Ведьмы в Детройте

Дорога до Чикаго ощущалась бесконечным дурным сном: с ломотой во всем теле, зябкостью, постоянными пробуждениями и чувством абсолютной разбитости в конце. Рид из поезда не вышел – выпал, как мешок, и остро пожалел, что никто его не поднимет и не потащит. – И зачем мне руки-ноги, был бы секвойей, стоял бы себе в ебенях, шуршал там, – пробормотал Гэвин в свои колени. Со вздохом собрался, медленно выпрямился, подобрал сумку и повернулся к вокзалу. Паршивое самочувствие, паршивое настроение, а, значит, и желание кому-нибудь подгадить не проходили. Следовательно, настало время кое-что спереть. *** Утро Хэнка Андерсона начиналось прекрасно. Солнце застенчиво светило сквозь тучи, Сумо прилежно дотерпел с любовями до пробудки хозяина, и даже кофе никуда не выкипел и не переварился. Зато очень быстро оказался на столе. – Рид, блядь, ну какого ж… Возьми трубку, ты!.. Рид! – Это не я, - моментально открестился Гэвин. – А кто… - Андерсон огляделся и продолжил тише. – «В Ордене Оракулов раскол»? «Происки культистов Бездны, безумие или конец Ордена»? – Фу, Хэнк, ты б еще более желтую прессу читал. – Да я ж! – Хэнк вздохнул и потер переносицу. – Я ж о тебе, дебиле, беспокоюсь. Ты, конечно, крут и сверхъестественен, но против Аббатства тебе не вырулить. Гэвин? Гэвин, ты слышишь меня? – Слышу, не ори. Я растроган. Но прямо сейчас немного занят. – Рид? – Ты ж сегодня выходной? Ставь чайник, я забегу в гости. Он появился почти через час, похожий на труп и с нервным тиком на все лицо. Пока Хэнк молча лез за аптечкой, Гэвин успел вытряхнуться из верхней одежды, сдвинуть звенящую склянками сумку к столу и водрузиться за него во всем своем кроваво-забинтованном великолепии. – Ты ранен? – деловито уточнил нахмуренный Андерсон, притаскивая сразу несколько мотков бинта. – Нет, но да, – Гэвин отхлебнул кипятка и слегка оттянул грязный бинт, демонстрируя колючки. – Издержки физиологии. Хэнка замутило. После стольких лет в убойном отделе, казалось, ничего не может его удивить, но ведьмы в целом и Рид в частности – даже не напрягаясь. Он осторожно протянул руку, замирая в нескольких сантиметрах от кожи. – Сильно больно? – Сами по себе нет, можешь потрогать. Больно, когда растут. *** – Итак. Орден? Гэвин, перевязанный и повеселевший, вытряс в тарелку притащенное с собой миндальное печенье. – Типа аналитического отдела для Аббатства. Раньше утверждали, что все Сестры – медиумы и провидицы, но что тогда, что сейчас они – очень умные и начитанные аналитики. Иногда балующиеся травками. И угадай, какими? – О, нет. – Тут правда не я. Но я знаю того, кто таки да. И так получилось, что мне нужно было кое-что, полезное для меня, и подставляющее этого кое-кого. Кстати, а пластикового ты куда дел? – Социализируются вместе с Ричардом. Не отвлекайся. – Так вот. На самом деле, абсолютно спокойное дело, мне просто нужно, чтобы ты мне немного подыграл. – С чем? – едва Хэнк успел спросить, как в голове загудело, и он рухнул во тьму, как в колодец. *** Первое, что Андерсон почувствовал, прийдя в себя – тяжелый запах болота и земли. Закашлялся, попытался повернуться. Не вышло – его крепко спеленали побеги какого-то растения. За столом, напротив так же связанного Рида сидела удивительно красивая женщина с цветами в волосах, и неторопливо пила чай с печеньем. – Итак. Где мой оракул? Её голос, казалось, ввинчивался сразу в мозг, минуя уши, вызывал желание спрятаться как можно глубже и не выныривать. – Откуда мне знать, – безразлично пожал плечами Гэвин. – Чем вламываться в чужой дом и портить мне друзей, лучше б за вещами следила. Ведьма – очевидно, кто б еще это мог быть – изящно приподняла бровь, вытащила из волос шпильку и с силой воткнула ее в руку Рида. Тот едва заметно дернулся, но смолчал. – Не заставляй меня тратить время. Мне все равно, как ты развлекаешься, пока это не касается моих вещей. – Магда, золотко, я сроду не брал у тебя… Путы, обвивающие шею Гэвина, затянулись туже, и он моментально затих, экономя дыхание. Хэнк попытался незаметно пошевелить конечностями, может, пока ведьма отвлеклась на Рида, получится выбраться. Но стоило ему зашурщать, как Магда повернулась и жутко заулыбалась. – Очень мило с твоей стороны привести выкупную жертву. Но, дорогуша, за такой проступок его не хватит. Тут минимум твоя рука нужна, или глаз… Да, глаз – отличная идея. Хэнка обдало чистейшим, первобытным ужасом. Если Рид воспринимался как что-то знакомое и привычное, не страннее андроидов, то при взгляде на эту женщину легко верилось во все страшные сказки и байки, связанные с Бездной. Гэвин захрипел, пытаясь что-то сказать, и Магда милостиво махнула рукой, ослабляя путы. – В твои попытки влезть в умы Ордена я не заглядываю. А ты и без этой информации справляешься, и легкий скандал в их рядах тебе только на руку. Почему бы не считать это услугой старому знакомому? Магда закашлялась, перебиваясь смехом, убрала с глаз упавшие аккуратные локоны, с улыбкой посмотрела на Рида. – Твоя наглость мне и правда нравится, дорогуша, но не тогда, когда переходит границы с приличным. За это, пожалуй, заберу оба глаза. Хорошей ведьме они и ни к чему, а плохая – заслуживает страдать. Что скажешь? – Скажу, что из тебя вышла очень плохая ведьма, – не отрывая глаз от женщины и поминутно переводя дух, произнес Гэвин. – Ведьма отличается от обычных людей не только магией, но и умением думать головой и внимательно смотреть на мир. – Не пытайся заговаривать мне зубы, дорогуша – Например, – невозмутимо продолжил Гэвин, – ты даже не задалась вопросом, стоит ли в чужом доме есть приготовленную не тобой еду. Ведьма замерла. Перевела взгляд на печенье в руке. – Миндаль отбивает вкус цианида, – сладко улыбнувшись, пояснил Рид. Она закашлялась сильнее, заметалась, судорожно бросилась к ридовской сумке с зельями, выискивая универсальный антидот. Хэнк ошарашенно переводил глаза с нее на спокойного Гэвина. Тот, почувствовав его взгляд, с улыбкой пояснил: – Противоядие я тоже отравил. *** – Ты принес мне в дом отравленное печенье с расчетом, что твоя одураченная подружка заявится и попытается тут всех убить? И посередине этого решит съесть печенье? Ты идиот? – Во-первых, там была парочка нормальных, я бы их тебе и дал. Во-вторых, я много что отравил, даже себя, а она об меня как раз порезалась. В-третьих – тебе жалко, что ли? – Напомни, почему я считаю тебя своим другом? – Я очарователен. И могу убить всех твоих врагов так, что никто ничего не заподозрит. – Я сам могу убить своих врагов так, что никто ничего не заподозрит. – И ты при этом задаешь такие дурацкие вопросы?