Грехи за семью печатями

      За дверьми слышится приближающийся топот тяжелых ботинок. Разъяренный гость спешил встретиться лицом к лицу с хозяином одинокой квартирки. Некое шестое чувство заставляло меня верить, будто незваный гость Стайлса и есть тот саамы Фераньи. Я никак не могла встретиться с ним лицом к лицу. Пойти в руки к главному хищнику итальянской саванны — весьма опрометчивый поступок.       Не дав и секунды на раздумья, Стайлс резко вскочил на ноги и, схватив меня крепче за запястье, поволок вслед за собой к той двери, что с самого начала так привлекла мой пытливый взгляд. Обхватив тонкими пальцами золотую изогнутую ручку, он с силой нажал на нее и толкнул дверь вперед. Перед нами распростерлась светлая хозяйская спальня с небольшой двуспальной кроватью в аккурат напротив входа, парой тумб по краям кровати и старого комода у окна. Как и во всем доме здесь превалировали естественные материалы и природные цвета.       Без лишних вопросов я шмыгнула внутрь и затаила дыхание. С моей стороны замка на двери не оказалось, а значит, закрыться изнутри не выйдет. Помимо той двери, через которую я попала в комнату, здесь имелась еще одна, немного меньше и в стороне. Она вела в ванную, как я уже успела заметить. Подходить близко к окнам было опасной затеей. Но на расстоянии я смогла разглядеть, что оконные рамы были выполнены без единого замка и форточки. Открыть их было не возможно, а выбив стекло, я могла привлечь излишнее внимание. POV Стайлс       Маурицио визжал на весь дом, словно подстреленный кабан и я так мечтал, наконец, облегчить его мучения, пустив последнюю пулю меж хитрых поросячьих глазенок. Эта свинья наверняка успела что-то разнюхать и теперь приперся сюда, чтобы запугать меня и заполучить свою выгоду, но я не собираюсь отступать. Ни в коем случае я не оставлю ему возможности и дальше портить нашу жизнь. Он сполна заплатит за все, что сотворил. Я ни в коем случае не могу назвать себя хорошим человеком, но Маурицио являет собой того самого рогатого, чьим именем пугают капризных детей и страшат грешников. Я отворяю дверь своего кабинета, и «папаша» в белом выглаженном костюме и шляпке с бежевой лентой вокруг, налетает на меня с кулаками, словно психопат на свой худший кошмар.       Рукой с массивным перстнем, что достался ему в дар от одного епископа, я получаю в челюсть. — Ах ты, маленький уродец! — вопит тот, — Думал со мной в игры играть? Еще яйца не отрасли тягаться со старой гвардией! Я тебя сгною в психушке вместе с тупоголовой мамашей. Сукино отродье, чего притих, паршивец? Страшно стало?! А когда с Инганнамортэ якшался, о последствиях не думал? — так и брызжет слюной чокнутый старик, — Не боялся, что я узнаю и подвешу за мошонку на самом высоком шпиле Санта Мария дель Фьоре, чтобы каждая сука знала, чем заканчиваются игры с Маурицио Фераньи?       Я знал, Маурицио из тех людей, что любят заходить с козырей, но этот кон он вдруг начал с банальных шестерок. Его запугивания никак не страшили мой окрепший дух, оставляя на лице маску полного безразличия. И тогда, заметив непроницаемое выражение на лице пасынка, он вынул туз из рукава: — Как думаешь, сколько еще протянет старушка Мими? — колючая уродливая усмешка обозначилась на сером дряблом лице, — А твоя мамаша? Кто знает, что может случиться с ней…       Оставив ноющую челюсть, я горделиво выпрямил спину, став на голову выше ублюдка. Кулаки зудели, выпрашивая, расквасить морду старика и превратить эту гнилую тушку в зловонный фарш. Фераньи опасался такого моего натиска, но высокомерная натура не позволяла ему испытывать страх на чужих глазах. Его самоуверенный взгляд мог разгневать самого Господа. Да что там до Бога! Когда каждый раз он упоминает в наших потасовках Мими и мать, я готов собственноручно привести божественную казнь в исполнение.       Больше всей роскоши этот старик любил манипулировать и красиво жить. Красиво в его жизни значило не только богато. Красиво значило иметь привлекательную спутницу, смазливого отпрыска, живописную виллу и новенькую тачку. И, чтобы его жизнь во всех проявлениях являла собой идеал, из другой страны он приволок мою мать и меня. Но никто и догадаться не может, чего нам стоила эта красивая безупречная жизнь в роскошном доме Фераньи.       Я опасался, он может сболтнуть чего лишнего, девчонке не следует знать больше того, что она уже знает. Фераньи обвел взором комнату, взгляд его и напор сникли. Внимание итальянца привлекли два кресла, что ближе обычного были придвинуты к столику. — Ты кого-то ждешь? — черная бровь с легкой проседью скептически выгнулась.       Я оставил его вопрос без ответа. С самого раннего детства я жил под одной крышей с этим человеком и он, как никто другой знает, когда я лгу. — Ты что-то скрываешь от отца, не так ли? — нарочито наигранно просюсюкал он.       Маурицио в одно мгновенье прыгнул мне за спину и, схватившись за металлическую ручку, распахнул дверь спальни. POV Эрминия       Голос гостя вдруг стих и раздались несколько тяжелых шагов, затем дверь распахнулась, на пороге возник мужчина в белой шляпе и костюме в тон. За его спиной стоял поникший разозленный Стайлс. Его взгляд выражал дикую боль, ужас и безысходность. Он все еще боялся идти против воли Фераньи, несмотря на громкие речи о своей независимости. Оба они замерли в дверях.       Глаза парня слегка округлились в удивлении.       Первым оттаял Фераньи, его лисьи глазки принялись разглядывать ту часть меня, что не была скрыта одеялом. С грязной усмешкой он проследил дорожку липким похотливым взглядом от моей правой ноги, что кокетливо выглядывала из-под одеяла до глаз. Все остальное было тщательно сокрыто белыми простынями, которые я натянула до самого подбородка. — Чего же ты сразу не сказал, что за стеной томится в одиночестве столь прекрасный ангел? — заискивающим тоном он начал свою речь, — Прошу простить за мою бестактность, синьорина, мой отпрыск весьма взбалмошный мальчишка и без отцовских наставлений ни дня прожить не может. Надеюсь, вы не испугались стать свидетелем воспитательной сцены.       Я отрицательно покачала головой. Мои светлые волосы изображали подобие ласточкиного гнезда, а обнаженная нога покрылась гусиной кожей из-за сквозняка, что проник в спальню из приоткрытой двери. — Мы могли бы поговорить в следующий раз. — заговорил Стайлс, обращаясь к отцу при том не сводя с меня глаз. — Да, конечно, — Фераньи растерялся, но тут же к нему вернулось самообладание, — За тобой заедут завтра. Скажем так… часиков в восемь, — он вновь лукаво улыбнулся, в очередной раз убедив в своей хорошей актерской игре и двинулся ко мне, — Рад нашей встрече, прекрасная незнакомка, но увы, должен откланяться, — он склонился над кроватью и протянул свою руку.       Вынув правую руку из-под покрывала, я хотела пожать мужскую ладонь, но совершив хитрый маневр, он перевернул ее и запечатлел колючий поцелую на тыльной стороне. — До скорых встреч, ангел мой.       Эти слова с болью отозвались в моей груди. В сером взгляде холодных очей мелькнул знакомый ужас. Однажды мне уже доводилось слышать эту фразу. И после того дня жизнь моя пошла под откос. Сердце глухо клокотало, трепыхалось в груди, словно дикая птица, запертая в клетку, оно в ужасе билось о ребра.       Мужчина одернул пиджак и ушел прочь. Стайлс еще мгновение оставался на месте, уперев взгляд в мою разбитую фигуру, а затем поспешил вслед за отчимом, резко развернувшись на пятках.       Пока хозяин отлучился проводить гостя на выход, я выпрыгнула из постели и, вынув одежду из комода, спешно натянула ее обратно. Я проскочила в кабинет парня и оставила пару отцовских закорючек на нужных бумагах.       Пора бы и мне убраться из этого места. Чувство безопасности стремительно покидало мое существо. На ватных ногах я вышла в гостиную на втором этаже. Навстречу мне спешил растрепанный Стайлс. Парень замер посреди комнаты. Его взгляд блуждал по сгорбившейся женской фигуре, что в неестественной позе замерла напротив. Солнечный свет из окон, что тянулись вдоль всей стены позади меня, слепил его. Мужчина вынул из-за ремня оружие и опустил его вниз. Мой взгляд напрягся.       — Тебе лучше остаться здесь, пока не стемнеет. — прохрипел он. — Я не могу.       Ноги налились свинцом, я расставил их чуть шире, чтобы в случае чего опередить обидчика и напасть первой. — Что в моих словах тебе не ясно?! — взорвался Стайлс, от него пышило злостью, — Ты останешься здесь до тех пор, пока я не отпущу! Это тебе понятно? Это понятно?! — его голос эхом отдавался в полупустом помещении, при этом мужчина активно жестикулировал рукой с оружием. — Мне нужно уехать, пойми… — Я сказал нет! — взревел он пуще прежнего и наставил на меня оружие, — Если ты хочешь сдохнуть, то не нужно тащить за собой и меня! Я с легкостью могу облегчить твои муки. — жуткая усмешка обозначилась на его смазливом лице и в этот самый момент я вспомнил, с кем именно затеяла игру.       Краем глаза я уловила солнечного зайчика, кокетливо запрыгавшего по комнате и, бросив взгляд через плечо, оглядела соседнее здание. Из темноты приоткрытого окна текстильной фабрики выглядывало некое подобие тонкой трубки или что-то вроде того. Резко развернувшись лицом к парню, я в несколько шагов преодолела расстояние между нами и напрыгнула на него, раскинув руки в стороны. POV Стайлс       Взгляд Камиль заинтересовало что-то снаружи и она, оставив меня в полнейшей растерянности, принялась разглядывать вид из окна.       Медленно я опустил оружие вниз и старался понять, что таки привлекло ее взгляд, как вдруг она резко развернулась и с испуганными глазами кинулась ко мне. В нескольких сантиметрах от меня ее тело выгнулось, словно она была тряпичной куклой, и всей тяжестью обрушилось на мои плечи. Пистолет выпал из руки и отлетел к дивану. Девчонка лежала поверх меня, парик спутался и мешал ей дышать. Я убрал пряди с ее лица, и тогда взору открылось огнестрельное ранение. Из простреленного плеча бежала темная кровь. — Снайпер. — просипела она, и схватив меня за плечо, старалась оттянуть нас в сторону. *** — Эй-эй-эй, не отключайся и прижми тряпку крепче. — я потрепал девушку за здоровое плечо.       Спустившись в подземный гараж с подстреленной девчонкой на руках я завел двигатель своего авто с автозапуска и аккуратно уложил ее на заднем сидении. — Потерпи немного, вишенка, — я стянул с ее шеи шарф и перетянул кровоточащую рану, — Только не смей умирать!       Ее затуманенный взор прошелся по моему напуганному лицу и веки медленно сомкнулись.