благо, их оказалось гораздо меньше, чем предполагалось, так что с лавиной и камнепадом вскоре было покончено. Еще раз посмотрев в сторону спасенной им деревни и убедившись, что с пони все в порядке, Темный резко полетел вверх, после чего направился в сторону Кантерлота, попутно размышляя о том, кого именно имел в виду Люцифер, когда произнес свои последние слова в этой стычке.