Почитаем фанфики?

      Всю неделю парни были очень сильно заняты, в их расписание было сложно вставить даже обед, Донпё и Сынён вообще не разговаривали, и этим они оба были довольны, но не остальные, никто кроме этих двоих и Сыну не понимал, что происходит, недопонимание перешло через все границы, когда на фотосессии Донпё и Сынён отказались фоткаться друг с другом, это вывело из себя не только фотографа, но и участников группы, тогда они решили пойти на крайние меры.       Вечером, когда все кроме репера и мелкого были дома, коварный план начал осуществляться: — знаете, мне надоело их общение друг с другом — резко произнёс Ёхан — давайте закроем их наедине, пусть поговорят — предложил Усок — я против — вмешался лидер, он боялся, что Донпё совсем растеряется и заплачет — почему? — хором спросили остальные. Но Сыну нечего было ответить, не рассказывать же настоящую причину этой неловкости — ладно, плевать, делайте, что хотите — ответил он.       Когда Сынён пришёл в общежитие, он заметил на себе странные взгляды остальных, но не придав никакого значения этому, улёгся на кровать и завис в телефоне. План парней не мог начинаться, пока не пришёл Донпё.        Сон зашёл в общежитие, как только он снял обувь его сразу же подхватили под плечи Усок с Минхи и потащили младшего куда-то.       Этим временем, в комнату репера зашли Хангёль с Сыну и быстро позвали его за собой, чуть не толкая, они впихнули его в ванную, он даже опомниться не успел как увидел перед собой Донпё, вдруг дверь закрылась с демонстративным хлопком на ключ, из-за неё послышались голоса: — мы не знаем, что у вас произошло, но вам стоит поговорить — громко произнёс Усок — э, хён! — крикнул Сынён — у вас есть два часа, вам никто не помешает — сказал Ёхан — выпустите нас! — ударил кулаком по двери Донпё, но никакого-либо ответа они не услышали, лишь хлопнула входная дверь, парни ушли в тренировочный зал, оставив двоих наедине.       Ребята посмотрели друг другу в глаза и резко отвернулись: — что же нам теперь делать — устало произнёс Донпё — видимо, нужно просидеть здесь два часа — обреченно провыл Сынён — как они могли нас здесь запереть! — хором сказали парни, от этого атмосфера накалилась ещё больше.       Айдолы уселись оперевшись на противоположные стенки прямо друг напротив друга, они сидели в тишине, это было как в психушке, ни один из них не начинал первым разговор, может быть, если бы не эта ситуация с чувствами, они бы запросто просидели наедине в ванной, но сейчас оба были смущены, оба боялись этого разговора.       Сынён внимательно смотрел на Донпё, тот же даже взгляд повернуть на старшего не смел, репер начал потихоньку изучать черты лица мелкого: — «он и в правду очень симпатичный» — пронеслось в голове у Чо, далее последовали более неприличные мысли — «у него такие пухлые, красные губы», да, что за мысли? — пронеслось в голове у Сынёна, — «почему я о таком думаю?»       Спустя ещё пятнадцать минут Донпё стал сходить с ума, он никогда так долго ещё не разговаривал, поборов смущение он начал разговор: — Сынён-хен, на самом деле… — м? — поднял взгляд с пола и перенёс его на объект звука репер — я так вёл себя в последнее время не потому, что ты мне не нравишься или о чём ты мог там подумать. Сынён внимательно слушал парня, и боялся, что Донпё может открыть ему свои чувства, от этого он начал скрипеть ногтями по плитке, — а даже наоборот… — хотел продолжить парень как Сынён резко подорвался к нему и посмотрел ему в глаза — хён? — смущённо и вопросительно посмотрел на старшего мелкий — я не хочу ничего слушать — резко ответил репер и заткнул младшего внезапным поцелуем.       Поцелуй длился всего какие-то секунды, но за эти секунды душа Донпё улетела в рай и вернулась обратно в это тело, которому сейчас прийдётся отдуваться.       Сынён резко отпрянул от младшего и растерянно закусил губу: — «почему я это сделал?» — чуть не плача, в голове спросил себя репер       Донпё же медленно, но приходил в себя, ветер от моргания его глаз мог бы отправить корабль в далёкое плавание, всё его лицо залилось краской, чтобы попытаться это скрыть он закрыл его тонкими пальцами. Вдруг смертельную идиллию прервал голос Сынёна: — прости меня — за что ты извиняешься, ты не должен, это во всём я виноват — сквозь подходящие слёзы вымолвил Донпё.       Сынён медленно встал и направился к младшему, у того же, в это время всё внутри сжалось с такой силой, что аж дыхание прихватило.  — Прости меня, Донпё, — нежно обняв младшего, произнёс Сынён.       Донпё же его не оттолкнул, он всю последнюю неделю мечтал об этом, но лишь мысли о таком, что происходит сейчас, заставляли его смущаться.       Именно сейчас Сынён понял, почему поцеловал Сона, и почему ему сейчас так захотелось его обнять, у него появились любовные чувства к этому сияющему мальчику: — Донпё, я знаешь что понял, что ты мне тоже нравишься — тихо произнёс репер — м? — удивленно посмотрел на него мелкий, Сон на секунду замялся, но всё же спросил: — тоже? Ты знал, что нравишься мне? — да, я знал — улыбнулся Чо Смущение никуда не пропало, но парни нашли тему разговора, о чувствах друг к другу.       Как и обещали парни, они вернулись через два часа, Сыну, как первая сваха на районе, побежал открывать дверь, какого же было его удивление, когда из ванной вышли два парня, на которых сияла одна улыбка на двоих — ну чего помирились? — спросил Усок — да! — хором ответили парни — а вы хоть из-за чего поссорились? — спросил Хангёль — да, так, но у нас есть для вас объявление — торжественно произнёс Донпё — м, какое? — удивлённо посмотрели на них айдолы       Сынён взял руку Донпё и поднял над головой: — мы теперь встречаемся.