Первый и единственный

Октябрь был тяжёлым месяцем для Ёхана. Ведь в этом месяце Мина и Усок праздновали свои дни рождения, и младшему надо было заработать им на подарки. А самое страшное было то, что у отца на работе был кризис, и он не смог выслать им деньги. И из этого следовало, что единственным источником дохода были подработки Ёхана. Младшему пришлось взять несколько дополнительных смен в кафе, в котором он работал официантом, также Ким удачно устроился барменом в ночной клуб. Но из-за этого всего Ёхану приходилось пропускать некоторые лекции, а потом наверстывать упущенное самостоятельно, и спал он от силы часа три. Усоку было больно смотреть на своего парня. Ёхан был побитым и равнодушным к окружающим. У него были огромные синяки под глазами, которые старшему приходилось замазывать тоналкой, чтобы младший выглядел презентабельно на работе. Усок прикрывал его перед преподавателями и брал у однокурсников конспекты лекций, на которых Ёхан отсутствовал. Также старший готовил парню обеды и, если его не было в университете, относил их ему на работу. К сожалению, это единственное, чем мог помочь Усок, потому что Ёхан никогда не взял бы у него деньги. Так что эти несколько недель были нелёгкими для них двоих. Для Ёхана—физически, а для Усока—психологически. ХХХХХ Маленькая золотая птичка сидела на миниатюрной веточке, с которой свисали «плоды» из драгоценных камней. У птицы был открыт крошечный клювик, возникало такое чувство, как-будто она исполняла свою радостную песню. Возможно, птичка всю жизнь прожила в клетке, без возможности взлететь и почувствовать вкус свободы. Но решётки пали, и это существо наконец-то смогло вздохнуть полной грудью. Эта подвеска напоминала Ёхану старшего. Он тоже хотел, чтобы хен смог избавиться от невидимых оков и стать свободным. И младший собирался помочь ему с этим. ХХХХХ Усок жил в богатом микрорайоне, который находился недалеко от университета. Эту квартиру подарил ему дедушка на совершеннолетие. Усок обустроил всё по своему вкусу. Самым любимым его местом была большая лоджия с панорамными окнами. Ким поставил там диван с кучей мягких подушек и журнальный столик. А в месте, где открывался лучший вид на город, стояло подвесное кресло в виде капли. Старший любил сидеть в нём и читать книги. Эта лоджия была некой крепостью для Усока, в которой он мог скрыться от всех проблем и чувствовать себя в безопасности. Сейчас старший сидел за столом, попивая вино и ожидая Ёхана, который должен был придти с минуты на минуту. Усок приготовил маринованную свиную шейку и карри с рисом. Он хотел ещё испечь торт, но младший сказал, что тогда он испортит часть его сюрприза. Этот день рождения старший решил отметить с Ёханом, потому что праздновать одному ужасно. В прихожей раздался звонок домофона, а на экране показалась мордашка младшего, который казался уже не таким замученным, как раньше. Усок молниеносно открыл дверь, кинулся на шею Кима, чуть не сбивая его с ног, и впился в его губы поцелуем. От шока у Ёхана распахнулись глаза. Не ожидал он такого бурного и настойчивого приветствия. — Вижу, ты уже без меня праздновать начал,— промолвил младший и облизал свои губы, на которых остался вкус вина. — Я совсем чуть-чуть...— Усок состроил невинную мордочку, как будто это не он успел уже выпить два бокала алкоголя. — Тебе и этого достаточно,— сказав это, Ёхан по-детски чмокнул своего хёна, вручил букет белых и красных роз и толкнул его в квартиру. А то негоже на лестничной клетки свои чувства проявлять, здесь так-то дети ходят, им видеть такое ещё рано. Всё внимание Усока переключилось на шикарный букет. Ему редко дарили цветы, так как бывших ухажеров не особенно волновали его чувства. Но это уже в прошлом. Взяв вазу с комода, старший ушёл в ванную, чтобы набрать воду. Тем временем Ёхан успел засунуть в холодильник коробку с тортом. Ким знал, что хен давно хочет попробовать заварной торт с шоколадом и карамелью, который считался фирменным десертом его мамы и который младший так часто нахваливал, когда говорил о своих любимых блюдах. Но этот торт был особенным, другого такого вам не найти. Младший подошёл со спины к парню, который расправлял все складочки на обёртке букета, и уткнулся ему в макушку, вдыхая такой родной запах. Усок откинулся на плечо Кима и положил свои руки на его. В объятьях было тепло и уютно, так же как в детстве, в те редкие дни, когда мама пекла любимое овсяное печенье старшего и готовила горячий шоколад. Усок начал целовать линию подбородка младшего, и они бы продолжили так стоять, но у желудка Ёхана, который начал журчать, явно были другие планы. — Я кушать хочу,— промямлил парень в ушко старшего, которое предательски покраснело. — Пошли, а то всё остынет. ХХХХХ В комнате раздается звонкий звук смеха. Младший рассказывает, как Нина пыталась спровадить своего настойчивого(да-да, в одиннадцать лет дети очень настойчивые) поклонника, сказав ему, что встречается с Ёханом и как ему пришлось ей подыгрывать. Итог этой истории таков, Ким получил удар по ноге, а поклонник—портфелем по башке, потому что «никто не смеет бить оппу, кроме меня и Мины». Усок обожает истории семьи Ким, они поднимают ему настроение. Он всегда поражался тому, как можно быть такими дружными и ... странными. Немного. Еда была съедена, а вино почти выпито, значит пришло время десерта и подарков. Ёхан завязал лентой глаза хёна и попросил его положить руки на коленки, чтобы парень не испортил сюрприз раньше времени. Усок начал елозить на стуле, так как он хотел быстрее узнать, что приготовил для него младший. Где-то слева от него раздавались звуки шуршащей упаковки. Потом звяканье тарелки об стол прямо перед ним. Ёхан зашёл ему за спину и положил руки на его плечи. Пальцы потянулись к пуговицам рубашки, расстегнув первые три и оголив прекрасные ключицы. Мягкие губы опустились на кожу у основания шеи, оставляя мимолётные поцелуи. Кожа Усока покрылась мурашками, а он сам до боли закусил губу. Тёплые губы заменил холодный метал, который остужал разгорячившуюся кожу. Лента пропала, и старший увидел торт. Он был украшен различными посыпками в виде шариков, цветочков, звездочек и сердечек. Причём торт был разделён ровно на две части: одна с розовой мелкой посыпкой, другая—с желтой. Каждая сторона была украшена по-своему, а по середине кривыми буковками из мастики было написано «С днём рождения! Усоку 24 годика!». — Нина и Мина не смогли договориться насчёт цвета и чуть не подрались, но они очень старались сделать всё красиво. И пожелали тебе приятного аппетита,— объяснил ситуацию Ёхан, смотря на то, как Ким поднялся со стула и начал ближе разглядывать торт. На розовой стороне было выложено сердечко из сердечек, а бок был украшен цветами. На желтой части были нарисованы волны из растопленного шоколада, а на них лежали цветные звёздочки и шарики.— Розовая сторона принадлежит Мине, а жёлтая— Нине,— пояснил младший.— А теперь загадывай желание. Две коротенькие и одна длинная свечки горели тёплым пламенем. Усок не верил во всю эту ерунду с желаниями, но сейчас ему захотелось в это поверить. Парень закрыл глаза, сказал про себя слова и задул свечи. Он открыл глаза и увидел такую дорогую улыбку Ёхана. Это стало последней каплей. — Эй, ну ты чего?— Ким подошёл и обнял Усока, который начал плакать. Ведь у него нет таких родных, которые готовили бы ему такие подарки от чистого сердца. У него вообще как таковых родных не осталось. Родители отказались, дедушка с бабушкой слишком заняты, чтобы уделять ему внимание, а других родственников у него нет. Он столько лет был один, столько слёз выплакал за это время. Но сейчас Усок в безопасности, и плакать при Ёхане не стыдно. — Всё, перестань,— младший собрал губами слёзы сначала с левой щеки, потом с правой и утянул хёна в поцелуй, поглаживая его спину, успокаивая.— Тебе кусочек с чьей части? Нины или Мины? — Посерединке,— буркнул Усок в ключицы парню и сел обратно на стул. И только сейчас он вспомнил про подвеску. Старший потянулся к ней рукой и увидел маленькую птичку. Усок улыбнулся и сжал подвеску, погружаясь в свои мысли. Торт они ели в тишине. Ёхан видел, что хён был расстроен, и он решил, что лучше не трогать его. Доев свой кусочек, он решил убраться на столе. Тем временем Усок мысленно послал нахуй своё прошлое, свои обиды и разочарования. Старший подошёл к Ёхану и развернул его к себе лицом, впиваясь в губы требовательным поцелуем. Язык проникает в чужой рот, начиная там хозяйничать. А Ёхан совершенно не против. Он подхватывает хёна под бедра и усаживает на стол, с которого летят тарелки с недоеденными салатами и бутылка с остатками вина. И плевать, что дорогой сервиз разбился, а вино пролилось на белоснежный ковер. На всё плевать. Ёхан укладывает парня на стол и запускает руки ему под рубашку. Он поглаживает нежную кожу, сжимает сильно тонкий стан, то еле касается его. Усок зарывается пальцами в его волосы, больно оттягивая локоны. Поцелуй выходит мокрым и горячим. Воздуха предательски не хватает, но парни не хотят прерываться. Им легче задохнуться, чем отпустить друг друга. Ёхан находит силы оборвать этот поцелуй, но Усоку мало. Он переходит на его шею, покусывая плечо и ключицы. Младший удобней подхватывает парня и пытается аккуратно обойти осколки. А старший начал расстегивать одной рукой его рубашку, чем очень мешал, а второй продолжал держаться за плечи Кима. Пройдя опасный участок, Ёхан опустил хёна. Если бы он продолжил его нести, то тупо уронил бы, потому что сил сдерживаться больше нет. Дошли они до спальни, собрав все углы, порвав рубашку Усока и сломав пряжку на ремне Ёхана. И вот долгожданный контраст холодных шёлковых простыней и горячей кожи. Разум затуманен. На теле Ёхана расцветает куча засосов, потому что хен собственник. Пусть теперь все знают, что младший только его. Ёхан отрывается от сладких губ, чтобы перевести дыхание. Ему нужно кое-что сказать, но для этого надо как-то привлечь внимание хёна, который уже перешёл с поцелуями на его подкаченную грудь. — Хен,— позвал Ким старшего, оттягивая его от себя. —Чего?—недовольно спросил Усок, нахмурив брови и продолжая поглаживать шикарное тело. Он ненавидел, когда его отвлекают, тем более от такого интересного занятия. Ёхан нежно поцеловал парня, как бы извиняясь. И увидев, что лицо Усока расслабилось, он продолжил: —Хён, понимаешь...— Ким замялся. Он не знал, как правильно выразить свою мысль. Во-первых, потому что возбуждение не давало здраво мыслить. И во-вторых, потому что было немного стыдно.— Ты ведь знаешь, что у меня ни разу не было с парнями. И я не уверен, что точно знаю, что и как делать, и... Договорить он не успел. Усок схватил его за щеки и притянул к себе, впиваясь в губы. Он водил языком по гладким стеночкам, прошёлся по ровному ряду верхних зубов и напоследок больно прикусил нижнюю губу. — Не волнуйся, я тебя всему научу,— Усок ухмыльнулся, опрокинул Ёхана на кровать и потянулся к тумбочке. Старший сел парню на живот спиной к нему, открыв вид на острые лопатки, тонкую талию и округлые ягодицы. Ёхан провёл рукой от шеи до поясницы, заставив хёна выгнуться и тихо простонать. Младший положил ладони на ягодицы старшего и стал ожидать его действий. Усок выдавил себе на пальцы смазку из тюбика и завёл руку себе за спину, пытаясь расслабиться. Первый палец прошёл легко. У него и не было секса месяца три, поэтому он начал готовить себя для этого вечера заранее. Ким сразу же добавил второй палец, а третий прошёл уже туго, от чего член Усока дернулся, чувствуя заполненность. Ёхан завороженно наблюдая за тем, как пальцы хёна, то пропадали в желанном нутре, то появлялись, растягивая сжатую дырочку, края которой блестели от смазки. Младший сильнее сжал ягодицы и развёл их, поглаживая нежную кожу. Собрав смазку с краёв, Ким протолкнул свой палец к чужим, из-за чего Усок простонал, впиваясь ногтями в бедро тонсена, на которое опирался. Их пальцы переплелись и стали двигаться в унисон. Старший вытащил свои пальцы и надел на член Ёхана резинку, смазав его. Сев к нему лицом, Усок начал насаживаться на орган парня. Ёхан всеми силами пытался сдерживать себя. В хёне было тесно и жарко. Хотелось вдалбливаться в него резко и быстро, но боль на лице Кима заставляла его терпеть. Но боль перетекала в наслаждение. Усок двигался медленно, потому что сил не оставалось. Он корил себя за то, что вообще пил это чёртово вино, от которого его клонит в сон. — Ёханни...ах...молю, двигайся...аха...пожалуйста, двигайся... Младший не мог не исполнить его просьбу. Он повалил хёна, закинув его ноги себе за спину и начиная вбиваться в него до основания. Усок запрокинул голову, подставляя шею под поцелуи Кима. От блаженства закатывались глаза. И парень понял, что нашёл свой рай или ад. Звёздочки перед глазами, скрип кровати, шлепки кожи об кожу, сладкие стоны и два парня, которые наконец-то слились воедино.