***
Так вот, как она попала к Шехзаде. Гюльшах. Захотела себе почву подготовить? Полученной власти мало? Тут она умно поступила. Если Нора сможет высоко подняться, она не забудет той, что ей помогла. Боже-е, почему она таких стремненьких выбирает? Есть же намного красивее, да даже просто милее на личико. Бедный Мустафа. Да как она может с Дайе-хатун подобным образом говорить? Будь моя воля, давно бы врезала этой крысе. Не зря Хюррем её так называет, не зря. Весь день был скучен, но потом Сюмбюль и Гюль начали учить девушек танцевать. Не скрою, сама с девушками немного посмеялась. Какие они смешные. Как они весело всё объясняли и танцевали — это что-то. Они бы стали комиками номер один в нашем мире, с такими-то уроками танцев. В особенности, с их телами, всё это — зазывные движения. В какой-то момент я увидела, как Махидевран с Гюльшах наблюдают за этим. Вечер приблизился слишком быстро. Махидевран приказала и вечером быть на балконе и наблюдать за танцами. Главное, реакции Мустафы не пропустить. Я стояла в тёмном углу, за спиной мужчины. У меня будет прекрасный вид на танцовщиц. Просматривая сериал, я не понимала: там, в танцах, ведущая роль доставалась тем, кто впоследствии попадал на хальвет, а другие просто для массовки находились в помещение, и всего, а тут всё оказалось не так, почти. Они танцевали на равных, но под финал Нора была поставлена на первый план. Но это можно объяснить, Гюльшах постаралась. Было ожидаемо, что она получила приглашение на вечер. Конечно, следующий, но тем более, я бы стала переживать по этому поводу, если бы не одно "но". Я знаю, чем всё закончится. Как бы мне этого не хотелось, но я хочу, чтобы Мустафа почувствовал ту боль, чтобы потом он более ревностно охранял своих детей и любимых женщин. Одну, главную. Хасеки. Следующим вечером я была среди тех, кто помогал подготовиться Норе. Обожаю такие моменты. Лишний повод в хамаме помыться. Сразу после этого я вернулась в покои султанши. Махидевран была в возбужденном состоянии. Происшествие с Дайе-хатун шокировало всех, но разозлило её другое — Хюррем пошла против приказа Валиде. Она распорядилась, чтобы Дайе осталась. — Госпожа, вам не стоит обращать на это внимания. Вы — мать главного наследника. Всё это ниже вас. Просто потерпите. Осталось немного. Скоро мы отправимся в санджак и там вы будете равной Валиде. Просто не обращайте внимания. В душе же вы понимаете, то, как поступили с Дайе-хатун — несправедливо. Гюльшах просто была обижена и слишком многое себе позволила. Вы же в гарем приехали тогда, когда Дайе была просто калфой и помощницей нашей Валиде Султан. Не поступайте опрометчиво. Кому, как не вам, знать, что из любой ситуации Хюррем Султан выйдет сухой. Просто сходите в хамам, отдохните. Пусть вас окружат приятные ароматы и вы расслабитесь. Пусть вам сделают массаж. Уже расслабленной вы вернетесь в покои, выспитесь. Хороший сон способствует хорошему настроению и помогает сохранить молодость, — на мои слова Махидевран улыбнулась и согласно кивнула головой. Она взяла с собой несколько девушек, позволив мне остаться в покоях. Я подготовила всё к её сну и сама зашла к себе в комнату. Очередной день во дворце подошёл к концу. Для меня эта жизнь уже стала родной, но я никогда не забуду свою первую жизнь.5.
25 сентября 2019 г. в 03:33
День начался, на удивление, спокойно, но вечером случилось то, чего я не ожидала. Я думала, что Хюррем умнее. После того, что произошло, ей следовало затаиться, вести себя тихо и смиренно, а она решила девушкам подарки сделать. Не сложно догадаться, о чем они стали думать. Меня напрягало лишь одно: Махидевран отошла пошептаться с Гюльшах и Фатьмой. Я боюсь, что она поступит опрометчиво. Конечно, вчерашний поступок убережёт её от дурных слухов, но я всё равно переживаю...
И всё равно, я не могу следить за каждым шагом и каждой мыслью черкешенки. Надеюсь, ничего ужасного не произойдет. Сегодня у меня выходной и мне хотелось бы выйти в город. Махидевран права: можно будет прикупить себе чего-нибудь новенького. Или кого-нибудь...
Идя по улицам Стамбула, я вспомнила, как вообще решилась покупать рабов. Это случилось через год после того, как я начала служить Махидевран. Госпожа в очередной раз пригласила к себе знатных дам. В тот вечер мне удалось переговорить с Дильнур-хатун и она дала мне дельный совет. Чтобы все мои планы свершились, мне нужна была подстраховка, а кто может мне в этом помочь, как не люди? Она советовала завести мне пару сторонников, дружить с девушками и тому подобное, но я решила сделать кое-что другое.
В одном сериале был персонаж, который собирал бедных детей сирот, отрезал им языки и воспитывал их преданными только себе. За еду и кров, что он предоставлял, они были готовы на всё. Я хочу воспользоваться его методом. Немые слуги мне, конечно, не нужны, но вот верные до гроба — очень даже. Я тогда попросила жену Паши о милости и небольшой услуге, в чем она мне не отказала. Благодаря этому, вот уже год, на пути из Стамбула в Манису, в уединённом месте стоит мой домик. Я приобрела его на честно сэкономленные деньги. Периодически я прогуливаюсь по невольничьим рынкам и покупаю детей до десяти лет.
Несмотря на небольшую разницу в возрасте, они сразу воспринимали меня, как спасительницу. Я спасала этих детей от ужасных "хозяев", участи быть товаром и неизвестности их будущего. По моей просьбе Каплан-ага стал жить в этом домике и следить за детьми. Как он ругался, когда узнал, в чём суть его работы... Когда я выходила в город с целью купить очередного ребенка, Каплан присоединялся ко мне. После покупки, пока Каплан и ребенок были в общих банях и перекусывали в закусочной, я покупала пару вещей и немного сладостей. При встрече же ребенок сразу переодевался в новую одежду и брал в руки маленький узелок со сменным личным бельем. Я отдавала Каплану сладости и мешочек золотых монет. Такой же мешочек каждый месяц отправлялся на нужды дома. Помимо этого, детям никто не запрещал искать работу. Если они хотели сами купить себе что-то дополнительное, они должны были сами на это заработать. Во всех случаях, первая покупка была подарком мне. Они не забывали, кто спас их и дал кров.
Сегодня был один из тех дней, когда я решила купить кого-то ещё, но не знала, сделаю ли это. На данный момент в моем домике проживает три девочки: Ямур, Нур и Эла. Им по пять, шесть и десять лет соответственно. Так же я купила четырех парней: Альп и Озгюр — сейчас находятся в янычарском корпусе и им недавно исполнилось по восемь лет. Тюркер уже грезит своим поступление туда же, но ему только четыре. Я пока решила повременить с его назначением на учебу. Умут же проявляет смиренный характер. Возможно, он станет евнухом. Девчонки однозначно будут служить во дворцах, но пока они учатся. Они все слишком юны. Может, стоит прикупить пару взрослых девушек? Пусть по дому помогают и за мелкими приглядывают.
Скорее всего, так и поступлю. Пойду сначала платья присмотрю, после же встречу Каплана и мы пойдем на невольничий рынок.
Время за покупками прошло незаметно. Для себя я купила простое белое платье: от сорочки его отличала плотная ткань и полная закрытость всех участков кожи. Верх и рукава платья украшали красиво связанные кружева и цветы, искусно пришитые к ткани. В комплект к платью шел черный плотный плащ, расшитый похожим рисунком, что и на платье. Кроме платья я купила серебряный ободок, сделанный будто из переплетения тонких нитей. В центре была россыпь маленьких бриллиантов. Также я не забыла о, возможно, новом члене в составе моих будущих помощников.
Я уже встретила Каплана и мы прогуливались по рынку. Я смотрела на этих бедных людей и не могла поверить: для меня было ужасным такое отношение к человеку. Я была здесь не первый раз, но никак не могу к этому привыкнуть. Бедные и несчастные люди: старики, женщины и дети. Крепких мужчин в их рядах не было, только если слабые или совсем молодые мальчики. Я смотрела на эти лица и мне хотелось купить их всех, но это невозможно. Мне давно пора привыкнуть к реалиям этого времени. Скоро и мне нужно будет поступать жестоко, иначе здесь не выжить.
Пересилив себя, я собралась с мыслями и купила молоденькую девушку восемнадцати лет. Мы посетили бани и я дала ей простое белое платье с кафтаном, по типу тех, что носят джарийе. После, я опять прикупила съестного и отправила Каплана с девушкой, что после принятия мусульманства получит имя Айла, в дорогу. Теперь я смогу сэкономить на деньгах для помощницы в домике. Нужно в ближайшие годы найти для себя способ повысить свой заработок. Накоплено у меня много, но мои ресурсы не бесконечны. Спасибо Дильнур-хатун за её помощь — денег, что она дает, не хватает на содержание ребятни, но даже эта капля многое значит.
Во дворец я возвращалась уже затемно. Уже на полпути в ташлык я поняла, что день для выходного выпал у меня удачно. Бунт. Как я боялась этого события. Даже знание того, что он будет, не подготавливало меня к нему. Главные двери были открыты, значит, помощь уже спешит к султанше. Только, всё равно не успеют. Как преданная служанка, я быстрее побежала в покои моей госпожи. Двери были плотно закрыты, а перед ними стояла пара стражников и несколько служанок. Увидев и узнав меня, они доложили черкешенке и только после этого меня впустили в покои. На тахте сидела султанша. Недалеко от дверей стояла Гюльшах, между ними металась Нигяр. Как я могла подумать, что госпожа не будет во всём этом участвовать? Как же я разочарована. Мне хотелось верить в то, что она отличается от той, которая была по сюжету сериала.
— Госпожа. — сказала в поклоне я. — С вами всё в порядке? Я вернулась из города и первое, что увидела, это хаос в главных гаремных покоях. Надеюсь, всё будет хорошо.
— Кальбимин, я не знаю, что же за ужас случился. Мы думали, шум из-за того, что одну девушку уличили в воровстве и ей нужно уезжать в старый дворец, — разве она мне не доверяет? Почему ведет себя так? Я думала, что мне удалось сблизиться с ней и занять определенную нишу в её сердце, но я оказалась не права...
— Вам стоит оставаться в своих покоях, госпожа. Мы не знаем, насколько это будет опасно. — я не смогла справиться со своим разочарованием и голос звучал глухо. — Позвольте мне отлучиться в свои комнаты и привести себя в надлежащий внешний вид, — с поклоном я попросила разрешения и после её кивка зашла к себе. Я быстро сняла уличное платье с плащом и вернулась в главную комнату.
Следующие несколько часов были напряженными. Все ждали, когда же появятся хоть какие-то новости и дождались. В покои вошла Дайе-хатун и сказала, что Валиде Султан зовет. Нигяр сразу же убежала в неизвестном направлении, а Махидевран, позвав Гюльшах, направилась в главные покои гарема Султана. Я, выполняя свои обязанности, последовала за ними. В покоях Валиде мы узнали о состоянии Хюррем Султан и общее положение в гареме. Урон был невероятным.
В связи с походом, средства казны гарема были и так урезаны, а пришедший бунт оставил её состояние почти на нуле. Известно об одной погибшей девушке и нескольких убитых евнухах. Да-а, это не сериал. Следовало ожидать, что в ходе этих действий будет больше жертв, чем показали на экране. Также, есть несколько раненых, они сейчас в лазарете. Там же находилась в бессознательном состояние Хасеки Султан повелителя. После того, как она очнется, её отвезут во дворец Хатидже Султан до полного восстановления.
Следующие несколько дней прошли в уборке и наказании виновных. Хотя невооруженным взглядом было понятно, что Валиде слишком открыто подыграла зачинщицам этого бунта. В такие моменты становится искренне жаль рыжую госпожу. Она ведь не виновата в любви Сулеймана к ней, а на неё спускают всех собак. Как историческая личность, она меня восхищает, но сейчас я по другую сторону этого противостояния. Эх. И почему мне так симпатичен Мехмед Гюнсюр? Ну, или была бы я на пару годков помладше... Посадить Шехзаде Мехмеда на трон было бы проще. Я могла бы даже стать новой Турхан Султан, ведь здесь нужна поддержка Хюррем для победы. С Мустафой мне придётся долго возиться, но как же хорошо, что начало положено. Осталось дождаться отъезда в Манису. Там будет намного проще. Перед этим стоит наладить с ним контакт. Мои знания экономики помогут в будущем. Я же могу и пару заморских экономических приемов взять и меня никто ни в чем не обвинит, потому что их даже ещё не придумали.
Следующие месяцы протекали спокойно. Хюррем была у Хатидже. Валиде и Дайе пытались восстановить порядок и сберечь деньги в казне, не прибегая к личному кошельку султанши. Я же, когда выпадала возможность, а теперь это было часто, старалась изменить поведение черкешенки. Так получалось из-за того, что Махидевран почти не покидала покоев и не звала слуг, кроме меня и Гюльшах, и то, для того, чтобы слухи услышать. И мне кажется, это немного удалось. Махидевран стала спокойней реагировать на известия о состоянии Хюррем. Она ведет себя так, как будто Хюррем и вовсе нет, и это не желание о её смерти, а так, будто ей всё равно. Мне кажется, она последовала моему совету и ведет себя, как баш-кадина. С её обидой на Султана я не знала, что делать, но пока, вроде, она и сама неплохо справлялась.
Так шли месяц за месяцем. Махидевран с замиранием сердца ждала каждого письма от Мустафы, а потом взахлеб читала их. Чаще вслух. Так что, о мыслях Шехзаде я знала также, как и о военных победах нашего падишаха. Я же сама вела переписки с Дильнур-хатун и Афифе-хатун. Наше общение с кормилицей Султана не было частым, но регулярно я получала от неё весточку. Иногда к ней прилагался и подарок. Помимо этого, Каплан-ага сообщал об успехах детей. О том, как мальчики успешно проходят подготовку в корпусе янычар. Они писали все письма ему, евнух же пересылал мне их полностью или рассказывал в общих чертах. Так же, он говорил об успехах Айлы, Нур и Ямур. Ещё он порадовал меня вестью о том, что Элла попала на службу во дворец Шах Султан. Это было сделать проще, чем все ожидали. Наша умница смогла понравиться Эсмахан и у её матери не осталось выбора, кроме как удовлетворить прихоть дочери и купить бедную девочку у жестоких и корыстных родителей. Неплохой нам пришлось спектакль разыграть, но игра стоила свеч.
Сегодня с утра Махидевран решила посетить Валиде Султан, так и задержалась у неё на весь день. Время приближалось к обеду. Валиде только подняла тему о том, что как жаль, что Хюррем не умерла и какая она живучая гадина, но тут зашла Дайе. Хюррем приехала во дворец. Что стоит отметить, так это то, что мать Шехзаде держалась достойным образом. Она никак не выдала своих чувств и даже смогла с достоинством встретить Хюррем, также и выразить ей вполне искренние соболезнования. Такой участи никому не пожелаешь. Махидевран не проявила никаких эмоций на слова и действия Хюррем. Я горжусь. После известия о поступке Дайе мы покинули покои. Когда мы вышли, нам оставалось только смотреть в спину Хасеки Султан.
— Госпожа, вам стоит держаться вдали от таких ситуаций, даже если их устраивает Валиде. Вы же мать главного наследника. Даже маленькая капля сомнения может сыграть злую шутку, — я стала тихонько нашептывать эти слова на ухо Махидевран. После этого она посмотрела мне в глаза не читаемым взглядом. Следующие её слова поразили меня не на шутку.
— Я так благодарна тебе. Ты всегда рядом, и слова говоришь верные. Они, вроде, такие простые, но почему-то я раньше даже не думала об этом. Спасибо тебе за то, что сказала их мне. Может, это и дерзость, но я рада, что ты её проявила. Ты дорога мне. Не предавай меня. Ты одна из немногих моих радостей. Мне приятно смотреть, как ты растёшь в прекраснейшую женщину.
— Для меня слишком важны ваши слова. Я не достойна их, госпожа, — я хотела поцеловать её подол, но она не позволила и в поистине материнском жесте подала мне руку. Я тут же её поцеловала и поднесла ко лбу.
На следующий день мы получили вести о том, что Дайе лишилась своего статуса хазнедар-усты. Мы были в покоях Валиде, когда пришел Сюмбюль с надеждой на повышение, но тут его ждало разочарование. На эту должность назначили Гюльшах. Даже не зная сюжета, я бы сказала, что это худший из возможных вариантов. Стоило ей только её назначить, как поведение Гюльшах проявило себя во всей красе. В этот момент сразу стало ясно, почему Хюррем её крысиной мордой называет. Стоило ей выйти из покоев, как она стала перед девушками чуть-ли не Валиде из себя строить. Её своевольность может погубить султаншу. Она уже начала вербовать Нору, даже не поговорив об этом с Махидевран. Мне хорошо было видно это со второго этажа. Как только черкешенка этого не видела? Похоже, пора новую промывку мозгов устраивать. Теперь я понимаю, кого она мне так напоминает — Ибрагима. Только тот мастерски скрывает свою гордыню, Гюльшах же не может этого делать. Она сразу же зазналась.
Время вновь неумолимо бежало. Приезд Султана всё приближался. Мне удавалось понемногу обращать внимание Махидевран на действия Гюльшах и она стала замечать зазнайство своей, когда-то самой верной, служанки, но она не могла сейчас отвернуться от неё, ведь в руках Гюльшах много власти и её помощь слишком важна. Мне удалось вселить в неё желание уехать в санджак как можно быстрее, но не торопить Султана и Мустафу с этим решением. Я заставила её верить в свои мечты, постоянно напоминая о счастливых днях в Эдирне.
День приезда Султана наступил слишком быстро. Вся султанская семья ждала Сулеймана и Шехзаде в покоях Валиде. Я не понимаю, как Хафса может говорить об уважении и не понимать, почему Хюррем нет среди них. Когда они пришли, Сулейман стал интересоваться, где же Хюррем. Мустафа неотрывно смотрел на мать. Значит, он тоже переживает? Он боится, что она может быть причастна к пожару. Его можно понять. После выяснения подробностей, как Султан думает, всех, мужчина направился в покои своей Хасеки. Мустафа же направился в свои покои через ташлык.
Я сразу обратила внимание на Нору. Она вышла из шеренги, встала немного впереди других девушек и не опустила голову. Она бы ещё имя Шехзаде крикнула, чтобы сразу было видно, кто её учил.
В покои наследника путь закрыт для многих, но в этот миг я туда попала по кивку Махидевран. Стоило дверям закрыться, как Мустафа повернулся к матери и задал вопрос.
— Матушка, скажите, вы причастны к этому пожару? — меня, если честно, удивил его напор и прямолинейность, но этого следовало ожидать.
— Мустафа, что за вопрос?
— Мама, ответь мне.
— Нет, — ну да, ну да.
— Хорошо. Не бери грех на свою душу. Не плети интриг. Особенно, против невинных, — о, как загнул. Понятно, что он хочет спокойствия и мира, но всё же... Шкала уважения к Мустафе понемногу растет.
После ещё небольшого разговора обо всем том, что произошло за это время, Махидевран ушла раздавать указания по поводу бани для Шехзаде. Мустафа же ушел на балкон, смотреть на фейерверк в честь победы над неверными. Мне сказали остаться с наследником на случай, если что-то понадобится. По идее, мужчинам прислуживают евнухи и аги, но иногда и девушкам позволяется помочь наследникам. Чаще всего такое практикуют в случае, когда для Шехзаде ещё не сформирован гарем, но я в очередной раз выделилась из массы. Я же не виновата, что Махидевран мне доверяет? Да и Мустафа привык к такому, так как в Эдирне меня частенько оставляли в саду, прислуживать Шехзаде во время уроков.
— Кальбимин, я знаю, что матушка доверяет тебе. Ты всегда рядом с ней. Скажи мне, она действительно не имеет отношения к пожару? — я не думала, что он подумает узнать всё у меня.
— Шехзаде. — я подошла к нему поближе, оставшись за его спиной. Негоже повышать голос. — Прошу простить меня. В тот день у меня был выходной. Госпожа отпустила меня прогуляться по столице. Я вернулась во дворец уже в позднее время и главное, что я хочу сказать, это был не пожар. В гареме подняли бунт. — эти слова заставили парня сразу повернуться ко мне лицом. Он стал смотреть на меня и приказал продолжать говорить. Разве я могу отказать наследнику Османской Империи? — Из-за похода нашего повелителя казна гарема была урезана и это ознаменовалось тем, что обещанного повышения ежемесячного жалования не произошло. Изначально было решено поднять жалование тем девушкам, что дольше находятся в гареме, но вторая часть девушек стала возмущаться этому. Так вышло, что все они были новенькими и находились в милости у Хюррем Султан и та выплатила недостающие деньги девушкам из личных средств, но также их жалобы дошли и до Валиде Султан и та решила отменить повышение до лучших времен. Получилась ситуация, что у одной половины девушек и жалование больше, и подарки Хюррем Султан им дорогие сделала, а у второй ничего не изменилось. Таким образом, обстановка начала накаляться, а постоянные слова Фатьмы-хатун только больше накаляли атмосферу. Аллахом клянусь, иногда казалось, что она это специально делает. Апогеем стало то, что одну девушку, Элиф-хатун, обвинили в воровстве. Девушка утверждала, что она ничего не брала и она ваша фаворитка, её трогать нельзя. Валиде решила отослать девушку из дворца. На эмоциях хатун покончила с собой: перевернула себе на голову факел на глазах у всего гарема. Из-за этого и произошел бунт. Наша госпожа не причастна к этому, — мне было страшно смотреть на Мустафу, но я себя пересилила и посмотрела ему прямо в глаза, не скрываясь.
Какое-то время на балконе стояла тишина. Парень, нет — молодой мужчина обдумывал и взвешивал всё произошедшее. Я же стояла и любовалась видом. В чистом небе шестнадцатого века фейерверк был особенно красив. В какой-то момент я заметила, что Шехзаде смотрит на меня. Не знаю, что он увидел в моих глазах, но он смотрел в них непонятным мне взглядом. Идиллию прервало появление Айбиге-хатун. Я сразу же отошла от бортиков обратно к стенам. Они поговорили о походе и об отце крымской принцессы, после чего разошлись. Мустафа ушел в бани, а я подготовила ему вещи и покои: зажгла несколько свечей, расправила постель и принесла графины с водой и мятным щербетом. Из комнаты я ушла раньше, чем Мустафа вернулся.
Идя в покои госпожи, я зашла на кухню, чтобы взять мятного щербета и для неё. В покоях госпожи я проделала все те же привычные махинации: заплела ей легкую косу и пожелала спокойной ночи. Уже лежа в своей постели, я задумалась о том взгляде. Что он означал? Я, конечно, хотела приблизиться к Мустафе и стать Султаншей, но не ожидала, что он может начать влюбляться в меня. Зная законы этого мира, я понимаю, что мужчину, которого люблю, не смогу делить с другими. Я думала, что если и попаду в кровать Мустафы, то только с подачи Махидевран, но похоже, есть и другой способ... Моя свобода вызывает некоторые проблемы. Хотя~... Насколько я помню, у Шехзаде была особая любовь к свободным девушкам. В Манисе была Елена, а после была девушка какого-то дворянского происхождения, и то, что она сама захотела остаться рабыней в его гареме, сути не меняет, а в Амасье это была Михриниса, вроде так, дочь Барбароссы. С ней он даже тайный никях заключил. У меня сложная задача. Нужно и вниманием Мустафы завладеть, и заинтересовать, но в постель не ложиться. Не дать ему думать тем, что ниже пояса, и заключить никях. Но как можно...? Всё, хватит. Обо всём буду думать завтра. Сейчас сон.
Утром не было ничего необычного. Я встала с первыми лучами солнца, проделала все утренние процедуры, оделась и стала подготавливать всё к пробуждению Султанши. После того, как я помогла Махидевран, она отправила меня к своему сыну, чтобы я пригласила его на завтрак. Я поспешила исполнить поручение Махидевран.
Когда мне открыли дверь, я увидела интересную картину: Нора стояла недалеко от кровати и прижимала руку Мустафы к своей груди. Занимательное зрелище.
— Простите, Шехзаде. — я сразу присела в поклоне и опустила взгляд. Наблюдая за ними из-под опущенных ресниц, я видела, что мужчина отдернул руку, как ошпаренный кипятком, и сложил их за спиной. Нора же быстренько выбежала из комнаты. Проходя мимо, она посмотрела на меня взглядом, обещающим все ужасы смерти. — Я не хотела вас отвлекать, но Махидевран Султан желает оттрапезничать с вами.
— Конечно. Можешь идти и передать маме, что я скоро приду.
Я ещё раз присела в поклон и еле слышно прошептав его имя, ушла.
Вернувшись в покои султанши, я стала помогать ей закончить сборы. Я как раз закончила делать пучок и стала ждать новых указаний. В этот момент в покои зашел Мустафа. Первым делом он потянулся за благословением матери. Он извинился за то, что не может присутствовать на завтраке, так как должен отправиться к повелителю, и вроде, всё было хорошо, но именно в этот момент без разрешения в покои вошла Гюльшах.
— Шехзаде. — она присела в поклоне и, наверное, только я заметила, что присела она меньше, чем обычно. — Госпожа. Надеюсь, вы уже здоровы, Шехзаде, — в смысле, здоров? Он пострадал? Похоже, не я одна ничего не знала: у Махидевран глаза сразу наполнились страхом за сына.
— О чем ты говоришь, Гюльшах?
— Госпожа, я думала, вы знаете. В походе наш Шехзаде был ранен, — что!?
— Мустафа, сынок, где? Как ты был ранен? Всё хорошо? — похоже, Махидевран накрывает паника.
— Ну-у. Была стычка с врагом, но не бойтесь, — он взял руки матери в свои. Я даже пропустила момент, когда она в волнении стала ощупывать сына. — Это была небольшая царапина. Всё уже зажило. Вам не стоит переживать. Со мной всё хорошо.
— О, Аллах, какой ужас! Мне только от одной этой мысли дурно. А... Если бы тебя... Убили? Что тогда? Мустафа, ты должен мне дать слово — чтобы ни случилось, ты будешь думать прежде всего о себе: беречь себя, держаться подальше об опасности, — она прижала ладонь к щеке сына. С немой мольбой смотрела в его глаза.
— Хорошо, я постараюсь, — ох, не нравится мне это "постараюсь". После этих слов он стремительно покинул покои матери. Госпожа же выдохнула и повернулась к Гюльшах.
— Гюльшах, Мустафа вернулся из своего первого похода — надо устроить для него праздник, — Хазнадар молча приняла приказ и, поклонившись, вышла всё подготавливать. Сдается мне, скоро нам станет известно о Эфсун, пока что ещё Норе. — Кальбимин, понаблюдай за ней. Ты же сама говорила, что она слишком зазнается.
— Конечно. Но, госпожа, меня волнует... Не стоит ли Валиде поставить в известность о празднике? Как бы в немилость не попасть.
— Ты права. Я сама посещу Валиде Султан. Ты, главное, посмотри, кого она выберет, да как подготавливать будет. Если вопросы задавать начнет или приказы отдавать, так ты ей скажи, что это я тебя отправила. Понаблюдать, о девушках рассказать. Может, кто в фаворитки Шехзаде подойдёт. Сама придумай. Я тебе доверяю, — для меня это слишком значимо и важно, чтобы подводить её. По маленьким шажкам я приближаюсь к своей первой цели.