Грехи за семью печатями

      Скорее бы убраться из проклятых трущоб. Разруха вокруг и кучка агрессивных мафиози нагоняют животный страх, хотя всеми силами я пыталась не выказать испуга. Единственное место, где я поистине чувствую себя в безопасности – это дом. Под присмотром вооруженной охраны, под современными навороченными приборами слежения в собственной крепости девять на десять – только дома могу позволить себе никого и ничего не бояться.       Водитель будто разделяет мое невыносимое желание свалить отсюда да поскорее и с силой жмет на газ, выворачивая руль до придела. Чувство тревоги все никак не унимается и лишь заставляет сердце клокотать в груди пуще прежнего. Автомобиль срывается с места и мчится прочь.       В один момент мое внимание привлекает негромкий рев двигателя, и этот звук исходит отнюдь не от нашего Кадиллака. В одно мгновение водитель и я бросаем встревоженный взгляд в зеркало заднего вида. В паре метров от нашего авто рычат моторы серебристых седанов Стайлса. БМВ летят по дороге, глотая клубы пыли своей низкой посадкой. Новенькие хромированные диски отражают солнечные блики, яростно закручивая их в световые вихри, стреляя собранными пучками света по боковым зеркалам нашего Кадиллака. — Погоня! — выпаливает водитель, — Здесь не уйдем! Сворачивать некуда еще километра два! — прогремел мужчина, сведя брови к переносице, то и дело, бросая взгляд по зеркалам. Черт возьми, что могло взбрести в голову этим остолопам? Все прошло отлично. Может нас кто-то сдал? Крыса? — Не пускай их вперед, — командуя я, — Мы широкие, но им легче проскочить сбоку. Сейчас съедем с дороги и попытаемся уйти по автостраде через город. Посыльного сбросим у «IL PIACERE». Кадиллак бронированный, бояться нечего, но тяжелый – в скорости мы им не соперники. — продолжаю инструктировать. — Понял. — водила кивнул и крепче вцепился в руль выкручивая его из стороны в сторону. — Пристегнитесь! — прикрикнула я на бултыхающиеся по всем салону человеческие туши. — Сеньорита, у нас не так много оружия, да и людей объективно меньше. Нужно бы вызвать подмогу, — за спиной возник один из громил, — Иначе нас перестреляют как бешеных лисиц. — Нет! Никакой помощи и никаких звонков! Все меня услышали? — рявкнула я на пассажиров, зло, сверкнув воспаленными от пыли и линз глазами, — Никто не должен знать, что у нас проблемы.       Отец тут же помчится выручать меня и рискует попасть в передрягу. Лучше ему не ведать о происходящем и со спокойной душой провести переговоры. С этим отрепьем я и сама как-нибудь разберусь.       Кадиллак набирает обороты и вихляет «задом» из стороны в сторону, не пуская автомобили обидчиков вперед. Водитель от души извергается матом, когда машина Стайлса чуть прорывается вперед и таранит правый бок. Я тут же хватаюсь рукой за дверную ручку, пытаясь удержаться на месте. За тонированным стеклом БМВ не видно лица водителя, но не сложно догадаться, как ехидная усмешка обозначилась на лице поддонка. Левой рукой тянусь к кобуре и выуживаю потрепанный ТТ. — Открой окно и пригнись! — командую мужчине за рулем, — По команде! — прорычала я не своим голосом.       Пытаясь удержаться на месте, с привычной легкостью взвожу курок и концентрирую внимание на основании спусковой скобы. Восемь патронов и один выстрел. Кровь закипает, и белый шум пронзает черепную коробку. Три коротких выдоха. — Давай! — кричу я, одной рукой хватаясь за подлокотник, а во второй крепко держу оружие, прицеливаясь сквозь темное стекло Кадиллака.       Дуло пистолета смотрит точно в предполагаемом нахождении головы водителя. Стекло опускается, ветром разметало волосы по лицу, кровь во мне окончательно вскипает, и под оглушительный свист в собственной голове я произвожу выстрел точно в цель. Стекло с оглушительным треском разлетается на мелкие осколки. Кадиллак вырывается вперед, выжимая последние силы. В машине стоит звенящая тишина. В зеркалах я успеваю ухватить мертвое тело на водительском месте седана, перед тем как машину уносит в кювет. Авто несколько раз кувыркается вниз по склону и становится на оставшееся от колес месиво. Я пока не знаю, чем может обернуться убийство «партнеров» нашей семье, но отец явно не обрадуется, когда папаша этого ублюдка объявит кровную месть. Начинаю догадываться, каким бизнесом занимался Балтссарэ и откуда вдруг появились эти люди.       Водитель закрывает окно и теперь позади лишь один автомобиль, яростно сверкающий неоновой оптикой, будто пытаясь запугать. Я прячу ТТ назад в кобуру и кладу ладони на колени, как когда-то учил пастор. Ногтями медленно впиваюсь в ноги, комкая в руках ткань брюк. «К черту». «Никогда не была послушной девочкой и уже точно не стану».       Преследователи стараются держаться поодаль, но не собираются сдаваться. Подвеска нашего авто мягко глотает все неровности пути. Ухабистая проселочная дорога сменяется на автостраду. Водитель петляет из полосы в полосу, подрезая случайных участников движения, но серый «немец» так и не соскакивает с хвоста. Спортивный автомобиль агрессивно урчит и все теснее прижимается. Я резко дергаю руль вправо и прохожусь корпусом Кадиллака по всей правой стороне БМВ, оставляя внушительную вмятину. Водитель седана сбрасывает скорость, тем самым дает нам фору в пару секунд, чем, несомненно, мы и воспользовались, нырнув в ближайший свороток. Не сбавляя скорости, наш автомобиль протискивается в узкие городские улочки, петляя дворами. На подступах к ресторану я даю посыльному четкие инструкции. — Сейчас мы сбавим скорость, — я выдыхаю, сверля взглядом старикашку, — И когда будем проезжать у «IL PIACERE» Вы тут же выпрыгнете из машины вместе с бумагами. Зайдите в ресторан со двора. Попросите к Вам выйти Сомелье. Передадите ему, что Вы от Инганнаморте и Вам нужно срочно спрятаться. — уже тараторю я второпях. — Но… — резко одергиваю пожилого мужчину. — Либо ты прыгаешь, либо я пристрелю тебя! — вынимаю из кобуры ТТ и прицеливаюсь точно промеж глаз старику.       Седых волос на голове мужчины в какой-то момент прибавляется, а по лбу скатываются огромные градины пота. С его губ срывается судорожный вздох. — Хорошо, я прыгну, сеньорита. — медленно опускаю оружие и прячу назад в кобуру.       Бросаю воспаленный взгляд в окно, осталось совсем немного, и мы подъедем к самому крыльцу ресторана. — Пошел! — кричу я, и охранник-головорез тут же распахивает дверь, буквально выталкивая старика с кожаной папкой в руках из салона.       Мужик приземляется на живот – плашмя, но не теряется и, сорвавшись с места, не успев очухаться от ужасного приземления, кидается прочь за угол ресторана во внутренний двор.       Ему хватает пары секунд укрыться в переулке, прежде чем появляется помятый седан Стайлса. Я поворачиваюсь к охране и смеряю парней бесстрастным взглядом. — Мы загоним их в тупик и покажем, кто здесь хозяин! Мы сдохнем, но они не должны узнать о подставе. — Есть, синьорина Инганнмортэ. — отозвался тот, что выталкивал посыльного из тачки. — Умереть за семью – честь для нас. — подержал его сослуживец.       Так в нашем обществе заведено испокон веков, клан Инганнамортэ чтит свой кодекс. Без сомнения, каждый здесь предан «хозяину» и «семье». Быть частью «семьи» - это больше, чем бизнес, работа, кровные узы. Наши законы сравнимы разве что с законами японских группировок якудза. Наш кодекс жесток, и чтобы выйти из привилегированного круга итальянских гангстеров придется поплатиться не просто пальцем, как это заведено в Японской мафии… Предатель лишается жизни. Если же кто-то все-таки решает выйти из клана, то уходит навсегда, унося тайны Инганнамортэ в могилу. Чтобы заслужить уважения и стать одним из нас, нужно пожертвовать всем, что только дорого сердцу. Цена черной жизни слишком велика, чтобы добровольно вступать в ряды итальянской мафии. Конечно, если ты не богатенький наследник папашиного криминального бизнеса. — Вези нас к старой пристани, — скомандовала я лысому за рулем, — Закатим нашим мальчикам вечеринку с салютом. — ухмыляюсь своему отражению в боковом зеркале.       Сквозь суету городских будней, с погоней на хвосте, мы прорывались на окраину к некогда популярной среди местных влюбленных парочек пристани. Великолепные закаты и не менее впечатляющие рассветы, лодочные прогулки, тихий каменистый пляж. С недавнего времени это место приобрело дурную славу. Некоторые криминальные личности приспособились проводить свои не менее криминальные дела на старой пристани среди загнивающих лодок в живописнейшем месте города. Теперь здесь не встретишь влюбленных подростков, бывалых рыбаков, торговцев цветами. Но появился немалый шанс наткнуться на чей-то полуразложившийся труп или стать тем самым трупом, оказавшись случайным свидетелем неприглядной сцены.       Несмотря на наши пятнашки на автостраде и в полусонном городе, ни одна патрульная машина не села на хвост. Держу пари, ребята из участка закрыли глаза, лишь завидев номерной знак Кадиллака. Инганнамортэ – неприкосновенны.       Ровная дорога вновь сменяется на ухабистую, что предвещает наше скорое приближение к пристани. Вдали забрезжили одинокие покосившиеся фонари лодочной станции. Даже охрана сбежала из этого жутко красивого места. Тихое и живописное - последнее пристанище убиенных мафиози. — Машину бросим за лодочными боксами. Пули попусту не тратить! Было бы хорошо не сдохнуть сегодня. — усмехнулась я, скинув к ногам пиджак, ребята последовали моему примеру.       Кадиллак буквально таранит изъеденный ржавчиной синий бокс и все тут же выпрыгивают из авто, рассредоточившись по территории.       Парни заняли позиции на крышах: сторожки, обгоревшего сарая и гниющего бокса ранее популярной среди местных рыболовной компании. Мне же удалось пробраться к самим лодкам и затаиться под ржавым вонючим катером. Но не успела я принять удобную для обстрела позу, как на гравийную насыпь въехал мятый седан в сопровождении квадратного Мерседеса. «А кто-то времени зря те терял, подмога подоспела вовремя»       БМВ проезжает в сторону бокса, где брошен наш автомобиль, а вот второе авто остается на месте.       Черт, все вновь идет не по плану. Спустя пару минут из Мерседеса так никто и не выходит, хоть двигатель и заглушен. Принимаю глупое и бесстрашное решение. Как сказал бы отец – «Полнейшее безрассудство, Эрминия!».       Выкатываюсь из-под катера. В бедра и икры впивается острая галька. Озираюсь по сторонам. Встаю в полный рост, держа оружие перед собой, целясь в лобовое стекло автомобиля. Подхожу в плотную, сквозь затемненное стекло вижу мужскую фигуру и пальцем маню его выйти.       Конечно, есть шанс, что ублюдок переедет меня к черту, но сыграем на любопытстве, раз уж что-то заставило его гнаться за нами.       Дверь медленно открывается, и на гальку ступают более чем знакомые туфли. Секундой позже появляется сам Стайлс собственной персоной с разбитой мать его рожей. По всей видимости, он был в той самой машине, что свалилась в кювет. Хотя этот тип мог и у дружков своих выпросить. — Расстегни рубашку, выверни карманы, оружие на землю! — четко и достаточно громко требую я.       В отражении лобового стекла удачно могу наблюдать обстановку позади.       Его окровавленный рот растягивается в жутковатой усмешке, парень разводит руки в стороны. Слежу за каждым его движением. — Не люблю повторять дважды. — У нас еще и свидания то толком не было, а ты уже успела оставить мне парочку подарков на лице и ребрах…— он медлит, сглатывая слюну, касается раненых мест, — А теперь требуешь снять рубашку? Можешь сразу отсосать мне, к чему эти прелюдии? — тянется к ширинке, но тут же осекается.       Переминаюсь с ноги на ногу, бросаю взгляд на лобовое стекло.       Стайлс начинает расстегивать рубашку и медленно подходить ко мне. — В машине никого больше нет. — мимолетно бросает он, продолжая сокращать расстояние. — Зачем преследовали нас? — понимаю, что он пытается запудрить мозг своими сладкими речами. — Ты так и не дала номерок. — парирует он. — К черту эти глупые шуточки. Сделаешь еще шаг, прострелю колени! — голос мой звучит твердо уверенно. — Ах, — он глубоко вздыхает и закатывает глаза, — Тебя ведь тоже это заводит, Карла? — Нет. И я Камиль. Оружие на землю и говори, зачем была погоня! — требую я, поглядывая в отражение.       Стайлс кидает рубашку на землю, хоть я и просила лишь расстегнуть ее, чтобы удостовериться в отсутствии жилета под ней. Он вынимает из-за пояса брюк оружие и кидает к моим ногам. — Что за игру затеял Балтассарэ? — вдруг выпаливает мужчина, и лицо его в минуту становится серьезным, — Кто ты такая? К чему весь этот маскарад? Нацепила парик. Зачем? Почему скрываешься? — Слишком много вопросов. Весь этот спектакль того не стоил. — он бесстыдно рассматривает меня, будто пытаясь что-то вспомнить или осмыслить.       Стайлс вновь начинает приближаться, он безоружен, но не менее опасен. Парень вновь нарушает границы моего пространства, а я вновь позволяю ему вторгнуться в запретную зону. Упрямый взгляд зеленых глаз буравит меня, пригвоздив к месту. Рука с оружием наливается свинцом, дуло упирается ему в грудь.       Парень, молча, протягивает руку к моим волосам, и я никак не препятствую этому. Он вытягивает белокурый локон из-под парика и накручивает его на палец. — Ходили слухи… — он медлит, смакуя каждое слово, впивается взглядом, — Балтассарэ скрывает ото всех в особняке будущего наследника своей грязной империи. Говорят, мальчишка обучался на дому и не видел жизни за стенами усадьбы. А всех, кто когда-либо видел его, не видел больше никто.       Я продолжаю бросать взгляд за его плечо, оценивая обстановку. — Все считают, он нагулял сыночка, пока колесил по штатам, — Стайлс бережно заправляет локон обратно под парик и дотрагивается большим пальцем до моей щеки и выше приподнимает мой подбородок, — Но я так не думаю, — я, словно завороженная речью внемлю каждому слову ублюдка. — Мне кажется, он прячет от нас прекрасную дочурку. Да, Камиль? — я не ожидала от Стайлса такой сообразительности, но продолжила гнуть свою линию. — Откуда мне знать? Если ты сам сказал, в живых нет никого, кто мог бы видеть наследника.       Он усмехнулся, за спиной раздались выстрелы. На лице мужчины не дрогнул ни единый мускул. — Сделаем ставки? Кто кого? — вот так просто он предложил сделать ставку на человеческую жизнь, напомнив мне, кем на самом деле является.       Я облизнула пересохшие губы и толкнула его в грудь пистолетом. Стайлс отшатнулся назад. Вдруг раздалось знакомое урчание двигателя, и в лобовом стекле Мерседеса обозначился Кадиллак отца. — Не люблю наживаться на несчастных обманным путем, ведь все и так понятно.       Не сказать, что парень удивился происходящему или испугался, но оставаться в проигрыше ему явно не нравилось. Перевожу оружие с мужчины сначала на правое колесо Мерседеса и произвожу выстрел, затем на левое и точно также простреливаю покрышку.       Слева от меня останавливается Кадиллак и распахивается пассажирская дверь. — Надеюсь, больше не увидимся. — бросаю я. — На все воля Господа. — парирует Стайлс. — Я привыкла полагаться только на себя. — плюю в ответ и прыгаю в авто. — До встречи, Инганнамортэ. — слышу я, перед тем как захлопнула дверь.