Бедный Торд...

...разве может быть что-то лучше этого момента? Наверное, нет.

POVTom

Мы с Тордом наслаждались этим утром. Скоро нам надо уходить, так как мы проплатили только эту ночь. Мы понимали, что наша жизнь никогда не станет прежней. — Томми, нам наверное уже пора, - сказал Торд, — жаль что придётся уйти из этого места. — Ну да, правда жаль, но зато мы придем уже в наш дом, – сказал я. И сразу после этих слов, что-то начало пищать, перепугавшись мы с Тордом начали вслушиваться в эту серену. И через несколько секунд мы с ужасом поняли, что это пожарная тревога. Мы сразу с Тордом кинулись к выходу с балкона в комнату, и уже когда моя рука оказалась на ручке, оказалось что балкон захлопнулся, и мы не сможем выйти. — Том что нам делать!? — у Торда начали наворачиваться слёзы, он в истерике, пытался открыть дверь. — Я-я не знаю, — я начал заикаться и паниковать. Я пытался что нибудь придумать и погрузился в пучину раздумий. Боже, это пожар. Я вряд ли спасусь, я хочу спасти только Торда, а потом уже всё остальное. Мне страшно, что я его не спасу. Пока меня из неё кое-что не вывело... А именно треск стекла. Обернувшись на источник звука я увидел ужасающую картину. Выбитая оконная рама, всё в мелких осколках, а на них окровавленное тело Торда. — Торд, ты что творишь!? — Я хочу помочь! — У меня нет времени спорить с тобой, — сказал я и помог подняться Торду. А комната уже заполнилась едким дымом. Разум начал мутнеть. Я понимал что ещё чуть-чуть и я вырублюсь. Я знал, что меня уже не спасти. Главной моей целью было спасти Торда. Я взял норвежца за руку и попытался найти выход. Уже было довольно трудно различать объекты в номере. Но на удивление я всё же нашёл этот выход. Я пытался как можно ближе держать к себе Торда , чтобы он не потерялся. Ведя его за руку уже по лестнице я услышал жуткий треск, потом громкий звук. И во время этого звука Торд машинально отпустил мою руку и... толкнул меня !? Обернувшись я увидел что на Торда обвалились какие-то дощечки, которые придавили его к полу. — Торд! С тобой всё в порядке?! — в ответ молчание. Я начал быстро разбирать раскаленные доски. На которых оставались куски моей кожи с рук. Маленькие искры огня били мне в лицо, тем самым сжигая мои брови, куски волос и некоторые участки кожи. И вот последняя доска, и под ней лежит Торд. Схватив его уже бессознательное тело я принялся бежать к выходу. В глазах начало постепенно темнеть и я уже не мог дышать, а просто глотал раскаленный воздух Выбравшись из номера, что уже был полностью в едком дыме, заполнившим всё пространство, Томас быстро побежал к лестнице. Здесь нет лифта, а если бы даже был, то это чертов пожар, который легко бы сплавил растянувшиеся тросы. В глазах уже почти ничего не различалось, кроме густого смога. Какой идиот спровоцировал это? Господи, чем же это закончится.. Риджуэлл машинально протер глаза, захватив и лицо, которое уже было в саже, оседавшей на него. Парень, прижимая к себе бессознательного рогатого, понёсся через пролеты, зная, что огонь пошел сверху, с третьего этажа. Зрение совсем покинуло его, когда последний пролет был преодолен. Где-то над головой послышался треск. Риджуэлл не повернулся, ведь уже знал что происходит. Надежда, что тело, которое лежало на его руках, не заденут никакие обломки арматуры и всего такого не покидала его, когда он прикоснулся губами ко лбу Торда. Том последний раз вдохнув губительные пары дыма, с силой откинул тело, что лежало на его руках.

***

Снова писк. Очень раздражающий писк. Ларссон приоткрыл здоровый глаз, но снова его зажмурил, когда болезненно выбеленные стены резанули по восприятию. — О, вы проснулись, — рядом послышался голос молодой девушки. Она встрепенулась и ожидая какого-никакого ответа, внимательно оглядела его. Видимо, она это делала уже не в первый раз, судя по взгляду поверхностно скользящему по его лицу. — Как вы себя чувствуете? — Ну.. да. Что произошло? Угх.. голова.. я.. не помню.. — Торд схватился за указанную часть тела, проигнорировав вопрос о самочувствии. Очевидно же, что как обычно, хуево. В мыслях всё перепуталось. Память не хотела давать целостную картину того, что случилось. Он напрягал ее как мог, но ничего не выходило. Сквозь пелену неведения, Ларссон глянул на эту, видимо, медсестру, ожидая продолжения. — Возможна частичная амнезия. Вы выбрались из горящего здания, — пояснила она. — Вас вытащили из-под его обломков. И почему вы такой удачливый, это ведь вы попадали к нам неделю или две назад? Да, ммм.. Торд Ларссон. — Подождите.. а.. как же Том? Где он?.. — где-то на периферии сознания, он понимал, что что-то случилось с черноглазым. Но хоть бы ничего серьезного, пусть его просто немного поцарапало, а увечий никаких нет.. — Парень, который тоже снимал тот номер.. — Ох.. вам следует быть спокойным. Он.. мертв, — сердце Торда ухнуло куда-то вниз. Он внезапно ощутил пустоту. Всеобъемлющую, поглощающую с ног до головы. — Томас Риджуэлл вытолкнул вас оттуда.. и его придавило. Мы не смогли... — она что-то продолжала говорить, уверять, что всё будет хорошо и всё наладится. Давать надежду на светлое будущее, которого больше никогда не будет. Да, действительно, его жизнь больше никогда не будет прежней. Парень опустил взгляд, не веря уже ничему. Стеклянный взор уставился на белую простыню, застеленную также аккуратно, как и во всех остальных палатах. Даже на слезы не хватало сил ни моральных, ни физических. Он устал. «Томас, как ты мог меня кинуть?..» — он мысленно взвыл. Возможно, это было не мысленно, а вполне в реальном времени, ведь медсестра странно дернулась и замолкла. Парень сморгнул подступившие слезы, которые всё-таки грозили вылиться в настоящую истерику. Он, ничего не говоря, подтянул к себе колени и уткнулся лицом в них. Его пытались растормошить разными способами различные врачи. К нему приходили психотерапевты, старались вытащить хоть слово, ведь он за эти два дня ничего не сказал. Парень просто смотрел на своих колени или ладони пустым взглядом, совершенно не слушая их. Иногда, случались приступы. Он мог просто внезапно дёрнуться и начать рыдать. Без остановки, без слов, без звуков. «Я.. я не могу.. я не знаю.. зачем я здесь? Меня ведь больше ничего не держит. Даже Эдд пропал куда-то, я даже ничего не смог выудить из Тома..» — мысль о Томе мгновенно напомнила о его смерти и о том, что он так много не успел сказать. К глазам снова подступили слезы. Он с остервенением их стёр и подскочил. В голове вырисовывался план.

Торд хочет домой. Он не хочет здесь больше оставаться.

Стемнело. В больнице выключили свет. Отбой начинался в десять, тогда и выключили свет. Под покровом ночи, он выбрался из своей палаты, аккуратно прикрыв за собой дверь так, чтобы она не скрипнула. В голове стояла уже выученная схема входов и выходов из больницы, ведь он уже успел изучить ее пока лежал здесь некоторое время назад. Спустя энное время, он оказался на освещенной лишь луной площадке у главного корпуса. Лунный свет струился, поддевая эти пресловутые "струны" души и подгонял ещё сильнее. Ларссон быстро зашагал постепенно переходя на быстрый бег прочь от место своего заключения, в котором его на полном серьезе хотели запереть, когда он ни на что не реагировал. Закусил губу и сдерживая подступающие порывы расплакаться, он практически добежал до их дома. Дверь оказалась закрыта и он, вспомнив, что обычно Томас оставлял ключи под ковриком перед дверью, поднял этот самый коврик перед входом. Нужный ключ оказался на своем месте и Торд беспрепятственно прошел в дом. Он снова закрыл входную дверь, когда оказался внутри. Всё здесь напоминало о нем. Это так больно. Медленно переставляя ноги, рогатый поднялся на второй этаж, где находилась ванная комната. Парень все-еще словно в прострации, приоткрыл покрытую белой краской дверь. Он уже ничего не хотел. За то время, когда ему не приходили никакие сообщения от уже давно полюбившегося человека, не поступало звонков от него.. никто не навещал его в той больнице, куда он больше никогда не вернётся. Он вообще не выйдет больше из этого дома. Из этой комнаты. Наверное, ему должно быть грустно. Но ему просто хочется поскорее снова встретиться с Томасом. Когда Торд отворил дверцу шкафчика над раковиной, его собственная точка невозврата была преодолена. Хотя, нет. Она была пропущена ещё когда они впервые поцеловались, но все пошло по пизде. Слезы таки смогли скатиться по его лицу, замыливая взор. Он просто знал что где лежит, поэтому можно было даже не смотреть. Сбитым дыханием, он заглушал своё сумасшедшее сердцебиение. Прикоснувшись к холодной поверхности шприца, он внутренне задрожал. Притянув его к себе, Ларссон знал, что хочет умереть болезненно. Нервно вздохнул. Парень набрал в пустой ничем не заполненный заспакованный шприц воздух и зажмурился. Вогнал его себе в вену. Три кубических сантиметра лишнего воздуха в вене равняется практически мгновенной смерти. Стиснув зубы от боли, рогатый приоткрыл глаза. В них уже все плыло, но... В восприятии, на периферии сознания почудилось присутствие кого-то. Кого-то родного, до пронзающей боли в сердце родного. Судорожно вдохнув воздух в лёгкие, Торд стал задыхаться. Кровь уже не гнала по венам кислород, забившись в том месте, где он кольнулся. Она уже не могла обеспечить его тем воздухом, который так нужен организму. Потянувшись навстречу светлому силуэту, сероглазый провалился в темную пустоту.