***
Как она и обещала Джинни, Гермиона провела неделю, снова обедая в Большом зале и спя в общежитии. Всё это время Джинни с упорным постоянством дышала ей в затылок, но вместо того, чтобы раздражаться поведением подруги-курицы-наседки, Гермиона почувствовала благодарность за это. Уизли быстро выпроваживала всех, кого не хотела видеть рядом с ними, а это означало, что Гермиону не беспокоили те, кто снова хотел услышать о войне. Было приятно, когда внимание девушки было приковано только к ней. Возможно, в данный момент ей не требовалось такого пристального внимания, но если кто-то снова начнет заботиться о её безопасности и здоровье, девушка была бы рада. Конечно, Луна и Невилл тоже часто приходили, и это только усугубляло её чувство вины за то, что она так долго избегала их. Они поддерживали её весь год, даже когда она пыталась спрятаться от остального мира. Видя, как они стараются изо всех сил продолжить общаться с ней, несмотря на то, что она была так далека от них всё это время. Гермиона знала, что этого будет недостаточно, чтобы компенсировать её отсутствие, и это не поможет заполнить одиночество, которое она чувствовала где-то глубоко внутри, но это было определенно хорошее начало. В целом, время, которое она проводила со своими друзьями, было ей необходимо, и, мягко говоря, приятно. Но потом наступила следующая суббота, и все пошло наперекосяк. Когда она, в конце концов, оглянется назад на этот день, Гермиона поймет, что это было катализатором всего, что должно было произойти позже в её жизни. Всё началось в Хогсмиде. Вчетвером они отправились в деревушку, чтобы выпить сливочного пива и провести приятный день вдали от ежедневной реконструкции школы. Ребята сели у окна и, сделав заказ, стали дожидаться, болтая о том, как прошел день. — Если Малфой ещё раз столкнется со мной на поле, я пошлю ему самое мощное заклинание, которое только смогу вспомнить! — воскликнула Джинни, её глаза горели, когда она вспомнила, что произошло во время их последнего матча по квиддичу. — Честно говоря, я уверенна, что он сталкивался со мной специально, — недовольно пробурчала девушка, откидываясь на спинку стула. — Ну же, Джинни, ты думаешь, мадам Трюк позволила бы Малфою сделать это, не ударив его по заднице? — весело спросил Невилл. — Нет, но это не значит, что его это остановит, — ворчливо заключила девушка, словно ребенок, поджимая губы. Луна улыбнулась и похлопала девушку по руке, лежащей на столе. — Я уверена, Драко не это имел в виду. У него нарглы уже давно вокруг головы крутятся. Они очень затрудняют концентрацию, если вы позволяете им задерживаться слишком долго, — сообщила она, её голос был как всегда беззаботен и лёгок. Гермиона и Невилл с нежностью улыбнулись белокурой Равенкло, а Джинни вздохнула. Они уже привыкли к странным манерам Луны, не обращая внимания на то, что иногда говорила девушка, ведь чаще всего они просто не могли понять смысл данных фраз. Она была такой, какая есть, и это их вполне устраивало. Подошел официант с напитками. Поставив их на стол с широкой улыбкой, молодая женщина оставила их за столом. Они громко чокнулись бокалами. Сегодня ребята могли гордиться собой, помогая в реконструкции замка. Так они провели большую часть дня до самого вечера. Ребята много смеялись и хорошо провели время, поскольку сливочное пиво приносили ещё несколько раз. Гермиона была рада, что её не тревожили различные ведьмы и волшебники в пабе, но она знала, что это только вопрос времени, когда её покой будет неизбежно разрушен чьей-то потребностью вмешаться в её жизнь. И как раз в этот момент вошла Рита Скитер. Если бы Гермиона увидела её в окне раньше, она бы успела убежать, прежде чем эксцентричная женщина успела бы открыть дверь. К сожалению, она была слишком увлечена разговором, из-за чего просмотрела этот момент. Их глаза встретились на другом конце комнаты, женщина хитро улыбнулась и поспешила к их столику, в то время как её волшебное перо нетерпеливо подпрыгивало в воздухе. — Мерлин, я не могу сейчас об этом думать, — простонала Гермиона, вызвав вопросительные взгляды её компании, но когда женщина подошла к ним, всё прояснилось. Лицо Джинни выразительно сморщилось, показывая всё недовольство от этой нежелательной компании. — О, просто прекрасно, — проворчала она, прежде чем репортер добрался до их столика в рекордно короткие сроки. — Мы можем вам чем-нибудь помочь, Мисс Скитер? — Ну, так уж случилось, что я оказалась в этом тихом маленьком пабе, чтобы встретиться с коллегой, и я увидела некоторых ключевых игроков войны, включая вас, Мисс Грейнджер, — сказала она, пока её перо спешно начало записывать. — Вы не возражаете, если я возьму эксклюзивное интервью? Я уверена, что читатели Пророка хотели бы знать, чем занимались герои нашего мира после битвы. — Извините, Мисс Скитер, но сейчас у нас частный праздник, и мы не настроены давать интервью, — ответила Гермиона, сквозь зубы. Они хорошо проводили время, и девушка надеялась, что, увидев, что её здесь не рады видеть, Рита разочаруется и оставит их в покое, но эта женщина была очень настойчива. — Всё будет быстро, обещаю. Всего несколько слов для читателей, жаждущих услышать о своих спасителях, — улыбнулась она. Гермиона почувствовала, как её руки сжались, когда женщина начала действовать ей на нервы. — И я сказала, что мы не хотим давать интервью. А теперь, пожалуйста… — её предложение прервала наглая речь собеседницы. — Чем вы занимались, Мисс Грейнджер, после битвы при Хогвартсе? Мои источники сообщают, что мистер Поттер и мистер Уизли недавно присоединились к аврорам. Можем ли мы получить заявление о том, что вы будете делать после окончания Хогвартса? Гермиона окончательно потеряла нить самообладания. — Нет, Скитер, ты не можешь получить никакого заявления ни от кого из нас, — она поднялась со своего места. — Никто из нас не соглашался на ваше наглое вмешательство, и я была бы признательна, если бы вы не нарушали нашу частную жизнь своими довольно назойливыми вопросами о личной жизни моих друзей и меня! — закричала она, заставив женщину в шоке отшатнуться от их столика. В пабе было тихо, все с любопытством наблюдали за происходящим, желая увидеть, чем всё обернется. Чёрт побери, я не хотела так срываться. Должно быть, это из-за того, что на этой неделе не было времени спуститься к озеру. Она не задумываясь, встала со стула и направилась к двери; трое её друзей последовали за ней навстречу прохладе вечернего воздуха. Скитер не последовала за ними, но она слышала, как официантка, которая обслуживала их раньше, рассказывала репортеру о том, что успела услышать около их стола. — Так ей и надо, — довольно воскликнула Джинни, вспоминая ошарашенное лицо женщины. Гермиона молчала весь путь, пока они возвращались в школу. Позади неё она слышала, как Невилл и Джинни тихо разговаривают друг с другом, Луна тоже всё время молчала. Снаружи она казалась спокойной и собранной, но внутри Гермиона была просто в ярости. Что о себе возомнила эта гарпия? Она приходила и задавала столько личных вопросов, как будто имела право на ответы. Гриффиндорка знала, что она не только злилась на Скитер за импровизированный допрос, но и злилась, потому что у неё не было ответов ни на один из её вопросов. Она не знала, что чувствует. В один момент она улыбалась и смеялась, а в следующее мгновение рыдала в подушку и скрывала последствия бессонных ночей. Она понятия не имела, как дела у Рона и Гарри, поскольку они не связывались с ней целую вечность. А что касается того, что она собиралась делать после окончания школы… Девушка совершенно не знала. Работа в отделе магических существ всегда была её мечтой в ранние годы в Хогвартсе, но эта мечта изменилась по мере того, как она становилась старше и видела несправедливость, через которую приходилось проходить магическим существам. Во время войны большинство магических существ встало на сторону Волан-де-Морта, потому что они знали, что министерство не сможет позаботиться о них. Правительство, которое должно было защищать и их права, избегало их, преследовало и обращалось с ними как с людьми второго сорта. Она сомневалась, что Волан-де-Морт думает иначе, но, судя по тому, что она слышала о Томе Риддле в молодости, этот человек обладал харизмой и силой, которые могли склонить любого на его сторону, даже, если изначально их мнение разнилось с ним. И многие угнетенные существа выбирали именно сторону Темного Лорда, чем своего правительства. Министерство несколько раз обращалось к Гермионе с просьбой присоединиться к ним в департаменте после войны, но вероятность того, что они узнают, что она сирена, была слишком велика. В то время, как она считала это преимуществом, министерство упорно отвергало даже мысль, чтобы кто-то из существ мог стоять в их рядах. Система была фанатичной, с давних пор свято верующая, что у власти должны стоять, лишь чистокровные и чистые волшебники. В тот момент, когда её обнаружат, все шансы стать служащей Министерства рухнут в небытие. И что тогда оставалось? Она не была уверена. Гермиона вдруг почувствовала, что не может ясно мыслить. Ощущение потерянности охватывало её, и сирена внутри неё с каждым шагом становилась беспокойнее. Ей нужно было освободиться. Но она всё ещё там. Она — моя пара. Её беспокоило, что другая сирена всё ещё где-то там, но её инстинкты умоляли не обращать на это внимания и пойти к озеру. Ей было трудно согласиться с этой мыслью. Может быть, её партнер и не так опасен, как ей кажется. Продолжая идти к замку, Гермиона уже мысленно шла в сторону леса. — Они меня ждут? Они хотят встретиться со мной? Я даже не знаю, как она выглядит… подожди… — она остановилась, а Джинни чуть не врезалась ей в спину. — Гермиона? Ты в порядке? Почему ты остановилась посреди дороги? — спросила рыжеволосая, обходя девушку, чтобы посмотреть той в глаза, наблюдая, как побледнело лицо её подруги. — Я только что вспомнила кое-что, что мне нужно сделать. Вы идите вперед, — отмахнулась девушка, разворачиваясь в противоположную сторону от замка. Её тело двигалось на автопилоте, ведя её к озеру. Позади неё послышались отчаянные шаги, старающиеся не отставать. — Ого, Гермиона, помедленнее! — кто-то несильно схватил ее за плечо. Это был Невилл. — Куда ты идешь посреди ночи? Уже действительно слишком поздно. Это из-за Скитер? Мерлин, Гермиона, ты не можешь позволить ей так до тебя добраться. Ты знаешь, — договорить он не успел из-за возмущенного голоса девушки. — Дело не в этом! — сказала она, высвобождаясь из нежных объятий парня. — Я только что вспомнила, что Хагрид велел мне сегодня зайти к нему в хижину, сказал, что это очень важно, — солгала Гермиона, на мгновенье отводя взгляд. — Я уверена, он поймет, почему ты не пришла сегодня, если расскажешь ему, что случилось, — сказала Джинни из-за спины Невилла. Луна все еще молчала. — Это будет быстро. Я уже взрослая, ребят, и прекрасно себя чувствую здесь одна. Я вернусь раньше, чем вы об этом узнаете, — уверенно сказала Гермиона, надеясь, что это сможет их убедить. — Хорошо, но мы идем с тобой, — Джинни скрестила руки на груди, давая понять, что ответ «нет» не принимается. — В самом деле, почему у меня такие упрямые друзья? — тихо пробормотала девушка, думая, какие ещё аргументы она может привести в свою пользу. Вдруг раздался третий голос. — Я думаю, что Гермиона сможет справиться и сама, хотя я с удовольствием пойду с ней, пока вы двое пойдете к замку, — сообщила Луна с безмятежным выражением лица. — Я не знаю, Луна, — прошептал Невилл. — Мне не нравится, что вы с Гермионой здесь одни, — парень обеспокоенно посмотрел по сторонам, встречая множество неприветливых теней. — Всё будет хорошо. Мы обе способные ведьмы, а хижина Хагрида всё равно не так уж далеко отсюда. Как только Гермиона поговорит с ним, мы сразу вернемся, — девушка ободряюще сжала плечо Невилла, передавая свою уверенность. Гермиона видела, как он всё же сдался, а на его щеках вспыхнул румянец. Прямо как влюбленный щеночек, — улыбнулась про себя Гермиона. — Ну… Ладно, но приходите сразу после того, как поговорите с Хагридом, — вздохнул Невилл, окончательно сдаваясь. — И никаких окольных путей! — вмешалась Джинни. Она нисколько не была довольна такой договоренностью, но знала, что Гермиона так же упряма, как и она сама. Они будут спорить всю ночь. Единственная причина, по которой она отпустила её, была в том, что Луна вызвалась пойти с ней. Она не хотела признаваться, что смертельно устала, но втайне испытывала облегчение от мысли, что скоро она окажется в постели. — Никаких новых путей, мэм! — с усмешкой отдала честь Гермиона, поворачиваясь, чтобы направиться к дому Хагрида. Позади неё она услышала, как Джинни с Невиллом возобновили разговор: пока их шаги и тихая болтовня не стихли. Теперь оставалось избавиться только от Луны. Она знала, что в отличие от Джинни Луна не была такой упрямой, когда дело касалось Гермионы и её желаний. Конечно, она заботилась и беспокоилась о ней так же сильно, как и остальные, но блондинка не из тех, кто начинает ссору или очередную дискуссию из-за этого. Гермиона была уверена, что если она просто попросит девушку позволить ей идти дальше одной, то она согласится. Именно это она и сделала. — Луна, — начала она. Они остановились, вдали уже виднелся дом Хагрида, свет в его окне поблескивал, как маяк в ночи. — Я знаю, ты обещала пойти со мной, чтобы убедиться, что я в безопасности, но мне действительно нужно поговорить с Хагридом наедине. — Наедине. Я знаю, — девушка улыбнулась, когда Гермиона в неверии приподняла бровь. — Ты знаешь? — переспросила она, стараясь скрыть подозрение в голосе. — Ты хотела поговорить с Хагридом наедине. Вот почему я сказала, что пойду с тобой. Джинни и Невилл никогда бы не согласились на это, если бы не я, — ответила ведьма. Улыбка всё ещё присутствовала на её лице, как будто она не говорила ничего необычного. — О, спасибо, Луна. Я очень ценю это. Не то, чтобы мне не нравилась твоя компания, просто… думаю, мне стоит пойти к нему одной, — закончила шатенка, протягивая руку и благодарно сжимая чужую руку. — Хорошо, что ты его увидишь. У тебя уже давно эти надоедливые нарглы вокруг головы. Они заставляют тебя думать смешно, — она отпустила руку Гермионы и развернула девушку, подталкивая её в сторону хижины. — К счастью, шёпот, который был сегодня в моей комнате, сказал, что это поможет тебе избавиться от нарглов. Гермиона была в замешательстве. Понять Луну, было схоже на попытку решить головоломку с половиной недостающих частей: ты можешь предположить, что это могло бы быть, но ты никогда не увидишь всю картину полностью, пока не закончишь. Она не совсем понимала, о чём говорит другая девушка, но пока она позволяла ей в одиночку идти дальше, не подвергаясь преследованию, её вполне устраивало оставаться в неведении. — Спасибо, Луна! Ты лучшая! — Гермиона поспешила по тропинке в сторону хижины. — Я у тебя в долгу! — Просто передай ей привет от меня! — слабо услышала девушка, не обращая внимания на странное употребление местоимения. Возможно, что-то бы и изменилось, если бы она обратила внимание на такую осечку.***
Гермиона продолжала двигаться в сторону Хагрида, пока не убедилась, что девушка её больше не видит. В тот момент, когда она почувствовала, что находится на приличном расстоянии, шатенка изменила свое направление и поспешила к своему месту у озера. Сегодня небо было темным, луна ярко сияла над её головой, время от времени выглядывая из-за густых облаков, чтобы осветить тьму искрами света. Теперь, когда на смену теплу пришла осень, и быстро приближалась зима, вода становилась слишком холодной, чтобы она могла погружаться в воду, не простудившись. Поднялся ветер, и она сильнее запахнула мантию, радуясь, что решила надеть её сегодня. Они бы просто не поняли меня, — оправдывала свой поступок Гермиона, вспоминая ложь, сказанную своим друзьям. От всего происходящего у неё кружилась голова. Она не думала, что её разговора со Скитер способен вызвать столь сильные эмоции, чтобы нервничать, но на самом деле, этого было достаточно. Когда девушка покинула школу сегодня днём, она не планировала подвергать опасности свою жизнь, приходя сюда снова. Гермиона села на ближайший валун, схватив в кулак свои вьющиеся темные волосы, и тихо застонала от такого опрометчивого поступка. Она не только поняла, что не знает, что делать в этой ситуации, но и пришла к поразительному пониманию, что до этого момента не думала об одной простой истине. — Мерлин, моя пара — женщина! — она отчаянно застонала. — Почему я не думала об этом до сих пор? Я не лесбиянка! Я никогда не любила никого в своей жизни, кроме Рона, и даже тогда это было просто влюбленностью! — уверенно говорила шатенка, стараясь себя в этом убедить. Гермиона никогда в жизни не была так встревожена собственной невнимательностью. До сих пор казалось, что она ничего не хотела замечать из-за сирены, сидящей внутри неё и ликующей с мыслями о «паре», и «созданы друг для друга», упорно не обращая внимания на факт, что её партнер — женщина. Меня никогда раньше не привлекали женщины. Возможно, когда-нибудь, при определенных обстоятельствах, — протянула Гермиона, пытаясь осмыслить всю информацию. Я с ней не знакома, поэтому не могу сказать, понравилась бы она мне или нет, — девушка тут же покраснела. В первую ночь она сразу поняла, что её партнер — женщина, но в тот момент, когда она начала петь ей, её мысли обратились в кашу. Какая-то часть её задавалась вопросом, что её больше беспокоило: то, что её супруг была женщина, и она не замечала этого до сих пор, или то, что её партнер была женщина, и она была так очарована этим голосом, что ей было все равно? Возможно, это было и то и другое. Гермиона посмотрела на воду, а потом перевела взгляд на другую сторону озера. Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, и она ничего не слышала, но что-то подсказывало ей, что другая женщина где-то в лесу. Она ждала её. От этой мысли у неё по спине пробежали мурашки страха и возбуждения. Сирена в ней гудела от удовольствия, радуясь, что Гермиона, наконец, уделит должное внимание её нуждам. Девушка закрыла глаза. От внезапного счастья сирены у неё закружилась голова. Даже если её день и закончился дерьмово, быть здесь, на озере, одной, чтобы снова стать самой собой после недели молчания, было достаточно, чтобы разбудить сирену внутри неё. Её разум говорил ей, что пение, несомненно, привлечет внимание другой женщины, но именно это подсказывали ей инстинкты. Шатенка чувствовала, как в её горле зарождается песня, не такая грустная, как та, которую она пела неделю назад. Девушка не знала, почему так происходит, но чувствовала, что это правильно, и когда она начала петь, мелодия вышла беззаботной и быстрой, отражая её текущие чувства.«Я танцевала через океан, а ты вальсировал над морем. Мы пели и ловили Эхо там, где встреча ожидала нас. Я улыбнулась тебе, ты улыбнулась мне, или, по крайней мере, так говорят. Сказка о юной девочке и ведьме, мое великое неведение. Сейчас девушка стала смелой и отважной, её сердце было чистым и золотым. Хитра, быстра и неизвестна. Я искала тебя, ты тоже нашла меня и сбила с ног. В место, такое далекое, где мы находимся, в место, где мы будем вместе. И в нашем доме, где ты бродила, мы спали, танцевали и играли. Мы пели по ночам и отправлялись в полет в ожидании дня. И когда пришло солнце, оно осветило тебя и осветило меня. Мы возвращались к океану и погружались в пучину.»
«Мы снова поднялись из глубин, в тысячу раз сильнее, чем прежде.»
Гермиона замерла. Её пение резко оборвалось, но там, откуда-то из-за озера, она в шоке слышала, как продолжается песня, хотя голос звучал совсем не так, как её собственный. Она вскочила на ноги, отчаянно вглядываясь в темноту перед собой. И, как будто сами небеса услышали её безмолвную мольбу: облака расступились, и она едва различила фигуру, прячущуюся в тени. Если бы бледность её рук не была так заметна на фоне черного одеяния женщины, Гермиона никогда бы её не заметила. Она смотрела, как другая сирена протягивает к ней руки. Это действие заставило её сделать шаг вперед, помимо её воли.«И Мисс храбрость и её хитрая Королева знали, что они больше не одни.»
От этого мрачно-манящего звука у неё снова закружилась голова, и Гермиона сделала ещё один шаг, в то время, как другая сирена продолжала петь.«Они создали связь, такую новую, но сильную, гораздо больше, чем другие говорили.»
Гермиона чуть не упала со скалы, она была так близко к краю. Её сирена взвыла, царапая разум и идя к источнику этой песни. Гермиона обнаружила, что ей гораздо труднее сопротивляться этому соблазну, чем в прошлый раз. К счастью, прежде, чем она полностью растворилась в тумане, окружавший её разум, женщина закончила песню, освобождая невидимые путы.«С чего и началась сказка о веселье, и о девушке в неведомом краю…»
Голос умолк, и лес снова погрузился в тишину, единственным звуком был шорох деревьев и звуки гигантского кальмара, плещущегося где-то далеко в воде. Гермиона упала на колени, не в силах устоять на дрожащих ногах, тут же морщась от тяжелого соприкосновения с камнем. — Мерлин, она должна прекратить это, — простонала девушка, её лицо горело от смущения и от легкого возбуждения, которое чувствовалось от влияния другой сирены. — Не думаю, что смогу больше сдерживать себя, — захныкала она, закрывая глаза и пытаясь успокоиться. Гермиона не знала, что теперь делать. Она понимала, что та женщина знает, что она там, и, наоборот. Ей хотелось закричать, призывая её. Попросить её прийти к ней, чтобы они могли, наконец, встретиться, вместо того, чтобы участвовать в этой любовной беседе, скрытой под покровом ночи, в которой они принимали участие с противоположных берегов озера. В этот момент воздух наполнился жужжащим звуком, напоминающим гул. Она слушала, как эхо переливалось в ушах, пытаясь снова ввести её в транс. Шатенка отчаянно покачала головой и спрыгнула со скалы. — Нет, не думаю, что могу это сделать, — осекла она себя. Гермиона оглянулась на замок, чувствуя, что лучше уйти прямо сейчас, пока её не убили. Однако, когда она повернулась и поспешила в сторону замка, гудение прекратилось. Она знает, что я ухожу? Гермиона оглянулась через плечо и никого не увидела. Почему она ушла? Может быть, она поняла, что я этого не сделаю? Гермиона нахмурилась, останавливаясь и прислушиваясь ещё какое-то время, склоняясь к версии, что женщина решила оставить её в покое и уйти. А потом она услышала звук слева от себя. Громкий треск, который мог быть только звуком аппарирующего рядом с ней человека. Гермиона сделала единственное, что имело смысл в этот момент. Она моментально побежала к замку, спасая свою жизнь. Так началась погоня. Девушка бежала от женщины, не колеблясь ни секунды, чтобы оглянуться. Прошло несколько секунд, прежде чем звук тяжелых ботинок, топающих по земле, заставил её сердце забиться быстрее, а скорость резко возрасти. Чёрт! Она такая быстрая, — кричал голос в голове Гермионы, вынуждая её двигаться ещё быстрее. Её легкие горели от напряжения, создаваемое нагрузкой на её отвыкшее тело, но человека сзади, кажется, совершенно не волновали такие заботы, ведь тяжелые шаги становились, лишь ближе. Замок был уже в поле зрения. Она должна была сделать это. Шатенка была просто обязана успеть, в конце концов, у неё была фора и, скорее всего, более легкое телосложение, чем у её партнера. Война научила её многим вещам, и быть легкой на ногах было одним из них. Теперь она была благодарна и за это, потому что, если бы она была чуть медленнее, другая женщина непременно схватила бы её. Увидев опушку леса, Гермиона чуть не закричала от радости, прежде чем из последних сил рвануть к замку. Шаги позади неё становились всё тише и тише, пока она совсем не перестала их слышать. Гермиона не останавливалась, пока не оказалась у ворот. Прижавшись к ним всем телом, она обернулась, вглядываясь в густую тьму, окутывающую лес. За деревом на краю Запретного леса она увидела своего партнера, стоявшего там, спрятав лицо в тени и сжав кулаки. Гермиона почувствовала что-то опасное в воздухе. Женщина была рассержена. Нет. Она была в ярости. Уже второй раз Гермионе приходилось бежать от неё, чтобы оказаться в безопасности замка. Её партнер хотел её. Но то, с какой агрессией и настойчивостью женщина преследовала её по лесу, Гермиона была на сто процентов уверена, что попасться будет ужасной идеей. Однако сирена внутри неё, казалось, так не думала. Голос где-то в глубине её сознания приказывал ей немедленно вернуться обратно, утверждая, что она будет в порядке со своей парой. Гермиона не верила в это ни на секунду. Вместо этого она упорно игнорировала желание сирены и повернулась, чтобы войти в замок, прикрывая уши руками в попытке избежать нового соблазна — впадения в транс. Войдя в замок, брюнетка громко выдохнула, понимая, что неосознанно задерживала дыхание всё это время. — Идти к озеру было слишком рискованно, — проворчала она себе под нос, поднимаясь по лестнице в гриффиндорскую башню. В ту ночь она добралась до своей комнаты и сразу же упала в постель, Джинни уже безмятежно спала, даже не догадываясь, что могло происходить пару минут назад в лесу. Гермиона не призналась бы, если бы её спросили, боясь показаться сумасшедшей, но в ту ночь она была уверена, что слышит крики разочарования где-то глубоко в лесу, которые продолжались до поздней ночи, громко и сердито, даже после того, как она закрыла глаза и, как обычно, погрузившись в глубокий сон.