Две недели спустя Гермиона четко осознала, что ее жизнь превратилась в американские эмоциональные горки.
Каждый день, проведенный в этом особняке, нёс в себе новые перемены.
Самая большая перемена состояла в том, что профессор Снегг все же смог связаться с Макгонагалл и Министерством. Мужчина передал все, что Гермиона ему рассказала, и также держал их в курсе новостей по поводу планов Беллатрикс. Девушка узнала, что их с женщиной все также ищут, но никаких продвижений в этом вопросе пока не было. Особняк, скорее всего, находился под чарами Фиделиуса. И лишь Мерлин знал, кто является хранителями тайны и были ли они ещё живы.
Или ещё хуже, если хранителем этой тайны была только Беллатрикс.
Всё равно Гермиона ничего не могла изменить, и им приходилось работать с тем, что они сейчас имели.
Во время того, когда они переставали говорить о её нелёгком положении, профессор Снегг передавал сообщения и проблемы из Хогвартса. Услышать искреннюю заботу по поводу её безопасности от Джинни, добрые слова от Луны с Невиллом, а также обещания Рона и Гарри спасти её — это было именно тем, чего ей не хватало раньше, чтобы удерживать огонь надежды в душе. До этого одним из её самых больших страхов было то, что после такого большого отсутствия Гермионы и новостей от неё, все решат, что девушка уже мертва, и перестанут искать. Но, услышав, что они продолжают её искать и скучают, Гермиона обзавелась ещё большей мотивацией.
Казалось, что во внешнем мире всё движется и постоянно меняется, но внутри её нынешнего мира ничего не менялось.
Беллатрикс была всё такой же противной, как и всегда, если не хуже. Конечно, возможность свободно передвигаться по особняку была прекрасна, но теперь чаще всего другая ведьма старалась не упускать момента, чтобы преследовать девушку по всему дому, получая извращенное удовольствие от поисков своей жертвы. Если честно, Гермиона не могла понять, как Беллатрикс всё ещё может получать удовольствия от её пыток, учитывая то, что девушка постоянно была опустошена и измучена, чтобы дать хоть какую-то ответную реакцию.
Опустошение стало её вечным спутником из-за частых практик беспалочковой магии с профессором Снеггом, когда Беллатрикс покидала дом. Также Гермиона начала всё чаще петь, чтобы залечивать некоторые из своих ран, но, к её большому сожалению, усталость нельзя было просто взять и убрать. Её магия и умения могли бы многое изменить в её положении, но из-за недостатка сна и пищи, учитывая постоянные атаки женщины, у неё не было достаточно энергии, чтобы сделать что-то по-настоящему стоящее.
Хорошая новость была в том, что уроки Гермионы с профессором Снеггом давали хорошие результаты. Книга, которую она нашла в библиотеке, оказалась также невероятно полезной, потому что теперь девушка начинала понимать, как пользоваться магией без палочки.
Фокусировка внимания и медитация были самой лёгкой частью.
Однако практика оказалась намного сложней, чем Гермиона предполагала.
Первое заклинание, с которого они начали свое обучение, было «Вингардиум Левиоса». Также это было первое заклинание, которому обучались все первокурсники. Оно должно было быть достаточно простым. В конце концов, заклинание левитации было заклинанием для первого года в Хогвартсе.
Так ведь?
Она ошибалась.
Гермиона тренировалась в подвале под постоянным присмотром своего профессора. Девушка выбрала для тренировки засохшее растение в углу комнаты, понимая, что это выглядит довольно глупо. Поставив его в центре своей импровизированной площадки для тренировок, она встала перед ним с вытянутой рукой и сосредоточенным лицом.
Ничего не произошло.
Она попыталась сосредоточиться ещё сильнее, думая, что проблема, скорей всего, была именно в этом.
Снова ничего.
Гермиона несчастно застонала, уже собираясь вернуться к книге, когда услышала, как профессор сзади тактично кашлянул:
— Мисс Грейнджер, могу я узнать, что Вы делаете?
— Я пытаюсь выполнить одно из левитационных чар, профессор, но, кажется, это не работает. Я уверена, что делаю что-то не так, но не понимаю что, — ответила Гермиона, с раздражением глядя на мёртвое растение перед ней.
Снегг устало вздохнул со своего кресла.
— Только по Вашему выражению лица я могу уверенно сказать, о чём Вы думаете. И могу вас заверить, что концентрация не является точкой преткновения.
— Разве нет? — недовольно пробормотала Гермиона под нос, размышляя, что ещё она может делать не так.
— Вы забываете о важном аспекте использования магии без палочки. Это намного больше, чем концентрация. Эта магия также нуждается в фокусировке и направлении, — мужчина указал на её руки. — Сейчас Вы никуда не направляете свою магию. Она собирается у Вас под рукой, но у неё нет цели. Попробуйте еще, в этот раз, используя свою руку так же, как Вы использовали свою палочку.
— О, — тихо выдохнула Гермиона. Это была такая простая ошибка, что девушка почувствовала, как смущённо краснеет. Она покраснела ещё больше, когда увидела ухмылку профессора.
С такой же концентрацией, как раньше, Гермиона сделала то, что сказала мужчина. Она прошептала «Вингардиум Левиоса», при этом взмахнув рукой, как обычно делала с помощью палочки.
Поначалу растение задрожало, но потом оно медленно начало подниматься в воздух. Девушка радостно взвизгнула от своей победы, направляя рукой движение растения.
— Я это сделала, профессор!
Снегг одобрительно кивнул:
— Да, Вы молодец, мисс Грейнджер. Хотя, возможно, в будущем Вам стоит быть осторожнее, — заметил мужчина.
— Почему? — с тревогой спросила Гермиона. Это было за мгновение до того, как растение рухнуло на землю, образуя груду мёртвых листьев и сломанных веток. Всё произошло слишком стремительно, что девушка даже испуганно вскрикнула.
Снегг тихо цокнул на то, что Гермиона его почти не расслышала.
— Будьте осторожны с этим. Есть ещё один важный компонент в магии без палочек, который, как я полагаю, вызовет у Вас больше всего проблем в будущем.
— Какой компонент? — спросила шатенка, всё ещё расстраиваясь из-за своего недолгого успеха.
— Эмоции. Малейшее отвлечение внимания, скажем, испуг, нарушит Вашу концентрацию и, следовательно, магию, — с усмешкой ответил профессор.
Гермиона застонала, едва не начиная биться головой о стену. Это было последней вещью, которую она хотела бы слышать от мужчины. Девушка постоянно была в эмоциональном хаосе, метаясь от собственных способностей сирены, стресса, своими гормонами до боли, которую причиняла Беллатрикс. Гермиона постоянно была в подвешенном состоянии.
— Профессор, Вы пытаетесь сказать, что мне в принципе невозможно это освоить, — смущенно уточнила гриффиндорка.
— Необязательно. Вы просто должны научиться выбирать время и место своей битвы. Когда Вы окажетесь в определенных обстоятельствах, Вы обнаружите, что все это придет к Вам естественным образом. Главное, чтобы Вы оставались спокойной.
— Но как Вы научились, профессор?
— Я был шпионом, работающим под бдительным оком Темного Лорда, — невозмутимо ответил мужчина.
— Правильно, — медленно кивнула девушка. Гермиона прекрасно знала, каким чудовищем был Волан-де-Морт, и, поэтому было легко догадаться, что неумение его подопечных контролировать себя в бою, было бы для них весьма болезненно. Ни для кого не было секретом, что профессор был мастером в искусстве магии разума, но, даже зная это, осознание, что Гермиона знает, как он стал таким, заставило её восхищаться им еще больше.
— С учетом всех Ваших ошибок и общего прогресса, Вы неплохо справляетесь для своего возраста. И пока мы будем работать над этим, Вы будете иметь немного больше защиты от Беллатрикс. А теперь попробуйте ещё раз, — сказал он, откидываясь на спинку кресла, чтобы вновь следить за её движениями, как ястреб.
К тому времени, когда Беллатрикс вернулась ночью домой, Гермиона была в состоянии сделать пару простых заклинаний без особых трудностей. Правда пока она мало могла сделать с их помощью, но для её общего плана побега это было необходимо.
И ей невероятно повезло знать основу для магии без палочек, учитывая то, что Гермионе пришлось использовать свои умения раньше, чем планировалось.
Следующим днём девушка оказалась втянута в яростную борьбу с фамильяром Беллатрикс.
Её прошлый запас еды значительно уменьшился, вынуждая спускаться на кухню для пополнения запасов. Но Гермиона никак не могла предвидеть, что увидит эту тощую птицу, сидящей на холодильнике и мрачно глядящей на девушку. Обычно это существо уходило из дома вместе со своей хозяйкой, но сегодня оно осталось здесь. Вместе с Гермионой. Они одни. Девушка понимала, что сможет достать что-то из холодильника лишь через борьбу, о которой, без сомнения, узнает Беллатрикс, когда она, в конце концов, вернется.
Через пару секунд желудок шатенки жалобно заурчал, принимая решение за неё.
Девушка нерешительно протянула руку к ручке холодильника, не спуская взгляда с птицы. Существо также внимательно следило за ней. Гермиона полностью распахнула дверь, взяв при этом кусок ветчины, лежащий до этого на нижней полке.
Тем не менее, птица оставалась спокойной.
Девушка медленно закрыла дверь, начиная пятиться назад. Все это ей очень не нравилось. Существо было слишком спокойным, наблюдая за тем, как она, по сути, ворует у его хозяйки. Что-то было не так.
И её предчувствие было верным.
Хриплое карканье вырвалось из клюва птицы, когда та удивленно перевела взгляд за спину Гермионы.
— Что ты смеешься, проклятое животное? — прошипела девушка.
— Вероятно, он смеется над твоим жалким воровством, Грязнокровка, — вдруг раздался весёлый голос из-за спины.
Гермиона мгновенно развернулась, чувствуя, что кусок мяса упал на землю при пугающем появлении Беллатрикс. Женщина же стояла в дверях, понимающе улыбаясь, при этом лениво накручивая волосы на палочку.
— Ну-ну. Какой сюрприз. Мне все это время было интересно, что эти чертовы домашние эльфы делают с пропавшей едой. А, как оказалось, у меня в доме завелась крыса, — недовольно прошипела ведьма, отталкиваясь от двери, чтобы приблизиться к Гермионе. — Я не думала, что у тебя хватит духу, чтобы попытаться обокрасть меня. Снова. Или ты забыла, что случилось в прошлый раз, когда ты посмела взять то, что принадлежало мне.
Девушка бессознательно пробежалась пальцами по вырезанным словам, тянущимися по всей длине руки. Нет, она никогда не забудет то, что случилось в поместье Малфой.
И Гермиона точно не желала повторения прошлого урока от Беллатрикс.
Шатенка медленно начала пятиться назад, когда женщина полностью вошла в кухню. Она приближалась, словно маньяк в фильме, словно хищник, предвкушающий скорое нападение. Но Гермиона точно знала лишь одно, в этот раз она не будет беззащитна и слаба, как тогда. Её навыки магии без палочки были весьма впечатляющими для её уровня, и если ведьма решит, как обычно, напасть на девушку, то сейчас для Гермионы было самое подходящее время, чтобы опробовать в бою свои новоприобретенные способности.
— Тебе нечего сказать в свое оправдание? Тогда, возможно, я просто должна наказать тебя и, наконец, покончить с этим, — палочка безжизненно направилась на шатенку. — А теперь просто стой спокойно.
—
Ни за что на свете, — подумала Гермиона, бросаясь в сторону от летящего в нее заклятия. Она приземлилась за одной из столешниц в центре кухни. Девушка осмелилась высунуть голову через пару секунд, чтобы посмотреть, что делает Беллатрикс.
Она чуть не рассмеялась, видя искренне оскорбленное выражение лица женщины. Она действительно думала, что Гермиона будет стоять там и спокойно ждать наказания. Да, Беллатрикс оказалась еще более сумасшедшей, чем Гермиона думала. Она действительно верила, что со временем девушка станет послушной маленькой боксерской грушей.
В глубине души она всегда будет гриффиндорцем, гордым львом, которого не сможет одолеть или подчинить такая сумасшедшая женщина, как Беллатрикс.
Может быть, какое-то время она и вела себя довольно тихо, но Гермиона просто выжидала. Она знала, что со временем появится шанс побега, шанс нанести удар и получить некоторое превосходство над женщиной.
Кажется, время пришло.
Если что-то пойдет не так, и Беллатрикс что-то сделает, то Гермиона сможет пойти на все ради своей второй половинки. Женщина была намного умнее в том, что касалось способностей сирены, и она с легкостью могла бы одолеть девушку. Гермиона это прекрасно знала и не сомневалась, что Беллатрикс тоже это знает.
Но по поводу Гермионы, женщина никак не ожидала, что та ослепит её собственным заклинанием. За считанные мгновенья, пока Беллатрикс будет вне строя, девушка могла бы попробовать пробраться к одному из выходов и попытать счастья, чтобы, наконец, выбраться из этого дома.
Возможно, это будет самым рискованным поступком с тех пор, как Гермиона оказалась здесь. Если она сбежит, то может оказаться в каком-нибудь безопасном месте.
Но если её попытка не увенчается успехом…
Девушка боялась даже думать, что Беллатрикс с ней сделает за её эту проделку.
Гермиона перевела взглядом на слегка раздраженную женщину перед ней.
— Похоже, сегодня мы чувствуем себя немного бодрее, чем обычно. Будь осторожнее с этим, я могу воспринять это как угрозу, — усмехнулась Беллатрикс.
Гермиона нахмурилась, сидя за стойкой.
— Мы обе знаем, что ты воспримешь это угрозой, несмотря ни на что.
Девушка испуганно вскрикнула, когда ярко-желтое заклятие пролетело над её головой.
— Не умничай, девочка, — женщина прошла глубже в кухню. — Теперь я понимаю, что была слишком снисходительна по отношению к тебе. Самое время, чтобы исправить это.
Волшебная палочка Беллатрикс мгновенно оказалась наготове, и начался настоящий бой.
Ведьма начала бомбардировать столешницу различными заклинаниями, не обращая никакого внимания, что в процессе своей злости разрушает собственную кухню. Существо, которое до этого спокойно наблюдало за всем происходящим с высоты холодильника, резко наклонилось, когда в дюймах от него пролетело очередное проклятие его хозяйки. Гермиона оставалась за своим укрытием до тех пор, пока части стойки не начали отскакивать в разные стороны. Она быстро теряла своё убежище и понимала, что нужно начать действовать. Быстро.
Рядом с ней было две двери, из которых можно было выйти из кухни: одна направо, а другая прямо. Беллатрикс заблокировала собой ту, что была прямо перед ней, и поэтому ей оставалось идти лишь вправо. Оставалось ждать, когда момент станет подходящим.
–
Прекрасно, — подумала Гермиона. Быстрый стук каблуков неумолимо становился ближе, пока Беллатрикс приближалась к ней с левой стороны. Прежде чем девушка увидела, что кончик сапог женщины достиг её убежища, Гермиона бросилась к двери. Рядом с её головой разбилась ваза от очередного заклятия, которое было уготовано девушке. Это заставило шатенку собрать всю свою оставшуюся силу и побежать дальше по коридорам, словно сам дьявол следовал за ней по пятам.
— Сейчас же вернись, Грязнокровка! — закричала Беллатрикс, практически плюясь от злости, догоняя Гермиону.
Девушка не колебалась ни секунды. Кажется, она никогда не бегала так быстро, всё время подпрыгивая и перемещаясь, чтобы женщине было труднее прицелиться. Заклинания различных цветов начали проноситься около неё, давая понять, что Беллатрикс бежит прямо за ней.
Честно говоря, Гермиона понятия не имела, куда бежит. За предыдущие разы, девушка убедилась, что все окна отбрасывают её в воздух, а все двери были либо заперты, либо поступали, как окна. И сейчас шатенка буквально водила женщину по кругу. Её самым лучшим вариантом была попытка утомить Беллатрикс или найти место, где можно было бы хорошо спрятаться. Может быть, в библиотеке или в подвале.
Слева от неё сверкнуло темно-оранжевое заклинание, образуя в стене рядом с девушкой большую дымящуюся дыру. В ужасе Гермиона вскрикнула, резко изменяя направление.
И свернула она прямо туда, где ей хотелось оказаться меньше всего.
Прихожая.
Парадная дверь всё также невинно стояла перед ней в противоположном конце комнаты, как и в прошлый раз. Гермиона тут же остановилась, если бы она подошла ещё чуть ближе, проклятие помешало бы ей сбежать и вновь обездвижило бы её. Девушка попыталась вернуться обратно в коридор, из которого выскочила пару секунд назад.
Беллатрикс тут же завернула за угол, резко останавливаясь перед шатенкой. Её волосы от резкой остановки полетели вперед, накрывая лицо женщины своеобразной вуалью. И все же злости во взгляде Беллатрикс было достаточно, чтобы Гермиона остановилась, не смея двигаться.
— Ты, маленькая грязная крыса! Снуешь по моему дому, как маленький вредитель, которым ты и являешься, — женщина безумно улыбнулась. — Но маленький мышонок по своей глупости загнал себя в угол, не так ли?
Гермиона нахмурилась.
— Неужели ты, правда, считала, что я останусь стоять там? Ты с ума сошла? Честно говоря, как ты думаешь, сколько это все может продолжаться? Ты не убьешь меня, — голос девушки стал чуть выше. — Или, по крайней мере, ты не можешь убить. Я всё равно не останусь здесь и никогда не соглашусь стать твоим маленьким послушным питомцем. Так что просто отпусти меня, — Гермиона приняла оборонительную позу, выставляя руку перед собой. — Иначе…
В комнате воцарилась абсолютная тишина. Через пару секунд её нарушил глубокий неожиданный смех Беллатрикс.
— Правда? Ты что, снова собираешься со мной драться? Это и есть твой большой и грандиозный план? — снова рассмеялась женщина. — Хорошо, если ты так хочешь играть. Давай поиграем.
Беллатрикс произнесла первое заклинание, направляя его прямо в Гермиону, но в этот раз девушка осталась стоять на месте.
— Протего, — прошептала она, двигая рукой, чтобы заблокировать надвигающееся заклинание. Перед ней появился синий щит, заставляя жёлтый луч рассеяться, оставив Гермиону невредимой.
Она не знала, кто из них был шокирован больше.
Её сердце стучало почти оглушительно, когда надежда наполнила её тело. Страх мучительно сковывал тело девушки ровно до того, как она произнесла заклинание. Она боялась, что ее парализует перед угрозой, как Беллатрикс. Или ещё хуже, если бы она потеряла концентрацию, тем самым всё испортив. Но у Гермионы получилось. Она смогла.
Что-то глубоко в груди удовлетворенно загудело от её маленькой победы.
Но вскоре это всё было забыто, когда на неё обрушился шквал разноцветных жгучих заклинаний.
— Я вижу всё это время, ты была занята, — пробормотала Беллатрикс. — Не думай, что только потому, что маленькая дворняга научилась новому трюку, она может пытаться укусить своего хозяина!
— Ты мне не хозяйка! — закричала Гермиона. Она не мгновение опустила щит, бросая в женщину оглушающее заклятие первого курса. Конечно, этого было недостаточно, но лучше, чем ничего.
Естественно, Беллатрикс с легкостью отмахнулась от него, словно ничего и не было.
— Ты, кажется, забыла, кто здесь самая сильная ведьма.
— Ты серьезно думаешь, что это имеет значение? — фыркнула Гермиона, выходя на тонкий лед, словно камикадзе в небе. — Ты думаешь, что можешь контролировать меня, лишь из-за того, что сильней?
— Правильно, — кивнула Беллатрикс. — Сила — это решающий фактор в этом мире. Сильные всегда побеждают, а слабые склоняют свои головы перед нашими ногами.
Гермиона смогла заметить блеск в глазах напротив. Она точно видела, что там скрывается что-то ещё, за безумным бормотанием женщины, было что-то ещё. Девушка не могла утверждать, что с речью Беллатрикс что-то не так, но то, как именно это было сформулировано, не давало покоя. Будто все это не её слова, чьи-то другие — да, но не её.
У Гермионы, будто лампочка загорелась, когда она вспомнила, от кого слышала это фразу ранее.
И снова её измученный разум решил вступить на тонкий лед.
— Тогда неудивительно, что Темного Лорда было так легко победить, — медленно сказала девушка, вкладывая в каждое слово уверенность.
Заклинание, последовавшее сразу же после её слов, едва не разбило щит.
— Следи за своим чертовым языком, когда смеешь говорить о моем Господине, Грязнокровка! — некрасиво взвизгнула женщина. — Ты ничего не понимаешь в настоящей силе!
— Я понимаю, что Волан-де-Морт и Гарри были одинаково сильны.
Следующее же заклинание, к сожалению Гермионы, смогло разбить щит и прорваться.
Девушка испуганно вскрикнула, когда синий щит в одно мгновение разлетелся на тысячи осколков. У нее даже не было времени, чтобы подумать о новой защите, как Беллатрикс выстрелила новым заклятием.
— Круцио!
Гермиона рухнула на землю, чувствуя боль в каждой части тела. Но после всего того, что сделала девушка за последний час, она точно не собиралась сдерживать сирену внутри себя. Она тут же закричала на Беллатрикс, позволяя своим возможностям взять над ней вверх.
Но другая ведьма тоже не желала отступать. Она не ослабила заклятие ни на секунду, упорно удерживая его.
И тут Гермиона снова увидела это. Как и в прошлый раз, что-то промелькнуло в глазах женщины. Хоть девушка и не понимала до конца всех особенностей сирен, но это она чувствовала душой.
В конце концов, как бы сильно она не пыталась это отрицать.
Как бы сильно не пыталась бежать от этого.
Они были парой.
Гермиона будет вечно проклинать этот день. День, когда девушка впервые была благодарна этому факту.
Они были парой, связанные инстинктами, которые имели над ними больше власти, чем их личные желания.
Вспоминая ту книгу, Гермиона помнила, что партнеры не могли полностью контролировать друг друга.
Да, это женщина могла причинить ей боль. На самом деле, она могла причинить ей много боли.
Но единственное, что Беллатрикс не могла сделать — это убить её .
Желание убить Гермиону было тем, что могла получить Беллатрикс, но не смерть. Хоть девушка и верила в это, но всё равно не хотела проверять свою теорию.
Если бы женщина, действительно, могла убить её, то непременно сделала бы это еще пару недель назад. Конечно, Беллатрикс утверждала, что держит её живой лишь для пыток, делая из гордого льва послушного маленького питомца.
Гермиона не была глупа. Она видела это в лице, движениях и поступках Беллатрикс.
Пытки были всем, что сирена внутри женщины могла позволить ей сделать со своей парой.
Девушка внезапно осознала, что в словах Нарциссы намного больше правды и смысла, чем она думала раньше.
Или, по крайней мере, Гермиона надеялась, что это правда.
Потому что прямо сейчас в ней зародились некоторые сомнения.
Беллатрикс была практически без сознания от боли. Гермиона могла видеть, как та прилагает последние усилия, чтобы не сдаться и не ослабить заклятие. Сквозь полуприкрытые веки девушка видела, что женщина настолько прикусила свою губу, что оттуда начала течь кровь. Было настолько неприятно наблюдать за этим. Это значило, что женщина готова зайти так далеко, нанося вред себе, если это означало, что это навредит и Гермионе.
Девушка начала царапать ногтями пол, чувствуя, что Беллатрикс лишь усилила проклятие. Это заставило кричать её ещё больше, что окончательно вывело из себя другую ведьму.
— Заткнись! Заткнись, заткнись, заткнись со своим чертовым криком! — прокричала Беллатрикс, пугающе сплевывая кровь на землю.
Гермиона лишь закричала громче, чувствуя, как горло начинает болеть, а тело под заклятием женщины намного ухудшало общее состояние девушки.
Этот момент стал для Беллатрикс переломным.
Со стоном разочарования женщина сняла свое заклятие. И крик Гермионы медленно перешел в хриплые раненые стоны.
Она лежала, пытаясь отдышаться; каждая кость в её теле буквально дрожала от боли. Сколько бы раз Беллатрикс не использовала Круциатус на девушке, она сомневалась, что когда-нибудь могла бы привыкнуть, тем самым уменьшая боль.
Гермиона дернулась, когда комнату наполнил пронзительный звук разбивающегося стекла. После послышалось еще множество звуков, от которых хотелось просто спрятаться и оказаться дома. Но всё же она отважилась открыть глаза.
В глазах Беллатрикс снова появилась темная пелена. За время, проведенное здесь, Гермиона с уверенностью могла сказать, что сейчас женщина была не здесь. Заклинание за заклинанием вырывались из палочки, выражая всю ярость её хозяйки. Вокруг девушки разбивались стекла, и в клочья разрывались предметы мебели, но все равно это было намного лучше, чем те страдания, которые ей пришлось пережить несколько секунд назад.
— Жалкая мерзость. Грязнокровка. Грязная жалкая шлюха, — прокричала Беллатрикс, всё глубже и глубже погружаясь в ненависть к Гермионе. Женщина продолжала бормотать себе что-то под нос, изредка выкрикивая смертельные угрозы. Девушка боялась даже дышать, что уж говорить о том, чтобы рискнуть пошевелиться. Любая попытка подняться или попытаться сбежать привлекла бы внимание Беллатрикс. Вместо этого она приняла самое благоразумное решение — оставаться неподвижной и дальше. Так или иначе, её магическая энергия полностью израсходовалась. И если ей повезет, она смогла бы сделать последнее оглушающее заклинание, пробуя снова бежать.
Что бы она делала после этого, Гермиона не знала.
Но она всё равно должна была попытаться.
Она должна была сбежать из этого дома.
К этому моменту в комнате не осталось практически ничего целым. Некогда мраморные колонны осколками усеивали пол, а воздух был пропитан пылью и грязью. Окна были выбиты, оставаясь невзрачными осколками на земле. Однако, дверь, ведущая во внешний мир, осталась невредимой. Также люстра над ними была цела. И теперь Гермиона понимала, что попробовав бежать в любом направлении, она попадет ногами в осколки или камни.
Беллатрикс, кажется, совершенно не волновало то, что она сделала с комнатой. В любом случае, это был её дом, и она могла делать с ним всё, что пожелает. Женщина перевела взгляд с колонн на Гермиону, смотря на неё так, будто девушка была виновата в этих разрушениях. Она видела, как судорожно дёргается рука Беллатрикс, желая сотворить ещё одно мучительное заклинания для неё.
И всё же, она ничего не сделала
Именно на это рассчитывала Гермиона. Это было тем, чего она хотела с их первой встречи. Беллатрикс, кажется, наконец, поняла, что всему есть предел. Конечно, она может и дальше морить её голодом, бить и унижать. Но, в конце концов, она не может убить её. И Гермиона спокойно могла радоваться этому факту.
Оглядываясь назад, она всё же должна была держать свою радость при себе, а не тыкать палкой в разъяренного дракона перед ней.
— И что мне ещё нужно сделать, Беллатрикс? Что мне нужно сделать, чтобы показать тебе, что все это бессмысленно? — четко сказала Гермиона, кое-как поднимаясь на колени. — Просто отпусти меня.
— Нет, — просто ответила женщина. В ее голосе не было ни капли эмоций.
Это был такой простой и чёткий ответ, но, учитывая всё, через что сейчас прошла Гермиона, она больше не выдержала.
Теперь для неё больше не было смысла.
— Ах ты, несчастная, ужасная женщина! — вскрикнула девушка. — Ответь мне! Ответь мне, что ты получаешь от всего этого? Я знаю, что ты чувствуешь, Беллатрикс! Я прекрасно всё вижу. Ты только вредишь себе, причиняя боль мне. Оно того стоит? Стоит? Неужели ты, действительно, настолько сумасшедшая, что готова рисковать собственной жизнью, ради причинения вреда мне?
— Тебе лучше не продолжать, Грязнокровка, — прорычала женщина.
— А то что? Начнёшь снова меня мучить? Мы уже проходили это, Беллатрикс. Я больше не позволю тебе делать со мной всё, что ты захочешь, — выплюнула девушка, полностью поднимаясь. — Кроме того, бред сумасшедшей меня не интересует. Кем ты стала? Раньше ты была самой величайшей ведьмой своего поколения…
— Закрой свой грязный рот! — тут же палочка Беллатрикс яростно уткнулась в беззащитную шею девушки. — Как ты смеешь говорить о вещах, о которых даже не знаешь!
— Я знаю достаточно, — ответила Гермиона, даже не дернувшись от палочки у своей шеи. — Ты больше не достойна этого звания. Ты просто сумасшедшая, которая только и может, что причинять боль другим.
Оглядываясь назад, Гермиона должна была понимать, что ей не стоило говорить того, что она сказала.
Ей не стоило говорить эти слова, которые вырвались из неё без единого намека на сожаление.
— Ты можешь обращаться со мной, как с животным, сколько тебе угодно, но безмозглое животное в этой комнате — это ты, Беллатрикс Лестрейндж.
Её слова прозвучали, как выстрел среди ясного неба, и в комнате стало оглушительно тихо.
Обе ведьмы смотрели друг на друга с нескрываемой ненавистью во взгляде. Кажется, можно было физически почувствовать эту нить ненависти между ними. Остатки разума и самосохранения били большую красную кнопку в её голове, приказывая все это прекратить, но смотря на Беллатрикс, Гермиона подумала, что её слова были все равно недостаточно жестокими, как ей хотелось бы.
Ей все равно было ещё далеко до того, что ранее говорила женщина в её адрес.
Сейчас в ней не было и капли раскаяния.
— Ой, что же это, — начала Беллатрикс. — Посмотрите, кто решил заговорить. Разговоры. Это именно то, что ты умеешь лучше всего. Всегда говорить, будто знаешь все ответы.
Последняя фраза была едва различима.
Гермиона почувствовала, как волосы на затылке медленно встали дыбом, а мурашки пробежали по спине.
— О, в одном ты все же права. Я не могу убить тебя, — девушка начала пятиться назад, не обращая внимания на то, как один из осколков от окна впился ей в ногу, пока Беллатрикс угрожающе начала надвигаться на неё. — Я прекрасно чувствую это жжение под моей кожей, это гудение на задворках моего сознания. И как бы мне не хотелось, оно не позволит убить тебя, — вдруг женщина мило улыбнулась. — Но, если подумать, твоя смерть мне не нужна. Есть много других отличных способов заставить тебя страдать, — промурлыкала Беллатрикс.
Туман в её голове медленно обволакивал разум, предупреждая, что она подошла слишком близко к двери.
И женщина решила воспользоваться этой возможностью.
Прежде, чем Гермиона успела бы среагировать, Беллатрикс набросилась на неё, схватив за лодыжку и потянув. Девушка упала на землю, прямо на осколки и камни под ней. Она даже не успела отдышаться, когда на грудной клетке появилось давление. Из неё вырвался жалобный вскрик, когда Беллатрикс села на неё, расставив ноги по разные стороны тела девушки, не обращая внимания на хоть какое-то личное пространство. Кажется, она вообще понятия не имела, что это такое. Гермиона тут же попыталась сбросить с себя чужое тело, но это оказалось намного сложней, чем она думала. Что ещё хуже, так это то, что острые ногти Беллатрикс безжалостно впились в её плечи, полностью лишая возможности двигаться.
— Должно быть, сейчас ты чувствуешь себя такой сильной. Думаешь, что если у тебя хватило глупости открыть свой грязный маленький рот, то вдруг стала тут главной? — женщина наклонилась вперёд и теперь они практически соприкасались носами. Жар от чужого тела стал почти невыносим, когда Беллатрикс прижала её ещё сильней. — Ты, кажется, забыла одну важную деталь. Ты здесь не единственная, кто имеет силу сирены.
Гермиона жалобно заскулила, когда женщина поднесла губы к её уху. Воспоминания о произошедшем в поместье Малфой стремительно охватили её разум.
Мягкое гудение послышалось откуда-то сверху.
Тело Гермионы тут же напряглось от подступающей паники.
— Нет! Нет, нет, нет, — её попытки сбросить женщину удвоились. — Пожалуйста, не надо, — она даже не знала, к кому именно сейчас обращалась.
Мягкое мелодичное гудение, исходящее изо рта Беллатрикс, заставило её хотеть закричать от отчаяния, но крик так и не вырвался из груди девушки. Вместо этого, к ужасу Гермионы, из её рта вырвался длинный протяжный стон.
Она безуспешно пыталась остановить его.
Видимо, существо внутри неё может хотело этого больше, чем сама Гермиона.
До этого момента Беллатрикс лишь причиняла им боль, обзывала и унижала, вынуждала их голодать, из-за чего, в конечном итоге, страдали они обе.
Однако то, что происходило сейчас, заставило память полностью отключиться.
Сирена внутри неё воспринимала это, как нечто хорошее, ведь их вторая половинка так сладко пела, заставляя забыть о причиненный боли и страданиях. Существо внутри девушки было настолько очаровано красотой пения Беллатрикс, что не могло понять, что именно делала женщина.
Это была ловушка. Беллатрикс снова использовала их слабость в своих интересах, как сделала это в тот раз в лесу. Пение женщины должно было в очередной раз доказать Гермионе, что она не в силах бороться с ней в этой игре.
Она ясно давала понять, что тут девушка ничего не может контролировать.
Гермиона была полна ярости, которая с каждой секундой покидала её тело, полностью отдаваясь под власть женщины.
Беллатрикс видела это и решила окончательно покончить с этим.
Вскоре гудение начало сменяться тихим пением.
— Прекрати это! Замолчи! — прошептала девушка, чувствуя, что дыхание медленно начало покидать её тело. — Беллатрикс, слезь с меня, — на последнем слове её голос позорно надломился.
Было ощущение, будто она разговаривает с воздухом.
«Если я позволю тебе уйти,
Какое место ты назовешь своим домом?
Если я впущу тебя в эту дверь…
Как далеко сможет уйти твоё сердце?
Даже с твоей незапертой клеткой
Твоё место всегда будет здесь,
Здесь, в этой клетке,
В цепях, прикованных ко мне.
Если я позволю тебе уйти,
Какое место ты назовешь своим домом?
Если я впущу тебя в эту дверь…
Как далеко сможет уйти твоё сердце?
Я не просила тебя быть мне парой,
И всё же ты связана со мной.
И всегда будешь со мной.
В этом спрятанном доме.
У Гермионы, будто сердце упало в пятки.
— О чем ты говоришь?
Если я позволю тебе уйти,
Какое место ты назовешь своим домом?
Если я впущу тебя в эту дверь…
Как далеко сможет уйти твоё сердце?
Ты можешь пытаться сбежать,
Но мой голос последует за тобой,
И, когда ты убежишь слишком далеко,
Это приведет меня прямо к тебе.
Если я позволю тебе уйти,
Какое место ты назовешь своим домом?
Если я впущу тебя в эту дверь…
Как далеко сможет уйти твоё сердце?
Я могу дать тебе свободу,
И ты скоро вернёшься.
И как только ты вернёшься назад,
Мой урок будет усвоен».
Пение стихло, но его отголоски всё ещё продолжали звучать в голове Гермионы.
— Теперь ты понимаешь, девочка? — восторженно прошептала Беллатрикс. — Ты никогда не сбежишь от меня. В тот самый момент, когда впервые спела мне в лесу, ты связала нас, даже не осознавая этого, — женщина, наконец, поднялась. — Но, видимо, этот маленький крысеныш не понимает своего положения. Хорошо, будь по-твоему. Я дам сбыться твоему глупому желанию. Я тебя отпущу.
Глаза Гермионы в шоке распахнулись.
— Ты… ты что?
Глаза Беллатрикс опасно блеснули.
— Я сказала, что отпущу тебя. Это ведь то, чего ты так хотела, верно? Я сниму проклятие с двери и позволю тебе уйти.
Гермиона усмехнулась, ненавидя, что в ней начала расцветать маленькая надежда, что все это правда.
— Ты правда думаешь, что я настолько наивна? Ты тысячу раз обманывала меня и раньше, оставляя ни с чем. Почему, во имя Мерлина, ты думаешь, что я поверю тебе сейчас?
Беллатрикс мрачно усмехнулась.
— Если ты мне не поверишь, то это будет ещё забавнее. Теперь я хочу узнать, что эта маленькая всезнайка сделает, когда, наконец, получит то, о чем так отчаянно просила. Итак, давай сыграем в новую игру, Грязнокровка.
Будто кто-то бросил Гермиону в другую вселенную.
Беллатрикс, та самая Беллатрикс, у который ещё пару минут назад шла пена изо рта от ярости, теперь предлагала ей уйти.
Это точно было безумием.
Пока что Гермиона не стала зацикливаться на этом, учитывая то, что настроение женщины могло измениться в любую секунду. Но зато та хотя бы встала с неё.
Облегчение. Вот, что почувствовала девушка, когда Беллатрикс отошла. Она всей душой ненавидела близость с этой женщиной. То, как их грудь соприкасалась, как губы ведьмы находились в опасной близости от уха Гермионы, навевали чувство, будто они любовники. Эта мысль вызывала мурашки по коже в совершенно неправильном смысле. Заметила ли Беллатрикс, как неловко было девушке или нет, она не знала, да и это теперь не имело значения. Внимание женщины сейчас было приковано к чему-то другому.
Ведьма перешагнула через тело Гермионы, подходя к двери, и останавливаясь перед ней. Девушка смотрела, как она медленно водит палочкой, при этом что-то шепча себе под нос. Первичное замешательство ушло, освобождая место осознанию того, что именно делала женщина. Вокруг двери появилось фиолетовое поле, после чего оно вспыхнуло и исчезло. Затем Беллатрикс подошла к двери, полностью распахивая её, позволив ветру ворваться в комнату, а теплым лучам солнечного света — прорисовать тонкую линию на земле. Гермиона неуверенно вытянулась, чтобы посмотреть на широко открытую дверь перед ней и чеширскую улыбку ведьмы, стоящей рядом.
— Моё проклятие снято. Интересно, что же теперь будет делать маленький гриффиндорец. Поверит ли он словам страшного Пожирателя Смерти? Или в этот раз знаменитое мужество подведёт львёнка? В любом случае, мне плевать. Но тебе лучше думать быстрей. Через пару минут проклятие снова заработает, — усмехнулась женщина, прислонившись к дверному косяку. — Часы тикают. Тик-так, тик-так.
Она ненавидела себя за размышления.
Конечно, в глубине души она точно знала, что хочет сделать. Однако её разум шептал о том, что ей, возможно, следует быть более скептичной. И, кажется, ни один из этих вариантов не был полностью безопасным.
С одной стороны, если ведьма, действительно, говорила правду, и проклятие было снято, Гермиона сможет спокойно выйти. Она сможет изучить территорию вокруг и найти что-то, что помогло бы ей понять, где они находятся. Конечно, она была почти что уверена, что за пределами дома что-то находится и поджидает её, но шанс был слишком хорош, чтобы упускать его.
Но всегда же был и второй вариант.
Гермиона могла остаться там, где и была. Там, где она точно знала, что происходит и чего ожидать. Ее магия начала набирать силы и она получала здесь неплохие новые навыки. Девушка могла бы восстановить свои силы и попытаться вновь напасть на Беллатрикс.
— Хотя кто знает, вдруг, если Беллатрикс не станет, проклятие не спадет, — про себя задумалась Гермиона.
— Тик-так, время почти вышло, — пропел женский голос, вырывая её из размышлений.
Гермиона, наконец, решилась. Сейчас или никогда.
Медленно и болезненно шатенка перекатилась, чтобы подняться с земли. Осколки, находившиеся в её ногах и ладонях, можно было и игнорировать, но не слишком долго, чтобы не допустить возможность заражения. Её ноги всё ещё дрожали, как и все остальное тело, от предыдущего заклятия Круциатуса. Но это тоже можно было игнорировать.
Гермиона колебалась, всё ещё опасаясь, что это очередной коварный план Беллатрикс.
Фиолетовое свечение начало вновь обретать форму и стремительно подниматься вверх.
— Сейчас или никогда.
Девушка осторожно шагнула вперёд.
Необъяснимый страх всё ещё не охватил её разум, что осталось приятным удивлением по телу.
Она сделала ещё один шаг, чтобы окончательно убедиться в этом.
Ничего.
Теперь Гермиона понимала, что это не очередная игра Беллатрикс. Проклятие снято.
Девушка собрала все свои силы и бросилась к двери. Мимолётный ужас охватил её, когда она представила, что женщина успеет её остановить прежде, чем она сделает шаг и окажется за пределами особняка.
Это тоже стало для неё приятной новостью, когда Беллатрикс осталась невозмутимо стоять на месте, никак не вмешиваясь в происходящее. И фиолетовый свет полностью сомкнулся за спиной Гермионы, когда та прыгнула за дверь.
Взбудораженная адреналином в крови и ощущением свободы, наполнявшим всё её существо, девушка бежала дальше по узкой тропе. Она понимала, что если сдастся раньше, чем преодолеет большие железные ворота, всё это будет напрасно.
Ей казалось, что тяжёлые ворота впереди были очередной преградой, которая остановит её грандиозный побег, но, когда она подошла ближе, ржавые ворота со скрипом всё же отворились. Гермиона бежала между деревьями и кустами, не всегда успевая уклоняться от прутьев, которые безжалостно рассекали её тонкую кожу. Так она и бежала, пока особняк окончательно не исчез из виду.
Она была снаружи.
Даже если это и была очередная ловушка Беллатрикс, сейчас ей было всё равно.
В данный момент она свободна. Солнце согревало её тело, а ветер ласково развевал её волосы в разные стороны. Гермиона устала. Она была голодна, боль стала ещё сильнее ощущаться в теле. Но все это теряло свою значимость рядом с радостью, которую она сейчас испытывала, наконец, оставив все свои худшие страхи позади.
Под жарким полуденным солнцем, в какой-то из дней года, смех свободной Гермионы Грейнджер наполнил воздух за пределами поместья Блэк. Смех эхом отражался среди деревьев, наполняя каждую частичку рядом с ней восторгом.
К этому звуку вскоре присоединится ещё один смех, но в этот раз куда более зловещий. Не менее красивый звук, который принесет, без сомнения, новые страдания Гермионе.
