Неисповедимы пути

      Гавриил никогда не выбирал себе такую участь. На самом деле, он был бы не против быть обычным рядовым ангелом, занимающимся обычными ангельскими делами: там сотворить чудо, там навестить праведника, там наполнить благодатью источник. Простые радости и удовольствие от работы, но не-е-ет, для Гавриила всё это было лишь недостижимыми мечтами.       Ведь он был начальником.       Вся главная ответственность была на нём, все самые важные и сложные решения и предприятия были на нём, весь спрос также был с него. И ладно бы, если бы только на этом весь многочисленный спектр его обязанностей и заканчивался, так нет же.       Помимо основной работы были также проклятые сверхурочные.       Будто Гавриилу и без того мало проблем и забот. Будто он тут самый свободный и незагруженный. Будто он, чёрт возьми, единственный в Небесной Канцелярии, кто сидит и плюёт в потолок! Других же кандидатов для дополнительной работы во всём Офисе просто не сыскать, а потому все шишки опять достаются начальнику.       И помимо своей начальнической деятельности он также вынужден был благовещать. В самую первую очередь, конечно, благовещать Той Самой Паре, которую Она выбрала в качестве семьи для Своего Сына.       Взаимодействие с людьми в принципе всегда было стрессом для Гавриила. Люди были какими-то странными, хрупкими и убогими. Смертными (притом часто вообще внезапно), скорыми на странные выдумки и вообще… Они совершенно не походили на них, ангелов, и честно говоря, Гавриил совершенно не понимал, что Бог в них нашла и почему Она так их любила…       Впрочем, кем он был, чтобы поддавать сомнениям Её предпочтения? И кем он был, чтобы противостоять Её приказам? Он был всего лишь Ангелом Божьим, а потому, тяжело вздыхая, отправился на Землю исполнять Её Волю.       Благовещение, вопреки его опасениям, прошло, в общем-то… неплохо. Ну да, Мария, конечно, сначала посмотрела на него как на психа, и в её взгляде Гавриил так и видел немой вопрос «мужчина, вы в своём уме?», но в конце концов, главное, что главная мысль до этой женщины была донесена, она была поставлена перед фактом и знала теперь, к чему готовиться. Всё остальное же уже было не делом Гавриила, а потому он с чистой совестью вернулся обратно в Офис…       Лишь затем, чтобы тут же получить новое задание. — Тебе ведь известно, насколько важно это дитя для всех нас, не правда ли, Гавриил? — Глас Божий взирает на ангельского начальника как всегда с бесстрастной невозмутимостью, но Гавриил почему-то никак не может отделаться от мысли, что в глубине души Метатрон ухмыляется. — Конечно, Боже, — вздыхая, не предчувствуя для себя ничего хорошего, без особого энтузиазма откликнулся Гавриил. — В таком случае, думаю, ты согласишься, что пока Мой Сын ещё ребёнок, ему нужна защита. Большая, чем та, которой его могут обеспечить люди, — продолжил вещать Глас Божий. — В первую очередь Ему нужна защита от Той Стороны, которая наверняка попытается убить Его или — ещё хуже — совратить. — Истину Ты говоришь, — примерно догадываясь, к чему Она клонит, снова вздохнул Гавриил. — Демоны коварны и опасны, людское дитя, пусть даже Твой Сын, не сможет противостоять им в одиночке. — Именно! — довольно изрёк Метатрон. — А потому ты, Гавриил, станешь Его Ангелом-хранителем и защитником до тех пор, пока мой мальчик не овладеет своими силами в полной мере и не познает их так, чтобы самостоятельно сокрушать ими мощь демонов.       Её приказы всегда были категоричны и никогда не обсуждались — собственно, об этом как раз таки Гавриил и подозревал. А потому он уныло посмотрел на столб света, в котором исчез Метатрон, и в третий раз тяжело вздохнул.       Ну зашибись.       Ему же больше вот вообще нечем заняться как ангельскому начальнику. И на всю Небесную Канцелярию он тоже один, да? Впрочем, долго сокрушаться по этому поводу Ангел Божий не стал. Взяв себя в руки и вспомнив, что приказы высшего начальства не оспариваются, он вместо этого подумал о потенциальной демонической угрозе ребёнку.       Действительно, это дитя было очень ценно и важно, и Та Сторона наверняка попытается что-нибудь с ним сделать. И вряд ли они пошлют для такого ответственного задания какого-то рядового демона-распиздяя, а потому…       Да, всё было логично: только архангел вроде Гавриила мог защитить Её Сына.       Земля никогда не нравилась Ангелу Божьему. Ну, вернее, не столько сама Земля, сколько населяющие её люди. Все они были какими-то сирыми и убогими и вызывали у Гавриила лишь недоумение на грани с откровенной брезгливостью.       Воистину… И чем Бог так гордилась, что даже послала им Своего Сына?       Гавриил вздыхает, морщится, но как бы сильно ему всё это ни не нравилось, а выполнять работу надо. А потому он старается максимально смешаться с толпой и, по возможности, ничем не выделяться среди смертных.       Боже… После такого стресса ему абсолютно точно полагается отпуск на столетие-другое!       Поначалу Гавриил наблюдает со стороны. Семья Её Сына — самые обычные люди, такие же скучные, как и все другие люди. Гавриил смотрит на них и всё также не понимает, почему Её благодать коснулась именно их. Он качает головой, отгоняя от себя лишние вопросы, и твёрдо приказывает себе перестать удивляться.       В конце концов, это не его дело. Кто он вообще такой, чтобы сомневаться в Ней? Он должен исправно выполнять свою работу и выполнять поручение, а сомнениям пусть предаются те, кто уже давным-давно пали — времени у них на это теперь более чем достаточно.       Так вот, семья Её Сына — совершенно обычная и не впечатляет Гавриила никак от слова совсем. Он надеется, что хотя бы мальчик разбавит эту скуку смертную и окажется для смертных (ах, каков каламбур, Сандальфон точно оценил бы!) настоящим чудом, но…       Её Сын как-то вот вообще не смахивает на Её Сына, и если бы не Божественная Благодать, которая осязаемыми волнами расходится от него, Гавриил бы подумал, что ошибся семьёй. Но нет же, ошибки быть совершенно точно не могло… Но Её Сын был до удручающего обычным ребёнком.       «И вот за ним мне надо присматривать, да?» — без особого энтузиазма подумал Гавриил, наблюдая за философски рассматривающим колонию муравьёв, торопливо бегущих по дорожке, мальчиком. — А чего ты ещё хотел от ребёнка, который пока ещё не осознаёт в полной мере свои силы? — рядом с Гавриилом раздался грубоватый насмешливый голос, и Ангел Божий скривился, опустив взгляд вниз.       Рядом с ним стояла, не лучась особым энтузиазмом, Вельзевул. Скрестив руки на груди, она неотрывно смотрела на маленького Иешуа, который перевёл с муравьёв своё внимание на идущего к колодцу родственника родственников близкого друга названного брата его земного отца — в родословных смертных всегда было легко запутаться, поэтому лучше было и вовсе в них не вникать. Перевёл внимание и последовал за ним, не говоря ни слова, но пристально глядя в растерянное лицо молодого человека. — Значит, Ад послал тебя вредить Её Ребёнку? — и без того зная ответ, всё же для проформы решил уточнить Гавриил, на что Вельзевул недовольно скривилась. — Да-а, — с неохотой протянула она. — Начальство, — тут она передёрнула плечами и, разомкнув руки, показала пальцем в землю, — сказало, что с Её Сыном обычному рядовому демону не справиться — так-то я бы послала, конечно, Кроули. Поэтому единогласным, единоличным решением на это задание отправили меня. И тебя, дай угадаю, чтобы противостоять мне? — на этих словах демонесса иронично ухмыльнулась, и Гавриил снова недовольно скривился.       Нет, ну вот серьёзно, они и без того начальники, у них и без того работы завались, так какого они должны ещё и присматривать за каким-то там ребёнком?! Ну ладно, не «каким-то там», а Её Сыном, который всё равно сейчас ещё в том возрасте, когда он — обычный человеческий ребёнок! — Ну как обычный, — вяло протянула Вельзевул, следя глазами за тем, как… какой-то там родственник — Сатана всеразрушающий, не заставляй её снова вспоминать эти хитросплетения родства! — со всех ног улепётывает от Иешуа, с пугающим спокойствием рассказывающего о том, как суждено гореть несчастному юнцу в Аду за то, что давеча ночью он тайно приходил к Агари, и они… не совсем любовались звёздами.       Ну, предположим, не совсем гореть, а колесить в воздушных потоках за сто километров в час по второму адскому кругу… Кхм, что-то она отвлеклась. — Да, так вот, он уже не совсем обычный ребёнок, — Лорд Ада со знанием дела посмотрела на скептично вскинувшего бровь Ангела Божьего. — Давеча я сама видела, как он слепил из глины голубя (хотя это больше было похоже на кошмар самоубийц седьмого круга, а не голубя) и наделил его даром жизни, отчего Иосифа едва инфаркт не хватил… — Что не хватил? — чисто машинально переспросил Гавриил, наблюдая, как теперь юный Иешуа принялся, по всей видимости, лепить… друга своему недавнему голубю. — А, новая придумка Марбаса, — Вельзевул махнула рукой. — Я сама так и не поняла, что это, но, судя по его довольной роже, какая-то особо мерзкая порча. — А-а, — Гавриил многозначительно кивнул, продолжая наблюдать за копошащимся в грязи и глине ребёнком.       На несколько безумно долгих мгновений между ним и Вельзевул повисла пауза. Каждый из них явно задумался над чем-то своим, что, впрочем, не помешало мыслям начальства сойтись в трогательном единодушии. — Свалим всё на Кроули? — И Азирафеля. — Отлично, — Вельзевул кивнула, тут же уходя под землю отлавливать слоняющегося без дела Змия, в то время как Гавриил вознёсся на Небеса, дабы возложить на единственного в своём роде ангела-эпикурейца такую ответственную работу.       Ведь из начальников совершенно точно никудышные эфирно-оккультные няньки пусть даже для в прямом смысле Божественного Дитяти.