***
Так, так, так… Стоп. Кажется, что-то пошло не по плану. По крайней мере, не совсем так, как это себе представлял Ким Тэхен. Вначале, он должен был отыграть роль «ездока», хотя, чёрт, так заманчиво сейчас стать *адской гончей всевластного Аида из преисподнии. Но, хочется однако сначала самому «по рулить». Отрываясь от сочных из-за неоднократных их поцелуев, губ Чонгука, Тэхен лукаво смотрит глаза в глаза. Тэхен–Попридержи коней, малыш. Твой хен голоднее. Ты не представляешь, насколько.-Кусает слабо за плечо. Из свежей ранки на поверхность кожи выступают бусинки алой жидкости, которые вальяжно слизывает горячий язык. Поцелуи плеч и шеи, и слабые укусы, заставляют Чона негромко стонать, прикрыв глаза, и зарываясь руками в мягкие черные волосы на чужом затылке. Эта нежная боль такая приятная… –Я так долго ждал этого… Я боролся. Но оказался слишком слаб пред этим. Не устоял перед таким искушением… Желание любить тебя долго росло во мне. Я не хотел, но она сильнее, чем кажется. Моя темная сущность всё-таки вышла наружу. Из-за тебя…-Лижет и кусает ушко Гука. После резко переворачивает того на живот. Нависая над накачанной спиной, медленно прижимается, вдавливая младшего в кровать, опираясь на локти, утыкается носом в притягивающую к себе пьянящим ароматом густую шевелюру. Тэхен наполняет этим благовонием лёгкие до дна. Ничего и никогда больше не вскружит Тэхену голову так, как этот запах и его владелец. Он мимолётно щекотал его нос всякий раз, каждый сладкий миг, когда обнимал его. Когда был слишком близко… Но, тогда, этот тонкий аромат сладкой клубники был настолько слаб и мимолетен, в такие короткие мгновенья. Настолько неуловим… Сейчас, он может насладиться этим одурманивающим разум ароматом сполна. Это, как по щелчку пальцев, сводит с ума. –Прости, мой милый Гуки. Но, чтобы не случилось, помни — ты создал эту сущность. Чем больше ты себя так вел и отталкивал меня, тем больше она крепла во мне. Да и, скажи «спасибо» своему шампуню. Он сделал свое дело. А ты сорвал мне крышу, маленький дьяволёнок.-Приподнимая Чонгука за бедра и ставя на четвереньки, Тэ прикусывая губу, звонко шлёпает по упругим ягодицам. Со всей силы опускает ладонь на одну половинку и сильно сжимает, впиваясь ногтями, в другую. Убирая руки, видит под ними красные следы. Он явно желает, чтобы они остались подольше. Хотя бы на пару дней. Эти отметины будут значить, что он только его и не чей больше. Десяток бесстыжих шлепков эхом отражается от стен комнаты. Не без сопровождения стонами Чонгука, конечно. Чонгук–Охх… Агм… Тэхен~иии.-Заливаясь краской, тянет, вздрагивая от ударов по нежному месту. Ему так приятно, так хорошо слышать эти опьяняющие слова от него. Будто это то, что он всегда искал. Что вдруг, так внезапно, заполнило эту болезненную пустоту внутри, эту черную дыру, которую ещё больше потрошили те никчемные шлюхи и алкоголь. Тэхен медленно и трепетно вводит сухой палец в сжимающийся время от времени анал. С каждым миллиметром, он ощущает как теплые тугие стеночки сжимают его со всех сторон. Он всем своим существом хочет ощущать это на своем ноющем от возбуждения и сочащимся смазкой члене. Но пока, Тэ лишь прикусывает губу сильно, ощущая, как на ней выступает капелька крови. Он не хочет доставлять мучительно-вожделенную боль этому сладко стонущему под его пальцами мальчику слишком рано. Хочет ещё чуть-чуть его помучать, с ним поиграться. Хоть Тэхен и понимает, что все же, наверное, сейчас он больше мучает себя. Медленно, к первому пальцу он проталкивает второй и третий. Они входят, встречая сильное сопротивление, но не сдаваясь, становятся поглощены теплой дырочкой. Слыша шумное дыхание, постанывание и видя еле заметное ерзание младшего перед собой, губы Тэ растягиваются в пошлой улыбке. Он хватает того свободной рукой поперек горла параллельно ключицам, за правое плечо, притягивая к своему горячему телу, получая доступ к излюбленной шее, плечу, ушку, губам, не упуская возможность сразу всем этим воспользоваться. Пальцы внутри начинают неумолимо, в нарастающем темпе двигаться, растягивая стеночки в разных направлениях, подобно ножницам. Чонгук стонет Тэ в губы, что того невероятно сильно заводит и он хочет выпытать из того больше стонов, как у проколовшегося шпиона, который отныне обречён на это. И после, каждый этот стон поймать с его сладких вкусных губ и высосать, проглотить целиком в безумном поцелуе. Однако, Чонгуку эти новые резкие ощущение внутри кажутся весьма неприятными и он пытается поддаться тазом вперёд и руками высвободиться из цепкой хватки, чтобы от них поскорей избавиться и стало легче свободно дышать. Но не тут-то было. Все той же, раньше бывшей на его шее, рукой, Тэ хватает Чонгука, стоящего на четвереньках за длинные волосы, настойчиво оттягивая и задирая голову. Тэхен–Куда собрался, мой сладкий? Я ещё даже не начал. Все веселье ещё впереди.-Потянув за волосы сильнее, прошипел Тэ, а после толкнул Гука в затылок, вынуждая опустить голову. Мокрые от пота волосы закрыли почти полностью его лицо, прилипнув к нему. Тут макнэ почувствовал, как из него вдруг убрали пальцы. Их заменили чём-то более жёстким и холодным, но примерно таким же по размеру. Также ощутил, как тело стали обклеивать изолентой. А точнее, только анал, полоской вдоль, закрепляя ее полоской поперек на спине и ещё одной под яичками. Чонгук тут же вскинул голову, пытаясь посмотреть через плечо назад, чтобы понять, что вообще происходит. Волосы помешали ему это сделать, а когда он откинул их, то увидел перед собой только лицо Тэ с коварной улыбкой. Тот решил стать настоящим всадником и сел на него, не всем весом. Сидя у Чонгука на пояснице, Тэ подался вперёд, надавив на его лопатки ладонями заставил опуститься на грудь, вытянув руки почти во всю длину, свёл их вместе и защелкнул наручниками. <tsb>Чонгук нервно сглотнул. Ещё с первого раза он понял, к чему это приведет. Он хотел было что-то сказать, но Тэ поднес руку к его губам, прежде чем парень успел это сделать. Надавив средним и указательным пальцем на его губы, Тэхен прорычал, требуя: «Соси». Не думая, Гук тут же приоткрыл рот, впуская пальцы внутрь. Язычком он облизывал каждую фалангу и обхватив губами, сосал старательно пальцы по всей длине. Чонгук старался сделать это хорошо настолько, что по его подбородку даже начала стекать слюна, превращая изначальный цвет простыни в более темный. Насладившись вдоволь своими пальчиками во рту Чона, и довольный его усердием Тэ, похвалив его, убрал руку и слез. Тэхен–Гуки~ умничка, хороооший мальчик. Но так как я обещал… То, вот твое заслуженное наказание, которое ты так долго ждал. Тут Чонгук резко распахнул глаза и подтянув руки в локтях опёрся на них, выгнув спину, как шипящая кошка, издав громкие стоны. В уголках глаз скопились слезы и он не мог перестать ноюще стонать. Вибратор резко начал разрывать его изнутри. Похоже, это была максимальная скорость. Чонгук–Агрх… Ахх… Тэхениии! Ох. Пожалуйста… Тэ...Хён… Не так сильно!.. Прошу!..-Чонгук отчаянно извивался перед в край возбуждённым от этого зрелища Тэхеном, оттопырив зад, будто это чем-то поможет. Но, чтобы он не делал — даже если и сокращения стенок ануса подталкивали вибратор к выходу, лента надёжно удерживала его там. А при неудачном прогибе вибратор проникал слишком глубоко, заставляя коленки дрожать; рот — издавать предательски слишком громкий, неудержимый, развратный стон; руки — отчаянно комкать шёлковую простынь. Чонгук вздрогнул в очередной раз, когда почувствовал, как рука Тэхена гладит его по горячей облитой потом спине и по бокам. Тэхен пристроился к Чонгуку сзади, и начал своим членом водить взад-вперед по его члену и мошонке, придерживая одной рукой Гука поперек бедер, опираясь на вторую. От этого Тэ и сам начал обливаться потом и постанывать с прикрытыми глазами, с перерывами на то, чтобы укусить, а потом поцеловать шею, лопатку, плечо Чонгука и горячо прошептать ему на ушко: «Гуки~ такой сладкий. Ты меня так возбуждаешь». Когда Чонгука и Тэхена почти накрывает оргазм, второй резко срывает изоленту и вытаскивает вибратор. Чонгук, хныча, и недовольно сопя, морщится и скалится от этого. Ему только что было так хорошо, а теперь опять ебучая пустота внутри. Растянутые стеночки ануса пульсируют, прося своего истязателя довести себя до исступления. Чонгук–Ах.Эй! Ну, Тэхениии~!..-Расстроенно качает головой и виляет попкой, разводя колени шире и прогибаясь в талии, задрав зад максимально высоко, представив Тэхену чудесный вид. Тэхен–Что? -Надменным, но хриплым от несостоявшегося оргазма и все такого же сильного возбуждения, голосом насмехается тот. –Если хочешь чего-то — проси. Я не умею читать мысли. Чонгук, глубоко вздыхая, подаётся максимально назад, точно зная, на что он там наткнется, и, прижимаясь вплотную к горячему телу, проводит промежностью по торсу и пульсирующему члену верх-вниз. Чонгук–Тэхен~а.Ты же знаешь, мой любимый хен, я хочу тебя. Я очень тебя хочу в себе! Пожалуйста, Тэхен~и, прекрати пытать меня этим ожиданием! Я хочу, чтобы ты скорее трахнул меня, как последнюю шлюху! -Продолжает настойчивее и требовательнее терется попкой о Тэхена, а своими словами вызывает самую непристойную, на какую он только способен, пошляцкую улыбку до ушей. Тэхен шлепнув Чонгука, вцепился тонкими пальцам в бедра, наклонившись к уху, прикусил мочку. Тэхен–Будь по твоему, моя вкусная грязная шлюшка~ Тэ резко перевернул Чонгука с колен на спину, нависая над ним. Впиваясь в по кусаные в кровь от пытки вибратором губы, параллельно он направил рукой член в пульсирующую дырочку и резко вогнал его тут же во всю длину. Чонгук вскрикнул от внезапной, неожиданной боли, и крестил ноги у Тэхена на спине, сжав его до придела колечком мышц и ногами тоже. Заставляя уже старшего простонать из-за узости внутри. Длина и толщина члена Тэхена была велика и не могла сравниться с вибратором и тремя пальцами. На глазах Чонгука тут же выступили, и сорвались с них слёзки, которые заботливо были сцелованы с щек губами Тэхена. Он расстегнул наручники, переплетая свои пальцы с холодными дрожащими пальцами Гука, не сильно сжимая руки. Нежно целуя Чонгука в губы Тэхен начинает движение, наполовину выйдя. Медленно, осторожно, неглубоко. Это позволяет Чонгуку, увлеченному поцелуем, немного расслабиться, сжимая теплые руки своими. И даёт возможность Тэхену начать двигаться увереннее, входя глубже раз за разом. Макнэ все ещё больно, о чём говорят слезы в уголках глаз и сдавленные охающие стоны, но похоже, уже терпимее. Тэхен не собирается сдаваться. Ему необходимо продолжать, чтобы за наказанием последовало желаемое наслаждение для них обоих. Он успокаивает и трепетно ласкает, страстно зацеловывая шею, ключицы, плечи, иногда оставляя на них засосы, посасывая мочку ушка Чонгука. Тэхен–Мой любимый, сладкий мальчик, ты такой узкий и горячий… Чонгук~и… Аргх… Тэхен набирает темп. Стоны младшего становятся всё громче и откровеннее. Тэ шепчет ему: «Я хочу, чтобы ты смотрел на меня, моя послушная шлюшка Гуки~». И Чонгук смотрит. Иногда непроизвольно закатывая от наслаждения глаза, иногда, погребенным под туманной пеленой блаженства взглядом. Это настолько красиво. Настолько возбуждающе. Это лицо у Чонгука сейчас именно из-за него. И это делает его самым счастливым. Тэхен и Чонгук близки к экстазу. Первый входит и выходит, вдалбливаясь со всего разгону похабными шлепками во всю длину. Чонгук кричит и стонет его имя и что-то вроде: «Еби меня как последнюю грязную шлюху!», «Еще, еще, я хочу больше!», «Глубже!». С каждым толчком Тэхен задевает простату, в ответ на что Гук выгибается всем телом, по которому проходит волна тока, ему на встречу. Руки Чонгука выскальзывают из-под ладоней Тэ, хватают того за плечи, помогая младшему двигаться навстречу, царапают в кровь ногтями спину, оставляя свои, неповторимые метки на любимом теле. Тэхен опускается на логти. Вены на его руках выступают, пульсируют, лицо в капельках пота, взгляд исподлобья дикий, нечеловеческий от наслаждения, волосы колышаться в такт толчкам. Как только Чонгуку удается сфокусировать свое зрение на нем, в его голове мелькает мысль, что в этот самый момент, это самый красивый человек на планете, которого он когда-либо видел. И что такого Тэхена вообще видел только он. Но сейчас, под напором нереальных ощущений, которые готовы вот-вот взорвать его, мысли не могут удержаться в голове дольше, чем на пять секунд. Он хватает одной рукой Тэхена за спину, а второй за шею и затылок. Максимально, насколько он может, подаётся тазом ближе, отчего Тэхен торсом стимулирует при каждом бешеном толчке член Чонгука. Анус Гука сжимает в себе Тэхена до боли сильно. Чонгука взрывом кайфа и волной и онемением пальцев на ногах накрывает анальный оргазм. Толкнувшись в глубь ещё пару раз Тэхен по тигриному рыча, кончает одновременно с Чонгуком, разделив этот момент с ним пожаром двух вкусивших запретный плод тел, изливая свое семя внутрь, а Гук заливает белой густой смесью свой и чужой блестящий от пота пресс. Кончив, Тэхен на короткое время, остаётся внутри, слушая пульсирующие от нахлынувшего оргазма стеночки растянутого ануса, а после выходит, позволяя сперме свободно вытечь на простынь. По мозгу обоих, словно сладкий, тягучий мед, течет перешедшее за разрядкой спокойствие и удовлетворение, будто туша вспыхнувший только что их общий пожар. Чонгук все ещё прижимает крепко Тэ к себе двумя руками, на что тот едва заметно улыбается и обнимает Гука, лёжа на нем за плечи, зарываясь лицом немного потные, но по прежнему вкусно пахнущие волосы.***
Парни уже приняли душ, оделись, сменили постельное и теперь лежат бок о бок в кровати. Чонгук лежит на мускулистой руке Тэхена. И глубоко плевать, что на подушке было бы мягче. На подушке то может лежать каждый, а на этой единственной и неповторимой руке Тэ — только он один. Тэхен–Ты восхитителен, Гук~и. Самый лучший.-Целует парня в лохматый висок. Чонгук–Хен, знаешь, на самом деле, я не думал, что когда-нибудь в жизни испытаю что-либо подобное. Это было… Неописуемо приятно. Столько чувств и эмоций. <b>Тэхен</b>–Тебе правда понравилось?.. Наказание. Я думал, что это все пройдет ужасно и я тебя угроблю. Это можно назвать моим первым разом. Чонгук–Что? Тэхен, не шути так. Это не смешно… Тэхен–Но я и не шутил. Это правда. Чонгук–Не знаю, чего мне стыдиться теперь больше — того, что у тебя в 23 года первый раз или, что у меня в 21 год около 5 лет опыта? -Розовея, улыбается своей зайкиной улыбкой.–Только, с девушками, конечно. Старший в ответ смеётся. Тэхен–Ого, да ты у нас настоящий ловелас, золотой макнэ Чон Чонгук! Чонгук–Может быть… Только вот… Ты, моя первая и единственная настоящая любовь. Это началось так давно… Но я никак и никогда не хотел признаваться себе в этом. Мне нелегко далось принять эти чувства к тебе. Но в итоге, я понял, что это было мне необходимо, чтобы жить. Жить счастливо. На самом деле, я уже хотел покинуть группу из-за того, что приношу вам столько боли и страданий, но не могу перестать это делать. А оказывается, я поступал так потому, что не принимал самого себя. Себя настоящего. Из-за этого я был зол на весь мир. Мне так жаль, хен… Тэхен–Теперь все позади, Чонгуки, все теперь наладится. Ведь я по настоящему буду рядом с тобой. Буду рядом так, как должен был и как должен быть. Тебе нужно только извиниться перед всеми хенами и постараться загладить свою вину как можно лучше. И они тебя обязательно простят, я обещаю. Они очень сильно хотели, чтобы ты одумался.-Тэ гладит младшего по только что вымытым и высушенным шелковистым волосам, от которых бьёт в нос сильный, его любимый, аромат сладкой клубники. –Только вот, ты ещё тот негодник! Столько девушек небось бросил и сердца им разбил! Похоже я сегодня и за них отомстил, а? -Лучезарно улыбается своей квадратной улыбкой и хлопает Чонгука ладошкой по плечу, после легонько треся за него. Чонгук–Ну Тэ! -Надувшись напоказ, убирает руку со своего плеча.–Кстати, хен. Неужели, у тебя и вправду никогда не было девушки? Ни за что в это не поверю! Ты ведь правда, такой замечательный. Чуткий, добрый, нежный, весёлый…-С любопытством и нахмуренными бровками смотрит Тэ в глаза. Тэхен–Понимаешь, донсен. Девушки у меня были, конечно. До разного уровня близости доходило, но до секса — никогда. Я сам этого не хотел, потому что каждый раз понимал, что это не тот человек. А вот тебе, малыш, похоже на любовь было наплевать, я прав? -Тыкает младшего указательными пальцами в щеку. Чонгук–Как видишь… Все таки я не очень хороший человек. И действительно, зачем я пошел в айдолы, да ещё и ношу титул Золотой Макнэ? Я этого не достоин…-Заметно взгрустнул, Тэ даже увидел, как заблестели в темноте его карие глазки. Тэхен–Ну, ну… Не говори так! Все мы люди, мы все ошибаемся. Особенно по молодости. Что в этом такого? Это не значит, что ты плохой человек! Для меня ты — самый лучший Золотой Макнэ на свете! — Крепко обнимает Чонгука. Чонгук–Спасибо тебе… Тэхен–Конечно, иногда приходит время, когда тебя надо наказать, например как сегодня… Чонгук–Тэхен!!! -Опять краснеет, закрывая мордочку своими лапками. Тэхен–Хехехе~ Ты о чем вообще подумал? Может… О том, как я одевал на тебя наручники? Или про то, как ты тщательно сосал мои пальцы? Или… Как я кусал твое ушко и шептал тебе на него, вот так? -Говоря это, он игриво смотрит на Чонгука, который с каждой секундой багровеет, а с последними словами, сказанными горячим шепотом ему в ухо, жмуриться и зарывается лицом в подушку, прячась в волосах. Это не может не вызывать у Тэхена искреннюю улыбку умиления. –Эй, Гук~и, ты так задохнешься! А ты мне пока живым нужен и желательно надолго.-Тэ начинает щекотать младшего, от чего тот не выдерживает и ему приходится перевернуться на спину от резкого недостатка кислорода. Чон садится на кровати лицом к Тэ, держа в руках подушку. Чонгук–Даже не знаю, чего мне стыдиться больше — того, что имея такой опыт и проведя с тобой тут такую жаркую ночь я краснею, как рак, только от пары слов или, того что парень, переспавший с кем-то первый раз в жизни только сегодня, настолько пошлый и к тому же настолько хорош в этом! Теперь уже покраснел и Тэхен. Чонгук, видя это, начинает хохотать, бросает ему в лицо подушку и со звонким смехом вылетает из комнаты. Тэхен–Ах ты мелкий засранец! А ну иди сюда! -Откинув подушку и вскакивая с кровати, бежит за Чонгуком в соседнюю комнату. –Агааа! -Хватает ногу через одеяло и скользнув под него рукой начинает щекотать Чонгукову пятку. Макнэ пытается брыкаться, но через одеяло не очень то выходит и тогда, он скинув одеяло с головы, резко садится на кровати, схватив личико Тэ за щёчки обеими ладошками. Тэхен ошеломлен этим от неожиданности и замирает, а Чонгук чмокнув того в губы быстро накидывает ему на голову одеяло и скручивается на чужой кровати от смеха. Тэхен не спешит сбросить с себя одеяло, похоже, ему неловко и щёчки которые только что были обхвачены этими лапками — покраснели. Едва ли уняв приступ смеха, Чонгук сам поднимает одеяло с улыбкой заглядывая в любимое, налившееся краской, лицо. Чонгук–О боже, Тэ Тэ, ты такой милый! Просто прелесть! -Снова не сдержав смеха, берет старшего за подбородок, поднимая его взгляд на себя. –Видишь, не только ты смущать умеешь! Вон, у кого-то все лицо горит! Тэхен–Айщ… Какой же ты все-таки ребенок, Чонгуки! -Хватая смеющегося парня, падает с ним на кровать, притягивая к себе, обнимая со спины, зарываясь носом в длинные ароматные локоны. –Давай спать, малыш Гуки~ Отныне, эти слова произнесенные этим глубоким мягким голосом у него за спиной, навечно одни из самых-самых любимых в его жизни. Сегодня Тэхен подарил ему это наказание, как столик в ресторане - на двоих. Лучшее из худших. И стал его единственной судьбой. А Чонгук нашел в себе силы это принять и пустить простую истину в свое сердце. Даже, если в этом мире это неправильно и так не должно быть. Даже если им будет трудно и придется через многое пройти ради спокойной жизни. Им плевать. Добро восторжествует и зло будет наказано. Ненависть сгинет, а любовь будет жить. Пока живы люди, которые любят друг друга и которые есть друг у друга. До тех пор, они будут счастливы. Счастливы вместе. Думаете, перепихон на одну ночь? Надоест — разбегутся по девушкам? Кто вообще сказал, что они не могут поменяться ролями? Да они так и сделают! А что насчёт души, то у них одна на двоих эйфория. ________________________________ Ну, а это… Совсееем другая история)