Мертвые часы-2: Клубок Ариадны

— Я не успеваю на вечерний рейс, Адам, — огорченно сказал Томми ему в ухо. — Поэтому я останусь на ночь здесь, в Атланте, а вот завтра …. Завтра у меня есть рейс днем, после полудня. Значит, в середине дня я уже буду дома. — Узнал что-нибудь важное? — Краем глаза Ламберт увидел, что Феникс отошел к входной двери зала и начал негромко переговариваться с кем-то оставшимся снаружи. — Как ты себя чувствуешь, Томми? Томми помолчал, соображая и чувствуя, что все, что он узнал, вся информация, которую он получил за этот длинный жаркий день, под режущим глаза, даже сквозь сверхтемные очки, солнцем Джорджии, все это слиплось пластом в его усталой голове. И разбирать этот пласт на маленькие кусочки ему придется в одиночку, в отеле, переживая еще и похожую на день, такую же бесконечно длинную ночь. — Адам, я вот прикинул сейчас весь круг фигурантов, с которыми мы столкнулись в этом деле. И если выбирать навскидку… Твой Феникс… — Он и не мой вовсе, — слишком поспешно перебил его Ламберт. — Не перебивай, дорогой, — Томми собрался с силами и улыбнулся ему в трубку. — Мне приятно с тобой поперебрасываться милыми шуточками и пикировками, но сейчас я что-то утомился немного. — Давай отложим разговор на завтра, — тут же подхватил Адам. — А ты отдохнешь. Только не включай кондиционер в номере сразу на полную мощность, уснешь и замерзнешь. — И погреть меня будет некому, — добавив жалостной интонации в голос, пошутил Томми. И опять внезапно вернулся к теме разговора: — Так вот, я о Фениксе… Значит, тогда в год событий на берегу Миссисипи, ему было около четырнадцати лет, раз ему сейчас тридцать четыре. — Откуда ты его возраст знаешь? — Адам привык не удивляться томминым резким скачкам мысли. — Я даже и не искал информацию по нему. — А зря. — Томми вышел из такси возле небольшого отельчика, — Мы вообще-то мало что о нем знаем, кроме того, что он классный фехтовальщик и покорил сердце нашей путаной Ариадны. — Не покорил, а это она там вроде как пыталась, а про него да, действительно, почти ничего. В это время, закончив переговоры с тем, кого Адам не видел из-за колонны на выходе, Феникс обернулся и мазнул по фигуре детектива своим откровенным синим взглядом. — Так вот и поговори с ним, — Заметил, не меняя ни единой интонации в своем спокойном голосе Рэтлифф, расписываясь за номер в отеле, — Все равно ты сейчас в «Аркадии». — Извини, Адам, — и голос Феникса, обращавшегося к Адаму, точно так же не дрогнул ни на йоту ни от смущения, ни от досады. — У меня сейчас показательные выступления, как оказалось. Так что, придется тебе обойтись сегодня вечером без мороженого! — А это, между прочим, противозаконно! — Шеф криминального отдела грозно нахмурил брови и решительно двинулся к двери. — Все эти ваши поединки, ставки, тотализатор… — Вышел на крыльцо зала и оторопел. Прямо с подъездной аллеи, наплевав на все правила парковки большие государственные люди на очень дорогих машинах сворачивали прямиком к залу для фехтования. Феникс хмыкнул за его спиной. — Не советую напоминать всем этим тузам, что они что-то нарушают. И своим полицейским жетоном тоже не размахивай. Но Адам и так уже все увидел сам: дорогие деловые костюмы, холеные лица и непрошибаемая надменность во взгляде. Перед подобными тузами пасовали даже сбежавшиеся со всех углов клуба представители золотой молодежи и мажоры из олигархов, особо не высовывались и вели себя тихо. — Показательные поединки здесь далеко не редкость, детектив Ламберт, — негромко проговорил Феникс, не сходя со своего места у дверей в зал. — Первоклассные фехтовальщики — это большая редкость, поэтому мы все знакомы между собой. Иногда появляются новички, вот тогда это становится чем-то вроде спорта и гладиаторского боя в одном флаконе. Потому что, темная лошадка всегда заманчива для азартного человека. — Они хотят, чтобы ты дрался? Феникс пожал плечами. — Почему бы и нет? Отчасти это входит в мои служебные обязанности. Они вон, шишки эти большие, и бойца с собой привезли. Внезапно в зале для фехтования стало многолюдно — Адама оттеснили к стене, он видел, как Феникса окружили служащие клуба, Вагнер тоже присутствовал, он казался еще более молодым в обычных синих джинсах и толстовке на фоне всех этих богачей в деловых Армани. Феникс вытащил из-под стеллажа сумку с экипировкой и начал одеваться, готовясь к бою. Белая куртка-колет, призванная символизировать честность помыслов спортсменов, защитные налокотники и наколенники из черного силикона, на ноги — легкие кроссовки для фехтования. Адам видел, как Феникс вытащил из сумки пояс, перебрал его металлические кольца в пальцах, низко опустив голову, словно читая про себя молитву под перебор четок, потом встряхнул коротко стриженными темными волосами, и застегнул пояс низко на бедрах. Металлическая пряжка в виде черепа прикрыла пах, защищая его от укола противника. Почему-то Адам никак не мог отвести глаз от этой металлической черепушки. Снова в его воображении мелькнули обрывистые сцены мужского секса — опять обнаженные влажные тела, белые отпечатки от намертво впившихся пальцев в предплечья партнера, широко разведенные бедра, выставленная шея, тяжелый низкий стон, больше похожий на вой животного… Мотнул головой, прогоняя эти обрывки. А вокруг Адама уже собралась толпа гостей и персонала клуба. Люди переговаривались, вспоминая предыдущие поединки, заключали пари, сплетничали о том, что противник Феникса — какой-то бывший военный, беспощадный к своему противнику и жестокий в бою. Подошли устроители боя со стороны противника, Вагнер и тренер, приехавший вместе с гостями. Принесли оружие — две сабли, дорогие, с тяжелой гардой, практически боевые клинки, но тупые. Наконец, из вплотную к крыльцу припаркованного джипа, выбрался противник Феникса — невысокий, подвижный, плотный, короткий ежик щетинистых волос и невыразительное лицо. Остановился в центре зала, осмотрелся, Феникс мельком отметил, что самое важное, это то, что противник моложе его самого лет на десять. Тот еще раз осмотрелся и поднял руку в перчатке в приветствии и таким же невыразительным, как и его лицо голосом, сказал: — Убью тебя, старичок, быстро. — Брось, — спокойно натянул свои перчатки Феникс, — У нас ставки не на скорость делают. Спортсмены надели свои шлемы, гонг, и… После Адам пытался связно восстановить ход этого боя, и единственное, что он помнил очень отчетливо, это то, что все было молниеносно и красиво. Словно танец, удары, лязг металла, выпады, движения кистью, чтобы закрутить удар, отбито, и опять все по новой. И в какой-то миг весь этот танец перерос в бой, градус резко повысился, толпа загудела, чутко распознав спарринг в зените. И Феникс начал наступать, словно рассерженный этим затянувшимся провокационным поединком, он был силен, но его противник коварен и зол. Еще раз Фениксу пришлось отбивать рубящие удары, наконец, он оттеснил его в угол и… Его сабля рассекла воздух и поразила противника в бок. — Убит! — Громкий выкрик судьи, — Все! — Продолжайте, нет! — один из боссов ослабил галстук на своей толстой бычьей шее, — Пусть дерутся дальше, к черту ваше судейство! Взбодренный приказом начальства, противник Феникса ринулся в атаку. Зал «Аркадии» гудел, словно потревоженный пчелиный улей. Феникс снова открылся, провоцируя своего противника на прямой выпад и тот повелся, бросился вперед, в то время, как Феникс молниеносно развернувшись, пропустил его, останавливая выпад и его сабля снова с силой поразила противника в области подмышки. Распаленный проигрышем ставленник больших тузов, с хриплым воплем бросился на Феникса и они сошлись уже как в рукопашной. Феникс еще раз ушел от прямой атаки, а вот его противник в бешенстве полоснул его клинком, метя в лицо. Тот отшатнулся, но тяжелый удар пришелся в ключицу. И Феникс невероятным движением, крутанул кисть, его сабля блеснула в электрическом свете, противник рванулся назад, но не успел. Феникс своим ударом приколол его к деревянной колонне за куртку, как жука прикалывают булавкой к музейному стенду. А потом он повернулся и под вопли восторга «Аркадии», под хохот, под аплодисменты, под брань этих проигравших тузов, подошел прямиком к побледневшему от волнения и еще непонятно от чего, Ламберту. Адам едва мог дышать. Феникс был дьявольски красив в этот миг. Это был такой микс мужества, мужской красоты, силы, гнева, страсти, тестостерона, отваги. Феникс смотрел прямо в лицо Адама и тот чувствовал, как он возбужден, как он хочет его и как он просто одним взглядом превращает всю его, Адама, жизнь с Томми, его верность ему, его мечты, и клятвы, и обещания, все это рушится, как детская пирамидка из кубиков, рассыпается разноцветными деревянными брусочками по темному полу фехтовального зала. Феникс молча взял Адама за руку и вывел из зала. В бунгало на окраине территории загородного клуба «Аркадия» было прохладно и сумрачно. Феникс втолкнул Ламберта внутрь, но Адам решительно вывернулся из его рук и прислонился к дверному косяку, поблескивая своими светлыми глазами. — Нет? — Удивленно перебрал пальцами по его шее Феникс. — Мне всегда казалось, что ты такой мужчина, такой… — Какой? — Адам чувствовал, что именно сейчас он должен собрать все свои силы и отказаться от этой игры, которая зашла уже так далеко, что грозила перерасти в нечто большее. Молодой мужчина прижался к Ламберту всем своим горячим, влажным, распаленным после боя телом, и Адам задрожал под этим однозначным натиском, почувствовав, как сам возбуждается и как в паху становится тесно и тяжело. Улыбка Феникса переросла в его мягкий гортанный смех, едва он тоже заметил желание в глазах Адама. — Такой сексуальный, — хрипловато протянул он, — такой, которому всего мало, постоянно голодный… — Что же, — сил на сопротивление больше не было, мыслей тоже, все утонуло в несущемся потоке, — У тебя есть целая ночь, чтобы проверить это… Фехтовальщик был таким чувственным, таким соблазнительным, губы его были настолько близкими от губ Адама, а кожа была теплой и совершенной, запах его настолько опьяняющим, а возбуждение настолько сильным и пульсирующим, что устоять было нереально. Даже можно и не пытаться. Феникс отстранился от него, отошел к кровати в глубине комнаты и начал снимать с себя всю спортивную экипировку. Адам молча смотрел от дверей и когда на молодом человеке осталась только одна футболка, приблизился и осторожно провел подушечками пальцев по красному вспухшему рубцу, который оставила сабля противника в этом только что закончившемся поединке. — Шрамы… — словно в забытьи проговорил Адам, — Боевые отметины… — Память о поединке. — Голос Феникса внезапно прозвучал суховато и отстраненно, словно он вспомнил о чем-то еще, — Я посвящаю эту свою победу в бою — тебе. Свет луны, падающий сквозь веранду бунгало, смешался со светом настольной лампы, точно так же, как и их прерывистое дыхание смешалось сначала в поцелуе, а потом все дальнейшее происходило под аккомпанемент их хрипловатых вздохов-стонов. Адам был сверху и он четко видел запрокинутое лицо Феникса, и он вспомнил, что скорее всего именно эти видения и проносились в его воображении чуть раньше. Все повторялось — пальцы, впившиеся в его предплечья, широко и свободно разведенные бедра, ноги, охватывающие его поясницу. Любовь это плоть. Адам слышал это не раз, но всегда считал, что это не для него, ведь у него всегда есть Томми, тот, которого он любит и взаимно, то … что же это тогда то, что происходит сейчас? Мелькнула мысль и вновь пропала, словно огонек свечи погас под порывом ветра. Феникс словно обволакивал тело Адама, омывал его, как река, дразня его своей открытостью и бесстыдством. И Адам взял его сильным, плавным движением, подмяв его под себя, накрыв его собой почти полностью, заставив его коротко простонать и через мгновение уже стонать и вскрикивать в унисон его размеренным движениям внутри собственного тела. Адам усилил темп, он был так возбужден и нетерпелив, что уже через несколько минут его бедра заходили в хаотичном танце, но по-прежнему сильно и неистово, а Феникс уже давно не стонал, а подвывал ему в такт. И еще через мгновение, он закричал, кончая и изливаясь, толчками выплескивая сперму себе на живот. И сам Адам еще через несколько особенно сильных фрикций, напомнивших те рубленые удары в поединке, тоже кончил, вышел из ануса Феникса, растирая свою сперму по внутренним поверхностям его бедер. — Плоть сильнее, чем дух. — Пробормотал Адам. — Я сломался на этом. — Ты что, — Феникс приподнялся на локтях. — Без плоти все лишь хаос, пустота… Мы похожи с тобой — охотники, воины, нам не нужен домашний очаг и воскресные обеды. Нам нужен только бой, опасность, адреналин, драйв… Иди ко мне, иди ко мне еще. Я хочу. И, как ни странно, именно на этих словах Феникса, Ламберт словно очнулся от морока, от забытья. — Нет, я не могу, мне нужно домой. — Испугался? — Глаза блеснули грозовой синевой. — Ты мужчина или кто? Адам начал одеваться. — Дело не в этом. — Немного погодя сказал он. — Мне необходимо проверить себя, потому что я пока не знаю, какие жертвы я готов принести в этом бою.