Bring me to life

— Привет, слушай, прости меня. Я была не права, давай начнем все сначала, — послышалось из прихожей. Хлопок. Дверь закрылась. В холле тишина. Я ничего не понимаю, он, типа, ушел? Встаю, чтобы проверить, что произошло и иду, тоже слегка пошатываясь, ощущая прилив крови к лицу. Прилично так я выпила вискарика. Здесь никого, поэтому сажусь на столик возле входной двери и жду Эша, раскачивая чертиков на ногах. Что за парни пошли? Вечно исчезают и ничего не говорят. Прождав часа пол — это точно, вскоре мне надоело, мой зад как всегда затек и я вернулась на кухню. Вспомнив про Гаса, во мне проснулось чувство угрызения совести. Зная Пипа, он может словить передозняк, так что лучше набрать ему прямо сейчас. Вызов. Гудки. Не берет трубку, я начинаю волноваться. Набираю очередное сообщение. Me: Гас, если ты сейчас у телефона, ответь мне, пожалуйста. Я тебе все объясню. Peep: неет, утром я улетаю в Техас а ты проваливай к чертям в Россию и отъебись от меня Блядь. Peep: мне не нужна твоя помощь я думал… ты моя подруга но ты кинула меня как кидаете вы все Сукин сын. Это я его кинула? Снова набираю ему. Не берет, и так раз десять, потом еще два, и еще три. Ответа не последовало. Нервно сгрызаю кожицу вокруг ногтей. Звук входящего сообщения. Peep: мне так хуево я просто в хлам кто все эти люди я никого не знаю и все же пошла к черту, сука ты предала меня променяла я оплачу тебе билет только исчезни Понятно. Торнадо из чувств внутри него сносит все на своем пути, затмевая остатки ясного ума. Но Эш действительно был очень груб с ним, и я не сделала ничего, чтобы остановить его. Какого черта я позволила ему так обращаться с человеком, который для меня является целым миром? Нам нужно решить все с Гасом прямо здесь и сейчас: что происходит? Чувствует ли он ко мне что-либо? И почему так обходится со мной? Набираю «PEEP 🐤» (для атмосферки тихонько можно включить Kleerup ft. Lykke Li — Until we bleed) — Что? — резко раздается в динамике, с неким одолжением в голосе. Я облегченно выдохнула, по крайней мере он относительно жив и его величество соизволило ответить. — Гас, объясни, что происходит с тобой, — спокойным тоном с долей сожаления начала я, сгрызая ноготь. — Я думал, что у тебя есть ко мне чувства, что я хотя бы важен тебе, но я проебался, — его голос звучит сипло, я невольно откашлялась вместо него. Привычка. — Я, я.. блядь, никому не нужен. Доверился тебе, хотел быть важным для тебя, но теперь… Я просто не знаю, дико устал, больше не могу, — мне казалось, что он вот-вот заплачет. От этого мое сердце сжималось и разжималось. — Нихуя не вывожу… Я обожрался ксанакса, ха-ха, не удивительно, да? Снюхал столько снежных путей, что сбился со счету, и теперь у меня белеет в глазах, а руки немеют. Количество спиртного в крови зашкаливает, блять, у меня болит голова и звенит в ушах до такой степени, что просто… Сука, — он скрипел зубами. — Я разваливаюсь на куски, как ебаная фигурка из воска, которую ковыряют и ковыряют. Я, бля, ничего не соображаю, ясно? Да, сука, моя башка... Лопнет нахуй сейчас, — отчаянный тяжкий вздох по ту сторону динамика и очередной скрежет зубами. — Я даже тела своего толком не ощущаю. Единственное, что я знаю — это то, что я не хочу терять тебя сейчас. Ты как с неба свалилась и хочешь мне помочь, единственная за последнее время с искренними намерениями, а я что? Да привык к тебе за это короткое время, да, привязался. Блять, это смешно, скажи? Мы знакомы ровно день, но, как будто уже сотню лет. Так… — он подкурил, — так бывает? Видимо, да, знаешь? Эй, мне хочется тебя задушить, когда я думаю, что ты сейчас с кем-то, кроме меня, но в то же время мне плевать потому что, типа, как минимум это странно. Но я же гребаный собственник. Хочу держать тебя за руку, но потом я хочу свернуть твою тонкую шею, оставляя на ней поцелуи с отметками, и одновременно наблюдать как ты страдаешь от боли; как ты испытываешь то же, что и я, когда люди обращаются со мной, как с бесполезным куском дерьма. Бля, черт, помоги мне, я умираю в этой комнате, — голос звучал так, будто он попытался привстать и осмотреться. — Вокруг меня три тупые шлюхи, они обдолбаны и нихуя не понимают, да и я тоже, если честно, — упал обратно на кровать, издав смешок. — Не факт, что они доживут до утра. Черт, у одной пена изо рта, а я даже пальцем не могу пошевелить толком. Бля, вот бы кто-нибудь зашел в комнату, я не хочу спать рядом с трупом. — Гас... — Утром я лечу в Техас, я хочу, чтобы ты была со мной, мне нужна твоя поддержка, но меня там ждет Арзалия и типа, мы в отношениях, а я даже не думал о ней все это время, я был с тобой и мне на душе было спокойно, как на колесах, — снова отчаянный вздох. Его голос звучал из последних сил. — Ты постоянно в моей голове! Не она! Я вот думаю, кто ты мне? — Я тоже об этом думаю.. — Думал о тебе даже когда эта белая сука скакала на мне, но я вспоминал, как держал тебя за руку вчера на пляже, и мне становилось так тепло на душе. Я даже трахаться не хотел, но трахался. Точнее, меня имели. Мой член живет отдельно от моей тупой башки, не ручаюсь за него. Он хочет одного, а я думаю вообще о другом. Я лишь хочу тепла и любви, и я так жалок, — Гас тяжело вздохнул, и продолжил хрипеть в трубку. — Короче, я не знаю, я лягу спать, если получится сомкнуть глаза, хотя о чем это я... Они, блять, слипаются. Сейчас почти четыре часа, самолет в шесть десять, вроде бы, хуй его... Ничего не помню, ты только со мной лети. Ладно? Я пойду, а то хуево. Вроде кто-то идет... — молчок. — Ох, лишь бы она не сдохла тут, ей всего шестнадцать, и нахуя они так упарываются? — он спешно сбросил трубку, а я просто осталась наедине с только что поступившей в мою нетрезвую голову информацией, пытаясь переварить все, что он сказал. Кажется, я все же успела протрезветь от такого. Гасу сейчас очень хуево, а я и знать не знаю, где он.

Me: эй, скинь адрес, я приеду за тобой

Peep: хуй его знает Круто. Бля, нужно срочно найти его. Не хочу опять узнать новость: «Молодой американский рэпер Лил Пип скончался от передозировки наркотиков». Снова. Нет, не в этот раз, медвежонок. Peep: 40 Пеббл-лэйн, Левиттаун, Нью Йорк Минут за 45 доеду, если попросить водителя сильнее нажимать на газ. Набираю такси, называю адрес и жду. Сказали, машина примчит через 10-15 минут. Черт. Надеваю свою толстовку и выбираюсь на улицу, вдыхая свежий воздух, постепенно отрезвляющий мои затуманенные мозги. Моего алкогольного компаньона нигде нет и я понятия не имею, куда он мог деться и кто к нему приходил. Бывшая девушка? Вероятнее всего, судя по тому, что я услышала. Жду такси на крыльце. Холод пробирает до костей, вызывая дрожь от перепада температур. Зубы стучат друг о друга, постепенно остывая. И вот градус уже не греет мое тело. Набираю Гаса — он не отвечает, а я начинаю переживать. Ну зачем он так объебашился? Звоню еще, и еще. Нервно достаю сигарету, плечом прижав телефон к уху. «Абонент не отвечает, оставьте сообщение на голосовую почту» — как будто он ее слушает! Подкурив, хватаю телефон в руку и нервно сбрасываю вызов. Машины все нет и нет, прошло уже двадцать, а не десять минут. Господи, сколько нервов нужно себе потрепать, чтобы добиться поставленной цели? К дому медленно подплывал силуэт Эша. (Chloroform — Crystal Castles) Если честно, я до сих пор думаю, что мне это снится. Вся эта история с Гасом — будто бы плод моего больного воображения, который сводит меня с ума. Наверное, я просто лежу сейчас в психиатрической больнице, напичканная транквилизаторами или попросту схожу с ума в палате. Знаете, если и есть возможность повернуть время вспять, чтобы что-то изменить, то все будет просто ужасно. Всё будет против тебя. На пути к желаемому у тебя появится миллион препятствий, одолеть которые ты будешь вряд ли в силах. И да: легко в этой сраной жизни ничего не дается. А я не волшебник, и это не сказка, так что чуда не случится. Скорее всего, боль и страдания будут сопровождать меня весь путь, пока не достигну поставленной цели. Придется ломать голову над тем, какое же предпринять действие, тщательно подбирая слова: что сказать человеку, чтобы донести до него свой посыл? Как не обидеть его? Как изначально произвести впечатление, чтобы он тебе доверился? Ведь если ты напрямую выдашь тому весь расклад, скорее всего, он сочтёт тебя за психопата. Я серьезно думала, что найду Гаса, поговорю с ним и все будет хорошо. Он бросит употреблять наркотики и начнет новую жизнь. Ага. А я вернусь домой и буду гордиться собой, зная, что спасла его жизнь, которая когда-то висела на волоске от смерти. Буду знать, что с ним все действительно в порядке, и что он выпустит новый трек, или запостит кадры с новой уникальной фотосессии в его репертуаре? Похвастается в сторис новым, совершенно неожиданным цветом волос; или, быть может, свеженабитой татуировкой с именем очередной девушки, в которую он до беспамятства влюбится? Быть может, мы будем созваниваться с ним по видеосвязи и говорить, что скучаем? Присылать друг-другу фотографии из жизни, делиться новостями и оставаться хорошими друзьями на расстоянии? А может не будем. Может, я забуду о нем, и начну жизнь с чистого листа? Это вряд ли, я никогда его не забуду. Пока мой мозг не испытает предсмертную агонию, я никогда о нем не забуду. Ни на секунду. Буду думать везде и каждую минуту: на работе, когда она у меня появится; дома, занимаясь приготовлением ужина, попутно слушая его новый альбом; в метро, глядя на свое отражение, считывая надпись на стекле «не прислоняться» ; или у врача на приеме, когда тот будет интересоваться моей жизнью, выясняя причину выдуманной врачами вегето-сосудистой дистонией? Ха, или же где-то на тусовке, скуривая блант? Даже когда выйду замуж и рожу ребенка. Когда буду спать — он будет мне сниться. А Гас, может, проживет до глубокой старости, и уже умирая совсем дряхлым, покрытым многочисленными рисунками на таком же пожмаканном теле, лежащим в постели стариком, вспомнит обо мне и улыбнется, отмотав время назад, просматривая свою жизнь как кинопленку? Улыбнётся ещё раз напоследок, держа за руку любовь всей своей жизни, и после закроет глаза навеки. Она всплакнёт, но примет это со временем, ибо старость никого не обходит стороной. А через время и её самой не станет, то ли из-за тоски и печали, то ли от внезапно наступившей старости. — Ого, ты все еще здесь, — тихо сказал Эш, приближаясь и поднимаясь по ступенькам. Он встал, просунув руки в задние карманы джинс. — Да я такси жду, уже полчаса, — ответила я, поглядывая на время. — Лол, они редко выезжают на вызовы, а по ночам, так тем более… Стой, куда тебе?— 40 Пеббл-лэйн, Левиттаун, Нью Йорк, — зазубрила я адрес, который прислал Гас. — О черт, — нехотя протянул он. — Ты так далеко живешь? — Да нет, мне нужно забрать там своего друга. — Ааа, того психозного торчка? Я снова проверила время на телефоне. 04:17 утра, пропустив его грубые слова мимо ушей. — Разве здесь нет больше такси по месту? А если что-то срочное у людей? — Да я без понятия, как их система работает. Я могу отвезти, если для тебя это так важно. Вижу, что очень, погоди, — Эш зашел внутрь дома. Взяв ключи и замкнув дом, он перепрыгнул через ступеньки, направляясь в сторону припаркованной машины. Я последовала за ним. Устроилась рядом с водительским местом и пристегнулась, Эш завел машину, вбивая адрес в навигатор и мы направились в Левиттаун. Я попросила его включить какую-нибудь музыку на фон, чтобы не ехать в тишине. Эш включил песню «the remedy for a broken heart – XXXTENTACION’а» и надавил на газ — замечательно. Надеюсь, он хорошо водит. Откинув голову на сиденье, я смотрела в окно, вслушиваясь в строчки из песни и периодически проверяя телефон на наличие нового уведомления — пусто. Вскоре я задремала. Спустя время, мы прибыли на место, компаньон остановил тачку напротив нужного нам дома. — Пойти с тобой или сама справишься? — спросил он, но я прекрасно видела, как немым жестом намекает на то, чтобы остаться в теплом авто. — Справлюсь, — кивнув головой, я открыла дверь салона. — Если что — кричи, — сказал тот, съехав вниз по сиденью и достал телефон — его лицо тут же подсветилось ярким свечением гаджета. В ответ я лишь одобрительно кивнула и захлопнула за собой дверь. Подходя ко входу дома, я набрала воздуха в лёгкие, а затем медленно выдохнула, пытаясь успокоить себя. Рукой толкаю дверь и заглядываю внутрь — она не замкнута, что неудивительно. Захожу и первое, на что обращаю внимание — это стойкий запах перегара и травки, который моментально бьет по носу, как только входишь сюда. Все прокурено к чертям собачьим, аж глаза щиплет. Слышу чьи-то стоны, боже, у них ещё силы на это остались? Осматриваю помещение, и ни одной живой души, все убитые наглухо. Прохожу дальше: кто-то спит на полу, кто-то на диване, а один парниша даже под столом разместился в компании лужи с уже засохшей блевотней. Прелестно, но где же Гас? Я обошла весь первый этаж и не нашла его здесь. Поднимаюсь на второй, поочередно заглядывая в комнаты: бóльшая часть народа спит, но есть те, у кого еще остались силы на туманный секс. Поразительно то, что на меня даже внимания никто не обратил, получается, кто угодно может сюда войти и вынести весь дом. Хотя, тут и брать-то нечего. Остаётся последняя дверь — аккуратно толкаю ладонью, словно рыбка заплывая в спальню и вижу Гаса, лежащего на кровати. Кажется, он упоминал трёх девчонок рядом с ним, но в комнате он абсолютно один. Наверное их увели, судя по его словам, кому-то из них стало плохо. Густав крепко спал, положив одну руку себе на живот, а вторая свисала с постели, рядом с которой на полу валялся его телефон. На кровати разбросаны пустые бутылки, а белоснежная постель испачкана красными пятнами от вина и рассыпана дурь. На тумбочке возле кровати лежит кредитная карта, рядом с которой небрежно рассыпана белая пыль, вызывающая зависимость. Видать, ребята повеселились на славу. Он спал полусидя, откинувшись на куче подушек и задрав голову к верху — так он обычно и спит, чуть приоткрыв рот. Так как солнце взойдёт лишь через пару часов, в комнате пока еще темно, но очертания Гаса и некоторые моменты видно хорошо, благодаря свету уличных фонарей за окном. Здесь уже в пять утра их включают. (SOLITUDE (prod. sketchmyname) LiL PEEP TYPE BEAT) Будто бы боясь разбудить парня, я тихонько подкрадываюсь к нему и сажусь на край кровати. Взяв его за руку я все же пытаюсь разбудить, аккуратно постукивая его по грудной клетке. Боже, да он весь замёрз, такой холодный. Стоп. Задерживаю дыхание, прислушиваюсь и понимаю, что Гас не дышит. Боже мой, нет. Только не это, пожалуйста, нет. По щекам ручьем стекают слёзы, безжалостно обжигая кожу, капилляры глаз краснеют от огромного потока соленого водопада, затмевая зрение, я ничего не вижу, но пытаюсь сосредоточиться. Трясу Густава в попытке разбудить его, но все тщетно. У него бездыханно открыт рот и нет пульса. Я подрываюсь и включаю свет в комнате и вижу, что тело его бледного, синюшного цвета. Густав, пожалуйста, не уходи! Я не выдержу этого ещё раз! — во все горло кричу я. В истерике трясущимися руками набираю номер скорой, но обнаруживаю, что нет сети. Ещё больше начинаю истерить и подбегаю к окну — все ещё не ловит. Проклятье! Открываю ставни и кричу Эшу, чтобы он срочно вызывал скорую, но его уже нет. Машины нет на месте. Нет вообще ничего и никого вокруг. Он бросил меня? Ну конечно, кто я для него? Подонок, никому нельзя доверять! Вылетаю на лестницу и пытаюсь разбудить хоть кого-нибудь своим криком: «Эй! Кто-нибудь, помогите!!» Парень с кудрявыми волосами отреагировал, но он сказал мне заткнуться и обратно уснул. Чертовы ублюдки поголовно спят, как гребаные манекены! Я нахожу чей-то телефон на полу, набираю экстренный вызов, но снова нет сети. Это просто издевательство какое то! Ебучий притон без связи! Выбегаю на улицу и кричу, зазывая на помощь, но нет ни души. Все ещё спят или сдохли ко всем чертям!? Пытаюсь звонить ещё раз за разом со своего, но все тщетно. Что, блядь, за место такое? Обессилено падаю на колени посреди дороги, роняя гаджет — у того разрастается трещина по экрану. Сдавшись, склоняю лицо вниз и начинаю горько рыдать. Неужели, неужели я проебалась? Ненавижу себя, я не сумела ему помочь! Все таки не сумела! Корю себя за все, за упущенный шанс и подаренную возможность, но вдруг слышу резкий, оглушительный громкий звук, нарастающий в мою сторону. Поднимаю голову: глаза ослепляет яркая вспышка света, вытягиваю руку вперед, чтобы прикрыть ее. Черт. Это машина? Удар. Адская боль, а после — пустота и никакой боли. Все стало ничем. Вот он, конец? Меня больше нет? Я ничего не чувствую. Белый яркий коридор, в конце которого пульсирует ослепительный красный свет, снова выжигая сетчатку подобия глаз. Гас уже там. Он стоит возле того пульсара, протягивая мне свою ледяную руку. Парю к нему, да, именно парю ибо я не чувствую тела и ног. Наши руки соприкасаются и мы ступаем вперед, делая несколько шагов, дотла сгорая в поглощающем гигантском красном пятне. Нас больше нет.