***
- Ты не думаешь, что бегство было малодушным поступком? - интересуется Бьякуран. - Нет, - коротко отвечает Тсунаёши. И ёжится, когда вспоминает грохот, с каким Занзас перевернул кофейный столик одним пинком. Босс Варии выглядел настолько жутко, что даже Мармон не решился открыть рот и высказаться по поводу очередных счетов, которые придётся после погрома оплачивать. Впрочем, всё прошло не так уж и плохо, если учесть отсутствие взрывов и выстрелов. Конечно, Скайрини жаждал разорвать посягнувшего на его жизни ради какого-то там оружия учёного в клочья, но одновременно осознавал и немалую выгоду от сотрудничества с Верде. Это его бесило только сильнее из-за связанных рук и разрывающих противоречивых желаний. Именно поэтому Тсунаёши сладко улыбнулась, взмахнула ручкой на прощание и сбежала под благовидным предлогом. Что она наплела возмущённому её бегством до глубины души Скуало, девушка уже не помнит. Тогда главным было спасти свои нервные клетки и не ввязаться в очередной бой с Занзасом. Тренировки - это хорошо, но голодного тигра за хвост лучше не дёргать. И сытого тоже. Никакого, в общем, лучше не трогать и обходить десятой дорогой в наплывы дурного настроения. - Он остынет к нашему возвращению, и тогда обсудим все детали, - кивает сама себе Тсунаёши. Остановившись, девушка осматривается и задумывается, чем бы заняться. Можно заглянуть к матери. Можно пройтись по магазинам. Можно посидеть в кафе, в котором в прошлый раз Бьякурану понравились пирожные с заварным кремом. Можно даже наведаться в Кокуе Лэнд и напроситься на чашку чая к Верде, чтобы выпытать у него ещё какие-нибудь интересные детали и подробности проекта по созданию коробочек. Однако планы меняются, когда девушка замечает в другом конце улицы хмурого Гокудеру, что-то говорящего ему Ямамото и стоящего рядом с ними со скрещенными на груди руками Рёхея. В момент, когда их с подрывником взгляды пересекаются, и в зелёных глазах вспыхивают искры радости, девушка вспоминает о своём желании разрешить наконец-то вопрос о старой дружбе, стоящий в настоящем костью поперёк горла. - Бьякуран, не хочешь суши? - оборачивается к парню Тсуна и кивает на бывших хранителей. - Тебя так и тянет на приключения, Сиэло-тян, - усмехается Джессо и направляется вслед за девушкой. Неловкость - не совсем то чувство, которое все они начинают испытывать, когда оказываются рядом. Бьякурану интересно, как будут разворачиваться события. Гокудера смотрит на Тсунаёши так, будто к нему снизошла его персональная мечта. Ямамото взволнованно улыбается и смотрит пристально, изучающе. Неверяще. Тсуна его понимает. Бывшие хранители и друзья столько раз пытались выйти с ней на контакт, но она раз за разом обрубала их попытки. Избегала взглядов. Делала вид, что не слышит окрики. Старалась не оставаться наедине, чтобы не давать повода завести разговор. В общем-то, они виделись лишь тогда, когда все собирались в номере для совещаний. Хотя с Рёхеем Тсунаёши иногда встречалась, когда ходила вытаскивать Луссурию из тренировочного зала. Солнце Варии не был настроен столь категорично, как Скуало, и считал, что будет не лишним перед реальным крупным боем натаскать боксёра получше. Как-никак, но в этом бою все они будут союзниками. - Мы с Бьякураном собрались поесть суши. Не хотите присоединиться? В отель сейчас лучше не соваться. Там Занзас лютует, - легко улыбается девушка. - Конечно, Дес... Тсунаёши-сама, - часто-часто кивает Гокудера, мгновенно меняя своё обращение, как только замечает скривившееся лицо девушки. Бьякуран едва слышно усмехается, и Тсуна его вполне понимает. Такое обращение звучит ещё страннее надоевшего и потерявшего свою актуальность «Десятая». Но девушка ничего не говорит. Она давно поняла, что Гокудеру не переспорить. Тем более, она и не эту цель преследует, когда кивком головы задаёт направление и вместе с Бьякураном направляется в уже знакомую Джессо сторону. Путь занимает не так уж и много времени. «Таке-суши» вскоре начинает виднеться в конце забитой людьми улицы. Вокруг есть ещё несколько забегаловок подешевле, но Тсунаёши целенаправленно идёт к нужному ей месту. И оборачивается она лишь тогда, когда вся компания добирается до дверей ресторана. - Полагаю, твой отец будет рад увидеть тебя, Ямамото, - сообщает она и заходит внутрь. Пожалуй, это жестоко. Она прекрасно понимает, что не оставила парню выбора. Либо он зайдёт и встретится с отцом, либо уйдёт, потеряв шанс на нормальное с ней общение. Однако её поступок всего лишь необходимая ступень в плане, созревшем довольно давно. Поэтому девушка входит в ресторан без всяких угрызений совести и тут же одаривает поприветствовавшего и тут же замершего на своём месте отца Ямамото широкой улыбкой. - Доброго вечера, Цуёши-сан, - слегка кланяется Тсуна. - А мы с Бьякураном вернулись, чтобы ещё раз поесть ваших удивительных суши. - И подарок вам привезли, - кивает в знак приветствия Джессо и отходит в сторону. Встреча блудного сына и отца душещипательная, не иначе. Тсунаёши с лёгкой улыбкой наблюдает за тем, как старик Цуёши едва не выбегает из-за стойки и тут же крепко обнимает Ямамото. Вот только улыбка эта довольно быстро пропадает с её лица. Стоит только мужчине оставить вместо себя помощника и уйти вместе с сыном, как Тсуна вся подбирается. Время улыбок и веселья давно закончилось. Они усаживаются за столик и делают заказ. Гокудера какое-то время сверлит пристальным взглядом Бьякурана, смотрящего в окно и напрочь игнорирующего происходящее. Рёхей же постукивает пальцами по столешнице и смотрит на Тсуну. И есть во взгляде парня что-то такое, что Тсуна осознаёт - боксёр понял её замысел. Так, пожалуй, даже лучше. Приятно видеть проявление осознанности у человека, который в прошлом руководствовался лишь эмоциями и отказывался пользоваться головой. Тем более, так вести беседу будет намного проще. Гокудере его розовые очки мешают взглянуть на ситуацию трезво, но во взглядах Ямамото и Рёхея девушка не раз и не два замечала затаённое понимание происходящего и подозрения о том, что былые дни больше не вернуть. Чего стоит только взгляд Ямамото в тот день, когда Тсунаёши вручила кольцо Облака появившейся Лар Милч. Такеши одним из первых понял, что у девушки уже есть новые хранители, и старым вряд ли найдётся место возле неё. - Ну, Гокудера, - подпирает подбородок ладонью девушка. - Расскажи мне, как у вас дела. Что делали всё это время? Чем занимались? Появились какие-то новые увлечения? Может, девушку себе завёл? - Я не... Мы не... - неуверенно возражает Гокудера, но всё же берёт себя в руки. - Я хочу извиниться. За себя. За всех нас. Мы поклялись в верности, но оставили тебя, Десятая. Прости. Знаю, ты не любишь, когда я так тебя называю, но не могу иначе. Лучано Вазари никогда ничего для нас не значил. Он скользкий двуличный тип, который всеми нами пользовался, как пешками. Мы и не заметили, как поддались на его пламя Тумана. Всё это время мы были не в себе. Иногда случались редкие проблески, когда сознание возвращалось, но после он усиливал воздействие, и мы вновь становились покорными пешками. Когда Лучано сообщил о твоей смерти, мы не поверили. Никто. Даже Хибари был уверен, что ты жива. Мы ждали тебя. Мы искали информацию, стараясь не привлекать внимание. Мы делали вид, что смирились, лишь бы Лучано ничего не заподозрил. Мы... - Зачем? - спрашивает Тсуна и откидывается на спинку стула, позволяя сушисту начать заставлять стол круглыми небольшими дощечками с готовыми заказами. - Зачем, Гокудера? Зачем вы всё это делали? - Мы ждали тебя, - включается в разговор Рёхей, смотря прямо и открыто. - Всё это время мы ждали тебя, Тсуна. Пытались найти тебя или узнать о тебе хоть что-то. Помогали Ноно вести дела семьи, чтобы у тебя потом не было проблем. Как могли, заботились друг о друге. Ты ведь всегда не любила, когда мы ссоримся или дерёмся. Мы смогли стать семьёй. И мы ждали тебя. Ждали, когда ты вернёшься. Игры все давно закончились. Мы это поняли. - Интересно, - хмыкает девушка и принимается за еду. На какое-то время воцаряется тишина. Парням кусок в рот не лезет, а вот Тсуна вполне проголодалась. Изредка девушка отвлекается на Бьякурана с его весьма посредственным владением палочками и напоминает, как их правильно держать. Даже смеётся негромко, коротко рассказывая Джессо о том, что когда Дино впервые оказался у неё в гостях, то засвинячил весь стол из-за того, что умел пользоваться только вилкой и ножом. Бьякуран встаёт на сторону Каваллоне и заявляет, что палочки - оружие пытки. За лёгким спором с ним Тсунаёши немного остывает и к моменту появления Ямамото уже не хочет схватить Гокудеру и Рёхея за затылки и столкнуть лицами до хруста в носах. - Пообщался с отцом? - интересуется девушка, заглядывая в чуть покрасневшие глаза мечника, севшего рядом с Гокудерой, и кивает сама себе, получив положительный ответ. - Пока тебя не было, Ямамото, Гокудера и Рёхей рассказали мне, что делали в моё отсутствие и как вы все попались в чужую ловушку. А теперь я вам расскажу, что было со мной. С чего бы начать? Начав покачиваться на стуле, Тсунаёши постукивает палочками по губам и обводит парней пристальным похолодевшим взглядом, не сулящим им ничего хорошего. - Итак. Оставшись в одиночестве, мне хотелось умереть, - начинает девушка, смотря прямо в глаза Гокудеры, который тут же разрывает зрительный контакт и опускает взгляд на столешницу. - Я чувствовала себя просто отвратительно. Вы все обещали, что будете рядом. Вы клялись в своей дружбе. И вы меня предали. Ушли, как только вам под нос подсунули выгоду. Не перебивай. Одарив открывшего было рот Ямамото тяжёлым взглядом, девушка скрещивает руки на груди и продолжает. - Мне было плохо. Я скучала. Я изводила себя сомнениями. Я тонула в воспоминаниях, в которых были все вы. Ходила по тем же улицам. Сидела в том же классе. Обедала на той же крыше школы. И всё это время мне приходилось выслушивать насмешки одноклассников и глупые вопросы. Как же. Никчёмная Тсуна вновь осталась одна. Никчёмную Тсуну бросили. Неудачница. Мама заметила ваше отсутствие и стала задавать вопросы, бередя раны. Даже Кусакабэ, заместитель Хибари, и тот выловил меня и поинтересовался о том, что происходит. Но тогда я и не знала о том, что произошло на самом деле. Не задумывалась о том, что не просто так почувствовала пламя Тумана в брате. Мне просто было очень больно, тоскливо и одиноко. А после пришёл аркобалено Урагана. Фонг был тем, кто спас меня от отчаяния. Фонг был тем, кто забрал меня в Китай и обучал в первое время. В то время как вы махнули рукой и уехали вместе с Реборном, я училась жить заново. Буквально. Закинув в рот суши и неторопливо прожевав, Тсуна окидывает уютный ресторанчик пристальным взглядом и слабо улыбается, когда видит сверкающего отца Ямамото за стойкой. - Забавно, что вы верили, будто я жива. Потому что Реборн знал, что за мной явятся наёмники. Знал и ничего не сделал для того, чтобы предотвратить мою смерть и смерть моей матери, если та вдруг окажется не в том месте не в то время. Просто потому что никто не оставил бы в живых наследницу, когда есть другой претендент, подтверждённый и выбранный на место босса. Чтобы не было борьбы за власть, интриг и заговоров. Можно подумать, четырнадцатилетняя школьница из Намимори могла бы нечто подобное учудить. Знаешь, почему я никогда вас не прощу, Гокудера? Подрывник поднимает полный боли и раскаяния взгляд, но Тсунаёши остаётся непреклонной и холодно смотрит ему в глаза, покручивая палочки в руках. - Потому что я знаю, как работает пламя Тумана. Я знаю, что нужно для того, чтобы подвергнуть человека той иллюзии, которую использовал Лучано. Я знаю, как долго она держится. Знаю, через какое время приходит прояснение памяти. Знаю, через какое время влияние Тумана сводится на «нет» из-за привыкания. Обо всём об этом мне рассказали опытные специалисты-туманники, одним из которых является сам аркобалено Тумана. Иллюзия подействовала на вас, потому что в вас жила корысть. Предложили обучение, тренировки, семью, положение и всё то, чего бы вы никогда не получили, оставшись со мной. Как только вы допустили мысль о выборе стороны, Туман проник в ваш разум, дурманя сознание. Я не виню вас в этом. Каждый хочет лучшей жизни. И я не злюсь на вас из-за вашего отъезда. Одурманенные иллюзией, вы бы не смогли сопротивляться. Помимо этого, я никогда не была вашим Небом. Между нами нет никакой связи на пламени. Более того, я являюсь Истинным Небом. Ты знаешь, что это такое, Гокудера? - Это Небо... Особенно Небо. Открытое Небо, которое может принимать любые элементы в неограниченном количестве. Такое Небо рождается крайне редко и невероятно ценно, - едва не шепчет подрывник, и Тсуна кивает. - Верно. Я такое Небо, Гокудера. И даже при подобном раскладе между нами не возникло никакой связи. Полная дисгармония. Почему? Я поясню. Потому что все вы никогда не видели во мне своё Небо. Ты видел свой идеал и девушку-босса, которой никогда не существовало. Ямамото, - кивок на понурившегося мечника, - считал происходящее увлекательной игрой, из которой всегда можно выйти. Рёхей - взгляд на поджавшего губы боксёра, - участвовал в наших приключениях ради адреналина. О Хибари и Ламбо говорить нечего, как и о Хроме. Для всех вас я была либо вымышленным образом, который вы желали видеть, либо билетом к занятным приключениям. Поэтому ни о какой связи не могло идти и речи. Не было искренности. Мне было больно терять вас, как своих друзей. Вот только со временем я поняла, что и друзьями нас можно назвать лишь с большой натяжкой. Так почему же я злюсь, Гокудера? И почему не смогу вас никогда простить? Тсуна складывает руки перед собой замком, отложив палочки, и смотрит на своё кольцо Неба. - Потому что вы предали самих себя и то немногое, что нас связывало. Рёхей, ты знаешь, сколько раз меня дёргала Киоко глупыми вопросами о том, почему братик ей не звонит и не пишет? Ямамото, ты хоть представляешь, как стыдно мне было в прошлый свой приезд в Намимори смотреть твоему отцу в глаза, когда он спросил меня, как ты поживаешь? - Мне пришлось выручать Сиэло-тян, - мимоходом замечает Бьякуран, слизывая с пальцев капли соевого соуса и вытирая губы салфеткой. - Цуёши-сан смотрел на неё с надеждой получить хоть какую-то информацию о своём сыне, который уехал вместе с ней в Италию, - акцентирует блондин, холодно смотря на мечника, - а она мялась на месте и не знала, какую правду ему говорить и какую ложь. Конечно. Ведь она-то ни в какую Италию с вами не улетала. Она бежала в Китай, спасая свою жизнь от людей семьи, которой вы все прислуживали прошедшие годы. - Ты сам это только что сказал мне, - пожимает плечами Тсунаёши, когда замечает вспыхнувшие злостью глаза подрывника, готового кинуться на Бьякурана с динамитом в руках. - Разве нет, Гокудера? Так почему ты злишься на Бьякурана за высказанную правду? Вы всё это время работали на Вонголу. Даже после того, как вернулись в сознание, вы не покинули её. Выполняли поручения Ноно. Были на побегушках у Десятого. Я многое знаю о тех временах. У меня отличный информатор появился почти сразу же после того, как я решила вступить в игру и прилетела в Италию. Вы ждали меня, берегли друг друга, разгребали дела, чтобы мне не пришлось с ними возиться. Вот только вы позабыли о главном. Мне всегда было плевать на Вонголу. Я не собиралась становиться никаким боссом. И уж тем более я не собиралась вставать во главе этой лицемерной семейки после того, как меня сделали мишенью для всех желающих. После того, как Ноно вышвырнул меня за порог, прикрываясь благими намерениями и зная, что чистильщики семьи придут за моей головой. - Но ты всё же стала главой семьи. Своей, - усмехается Бьякуран, наслаждаясь гнетущей атмосферой. - Стала, - соглашается Тсуна, смотря точно в глаза Гокудере и не позволяя тому отвести взгляд. - Стала, потому что меня бы всё равно не отпустили. Стала, потому что к нормальной жизни было уже невозможно вернуться. Стала, потому что Джотто был на моей стороне. В тот вечер в гостиной он покинул кольцо Неба Вонголы, потому что желал находиться рядом со мной. Он обучал меня и заботился обо мне. Я не могла предать его доверие. И я возродила Виджеланте, ставшую Виджиларе. Примо принял мой поступок и перед всеми вами согласился идти со мной до самого конца вместе со своими хранителями. Поэтому меня оскорбляет твоё обращение, Гокудера. Я не Десятая. Я - Первая. Примо ди Виджиларе, если угодно. К Вонголе я никогда никакого отношения не имела, и иметь не хочу. И я злюсь. Злюсь из-за того, что вы посмели думать, будто я влезу в это болото снова. Злюсь из-за того, как ловко вы отгородились от проблем, прикрываясь своим ожиданием. Что, кишка тонка оказалась развернуться и уйти? Сложно оказалось снять кольца, послать всех к чёрту и вернуться домой? Вернуться к сестре. Вернуться к отцу. Вернуться в семью. У тебя ведь есть семья, Гокудера. И то, что ты сбежал в детстве, поддавшись импульсивной вспышке, ничего не значит. Я уверена, ты даже всей правды о смерти своей матери не знаешь, а отца ненавидишь и презираешь так люто. Это глупо. Потянувшись к сумочке, Тсунаёши достаёт оттуда кошелёк и вынимает из-за пластикового окошка свёрнутую вчетверо фотографию, которую разворачивает и кладёт на стол изображением к парням. Поджимает губы, когда слышит коллективный удивлённый вздох. Та самая общая фотография на фоне школы, забранная ею из дома перед отъездом с Фонгом. Та самая фотография, над которой Тсуна не раз и не два лила слёзы ночами, из-за чего на бумаге остались размытые пятна, при виде которых Ямамото поднимает на неё полный вины и раскаяния взгляд. - Ты хранишь её, - хрипло выдыхает Гокудера, дрожащими пальцами касаясь фото. - Храню. Всё это время хранила, - кивает Тсунаёши. - Это фото напоминает мне о том, что мои друзья мертвы. Мой Ямамото, который очень любил отца, бейсбол и глупые шутки. Который заряжал позитивом, согревал теплом улыбки и искренностью взгляда. Мой Рёхей. Старший брат, что защищал от напастей и подбадривал в тяжёлые минуты жизни, считая своей второй младшей сестрёнкой. Мой Гокудера. Вспыльчивый шумный парень, который был готов за мной в огонь и воду лезть. Который был искренним и преданным, даже если видел во мне больше надуманного, чем реального. Все эти люди. Они мертвы. Передо мной сидят тени прошлого, предавшие себя, свои желания и мечты. Свои жизни. Девушка видит, как робкие мечты Гокудеры о принятии и прощении разбиваются вдребезги после её слов. Ямамото и Рёхей тоже наконец-то окончательно осознают, что всё кончено. Их дороги разошлись в тот солнечный прекрасный ранний вечер, когда они покинули её дом вслед за Вазари. Нет больше ничего общего. Нет больше их команды. Лишь призраки воспоминаний, больше горчащих на языке, нежели согревающих душу. - Я пригласила вас сюда, чтобы расставить все нужные точки, - сообщает Тсунаёши. - Прошлое остаётся в прошлом, ребята. У нас с вами давно совершенно разные пути. Вы можете оставаться в Вонголе. Вы можете служить Лучано. Вы можете оставить кольца и уйти. Что угодно. Но я больше не имею отношения ни к вам, ни к Вонголе. Мы бывшие друзья и неплохая команда. Но тоже бывшая. У вас свои жизни, а у меня своя. И могу заверить, что у меня всё просто отлично. Удивительно, но судьба будто решила сжалиться после всего, что произошло в прошлом. Я нашла своих Истинных хранителей и поняла, что это такое - связь Неба и элементов. Я нашла верных друзей, которые всегда будут на моей стороне. Я обрела лучшую подругу в лице собственного босса, которая на самом деле удивительная и является для меня примером для подражания в своей стойкости и смелости. Я нашла множество названных братьев. Я умудрилась подружиться даже с Занзасом, который оказался интересным человеком, пусть и с весьма скверным характером. - А ещё ты нашла меня, - слегка пихает её плечом в плечо Бьякуран, и девушка не может сдержать улыбку. - Верно. Со временем я нашла даже близкого сердцу человека, которому могу доверить не только свою спину, но и свою жизнь. Или он меня нашёл. Тут как посмотреть, - вспоминает Тсуна посылку с кольцами. - В любом случае, я всё это говорю не для того, чтобы причинить вам боль или заставить испытывать вину. Слышать правду всегда неприятно, но я хочу, чтобы вы все тоже отпустили прошлое, как это сделала я. Чтобы вы вспомнили о том, что такое совесть, и прекратили отгораживаться от своих семей. Знаю, в мире мафии сложно удержаться на плаву, если на тебя имеются рычаги давления, но лучше смерть, чем трусливое бегство. Возьмите уже ответственность за свои жизни и прекратите перекладывать её на меня и других людей. Мы все уже не дети, и пора двигаться дальше. - Мы сможем хоть когда-нибудь общаться так же, как и раньше? - с надеждой спрашивает Гокудера. - Как знать, - пожимает плечами Тсуна. - Сейчас у меня полно своих забот и проблем. Надвигается большая заварушка, к которой стоит как следует подготовиться. Если выживем, тогда и будем задумываться о том, как сложится будущее. Так что прекратите уже распускать сопли и соберитесь. Нам нужны хорошие умелые бойцы в это неспокойное время. В конце концов, вы представители Вонголы. Пусть она разваливается и долго не простоит без наследника, но слава о королевской семье не скоро поблекнет. Так сделайте всё, что в ваших силах, чтобы не опозорить себя. - Со мной тренируется Луссурия, - помолчав, сообщает Рёхей. - Он не делает поблажек, но успехи есть. - Я тренируюсь сам, потому что Шамал отказался со мной возиться, - признаётся Гокудера. - Я бы попросил Скуало помочь мне, но прошлое подсказывает, он откажется, - поводит плечом Ямамото. - В таком случае, вы будете рады узнать, что я уже приглядела для вас учителя, - улыбается Тсуна. На любопытные взгляды она отвечает молчанием. Ужин проходит в тишине, как и оплата счёта девушкой, сообщившей, что она угощает в честь встречи и разговора. Прощание с отцом Ямамото выходит таким же тёплым, как в прошлый раз, но в этот раз Тсуна улыбается мужчине искренне и честно заверяет, что на этот раз приложит руку к тому, чтобы с Такеши всё было хорошо. После они покидают ресторанчик, и девушка всех ведёт к своему дому. На пороге парни неуверенно топчутся, и Тсунаёши понимает их. Воспоминания кого угодно способны сбить с ног, поднимая бурю в душе и вызывая смятение. Однако при виде светящейся восторгом из-за прихода гостей Наны все немного расслабляются. Джессо тут же начинает виться вокруг женщины, предлагая свою помощь, а Тсуна проводит хранителей в гостиную и кивает на диван и кресла. И только все рассаживаются, невольно вспоминая тот тяжёлый проклятый вечер, когда покинули своё Небо, как одно из окон распахивается, и в комнате появляется всем давно известный аркобалено. Осмотревшись, он замечает Тсуну и усмехается. - Что за тёплая девчонка, кора? Обними меня, кора! Тсуна посмеивается, но послушно берёт аркобалено Дождя на руки, выпуская своё пламя, отчего Колонелло довольно жмурится и льнёт к ней ближе. Видимо, пустота в душе после смерти Луче осталась у всех аркобалено, и только Тсуна со своим особенным пламенем может заполнить её хотя бы ненадолго, даруя мятежным одиноким душам покой. - А вот и ваш учитель, - кивает на довольно улыбающегося Колонелло Тсуна. - Я сделаю из вас настоящих мужчин, сопляки, кора! - заверяет аркобалено Дождя. Слова эти Тсунаёши напоминают Шоичи и Лар Милч. Несчастное Солнце уже устало прятаться от настырной девушки, во что бы то ни стало решившей слепить из несчастного хакера, программиста и просто крайне впечатлительного парня искусного бойца. Невольно Тсуна задумывается о том, принадлежат ли слова Колонелло самой Лар Милч, бывшей когда-то его учителем. Вспоминает девушка и о непростых отношениях этих двоих. «Надеюсь, Лар не убьёт меня, если я решусь немного помочь», - надеется Тсуна. И улыбается вошедшей маме, зовущей всех за стол. Обо всём этом можно подумать позже, а сейчас самое время насладиться домашней едой, тишиной и покоем.|...|