Bring me to life

POV Софи С трудом распахнув глаза, меня ослепил яркий свет. Картинка вокруг расплывается и я не могу на ней сосредоточиться. Странное помутнение в голове, как после жуткого похмелья, но это точно не оно. Пытаюсь пошевелить пальцами на ногах, но конечности не слушаются, впечатление, будто их отлежали. Где я, черт возьми? Взгляд медленно падает на руки: из вен торчат катетеры, а рядом с койкой стоит капельница, за руку меня держит человек, по сравнению с его, моя — ледяная, но лицо расфокусировано и на нем кислородная маска, я с трудом дышу. Тело обессилено и обездвижено. Где Густав? Может, это он сидит рядом? Попытка открыть рот и произнести слово терпит крах. Что произошло? Меня увезли с той вечеринки? Закрываю глаза. Отключаюсь. POV автор — Господи! — женщина подскакивает со стула, от чего тот со скрипом отъезжает назад. Мать сжимает руку дочери в своей, а из глаз без остановки текут слезы. — Я не могу поверить! Солнышко, открой глаза! Ты меня слышишь? — волнительно гладит своего ребенка по лицу, но оно как прежде холодное. Сама она выглядит не лучше. Вид у нее, будто не спала несколько месяцев: бледный, слегка желтушный, нездоровый цвет лица, потрескавшиеся губы, черные синяки под глазами и отросшие седые корни волос, собранные в небрежный хвост. Уголки рта опущены, а глаза безжизненно тусклые. Женщина быстро подрывается с места и выбегает из палаты. Через некоторое время она возвращается уже с доктором. Мужчина подходит к тощему, белому, как мел, телу, мирно лежащему на больничной койке. — Она и впрямь открыла глаза? Говорила что-нибудь? — пристально осматривая девушку, с серьезным видом спрашивал док у матери. — Нет, нет! Ни слова. Она только открыла глаза, ненадолго! Немного здесь осмотрелась, а затем... — у матери вновь хлынули слезы. Она не в силах говорить. — Софи? Ты слышишь меня? Скажи нам хоть что-то, это важно, эй, ты здесь? — доктор держал девушку за руку, прощупывая пульс. — Дай знать, если ты с нами, Софи. В ответ девушка что-то промычала сквозь слипшиеся губы. — Г-ас... — у бедолаги совсем нет сил. — Газ? — недоуменно прищурив глаза, переспросил врач. — Какой еще газ? — мужчина средних лет обернулся к поникшей матери. — Она бредит. Говорит о каком-то газе, — он тяжко вздохнул. — Прошло уже две недели. Её состояние крайне тяжелое: она может лежать в коме до тех пор, пока сердце не остановится, а оно уже довольно таки слабое. Организм молодой и да, он будет бороться до последнего, но, боюсь, что совсем недолго. Мне очень жаль, — мужчина поджал губы. — В первую очередь пострадала печень и ее поджелудочная железа. А также почки и конечно же само сердце. Гемоглобин падает с каждым днем, мы всячески стараемся держать его показатели на нужном уровне. Давление очень низкое, а пульс замедленный. Со временем произойдет угнетение дыхания, и функционирование организма прекратится. Ей повезло, что она еще жива… Простите за мою прямолинейность, Бога ради. Просто... От передозировки обычно умирают сразу, но, видимо, что-то держит еще ее в этом мире, — с сожалением заключил Док. Несколько минут помолчав, он продолжил. — Уважаемая, не мучайте себя, — он склонил голову к женщине, сидящей у койки. — Я знаю, как тяжело терять детей, тем более, когда они так молоды. Но Вам нужно поехать домой, Вы же не можете ночевать здесь всё время. Ей не помочь, а Ваша жизнь продолжается. Только усугубите своё состояние, оно итак неважное. Просто немного поспите. — Нет! — вскрикнула женщина. — Да как вы смеете! Я не могу... Оставить её одну... Моя девочка, — убавив тон, женщина закрыла лицо руками, и продолжила горько рыдать, сжимая руку дочери. — Сколько ей, говорите? — откашлявшись в кулак, поинтересовался врач, с сожалением поглядывая на полумертвое тело Софи. Ему искренне жаль зрелую мать. Спустя полторы минуты, пытаясь прийти немного в себя, женщина подтерла слезы платком, шмыгнув носом и ответила дрожащим голосом. — Летом ей исполнилось девятнадцать лет. Моя девочка... Она так молода. Они отмечали у кого-то из друзей, я не знаю... Соф мне не рассказывала ничего. Я звонила ей, но она не брала трубку, — её голос обрывался после каждого слова, было тяжело говорить о таком. — Мне искренне жаль, что мы живем в столь злосчастное время, когда все препараты доступны нашим детям. К тому же, зачастую — поддельные, — врач подошел к женщине, и слегка приобнял за плечи. Ответа не последовало и в палате повисла гробовая, мрачная тишина. Лишь бедная, горюющая мать нарушала ее своими всхлипами. Через несколько минут на прикроватном кардиомониторе, отвечающем за жизненные показатели, раздался длинный, непрерывный писк, который означал конец. А после — истошный крик матери. В 17:43, 5 августа 2019 года не стало Софи. Кислород перестал снабжать клетки мозга кислородом и ее сердце остановилось. Все это время, находясь в коме, она видела сон — потрясающий сон, в котором была по-своему счастлива, пусть и не по-настоящему, но рядом с человеком, который был смыслом ее жизни. Но его не стало ранее. Густав Элайджа Ар умер 15 ноября 2017 года. Софи долгое время не могла свыкнуться с потерей своего кумира, она думала о нем постоянно и корила жизнь за ее несправедливость, вот такой глупой она была девушкой. Почему глупой? Так считала сама Софи, а также ее друзья, которые задавали ей частый вопрос: «Разве можно так убиваться по человеку, который даже не знал о твоем существовании?» Но юная девушка больше не видела смысла в своей жизни, зная, что единственный человек, который мог бы понять ее — мертв. Густав отдавал свою любовь и энергию через свою музыку, которая, в свою очередь, давала Софи силы двигаться по жизни. Она больше не услышит его новых песен, не увидит, как он взрослеет, приобретая новые морщины на татуированном лице. Меняет свой стиль, смеется и дурачится, грустит, ругается матом, проводит прямые трансляции и засыпает на них. Или приезжает в Россию, которую он так любил и скучал, упоминая о ней перед своей смертью. Он писал: «I miss Russia» и толпы поклонников отвечали ему тем же. Девушке было очень тяжело принять этот факт. На протяжении долгих лет Софи пребывала в депрессии. Многое волновало и беспокоило ее юное и чересчур ранимое сердце. Проблемы в семье, последующий развод родителей, метание от одного родителя к другому, школа, неуемные одноклассники, проблемы с принятием себя, боязнь лишний раз выйти на улицу, остерегаясь косых взглядов прохожих — совокупность банальных, казалось бы, вещей, действительно имели свой вес. В конце-концов, смерть лучшей подруги, а затем и любимого исполнителя — это добило девушку окончательно. На ее депрессивные состояние никто не обращал внимания, а все потому, что ей легко удавалось скрывать его. Она пичкала себя таблетками изо дня в день, чтобы избавиться от тревоги и натягивала улыбку на свое лицо, чтобы все думали, что у нее все в полном порядке. В свой девятнадцатый день рождения Софи загадала желание, которое ни за что в жизни бы не сбылось. Она прекрасно знала, что так не бывает на свете. Время не возвращается, оно лишь утекает. А жизнь — это несчастное мгновение, яркая вспышка. Соф задула свечи на праздничном торте, а затем отлучилась. Она уединилась в ванной, открыв новую, еще нетронутую банку снотворного и взглянула на себя в зеркало. Продолжая смотреть на свое отражение, она по одной, медленно закидывала таблетку в рот дрожащими руками, пока не высыпала содержимое баночки полностью. Запив водой, она закрыла глаза, улыбнувшись, и прошептала: «Скоро мы встретимся, птенчик. Скоро мы будем рядом. Ты встретишь меня, да? Ты будешь петь мне свои песни, а я целую вечность буду смотреть на твое нестареющее лицо, любуясь самой прекрасной улыбкой во всей Вселенной» — после чего вернулась к друзьям, целенаправленно выпила водки и уехала домой. Она с трудом передвигала ноги, а ее голова раскалывалась и было тяжело дышать — по пути ей мерещилось что попало, но все же удалось подняться на лифте в свою квартиру. Заперев дверь, девушка обессиленно упала в кровать. Софи видела быстрый сон, растянувшийся на дни, в которых была счастлива, пускай и не наяву — но ей казалось это до жути реальным. Она находилась рядом с тем, кого так любила. Она держала его за руку, касалась его губ, слышала хриплый, прокуренный голос. Ей казалось, что прошло тысячу лет, когда она очнулась в палате. Полная дезориентация и отсутствие времени. Где она? Кто она? Сколько прошло лет? Софи горько осознала, что ей все это снилось. Боль пронзила ее слабое сердце насквозь. Закрыв глаза, она попросила Густава забрать ее с собой, ведь без него в этом мире ей делать нечего. Он не хотел этого, он не мог отнять у кого-либо жизнь, но она итак висела на волоске, без шансов на спасение, — точно как и его когда-то. Софи увидела чудесное лицо. Парень улыбнулся и раскрыл руки для объятий, а после — тьма. Последняя капля слезы скатилась по ее мраморной, бледной коже. И через десять минут ее сердце остановилось. Навсегда. «Passing by no one notice my angel wings, Gettin high cuz my life don’t mean shit to me» ___ evanescence — bring me to life How can you see into my eyes like open doors (Как ты можешь смотреть в мои глаза, как в открытые двери) Leading you down into my core (Ведущие в самую глубину моей души) Where I’ve become so numb (Которая оцепенела) Without a soul my spirit sleeping somewhere cold (Опустошённый, мой внутренний мир будет спать где-то мёртвым сном) Until you find it there and lead it back home (Пока ты не найдёшь мою душу и не приведёшь её обратно). Wake me up (Разбуди меня) Wake me up inside (Разбуди меня изнутри). I can’t wake up (Я не могу проснуться) Wake me up inside (Разбуди меня изнутри) Save me (Спаси меня) Call my name and save me from the dark (Назови меня по имени и выведи из темноты). Wake me up (Разбуди меня) Bid my blood to run (Сделай так, чтобы моя кровь снова текла по жилам) I can’t wake up (Я не могу проснуться) Before I come undone (Прежде, чем я окончательно погибну) Save me (Спаси меня) Save me from the nothing I’ve become (Спаси меня от «ничто», которым я стала) Now that I know what I’m without (Теперь, когда я знаю, чего мне не хватает) You can’t just leave me (Ты не можешь просто уйти) Breathe into me and make me real (Вдохни в меня жизнь, верни меня в реальность) Bring me to life (Верни меня к жизни) Wake me up (Разбуди меня) Wake me up inside Разбуди меня изнутри. I can’t wake up (Я не могу проснуться) Wake me up inside (Разбуди меня изнутри) Save me (Спаси меня) Call my name and save me from the dark (Назови меня по имени и выведи из темноты) Wake me up (Разбуди меня) Bid my blood to run (Сделай так, чтобы моя кровь снова текла по жилам) I can’t wake up (Я не могу проснуться) Before I come undone (Прежде, чем я окончательно погибну) Save me (Спаси меня) Save me from the nothing I’ve become Спаси меня от «ничто», которым я стала Frozen inside without your touch (Я вся замёрзла изнутри без твоих прикосновений) Without your love darling (Без твоей любви, дорогой) Only you are the life among (Только ты для меня являешься источником жизни) The dead (А всё остальное умерло) All this time I can’t believe I couldn’t see (Мне трудно поверить, что всё это время я ничего не видела) Kept in the dark but you were there in front of me (Я была в темноте, а ты был рядом со мной) I’ve been sleeping a thousand years it seems (Кажется, я спала тысячу лет) Got to open my eyes to everything (Мне нужно открыть глаза, чтобы увидеть всё) Without a thought without a voice without a soul (У меня нет мыслей, нет голоса, нет души) Don’t let me die here (Не дай мне умереть здесь) There must be something more (Ведь должно быть что-то ещё…) Bring me to life (Верни меня к жизни) I’ve been living a lie, there’s nothing inside (Я всегда жила во лжи, внутри меня ничего не осталось) Bring me to life (Верни меня к жизни)