***
Благоговейно проведя рукой по книге, Артикль обратил взгляд во тьму и, поймав на себе взгляд Феклы, смущенно заправил прядь за ухо. От нетерпения у него дрожали руки. Хозяину Мудрых скал казалось, что он находится в шаге от разгадки величайшей тайны, и он едва сдерживал накатывавшее волнение. Фекла пытливо посмотрела на книгу с таинственной надписью. Огромный фолиант — ничего не скажешь. Об этой книге ей, кажется, говорила еще Фемена, но нынче было не до книг. Пускай в груди и отозвалось тоскливое любопытство, куда больший интерес у Восьмой принцессы вызывал мудрец Артикль. Наконец! Наконец она получит все ответы на свои многочисленные вопросы. Среди книжных стеллажей рассаживались коты, преимущественно серые. Они с пристрастием принюхивались, терлись о высокие сапоги гостьи, задирая длинные хвосты кверху, и, кажется, были необычайно довольны — от скопления пушистых то и дело разносилось дружное мурлыканье, отзывавшееся от сводов рокочущим эхом. — Я очень долго ждал твоего прихода! И не только я... — сказал Артикль. С усилием он раскрыл книгу, на первой странице которой аккуратными буквами чернели двенадцать строк пророчества, и прочитал: — Это о тебе: явятся вестник, хранитель и кудесник... — ...И станет это преддверием конца, — ответила Фекла следующей строкой. Пророчество она знала на зубок. — Фемена была такого же мнения, хотя я до сих пор сомневаюсь. — Не сомневайся! — прервал ее Артикль. — Прости. Я... Я так долго ждал. Фекла едва повела бровью, насилу удержав улыбку. С мудрецом Артиклем они все больше походили на двух сумасшедших, «ждавших друг друга». Артикль продолжил: — На заре времен, когда семилистный цветок осыпался на холодную землю, в Эфнете не было ничего! Ничего... Лишь эта книга. С тех пор от Пустыни изгнанников до океана, омывающего побережье Джентинии, выросли замки, государства. Появились лорды, марки, адепты и все это. — Артикль указал на стены своего замка, подразумевая не только его. — Принцы назвались принцами. Фики населили самые отдаленные уголки. Эфнет изменился, и лишь эта книга осталась такой, как была. — Фемена говорила... Что в ней ничего нет, кроме... — Кроме пророчества. Именно! — подтвердил с горячностью Артикль. — Думаю, на ней лежит какое-то заклятье. Или прочесть ее может лишь избранный. Ну... Или избранная. — Он многозначительно посмотрел Феклу. — Я прибегал к различным ухищрениям. Пытался писать на пустых страницах. Чернила исчезали, едва перо касалось бумаги. Я обжигал и обливал страницы, думая, что так увижу какой-нибудь след, но тщетно. Произносил заклинания. Книга оставалась и остается неизменной. Я пытался отыскать ключ к разгадке в самых дальних уголках Эфнета, однако... Ничего. Фекла невольно заслушалась. Впервые кто-то говорил ей о каком-то начале Эфнета, а еще так вдруг приоткрывал тайну огромной книги. И вправду казалось слишком уж подозрительным, что в книге хранилось одно лишь пророчество. А впрочем, ничего удивительного. Многие истории начинаются с пророчеств, которые непременно должны быть исполнены. Эфнетское пророчество гласило о тьме, и Фекла мгновенно встрепенулась, будто вспомнила о чем-то ужасно важном. Так оно и было. В очередной замок она прибыла не для милых бесед о книгах, и хотя Фекла была бы рада привести пару-тройку цитат на тему непознанного, принцесса глубоко вздохнула и уверенно шагнула в сторону Артикля. — У меня столько вопросов, и я слышала, что только ты можешь мне на них ответить. Вы, ваше величество, — исправилась она. Не стоило манкировать воспитанием в угоду срочности. — «Ты». Это остальные любят называть себя принцами и королями. Я всего лишь мудрец. — Стоит отметить, такой же скромный, — не удержалась от кокетливого замечания Фекла, и Артикль снисходительно улыбнулся. Около ноги принцессы из неоткуда возник огромный кот. Видимо, из расы Макси, и Фекла провела рукой по выгнувшейся дугой спине. — У тебя очень странные фики. — Они отличаются от всех остальных, — не без гордости ответил Артикль. — Они походят на своего прародителя — на Всемудрого кота, охраняющего великое вселенское знание. — Ты говоришь о Буке? — Ах да, вряд ли Артикль знал, что она дала Ученому коту забавное имя. — Бука — это огромный серый кот, и он сторожит Великое древо, на котором собраны все знания мира. — А, тогда да! Бука Всемудрый, — по слогам пропел Артикль. — Не думал, что у Всемудрого кота есть имя. — Это я его так назвала. Он постоянно ворчит. Хотя... Может, это просто мурлыканье? — сказала Фекла и, поддавшись накатившей тоске, пригладила ластившегося к ней кота. В голове мгновенно вспыхнули строки — принцесса прочла очередного фика. Как и в прошлый раз Фекла уловила явное отличие от историй фиков Микса, Фемены и Дженнарио. Вместо ярких картинок и мелодичных фраз в голове будто отчеканили справку из энциклопедии. — Истории твоих фиков... — Фекла хмыкнула. — Они другие. Они похожи на... На энциклопедию. — Ты можешь прочесть истории моих фиков? — удивился Артикль, приставив к подбородку руку. — Да. Такова моя особенность. Еще у меня особенная связь с адептами, и я умею уничтожать словом. — Фекла даже загнула пальцы, говоря о своих особенных талантах с напускным пренебрежением. — Ах да, еще я умею замораживать, но с этим пока проблемы. Еще Бука сказал, что я могу создавать, но... С этим тоже проблемы. Как и с Эфнетом. Я поэтому пришла к тебе. — Ах... Сгустится тьма... — будто прочел ее мысли Артикль. — Рано или поздно это должно было случится, и я рад... — он вдруг вытянулся по швам и послушно склонил голову. Столь некоролевское поведение Феклу даже тронуло. — Я готов поделиться всеми знаниями, какими обладаю, хотя мне кажется, что ты знаешь намного больше меня, Фекла. Ты лично знакома с Всемудрым котом, а он точно знает все и обо всем. — Не об Эфнете. А может... — Фекла нечаянно вспомнила день, когда покинула Лукоморье. — Бука отправил меня выяснить все самой, а моих знаний тут явно не достаточно. Я здесь недавно и знаю лишь то, что ничего не знаю. Кроме одного... К Эфнету приближается ужасные чудовища, Артикль. Монстры. Их тысячи и тысячи. Дженнарио сказал, что это не просто чудовища, а племя, и зовется оно Я-Ша. Ты знаешь, кто эти Я-Ша? Я хочу знать, как с ними справиться! Мы все в великой опасности. — М-м-м... Это очень сложный вопрос, хотя ответ на него до безобразия прост. — Артикль с сожалением пригладил массивную книгу и отошел от пьедестала, на котором та лежала. — Вся суть заключается в том, что Я-Ша... Это фики. — Что?! — Она явно ослышалась. — Фики?! — повторила Фекла, и мудрый Артикль утвердительно качнул головой. — Идем. Я покажу тебе кое-что. Точнее кое-кого.***
— Я применю «Массовое влечение. Усиленное феромонами Омеги, оно покроет крупную территорию. Если повезет, то ветер разнесет мое заклинание еще дальше. Все чудища, которые хоть как-то соприкоснуться с ним, пойдут на мой зов, к Пограничным вратам! Вот и все. По карте бабочкой пропорхал черный кожаный наконечник. Отчитавшаяся Луссурия прокрутила в ладони стек и изящно отставила ногу в сторону. Золотом перелились ромбы сетки, скрывавшей и не скрывавшей смуглое тело миледи. Темные волосы будто спящие змеи покорно улеглись на крупную грудь. Миледи стрельнула глазами, и по шатру пронесся пряный запах корицы, дурманящий и манящий. Луссурия во всей ее красе! Обаянию миледи не поддался бы только каменный истукан. К великой досаде, «каменный истукан» стоял по другую сторону стола. Сир Виоленто хмурился и лишь изредка поглаживал черную аккуратную бородку, не поддаваясь на атаки миледи. А ведь она очень старалась. Казалось, что и говорит Луссурия исключительно с ним, хотя в небольшой шатер сира Виоленто лордов и рыцарей набилось предостаточно. Молчавший Виоленто вновь уткнулся в карту, не утаив величайшее сомнение. Не из вредности. Из практичности. Как ему казалось, Луссурия взяла на себя слишком большую ответственность, с которой могла не справиться. Миледи умела соблазнять. Под силу ей было соблазнить принца, любого лорда и рыцаря, даже крупную группу фиков, но в этот раз ей нужно было завлечь целую орду монстров. Опыт твердил: не стоит недооценивать даже слабого солдата, однако внешний вид Луссурии, ее приторная игривость, а также угадывавшаяся в каждом жесте беззаботность наводили на совершенно иного рода мысли. Виоленто тряхнул головой, согласившись с самим собой: место Луссурии, как леди Драмы и Романты, было в лагере, но уж точно не на опасном задании, от которого зависло так много. — И как же вы намерены это сделать? — спросил он погодя. — Я, кажется, уже все объяснила. — Да. Но для того, чтобы применить ваше «Массовое влечение» сперва необходимо подобраться к врагу. Даже если мы осторожно проберемся к этим тварям, есть риск, что нас постигнет участь леди Истори и лорда Соулмейта. Прежде всего вас, миледи... Вы это понимаете? — Я очень тронута твоим беспокойством, Виоленто, но поверь... Я не столь легкомысленна, сколь тебе кажется. Я понимаю все риски... — Он прав, Луссурия, — отозвался из угла шатра лорд Омега. — Привлечь мы их привлечем, но... Если привлеченные твари полезут со всех сторон... Если что-то пойдет не так. Наша вылазка в Пустыню изгнанников может обернуться настоящей задницей. — Сир, следите за вашей речью. — Кто привел сюда Скул? Только ее здесь не хватало, — возмутился Омега, обнаружив строгую и сухую миледи, поучающую всех и вся при каждом удобном случае. В ответ она лишь оправила очки. — Именно поэтому мне нужны вы! С воздуха применить мою атаку будет проще, — не сдавалась леди Луссурия, обратившись ко всем крылатым лордам и рыцарям. Ладно Виоленто, дубина стоеросовая, сомневался в ней, но Омега ведь прекрасно знал, о чем она говорила. Луссурия перевела взгляд на лорда Террора и леди Ангст. — Явимся под прикрытием ветра и облаков, а там я создам свое заклинание. Ты, Омега, поможешь усилить эффект феромонами, а потом мы уйдем также по воздуху. Нам хватит мгновения... — Какой эффект твоя атака окажет на нас? — спросила сосредоточенно нахмурившаяся леди Ангст. — Вас?! — Тех, кто окажется рядом, — пояснил Виоленто, напомнив всем об одной особенности: силы рыцарей и лордов оказывали влияние не только на фиков и принцев, но и на них самих. Луссурия как-то стушевалась, и сир Виоленто не сдержал ехидной ухмылки. — Как себя поведут лорды и леди Ангст, Дарк и Террор под действием вашего «Влечения»? — произнес он вслух самый неудобный вопрос, и в шатре воцарилось неловкое молчание. План Луссурии, вдохновивший всех на общем собрании, сыпался на глазах, едва дело дошло до обсуждения деталей. — Есть один способ, — проворчал лорд Дарк, все это время игравшийся искусно выделанным ножичком. Милорд подкинул его повыше, позволил практически упасть, но в последний момент поймал. — Нам придется довериться миледи, а миледи придется довериться нам. — Я согласна! — едва не выкрикнула Луссурия. Нависнув над картой, миледи едва не улеглась крупной грудью на столешницу. — Мы подлетим к нужному месту, — сказала она, тыкнув пальцем в нарисованную Пустыню изгнанников. — Вы выпустите меня, и в свободном полете я применю свое «Влечение». Основная волна придется на монстров. Побочное воздействие лорд сможет выдержать... Даже рыцарь. Сильный рыцарь, — добавила она, стрельнув глазами в сторону сира Виоленто. — Это слишком рискованно. — Вот заладил, как попугай! — огрызнулась миледи. — Если мы не будем рисковать, то те твари, которые напали на нас, нападут на всех наших фиков, на все, что мы любим и знаем! И не говори, что не понимаешь этого. Мы видели с тобой в лесу, с каким врагом будем биться. Виоленто плотно сомкнул челюсти, да так что желваки заиграли, а затем задал еще один неудобный вопрос: — А дальше?.. После свободного падения? Не собираетесь же вы, миледи, пожертвовать собой? Вас просто истерзают, и кто тогда призовет тварей к Пограничным вратам?.. Нужно придумать другой план. — Нет. Нужно доработать этот. У карты появилась леди Ангст. Она посмотрела на Дарка, в очередной раз поймавшего нож, и, решив что-то про себя, кивнула. Хоть война королей разделила их по разные стороны, они всегда прекрасно друг друга понимали. — После свободного падения один из нас подберет Луссурию. Скорости и ловкости нам хватит. — Иного не дано, — договорил за Ангст лорд Дарк. — Но... Это значит, что кто-то из вас подпадет под «Влечение». Если не целиком, то частично, — не сдавался Виоленто, и леди Луссурия резко выпрямилась. Перед ее решимостью дрогнул даже ворчун Виоленто. — Нам поможет сир Юст. Он всегда умудрялся удержаться от... От силы моих способностей. — Но он не имеет крыльев и не летает! — Он может дать своей крови! Этого будет достаточно. — Это может сработать, — прервал разгоревшийся спор лорд Дарк. — Лорд Террор полетит с вами и сбросит вас на ораву монстров. Я и Ангст будем внизу на подхвате. Луссурия применит свои чары и... Вуаля. — Боюсь, Ангст может не выдержать. Даже с кровью Юста, — вновь проворчал сир Виоленто, и Луссурия гордо выпятила грудь колесом. — Да сколько можно! Вы сомневаетесь именно во мне, сир, или есть какие-то иные причины этому постоянному недовольству всем, что бы я не предложила! — Сомневаюсь ли я во враге, даже если должен называть врага другом? Да. — ответил Виоленто. — Сомневаюсь ли я в леди, которая далека от сражений так же как я от бездумной праздности? Да. — Тогда, может, у тебя есть план получше? — Нет. Но это... — погодя ответил сир Виоленто. — Чистое безумие. — Я, леди Луссурия, не боюсь быть безумной. Все лучше, чем стоять скрестив руки и ворчать будто старый дед. — Старый дед — ошибка. Подразумевается, что дед — это уже человек преклонного возраста, — раздалось нравоучительное замечание. Леди Скул жестом подтянула очки на переносице, и в шатре воцарилась тишина. Насупившийся Виоленто буравил взглядом Луссурию, едва не прожигая ее насквозь, и миледи отвечала ему тем же, с вызовом скрестив руки под грудью. Каждый готов был взорваться, но возможную ссору прервал растянувшийся во все стороны Омега: — Милые бранятся — только тешатся, — ухмыльнулся он из угла. — В общем, я пошел готовить феромоны, а еще цедить Юста. — И я. — И я! — раздалось с разных углов, и спустя мгновение шатер сира Виоленто опустел. — Нам нужно поговорить. С глазу на глаз. Задержавшаяся на выходе Луссурия уронила полог изящным движением руки. И попытался сир Виоленто что-то возразить, да не успел. Обвившаяся вкруг шеи Луссурия оказалась как-то слишком близко, и напускное сопротивление сошло на нет. — Что за... Это «влечение»? — «Влечение», сир ворчливый рыцарь. Но не мое...***
Артикль свернул от библиотеки вправо, и Фекла очутилась в высеченной из камня комнате, походившей на грот. На стене висела выделанная из дерева карта Эфнета. Свисавшие с потолка сталактиты заканчивались круглыми шарами-светильниками. Наспех застланная шкурой постель терялась в глубине комнаты. Большую часть грота занимал огромный стол, заваленный кучей книг, свитков, а еще причудливых алхимических приспособлений. У самого окна Фекла заметила клетку, стоявшую на подставке в форме серого кота. К ней и вел Артикль. — Полагаю, ты знаешь, что фики создаются мастерами, но... — Артикль рассек пальцем воздух. — Мне удалось выяснить: порой мастеру не хватает умения создать существо более совершенное, и тогда получается что-то вроде Я-Ша. — То есть... — Фекла ахнула. — Это мастера создают Я-Ша? — Да. Хотя на самом деле они хотят создать фиков, но... Им не хватает умения. Фекла приставила ладонь к подбородку. Это... Это было очень логичное объяснение. Простое, даже слишком простое, а потому гениальное. Фекла видела хвостатых и крылатых фиков. Многие монстры тоже обладали и хвостами, и крыльями, просто они были не столь ладно сложены, как более «умелые» фики. И ведь... Вот почему, когда они шипели и рычали, Фекле казалось, что они пытаются с ней заговорить. — Именно поэтому они бессмертны, как и все разумное, что населяет Эфнет. Именно поэтому они пытаются проникнуть из Пустыни к своим принцам и лордам. Они отличаются агрессивностью, специфичностью внешнего вида, но в целом... Это фики. — А тролли? — О нет, — Артикль пренебрежительно фыркнул. — Эти монстры... Они как будто призваны загрязнить Эфнет. Их природа куда проще и зловоннее. Я знаю, что после общения с троллем на фике может остаться что-то вроде проказы. Это лечится, но... Я-Ша — совершенно другое дело. Артикль указал на клетку, на дне которой Фекла увидела комок. Погодя комок развернулся, раскрыл крылья, и перед Феклой предстало странное существо. Тощее, маленькое. Неровные проплешины чередовались с пучками серого меха. Из спины торчали кожаные крылья, а еще иглы. В целом существо походило на котенка, только вот морду его украшали паучьи хелицеры, и глаз было на одну пару больше. — Посмотри! — Артикль шагнул к клетке, и на него сердито зашипели. — Этот котенок был размером с ладонь, когда я принес его в Мудрые скалы. Я нашел его в Горах ошибок, хотя правильнее будет сказать, что это он нашел меня. Он походил то ли на крупного паука, то ли на ящерицу. Я даже не сразу угадал в нем кошачьи очертания. Вместо хвоста его торчал отросток, напоминавший дождевого червя. — Но... Теперь он походит на к-котенка, — как следует пригляделась Фекла к чудаковатому существу. — Именно! Я притащил его в свой замок и посадил в клетку. Хотел изучить. Одним днем я заметил, как он сбрасывает кожу. Вместе с кожей отпали лишние лапы и даже пара лишних глаз. Агрессивность чуть спала. Думаю, если он станет более миролюбивым, я даже выпущу его из клетки. Погоди! Раз ты можешь прочесть их истории, то... Сможешь все понять сама! Артикль достал из-под клетки перчатки грубой плотной кожи, на которых Фекла увидела рваные дыры от когтей. Щелкнул механизм замка, и облачившийся в перчатки Артикль достал жутко недовольное существо. Выпустив когти, котенок жадно вцепился в державшую его руку, но в грозном шипении Фекла угадала мурлыканье. — Это он еще ластится! — смущенно проговорил Артикль. — Дотронься. Я его пока отвлеку. Фекла послушалась и коснулась кожаного крыла, стараясь не уколоться об иглы. Лицо принцессы вытянулось от удивления. Сперва она услышала какую-то тарабарщину, походившую на грозное кошачье шипение, однако даже в этом хаосе неразборчивых звуков смогла уловить знакомые слова и даже смысл. Так случалось, если она касалась фиков. — Не понимаю... — выдавила Фекла, одернув руку. Не менее удивленный котенок выпучил на нее четыре глаза, отцепившись от искусанного пальца Артикля. Фекла вспомнила о Я-Ша, напавших на нее в один из первых дней пребывания в Эфнете. Она же не слышала, не читала, не видела никаких историй, хотя... Та гигантская сороконожка, с которой ей однажды пришлось биться... Фекла опустила взгляд — Сороконожка ухватила ее за ногу, за сапог. Может из-за этого? Не было прямого касания?! А другие Я-Ша? Она разила их мечом. Они касались Микса и Альтера, но... Если у каждого Я-Ша, как и остальных фиков, были свои принцы, то чужие принцы попросту не могли прочесть чужой истории. Это могла сделать только она! Видимо, те Я-Ша принадлежали кому-то другому, поэтому Микс и Альтер не признали в Я-Ша фиков. Как же все запутано! — Я стал наблюдать за всеми своими фиками и понял... — перебил ход ее мыслей Артикль. — Они меняются! Я всегда делаю записи, и я сделал очень много записей! Некоторые из фиков вырастают. Другие наоборот становятся меньше. Иногда и истории их меняются, как и внешний облик. — Почему? — Я думаю это из-за мастеров. Они как-то причастны к этому! Они... Будто могут исправить несовершенство своих творений. Внести правки. Фекла обхватила голову руками. Слишком много всего неожиданного! Слишком много неожиданных мыслей и умозаключений. Эфнет в очередной раз сводил ее с ума. — Но ни Микс, ни Альтер... Даже Дженнарио ничего подобного мне не говорили. — Думаю, они попросту не замечают. А я замечаю... И записываю. — То есть... — Фекла выставила ладони перед собой. — Я-Ша, как фики. Их можно удалить. Их можно создать. Их можно исправить. — Да! И скорее всего это могут сделать только мастера. Я не видел, чтобы адепты что-либо исправляли. Хотя... Может, я не обратил внимания. Или не записал. Но удалить они и вправду могут! Фекла задумалась. Вопрос, который терзал ее больше всего, кажется, имел ответ и больше не имел смысла: чтобы спасти Эфнет и одолеть Я-Ша достаточно их удалить, как фиков, а для этого достаточно AMOVEO. Фекла могла удалить предмет, одного фика, но Я-Ша было слишком много. Конечно, она могла как-нибудь магическим способом призвать адептов Модерато себе на помощь, но... Фекла посмотрела на четырехглазого котенка. Если Я-Ша — это фики, то... Это все меняло. Пусть и чудаковатый, но этот котенок был фиком. Со своей историей, со своим мастером, со своим принцем, лордом, рыцарем и даже маркой. Одно дело — бездушный монстр. Другое дело, монстр разумный, который будто запутался, который, возможно, и не хотел бы быть монстром. Разве творение виновато в том, что его таким создали? Вроде нет, но ведь из Пустыни изгнанников шла целая орда и далеко не котят! Увлеченный своим фиком Артикль достал из кармана кусочек вяленого мяса. Чудаковатый котенок радостно принял это подаяние, на мгновение уподобившись остальным кошкам-фикам, населявшим Мудрые скалы. — Из Пустыни идет целая орда монстров, и они далеко не котята. Они опасны. Одно из чудищ ранило Микса, и его рана... — Знакомо. — Артикль простодушно закатил глаза. — Как-то я плохо закрыл клетку, и это чудо вцепилось мне в шею. Заживало все очень долго. Как я и сказал, уровень агрессивности очень высок, но я не знаю, что с этим делать. Нужно больше наблюдений. — У нас нет на это времени. — Да. Только другого выхода ведь все равно нет. Для того, чтобы в чем-то разобраться, нужно это хорошенько изучить. Иного не дано, — слабо улыбнулся Артикль. — Я думала... Думала, их можно просто удалить. — Хм... Я бы не хотел, — признался Артикль и вдруг подскочил на месте. Котенок вцепился ему в палец и, видимо, прокусил плотные перчатки. Насилу оттащив его к клетке, Артикль запер котенка и сжал в ладони укушенный палец. — Вот чертяга!.. И даже так... Он все же мой фик. Да не без изъяна, но... В несовершенстве прекрасного таится самое прекрасное. Фекла едва ссутулилась от разочарования. Она полагала, что у Артикля она узнает ответ на свой главный вопрос. Возможно, сможет применить какое-то массовое AMOVEO, но теперь... Она лишь сильнее запуталась. Раз Я-Ша — это фики, удалять их нельзя. Ведь так можно дойти до абсурда. Сначала удалить монстров, а затем удалять каждого, кто не соответствует стандарту, да вот только где взять этот стандарт? Предела совершенству нет и не будет, а судьи кто? Она? Фекла? Нет. Это не выход, и, оглядевшись на четырехглазого котенка, Фекла лишь сильнее убедилась в этом. Ей нужно было найти другой способ справиться с Я-Ша. По крайне мере, фики можно исправить. Значит, можно исправить и Я-Ша? Но Фекла не умела исправлять. Она могла заморозить, создать и удалить. Фекла щелкнула пальцами от пришедшей в голову идеи. — Как попасть к мастерам? — спросила она, преисполнившись решимости. — Где они находятся? Дженнарио говорил, что за Океаном ничего нет. Где же они обитают? За Пустыней Изганников? — Они точно не в Эфнете, хотя они — его неотъемлемая часть. — Ты мудрец или философ-софист? Это очень важно, — вспыхнула Фекла. — От этого зависят жизни фиков, рыцарей, лордов, принцев — всего Эфнета! — Хм. Я многое знаю, — вздохнул Артикль, разведя руки в стороны. — Не знаю лишь одного. — Книга?! — прошептала Фекла, прищурившись, и Артикль кивнул. — Думаю, да. — Ах... Самое подходящее время для чтения! — проворчала Восьмая принцесса, но за Артиклем побежала едва ли не в припрыжку. Библиотека встретила вернувшихся принцев переливом сотни кошачьих глаз. Золотом блеснула надпись на кожаном переплете. — Я ничего не знаю сам. Возможно, нужно какое-то заклинание. Я уверен, что в этой книге сокрыты все ответы, которые тебе нужны. Первая страница хранит в себе пророчество, но остальные ведь для чего-то существуют? — Сейчас разберемся! — шикнула Фекла и коснулась корешка. — Куда-то запропастилось мое перо. Мне нужно обязательно все запи... Фекла! — прокричал Артикль, зажмурившись от яркого света, изгнавшего полумрак из библиотеки. От Восьмой принцессы остался лишь контур, наполнившийся ярким свечением. Свет пульсировал, обдавал теплым воздухом. Хором закричали коты, выгнув пушистые спины, и Артикль неуверенно протянул руку. — Оставьте, ваше величество, — одернула его явившаяся из неоткуда леди Мистик. — Хранитель воссоединился с тем, что должен хранить. И станет это преддверием конца! — Знаешь, Мистик, порой ты кажешься чудаковатой даже для меня. — Полыхнул свет, и Артикль ухватился за голову. — Ах да... Я должен это обязательно записать.***
Хлопнув могучими крыльями, Аргус вылетел из-за белоснежного облака, и в ответ его заливистому ржанию раздались одобрительные возгласы и лязг железа. Фики Джентинии вытянулись ровными шеренгами, устремив клинки и острия длинных копий на запад. Вернувшийся Дженнарио возглавил свою многочисленную армию, походившую на огромную тучу. Мерно горели бирюзовые огни из-под гребниевого шлема. Рука крепко сжимала повод. От ветра бумажный плащ короля трепетал, шелестя, словно древесная крона, и в этом шепоте Дженнарио старался утихомирить ворох мыслей. Слишком много всего произошло, а тут еще и сражение с Я-Ша. Как давно он виделся с О'Слэшем, Геттарионом и остальными? Как давно ушел на восток Эфнета и спрятался подальше от трона Заглавного дворца? В груди разгоралось неуемное желание сражения. Слава грядущей битвы уже гремела в ушах, и, сам того не замечая, Дженнарио тянул руку к рукояти меча. Скорее! В битву, в самый пыл сражения. Биться! Сражаться! До конца, до победы, чего бы она не стоила... Аргус качнулся от порыва ветра, и король сердито сжал челюсти, натянув повод на себя. Кажется, он увлекся. Пока только в мыслях. Ему необходимо было восстановить былую хладнокровную рассудительность, иначе наворотит дел. Уж он себя знал. Дай волю только и будет биться, биться и биться, и никакая принцесса адептов Модерато его не утихомирит. Сбоку зарницей сверкнула чешуя. Экшн отделился от войска и подлетел слишком близко. Ничего не сказал, но Дженнарио понял: с ним хотят поговорить. — Что случилось? — спросил король. — То, о чем знают все, но мне знать не положено, — ответил Экшн. — Тогда в чем дело? — процедил Дженнарио, уловив странные намеки в речах милорда. — Мы потеряли слишком много времени, ваше величество. — Враг подобрался слишком близко. — Хорошо, что друг оказался еще ближе. Опять намеки, от которых кровь прилила к щекам. Дженнарио прикусил губу, решив не отвечать. И кого после случившегося считать другом? Амико, подмешавшего ему отраву в чай, или Феклу? Вряд ли то, что между ними было подходило под определение «дружбы». Экшн откашлялся, обратив на себя внимание короля. — Мое кредо: действовать, не теряя времени на лишние разговоры. Если бы меня не оказалось рядом, полагаю, вы бы отсрочили ответ Восьмой принцессе на больший срок. Понимаю, у вас есть на то причины, но коль вы приняли решение выступить, не было бы лучше поторопиться? — Тебе не терпится оказаться на поле битвы, Экшн? — Да, — ответил Экшн, не раздумывая. — Если делаешь шаг, то нужно идти до конца. Если собираешься прыгнуть — нельзя останавливаться перед прыжком. Полумера — действие лишь на половину. Дженнарио насупился. Экшн был прав. Полумеры — как удар не достигший цели. Он, король Джентинии, по-прежнему боялся не совладать с собой, но если он не будет действовать или будет действовать на половину, пострадают фики, Эфнет и Фекла. У него просто не было времени бояться за себя. — Ты прав. Нужно поторопиться, — сказал Дженнарио, приосанившись в седле. В левой руке короля возник теневой клинок. В мгновение он растворился дымкой, и погодя великую армию накрыл гул — предвестник сильного ветра. Солдаты Джентинии прижались к лошадиным шеям. Вихрь раздул пузырями коричневые плащи и навстречу ветру радостно захлопали стяги. — Держать строй! — крикнул Экшн, и эхом ему завыл рог, передавая команду по шеренгам. — Думал, вы придержите силу принца до сражения, ваше величество. — Время сражений уже настало, — лишь усмехнулся король. — А это значит... — Оружие к бою, — договорил лорд Экшн. Аргус жадно раздул ноздри, вырвавшись вперед, и Дженнарио ласково потрепал его по холке. Время сражений настало! Даже если сразиться придется с самим собой.***
— Лорд Дистопо... — устало проговорил Геттарион, заканчивая очередное собрание в королевском шатре. Целый день — приказы, приказы, приказы. Но тот приказ, который он собирался отдать сейчас, был особенно важным. — Отправляйтесь в столицу. Я хочу, чтобы вы освободили всех, кто заключен в темницы. — Вы уверены, ваше величество? — Да. — После всего... — едва не пропел лорд Психо, оправляя складки тоги, — ...вряд ли его степенство Квазиканон последует на поле битвы только по вашему слову, ваше величество. — Я понимаю. Но... Нам нужна помощь марок. Я... Геттарион смолк, отвернувшись. Помощь марок могла пригодиться, но пуще той необходимости гложило чувство вины. Оно впивалось в виски невидимыми зубьями, отчего изумрудная корона казалась необычайно тяжелой. Тяжелым был проступок. Он, Геттарион, сгубил целую гильдию, но... Кажется, наступало самое время признать свои ошибки и попытаться хоть как-то исправить содеянное. — Я должен это сделать из принципа. — Это поступок достойный верховного короля, — воодушевленно сказал лорд Филозофо, и присутствовавшие лорды поддержали его кивками. К плечу прижалась Драма, и Геттарион уловил легкий цветочный аромат, исходивший от ее кожи. Не удержавшись, король провел рукой по ее щеке и нахмурился. Нежный проникновенный взгляд темных глаз миледи вселял надежду, что рано или поздно все образумится, но Геттариону казалось, что себя он никогда не простит. Какая драма. — Ваше величество, — не сдержав воодушевления, лорд Лавхейт выступил вперед. — Позвольте, освобождением марок займусь я. Я понимаю, какие чувства преследуют вас и его степенство Квазиканона. Не сочтите нас за трусов, но с лордом Психо мы бы были намного полезнее там, в столице. Я сумею обратить ненависть в любовь и наоборот, а лорду Дистопо лучше остаться здесь. Открыть темницы сможем и мы. — Хорошо, — согласился король и, понизив голос, произнес: — Я хочу, чтобы ты отправилась в столицу вместе с ними. — Что? Отсылаешь? — ахнула от удивления леди Драма. — Я хочу, чтобы именно ты уговорила Квазиканона. Ты смогла показать даже мне, каким монстром я стал. — Ты не монстр... Ты просто оступился. — Скажи ему об этом. Каждой марке, — договорил Геттарион и прижался губами к тыльной стороне маленькой ладони. — Хорошо, — едва сдерживая подступивший к горлу ком, ответила Драма. — Я уеду на рассвете, и я вернусь. Слышишь? Вы так просто от меня не отделаетесь, ваше величество. Драму притянули, и она послушно прижалась к груди короля. Уезжать ей не хотелось, но желание быть полезной пересиливало нежелание скорой разлуки. — Ваше величество... — В шатре появился сир Юст. — Тан хочет поговорить с вами.***
В вечернем сумраке по лагерю рассыпались огни. Отужинавшие солдаты разбрелись по палаткам. Тишина воцарилась над армиями нескольких принцев, но Геттарион чувствовал напряженность, повисшую в воздухе. Ожидание будущих сражений связывало по рукам и ногам липкой нервозностью и вязким страхом. О'Слэш ждал у чугунного очага, горевшего синим огнем. Завернувшись в клетчатый плед, тан казался уставшим, и Геттарион его прекрасно понимал. Грядущая с неизвестным противником битва высасывала все жизненные соки, еще даже не начавшись. — Соулмейт пришел в себя, — не глядя бросил О'Слэш. Огонь выпустил в вечернее небо столп искр. — Какая радостная весть! Ты вызвал меня за этим?.. — сквозь зубы проговорил Геттарион. Тон его показался жестким даже ему самому, и, устыдившись себе, король добавил: — Я за тебя рад. Правда рад. Не думай, что это сарказм. Я бы не хотел оказаться на твоем месте. Нет ничего хуже, чем видеть страдания любимых, которые никак не можешь прекратить. О'Слэш лишь усмехнулся — почти оскалился. Хоть он и знал, что Соулмейт пострадал от таинственных монстров, но по-прежнему считал виноватым в случившемся Геттариона. Глупо, но если бы не война с Геттарионом, Соулмейт не оказался бы в ловушке. Приказ направиться в авангарде отдал он, О'Слэш, но тан просто не мог удерживать все чувства, переживания, все горе и всю вину в себе. Они должны были куда-то и на кого-то вылиться, а ненавидеть одного врага куда проще, чем ненавидеть добрую сотню. — Ущипните меня! Геттарион говорит о любимых! Хотя, ты меня удивил, — цыкнул тан. — Не думал, что ты привяжешься к какой-то одной юбке на столь долгий срок. — О'Слэш кивнул в сторону, откуда пришел Геттарион. Где-то там осталась леди Драма. — В прошлый раз ваша интрижка продлилась несколько дней. Интересно, Драма и вправду столь наивна, чтобы доверять такому как ты? — Зачем ты меня позвал? — прервал язвительную тираду Геттарион. — Скоро нас ждут сражения. Остальные принцы так и хотят, чтобы мы сражались бок о бок. — Допустим. — Враг моего врага мой друг, но я бы очень не хотел, чтобы в пылу битвы кто-то вонзил свой «дружеский» клинок мне в спину, — едва прорычал О'Слэш. — Да, ты предпочитаешь «дружеские клинки» в другом месте... Тан насупился, и Геттарион едва поджал уголки губ. Была б его воля, он бы прямо сейчас разобрался со своим врагом. Увы, временное перемирие заставляло сдержать любое проявление гнева по отношению к постоянному врагу. — Не волнуйся, — растянул король, подставив руку к огню. Синее пламя горело куда жарче обычного. Пальцы обдало горячим воздухом, кожу стянуло невидимой пленкой, но жар Геттариона не испугал, и ладони он не отвел. — Не знаю как другие, но я не паду так низко, чтобы сокрушить тебя во время сражения с монстрами. Хотя не скрою, о такой возможности я задумывался. — Нас прервали во время поединка один на один... — Тогда продолжим его, когда все закончится. Ты и я. Никто больше не должен пострадать. Ни фики, ни кто бы то ни был. Наш спор решит только удар клинка, и мы оба об этом знаем. — Рад, что мы нашли общий язык, — устало ответил тан, и на том их разговор завершился.***
Фекла очутилась во тьме. Ноги коснулись твердой поверхности, и погодя тьма дала трещину. Раскрылась, и из наполненного светом треугольника донесся знакомый до боли шум — будто ветер трепал крону дерева. Мурлыкнуло. Фекла ощутила кожей пушистый мех, а после увидела силуэт кота. Серый котенок растворился в свете — вышел из какого-то подобия пещеры, и Фекла пошла следом. От яркого света заболели глаза. Пришлось прикрыться рукой, но удивление изгнало всякую боль. — Лукоморье?! Яркий свет сменился ночью. Над головой раскинулись зеленые ветви Великого древа. Приветливо звякнула золотая цепь, и зарябил ровными кругами Омут истин. Все было как всегда, да только крона показалась Фекле... Маленькой. И как она здесь оказалась? И почему ветви будто лысые? Снова мурлыкнуло. — Бука? — крикнула Фекла, но Ученый кот не отозвался. Лишь звякнули золотые цепи. Фекла огляделась по сторонам и вдруг встала как вкопанная. Из Омута истин на нее смотрел Бука. Точнее то был котенок, но Фекле казалось, что это Ученый кот. Просто еще маленький. Мерцая зелеными глазами он сидел на цепи. Цепь обхватывала его лапы, его шею, и плотно связывала с зеленым стволом Великого древа. Фекла подняла глаза, обернулась. Ничего. Никого. Фекла вышла из-под кроны и, прикрыв глаза, жадно вдохнула полной грудью. Казалось, что с того момента, как она покинула Лукоморье, прошла целая вечность. Не меньше. Она скучала, но внутренний голос настойчиво напомнил об Эфнете. Фекла с грустью оглядела свой маленький дом и устремила взгляд в ночное небо. Звезды мерцали мелкой пыльцой. Манили слабым светом. Когда-то эти звезды вселяли надежду — мир куда больше, чем маленький летающий остров с Великим древом, и теперь Фекла знала, что была права. Такие же звезды горели над Эфнетом, в который ей хотелось, а главное, должно было вернуться. И как она оказалась в Лукоморье? Открыла какой-то портал? В этом заключалась тайна книги? Упавшая звезда рассекла темный небосвод. Самое время загадать желание, но Фекла прищурилась. С неба упала еще одна звезда. Остальные звезды будто стали больше. Как будто приблизились к земле, и Фекла широко раскрыла глаза, не веря тому, что видит. Она успела прикрыться руками, а после... Небо обрушилось на нее.