***
Лихорадка. Девочка умерла от простой лихорадки, надо же, она была такой слабенькой. Прошлые вместилища пострадали либо от сотрясений или же серьезных болезней с вероятным летальным исходом, а тут – обычная детская неосторожность. А ведь ей было всего лишь двенадцать, чертовски мало по здешним меркам, учитывая, что заклинатели живут долго, если не нарываются. Воспоминания приходят с шумом в ушах и головной болью, впрочем как всегда. Юнь Мэн? Какое-то это знакомое название, слишком, и все эти заклинатели, отсылки к древнему Китаю. Цзян Яньли – это было ее имя. Погодите, а не та ли самая Цзян из новеллы?! Нет, ну нет, я ещё понимаю, что если прошлый мир, где я был, в другом оказывается книгой, да ещё и с не хилыми такими отклонениями, но что бы наоборот? Мне повезло или нет..? — Молодая госпожа, как ваше самочувствие? — Уже намного лучше, спасибо Инь Чжу. Могу я прогуляться, все же уже три дня в постели, — девочка легко улыбнулась женщине напротив. — Госпожа Цзян и ваши шиди будут рады, если вы сможете присоединиться к завтраку. Я буду ждать снаружи, — Инь закончила подготавливать воду для умывания и ответила на улыбку, поклонившись, уходя к двери. Утренние процедуры заняли немного времени, тяжелее пришлось с одеждой. Не встречавшийся с такой сложной конструкцией Алек был вынужден тихо позвать женщину для помощи, благо та сочла руки больной ещё не окрепшими от ломоты, что было отчасти правдой, и лишь легонько хихикнула. После маленькой войны с волосами – о, с этими прекрасными, длинными, натурально-черными волосами – женщина и ребенок вышли во внутренние коридоры и направились в обеденный зал, где уже сидели все члены семьи, за исключением главы Ордена. — Шицзе! Доброе утро, ты наконец поправилась! — мальчишка получил короткий тычок от своего соседа и коротко охнул, поумеривая свой пыл. — Яньли, — госпожа Цзян, казалось, улыбнулась своему чаду, но тут же принялась гневно глядеть на шумного мальчугана. — Доброе утро, Матушка, А-Чэн, А-Сянь, — девочка уже подошла к своему месту рядом с братьями, стараясь держать улыбку на лице, что было сложновато, учитывая, что Алек был не самым добрым или улыбчивым человеком, но пока что тело его не выдавало. — Матушка, отец снова уехал?...***
С тех пор прошло два года. Два без сомнения лучших и спокойнейших года за все последние пять жизней (потому как первая из шести тоже была тихой и мирной). Каждый день в Пристани Лотоса был словно глоток успокоительного, которое очищало душу, дарило безмятежные и веселые детские воспоминания. Хотя не все дни были такие спокойные, некоторые из них были богаты на события, иногда не самые приятные. Все началось с того, что Ал решил пока что не рассказывать новым родителям о том, что у их дочери теперь есть золотое ядро, которое сформировалось, как только он оказался в ее теле, и начал медитировать и больше времени проводить в компании братцев, которые беспрестанно чудили несмотря на свою занятость на тренировках. Хотя чудил чаще Вей У Сянь, а Цзян Чэну приходилось таскаться за ним и спасать от наказаний, а потом к нему тихо прибавилась Яньли. Алеку очень нравились эти два паренька, такие ещё дети, такие живые и неразлучные, не знающие, какой Ад их ждёт через несколько лет. В общем, тайна Яньли продержалась два месяца, почему так мало? Ну...°°°
— Шицзе, шицзе, сегодня нам с Цзян Чэном будут ковать мечи! — ликовал мальчик с растрепанным хвостом, перевязанным красной лентой, который кажется подрагивал в такт словам хозяина шевелюры. Несколько дней назад отец объявил, что раз скоро их день рождения, то уже пора выбирать имя для своего меча, чему мальчишки были несказанно рады, а Яньли осознала, что в общем то ей очень даже нужен меч, как и навыки владения им, хотя последнему ее немного натаскали милые шиди, которым было только в радость, что их сестра проводит столько времени с ними. Вот так вот как-то и вышло, что сегодня прибудут кузнецы для того, чтобы дети выбрали себе металл для оружия, вернее, как Ал понял, это металл выбирал тебя. К огромной удаче девочке разрешили присутствовать в зале в этот момент и сейчас все дети, сидя на тренировочной площадке, с нетерпением ждали, когда же их позовут. Хотя сидели только близнецы, У Сянь же не мог остаться на одном месте. — Что ты скачешь вокруг как ненормальный, имей терпение, — как всегда мрачно и раздражённо отозвался будущий глава Ордена. Яньли скосила взгляд на своего брата. Вот оно, первое отклонение: у Главы Цзян родились близнецы, мальчик и девочка. Удивительно, ведь я должен быть на шесть или пять лет старше. Кто же знает, хорошо это или плохо, а вдруг и Си Чень не старше Ван Цзи? Вдруг у Ланей вообще только один сын? Нет, перестань так думать глупый, глупый мозг, не измывайся надо мной, Вей Ин в любом случае будет со вторым нефритом. А мне... Придется выйти за Цзинь Цзы Сюаня? Я так не хочу лишать Цзинь Лина права жить, к тому же, я постараюсь не умереть и вырастить его, но если умру, то только с гарантией, что Вей Ин будет в здравом уме и со своим мужем и так же, желательно, не в ссоре с названным братом, а поколение Лина будет собрано в том же составе. А не слишком ли много я на себя беру..? Из не очень-то праздных мыслей ее выдернул голос Цзинь Чжу, которая наконец пришла за ними. Оба мальчика встали как по струнке – все спрятанное напряжение дало о себе знать. Алек лишь тихо вздохнул, легонько похлопал обоих шиди по плечу и ободряюще улыбнулся, это теперь как его работа – дарить "свою" нежную улыбку членам семьи. Правда терзаний у него самого было не меньше, вдруг ни один из металлов не "посмотрит" на него, не станет взаимодействовать, что тогда? А тогда вероятно придется ему придумывать более изощрённые способы привлечения внимания к своим новоявленным духовным силам. Ох, не дай Боги всех миров, не дай Боги. По всей видимости эти люди мастера своего дела, а ещё, так сказать, иностранцы. Ну видно по их лицам, что они не из краев, к которым привязана пятерка великих Орденов. Однако задерживаться на их лицах более было нельзя, братья уже ходили меж лежащих на циновке пород, прислушиваясь к себе с крайне уморительными лицами, ну не идёт детям серьезность, разве что А-Чэну. Камней было много, они заняли едва ли не половину главного зала, и все они были разными, Алек даже не хотел думать, где побывали эти люди, чтобы добыть все это. Яньли нельзя было мешать своим шиди, она должна была лишь наблюдать за ними, сидя рядом с родителями, однако когда спустя минут пятнадцать ее вены с внутренней стороны запястья словно скрутила лёгкая судорога, девочка резко вскинула голову, отвела взгляд от чаши с чаем и уставилась горящими глазами в огромный черно-фиолетовый кусок на противоположном конце зала. — Отец, могу ли я взять один? — неуверенно прошептал Алек, переводя взор на мужчину, сидевшего рядом. Получив медленный кивок, перерожденный встал с циновки, обошел по дуге просветлевших в лице братьев и взял в руки приличных размеров камень. — А-Ли, что ты чувствуешь? — напряженно спросила женщина, кидая взволнованный взгляд на мужа, получая такой же в ответ. — Тепло,— Ал поднял предмет и искрящимся взором оглаживал каждую неровность. — Он весит сорок циней**, ребенок не смог бы его так просто поднять, похоже, обсидиан выбрал молодую госпожу Цзян, — задумчиво протянул другой мужичок, что явно был старше того, кто с ним. Тем временем, когда Яньли подходила к обсидиану, ее братья уже нашли то, что искали. Ох, весело было смотреть на вытянувшиеся лица парнишек, которые потом вдруг радостно воскликнули и бросились обнимать свою сестру. Даже мадам Юй ничего им не возразила, лишь с гордостью многообещающе смотрела на дочь. Правда потом было не так весело, потому что придумать имя для меча было слишком сложно, Ал уже было подумал назвать его как У Сянь, как-нибудь непонятно, но прикольно и со смыслом. А потом кое-что вспомнил, кое что, что давным давно зарыл в себе не позволяя вырываться наружу. Так вот в семье Цзян стало на одного заклинателя больше, а обсидиановый клинок принял имя 永久 – вечность*.°°°
Я тут уже почти год, но одного понять не могу, чего они так кипишуют на этот счёт? Ладно Чэн-Чэн, он все же будущий глава, а чувствует себя обделённым из-за частых ссор и подначиваний его матери, но другим-то какое дело? Это не их жизнь, да и сама Мадам Юй делает в корне не правильно, зачем так принижать сына, если можно дать ему хоть своей, материнской заботы, сейчас, а не перед своей смертью! Какие-то такие мысли поглощали Алека, пока он с братьями прогуливался по городу, прекрасно слыша все перешептывания, благодаря улучшенному слуху. Все знали историю У Сяня: как глава Ордена привел его в свой дом, в свою семью, что позже и впрямь стала для мальчика таковой, разве что Мадам Юй никак не могла смириться с ним. Слухи о тайной любви Цзян Фэн Мяня к матери будущего Старейшины Илин ходили с самого его появления в Юнь Мэне и продолжали ходить даже после его смерти на горе Луан Цзан. Вот и сейчас некоторые люди, которые знали их в лицо не могли не посудачить на этот счёт, видя, что они без сопровождения. Конечно, они еле уговорили Госпожу Цзян отпустить их без Цзинь и ИньЧжу, в конце концов, та самолично занималась их обучением заклинательскому искусству, так что с горем пополам и строгим обещанием не влипнуть в историю и не посрамить честь ордена – причем, говоря все это она смотрела в упор на У Сяня – женщина таки отпустила детей в торговый город находящийся почти на окраине ордена. А зачем им так далеко? Просто раз в пару лет именно в этом городе съезжается так много торговцев, что тут не то что вещи из соседних земель найдешь, а даже с той стороны моря! Разумеется детям безумно захотелось побывать именно в этом месте, к тому же мечи у них были с собой, они — трое лучших молодых адептов своего ордена, ученики самой пурпурной паучихи, два героя и нежный лотос, как говорят о них в ближайших городах. Никто точно не понимает чем они успели заслужить эти звания, однако стоит припомнить их очень шумную ночную охоту пол месяца назад. Видимо то, что трое детей справились намного лучше, чем старшие адепты других мелких орденов повлияло на это. А чудище там было страшное, у Алека до сих пор в голове не умещается, как он вообще не только в обморок не упал, так ещё и сражаться сумел, видимо сказалась пережитая страшная война в третьей жизни, там уж точно были чудища так чудища. — Ну почему вы два героя, а я нежный лотос, нежный! — убито вздыхая бормотал Ал, услышав про то как их назвают. Спасибо, что шиди больше не особо удивляются ее изменениям. «Хоть кто-то в этой семье растет и взрослеет», — выразилась как-то их матушка. — Герои — потому что мы спасли положение, полностью отвлекая этого монстра на себя, а Нежный лотос... Ты бы видела какое у тебя было лицо в тот момент! Ты словно мирно беседовала с дядей Цзян о том, какая сегодня чудесная погода для прогулки, твоя нежная улыбка не ушла с твоего лица даже когда ошметки этого существа упали у твоих ног. Боюсь нежный — это самое подходящее, кроме устрашающе спокойного и безразличного, — вещал Вей Ин, активно жестикулируя, вспоминая детали той ночи, а Цзян Чэн, что удивительно, лишь кивал в знак согласия. — Уж не знаю, подбадриваешь ты или обижаешь меня, А-Сянь, — делая вид, что разочарован, тяжело вздохнул тогда Алек, искренне не понимая как он докатился до того, что улыбка с его лица просто не сходит. Разве что, когда он предается воспоминаниям прошлых жизней. Хотя, стоит признать, эта улыбка спасает его шаткое положение, он не настолько добрый как Яньли и, лишь держа ее на лице, он может творить что-то не свойственное ей, но все будут думать, что так оно и надо. Удивительно. Хотя ещё в этом виновато обучение их матери, та верно выразилась насчёт взросления, не все как Вэй Ин способны пережить и ее тренировки, и наказания, и свою жизнь, которая катится под откос. Вон, даже А-Чэн стал более спокойным и они с Яньли теперь хотя бы похожи на близнецов. Погруженная в свои мысли девочка лишь краем глаза заметила, что хохочущий над чем-то У Сянь вот-вот влетит в кого-то, но не успела предупредить об этом. Громко ойкнув, мальчик отступил на пару шагов назад, сумев удержать равновесие и уже складывал руки для поклона чтобы извиниться, как Алек заметил нечто, что заставило его на секунду задохнуться. Пятеро детей на года три старше их самих. Адепты в клановых одеждах с лучами солнца на рукавах, вороте и подоле ханьфу.Ци Шань Вэнь Черт
Как он мог забыть об этом ордене, что стремится затмить даже солнце? Перед глазами теперь стоят горы трупов, сожжённые облачные глубины, павший Юнь Мэн, а посреди всего этого Старейшина Илин со своей дьявольской флейтой и горящими глазами, а подле него Призрачный Генерал. Черт, Яньли пытаясь уйти от наваждения, переводит встревоженный взгляд на близнеца, который что-то говорит адептам вместе с Вэй Ином, но она ничего не слышит, делает неровный шаг назад и упирается спиной во что-то теплое. Чьи-то горячие руки придерживают за плечи, а глубокий, чуть хриплый голос словно вытаскивает из под толщи воды: — Вы в порядке? — на нее смотрят карие, почти красные, глаза незнакомого ей парня, и опять эти красные одежды. Чтобы ответить уходит чуть больше времени чем хотелось бы. — Д-да, простите, кажется, я слегка перегрелась, — сил не хватает даже на простую улыбку или какое нибудь движение, поэтому она продолжает стоять, почти что оперевшись на незнакомца. { Заебись ситуэйшон } — Да как ты смеешь! — резкий возглас заставляет дернуться и придти в себя. Неловко отстранившись, Алек ещё раз просит прощения и поворачивается в сторону говорящего, коим оказывается один из тех, на кого натолкнулся Вэй Ин. Теперь, судя по лицам недовольных юношей, намечается драка. С тяжёлым вздохом Яньли улыбается и подходит к братьям. — А-Чэн, А-Сянь, что случилось? — Это ты у него спроси! Разорался тут, я же попросил прощения, что ещё ты хочешь? — У Сянь, кажется, разошелся не на шутку, старшая переводит взгляд на группу адептов напротив. Тот, что стоит чуть впереди тут же отозвался: — Ты посмел напасть на меня, первого адепта, совсем страх потерял грязный воришка!? — а... чегось?? — Вы в своих мелких орденах совсем позабыли свое место! Мужииииик, ты чё несеееешь??? — захотелось взвыть Алеку. Да, чтобы не привлекать внимания мы оделись немного проще чем обычно, но серьезно? Не узнать символику Юнь Мэн на наших верхних одеждах? Ты докатился до высшей степени тупизма, или зазнайства? Не успел он хоть что-то возразить дабы поумерить пыл обеих сторон, как заметил, что адепт стоящий слева от кидающего ругательства, схватился за рукоять меча. Хоть он и делал это, прикрыв руку рукавом, инстинкты и обострённые чувства Алека не обмануть. Оттащив братьев за плечи себе за спину, Яньли достала меч, послышался лязг металла и странный легкий треск, а затем оружие противника крупными осколками осыпалось на землю. Все произошло не более чем за шесть секунд, лавочники и прохожие толком не поняли, что случилось, как девочка уже направила острие черного лезвия на потерявшего равновесие и севшего на землю неудавшегося оппонента. — Мое имя, Цзян Яньли, первая дочь главы ордена Юнь Мэн Цзян, — ласково, как разговаривают с любимым ребёнком, начала она, а потом ее лицо перекосила лёгкая судорога, улыбка дрогнула и сменилась оскалом. — От имени своего отца я забираю тебя, адепт ордена Ци Шань Вэнь, в свой орден, за покушение на его наследника, где ты понесешь соответствующее наказание, — У Сянь в шоке посмотрел на Цзян Чэна, но его лицо так же вытянулось, так что он перевел взгляд на свою шицзе и увидел нечто, что перевернуло его мир. Шицзе с лицом Цзян Чэна: тот же злой оскал, рычащие нотки в ещё детском голосе, брови сведённые к переносице, но все это в исполнении его нежной и никогда ни на кого не злящейся за все свои тринадцать лет жизни, сестре. В неком шоковом состоянии пребывали не только прохожие и ее братья, но и адепты "Детского Сада «Солнышко»", смотрящие на своего дружка как на восьмое чудо света, кажется они не ожидали, что тот выкинет нечто подобное. И наверное Алек утащил бы этого несчастного на суд в Орден, если бы не тот самый парень, что подхватил его несколько минут назад. — Молодая госпожа Цзян, позвольте мне самому наказать своего адепта, — он сложил руки в приветственном жесте и поклонился, этикет не позволил Яньли не ответить тем же. — Позвольте представиться, первый сын Главы Ордена Вэнь — Вэнь Сюй. Алеку показалось, что его ударили молнией по темечку, в крайнем случае Цзы Дянем в золотое ядро. Вы серьезно? Тот самый, что сожжёт облачные глубины, чью голову Минцзюэ повесит на обозрение остальным Вэням, тот, кому в сюжете только и оставалось, что умереть? И это вот он подхватил его и спросил все ли в порядке? А?? — Что ж, надеюсь он усвоит урок, но если такое повторится, боюсь мне придется забрать его, — вернув доброжелательность и улыбку, согласилась Яньли. — Все же, в жестоких наказаниях вашего ордена сомневаться не стоит — эти слова так и повисли в воздухе. — Приношу свои извинения за ваше испорченное настроение, могу ли я сделать для вас что-то ещё, молодая госпожа Цзян? Так, а вот это уже за рамки, понятно, что его никак не описали в новелле, однако, как такой учтивый паренёк мог взять и сжечь чей-то орден? Хотя о чем это он, ведь есть такое существо по имени Жохань, которое наверняка давит на своего наследника. Или они оба поехавшие, вот уж не надо, спасибо. — Что вы, молодой господин Вэнь, мне достаточно и того, что моему дорогому шиди больше ничего не угрожает. — И забудем о том, что какая-то девчонка раскрошила меч вашего адепта и вообще взяла и оттолкнула на метра полтора своих братьев, ага, я совершенно не привлекаю внимания. На том это представление и закончилось, Яньли удалось купить себе несколько редких иностранных книг и пару красивых безделушек, Вэй Ину — новые специи — если этот ребенок подпалит себе желудок, я честно пытался его отговорить! — лук из какого-то очень пластичного дерева и, о Поднебесная, вино, а Цзян Чэну — несколько видов сладостей и парочку артефактов. После долгой прогулки и дня полного веселья, Алек больше не вспоминал об утренней стычке. °°° Ничего толкового более не происходило, а если же и было, то Алек забывался в тренировках, практиках с духовной энергией и развлечениями со своими шиди. Кто же знал, что совсем скоро Цзян Фэнмянь получит послание с приглашением лучших учеников ордена на годовую практику в Гу Су.История почти началась