***
Он снова вспоминал те страшные дни. Снова вспомнил тот образ трупа. Обескровленное тело лежавшее на столе. Теперь он и представить не мог, чей труп это был… А тогда… Когда подняли простыню его едва не вытошнило. Не вытошнило только потому что не поел в то утро. Патологоанатом решил, что на этом опознание закончено, но Чэт вдруг произнес: — Опустите ниже, опустите ниже простыню. Ему надо было знать точно. Совершенно точно и он знал как узнать. Знал особую примету. Когда увидел воздуха не хватило. Чэт начал хватать воздух, будто бы задыхался. — Айшегюль, как же так? Как ты умудрилась Айшегюль? Он говорил, а губы дрожали, был близок к истерике. Помнил, как тогда прикоснулся к родинке и отпрянул. Шея была холодной И вот теперь, он целовал ее, и в ней пульсировала жизни. Он не знал кто додумался его тогда так жестоко обвести вокруг пальца и не хотел думать. Он хотел быть здесь и сейчас. В этом моменте. С ней. То платье, в котором она была казалось ему странноватым. Но у него был один, но все-таки очевидный плюс. Оно легко снималось. Вдруг Чэт отпрянул. — Подожди, постой — Что случилось милый? — Я думаю сдесь, это плохая идея. Марсель, может вернуться, ты не думаешь как это будет выглядеть? Дело в том, что дом то был небольшой и расстояние от спальни до гостиной такое же. Строение дома само такое. Вся спальная площадь была на виду. Двуспальная кровать находилась на небольшом подъеме, дальше была гостиная и вместе, с ней и кухня. В гостиной предположительно Чэтом спал Марсель. — Марсель не придет. Написал сообщение, друзья не отпускают. Так что нам нечего переживать. — Нет, подожди! — снова остановил он когда Айшегюль снова принялась его целовать. — Я не пойму, Чэт. Кто кого должен уговаривать? Не ты ли говорил…? — Я помню что говорил. — Так что же изменилось? Он пожал плечами. — Не знаю. Меня всего опять трясет, как в ознобе. Айшегюль тяжело вздохнула. — Ну хоть ночевать ты со мной останешься? Чэтин улыбнулся. — Конечно. Куда же я еще денусь, да и к кому. — Только у меня есть к тебе одна просьба. — Можно тебя раздеть?***
— Ты очень красивая. — Ты так говоришь потому что мы в постели. Это все работа гормонов — Нет, правда красивая. Какой всегда была. Гормоны тут не причем. Ты правда меня все еще любишь? — Разве тебе мало доказательств? Разве то, что ты сейчас в моей постели не доказательство? Хотя… я часто думала о том, что уже все забыла. Что тебя забыла. Но… каждый раз, когда мне встречался другой мужчина, оказывалось что нет. — Тогда… Почему ты меня не искала? — его глаза наполнились грустью. Она вдруг резко приподнялась. Айше с минуту сидела. Тут Чэт заволновался. — Все хорошо? — послышался его голос сзади, в следуйщую минуту он крепко обнял ее за плечи.- Прости. Если не хочешь, можешь не отвечать. — Нет, милый, все хорошо. — она положила свою руку на него — которая, теперь оказалась на ее плече. — ты имеешь право знать все. Я ведь тоже задавалась таким вопросом, только вот, я думала, что не нужна тебе. Откуда ж я могла… Только вот, не знаю… как тебе это сказать. Обещай, что не будешь на меня сердится из-за того что я сейчас скажу или хотя бы не расстроишься Хотя… как ты можешь обещать такое. Чэтин удивленно сдвинул брови. — Что то я уже совсем ничего не понимаю. Объясни. — Чэт, Я очень тебя люблю и это всегда было правдой. Он улыбнулся слыша это — Но вместе с тем, я ужасная ревнивица и собственница. Поверь, я всегда искренне желала чтобы ты был счастлив. Но если бы я узнала, что ты счастлив с кем- то другим я бы не выдержала, правда. Вот потому и подумала, что лучше уж ни о чем не знать чтобы лишний раз себя не мучать. Но я все ж таки приехала через столько лет, и знаешь для чего? Чтобы убедиться что ты действительно счастлив. Я уже как то начала мириться с этой мыслью и… Марсель до последнего меня отговаривал, но… помнишь я проронила слово о семье? Вот так вот. Столько себе напридумывал… — Во всей этой истории меня радует только то, что ты все еще способна ревновать меня. Я больше никуда тебя не отпущу. Не в Америку ни куда — нибудь еще. Останешься здесь, со мной. Заберу тебя к себе. — То есть ты хочешь чтобы я вернулась в дом Омэра? — А кто говорит про дом отца? Я давно уже живу один, у меня свой дом. Я очень люблю своего старика, но после той истории… мне не захотелось оставаться с ним и как только выпала такая возможность, я съехал. Теперь почти не бываю там. — Уверена, об Омэре есть кому позаботится. Ведь есть еще Неслишах. Чэт хотел было что — то сказать, но прикусил язык. -Подожди — ка, а в качестве кого я буду находится в твоем доме? — Как это? — удивился он — моей жены. Ну чего ты снова грустишь? Я сказал что то не то? — Все как то… уж слишком хорошо. — Так и должно быть. А будет еще лучше. — 10 лет назад мы тоже так думали. — Тогда все было немного по — другому. Мы были слишком молоды и самонадеянны, да и теперь я полноправный член отцовской компании у меня доля в фирме, могу ее отдать, продать, могу вообще уйти. Я абсолютно независимый и самостоятельный. Да и ты, тоже… расскажи-ка мне, как Вам с Марселем пришла на ум эта идея с общим бизнесом? — Если хочешь знать, то идея вовсе мне не принадлежала. Это все… его мама 1. Жюстина Оливьер как оказалось была очень экстравагантной женщиной, несмотря на то что ей было почти 70. К тому же настоящей француженкой. Айшегюль впервые увидела ее, придя как то к Марселю. Женщина роптала над сыном. — Марсель мой мальчик, бедный мой сыночек! — говорила она покрывая поцелуями его чело — как эти изверги могли такое с тобой сотворить! Я то их засужу поверь! Твоя мамочка Жюстина на всех найдет на их управу! Бедный мой. — Мама, да все хорошо, я же не умер. — отвечал Марсель чуть было не давясь желе (оно ему опридиленно очень нравилось) — Не смей так шутить с матерью! — прикрикнула она на него так, что он аж вздрогнул — что значит «не умер»? Ты знаешь малыш, я тут подумала… Марсель закатил глаза — Мама, я ведь просил не называть меня так, мне давно уже не 10 лет. — Не перебивай мать! — снова крикнула она — эта Америка совсем тебя испортила раньше, ты так не разговаривал с мамой — пожаловалась старушка — ну так вот, я много думала и поняла я была несправедлива к тебе сынок. Я о твоих этих… ну ты понимаешь… пристрастиях. — Ты серьезно мама? — В конце концов, мы живем в демократическом мире, люби кого хочешь мальчика или девочку — не важно. От этого, ты не перестанешь быть моим сыном. Я… так скучала по тебе малыш, я ведь совсем одна так осталась. Не представляешь как мне одиноко. — Мама..... — парень растрогавшись от признания обнял ее — я тоже скучал, мама. — Я во всем тебе помогу и подержу тебя, ты ведь знаешь я не из бедных, кому это все достанется как не тебе? Мы с моим любимым Маркусом, всю жизнь старались ради тебя. А те, хулиганы что такое с тобой сделали… они еще поплатятся я им устрою. — Это сейчас не важно мама. Не стоит об этом. — Только где же твоя Жужу? Что то здесь я ее не вижу, ей не разрешают наверное быть здесь да? Кто с ней? — Одна моя близкая подруга… Нет мама это не то что ты подумала — покачал головой Марсель. — она просто подруга, ты скоро ее увидишь, она невероятная девушка. — Вы точно просто друзья малыш? — Оприделенно мама. К тому же сейчас у нее личная трагедия связанная с любовью, я надеюсь ты не будешь ее донимать. Ей сейчас итак тяжело. Двери распахнулись — А вот, кстати и она, с моей Жужу! Иди ко мне моя девочка. Собака вприпрыжку побежала к нему. — А да, простите дамы, я должен представить вас друг другу — сказал он увидя их взгляды. У Айшегюль удивленно смущенный; у матери — любопытный. — мама это и есть моя подруга Айшегюль, Айшегюль — это моя мама Жюстина. — Где ты находишь себе таких подруг сынок? — сказала мать на француском — продолжаешь уверять меня что вы просто дружите? — Мама, прошу тебя не надо. — ответил Марсель — и потом ты забываешь где я учусь. — Ах, ну конечно же. Жаль — проговорила Жюстина вставая и направляясь к Айше — она бы отлично вписалась в нашу семью, да и во Франции ее приняли за свою. — Айшегюль, верно? — перешла на английский Жюстина — рада познакомится. Какое удивительное имя, откуда Вы? — Она из Турции — вмешался сын продолжая играть с собакой — Что за несностный мальчишка — возмутилась мать — я бы попросила вас не вмешиваться в разговор двух дам, месье. Айшегюль улыбнулась. — Я тоже, очень рада знакомству, мадам Жюстина, Марсель рассказывал о Вас. — О, нет нет, только не «мадам». Прошу тебя, называй меня Жюстиной, не заставляй меня чувствовать себя еще более старой чем я есть. О, я ведь могу обрашатся к тебе на «ты»? — Конечно Жюстина. — Ну вот и договорились милая. Должна признать ты как то не совсем похожа на своих сородичей. Самая удивительная турчанка которая мне встречалась. Хотя… каких только красот там не увидишь. Айшегюль приняла это, как самый необычный комплимент в своей жизни.***
Утром Айше проснулась и увидела что он уже собирается уходить. — Сбежать от меня решил, да? Снова… Чэт повернулся — С чего это? Вовсе нет. Я собирался оставить тебе записку… Правда — он заметил что Айшегюль с недоверием смотрит на него — мне просто… уже нужно уходить, у меня встреча. — А ну да, я помню, конечно. — Айшегюль ну не дуйся — тут он поцеловал ее, она опешила от неожиданности. — Ночь была прекрасна — зашептал Чэт Он прислонился к ее уху, ее окутала теплая волна — А может… повторим то, что было ночью прямо сейчас Еще довольно рано вроде. Я думаю мы бы успели до моей встречи. — Нет, — остановила она. Ты же сказал, тебе пора. Успеем еще. — Да, наверное ты права — нехотя согласился Чэт — мне еще нужно заехать домой, переодется и… Вот черт. — Что такое? — Только как же я поеду. Машина то сломана. С вечера где — то там стоит. Айшегюль задумалась — Есть одна идея. Я могу тебя подвести. — Правда? — Конечно, мне ведь тоже нужно уходить. Правда не так рано… Я думала еще поспать но… — Ты, моя спасительница. Я люблю тебя. — Только подожди немного ладно? Мне нужно собраться. — Беги давай. Я все равно должен позвонить чтобы машину забрали