Мертвые часы-2: Клубок Ариадны

Томми выложил спагетти и начал мыть овощи. Все это время он задумчиво покусывал губы, словно прислушиваясь к своему внутреннему голосу. Впрочем, так они и было на самом деле. А начиналось все так необычно и позитивно. Утром этого дня светило сентябрьское солнышко в распахнутые окна их спальни, словно мягкой лапкой гладя щеки медленно просыпающегося Томми. Он проснулся в вынужденном одиночестве, потому что его ненаглядный новоиспеченный шеф криминального отдела отбыл на работу при полном параде, и не свет не заря, — во вверенном его руководству Отделении полиции Нового Орлеана происходило важное событие, запланированное заранее. Вышестоящее начальство приехало раздавать награды. — Адам, тебе, пожалуй, не стоит цеплять на этот форменный галстук бриллиантовую булавку, — осторожно произнес Томми накануне вечером, битый час уже наблюдая, как Ламберт примеряет то одни часы, то другие, и явно с трудом сдерживает себя, чтобы не надеть разом обе пары. — Она слишком вызывающе… вызывающе блестит на свету. Делано не любит яркий свет в глаза. — Дорогуша, ну тогда я буду выглядеть скучно! — нетерпеливо воскликнул Адам. — Я растеряю весь свой эпатаж, да ну вот еще! — Ламберт, — занудно продолжил Том. — Не забудь, ты же не на вечеринку в гей-клуб собрался. В твоем криминальном отделе вовсе не обязательно так зажигать! — Скажешь тоже! В этой форме я выгляжу как монах ордена бенедиктинцев во время крестного хода после трехнедельного поста. — Такой же стройный? — ехидно сморщил свой идеальный носик Рэтлифф. — Такой же постный! — со смехом парировал Адам. Они с удовольствием переглянулись и засмеялись. Вот уже год с лишним они жили вместе в доме Тома, в старинном квартале Нового Орлеана. Жили вместе, оставив без оглядки в прошлом каждый свой холостяцкий образ жизни и наслаждаясь тем, что им выпала в этой жизни такая уникальная возможность — быть не только партнерами в любви, но и партнерами в их профессии. Со стороны могло бы показаться, что для шефа криминального отдела несколько странновато обращаться к помощи Тома — скромного ученого-криминалиста, преспокойно пишущим в свой интернет-блог расследования разных магических ритуалов народов мира. Но Рэтлифф по-прежнему ловко скрывал свой дар, полученный им при рождении и отшлифованный им самим с практикой, которая вела свой кровавый счет по всей стране, по всем штатам. Томми Джо Рэтлифф так и отслеживал серийных убийц, одержимых, маньяков, всех тех, кто не останавливался ни перед убийствами детей, ни перед преступлениями против нескольких десятков человек. Адам видел, что каждое такое дело оставляет отпечаток на душе его любимого. Иначе и сложно было бы представить, ведь редкая способность Томми и заключалась в возможности влезть в мозг преступника, примерить на себя его облик, научиться мыслить как он и просчитывать каждый его следующий шаг. Ламберт старался переключить Тома на что-то нейтральное, что могло бы разгрузить его чисто психологически, помочь ему. И, конечно, он очень любил его. Томми тоже был самим собой только рядом с Адамом. У них давно не было тайн друг от друга, все загадки и недомолвки остались позади, и Рэтлифф не боялся показаться перед своим возлюбленным слабым или уставшим. Ведь и супергероям тоже бывает трудно. Адам часто обращал внимание на то, что Томми был для него своим рода талисманом. На самых громких делах, присутствовал Том, оставаясь незаметным в тени, или вечером, после ужасно трудного рабочего дня, Адаму было необходимо найти его взглядом и словно бы погреться о его худощавую фигуру с трогательной светлой челкой, спадающей на одну сторону его миловидного лица, чтобы найти в себе силы продолжать некогда осознанно выбранный ими обоими, путь. Их уже связывало такое множество разных дел, странных историй, что они оба уже стали рассматривать все их совместную жизнь как нечто само собой разумеющееся. И вот утром, пока Рэтлифф потягивался в кровати, словно выспавшийся кот, прищуривая на солнечный луч то один, то другой карий глаз, Ламберт получил из рук своего бывшего начальника, а теперь занимающего должность рангом повыше, Фрэнка Делано, Медаль за безупречную службу и Почетную Грамоту Специального Отдела Криминальной полиции США. — Бриллианты мог бы и дома оставить, — сквозь белоснежную улыбку под вспышками фотокамер пожимая руку Ламберту, прошипел Фрэнк. — Они не входят в комплект униформы полицейского. — Прости, Фрэнк, — улыбка Адама затмила все фотовспышки разом. — Лучшие друзья… полицейских, это бриллианты… Только Томми выбрался из уютной кроватки и прошлепал босиком в душ, как на столе в гостиной загудел его смарт. — Милый? — Голос Адама в трубке звучал как всегда воркующее, словно пряча в словах теплую улыбку. — Ты проснулся? — Доброе утро, дорогой! — Том почесал голой пяткой под коленкой. — Я шел в ванную. — Прекрасно! — тут же воодушевился Ламберт. — Значит, ты начинаешь намыливать свою шею, а потом сразу же переходишь к… к заднице! — А все остальное? — улыбнулся Томми. — Я еще не кон… не закончил… — Пробормотал тише Адам. И тут же без перехода спросил: — А кто такой Бэнкси? Томми привык к таким неожиданным поворотам, выдающим особенную живость адамовых мыслей, поэтому без всякого удивления ответил: — Это такой уличный художник. Знаменитость. Очень загадочная личность. — Мне тут картинка одна понравилась, — на телефон Рэтлиффа упала картинка мрачного полицейского с выставленным средним пальцем. — И выставку его привезли в Парк-Сайд. — Да, я читал в Интернете. — Отозвался Томми. — Предлагаешь…? Вот так они и оказались на выставке Бэнкси в городском парке. — Интересно, — Адам рассматривал стены с граффити. — Необычно и так свежо. Стебно, прямо в точку. — Прямо в точку, — нараспев произнес Томми и тут же уловил прозрачный насмешливый взгляд в свою сторону. — Я, собственно, ничего такого… Адам только собрался подобраться поближе к его губам, как у него звякнул в кармане телефон. Томми сразу же весь подобрался, заметив, как Адам темнел лицом по мере телефонного разговора. — Что? — Спросил он того, едва он закончил беседу отрывистым «сейчас будем». — Убийство. Семью убили в Аптауне. Вилла «Белый соловей». Знаешь такую? Они быстро пошли к парковке. — Знаю, — отозвался на ходу Рэтлифф. — Слышал. Вот теперь, после того как они так неожиданно вместе попали на это странное дело, на двойное убийство матери и дочери дю Брие, Адам и Том вернулись домой и занялись обедом. Лэптоп звякнул пришедшей электронной почтой. — А ведь многие бы ужаснулись, — сказал Адам, расставляя по столу тарелки и поглядывая краем глаза в монитор компьютера, — тому, что мы сейчас обсуждаем дикое убийство практически за едой! — А мы и не скажем никому, — сосредоточенно открывал вкладки Том, — а нам так удобно… — Линн прислал отчеты с места происшествия. — Они действительно, принялись просматривать фотографии, бодро стуча вилками по тарелкам. Томми поставил режим показов слайдов. — Ну, что же, Адам, вот и начало нашего мифа. Адам внимательно слушал, что рассказывал Рэтлифф. — Вилла «Белый соловей», черт его знает, какого хрена он там белый, — начал Томми. — Так вот, дом этот не всегда принадлежал Айрис дю Брие. Точнее сказать, он входил в собственность ее мужа, Армана дю Брие. — Французы? — Спросил Адам. — Да, эмигранты первой волны. Род довольно старинный, в Европе когда-то имел вес, но со временем, пришел в упадок и заметно обветшал. Айрис вышла замуж за этого французского аристократа поздно, и брак считался мезальянсом. — Почему? — Ей было на момент заключения брака почти сорок пять. А новобрачному едва исполнилось тридцать и он был известный ловелас и вообще завидный жених, красавец. — О, — Адам дожевал очередной кусочек курицы под сливочным соусом. — Это вот как ей удалось оседлать такого горячего мустанга. — Поговаривают, что Айрис воспользовалась своими способностями черной ведьмы. — А она на самом деле, ведьма? — Повторил свой же собственный вопрос Адам. — Ты что чувствуешь? Томми подумал. — Не без способностей, но ничего выдающегося. Навыки гипноза… Нет, мистики или сверхъестественного ничего я не чувствую. — Убили ее своеобразно, — Адам кивнул на очередное фото с места происшествия. — Значит, сначала убийца разрядил всю обойму в дочку. А потом, безоружный, пошел в соседнюю комнату и размозжил череп почти столетней почтенной даме. Нелогично как-то. — Согласен. Может, не рассчитал и патроны все кончились? — Ну, вламываться в дом с целью запланированного убийства и не запастись патронами тоже несколько странно. Надо запросить все данные по трасологии и орудию убийства старушки. Предмет по типу пресс-папье или статуэтки, но такой тяжелой, что-то увесистое. Череп как орех на скорлупки снес. И потом… такое огромное количество выстрелов, причем дамочка сопротивлялась, он ранил ее, а потом добивал. Не профи. — Что у нас есть по дочке этой… как ее … Ариадне? — Ламберт забросил посуду в посудомойку и сел снова за стол, прихватив бутылку красного вина со стойки. — Она там чем занималась? — Она жила с матерью. Замужем не была, а ей… ей пятьдесят годиков, как с куста. Детей нет. И тут в лэптопе нежно прозвенел сигнал видеовызова и возникло лицо Линна Лансена — их друга и коллеги. — Слушайте, друзья мои, — произнес он. — Мы нашли сотовый телефон этой Ариадны. Он раздавлен, словно на него с размаху наступили ногой, но я отдал его на восстановление. — Удалось? — спросил Ламберт. — Частично восстановили данные о ее звонках. Точнее, ее сообщения. Тут вот смотрите, интересно как. Последнее сообщение было получено и прочитано ею буквально за час-два до убийства. Написал некий Хильф… Личность мы устанавливаем… «Почему не отвечаешь, не смей от меня скрываться». — Угрожает? — Томми уже тревожно переглянулся с Адамом, готовясь к выходу из дома. — Устанавливай его скорее. — Сейчас… — Линн одновременно держал свой телефон у уха, прислушиваясь к тому, что ему там докладывали техники. — - И звонки и сообщения принадлежат Вагнеру ,это владелец загородного клуба «Аркадия», весьма пафосное местечко… — Поехали! — Адам накинул куртку на плечи. — Давай, Линн, поживее туда. Побеседуем с этим Вагнером из «Аркадии», черт его бы побрал!