Нерушимые правила

      Сакура выжидательно уставилась на дверную ручку — где-то там, в глубине квартиры невыносимо медленно шаркала тапочками Яманака. Последнее время та вела себя не то чтобы странно, нет, она всё ещё оставалась той же Ино, только вот внутренний голос подсказывал — она во что-то вляпалась.       Дёрнувшись от неожиданно громко лязгнувшего замка, Харуно вздохнула и приняла как можно более добродушный вид. Она пришла сюда не для того, чтобы ругаться или насильно причинять добро. Что бы ни случилось с Ино, та должна знать — Сакура всё ещё рядом.       — Паршиво выглядишь, — протянула она, как только дверь открылась, и на пороге показалось заспанное лицо подруги.       Сакура уже скривила губы в лёгкой усмешке, готовая принять на себя целую тираду о себе, своём скверном характере, и месте, куда бы ей следовало идти. Но, к её удивлению, Ино никак не отреагировала на дежурную колкость — молча отошла в сторону, просто дав ей пройти.       — Я не ждала гостей, — вяло, скорее констатируя факт, чем извиняясь за беспорядок, бросила она и залезла с ногами в огромное кресло.       — Ты трубку не брала, а мы вроде как договаривались встретиться… — Сакура в извинении пожала плечами.       «А ещё через раз отвечала на сообщения, не выкладывала сотню постов в минуту в социальных сетях и бегала от меня по офису», — хотелось было добавить ей, но она промолчала. В конце концов, даже такая отбитая экстравертка, как Ино, имела право на молчание и одиночество.       — Да? Ладно. — Зевнув, Ино ловко забрала взлохмаченные волосы в высокий пучок и кивнула в сторону кухни. — Чай будешь?       — Ага.       — Ну тогда и мне сделай.       Сакура не сдерживаясь рассмеялась, наблюдая за потягивающейся в кресле Ино, но пререкаться не стала — уж где-где, а в обители этой обнаглевшей блондинки она ориентировалась едва ли хуже, чем в своей собственной.       Небольшая, но со вкусом обставленная квартира арендовалась Яманака так давно, что, можно сказать, переняла черты своего жильца: дизайнерская мебель, гардероб доверху набитый одеждой и множество горшков с комнатными растениями. Ино просто обожала цветы, а они обожали её в ответ — если у Сакуры попытки взрастить хоть что-то живое умерли вместе с последним кактусом, то у той могла прорасти даже сухая палка, воткнутая в землю.       Харуно достала заварку и, щёлкнув кнопкой электрического чайника, устало повела плечами. Всё-таки нужно было выспаться. Но, с другой стороны, застать Ино дома ближе к обеду было практически нереально.       «Нужно будет написать Какаши. — Она задумчиво поджала губы. — Надеюсь, он в норме».       Пока вода медленно закипала, Сакура осмотрелась в поиске чистой посуды — беспорядок совсем не был присущ Ино, да и грязные кружки раздражали её до зубовного скрежета, а сейчас сразу три стояли на столе, разбавляя разбросанные бумаги, заляпанный ноутбук и пухлый блокнот в кожаной обложке.       — У тебя остались чистые кружки?       — Не-а, — ехидно донеслось из соседней комнаты, и Сакура поморщилась.       — Я не собираюсь мыть твою посуду! — она не шутила.       И, судя по тяжёлому вздоху и вялому топоту, Яманака прекрасно это понимала.       — Решила оформить все свои похождения в мемуары? — победно улыбнувшись, Сакура решилась расшевелить её — ведь лучшего места для разговоров, чем кухня, не существует? — и кивком указала на ворох бумаг.       Ино дёрнулась и обернулась. Её глаза в панике округлились и она, бросив чашку в мойку, рванула к столу.       — Ты же ничего здесь не трогала? — Ино стала нервно сгребать листы в кучу, не забыв захлопнуть и без того спящий ноутбук.       — Эй, ты чего? — опешила она.       — Ты ответить не можешь?!       — Ты в себе? — Сакура пораженно шагнула назад и скрестила руки на груди. — Я, что, когда-либо позволяла себе лазить по чужим личным вещам?       — Я более чем в себе!       — Тогда что с тобой творится?        — Со мной всё в порядке, я же сказала! Сколько можно приставать ко мне?!       — Ага, конечно, «в порядке»! То по офису прячешься, то врёшь, что была с Саем, хотя я потом вспомнила, что видела его в тот вечер!.. — не выдержав, Сакура повысила голос в ответ.       Вот и расшевелила. Начали конструктивный разговор спокойно и как взрослые, всё как и планировалось.       — А говоришь, что не лезешь в чужие дела! — ядовито фыркнула Ино и её словно прорвало: — С тобой же не поделиться ничем! Ты же у нас суперпринципиальная моралистка, вся такая правильная, смотришь на всех свысока, будто сама в жизни никогда не ошибалась!       — Я волнуюсь за тебя, ненормальная! — сложно представить, чего ей стоило проглотить эти оскорбления, взятые с потолка. — Ты же знаешь, что всегда можешь рассчитывать на меня! Я хоть раз подводила тебя? Ты стала нервной и скрытной, и…       — Говоришь, я скрытная? А сама? — Она крепко прижала к груди сложенные листы и, прищурившись, спросила: — Может, тогда расскажешь, что у вас за отношения с Хатаке? М? Откровенная ты моя.       — Рабочие, — секундно помедлив, решительно отрезала она. — А с тобой, Свинина, несмотря на твой безобразный характер — дружеские! И даже если мне нужно орать в рупор, что я всегда рядом, я буду это делать! Говори со мной о чём угодно, я никогда не стану осуждать тебя! Только говори, мать твою!       Они упрямо впились друг в друга взглядом, но Ино опустила глаза первая и, пробубнив что-то себе под нос, вышла из кухни. Сакура страдальчески прикрыла веки и попыталась привести в порядок дыхание — пока Яманака истерично хлопала шкафчиками, пряча свои сокровища, нужно было успокоиться. Горло саднило, предплечья, в которые она неосознанно впилась пальцами, болели. Просто чудесно. Что эта идиотка вбила в себе в голову? Моралистка? Невозможно довериться? Приплыли. Будто не лучшие подруги вот уже сколько лет. Хотя, наверное, это сказано в сердцах, в конце концов, они не первый раз скандалят на пустом месте — такие уж характеры, что поделать.       Выругавшись, Сакура остервенело принялась домывать чашки, пока Ино всё так же бормоча, не вернулась обратно, но с явно виноватым выражением лица.       «Так-то! Гораздо лучше!» — Сакура мысленно облегчённо возликовала.       — Прости. — Ино выхватила у неё чистые кружки и быстро плеснула в них кипятка, а после оттеснила её от раковины. — Я просто ездила к родителям. Ты же знаешь… Да и тот вечер с Саем… к чёрту его, просто давай забудем.       — Хорошо. — Выдохнув, Сакура молча потянулась за бумажным полотенцем — хуже грязной посуды только мыльные лужи на столешнице.       Она действительно знала — Ино любила свою семью и, как прилежная дочь, регулярно посещала загородный дом родителей. Вот только приезжать туда с каждым годом для неё становилось всё сложнее и сложнее. Несмотря на то, что она, безусловно, была любимой единственной дочерью, её отец попросту игнорировал любые её желания. Иноичи-сан был более чем богат и имел нескончаемые связи, будучи каким-то там бывшим силовиком в спецподразделении — он всегда знал «как будет лучше». Странно, что она так и не смирилась и всё пыталась доказать ему свою правду.       — Мы опять поругались, — закончив с оставшейся посудой, всё же выдавила из себя Ино. И, подперев шкафчик лбом, сквозь сцепленные зубы продолжила: — Это когда-нибудь вообще закончится? Школа? Лучше элитный лицей! Университет? Нет, Полицейская академия будет лучше! Как это ты забрала документы?! Лучше будет восстановиться, я уже договорился, что тебя возьмут на работу!       Она дёргано выпаливала слова, кривя голос и изображая своего отца, но глаз не открывала и всё сильнее впивалась пальцами в край столешницы. Сакура видела эту сцену уже сотню раз, но каждый из них не переставала волноваться. Помочь решить эту проблему она никак не могла, только лишь попытаться смягчить её последствия. И в какие-то минуты ей даже становилось совестно, что у неё вполне обычная и нормальная семья. Да, немного крикливая мама, да, отец с дурными шутками. Но она всегда была любима и свободна. Наверное, родители с ранних лет подозревали в ней наличие мозгов и собственной воли.       — Я так устала, — простонав, она всё же повернулась и, подставившись под объятия Сакуры, продолжила уже спокойнее. — Почему он не понимает, что я, может быть, счастлива? Да, обычной секретаршей, да, в съёмной квартире. Но я живу так, как я хочу!       — Ты же знаешь, что он не хочет причинить тебе зла. Просто не все мы умеем проявлять свою любовь так, чтобы не покалечить.       — У папули, кстати, теперь новый пунктик. — Она отстранилась и, наигранно повеселев, села за стол. — Говорит, мол, ладно, что карьера у тебя не вышла, ведь для женщины это и не важно! Да и лет мне уже много. Представляешь, старухой меня назвал! Сказал, что рожать мне пора, привести в дом достойного мужчину.       — Достойного, я так понимаю, его самого? — Сакура хохотнула, для Иноичи-сана это было действительно чем-то оригинальным, обычно он переживал только лишь за работу дочери.       — Именно. — Ино уже куда живее улыбнулась в ответ. — Вот что за жизнь у меня, Лобастая? Каждый раз еду к родителям свободной молодой девушкой с кучей планов на жизнь, а возвращаюсь старухой с неудачной карьерой, теперь вот ещё и без мужа и детей.       — Кота заведи, пора уже. Будешь папе рассказывать, что живёшь с достойным и ласковым мужчиной.       — Вот уж нет. — Она мотнула головой и, немного расслабившись, улыбнулась. — Он цветы пожрёт.       Сакура хмыкнула и сфокусировалась на поднимающемся от чая ароматном пару. Будто гора с плеч свалилась. Всего-то проблемы с родителями, а она уже представляла себе чего похуже: секты, наркотики, — кто его знает, куда её могло занести… Значит, Ино скоро придёт в норму. Но, как бы это ни радовало, провести единственный свободный от работы и Хатаке день в тишине и с чашкой жасминового чая в руках почему-то больше не хотелось.       — Давай напьёмся, — без вопросительной интонации сказала она, и Ино удивлённо приподняла брови.       — Крадёшь мои реплики, Лобастая?       — Нет, пытаюсь тебе напомнить, что я и «правильная» — это антонимы. Будто у тебя перестала болеть печень, от того как мы тусили в двадцать, — Сакура не удержалась от шпильки и отмахнулась от факта, что печень, вообще-то, не болит. — Знаешь, я сама буквально на грани. Нам нужно расслабиться.       — Ну, у тебя довольно специфическое понятие об отдыхе, — слащаво промурлыкала Ино.       — Только ты не начинай. — Сакура оттолкнулась от кухонного стола и села напротив Ино. — Давай как в старые-добрые времена, хватит здесь сидеть. Пойдём, пошопимся, накрасимся как в последний раз, и плясать-плясать-плясать! Может, мужика тебе найдём. Самого достойного. — Она иронично изогнула бровь и широко оскалилась. — Хотя, если ты хочешь, я, так и быть, тебя отшлёпаю.       — Заманчиво, конечно, вот только бить я себя не позволю даже тебе. У меня очень нежная кожа. Давай обойдёмся только первой частью плана? — Ино медленно встала и, секундно задумавшись, добавила: — И в ту новую ювелирку ещё забежим, помнишь, я тебе скидывала их онлайн-магазин?

***

      — Только не говори мне, что ты знала…       Сакура раздражённо цокнула, наблюдая за тем, как ничуть не удивлённая вопросом хостес на входе Ино роется в сумочке. Она специально отказалась от предложенного варианта клуба и потащила Харуно именно сюда, потому что знала — вечеринка, о которой гудел их офис и на которую новенькая криминалист полиции пригласила добрую половину города, именно здесь.       — Конечно знала, если бы ты была на последнем субботнике, то тоже была бы в курсе. — Ино протянула два пригласительных и, покачивая бёдрами, ледоколом двинулась к барной стойке через толпу.       «Шаннаро!» — Сакуре хотелось заорать, но Яманака уже растворилась в толпе, а девушка на входе была явно ни при чём.       Да, она хотела выпить и потанцевать, хотела как следует расслабиться и насладиться тем, как новое неприлично короткое платье делает её ноги практически бесконечными. Но не в компании своих коллег!       — Да расслабься ты, — рассмеялась Ино, вновь появившись из толпы с двумя бокалами в руках, — Темари — отличная девушка, к тому же всё оплачено.       — Я вообще-то хотела от работы отдохнуть! А ты меня опять на неё привела. — Она скривилась и, взяв бокал, сделала глоток. Скривилась ещё раз. — Ладно. Пойдём, хоть познакомишь меня с ней, а то как-то странно — всего лишь раз виделись, и то мельком.       — Хорошо. — Ино довольно кивнула и, наклонившись к Сакуре, на ходу начала рассказывать: — Она дочь промышленника из Суны — вроде бы её семья занимается золотодобычей. Брат — перспективный политик. К слову, красавчик…       — И на кой чёрт ей работать криминалистом в Конохе?       — У богатых свои причуды, — с улыбкой протянула Ино и радостно махнула рукой, приветствуя хозяйку вечера.       Увидев её, Сакура едва не присвистнула: Темари выглядела потрясающе — на все деньги своего отца. Если бы Ино не подвела её к ней, точно не узнала бы — за шикарной блондинкой было сложно разглядеть ту вымокшую до нитки девушку из кофейни.       — Как и обещала, — добродушно прощебетала Ино и, прищурившись, ухмыльнулась. — Это Харуно Сакура, но вы, конечно же, уже знакомы.       — Я так рада, что и вы пришли. — Она сдержанно улыбнулась в ответ, поприветствовав их.       — Как же можно пропустить вечеринку года? — хохотнула Ино и показательно окинула взглядом помещение. — Здесь, кажется, полгорода.       — Я немного увлеклась с раздачей пригласительных. — Она пожала плечами и посмотрела на Сакуру. — Просто я здесь уже пару месяцев и вроде бы знаю всех, и меня все уже знают, но заочно. Даже с Сакурой мы уже виделись, делами обменивались, но так и не поболтали.       — Да, — Харуно, кивнув, согласилась, — пригласить всех в бар отличная идея для быстрого вливания в коллектив. Надеюсь, тебе комфортно здесь — у вас в Суне гораздо теплее в это время года.       — Спасибо. Но для меня лучше носить плащ и смотреть на зелень парков, чем передвигаться от кондиционера к кондиционеру.       Уголки её губ приподнялись будто сами по себе; Ино её не обманула — Темари действительно оказалась приятной девушкой, прямолинейной, из-за чего казалась слегка грубой, но Харуно такая черта характера не обижала. Разговор сам нашёл нужное русло — простая беззлобная болтовня о знакомых и не очень людях, погоде, работе и прочем и, к счастью Харуно, не затянулся на столько, чтобы она успела устать от него. Темари тактично пожелала им хорошего вечера и отправилась встречать других гостей.       — Ну что, не жалеешь, что я привела тебя именно сюда? — едва заметно поправив струящуюся ткань платья, Ино присела за свободный столик и, не дожидаясь ответа, начала высматривать официантку.       — А ты, что я вытащила тебя из квартиры?       Ино пожала плечами, и если бы Сакура недостаточно хорошо её знала, вряд ли бы за сияющим лицом рассмотрела тоску, пожирающую её. Но Яманака было не по себе, хоть улыбка и не спадала с её лица: она нервничала, то и дело поправляла и без того идеально уложенные волосы и пыталась незаметно крутить головой.       От прямого вопроса её спасла только вовремя подошедшая официантка, и Сакуре пришлось отвлечься, чтобы сделать заказ. Но как только они вновь остались вне общей слышимости, Ино, к её удивлению, сама заговорила об этом:       — Я запуталась, — сдавленно произнесла она и сделала большой глоток давно греющегося в её руках алкоголя. — То ли я и правда влюблена в него, то ли это какой-то дурацкий спортивный интерес верещит о том, что он мне нужен.       Сакура обернулась вслед за едва заметным кивком Ино: там, в толпе у барной стойки, как всегда с нечитаемым выражением лица стоял он — причина бессонных ночей Яманака.       — Это просто какой-то бред, — продолжила она после недолгой паузы, — мне ведь только стоит вильнуть задом — и любой свернёт шею, описывая траекторию этой извилины. Любой: молодой, старый, — она секундно замялась и поджала губы, — женатый. Любой. А он…       — А он просто тупой, — закончила за неё Сакура, пожимая плечами. — Прости, Свинина, но он правда не от мира сего. Не в плане того, что он глуп, нет. Просто… с такими мужчинами, как Сай, намёки — гиблое дело.       Ино фыркнула и было хотела возразить, но и тут официантка появилась как нельзя кстати. И она радостно переключилась на принесённый заказ. Мешать всё подряд не было самой лучшей идеей, но они с Ино, кажется, сегодня не пьянели вовсе.       — Ну сама подумай, — отставляя подальше в сторону бокал с мерзким липким коктейлем, предложила она, — сколько это уже длится? Почему прямо не подойти и не сказать: «Сай, у тебя отличная задница и я люблю твои глупые шутки, да и папе моему ты явно понравишься, пойдем сегодня ко мне и переспим»? Поверь, он бы согласился.       — Бред, — возразила Ино, дожёвывая кусочек закуски. — И ты перебарщиваешь, если уж подходить, то для начала я бы сказала что-то вроде: «Сай, во мне уже два коктейля, и я потратила половину премии на это платье не для того, чтобы просиживать в нём на этом стуле. Пригласи меня уже танцевать!»       — Да я за этим и шёл.       Яманака, резко сменив тон и цвет лица, медленно обернулась.       — Привет, Сай, — протянула Сакура, чтобы хоть как-то разбавить повисшее молчание.       — Привет. — Он кивнул в ответ. — Так ты идешь? — не слишком уверенно спросил он, протягивая руку ошарашенной Ино, и секундно пораскинув мозгами, добавил: — Красавица.       Чтобы не закашляться, Сакура тактично спряталась за новым стаканом, делая вид, что ей безумно интересны янтарные переливы её любимого бурбона. Ведь Ино в такие моменты казалась не умнее Сая — краснела, бледнела и сбивчиво кивала головой, смеясь невпопад.       «Идеальная пара», — ехидно благословил внутренний голос, и Сакура проводила их довольным взглядом.       Теперь, в принципе, можно было и уйти. Визит вежливости был выполнен, а Ино явно выбыла из строя — по крайней мере, сидеть и напоминать о себе Сакура не планировала. Она давно была взрослой девочкой и прекрасно умела расставлять не только свои приоритеты. Тем более, она хотела видеть Ино не наигранно счастливой, а как сейчас: та от души смеялась, кружась в объятьях Сая. Разве можно было желать большего?       Сакура хмыкнула, подумав о том, что немного упустила из вида тот момент, когда стала воспринимать чужие проблемы так остро. Она на миг прикрыла глаза и с наслаждением, никуда не торопясь, сделала небольшой глоток. Крепкий алкоголь царапнул горло и мягко опустился по пищеводу — и она даже почти прочувствовала этот момент долгожданного расслабления, если бы не щемящее чувство, будто кто-то прожигает тебя взглядом.       Она чертыхнулась и, осмотревшись, приветливо помахала рукой многочисленным знакомым, с кем случайно пересеклась взглядом.       «И правда пора домой», — решила она и отставила стакан в сторону.       — Простите, вы свободны?       — М? — Сакура резко подняла голову, отчего в приглушённом свете зала рассмотреть лицо незнакомого мужчины вышло не сразу. — Наверное, вы хотели спросить, свободно ли здесь?       — Нет. — Он, насколько хватило мастерства, обворожительно улыбнулся. — Я спросил, свободны ли вы, так как хотел похитить вас на этот вечер. Не может же такая прекрасная девушка сидеть в одиночестве.       Сакуру чуть не передёрнуло — тратить последние силы на вежливые увиливания не хотелось, хамить, в принципе тоже, но по сальному взгляду и бегающим по её ногам, от высоких ботинок до короткого сатинового подола, глазкам было отчётливо ясно — он не поймёт обычное «нет».       — Сакура-чан у нас девушка свободная. — Сакура едва не вздрогнула — Хатаке, как обычно, подошёл слишком тихо и незаметно и с какой-то злой усмешкой похлопывал незнакомца по плечу. — И видная, но очень приличная, новые отношения заводит только овдовев — вот недавно четвёртого похоронили. Вам повезло. Вас, кстати, как зовут?       — Акио, — растеряв всю свою былую обворожительность, пролепетал тот.       — Акио, поймите меня правильно, я переживаю за коллегу — её шестерым деткам нужен порядочный отец. Вы, надеюсь, порядочный?       От перекривившегося лица незнакомца хотелось сползти под стол и от души посмеяться, но Сакура аккуратно прикрыла губы ладонью, изобразив приступ кашля.       — Ты псих, Какаши, — рассмеялась она, как только бедный парень скрылся где-то у бара, а Хатаке присел напротив неё.       — Не благодари.       Сакура приподняла бровь, намекая, что и не собиралась этого делать, на что Хатаке лишь покачал головой.       — Не ожидал, что ты придёшь.       — Оставила шестерых детей на няню. — Она ухмыльнулась. — К слову, я тоже думала, что тебе нужно больше времени на отдых.       — Как-то не очень комфортно наедине с собой, — легко признался он и задумчиво поджал губы, — хотел позвонить тебе, но решил, что это будет слишком.       — Мог бы и позвонить, — фыркнула она, — я переживала.       Какаши едва заметно улыбнулся одними глазами и расслаблено откинулся на стуле. На секунду между ними повисла неловкая тишина. Сакура, откровенно говоря, не знала, о чём с ним говорить: из общения на уровне ужимок и уколов они вышли, но между ними не дружба. Говорить о работе? Глупость. Только не здесь. Для очередного душевыворачивающего разговора время, но не место.       — Ну, — она первой нарушила молчание, — раз уж ты спугнул моего кавалера…       — Мне его вернуть? — предложил он, не дав ей договорить. Сакура в протесте округлила глаза и он засмеялся. — Просто я переживал за паренька, мало ли чем грозил ему этот вечер… ошейник, латексный комбинезончик… И, о боги, как их… анальные пробки?       — М-м-м, что-то уж слишком мечтательный тон у тебя, Какаши. — Она медленно прокрутила бокал в руке и совершенно серьёзно добавила: — Это ты мне сейчас свои скрытые желания проецируешь?       — О нет, нет, — он примирительно поднял ладони вверх, — в твоём шкафу меня привлекают совершенно другие вещи.       Сакура недоверчиво качнула головой — то, что Хатаке спокойно и без скрытого пренебрежения шутил о своих наклонностях уже было прорывом. Наверняка эти сутки без неё для него не прошли впустую — он выглядел определённо расслабленно, и если не принял, то хотя бы смирился с первопричиной. Однако она была уверена, что скелетов в его шкафу куда больше, чем она успела увидеть.       — Будешь хорошим мальчиком — после всей этой истории подарю тебе что-нибудь на память. — Она подмигнула, облокотившись и подперев подбородок сцеплёнными ладонями.       Их лица оказались ближе, от её внимания не укрылось то, что и он неосознанно подался чуть вперёд. К ней. Сакура призадумалась об этом и воспоминания всплыли в памяти.       — Как быстро всё меняется, не находишь?       — Ты о чём?       — Совсем недавно, там, за барной стойкой, — она кивнула, указывая, и после некоторого замешательства, продолжила: — ты уверял меня в обратном. То, что ещё совсем недавно ты считал извращением, сейчас воспринимаешь вариантом нормы.       — Не думал, что ты такая злопамятная. — Какаши тяжело вздохнул и, кажется, растерялся, но вскоре вернул себе уверенность. — Я ошибся. Я виноват и могу хоть каждый день приносить свои извинения…       — Не в этом дело. — Она закатила глаза, мол, тот инцидент с поспешным обвинением её совсем не трогал. — Просто вечер такой, да и бар тот же. Вот и вспомнилось.       — Тебе и не забывалось. Я задел твою гордость…       — Это называется «честь».       — Не перегибай. Да, я был не прав, да, я поспешил, но и ты меня пой…       — Просто давай оставим это, — опять резко перебила она и неловко отдалилась от него, обхватывая себя руками. Необходимо было увести разговор в другое русло. Но Хатаке, решительно упёршись в её лицо взглядом, нахмурился и продолжил:       — Нет, давай поговорим и забудем уже, как забыли многое и до и после. Ты сама знаешь, что удушение для маньяка особый вид наслаждения — агония их жертв вызывает у них сексуальное удовлетворение.       — Не все, как ты любишь говорить, «извращенцы» — убийцы, Какаши.       — Да, но все убийцы те ещё извращенцы.       Сакура раздражённо поджала губы; разговор был ей неприятен, но ей действительно были любопытны умозаключения Хатаке, да и прав он, — тот случай — единственное висящее между ними напряжение. Случившееся в её день рождения невольно тревожило её. Даже его недо-домогательство не задело её настолько сильно. Возможно, отчасти, потому что об этом никто, кроме них, и не знал… В любом случае, это они уже обсудили.       — Послушай, я тогда о тематиках толком ничего не знал. Конечно, слышал, представлял, но это не одно и то же. А тут… я увидел эти записи с камеры наблюдения, она была похожа на тебя. А потом мы приехали в офис, и я узнал, что одного из лучших судмедов в префектуре вырвало от страха перед трупом. Я даже сначала не поверил — ты же даже гнилых спокойно осматриваешь, не морщась.       Сакура никогда не смотрела на всё с этой стороны. Но её хвалёный мозг быстро предположил его ход мыслей:       — А потом ты узнал, что мы ещё и знакомы с покойным. — Какаши согласно кивнул.       — Это было моей ошибкой, но, пойми, я так разозлился. Ты могла быть ею — не оставить улик, спокойно выйти из дома, полного охраны, и пропасть. Ты знаешь систему изнутри достаточно, чтобы находить в ней лазейки. — Он ущипнул себя за переносицу. — Как бы я ни относился к тебе раньше, я никогда не считал тебя непрофессионалом, всегда думал, что могу тебе доверять, как и всем в нашем агенстве. И я рад, что я так жёстко облажался тогда.       — Так выпьем же за это? — решив закончить разговор, предложила она, горько улыбнувшись. Как бы паршиво ни вышло тогда, сейчас не лучше — Какаши рассуждал верно: эта сумасшедшая каждый раз будто растворялась.       — Угощаешь? — Приняв правила новой игры, он даже будто в лице изменился — за секунды становясь всё таким же безмятежно весёлым.       — О да, когда всё включено, даже я становлюсь расточительной. — Она улыбнулась уже не так натянуто и, ухватив стеклянную бутылку колы за горлышко, протянула ему. — Угадаешь, что там? Снотворное или слабительное?       — Главное, чтобы не всё вместе, — хохотнул он и, едва соприкоснувшись с ней пальцами, перехватил бутылку из её рук.       Напряжение между ними наконец-то спало: Какаши лениво рассматривал гостей, скитающихся от бара до танцпола, неспешно потягивал газировку и больше не пытался притворяться, что пьёт что-то алкогольное. И Сакуре такая честность, пусть и в мелочах, откровенно нравилась.       — Ну, что ж, — спустя какое-то время снова задумчиво скользнув по нему взглядом, проговорила она, — твоя компания, конечно, просто чудесна, но, думаю, что мне пора.       Она медленно развела затёкшие плечи, потягиваясь. Хатаке, казалось, и бровью не повёл — всё с тем же спокойным выражением лица отставил бутылку в сторону и поправил закатанные рукава неизменной водолазки.       — Потанцуешь со мной?       Секундно ей показалось, что она ослышалась, но Какаши, не дожидаясь её ответа, встал и приглашающе протянул руку.       «За этим же и шла», — логично рассудил внутренний голос, и Сакура, не подав виду, что замешкалась, согласилась.       — Один танец, — не выпуская его ладонь из своей, предупредила она, — я действительно валюсь с ног. А завтра у нас много работы.       — Разве не я — твоя работа, Сакура? — чуть наклонившись, самодовольным котом промурлыкал он, прежде чем выйти на танцпол.       Она ухмыльнулась, и, только развернувшись к нему лицом, впервые осознала их разницу в росте. Во время сессии она этого не замечала — ведущая позиция оставалась за ней, насколько бы ни был сабмиссив крупнее и выше неё, она всегда с лёгкостью смотрела на них сверху вниз. А здесь и сейчас Какаши неожиданно умело и уверенно вёл её в танце так, будто бы её тело двигалось по наитию.       — Знаешь, мне тоже кое-что вспомнилось из того вечера, — шепнул он ей на ухо, и Сакура задержала дыхание — от его низкого голоса мурашки пробежали по её спине.       — И что же? — стараясь концентрироваться на своих движениях, а не на ощущениях, она так нетипично несмело подняла на него глаза.       — Ты меня анализировала.       — Да? — Проследив за тем, как от лёгкой ухмылки уголки его губ медленно поползли вверх, — не на ту напал — Сакура поддразнивающе повела ладонью по его плечу. — Припоминаю что-то подобное. Кажется, тогда ты был куда более консервативен.       — Думаешь? — Она удивлённо охнула, почувствовав, как Какаши крепче сжал её в своих руках. От плавного поворота в такт музыке захватило дух. Или всё дело в жаре его тела? — И что теперь твой психоанализ говорит обо мне?       — Тебе? — Сакура на миг зажмурилась, запоминая, концентрируясь на моменте: мягкие направляющие движения, чёткий ритм медленной мелодии, гомон голосов и его запах, дурманящий голову не хуже крепкого виски. Варианты того, что она сделает с ним при первой же сессии, излишне навязчиво заполонили голову, и ей пришлось ощутимо прикусить губу, чтобы вновь взять ситуацию под свой контроль.       — Так и что же? — напомнил он о своём вопросе всё так же нахально скалясь.       Хатаке Какаши не был дураком. Он всё прекрасно видел: жадно впитывал каждую её реакцию, малейшую смену мимики, это явно читалось в его потемневших радужках.       — Я была права, — привстав на носочки, чтобы губами едва коснуться мочки его уха, в тон ему прошептала она, — хорошие мальчики должны быть честными сами с собой.       Сакура чувствовала себя просто прекрасно, почти нашкодившей девчонкой, а Хатаке оправдывал все её ожидания — хамоватое и наглое выражение лица удержать так и не смог, — смутился, демонстрируя тот стеснительный румянец на скулах, от которого у неё всё внутри немело.       Она широко и искренне улыбнулась — такие игры с Хатаке ей нравились даже больше прежних: если, выводя друг друга, они могли и перегнуть, то здесь оба прекрасно ощущали грани разумного и ощутимого.       Снова ласково огладив его плечо, она сменила положение рук и, прижавшись ближе к нему, обняла его за шею.       — Кажется, мне пора. — Сакура уже почти по привычке запустила руку ему в волосы. И наслаждаясь тем, как он силится так же по привычке не закрыть глаза, провела вниз, нарочно царапнув кожу.       Задев ворот водолазки, она остановилась — под пальцами явственно ощущалось то, чего там быть не должно. Не сегодня.       — Я решил не выбывать из эксперимента, — без шуток пояснил он, когда Сакура, не веря своим догадкам, впервые за то время, что они танцевали, посмотрела ему прямо в глаза.       «Что?..»       — Он что, — она даже не заметила, как нервно облизнула губы, — на тебе?       Какаши кивнул, и у неё вновь перехватило дыхание.       Низ живота словно кипятком ошпарило: удачно отогнанное ранее возбуждение снова заполнило её до краёв. До крови прикусив щёку, чтобы на её лице этого не отразилось, и, чтобы сдержаться от того, чтобы не прижаться к нему ещё плотнее, она через силу одобрительно кивнула в ответ.       В этот раз она ни за что не позволит разглядеть её внутренний раздрай. Слишком проблематично. Слишком внезапно истончилась грань дозволенного. Слишком мало они знакомы вот так, вплотную.       — Ты сегодня очень хороший мальчик, Какаши. — Она остановилась и медленно провела ладонью по его щеке. Не без внутреннего сожаления, запрятанного так глубоко, что будто не существовашего. — Но пора заканчивать. Не провожай.       В баре будто в одно мгновение стало невыносимо душно и громко — воздух словно лип к лёгким, не давая вздохнуть полной грудью. Она бросила на прощание короткий взгляд и резко развернулась, морщась от вкуса железа во рту. Ей отчаянно хотелось на воздух.       Наспех вызвав такси ко входу, она судорожно обвела взглядом гостей у бара и, поймав заинтересовано-вопросительный взгляд Ино, махнула ей на прощание.       Всё потом.       Как вылетела на улицу, Сакура даже толком и не запомнила — эти пара десятков шагов вышли торопливыми и не чёткими, и, кажется, она даже задела кого-то плечом. Лишь когда прохладный ночной воздух лизнул её разгорячённую кожу, она пришла в себя и подняла голову.       Чего это она вдруг? Хотя нет, всё вполне объяснимо. Реакция её тела на Хатаке и эмоциональная нестабильность — это обыкновенная нервозность после периода стресса. Нет, или причина в другом?.. Вот когда она была последний раз по-настоящему удовлетворена?       Зажав между губ только что подожженную сигарету, Сакура отмахнулась от внутреннего голоса. Дело было совсем не в физической составляющей. Первый вариант более вероятен.       На работе всё время приходилось думать об этом чёртовом деле. Все остальное осуществлялось ею буквально на автомате, и это её откровенно злило. А теперь и вовсе других задач, кроме тех, что были связаны с Какаши, у неё не было. Неуёмный перфекционизм в её характере кричал о недопустимости такого халатного отношения к работе, которой она фактически сейчас и не занималась. Сакура нервничала, перебирала в голове всё, что уже успела сделать, и всё что могла бы, но кроме того, чтобы ждать и грызть себя за бездействие, ей ничего не оставалось.       Ей нужно было постоянно сдерживаться: чтобы не сорваться в офис, чтобы не сорваться на Хатаке во время сессий, чтобы не взвыть от того, что такая привычная размеренность и упорядоченность действий, что она выстраивала годами, нарушена. Работа влезла в её дом, и она бы никогда не подумала, что, будучи судмедом, такое вообще возможно — брать работу на дом. И, что самое важное, работа заполнила и её личные отношения — связать себя ванильными отношениями она не могла: как объяснить мужчине, что её важные дела — это связывать и пороть коллегу? Тематические тоже мимо — ей было просто некогда. А с Хатаке не контролировать себя было просто нельзя — он был явно не готов не только раскрываться сам, но и принимать все её стороны.       Из бара вывалилась часть шумной компании, и Харуно зашла за угол в пустой проулок, чтобы никому не мешать, но видеть дорогу.       — Может, лучше мне отвезти тебя домой? Девушка за стойкой сказала, что такси придётся ждать ещё полчаса.       Сакура дёрнулась и чуть не уронила сигарету.       — Ты когда-нибудь станешь причиной моего инфаркта. — Она страдальчески вздохнула. — Нельзя так к людям подкрадываться, Какаши. И не стоит, я подожду.       — Тогда я подожду вместе с тобой, и оставь при себе свои возражения, нечего красивой девушке в лёгком платье стоять в тёмном переулке одной.       Сакура скривилась и, помедлив, согласилась. Благо наваждение почти отпустило, и теперь она снова может адекватно реагировать на Какаши в радиусе своего личного пространства. Наверное. А ещё стоило признаться — его неожиданная забота приятно грела.       Какаши похлопал себя по карманам и озадаченно почесал затылок.       — Кажется, я где-то про… потерял сигареты.       Сакура закатила глаза и фыркнула.       — У меня последняя. — Она фыркнула снова, когда увидела его гримасу, и сжалилась: — Могу поделиться.       — Вы сегодня просто невероятно щедры, Харуно-сама, — пробормотал он, прежде чем затянуться, касаясь губами её пальцев, когда она протянула к нему руку.       Её внимание будто магнитом притянулось к этому. Чертовщина. Похоже, кто-то содрал изоляцию с её нервных окончаний…       Сакура нервно сглотнула. Сизый дым с ароматом вишни повис между ними, но Какаши всё так же пристально смотрел прямо ей в глаза.       — Значит, ты считаешь меня красивой? — её голос, к её собственному удивлению, не дрогнул и прозвучал почти безразлично. И, будто в награду за это, она позволила себе сделать затяжку. Фильтр был немного влажным.       Но зачем она это спросила?       — Оглушительно, — он перехватил её ладонь, когда та едва оторвалась от её рта.       Затянулся.       — Невозможно, — выдохнул, не отпуская её руки, — красивой.       Сигарета выпала. Он несильно прикусил подушечки её пальцев.       — Какаши, мы… — Сакура задохнулась.       От скрутившейся в тугую спираль тяжести внизу живота колени норовили подкоситься.       — Но дело не в красоте. Серьёзно, Сакура, весь день я думал, как тебе сказать… ты переворачиваешь мою жизнь с ног на голову и… — он легко притянул её ближе, — и, чёрт возьми, не останавливайся.       Это было первым откровением для неё. А мягкая настойчивость его жадных губ на своих стала вторым. Третьим же был её стон.       Только сегодня, только сейчас, она наконец-то позволит отпустить себя. И будь что будет, они разберутся с этим позже.