Первый и единственный

Вскоре после свидания Ёхан заболел. У него была температура и насморк. Ему было жарко, но когда он открывал окно, ему сразу же становилось холодно, и его бил озноб. Сёстры с мамой уехали на несколько дней к бабушке в деревню. Это было хорошо, потому что Ёхан мог наконец-то побыть в тишине. Но с другой стороны—плохо, потому что кто же его вылечит, если не родная мама? Поэтому сейчас Ким лежал в своей постели и думал о том, как скоро закончатся его мучения, и он сможет увидеть своего хёна, который слал ему в сообщениях сердечки и писал, что сильно скучает по нему. Сквозь дремоту Ёхан услышал, что в дверь стучат. Подняв своё ослабленное тело, он медленно поплелся в коридор. Несмотря в глазок и не спрашивая, кто там, Ким отворил входную дверь. Он еле открыл свои слипшиеся глаза и то, что Ёхан увидел, заставило его вмиг проснуться. Перед ним был Усок. Старший стоял, вытянув губы трубочкой и поедая взглядом своего тонсена, на котором не было футболки. — Хён, что ты здесь делаешь?— этот вопрос вывел Усока из оцепенения. — А ты думал, что я оставлю своего парня одного на произвол судьбы?— спросил старший и прошёл в квартиру, закрывая дверь и снимая пальто.— Как себя чувствуешь, Ёханни? — Могло быть и хуже,— младший хотел улыбаться, но у него закружилась голова, и он оперся рукой на стену. — Эй, не смей падать,— Усок приобнял Кима за талию, не давая тому осесть на пол.— Какая комната твоя? Ёхан показал на дверь, которая находилась в конце узкого коридора. Старший, уложив Кима на кровать и накрыв одеялом, побежал искать градусник, который после показал такие цифры, как 37,9. Температура не была смертельной, но Усок начал ещё сильнее переживать за своего возлюбленного. Старший дал Ёхану жаропонижающее и ждал, пока он уснёт, нежно поглаживая его руку. Усок тихо закрыл дверь и направился в сторону кухни, прихватив по пути пакет из супермаркета. Младший все эти дни практически ничего не ел, потому что его тошнило, но Ким пришёл к нему с намерением накормить своим супом. Поставив мясо вариться, он вымыл овощи и начал нарезать их, стараясь делать это как можно тише. Оставив кастрюлю на медленном огне, Усок вернулся к младшему и обтёр его потное лицо влажным полотенцем. Температура Ёхана спала. Старший невесомо провёл подушечками пальцев по щекам, на которых ещё оставался нездоровый румянец. Усок только сейчас понял, как сильно устал, поэтому, поставив будильник на вибрацию и положив телефон в задний карман джинс, он прилёг рядом с Ёханом. ХХХХХ — Ну, хён, я больше не хочу,— капризничал Ёхан, как маленький. — Ты два дня ничего не ел!— ворчал Усок на младшего, который съел меньше половины.— Я и так зол на тебя из-за того, что ты не пил таблетки. И сейчас ты огорчаешь меня ещё больше. — Я пил таблетки! — Не ври. Я посмотрел в аптечке. Те лекарства, которые ты должен был пить, даже не открыты. Ёхану было стыдно. Ладно, он согласен с тем, что он идиот, который думал, что всё само пройдёт. Поэтому сейчас Ким молча ел суп, которым Усок кормил его с ложечки, а потом выпил все нужные таблетки. — Прости. — Теперь ты мне будешь присылать фотоотчёт,— старший перекинул ногу через бёдра Ёхана, который сидел, оперевшись на спинку кровати, и потянулся за поцелуем. — Я же заражу тебя,— младший резко повернул голову в сторону, и губы парня опустились на его щеку. — Во-первых, я болел только несколько раз и то в детстве. Во-вторых, от секундного прикосновения я точно не заболею,— Усок обхватил лицо Кима руками и чмокнул того в губы.— Я хочу, чтобы ты поскорее выздоровел. Скучаю по тебе жутко. Ещё и эти идиоты... ой. — Какие идиоты?— это «ой» очень насторожило Ёхана. Когда хён звонил, даже через динамик телефона было понятно, что ему грустный, и это не только из-за него. Усок опустил взгляд вниз, а потом просто прижался к своему парню, показывая этим, что не хочет говорить на эту тему.— Хён, скажи. А то я начну волноваться за тебя, и больной пойду в универ. — По правде говоря, ничего серьёзного. Просто этот еблан, которому ты обещал кости переломать, распустил слухи, что он меня трахнул. И то, что я сейчас одинок и могу дать любому, кто попросит. Теперь ко мне подходят всякие придурки, я их посылаю на все четыре стороны и говорю, что ты мой парень. А они все, как один, повторяют то, что я шлюха, а ты тупой качок... — Кто тебе такое говорит?!— Ёхан был зол. Как эти мрази вообще посмели говорить такую гадость про его милого хёна? — Много кто, всех не припомню. Но это не важно. — В смысле не важно?! Они не имеют никакого права оскорблять тебя и поливать грязью! — Так! Успокойся. А то у тебя аж вены на шее вздулись,— Усок пытался унять своего парня, поглаживая его плечи и целуя линию челюсти.— Когда твои возвращаются?— решил перевести он тему. — Через три дня. — Значит, я могу всё это время приходить к тебе? — А ты будешь меня кормить? — Такое ощущение, что я нужен тебе только в качестве личной няньки. — Ну, не только. Ещё и в качестве человека, которого я бы мог обнимать, защищать, целовать и любить. — Эй, хватит подлизываться,— начал фальшиво возмущаться Усок, потому что не хотел показывать Ёхану, как сильно трепещет его сердце от этих слов. ХХХХХ Все эти три дня Усок приходил к младшему после лекций, оставляя дела студсовета доверенному лицу. Под его надзором Ким пошёл на поправку. Старший готовил любимые блюда Ёхана, которые он нахваливал и говорил, что хён готовит так же вкусно, как и его мама. Усок считал это высшей похвалой для своей стряпни. После трапезы они садились смотреть какой-нибудь фильм. Но получалось это у них плохо, потому что они постоянно разговаривали или целовались, не особо следя за сюжетом. Один раз у них произошёл маленький казус, когда парни зашли дальше обычных поцелуев, но они успели вовремя остановиться, понимая, что ещё рано. Выйдя с больничного, Ёхан разобрался со всеми обидчиками своего хёна. Правда для этого пришлось сломать руку самому главному идиоту, но это случилось чисто случайно, и, к счастью, старший смог замять это дело. Зато на этом примере все поняли, что к Усоку лучше не лезть. Так то жизнь Ёхана и Усока в универе осталась прежней. Изменилось только то, что они стали ходить за ручку и местами могли начать выражать свои чувства при посторонних. А ещё младший стал частенько баловать своего хёна выпечкой. Пончики, маффины, макаруны и панкейки — главная слабость Усока, которую он проклинал. Именно из-за неё он стоял сейчас перед зеркалом в их кабинете в студсовете и разглядывал свой зад. — Ну, ты посмотри, как я разжирел,— выражал Усок своё недовольство младшему.— Ты меня так раскормил, что моя жопа скоро в джинсы влезать не будет. — Да нормальная у тебя жопа,— Ёхану надоело наблюдать, как его вторая половинка уже несколько минут крутится перед зеркалом и рассматривает свою пятую точку с разных сторон, поэтому он, закончив свою работу и выключив компьютер, встал из-за стола и прижал к себе своего парня, опустив руки на его бёдра. — Ты это всё специально делаешь, чтобы на меня никто не смотрел. — Пф, пусть смотрят. — В смысле?— эти слова младшего заставили Усока удивиться. «То есть ему вообще плевать, что меня какие-то извращенцы глазами раздевают?»— промелькнула эта мысль у него в голове. — Пусть смотрят и завидуют тому, что ты принадлежишь не им, а мне. — Дурак,— старший шутливо ударил Ёхана своим маленьким кулачком в плечо. Закрыв за собой дверь кабинета, они пошли, взявшись за руки, на выход из учебного заведения, разговаривая о предстоящем фестивале. Но в главном холле Ёхана остановили одногруппницы, с которыми у него было общее задание. Усок думал постоять и подождать младшего, но, увидев знакомую фигуру, шедшую в их сторону и смотревшую прямо на него, он направился ей на встречу. — Ты что здесь делаешь?— спросил старший, смотря на парня своим фирменным убийственным взглядом. — А что мне уже нельзя зайти в университет, в котором я раньше учился?— ответил вопросом на вопрос Джинхёк, бывший парень Усока, с которым он расстался чуть более месяца назад. — Вот именно, что учился. Вали обратно в свою Америку, здесь тебе не рады. — А я вот рад тебя снова увидеть,— Джинхёк потянул свою руку для того, чтобы коснуться лица Кима, но тот откинул её. — Иди нахуй. — Ты так и не научился держать свой язык за зубами,— оскалился Ли и схватил Усока за рубашку в районе плеча.— То есть я весь такой плохой, а ты у нас опять ангел? Заметь это не я сразу же прыгнул на первого попавшегося, только расставшись со своим парнем. — Для особо тупых и глухих готов повторить,— Ким сейчас готов был плескаться ядом во все стороны.— Ты, сука, изменял мне с каждым встречным. Хотя, чего греха таить, я тебя вообще никогда не воспринимал за достойного партнёра. Мне просто было выгодно держать тебя рядом с собой. Любую шлюху, которая мешала мне, ты отвлекал и втягивал в свой разгульный образ жизни. А ты даже и не подозревал этого. Самовлюбленная мразь и... Договорить Усок не успел, так как получил пощёчину. Он готов был получить второй удар, но появился Ёхан, который ели прорвался через огромную толпу зевак, и оттолкнул своего хёна. Удар был такой силы, что младший отлетел к колонне, которая стояла сзади, и сильно приложился об неё головой, потеряв сознание. — Ёхан!— заорал Усок. Он подполз к младшему и пытался привести его в чувства. Из его носа текла кровь, губа лопнула, а на затылке возможно в скором времени появится огромная шишка. — Отнесите его в медпункт,— попросил Ким у рядом стоящих ребят, а сам он направился в сторону Джинхёка, которого оттащили в противоположную сторону. Если бы Усок мог, то убил бы его. К сожалению, такой возможности у него сейчас нет, и вообще из-за своей хрупкой комплекции он не в силах навредить кому-либо, но Ёхан научил его приёму, который старший мог использовать. Усок подошёл к Ли на расстояние вытянутой руки и со всей силы зарядил ему по коленной чашечке. Джинхёк вмиг упал на одно колено, и теперь Ким смотрел на него сверху вниз. — Ещё хоть раз увижу тебя рядом с собой или Ёханом, и ты труп,— Усок находился в крайней стадии своего гнева, дальше только ад. И Ли понимал, что эта угроза может стать реальной, и тогда ему больше не жить. ХХХХХ Ёхан чувствовал себя так, как-будто его били молотком несколько дней. Голова болела нещадно. Всё вокруг кружилось, поэтому он долгое время пытался сфокусировать свой взгляд на лице человека, который возвышался над ним. — Ты как?— Усок уже успел усмирить свою ярость и теперь его волновало только самочувствие младшего. — Херово, но жить можно. — Врач сказал, что сотрясения нет, но голова может болеть несколько дней. — Ничего страшного, потерплю,— Ёхан переплел их пальцы и начал гладить большим бледную кожу.— Что он хотел от тебя? — Без понятия. Кажется, решил предъявить какие-то права на меня. Избалованный ублюдок. Но ничего. Я пригрозил ему, а так как он только на людях может строить из себя героя, а по реальности бесхребетный трус, не думаю, что он решит ещё раз заявиться сюда. — Мне никогда он не нравился. Не мог даже находится с вами в одной комнате, так как меня от него воротило,— младший скривился. — Ууу, малыш Ёханни, ревнует,— Усок умилялся мордочкой своего тонсена и устроился у него под боком. Старший вспомнил то время, когда встречался с Джинхёком, но уже тогда был влюблён в Кима. Усок не мог признаться ему, потому что не хотел «испачкать своей грязью» такого светлого ангелочка, как Ёхан. Хотя и сейчас он этого жутко боится.