Грехи за семью печатями

      Ближе к утру, когда дремота таки одолела измученный разум, а лэптоп в полузакрытом состоянии медленно, но верно скатывался по одеялу прямиком на пол, на почту пришло новое уведомление. — Виа Спарано 17.       Этот адрес был мне знаком не понаслышке. Несколькими днями ранее мы уже отдали здание по этому адресу в полное распоряжение Фераньи. Якобы участок испокон веков числился за их семейкой. Они всегда могли беспрепятственно попасть на свою территорию, минуя нашу. И так было до тех пора, пока семьи держали перемирие. Но за последнее время произошло слишком много беспочвенных стычек, но все-таки, как мне кажется, они имели некую территориальную подоплеку.       Этот небольшой кусочек земли Фераньи находился в самом эпицентре влияния Инганнамортэ. Кругом наша земля и люди, а в самом сердце, словно затерянный островок среди целого мира, участок сорок на пятьдесят, за который с таким рвением сражалась их семья.       Интуиция подсказывала, что беспочвенной агрессия со стороны Инганнамортэ не бывает, но несомненно доверять отцу уже вошло в привычку. Балтассарэ еще не знает, что я вновь собираюсь испытать судьбу. С большой вероятностью мужчина запрет меня в подвале, посадит на цепь, приставит вооруженную до зубов охрану, но я и на метре не смогу приблизиться к Стайлсу. *** — Ты же хорошая девочка, Ноэми? — миловидная женщина средних лет, чье имя я никак не могла запомнить раздирала расческой мои влажные кудри, — Я принесу тебе свежее платье и красивые атласные банты. Ты должна выглядеть как куколка сегодня вечером. У тебя же когда-то были куклы? — обратилась она, склонившись надо мной. — Нет, синьора. — нам не позволяли играть в игрушки, а мне и не хотелось вовсе.       Тетка продолжала давать наставления, а я растерянно внимала в тихом ужасе: — Веди себя хорошо. Делай все, что скажут. А после я заберу тебя и отведу купаться. — женщина прижалась губами к моей влажной макушке. ***       Распахнув глаза, я устремила свой взор на тень, что из неоткуда возникла пред изножьем кровати. Мышечная память сработала быстрее, чем мозг успел заметить в мрачной фигуре отца. Подушка полетела вперед, предоставляя возможность занять оборонительную позицию. — Тише, вишенка! Нет надобности воевать. Я пришел с благими намерениями. — Балтассарэ опустил пойманную подушку на кровать и, обогнув ее, присел на самый край. — Никогда так больше не делай, — с тяжелой отдышкой, сбросив оковы сна, я опустилась подле отца, — Мне снова снятся кошмары. — Хочешь поговорить об этом или мне найти специалиста? — мужчина не на шутку взволновался.       Он как никто другой знает, чего мне стоило отпустить прошлое. Цена моего чудесного исцеления имела как валютный эквивалент, так и неоценимый вклад самого отца. Лишь благодаря Балтассарэ я перестала заикаться и кричать по ночам. Этот дикий ужас преследовал нас около полугода.       Женщина уводит меня в покои, а дальше тьма и нескончаемая боль. Спина покрывается волдырями, горячая кровь стекает по исхудавшим плечам, а в голове звон, словно я загнанный подстреленный зверь. Кровь шумит в голове, а тело продолжает биться в агонии, пока на землю не падут первые лучи рассветного солнца. — Ты знаешь, это не поможет. К тому же я не готова пережить все вновь. Сны, несомненно, доставляют неимоверную боль, но разговоры попросту сведут меня в могилу. Мы оба понимаем, окончательную точку в этом деле могу поставить лишь я сама. — и по собственному чутью могу сказать, стрелка моих часов замерла на без пяти. — Давай не будем к этому возвращаться, пока время позволяет оставаться в стороне. Эта история странным образом влияет на нас обоих. — он знал, что месть для меня всегда была и остается смыслом всей жизни. — Ночью мне написал Стайлс, — я выждала паузу, отец с интересом буравил меня взглядом, — Он хочет встретиться в Виа Спарано, — осталось дело за малым, — Стайлс хочет, чтобы пришла я.       Некоторое время мужчина находился в легком замешательстве. — Эрминия, — отец отвел взгляд в сторону и громко выдохнул, затем встал и прошел к окну, — Ты должна понимать, как это опасно. Он не простой человек и недооценивать его — огромная ошибка. Я многие годы знаю его семью, и ожидать чего-то хорошего от них глупо, — Балтассарэ приоткрыл окно в комнате и пустым взглядом блуждал по прилегающей к дому территории, — Но есть и другая сторона монеты. Ты согласилась вступить в мои ряды. Ты приняла условия, так называемого контракта. Как отец я всегда буду опасаться за твою жизнь. Но. Как твой босс я не имею права не отпустить тебя, — его терзали внутренние противоречия, — Ты можешь поехать на переговоры. Но не забывай про маскировку и будь предельно осторожна. Думай над каждым словом, что норовит покинуть рот. Я долгое время опасался доверять тебе нашу работу, но после продолжительного разговора с внутренним голосом пришел к этому, весьма трудному, решению — Я не подведу Вас, босс. ***       После событий этой ночи Альфео взял небольшой отпуск и отправился на встречу к семье. Мы посчитали, что пребывание в Италии скажется на них лучшим образом. В этой стране они всегда могут получить защиту и имеют уважение. Впервые на дело я иду сама по себе. Моим единственным спутником стал потрепанный Мерседес две тысячи седьмого года, что так любезно в мое распоряжение согласился одолжить Альфео.       Длинная шифоновая юбка струилась по изувеченным ногам. Истоптанные сандалии на несколько размеров больше моего, к счастью, не давили на вздувшиеся мозоли. Я несколько подобрала подол, чтобы тот не мешал управлять автомобилем. Натянув ворот красной безвкусной водолазки, что совсем не сочеталась с синей юбкой, я надавила на газ. Авто стремительно вырвалось вперед, завлекая в водоворот увлекательных событий.       Еще никогда я не имела столько свободы действий. На ум приходили самые дикие желания. К примеру, сорваться прочь из Флоренции и разгромить ко всем чертям священный Ватикан.       Привычной дорогой я добралась до центра. Через несколько поворотов меня встретило угрюмое здание из красного кирпича с выгоревшими деревянными оконными рамами в человеческий рост. Два этажа и скромная теплица или же зимний сад на крыше. Солнечные зайчики бегали по проезжающим автомобилям и слепили проходящих мимо старичков.       Бросив Мерседес на парковке хозяйственного магазина, я поправила шикарный каштановый парик и перебежала через дорогу и, чем ближе я подбиралась к старому зданию, тем отчетливее слышался сладкий цветочный аромат. На секунду прикрыв глаза, воображению представился сочный зеленый сад, изобилующий разномастными цветами и пахучими травами. Пчелиный гул и легкий шелест крылышек пестрых бабочек перемешивался с пением райских птиц. — Синьорина, ваша инфантильность грозит Вам сотрясением, в лучшем случае. — прямо передо мной, в дверях здания, замаячил Стайлс. — Не стоит об этом беспокоиться. Я самостоятельно передвигаюсь с трех лет.       Парень подхватил меня под руку и сопроводил внутрь.       Пыль в воздухе щекотала ноздри, сюда давненько не заглядывали с уборкой. Что касаемо внутреннего убранства, все оказалось куда более современным. В интерьере присутствовало много дерева, стекла, металла и бетона. Холодный серый лофт абсолютно не вписывался в привычный глазу интерьер местных квартирок. Создавалось ощущение, будто это место вырвали из чужой, заграничной, жизни и нагло впихнули в однообразность местных реалий.       Мы прошли глубже в здание. Весь первый этаж занимала просторная гостиная и столовая. По словам хозяина, кухней я бы также осталась, впечатлена, но Стайлс просил проследовать за ним на второй этаж. Здесь простора казалось еще больше, светлая комната с огромными окнами привлекала своим уютом. Из огромного зала с диванами и телевизором мы прошли в кабинет. В комнате находилось два выхода, один из которых вел во вторую гостиную. Куда выходила другая дверь, для меня оставалось загадкой. — Располагайся, — по-хозяйски бросил парень, — Желаешь чего-нибудь выпить? — отрицательно качаю головой, — Может десерт? — никак не унимался он. — Давай перейдем ближе к делу. — Мне нравится такой подход. И, кстати говоря, милый наряд. Слегка экстравагантно и пестро, не в моем стиле, конечно. Чуть напоминает цыганские наряды, но, если слишком не приглядываться, то вполне сойдешь под свободную художницу или что-то вроде того.       Опустив неуместный комментарий, я уселась в кожаное кресло. По правую сторону от меня в идентичное кресло плюхнулся хозяин неяркой квартирки. С деловитым видом он выудил с нижней полки журнального столика кипу бумаг и разложил их перед нами. Из кармана пиджака мужчина вынул черный паркер с золотой гравировкой.       — Ваши юристы грамотно подошли к делу. И, что не менее важно, еще утром со мной связались поставщики. Все, что остается нам с тобой — подписать соглашение. В обмен на всё вышеперечисленное я обязуюсь молчать, пока смерть не сочтет нужным забрать мою душу на тот свет. — Смерть далеко не самое худшее, что может случиться с человеческой душой. — Звучит как тост. — он попытался перевести мои слова в шутку.       Вот только улыбку эта шутка у меня совсем не вызывала. — Где ты, ублюдок? — с первого этажа раздался дикий рев, — Я тебе ноги вырву, кретин! — мужские крики становились все ближе.