Carpe diem

Костяшки пальцев исходят тупой болью, которая звонко щекочет мелкие царапины. Не стоило бить правой рукой в челюсть — она просто не успевает зажить. Уэйн безразлично смотрит на свои руки, не обращая внимание на шрамы и синяки. Он знает каждый перелив багрового и лилового цветов, на его бледной коже они единственные оттенки. Он вздрагивает от шума за дверью, отрывая взгляд от разглядывания ранки на локте. Нормальные люди бы назвали это серьезной раной, но Уэйн за годы создал свою систему оценок опасности. Он встает с ветхого дивана, внутри которого противно скрипит пружина. Оправляет футболку и выходит из комнаты, чуть прихрамывая на левую ногу. Его тело словно отказывается исцеляться быстро, как раньше. В коридоре тускло и пахнет старыми газетами. Уэйну не нравится этот тревожный запах, поэтому он разложил везде лимонное мыло — так легче жить. За входной дверью маячит мужской силуэт с кепкой на голове. Уэйн щурится и открывает дверь, без слов протягивая гостю мятые купюры. Курьер молча отдает ему две коробки и протягивает лист для подписи. После обмена кивками и деньгами, Уэйн скрывается в доме, по пути включая лампу с белым светом. Коробки бережно опускаются на стол, парень тяжело усаживается на стул. Он знает, что принес ему курьер. Поэтому не хочет открывать. Когда-то вечность назад он не был таким. Нерешительным и почти безвольным, неспособным открыть коробки, которые сам и заказал. Уэйну полгода назад стукнуло 21 — больше года прошло, как он вышел из тюрьмы. Только свободы он ощутить не успел, она пропала почти сразу. Вернувшись в Броктон, он с автобусной остановки рванул в ее дом в Нортоне, однако спешил он напрасно. Все равно успел лишь к порогу брошенного дома с заколоченной дверью. Уэйн влез внутрь через окно, поднялся по шаткой лестнице, не наступив на скрипучую ступеньку. Он открыл дверь и почувствовал, как сердце тут же улетело куда-то в вниз. В ее комнате кровать была разобрана, простыни покрылись пылью. Ее желто-серая толстовка висела на крючке двери. На столе не было ничего, кроме клочка бумаги. Уэйн сощурился, чтобы прочесть слова — в тюрьме зрение испортилось, и тут же отбросил кусок бумаги. Черными выцветшими чернилами было выведено слова: «ЕЕ УБИЛ ТЫ УБЛЮДОК». Уэйну пришлось сесть на кровать, чтобы не упасть. В голове набатом бил страшный вопрос, который мучил его все годы заключения. Ответ был прост и убийственен. Как и скромная могила на старом кладбище города. Дел не выжила после автомобильной катастрофы, она погибла. Не сразу, если верить выбитым на черном мраморе цифрам. Она умерла через 34 дня, оставив Уэйна одного в этом неестественном мире. Он просидел у ее могилы полтора дня, не в силах уйти или поверить. Он думал, она его забыла. Ненавидела и начала другую жизнь. Встретила парня. Красивого, умного и нормального, который бы не откусил нос ее подонку-отцу. Уехала в колледж и завела кучу друзей. Что угодно, он принял бы любой вариант. Где Дел, его Дел, жива и счастлива. Он только этого и хотел. Уэйн достает из кармана ее подвеску, которую хранил при себе все годы заключения. Она тускло блестит в лунном мраке, выжигая на сетчатке глаз ее лицо. Милейшую улыбку и огромные глаза шоколадного цвета. Уэйну хочется кричать, впервые в жизни ему некого винить кроме себя. Ведь это он признался ей в любви, думая, что умирает. Может, именно из-за этого она не увидела машину на перекрестке. Он не знает и уже никогда не увидит ее. Уэйн так и сидел в ночи, пока мысли бродили по его усталой голове. Вспоминая и думая обо всем, медленно сводя его с ума. Все годы он жил ради встречи с ней. Зная, что в конце его ждет свет — она и ее объятия. Ее звонкий голос и ясный взгляд. Уэйн раздирает ногтями одну из свежих ран на пальцах, желая испытать другую боль. Чтобы не чувствовать, как что-то внутри рвется. Напрочь и навсегда, делая его пустым. Окончательно и навсегда забирая шанс быть человеком. Уэйн уходит с ее могилы, почти убегает, сжимая в руке ее цепочку. Он уехал из города через несколько часов, перед этим зайдя в полицейский участок. Там не было сержанта Джеллера, зато нашлось объявление для него. После смерти отца была выплачена страховка, которая почти полностью ушла на покрытие ущерба после пожара. Оставшиеся деньги и вручил Уэйну белобрысый молодой сержант, с сочувствием глядя на бывшего отморозка Броктона. Уэйн уехал на Север, не желая поворачивать на Юг. Ему 20 лет и вокруг него мир, который ему не нужен. Миру он тоже безразличен. Восемь месяцев назад Уэйн обнаружил этот заброшенный домик, из которого ушли даже мыши. Он провел в нем две ночи, днем с остервенением пытаясь вычистить обветшалое жилье. Крохотная кухня, гостиная и спальня, где уже стояла кровать — после 4 лет в тюрьме Уэйну это казалось слишком просторным жильем. Спустя неделю он окончательно убедился, что у дома уже нет хозяев, потому и остался. Ударив себя по щекам, Уэйн решительно пододвигает к себе одну из коробок. Осторожно дернув зеленый бант за ленту, он открывает крышку, непроизвольно задерживает дыхание. Маленькая картонная емкость забита бутонами роз. Багровые, как кровь. Коралловые, как тлеющий огонь. Нежно-розовые, как небо на закате побережья, где он живет уже полгода. Цвета чайной розы, как платье Дел на тех школьных танцах. Розы пахнут сладко и пряно, голова начинает кружиться. Уэйн убирает с лица упавшие волосы, которые отросли дальше некуда. Дел бы непременно назвала его заросшим чудилой и повела отстригать лохмы. Но некому сказать Уэйну, что с ним что-то не так. Он достает из коробки нежно-розовые бутоны, игнорируя алые розы. Он вообще их не заказывал, а даже просил не класть. Ярко-красные лепестки вызывают горечь во рту, ассоциируясь с кровью. Розовые бутоны такие красивые. Нежные и сильные, пахнут весной и давно ушедшей юностью. Когда он мчался на мотоцикле, чувствуя через толстовку тепло ее рук, плотно прижатых к его худой спине. Уэйн жмурится, отгоняя воспоминания. Тени прошлого преследуют его, не давая передышки на жизнь. Почему он еще жив? Потому что Дел никогда не приняла бы его поражение. Раскричалась бы бранью и навсегда разочаровалась. Ее подвеска, всегда лежащая в кармане, напоминала ему о необходимости жизни. Пускай даже в память о ней. Сегодня не очередная дата со дня смерти Дел. Сегодня ее день рождения, уже второй по счету, который он отмечает без нее. Год за годом заказывая коробку нежно-розовых бутонов и молча перебирая их пальцами. Он не знал, нравились ли Дел розы, но они напоминали о ней. Уэйн чувствует, что глаза стали влажными, он быстро вытирает их ладонью. Некому видеть его слезы, но тюремные привычки просто так не исчезают, он все еще учится жить с эмоциями. Да только их почти не осталось, только любовь к той, которой это уже не нужно. С силой отодвинув коробку с розами, Уэйн берет на колени вторую. На красном бархате лежит нежно-салатовый флакон с прозрачной жидкостью. Он несколько часов доставал продавщицу к магазине парфюмерии, пока искал этот аромат. «Carpe diem» — дорогие духи, обошедшиеся ему в месяц вынужденной голодовки. Какая разница, насколько исхудала клетка ребер, если он нашел то, что так долго искал? Ведь именно этими духами пахло от Дел, когда они были на школьных танцах, когда все было таким…свежим и ярким. Названия духом были на латинском и означали «Рвите розы, пока не поздно» — это Уэйн знал и без слов раздраженной продавщицы. «Лови мгновение» — блин, да только так он тогда и жил. У него не было ничего, кроме этой девчонки с сияющими громадными глазами — Уэйну хватало с лихвой. А теперь ничего нет. На ее могилу он даже не думал ехать — сошел бы с ума. Или в кювет, по пути в Броктон. Уэйн с осторожностью открывает крышку флакона и брызгает духи на один из розовых бутонов. Он ошибался, катастрофически и бесповоротно. Думал, что от воспоминаний прошлого станет легче, но хочется только исчезнуть, ускользнуть в пустоту и спокойствие. Уэйну не хочется думать о том, что будет завтра. Завтра для него нет, есть череда бесконечных дней, где он чинит мотоциклы (стать автомехаником ему помогла тюрьма). Теперь ему хочется вылить проклятые духи в раковину и разбить флакон, чтобы осколки изрезали руки в кровь. Уэйн мрачно думает, что лучше бы за эти деньги он купил виски. Упился до смерти и забыл обо всем. Он рывком поднимается с дивана, намереваясь пойти в бар через 5 кварталов — он иногда заходит поболтать с барменом и выпить холодный чай. Но сегодня он возьмет бокал чего покрепче, нет, много бокалов. Уэйн судорожно ищет куртку, когда кто-то начинает барабанить в дверь. Нервы у него и правда стали ни к черту — чертыхаясь, он идет к двери, намереваясь дать по морде гостю. Но открыв дверь, Уэйн замирает. Понимает, что алкоголь ему ни к чему — он уже сошел с ума. Сдвинулся в точку гребанного конца, потеряв билет на обратную дорогу. Уэйн с силой моргает, стискивая пальцами виски, но ничего не меняется. На его пороге стоит Дел, абсолютно живая и реальная, потому что призрак не выглядел бы таким счастливым. Взвизгнув на ультразвуке, Дел бросается ему на шею, обнимая ногами за талию. Руки Уэйна едва касаются ее спины, он судорожно вдыхает, все еще пребывая в шоке. Запах. От девчонки, которая повисла на нем, пахнет манго и кофе. Это он понимает абсолютно точно, и вдруг успокаивается. Он не чокнулся и это правда Дел. Осталось понять, над чьей могилой он плакал 4 года назад. — Черт возьми, что с твоими волосами? — Это первое, что он слышит спустя столько лет. От неожиданности разжимает руки, вынуждая Дел опуститься обратно на землю. Уэйн пытается найти слова, но все, что в его силах — смотреть на нее, почти не изменившуюся, но ставшую еще красивее. Да, она точно стала еще красивее и вроде чуть выше. — Уэйн, какого хрена тебя занесло так далеко от Броктона? Мне пришлось искать тебя больше месяца, повезло… — Дел. — Уэйн останавливает ее поток болтовни, ему плевать, как она нашла его. — Почему у тебя могила есть? Что произошло после аварии? Девушка хмурится и берет его за руку, кажется, бессознательно ища в нем поддержки. Она поднимает свои невозможно шоколадные глаза, он замечает в них слезы. — Я очнулась в палате, отец привез меня обратно в Броктон. У меня было сотрясение и перелом левой руки, я месяц лежала в больнице. Когда врачи отпустили меня, полицейские сказали, что тебя осудили на 10 лет. Отец опасался, что тебя выпустят раньше или ты сбежишь, он считал тебя сущим дьяволом. Поэтому он решил сделать меня мертвой, но только для тебя. Даже раскошелился на могилу. Он с братьями перевезли меня в Мичиган. — И ты сбежала только через 5 лет? — спрашивает парень, чувствуя обиду за год ада в его жизни, — я вышел на свободу в прошлому году. — И пропал из Броктона через два дня! — Дел слегла бьет его кулаком в плечо. — Отец умер два месяца назад, до этого держал меня под домашним арестом. Он с братьями круглосуточно караулили меня. Я вернулась в Броктон, а там тебя никто не видел, в полиции сказали, что ты заходил больше 7 месяцев назад. — И кто сказал, где я? — Сержант, он отследил твой телефон — спасибо, что купил его наконец. Звонить не стала, ты бы не поверил. Ну так что, еще вопросы? — Нет, — Уэйн осторожно касается пальцами ее щеки, — но мне надо выпить холодного чая. — Да, мне тоже, — Дел мило морщится, растерянно улыбаясь, — почему от тебя пахнет женскими духами? Уэйн смущенно отбрасывает от лица длинные пряди, которые скоро начнут доставать до плеч. Хотя Дел явно отрежет их, вновь превратит его в человека — кроме нее на это никто не способен. — У тебя же сегодня день Рождения, — Уэйн быстро лезет в карман брюк, — кстати, с 20-летием. Он разжимает кулак, на котором блестит ее золотая цепочка. Дел забирает ее и надевает, она не знала, что он сберег ее. Сомнения, не дававшие покоя ей так долго, рассеиваются - ничто не способно изменить Уэйна. Не изменилась и она сама - от его робкой улыбки по-прежнему что-то внутри заходится в волнении. Гребанные-почти-пять-лет. Как они жили друг без друга? — Еще у меня есть духи и розы, — Уэйн чувствует себя немного глупо и безмерно счастливо, — Духи, которые тебе тогда одолжили на балу. Я правда не знаю, любишь ли ты розы... Дел не дает ему договорить, дернув к себе за футболку. Уэйн отмирает от шокового состояния, полностью приходя в себя. Он обнимает девушку за тонкую талию, вынуждая привстать на цыпочки. Дел секунду медлит, а потом целует Уэйна, зарываясь пальцами в его волосы на затылке. Уэйн поднимает ее, намереваясь унести в дом, но задевает плечом проем. Справившись с препятствием, он минует порог и проходит в зал, бережно опуская ее на диван. Дел мягко отстраняется от него, немного задыхаясь от поцелуев и осознания того, что наконец нашла его. — Уэйн, — спустя столько лет, она наконец может сказать это. — Да? — он поворачивается к ней, одаривая взглядом ярко-серых глаз. — Я чертовски люблю тебя, чертов идиот. Уэйн в недоумении смотрит на нее и падает спиной на диван. Впервые за долгие годы, казавшиеся вечностью, он счастливо смеется. К нему тут же присоединяется Дел, наклоняясь и щекоча лицо кончиками волос. — Ты наконец сумел отрастить витаминно-сушечные бицепсы. Но твои волосы я отрежу сегодня же, так что ищи свои гребанные ножницы.