***
— Итак, дорогие друзья! Угадайте, где мы? Правильно, мы в Тушино, чтобы взять интервью у второго самозванца. Пошлите же и возьмём у него интервью. Корреспондент с оператором вошли в дом самозванца. И какого же было его удивление, когда они увидели всю весёлую компанию, а именно двух самозванцев и Марину. — А что вы тут все делаете? — спросил удивлённый корреспондент. — Выясняем, чьего сына носит Марина. — Как вы меня оба достали… Лучше б я обратно в Польшу уехала… — Цыц, женщина! Это важный вопрос, который нужно решить! — сказал Отрепьев. — Но я говорю, что это не твой ребёнок. — Это ты докажи, монах сушёный! — вспылил Лжедитрий под номером «2». — Да это и ежу понятно, — усмехнулся Отрепьев. — Слушай, а может, ты просто завидуешь, али ревнуешь, а? Тебе-то Марина наследника так и не родила! — Замолкни, а то сам заткну! — воскликнул Гришка, доставая меч из ножен. — А ну успокоились! — крикнула Мнишек, предчувствуя драку. — Оба! Вдруг дверь скрипнула и на пороге выросла фигура… Владимира Ильича Ленина! — Ой, извините. Я, похоже, дверью ошибся. И веком, — Ленин собрался уходить, но вездесущий корреспондент остановил его: — Владимир Ильич, постойте! Останьтесь! На силу, но вождя революции всё же удалось уговорить остаться, хоть и ненадолго. Корреспондент усадил его рядом с Мнишек. — Так вот, продолжим обсуждения вопроса, — вернулся к теме Отрепьев. — А по-моему, здесь и обсуждать нечего, — хмыкнул Лжедмитрий II. — Извините, я немного не в курсе о чём речь. Не введёте вкратце суть дела? — шёпотом спросил Ленин у Марины. — Ой, да спорят о чепухе, даже рассказывать не хочу, — отмахнулась полячка, оглядев Ленина с ног до головы. — А вы, как я вижу, явно не отсюда. Вы же не имеете отношения к Смуте, ведь так? — К счастью, всё так. Но поверьте, мой период не менее насыщен и интересен. — Что же это за период такой? — полюбопытствовала Марина. — Октябрьская Революция! — с гордостью ответил Владимир Ильич. — Как интересно, а расскажете по-подробнее? — Мнишек придвинулась ближе к вождю. — Я-то, конечно, могу рассказать, но разве вы не принимаете участия в данном конфликте? — спросил Ленин, указав на самозванцев. — Да пусть себе спорят. Это не всё равно не их ребёнок, — тихо усмехнулась Мнишек. — Только им не говорите. — Хорошо, — ответил Ильич и принялся просвещать Марину в суть коммунизма и революции. Вдруг дверь снова распахнулась. В комнату влетел Заруцкий. — Да вы достали мучить дверь! — возмутился Лжедмитрий II. — Отвалится, будете за свои деньги новую ставить. — А ты тему не переводи, — сказал Отрепьев. — Это мой ребёнок! — с порога заявил атаман. У Лжедмитрия II округлились глаза. Гриша тихо посмеивался. — А ты… Ты докажи сначала! — вспылил второй самозванец. — А чего тут доказывать! Всё и так очевидно, — сказал Заруцкий, достав свою саблю, — Я готов доказать это! — Не вижу ничего очевидного! — прошипел Лжедмитрий II, потянувшись за своим оружием. — Ух ты, какие страсти разворачиваются, — сказал с восторгом корреспондент и обратился к оператору. — Наведи камеру на Заруцкого с самозванцем. — Угу, — ответил оператор. — Стойте! — вмешался Отрепьев. — Пусть Марина сама выберет! — Точно! — ответил атаман. — Марина, кого ты выбираешь? Мнишек посмотрела на самозванцев и атамана, встала и уверенно сказала: — Я выбираю коммунизм! Владимир Ильич, возьмите меня с собой в 1917 год. Я тоже хочу вместе с вами вершить революцию! — Пойдёмте, Марина Юрьевна! Вы не пожалеете! — ответил Ленин, и они вместе удалились из дома самозванца, оставив всех собравшихся в полном шоке. — И что это сейчас было? — спросил ошарашенный Отрепьев. — Такого репортажа у меня ещё не было… — сказал удивлённый, но в тоже время радостный корреспондент. — Похоже, нас всех кинули, — сделал неутешительный вывод Заруцкий. — Ладно, ребята, предлагаю запить горе, — сказал Лжедмитрий II. — Да давай, — вздохнув, согласился Отрепьев. — Корреспондент, ты с нами? — Нет, нет, — наотрез отказался тот. — У меня ещё дел по горло. Спасибо за репортаж. До свидания.***
— А теперь, дорогие друзья, мы из Тушино с большим трудом перебрались в Смоленскую крепость. Давайте спросим, как продвигается её оборона. — Какой вид отсюда красивый! — с восхищением сказал оператор. — Небо, травка, поляки, ядро, летящее в меня… — Что?! — испугался корреспондент. — Осторожно! — крикнул кто-то и вовремя оттолкнул любопытного оператора от опасного места. Ядро пролетело мимо. — Нет, ты башкой своей операторской соображаешь?! — возмущался Шеин. — А если бы тебя убило?! -О, Михаил Борисович, — подскочил к нему корреспондент. — Ответите на парочку вопросиков? — Мне некогда, — ответил Шеин, собираясь уходить. — Ну, пожалуйста. А иначе как потомки о вас узнают? — Ой, ладно. Задавайте да идите отсюда, пока вас опять чем-то не ушибло. — Итак, как идёт оборона крепости? — Ну, Сигизмунд ещё не в Смоленске, поэтому всё хорошо. Эти стены невозможно пробить. — Что планируете делать дальше? — Военная тайна. — Ладно, а как думаете, сколько поляки ещё простоят под стенами крепости? — Насколько у них хватит терпения. — Что ж, удачи вам, а теперь не подскажите, как нам отсюда выбраться? — А на кой вы сюда вообще пришли?! — Взять интервью, — невозмутимо ответил корреспондент. — О Господи… — закатил глаза воевода.***
— Итак, дорогие зрители, где мы сегодня не побывали. И всё только ради вас! А теперь мы вынуждены закончить наш репортаж. Спасибо, что были с нами!