Подбрось монетку, Джонатан Уик

В следующую секунду Джон увидел то, о чем даже и подумать не мог. Сантино Де’Антонио держал в одной руке нож, а другой прижимал к себе Эстер. У девушки была разбита скула, и из нее тоненькими струйками вытекала кровь. Но страх Сантино был все же больше — Джон видел, как дрожала его рука, сжимающая нож, да и сам мужчина боязливо отступал к выходу из галереи. — Положи оружие, иначе я прикончу ее, — Сантино старался говорить спокойно, но, увидев, что Джон не реагирует, рассчитывая, с какого угла выстрелить, уже закричал. — Убери чертов пистолет, Джон! И он слегка надавил на горло девушки. Уик увидел, как Эстер дернулась, но не издала ни звука. Она не хотела, чтобы Джон беспокоился за нее и считал эмоциональной истеричкой. В конце концов, она для себя решила, что она и только она виновата в сложившейся ситуации. Уик медленно опустил пистолет, а потом и вовсе отбросил его в сторону, не сводя глаз с девушки. Де’Антонио удовлетворенно кивнул и сделал еще один шаг назад. — Отпусти ее, Сантино, — медленно произнес Джон, словно боясь спугнуть зверька. — Еще чего, — ухмыльнулся мужчина и, запустив нож в правое плечо Уика, сделал несколько шагов назад. Все произошло моментально. Джон отшатнулся и схватился за плечо, которое пропитывалось кровью, а Де’Антонио резко ударил поддых девушку. Эстер выдохнула и закашлялась. В этот же момент мужчина взял ее в захват и скрылся за углом. Вытащив нож одним точным движением, Джон в ярости откинул оружие и, подняв пистолет, помчался за ними. Открыв двери, Уик почувствовал холодный ветер, ударивший прямо ему в лицо. Черная машина тут же промчалась мимо мужчины, юля по дорогам. Мужчина молча проследил взглядом за автомобилем, понимая, что сделать уже ничего не может. Единственным оставшимся верным решением было вернуться в Континенталь, обработать раны и перевооружиться. Уинстон уже знал о случившемся провале, но ему было не до этого — кто-то напал на отель. Когда Джонатан вошел, то застал перестрелку в самом разгаре. Пробравшись сквозь поле боя, он заглянул за стойку, где сидел администратор и сжимал в руке глок. Иногда он выглядывал из своего укрытия и стрелял, метко попадая в людей, которые нарушили правила. Но в основном их старались брать живьем, ведь экскомьюникадо куда страшнее смерти. И вот, последний был связан, и наемники, как по щелчку, скрылись, уводя с собой связанных и унося мертвых. И все. Будто это была театральная постановка, которая дошла до развязки и закончилась. — Мы приносим свои извинения, сэр, — начал Харон, и Джон тут же насупил брови. Не к добру это все, не к добру. — Но во время инцидента в холле ваши собаки убежали. Наши люди их уже ищут. Менеджер тут же поправил очки и виновато посмотрел на Уика. Но было в его взгляде что-то такое, что говорило «мы делали, что могли. Да, так получилось, но мы не причем». — Спасибо. Пришлите ко мне доктора через пару минут, — тихо, но строго проговорил Джон и, посмотрев еще раз на менеджера, пошагал к лифту. В номере было тихо и убрано. Такая идеальная чистота, что она просто давила на мозг. Оставив изрезанный и окровавленный пиджак на кресле у входа, Джон прошелся по комнатам. Он специально взял номер с двумя раздельными комнатами и, соответственно, кроватями. Приоткрыв одну из дверей, Уик зашел в предположительную спальню Эстер. На кровати валялся рюкзак, постель не расправлена, но слегка скомкана, а в остальном такой же ноющий порядок. В дверь постучали. Мужчина, словно никуда не торопясь, вышел из комнаты и, помедлив, закрыл за собой дверь, а потом медленно направился ко входу в сам номер. По ту сторону двери стоял медик с аптечкой. Впустив его, Джон со вздохом, полным боли и разочарования, опустился в кресло и стал ждать, пока его зашьют. Ежедневная боль уже стала нормой, поэтому, используя стакан бурбона как обезболивающее, Джон стиснул зубы и терпел. Едва врач закончил и начал говорить, какой образ жизни вести в ближайшие пару недель, Уик попрощался с ним и достал свой чемодан с оружием. Сантино точно знает, чего хочет. Но как бы то ни было, он это не получит. Достав пистолет и патроны к нему, Джон спрятал между ногой и черным тянущимся носком складной нож, а после закрыл чемодан. Уик знал, что есть максимум два места, где можно найти Сантино — старое семейное поместье или дом, в котором Де’Антонио живет сейчас. Решив испытать удачу, Джон выбрал первое, и тут же рванул на улицу.

***

Дом выглядел хлипким и шатким, и казалось, будто от каждого дуновения ветерка он развалится, как карточный домик. Стараясь быть тихим и незаметным, Уик проник в дом и прислушался. Тихо. Может, он ошибся? Выбрал не то место, и Эстер сейчас в сорока километрах от него? Найдя лестницу, он направился вниз, потому что даже не в здравом уме человек не пойдет вверх при таком разрушенном состоянии дома. И он был прав. Внизу послышались приглушенные голоса. Медленно ступая меж контейнеров и коробок, коими был заставлен проход, Уик прислушивался к разговору. — Да он найдет тебя и кишки вырвет, — храбро заявил женский голос, который мужчина узнал сразу. И улыбнулся — Миллс все еще жива, несмотря на свой длинный язык. — Тогда почему же этого не может сделать его подружка? Не думал, что он оставит такую растяпу, — отдался эхом голос Сантино, самонадеянный… и трусливый. — Я тоже не думала, что ты додумаешься спалить его дом. И это не за мной охотится самый лучший наемник мира, — Эстер усмехнулась, но тут же замычала. Джон часто слышал такое, когда человеку нажимают на щеки и подбородок, оставляя рот сжатым, как губку. И тогда похищенный не может ничего сказать, издавая лишь непонятное мычание. — И именно благодаря тебе он прекратит это занятие, — проговорил Де’Антонио, но тут же зашипел и стукнул каблуком своего ботинка. Видимо, девчонка каким-то образом дала отпор. — Хотя не думаю, что его может волновать еще кто-то, кроме покойной жены. Больше слушать Уик не мог, да и не хотел — все, что ему было интересно, Джон уже узнал. Мужчина осторожно заглянул за угол. Комната была сырая, и всюду воняло сгнившим деревом, которым были обставлены стены. Каждый раз, когда был дождь, они впитывали всю влагу в себя, разбухая, а затем начиная вонять. Пол был бетонный, но по углам разрослась плесень. Из освещения в этой комнате была лампочка, одиноко свисающая с потолка на двух проводах, и заколоченное окно. Посреди комнаты сидела Эстер. Ее руки были связаны за спиной в крайне неудобном положении. И сейчас, кряхтя и вздыхая, Де’Антонио сидел около нее на корточках и сматывал веревками ноги Миллс. На вытянутых за спинкой стула руках девушки Уик разглядел небольшие ссадины и синяки вдоль от плечей к кистям, и мужчина решил, что дальше скрываться нет смысла, это только всем навредит. Мужчина вышел в центр комнаты. Стук его туфлей раздался эхом по стенам, и Де’Антонио тут же поднял свой взгляд. — Джон, — протянул Сантино, поднимаясь и отряхиваясь. Эстер тоже насколько могла повернула голову, но смогла увидеть мужчину лишь боковым зрением. Девушка заерзала на стуле, пытаясь раскачаться и освободиться, но мужчина это увидел и отвесил ей смачную пощечину, от чего голова Миллс повернуоась на бок. Эстер перестала крутиться, замерев. Сантино переключился на вошедшего наемника. Де’Антонио решил не нервировать Уика и дать девушке посмотреть на «спасителя», легким движением руки повернув стул вместе с девушкой так, чтобы Джон в любом случае видел ее лицо. На скуле застыла и побагровела кровь, другая щека горела от удара и покраснела, когда-то вытекающая из ссадины, губа разбита, на животе и коленях одежда порвана, будто девушку протащили по асфальту, на лодыжках остался след от — по всей видимости — предыдущей веревки. — Стоит заметить, несмотря на свое неумение драться, у тебя боевая подруга, — кивнул ему Сантино, и только сейчас Джон заметил след от ногтей, выглядывающий из-под ворота новой чистой рубашки. Сантино определенно был в другой одежде в их предыдущую встречу три часа назад. Мужчина щелкнул пальцами, и двое его подчиненных вывели собак — серого питбультерьера и черно-белого далматина. — Арти? Арти, малыш, ‐ Миллс увидела своего пса, и тот, виляя хвостом, хотел было подойти, но не смог. Человек, держащий его, нажал на какую-то кнопку, и пес, взвизгнув, упал на лапы и спрятал морду меж них. — Чего ты хочешь? — произнес Уик, внешне оставаясь все также спокоен. Он четко знал, что нужно этому подлецу, но нужно было выбрать подходящий момент. — Джонатан Уик, — покачал головой Сантино. — А ты все также не меняешься. Пощупав свои карманы, Де’Антонио вынул монету, зажатую между двух пальцев. Посмотрев на ее состояние и кивнув самому себе, мужчина бросил монетку Уику, и тот ее сразу же поймал одной ладонью. — Сыграем в игру, — твердо сказал Сантино, зная, что последствия неизбежны. Но он уже знал и продумал план отступления. — Подбрось монетку, и я выберу: убить твою девушку или собаку. Допустим, орел — пес, решка — девушка. Джон молчал, сжимая монету в руках и с холодной злобой смотря на Сантино. А он тем временем все продолжал. — Ты азартный человек, Джон? — Сантино сложил руки в замок и начал расхаживать около стула, на котором сидела девушка. Джон слушал его, но смотрел на Эстер. Она наблюдала за действиями Де’Антонио, иногда вздрагивая, когда мужчина клал руку на ее плечо или спинку стула. В ее глазах был страх, злоба, непонимание. Джон не только видел это, но и когда-то сам чувствовал то же самое. Только ситуация была другая, совсем другая. И, наконец, Миллс посмотрела на Уика и встретилась с его взглядом, изучающим и печальным. Но вместе с тем в его шоколадных глазах была необъяснимая искра решимости, от которой практически каждый боялся мужчины. Но в нее этот огонек вселил надежду, что еще есть шанс выйти отсюда живой. — Так что, Джон? Подбрось монетку. Уик медленно перевел взгляд на Сантино Де’Антонио. Тот спрятал ладони в карманы штанов и принял ожидающую позу. Мужчина медленно разжал свою руку и увидел позолоченный пенни. Нечасто можно встретить такую монету в Америке. Вдохнув побольше воздуха, Уик подбросил монету и прицелился. Один выстрел — и в пенни образовалась вмятина. Еще три выстрела, последовавших также неожиданно, упали два охранника, держащие собак. Но, к сожалению, Сантино ожидал такого развития событий и пригнулся, прячась за стул с девушкой. Собаки тут же напряглись, ожидая команды хозяев. Но ситуация была шаткой. Докатив скрипящий стул до выхода, Де’Антонио бросился к выходу и скрылся за углом. Собаки тут же бросились за ним. Джон спрятал пистолет и быстрыми шагами подошел к девушке, которая уже сама пыталась расшатать веревки, но только растирала свои запястья. — Не дергайся, — холодно сказал Джон, садясь на корточки и доставая нож из ноги. Мужчина снова посмотрел на запястья девушки, думая, где выгоднее всего перерезать веревки. Осматривая веревку, Джон аккуратно провел пальцами по покрасневшей коже, смахивая выступающие капельки крови, от чего девушка вздрогнула, но продолжила тихо сидеть, как ей и сказал Уик. Послышалось шуршание. Минута — и ее руки оказались свободны. Девушка тут же потерла жгущие запястья, а Уик принялся разрезать веревки на лодыжках. Когда с этим было покончено, они оба поднялись и направились вслед за Сантино. Джон иногда поглядывал на Эстер, чтобы понять, что девушка в порядке и не упала где-нибудь в обморок от стресса или потери крови.