***
Звучит свисток арбитра. Московское дерби заканчивается со счётом 2-1 в пользу Спартака. Пока команда благодарит своих болельщиков, игроки ЦСКА уходят в подтрибунное помещение. Побеждённые, но не сломленные. Казалось, что после гола Марио, они смогут вырвать эту победу, эти заветные три очка, но удача оказалась не на их стороне. В конце игры уже надеялись хотя бы на ничью - судьба сложилась иначе. Теперь ЦСКА располагается на шестом месте в турнирной таблице. Расстроенная команда какое-то время просто сидит в раздевалке, дожидаясь тренера. Каждый погружается в свои мысли, каждый винит себя в сегодняшнем проигрыше.***
Ваня идёт в раздевалку одним из последних. Он сам не знает почему, просто захотел украдкой посмотреть на тренера. Виктор что-то обсуждает со своим помощником и вскоре замечает парня, который стоит у входа в подтрибунку и смотрит на него, не моргая. Он видит глаза любимого, который едва сдерживает слёзы. Мальчишка словно приходит в себя, встретившись взглядом с Гончаренко, и, проморгавшись в попытке смахнуть слёзы, сбегает в помещение. Главный тренер кидает быструю фразу о том, что разговор они продолжат потом, и идёт вслед за парнем. - Ваня! Парнишка добавляет шаг в попытке уйти от разговора с тренером. Он видит всё слегка расплывчатым из-за непрошенных слёз. Не смог, не сдержался. Глупый, глупый, глупый. На автомате идёт, не разбирая дороги. Однако, тренер имеет неплохую физическую форму и в несколько шагов догоняет игрока. Он хватает его за руку, но парень одёргивает её со словами и дрожащим голосом говорит: - Не надо! Виктор на это внимания не обращает и тянет его в один из закутков этого помещения, где нет народа. Он смотрит на парня и видит, что тот снова загоняется, винит себя и не хочет об этом говорить. У Облякова тихая истерика: он плачет беззвучно совсем и тихонько всхлипывает, облокотившись об стену спиной и обхватив себя за плечи. - Простите, тренер. Виктор Михайлович, я Вас очень подвёл, опять. Виктору больно смотреть на такого Ванечку. Да, ему самому жаль, что они проиграли, но ещё больнее от того, что он не знает, как помочь Ване. Он тянет его на себя и обнимает, успокаивающе поглаживая по спине. - Ты не виноват, Ванечка. Не вини себя в этом. Они стоят так какое-то время, и Витя чуть не забывает о том, что его вообще - то ждёт команда. - Ванечка, Ванюша, давай продолжим разговор чуть позже, хорошо? Мне нужно команде несколько слов сказать. - Вить.. - Что такое? Ванька поднимает на него свои прекрасные, но заплаканные глаза и, чмокнув в щёку, шепчет: - Ничего. Просто люблю тебя. В раздевалку они уходят по отдельности, хотя про них и так все догадываются, но всё равно лишний раз стараются не афишировать. Витя ждёт минут пять, а потом идёт в раздевалку.***
Марио, кажется, совсем не слышит речи тренера. Да, он сегодня молодец, забил гол, и в целом работал неплохо. Он всё равно винит себя в том, что где-то не доработал, где-то просчитался. Его мысли сейчас где-то далеко, рядом с Денисом, который обещал посмотреть матч. Черышев видел этот прекрасный гол и был очень рад за своего любимого, верил в них до последнего, но, когда видит счёт 2:1, то понимает, что Марио не будет сегодня радоваться. Он будет заниматься самобичеванием, даже не смотря на свою хорошую игру. Фернандес сидит без футболки и смотрит в одну точку. Он думает о том, что вообще-то обещал Дени перезвонить после игры, но пока не может найти слов. Поэтому, он идёт в душ, чтобы хоть немного собрать мысли в одну кучу. После душа, он наскоро одевается и едет домой. Денис звонит по видеосвязи, когда Марио уже дома, во всём домашнем и попивает тёплый успокаивающий чай. Бразилец грустно улыбается, видя в приложении фотографию любимого, и отвечает на звонок. Они молчат несколько минут, просто всматриваясь в лица друг друга, затем Черышев решается нарушить тишину: - Мята, да? Мне ещё чабрец помогает. И неловко улыбается. Марио смотрит на Дениса и не верит в своё счастье. Вот за что ему такое чудо? - Если я чудо, то ты тогда похож на солнце, на тёплое летнее солнышко, которое заволокло тучами. Кажется, последнюю фразу Фернандес сказал вслух. Он начинает тихо смеяться, и Дениска вместе с ним. Они болтают ещё какое-то время, а потом Денис отправляет Марио отдыхать, а защитник с улыбкой заявляет, что вообще-то у них не такая уж и большая разница во времени. - Марио, любовь моя, чтобы не говорили, ты сегодня играл замечательно. Твой гол - это шедевр. Я горжусь тобой, всегда! - Этот гол посвящён тебе, между прочим. - Я знаю. Te amo.***
Костя смотрит на всех, и в то же время, ни на ком не задерживает взгляда. Он прикрывает глаза и всплывают моменты, когда его сегодня роняли на поле. Он не считал сколько раз, но каждый раз боялся. Каждый раз вся жизнь проносилась перед глазами. Травмы, моменты восстановления, тренировки. Он смутно припоминает, что к нему на поле подходил Федя и не сильно его тормошил, пытался узнать, как он. Кстати, о Феде. Чалов очень был рад тому, что Костя сегодня в стартовом составе. Пожалуй, даже больше, чем сам Кучаев. Он так хотел забить именно сегодня или хотя бы помочь команде выиграть. Однако, жизнь - штука непредсказуемая. Они продули сегодня и снова занимаются своим "любимым" делом - самокопанием. Погрузившись в мысли, Константин не сразу понимает, что кто-то тихонько гладит его по голове. Открыв глаза, он фокусирует взгляд перед собой и видит Федю. Федя смотрит на него со всей своей нежностью, и на лице отражается вымученная улыбка. - Коть, пойдём домой. Кучаев не помнит, как они добрались до квартиры. Он помнит только щелчок входной двери, которую закрыл Чалов, и момент, когда его тут же резко дёргают на себя и крепко-крепко обнимают, словно самое драгоценное, что у него есть. - Федь, ты чего? - Я так за тебя испугался сегодня, ты даже не представляешь! Каждый раз, когда кто-то из Спартака ронял тебя, честно тебе говорю, такая злость вскипала, что аж жуть! Прибить хотелось чем - нибудь потяжелее! Он говорит шёпотом, но от чего-то Косте так спокойней становится. Он отстраняется, смотрит в глаза нападающему, чувствует руки на своей талии и, наигранно нахмурившись, закидывает руки ему на плечи: - А прошлый матч? Я думал, что у меня сердце остановится. Я, когда увидел, что у тебя столько крови было, меня такая паника охватила. Я реально не знал, что делать, хорошо, что ребята медиков позвали! Я же, я же просто стоял как вкопанный, пока меня тормошить не начали. Я же не смогу играть без тебя. Мы столько с тобой прошли, ты столько меня поддерживал, терпел все мои закидоны, пока я восстанавливался, и это не для того, чтобы нас поломали на ровном месте. У Кости предательски по щеке бежит одинокая слезинка. Федя смахивает её большим пальцем, а после, положив руки на Костины щёки, притягивает его для нежного поцелуя. - Мы справимся, Коть. Вместе. Всё у нас будет хорошо.***
Хёрдур остаётся в раздевалке последним. Ему обидно и грустно, но даже не столько из - за сегодняшнего проигрыша, а из - за того, что Арнор не попал даже в заявку. Конечно, глупо и наивно было надеяться, что парню хватит недели на восстановление. А Магнуссон верил! Он до последнего засиживается на скамейке, пока не остаётся в гордом одиночестве, а потом, тяжело вздохнув, начинает небрежно закидывать вещи. Он зол на себя, зол на "Спартак", зол на игрока "Сочи", который поломал его мальчика. Он на столько повис в своих мыслях, что не слышит тихих шагов сзади и приходит в себя, когда его осторожно обнимают со спины. - Хёрд, мне очень жаль. Прости меня. Защитник поворачивается в кольце рук, одной рукой прижимая младшего исландца ближе, а другой осторожно поднимает за подбородок. - Хэй, малыш, ты чего? Арнор всхлипывает. - Просто, просто, если бы я не получил эту дурацкую травму, то смог бы сегодня выйти и помочь команде. В том дерби помог, а в этом - не смог. Нет от меня пользы никакой. - Арни, послушай, в том, что ты сегодня не играл - твоей вины нет. Сегодня вся ответственность лежит на команде, на тех, кто играл. Твоя самая главная задача - это восстановиться как можно скорее и вернуться на поле, где я тебя всегда жду. Польза от тебя будет в следующих матчах, а сегодня мне будет достаточно знать, что ты восстанавливаешься и веришь в нашу команду, и в меня. Сигурдссон, встав на носочки, целует Хёрдура в уголок губ и, буркнув что-то на исландском себе под нос, утыкается старшему в грудь. Защитник смеётся и взлохмачивает волосы на макушке полузащитника. - Я тебя тоже.***
Игорь не помнит, как добрался до дома. Он на автомате переодевается, идёт на кухню, чтобы включить чайник, и проверяет телефон. И не зря - 10 пропущенных. Игорь качает головой и думает - когда успел - то?! Он подскакивает от неожиданности, когда на экране высвечивается такое родное имя. Он проводит пальцем влево: - Тёма? - Игорёк! Глупо спрашивать, как ты, поэтому не буду. Я же не тупой. Слушай, я тут смотрел Angry Birds 2, такой мульт офигенный! Там птичка одна, ну прям копия твоя! Брови густые и тёмные также хмурит, а когда улыбается, то сразу лапочка такой.. Игорь стоит и улыбается, как дурак. Ну не возможно без улыбки смотреть на своего льва или слушать про то, как ему понравился очередной мультфильм. Тёма, его Тёма, ни разу ничего не сказал про сегодняшнюю игру, не лезет в душу, а просто говорит, и говорит, и говорит. Обо всём. О том, какая погода в Питере, о команде, особенно про Ерохина, который скучает по своему Цыплёнку (Игорь прекрасно понимает, о ком речь) и который провоцирует его, обнимаясь с Азмуном. Тот в свою очередь не перестаёт выкладывать фотографии с тренировок "Монако". Рассказывает эмоционально и в красках о том, что за человек тот судья на прошедшем матче Зенита, о своём отношении к такому судейству и о том, что им сказал Семак об этом всём. Говорит о щенке, которого видел во дворе возле дома, которого подкармливает иногда и очень хочет забрать домой. Обещает, что будет о нём заботится, что тот не сгрызёт игоревы тапки и будет его каждый день выгуливать. Игорь уже забывает все печали сегодняшнего дня и ласково говорит в трубку: - Я люблю тебя, Тём, и ценю твою поддержку. На конце провода повисает молчание. Вратарь не часто говорит слова любви, особенно вот так - на расстоянии. Акинфеев начинает думать, что Дзюба уже сбросил вызов. - Тём? Нападающий приходит в себя, переварив услышанные слова. Он каждый раз признания от Игоря воспринимает словно в первый. Помотав головой, чтобы сбросить наваждение, он отвечает: - И я тебя, Игорёк. Ты - мой номер один. - Твоя половина, да? - Моя. И никому не отдам. Запомни, чтобы не случилось, я всегда буду рядом.***
Двое заходят в квартиру, и пока один ставит спортивные сумки на пол и закрывает двери, второй уже скидывает наспех обувь и куртку, а затем шлёпает в спальню. Старший цокает, но всё же убирает вещи младшего на место. Он находит младшего на их общей кровати, который лежит лицом к окну, свернувшись клубком, да в обнимку с подушкой Кирилла. Почему не своей, Набабкин решает не уточнять. Он вздыхает, подходит ближе и осторожно тормошит младшего за плечо. - Затик? Ильзат лишь нервно ведёт плечом, сбрасывая руку Кирилла с себя. Он сжимает подушку сильнее и поджимает ноги к себе ещё ближе. - Ильза, поговори со мной, пожалуйста! Тишина в ответ. - Ильзат! Земля вызывает Ильзата! Та же история. - Ахметов, твою мать, я тоже не железный! Может, ты всё таки уделишь мне минуту своего времени и объяснишь нормально, что случилось? Мужчина вскакивает с кровати, размахивая руками. Мужчина злится не столько на Ахметова, сколько на себя самого. Когда Ильзата заменили на Бистровича, он словно потерял темп игры. Совсем. Он не думал ни о чём и ни о ком, кроме Ахметова. Как тот, опустив голову, уходил с поля, как наблюдал за ним, Кириллом, со скамейки. А эта жёлтая в добавленное время - зачем спрашивается? Кому она была нужна собственно? Он - взрослый мужчина, который не может совладать с собой, контролировать себя, когда нужно. Да он даже сейчас сорвался на своего ребёнка только из - за того, что реально не понимает сути проблемы. Ахметов резко садится на кровати и кидает подушкой в Набабкина, которую тот ловит в последний момент. - Объяснить? Объяснить? Что ты хочешь, чтобы я с тобой обсудил, Кирилл Анатольевич? Что от меня не было пользы? Что я был на столько никчёмным, что меня поменяли за десять минут до конца матча? За то, что я не был похож сам на себя, не играл в полную силу? Я не знаю почему так произошло, не знаю! Я просто не хочу протирать лавку в двадцать один год! Я играть хочу! - Знаешь что? Иногда и лавку протирать - дело полезное! Я в тридцать лет сидел, да не один матч, и ничего! Никто особо не интересовался, зачем и почему! Страшного ничего нет, что тебя тренер заменил! Он видел, что ты устал, и дал тебе передохнуть. Разводишь трагедию на ровном месте! Это у меня было много брака и ошибок, не у тебя! В меня не то, что в сборной, в клубе не особо верят! Набабкин плюхается на постель, упирается локтями в колени и утыкается лицом в ладони. Он так устал от всего этого дерьма! Нет, ему, конечно, жаль Ильзата, но про него самого, Набабкина, особо никто не переживает! Ильзат, в этот момент, подползает к нему сзади и кладёт руки старшему на плечи, слегка массируя. - Кир! Тот нервно поводит плечами в попытке сбросить руки Ахметова. - Кирюш! Прижимается со спины, придерживая своего мужчину за грудь одной рукой, другой поглаживает по шее и начинает оставлять мокрые поцелуи. Набабкин убирает руки от лица и выдыхает. Кажется, всё его напряжение улетучивается, словно воздушный шарик. Младший утыкается носом в загривок Набабкина и, на одном дыхании, произносит едва слышно: - Прости меня, Кирюш. Я был не прав. Я вёл себя как эгоист. Я даже не спросил у тебя, как ты. Прости. Просто, когда ты выходишь в старте вместе со мной - это словно само собой разумеется, но, если тебя нет рядом - меня выкручивает так, что выть охота да на стену лезть. С ума схожу, в общем. Люблю тебя, очень. Набабкин разворачивается к своему киргизскому мальчугану и проводит одной рукой по смуглой щеке. - Вредная же мне принцесса досталась. В следующий раз буду тщательнее гарем выбирать. И заливается хохотом. Ильзат теряет дар речи от возмущения, ему остаётся только воздух ловить ртом, как рыба, а вскоре заваливает смеющегося Кирилла на спину и забирается на него сверху, не сильно шлёпая его по рукам. Тот только успевает уворачиваться от такой прыти, не переставая смеяться и периодически ойкая. - Я тебе покажу следующий раз! Никакого гарема тебе, понял? Страх потерял совсем! На месяц без секса оставлю! Кирилл резко становится серьёзным и перехватывает руки парня. Смотрит в глаза прямо. - А сам - то выдержишь, принцесса? - Пойду к Ефрему на худой конец. Он давно звал к себе. Говорит, чтобы когда ты, старый дед, мне надоешь - сразу с вещами к нему переезжал. Теперь смеётся уже Ильзат. Кирилл меняет их местами, и теперь уже он придавливает парня к кровати, оставляя метки на шее и в районе ключиц. - К Ефрему он пойдёт! Не надейся, несносный мальчишка! Ты только мой! - И я тебя люблю, Кирилл Анатольевич.