Я умру во вторник

Белый цвет сильно давит на глазные яблоки, глаза перестают видеть, что-то кроме ослепительно белых стен. Сонный омут обволакивает сознание, благодаря которому хочется заснуть и не просыпаться. В коридоре точно такие же белые стены, единственное, что они все осыпающиеся, благодаря «жителям» этого «дома». Дома для странных людей. Рабочие верят в то, что белый цвет успокаивает людей, которые там подолгу находятся. Но какая же это ложь. Такая сладкая, с примесью счастья на губах. Когда Джейкоба выводят на какие-либо процедуры или на очередной унылый и однообразный разговор с психологом, хочется сесть на синие от синяков колени и проблеваться на белый, плитчатый пол. Для того, чтобы все поняли как все уже устали от этого цвета. Но Джейкоба всегда слишком сильно держат за руки, так сильно, что после них на предплечьях остаются отметины, а у самого Портмана нет сил вырываться и выполнять задуманное. Ему уже абсолютно на всё начхать. Пусть с ним делают всё, что хотят. Он больше не интересуется жизнью. Теперь ему важна только смерть. Он вообще не понимает, что тут до сих пор делает. Чем он так провинился перед Богом? Джейк просто верил в пустот, в тех монстров, которых уже, по его мнению, знает вся больница. Но зачем ему здесь мучиться? Или сам Господь верит в то, что Джейкоб разуверит в этих невиданных существ? Никто уже в это не верит, в особенности сам Джейкоб, который лежит здесь уже больше года. Это место стало его домом. Лежа на белой кровати, Джейкоб снова плавал в своём личном море, прибивавшее ему силуэты пустот, которые снятся Джейку каждую ночь, говоря ему о том, что он умрёт во вторник. Улыбаясь Чеширской улыбкой, Джейкоб встаёт с кровати, двигаясь прямо к маленькому письменному столику, на котором хранилось слишком много белых бумаг. На всех до единой были нарисованы чудовища, которые поедают Джейкоба. Ему нравилось играть со смертью, Джейку было ненормально-приятно резать свои руки, а потом нарочито медленно обрабатывать, зная, что сейчас ещё рано. Он знал это, и всё равно портил себя, чтобы тот, с ним повозился. И Джейкоб не ошибся, тот, с ним повозился. Повозится. Просыпаться тёмной ночью было для Джейка рутиной. Рутиной, которую он обожал. Он любил просыпаться в то время когда все спят, это делало ночь волшебной. Никто не пичкал в него килограммы антидепрессантов и других таблеток, которые только больше угнетали состояние пациента. И это было волшебно. Нормальные люди не любили это время суток, Джейкоб не был нормальным, он не был человеком, Джейк был мёртв уже больше года. И его это устраивало. Ведь он знал, что умрёт во вторник. Возможно именно поэтому он любил этот день недели. *** Идя по просторам больницы, молодой врач Енох О`Коннор, старался как можно больше разглядывать пациентов, потому что так ему казалось, что работать он будет лучше. Но как же Енох ошибался. Когда близко общаешься с человеком, становишься таким же. Таким же психом. Жаль, что О`Коннор пока что этого не знает. Правда возможно это всё к лучшему, ведь всё, что происходит, оно всегда к лучшему? Или его просто так не любит Бог? Любит, даже обожает. Только вот Енох в него не верит, может Господь разгневался на него? Возможно, но это уже лично его дело. Подходя к палате под номером триста сорок пять, О`Коннор переводит дух. Вся психбольница наслышана об этом месте, все знают о пустотах, и почти никто не берёться лечить этого парнишку, все ждут когда его душа уйдёт отсюда, но никто не знает о том, что души здесь нет уже год, осталось только тело, со множество синяков и порезов, белая как у трупов, даже хуже. Здесь уже нет того Джейкоба, здесь есть Джейкоб который мёртв больше года. Еноху повезло. Он только что закончил университет, а его уже направляют на самого <больного> человека здесь. Открывая дверь, в глаза бьёт белый свет. Он здесь повсюду, кожа Портмана сливается с этим цветом, поэтому сначала О`Коннор увидел, только волосы и летающую одежду. Зажмурившись, Енох входит в палату, смотря в почти что серые глаза. На фотографии перед болезнью, у Джейкоба были голубые глаза. Они были похожи на океан. Но теперь океана нет, осталось только вечно пасмурное небо. Теперь океан есть внутри Джейка. Там он частенько плавает перед процедурами. Ему там нравится. Лечебницы не лечат людей, они их убивают. Медленно, мучительно, больно. В них работают самые настоящие садисты, которым только доставляет удовольствие, видеть как мучаются больные. Смотря на своего пациента со спины, О`Коннор понимает, что он болен, навсегда. — Здравствуй, Джейк. Я — твой новый лечащий врач. Меня зовут Енох О`Коннор. — говорит Енох, садясь на стул рядом с Джейком.