***
Передо мной было все в синих тонах, будто я где-то глубоко в синем море, где ничего не видно. Но грудь не сдавливало от давления и дышалось вполне свободно, невзирая на то, как развивались мои волосы, будь то они под водой. Я попыталась двигаться, получалось, хоть и слабо. Но мне казалось, что так не должно было быть. Словно это неправильно, но оставаться одной в подобном месте не сильно хотелось. Нужно было искать выход. Проплыв всего пару метров, я увидела, как кто-то, совсем далеко, проплывает где-то на самом дне этого… моря? И я, не задумываясь, погребла ногами и руками вслед за кем-то. Грести пришлось долго и энергично, так как добраться в толще странной жидкости было очень трудно, но как далеко бы я не заходила, ничего не менялось вокруг. Силы начали кончаться, и я остановилась, чтобы сделать передышку. И почему-то только в этот момент послышались голоса. Возможно, я не слышала, пока плыла? Внимательнее прислушиваясь к голосам, я пыталась найти их источник. Но нигде не было какой либо тени, и я началась думать, что схожу с ума. Однако передо мной возникли еле видимые силуэты. Они были настолько прозрачны, что я не сразу поняла, что это были девочка и мальчик. Они приобрели более четкие очертания, но так и остались белесыми и полупрозрачными. Находились они, похоже, в комнате и громко спорили о чем-то. Я затаилась дыхание и прислушалась. — Нет! Ты не понимаешь! — Это ты никак не поймешь! Перестать возиться с ними! Они тебя тянут на дно! — следом послышался оглушающий хлопок. Мальчик ударил девочку по щеке, с диким импульсом и злостью, которая исходила от него. Его снедало негодование. Он не понимал. Также, как не понимала и она. Девушка была старше, на вид она выглядела взрослее, насколько представлялось возможным это разглядеть, мальчик же был ненамного младше — подросток. — Ты просто завидуешь, что у меня есть друзья, а ты одна! Мне стыдно быть твоим братом! Ты вечно лезешь в мои дела! Ненавижу! — Ники! Прекрати себя так вести! — УЙДИ! Картинка вновь прервалась, растворяясь, уступая место другой. В этой же, девочка была еще младше, совсем крохой. Она обнимала что-то большое, какую-то плюшевую игрушку и икала от горьких рыданий, стоя в темном коридоре. Она звала родителей, но никто так и не отозвался, оставляя малышку там, что с новой силой начала рыдать и захлебываться в слезах. Это было последнее. «Свет» погас, уступая синим оттенкам. Было непривычно противно и горько. Я чувствовала все, что испытала эта девочка, даже, кажется, вдвойне сильнее, чем могло бы быть. Сомнений нет. Этим ребенком была я. Переводя дух, я стала вновь осматриваться, чтобы понять, что делать дальше. — Ах… — вдруг послышалось эхом, где-то недалеко. Я резко обернулась. Неподалеку от меня сидела на воображаемом стуле сама Воля Бездны. Завидев мою реакцию, она осклабилась и продолжила, — … бедное дитя. Не правда ли? Меня начал окутывать праведный гнев. Как она смеет появляться передо мной вот так вот просто — словно по щелчку пальцев, делая вид, что все прекрасно? — Ой, прекрати, Гарри. Невежливо вот так вот смотреть на человека. Ну как тебе мой подарочек? Что-то вспомнила? — Будь добра, сгинь отсюда, — шиплю, впиваясь ногтями в ладони. Больно. Досадно. Противно. Она специально вызывает во мне плохие воспоминания, чтобы досадить и заставить сломаться под гнетом моего же прошлого? — Ай-ай, как ты жестока! Ты ведь помнишь нашу первую встречу? Сааамую первую. И нет, это не то поле в лесу, думай, моя хорошая, — от подобного обращения ко мне свело зубы от злости. С ее уст это звучит как оскорбление. Но мне стало интересно, что за игру она ведет. Первая встреча? Если это не тот лес, и не зимняя прогулка в неглиже, то… — Да! Бинго, дорогая! — беловолосая пискляво загоготала, и с оскалом вновь посмотрела на меня. — Я та девушка в алом плаще. Здорово, да? Мне удалось обмануть этого чертового шляпника! И, Гарри, ты становишься день ото дня все злее и злее, в твоем сердце кипит отчаянье. Ты ненавидишь Регнарда больше всего. Так позволь же тебе помочь? Я награжу тебя такой силой, что с одного раза тебе удастся одолеть своего обидчика. Ну разве не прелесть? Ее поддельная забота вызывает во мне рвотные позывы. Как же нужно было так низко пасть, чтобы всасывать жизни тысяч, а то и миллионов людей в адскую пустоту, обогащая эту черную темницу? Я отстраняюсь еще дальше. Мне противно находится рядом. — Оставь свои сладкие речи, Воля. На меня они не действуют. И нет, мне не нужна та самая разрушительная сила или желание. Я не буду убивать тысячи невинных людей за свое благополучие, которое ты не исполнишь достаточно честно, зная твою натуру. Да, я обижена на Зарксиса, но это мое и только мое дело. Я сама решу, как мне поступить. И решу это благим образом. И меня не интересует какой-то там Рейгер или кто он там. Я его даже не знаю. Так что прекрати заманивать меня сюда. Я не заключу ни с тобой, ни с другой подобной тебе контракт. Снова волна смеха, от которого прошлись мурашки. Она из принципа меня нервирует или взаправду у нее такой визгливый смех? — Ну что ж, пора бы тебе начать вспоминать себя. Кажется, тебе нужен толчок. Ну что ж, дерзай, Гарриет. Остальное приложится! — и по мановению бледной руки я стала падать вниз, задыхаясь от нехватки кислорода. И последнее, что донеслось до моих ушей — был приглушенный хитрый голос: — Ты права, что не знаешь Регнарда. Ты знаешь лишь его часть.***
Я с ужасом вскакиваю с кровати, загнанно дыша, пытаясь унять накативший страх. Меня трясло, как никогда в других снах. А голова трещала так, будто я проснулась с похмелья. Так плохо после встреч с Волей Бездны мне еще никогда не было, ну, не считая тех реалистичных чувств, когда я падала на землю и торчала в холоде. В горле пересохло так, будто я не пила двое суток. Обычно, вода в стакане у меня всегда стоит на тумбочке, но в этот раз… немного подзабыла в порыве гнева. И стоило только вспомнить, как к головной боли привилась дикая вина за то, что сорвалась на Шерон. Я действительно не хотела устраивать скандал. Но… злость на Брэйка затуманила мне глаза и, стоило только упомянуть, что я буду следить за ним — это стало последней каплей моего терпения. По крайней мере, я хочу услышать причину того, почему он так поступил. Мне не нужны его неискренние извинения, которые он может с легкостью произнести. Мне вообще от него ничего не нужно. И о чем я только думала, полагая, что все относятся к Брэйку предвзято за его бездельничество и баловство? Почему-то чувствую себя обманутой. Хотя я сама себя и обманула, подумав, что нет ничего такого просто относиться к нему как к обычному человеку. Неужели у меня настолько дефицит общения, что я задумываюсь о дурацких поступках Заркса? Вот мне делать нечего, ей богу. В комнате настолько было темно и тихо, что даже шуршание одеяла кажется мне громким. Встав с постели, я подошла к окну и отодвинула занавеску в сторону, чтобы посмотреть на улицу. Странная привычка, однако. Но она меня действительно успокаивает и дает привести мысли в порядок. За окном темно и почти ничего не видно, но я все равно пытаюсь найти очертание деревьев или чего-нибудь еще. Внезапно я слышу какой-то грохот за дверью, а затем как что-то воет. Так тихо и жалобно, словно щенок скулит. Я не на шутку перепугалась, вспоминая всех подкроватных монстров, призраков и тому подобное. Боже мой, мне двадцать шесть лет! А до сих пор боюсь подобной чуши… Погодите-ка! Я… вспомнила, сколько мне лет! Точно, мне ведь виделись мои детские воспоминания… да уж, эта чертовка постаралась подгадить мне на ночь! От моих мыслей отвлек тот же вой, но уже чуть громче. Я мысленно дала себе пинка и, зажигая канделябр, беру с собой, тихонько приоткрывая дверь. Вой теперь слышался отчетливее и был он рядом с моей комнатой. Ну, возможно, чуть дальше. В темноте сразу не разберешь, а свечи в таком деле — не слишком пригодны. Я шагнула вперед, озираясь. Никого. Еще шаг. Тихие всхлипы. Пытаюсь посветить вдаль, и вижу вдалеке чей-то силуэт. Он был очень маленьким, точно какой-нибудь пес, но, как мне известно, домашних питомцев у Шерон нет. А уличный вряд ли бы смог забраться внутрь. Только если… цепи не нашли лазейку, чтобы явиться сюда без приглашения. Но, похоже, меня это не сильно испугало, так как моя безрассудная головушка решительно настроилась идти вперед. Как только я подошла ближе к дрожащему комочку, то все звуки стихли разом, когда это нечто почувствовало чужое присутствие. Посветив свечами поближе, я заметила белые локоны. И как по заказу — предо мной появилось детское заплаканное личико. И, увидев меня, ребенок сжался, прикрывая голову маленькими пухлыми ручками. В сердце больно кольнуло. Я и не могла представить, что после моей истерики ребенок, который являлся маленьким Брэйком, будет так реагировать на меня. На самом деле, у меня отлегло от сердца, когда поняла, что передо мной всего лишь Брэйк. От испуга я упала на колени оттого, что ноги подкосились. Я подняла руку и успокаивающе погладила мальчика по голове. Белобрысая голова сразу взметнулась и рубиновый большой глаз как-то недоверчиво на меня зыркал. Ты гляди, даже будучи мелким мне не доверяет. Но вместо обычного раздражения, я почувствовала подступающее умиление. Зарксис в таких годах выглядит куда более симпатичным, чем его обычная хитрая рожа. Ребенок прекратил сотрясаться в рыданиях и изредка всхлипывал, утирая кулачками влажные дорожки с пухлых покрасневших щечек. Я спокойным голосом шепчу, пытаясь не напугать: — Хей, ты чего тут один? Потерялся? — малыш отвел взгляд, не желая сознаваться. Значит, на контакт не идем. Логично. Если бы на меня орала злая тетка, я бы тоже с ней не разговаривала… что же делать? Не долго думая, я протянула руки, приглашая в свои объятия, но малыш даже не шелохнулся. — Брэйк? Ну же, не бойся. Да, признаю, что я ужасно тебя напугала сегодня. Прости, правда. Я не хотела. Просто… понимаешь, меня обидел плохой дядя и очень сильно. И я готова была плакать также, как и ты сейчас. Ну что, мир? — ребенок немного помедлил и кинулся обнимать меня, утыкаясь все еще мокрым лицом мне в живот. Успокаивающе погладив мальчика, я аккуратно поднимаю его на руки, опасно балансируя с канделябром, но слава богам, я не уронила ни того, ни другого и быстро вошла обратно в комнату, тихонько прикрыв дверь. Подставку я оставила на тумбочке, а Брэйка аккуратно приземлила на кровать. Следом и я забралась на нее с ногами, скрестив их и стала дальше допытывать Зарксиса. — Ты испугался, проснувшись один, да? Тебе было страшно в большой и темной комнате? — немного помолчав, ребенок кивнул головой, не смотря на меня. Он стыдится, что ли? В голову мне сразу ударили мои же воспоминания из сна. Мне также было чертовски страшно, что, казалось, будто я задыхаюсь в этой душной непроглядной мгле. Но в отличие от малыша, ко мне так никто и не пришел, чтобы успокоить. Интересно, почему? Порой детская фантазия пострашней всяких мистических легенд будет. И чем черт не шутит в ночное время. Я взглянула на мальчика: тот все еще тихо хлюпал носом, но он явно успокоился и прекратил лить слезы. Я поудобнее легла на постель и похлопала по месту рядом с собой, приглашая малыша к себе. Он не двинулся с места. Да чего ж ты такой упертый, ну? — Ну же, Брэйк, иди сюда. Если уж и бояться монстров, то вместе. Я слышала, что они боятся пугать людей, когда их слишком много в одной комнате, — и о чудо! Он неуклюже ползет по кровати, а затем плюхается возле меня, положив свою голову мне на грудь. Я укрываю нас обоих теплым одеялом, чуть подымаюсь, чтобы затушить свечи и падаю обратно на мягкую подушку. Детское тельце жмется ко мне еще плотнее, как только комнату снова поглотила темнота. Правой рукой я обнимаю мальчика, кабы защищая от всех монстров и призраков и тихо-тихо напеваю колыбельную, одну из немногих, что мне удалось найти и прочесть в библиотеке. Она была не очень длинной, но очень красивой. Когда же я закончила напевать, то увидела, как малыш уже спокойно спал, негромко сопя. Зевнув, я погладила белые пряди и тоже заснула, стоило мне поудобнее устроить голову на подушке.***
Утро добрым не бывает, как говорится. А все почему? А все потому, что за окном противно светило солнце, впервые за все время, и то, что за дверью творился какой-то балаган. Каждую секунду были слышны топот ног, громкие выкрики и еще чего-то постоянно падающего. Рядом со мной я услышала возню и то, как ко мне прижимаются и недовольно мычат. Лениво приоткрыв один глаз, я посмотрела на нарушителя моего комфорта: из-под одеяла выглядывала светловолосая растрепанная макушка. Осознание того, что это мини-Зарксис пришло почти мгновенно и не пугало, не раздражало как вчера. Было непросто принять тот факт, что Брейк чудным образом стал маленьким ребенком, но былой ненависти я не испытывала, хотя и хотелось. Но вспоминая то, как он горько плакал, забившись в уголок, это настолько разжалобило меня, что мне казалось, я окажусь последней сволочью, если продолжу издеваться над детской психикой. Боюсь, Зарксис это может мне припомнить. А злой Зарксис — противный Зарксис. Так что выбор невелик, но он меня устраивает. Надо будет переговорить на эту тему с Шерон. А пока… — Брэйки, просыпайся, — я слегка потрепала кучерявую макушку и малыш что-то вновь проворчал и еще больше закопался в одеяле. К тому же, я ощутила острое желание назвать мальчика как-то ласково. А маленький соня так и не желал подниматься с кровати. Видимо, с детства Зарксис такой вредный. Неудивительно. Но и я не собиралась сдаваться. За окном было уже светло, и детям положено в это время бодрствовать, а не спать. Поэтому я подобралась ближе и, засунув руки под одеяло и стала щекотать маленького соню. Детское тельце дернулось и затряслось от внезапного смеха, но маленький хитрюга, видимо, зажал ладошками рот, потому что смеха я так и не услышала. Притворяется, что спит. Ну-ну, посмотрим. Теперь идет в ходить тяжелая артиллерия! Тихонько обхожу кровать, якобы я отстала от спящего, медленно завожу руку под одеяло и начинаю щекотать мальчугана за пятки. Вуаля! Есть контакт. Малыш завозился и, не стерпев, звонко смеялся в голос и стал кататься из стороны в сторону, то и дело пихаясь ногами, чтобы я прекратила щекотку. Я озорно спросила: — Ну что, сдаешься, маленький хитрюга? — в ответ показалась взлохмаченная макушка и мальчик активно закивал головой. Я удовлетворенно выдохнула и прекратила пытаться ребенка. Брэйк вынырнул из теплого убежища и озорно посмотрел на меня. Сразу видно, что он что-то за… БУХ! Мальчишка прыгнул на меня, роняя на пол. Приземляться на задницу было больно, но тем не менее, ребенок этому радовался. Окей, мы квиты. Пока я пыталась встать с пола, а маленький прохиндей мне мешал, в дверь постучались и следом***
Я и Шерон удобно устроились на креслах, что стояли напротив друг друга, пили чай со сладостями. Я бесцветно описывала самый ужасный день в своей жизни, стараясь не упустить ничего важного. Также я рассказала то, как оказалась в доме у Гилберта и как вернулась обратно в поместье. Шерон молча слушала и кивала головой, пряча грустные глаза. Ее взгляд… будто она могла что-то сделать, узнай наперед наши планы. — Я прошу прощения за то, что произошло вчера. Мне… было очень плохо после всего, что произошло. Этот ребенок, цепь… Не хочу чувствовать себя уязвленной, но получается всегда иначе. И я почти было разрыдалась, услышав от Лиама слова поддержки. Также, мне не нравится то, что я осталась без какой либо поддержки, без семьи и друзей. Это еще больше давило на меня. И я не умею полагаться на других людей, — мой голос становится все тише и тише, и я чувствую себя еще более отвратительно. Наверняка, я выгляжу жалко. Кривая ухмылка расползлась по губам и мне не удалось унять горький вздох. Вдруг послышался звон чашки о стеклянный столик. Шерон заговорила тихим, успокаивающим голосом: — Первое, что я хочу сказать, так это то, что я не злюсь на тебя, Гарри. И я тоже прошу прощения, что давила на тебя. Я не удосужилась спросить тебя о том, где ты пропадала и как себя чувствуешь. И также, я хочу сказать тебе кое-что. То, что ты чувствуешь, априори чувствуем все мы. Боязнь быть уязвленным, преданным, сломленным, не способным постоять за себя. Не хочу переводить стрелки, я говорю это чисто из личного опыта: я понимаю тебя, как никто другой. И я тоже не всегда могу выдержать все. Но я с уверенностью могу сказать, что ты — железная леди. Меня бы не хватило на столь долгие терзания, что мучают тебя последнее время. Также, прошу тебя подождать, пока братец не вернется в прежнюю форму. Я уверена, что он что-то скрывает, и именно поэтому он так нагрубил тебе. Я не пытаюсь его защитить, несомненно, он поступил просто ужасно с тобой. И отхватил уже от меня оплеух за тебя. Но подумай сама — Брэйк далеко не дурак, чтобы обвинять всех и вся. Он всегда точен в своих словах. И такое поведение — неестественно даже для него. И я рада, что, ты смогла мне доверить все то, что тревожит твое сердце. Я надеюсь, что заслуживаю твоего доверия и мы иногда, но будем чаевничать и советоваться насчет того, что нас мучает. Мужчины — сплошь и рядом чурбаны, которые не понимают чувств юных дев, — на последних словах девушка недовольно вздохнула. Это она случаем не об Озе говорит? — Но! Я не согласна с тобой. Показывать истинные чувства, плакать, просить помощи, когда действительно это нужно — не стыдно. Ты не должна все время сдерживаться. Это очень плохо повлияет на тебя и твое здоровье. По себе знаю, — Ренсворт горько усмехнулась, на мгновение отведя глаза в сторону. Не хочу подливать масла в огонь. — Я понимаю, но все же… это рефлекс. — Почему ты так думаешь? — Я видела сны.***
— То есть, ты все же кое-что не рассказывала нам, начав свое расследование? А прошлой ночью ты видела отрывки снов, что показывала тебе Воля? Если это так, то… можешь сказать мне свое имя? Я могу найти какие либо сведения о тебе и твоей семье. — Гарриет Лоренцо Лаусон. Мне двадцать шесть лет. — Звучит очень величественно. Что же, ты старше многих из нас. Кроме Брэйка. — Ага, я помню, ему около тридцати, да? Мне Оз рассказывал. — Верно. — Но ворчит точно как старый дед, — хмыкаю, поставив чашку обратно на блюдце. — Я надеюсь, что эти поиски хоть что-то дадут. — Будем надеяться на лучшее, даже если верится с трудом. Есть что-то еще, о чем ты хотела поговорить? — Да… помимо тех снов с прошлой ночи, я вспомнила своего друга… Он приготовил мне подарок, что лежал в кармане моего пальто. И я под шумок забрала его и закрылась в комнате, рассматривая красивый кулон в виде ангельских крыльев. И была записка с грустным содержанием. А потом перед глазами появились воспоминания, где тот парень и я весело проводим время вместе. Его зовут Джордж. Может быть, и его включить в список? Если это даст какую-нибудь подсказку для сбора сведений. А также, я позже покажу тебе кулон и все, что к нему прилагается. — Хм… Хорошо, что твоя память начинает восстанавливаться, и довольно быстро — за пару месяцев уже столько воспоминаний! Это здорово. Я попытаюсь бросить все свои силы на то, чтобы собрать как можно больше информации о тебе и твоих близких. А пока, придется подождать. — Спасибо, Шерон. Правда. Я ценю то, что ты делаешь для меня, — я непринужденно улыбнулась, заражая позитивом и саму хозяйку. — Не стоит благодарностей, Гарри. Я рада тебе помочь. Что ж, если мы прошлись почти по всем пунктам, то приступим к самому последнему. Ты хотела поговорить о Брэйке. Что конкретно тебя интересует? — Ох… Эм… й-я не против помочь. Ну, понянчиться с Брэйком, имею в виду. Он оказался довольно милым. Такой Зарксис мне нравится больше всего, — рыжеволосая рассмеялась: — Такой он всем нравится! Чудесно! Тогда я всецело вверяю Брэйка тебе! Мне кажется, что вы уже поладили. — Угу, он меня уронил на пол! Только представь. Он даже в таком микроскопическом тельце сильный! — я показушно надула губы, — Кстати говоря, ему же около пяти лет? Тогда почему он не разговаривает? Он ни разу не заговорил ни вчера, ни сегодня. Неужели, его мозг как-то повредился? — Не думаю. Наверняка он еще не привык к новым лицам и из-за этого чувствует себя смущенно. В скором времени он начнет разговаривать. — Наверное, ты права, — в наш разговор вторгся обеспокоенный голос служанки, которая только и успевала беспрерывно тараторить. Шерон вознесла руку, чтобы так остановилась. И попросила быть помедленней. — Фух! Госпожа! Маленький гость впал в истерику и не прекращает бить нас и господина Лиама. Он очень напуган и порывался убежать из ванной комнаты. — после краткого введения в курс, мы переглянулись с Рейнворт и тут же повыскакивали со своих мест, выбегая из сада к Лиаму и беснующемуся Брэйку. Что же на него нашло? Он еще и купаться не любит? Я слышала, что некоторые дети не любят купаться, но чтобы настолько, устраивая истерики — никогда. Я бежала впереди рыжеволосой, так как на мне не было платья и врываюсь в ванную, пытаясь не свалиться с ног после такой пробежки. Лиам замер, завидев меня, что дало фору маленькому бесенку и он вырвался из сильных рук парня, подбегая ко мне, обнимая за ногу. Я аккуратно сажусь на корточки и в ответ обнимаю мальчика, который ещё больше уткнулся мне в живот и тихо задрожал от подступающих к глазам слез. Он комкал мою рубашку своими кулачками, икая и всхлипывая. Ни минуты не медля, я взяла его на руки и поглаживала по спине, стараясь успокоить напуганного ребенка. В эту минуту влетает Шерон и пытается отдышаться. Затем спрашивает, что случилось. — Я и сам не понял толком. Когда я уже хотел посадить его в ванну, он отпрянул от зеркала и, заревев, пытался убежать из комнаты. Еле удержал! Бойкий, зараза. Затем попросил персонал позвать вас, госпожа. И вот, собственно, все. Беспокойство ощутимо витало в воздухе. Всем было не по себе от того, чего же такого в отражении увидел Брэйк. И будет ли лучшей идеей расспросить его сейчас? Маловероятно, что он нам ответит, но попытаться стоит. — Малыш, что случилось? — но после моего вопроса он еще теснее вжался в меня и покрепче ухватился за мою шею руками. Не настаивая на своем, я продолжила баюкать ребенка, чтобы тот успокаивался. Лиам во все глаза наблюдал за мной, как громом пораженный, Шерон одолевали смешанные чувства сожаления и потрясения. Видимо, они не думали, что ребенок будет искать во мне утешение. Спустя еще пару минут, я почувствовала, как Брэйк отпрянул от меня и робко посмотрел. Совсем как ночью. — Я не вижу. Мой левый глаз… ничего не видит! Мне стлашно, — пролепетал дрожащий детский голос. Я оглянулась через плечо: Лиам отвернулся, а Рейнворт закусила губу. Они явно что-то знают. Вновь возвращая взгляд к детскому зареванному и мокрому лицу, аккуратно зачесала пальцами белобрысую челку и ахнула от ужаса — левая глазница была пуста. Мои руки ощутимо затряслись от испуга, но старалась не подавать виду, крепче прижимая мальчика к себе, и успокаивающе говорю: — Тише, не бойся. С тобой все в порядке. Твой глазик… просто устал. В скором времени он вновь начнет видеть, я тебе обещаю. Ты мне веришь? — Брэйк вновь отлипает от меня и, смотря на меня все еще с тревогой, медленно кивнул. — Угу. Ты сделжала обещание — монстлы больше не пугали меня ночью, — я удовлетворенно вздохнула. Кажется, Брэйк успокоился. Я передала его Лиаму, чтобы он все-таки закончил с ним водные процедуры. Малыш послушно залез в ванную и позволил себя искупать. Мы же с Шерон вывалились в буквальном смысле из ванной, плотно закрывая дверь. Шепотом я стала спрашивать, что случилось с глазом Брэйка. Скомкано, но коротко, девушка рассказала, что всему причиной стала вновь эта проклятая бездна. Не замечая, я стала злиться, и почти было крикнула, но тут же одернула себя, вновь зашептав: — Чертова Воля! Вот теперь точно я ее живой не оставлю. Я уже не удивлена тем, на какие ужасные вещи она способна! Но, боже! Это же нестерпимо больно — наживую… Из-за нее, он лишился глаза! Уму непостижимо! — Мы тут бессильны, Гарри. Это прошлое Брэйка. Мы не сможем ничего изменить. Сам глаз у Чеширского кота Воли Бездны. И мы не сможем ничем помочь. — Ну уж нет! Я пообещала, а значит — сделаю! И плевать как, но сделаю! Даже если это невозможно и шанс один на миллион. — Уймись, Гарри! Ты тут бессильна, как и мы все. Просто смирись. Ты не сможешь вернуть Брэйку полноценное зрение. — Смогу! Разговор окончен! Шерон посмотрела на на меня нечитаемым взглядом, пытаясь понять, почему же я так упрямлюсь.***
В тишине, в столовой, мы дожидались прихода Лиама и Брэйка, прежде чем начать завтракать. Казалось бы, мы все выяснили, но вновь остались при своем мнении. Я была уверена, что смогу вернуть глаз Брэйка и уничтожить Бездну. Это кажется смешным, ведь как одна девушка может уничтожить кусок временного пространства, который не поддается ни логике, ни чему-то другому? Но Воля сама напросилась. Контактирует со мной, обещает чуть ли не божью силу, возвращает мои воспоминания, хоть они и ужасны. Я явно важна для нее. А это значит, что я ближе всего к ней. Ближе, чем кто либо. И это имеет как свои недостатки, так и плюсы. Я могу использовать эту связь против нее же. Возможно, она будет медленно завоевывать мой разум, но я первая сделаю ход конем, чтобы лишить ее всех возможностей добраться до того, чего она желает. Мысли лопнули как мыльный пузырь, когда в столовую вошел Лиам с ребенком на руках. Он посадил его по правую сторону от меня на две мягкие подушки, что заботливо положила прислуга на стул, чтобы ребенку было удобно сидеть за столом. Затем быстро ретировался, сославшись на гору бумажной работы, так как Зарксис уж точно не может ему помочь в данный момент. Хотя, навряд ли он и раньше помогал Лунетту. А тем временем Брэйк потянулся за пирогом, но Шерон успешно отодвинула тарелку до ее захвата детскими ручками. Ребёнок возмущенно пискнул и попытался вновь дотянуться до сладости, чуть ли не ложась на весь обеденный стол. Шерон, что строжайше выполняла этикет, подавила некое раздражение и ответила в непринужденной манере: — Брэйк, пожалуйста, сначала съешь эту кашу, что стоит перед тобой, и только тогда ты сможешь поесть сладкое, — ребёнок искоса посмотрел на девушку и протестующе замотал головой. — Не хоцу! — я забавлялась тем, как надувались его пухлые губы и щечки от недовольства. Впервые он не может просто так получить сладость и Шерон отказалась в этом ему потакать. Действительно потрясающее зрелище. Брэйк посмотрел на меня, как бы прося заступиться за него. Даже если твое умение очаровывать осталось при тебе, меня ими ты не возьмешь. — Малыш, сестренка Шерон права, ты должен сначала съесть эту вкусную кашу, а потом сможешь съесть сколько угодно кусочков пирога! — и без того, надутые от неводьства губы, стали еще более пухлыми, а во взгляде плескалось вселенское недовольство. Но все же взял ложку в руку и зачерпнул белую жижу. Брр. Прости, Брэйк, но это важно для твоего детского организма. Сама мирилась с этим долгое время, но благодаря этому, я быстрее поправилась. Он поднес ложку ко рту, и… залепил мне в лицо кашей, как из катапульты. Засранец! Шерон неожиданно расхохоталась, прикрывая рот ладонью, и откровенно веселилась. Ну все, я заставлю тебя ее съесть! Я ее ела денно и нощно, а теперь твоя очередь!