- Так значит, это был ты.
Реборн щурит глаза и цепким взглядом окидывает Фонга. Аркобалено Урагана никак не реагирует на чужое замечание и неторопливо пьёт зелёный чай, приготовленный специально для него Луссурией. Тут же на столешнице красуются многочисленные тарелки с пирожными, восточными лакомствами и горячими бутербродами. Рядом со всем этим великолепием ещё недавно красовались массивные сапоги с толстой подошвой и тугой шнуровкой, но Занзаса всё-таки удалось убедить убрать ноги со стола. Вряд ли бы босс Варии послушался, но попросила его Тсунаёши, поэтому никто больше не испытывает дискомфорта в попытке дотянуться до сладкого. Хотя никто и не тянется, как отмечает Фонг.
Атмосфера в номере для совещаний царит не самая радужная. Впервые за месяц пребывания в Намимори все вновь собрались вместе. Лучано сидит в самом дальнем углу и оттуда сверлит всех ненавидящим взглядом. Рот свой он не открывает, так как одна единственная попытка провалилась, а сам он чуть не обзавёлся дырой в голове благодаря Занзасу. Занзас на всех смотрит с вполне реальным безразличием. Интерес его вспыхивает лишь в те моменты, когда мужчина косится на лоджию. Рядом с Занзасом находятся его хранители. Леви преданным псом ждёт, когда же босс отдаст ему какой-нибудь приказ. Луссурия вновь весь в своём телефоне, проверяя отчёты от рядовых, оставшихся в штаб-квартире в Италии. Бельфегор сидит на диване по-турецки и прижимает к груди сидящего на его скрещенных ногах Минка. На ладони Потрошителя стилет крутится вертикально в маленькой алой воронке пламени, и мальчик пытается это повторить. Не выходит, из-за чего многие в комнате красуются порезами на щеках и лбах. Многие, но не все. Фонг видит, что не получается у мальчика из-за каких-то мыслей, терзающих его, однако сорвавшиеся стилеты летят куда угодно, но только не в сторону Варии, не в сторону Дино с Ромарио и не в сторону Фонга. Это вызывает едва заметную улыбку. Ураган Тсунаёши неосознанно, но вполне ясно демонстрирует своё отношение к собравшимся в одном помещении людям.
- Это был ты.
Фонг вздыхает. Он вспоминает, как когда-то Тсунаёши рассказывала ему о том, как любит Реборн распушать павлиний хвост. Раньше аркобалено никогда не собирались вместе. После того дня, когда они попались в ловушку и приняли проклятье, ни у кого не возникало желания вновь оказаться вместе. Такие встречи лишь напоминали бы о тяжёлых событиях в жизни, после которых никто не остался прежним. Кроме того их ничего не связывало. Рандомные люди, выбранные для того, чтобы стать носителями пустышек. Они не были родственниками или друзьями, не были возлюбленными. Хотя Колонелло и Лар Милч отдельная история. Болезненная и трагичная история, наполненная виной, недопониманием и желанием отгородиться от происходящего. Однако Фонг и не думал, что всё будет настолько плохо. Они сидят в этом номере уже полчаса, совмещая ужин и беседу, которую поддерживают только Дино, Скуало и иногда многозначительно хмыкающий Занзас. Аркобалено Урагана полагал, что будет намного более шумно, однако всё оказалось иначе. Давящая атмосфера, хмурые лица, косые взгляды и... И Реборн. Даже Мармон со своим вечным брюзжанием по поводу денег лишь тихо поедает пирожные, сидя на плече у Бельфегора и изредка едва слышно комментируя действия Минка. Аркобалено Солнца же расхаживает вокруг Фонга кругами, постепенно начиная действовать на нервы, и повторяет одни и те же слова уже в сотый раз.
- Да, это был я. Теперь ты наконец-то оставишь меня в покое? - устало выдыхает Ураган.
- Я требую объяснений, - припечатывает Реборн, на что получает ещё один тяжёлый вздох.
Фонг не понимает, кому и что Реборн пытается доказать в этот момент. Всё выглядит так, будто Фонг совершил нечто вопиющее, когда спас Тсунаёши от надвигающейся со скоростью света депрессии. Когда спас её от смерти, забрав из Намимори до появления наёмников семьи и не только. А ещё Реборн выглядит так, будто Ураган у него что-то украл. Вновь вспоминаются слова Тсуны об отношении Реборна к окружающему его миру, и из груди рвётся хмык. Фонг не обязан отчитываться перед Реборном. Реборн не имеет права требовать от него какие-то ответы. Он не его босс, не его коллега и не его друг. Можно сказать, аркобалено Солнца его собрат по несчастью, но и это не позволяет ему обращаться к Урагану в подобном тоне. Особенно после того, что он сделал с Тсунаёши, ставшей после его любимой ученицей.
- Я не обязан перед тобой отчитываться, - сообщает Ураган и вновь принимается за чай.
Реборн зубами скрипит от злости. Леон перебирается на его руку, ощущая желание хозяина выбить правду и почти превращаясь в пистолет. Фонг игнорирует этот показательный жест и прикрывает глаза, давая понять, что разговор закончен. Если бы он знал, что всё так обернётся, то и не подумал бы отправляться вместе с Тсуной в отель. Впрочем, не так уж он и недоволен нахождением среди неприятных или безразличных ему людей. Фонг рад видеть хранителей своей ученицы и ощущать тонкую едва уловимую связь, окутывающую каждый из элементов. Он долгое время путешествовал с Ланчией, а после и вовсе был вынужден вернуться в Китай, чтобы заняться своими делами. Тсуна отпустила его без вопросов, однако выглядела немного потерянной. Фонг знал, что девушка справится, и оказался прав. Тем не менее, видеть искреннюю радость в глазах Тсуны при встрече ему было очень приятно и лестно.
- Упёртый мусор, - ворчит Занзас и вновь косится на лоджию. - Долго она ещё собирается там мокнуть?
- Волнуешься? - сладко улыбается Бьякуран и закидывает в рот шарик маршмеллоу. - Недолго. Полагаю, Сиэло-тян понадобится ещё около пяти минут, чтобы всё получилось.
- Подхватит сопли, и цветной мусор снова начнёт выплясывать вокруг неё. Мелкий ураганный мусор потащится к ней под бок, а за ним свалит и коронованный мусор. Потом под благовидными предлогами свалит и жадный мусор. Кто работать будет? - цедит Занзас.
- А Скуало? - уточняет Джессо, и Скайрини хмыкает.
Вместо него «отвечают» распахнувшиеся с грохотом двери. Промокший до нитки Скуало с широкой улыбкой вваливается в номер, затаскивая за собой изрядно помятого Дождя Виджиларе в порванной одежде и со сбитыми коленями. И пусть лицо Базиля закрывает пламенная маска, все в помещении ощущают его усталость, безысходность и желание удрать. Ощущает это и Скуало, счастливо вройкает и швыряет парня на диван, игнорируя пропитывающую обивку воду, тут же натёкшую с чужой одежды.
- Мы вернулись, чёртов босс. Этот сопляк нравится мне всё больше. Я выжму из него всё, врооой!
- Ты уже выжал, - шелестит Мармон.
- Принцесска из тебя суши сделает, и-ши-ши.
Скуало на мгновение задумывается, окидывает пристальным взглядом измотанного Базиля и подходит к дивану. Через мгновение парень уже болтается на его плече вниз головой, а сам акула покидает номер, сообщив, что они вернутся через десять минут. Бьякуран усмехается и смотрит на Занзаса, который явно едва сдерживает желание швырнуть в голову своей Правой руки стакан с виски. Они оба понимают, что один порез от стекла на мордашке чужого Дождя, и Сиэло проест Скайрини черепушку. Поэтому возвращение Скуало и Базиля в сухой одежде и с высохшими волосами воспринимается на «ура». Скуало усаживается рядом с Занзасом и тянется за горячими бутербродами, выискивая взглядом кофейник. Базиль же забирает с тележки тарелку с пастой и усаживается рядом с Бельфегором, Минком и Мармоном, принимаясь с жадностью уминать ужин. Чувствует себя парень не так уж и плохо. Тренировки со Скуало не проходят бесследно, и Базиль радуется тому, что его сила растёт вместе с оттачиванием навыков. Ведь чем сильнее он станет, тем меньше за него будет переживать Сиэло. И тем лучше он сможет защитить её при опасности.
- У меня получилось!
Счастливый крик слышен даже из-за стеклопакета двери, ведущей на лоджию. Пара секунд, и в комнату заходит промокшая до нитки Тсунаёши с облепившими её волосами, которые девушка не убрала заранее в хвост, а после начавшегося дождя уже не смогла ничего с ними поделать. Она провела в медитации почти полчаса, пытаясь добиться того состояния, о котором рассказывал ей Фонг. И попытки её увенчались успехом, хотя девушка до сих пор не может в это поверить.
- Что ты вообще там делала, никчёмная Тсуна? - недовольно вопрошает Реборн.
- У меня получилось, - улыбается девушка и садится на корточки перед Фонгом, напрочь игнорируя аркобалено Солнца. - У меня всё получилось, учитель. Как вы и говорили.
- Учитель? - переспрашивает Реборн с потемневшими глазами.
- Покажи, как у тебя получилось, - улыбается Фонг, принимая игру девушки по игнорированию киллера.
Тсунаёши садится, подбирая под себя ноги и держа перед собой раскрытую ладонь. Закрыв глаза, девушка вновь пытается прочувствовать каждую нить текущего в себе пламени и найти те редкие, имеющие едва отличимый окрас, сливающийся с царствующими огненно-медовыми всполохами. Когда это удаётся, Тсунаёши мысленно вытаскивает нити золотого окраса в отдельное целое и с трудом, но притягивает их к раскрытой ладони. Это сложно. Очень сложно. Собственное пламя, родное и привычно, легко контролировать, но только не тогда, когда его необходимо делить на потоки, большую часть из которых нужно сдержать. Но у неё получается, если верить удивлённому вздоху Луссурии за спиной.
- Дорогая, - с восторгом подаётся вперёд Лусс, откладывая телефон в сторону. - Это ведь пламя Солнца!
- Хватит, Сиэло, - мягко произносит Фонг и протягивает убравшей огонёк пламени девушке платок, которым она тут же начинает протирать влажный от дождевой воды и пота лоб. - У тебя прекрасно получилось. Как ты себя чувствуешь? Есть какие-то изменения в общем пламени?
- Это странно, - честно отвечает Тсунаёши, откидывая мокрые волосы с плеч. - Своё пламя я контролирую даже в бессознательном состоянии. Первое чужеродное пламя, освоенное мной, далось довольно легко. Я не помню, чтобы было так трудно отделить его от потока небесного. А пламя Солнца уловить довольно сложно. Оно одновременно эфемерное и прозрачное, но в то же время тяжёлое настолько, что пытаться отделить его как полноценный бой с Занзасом. Только тогда мы бились в полную силу и почти целый час, а сейчас я использовала пламя Солнца только несколько секунд, но ощущаю себя так, будто по мне асфальтоукладчик проехал пару раз.
- Это потому что пламя Солнца обладает целебными свойствами, - поучительно сообщает Луссурия. - Тебе нужно не просто отделять это пламя от своего, но и концентрировать его таким образом, чтобы оно не входило в резонанс с небесным пламенем, являющимся твоей жизненной силой. Если говорить проще - не гладь кошку против шерсти. Для меня пламя Солнца является основным элементом, поэтому я не могу в полной мере понять твои ощущения. Я никогда не пытался пробудить в себе пламя иной природы. Однако я знаю нескольких человек, которые смогут поделиться с тобой тонкостями подобного процесса.
- Я тоже помогу, - кивает Фонг. - Любопытство не позволит остаться в стороне, когда ты изучаешь нечто новое для себя. И что за первое пламя ты уже освоила? Покажешь мне?
- Это будет нашим секретом, учитель, - улыбается Тсунаёши.
Реборн не может поверить своим глазам и ушам. Фонг - учитель никчёмной Тсуны. Фонг - учитель никчёмной Тсуны, которая является Небом Виджиларе - независимого отряда убийц, принадлежащего семье Мильфиоре. И была она этим Небом задолго до того, как слава об отряде распространилась среди мафиози. Неужели он не смог разглядеть в ней силу? Неужели он оставил неогранённый алмаз? Вероятно, так и есть. Иначе как объяснить рост девчонки и её умения? Овладела одним дополнительным видом пламени и взялась за второй? Сражается на уровне Занзаса, бьющего в полную силу? Смогла заинтересовать даже Бьякурана?
- Ну и каково это - подбирать за другими? - хмыкает Реборн. - Удобно, наверное, приписывать себе чужие лавры. Да, Фонг?
- Твоя зависть мне непонятна, - спокойно отвечает Фонг, делая глоток чая. - Никаких чужих лавр я себе никогда не приписывал. Даже если мои ученики добиваются успеха, это их труд, а не мой. Не я проводил время в бесконечных тренировках и оттачивании ударов. Не я занимался саморазвитием и повышением выносливости. Не я заставлял себя раз за разом превозмогать слабость и боль на пути к своей цели. Всё это было лишь в те времена, когда я сам постигал азы боевых искусств. Мои ученики сами всего добились. Я не заставлял, не принуждал и не угрожал им. Мои ученики желали стать сильнее и становились. Я лишь наблюдал со стороны, давал советы, когда то было необходимо, и прерывал тренировки, если видел, что мои ученики загоняют себя до хрипоты и седьмого пота. Поэтому твоя зависть мне непонятна, как и твои слова.
- Красиво говоришь, - фыркает Реборн и поправляет шляпу, скрывая глаза в тени. - Вот только это я дал никчёмной Тсуне всё, на чём ты после своими «взглядами со стороны» взрастил нужные семена. Это я подготовил почву, а ты пришёл на всё готовое.
- Интересно, - наигранно задумчиво тянет Тсунаёши и хлопает ресница, пронзая Реборна однако пристальным ледяным взглядом, из-за чего Занзас и Бьякуран одновременно усмехаются. - Подготовил почву? Это когда, Реборн? Когда будил током? Когда пинками отправлял в полёт с лестницы? Когда заставлял меня бегать по городу в одном нижнем белье? Когда отправлял меня в кишащие ядовитыми тварями чащи? Когда из-за тебя я несколько раз чуть не срывалась с обрыва? Когда я начала бояться даже собственной тени, опасаясь, что она примет твой облик и отправит меня пинком в полёт лицом до асфальта или ближайшей стены? Или когда ты за то время, что жил в моём доме, так и не смог научить меня даже выпускать самостоятельно собственное пламя?
- Хах. Я же говорил. Ты ничтожество, - ухмыляется Лучано, наблюдая за пытающимся удержать свои эмоции под контролем Реборном, хамелеон на шляпе которого уже несколько раз начинал превращаться то в пистолет, то в кувалду, с головой выдавая своего хозяина. - Вот уж не думал, что хоть раз в жизни мне придётся согласиться со своей ничтожной жалкой сестрёнкой. И ты гениальный киллер-репетитор? Как по мне, полнейший провал.
Реборн в ярости. Он бесится и из-за своего бессилия бесится ещё сильнее. Вежливое обращение, полный восхищения взгляд и безоговорочная вера девчонки в Фонга выводят его из себя. Это на него она должна была смотреть так. Это перед ним она должна была испытывать трепет. Это на занятиях с ним она обязана была проявлять усердие и показывать отдачу. Потому что он, Реборн, лучший киллер современности. Она должна была обмирать в восторге от оказанного ей внимания и чести. Однако Савада лишь смеялась над ним, называла ребёнком или карапузом и отказывалась выполнять даже банальные понятнейшие просьбы. Реборн хочет вцепиться наглой девчонке в горло, но ничего не может сделать. И правдивость её слов он отвергает всем своим существом, направляя злость в сторону Лучано.
Тот, видимо, не ожидал, что вдалеке от Ноно Реборн начнёт позволять себе поблажки. Кувалда впечатывается ему точно в лоб. Вскрикнув, парень падает назад вместе с креслом и затихает, явно вырубившись. Окинув всех собравшихся в номере ледяным взглядом, не сулящим ничего хорошего в случае хоть одного открытого рта, киллер со всем имеющимся у него достоинством ставит на место опрокинутое кресло, демонстрируя силу детских рук проклятого тела, и усаживается в него, скрещивая руки на груди и пряча половину лица в тени своей шляпы.
- А вы мне не верили, учитель, - хмыкает Тсуна, без всякого страха смотря на Реборна, а после переводя взгляд на Фонга. - Я же говорила, он постоянно вёл себя как ребёнок. И со временем ничего не изменилось. Столько пафоса в речи и столько наглости в словах. Как только рот открылся обвинить вас в том, что вы у него что-то украли. Время совсем его не изменило. И все ваши слова, направленные на попытку оправдать его, ничего для меня не значат с такими-то его поступками.
Леон превращается в мяч со скоростью света. С такой же скоростью Тсунаёши от него уклоняется. Девушка не прикладывает для этого никаких усилий, плавно наклоняясь в сторону, словно бамбук под напором ветра. Реборна это злит так же сильно, как и неожиданно завораживает. Кто бы мог подумать, что неуклюжая соплячка, вечно путающаяся в своих ногах, может двигаться так? И что, опять всё лишь заслуга Фонга? Скрежет зубов едва не вызывает эхо в комнате.
Но отвлекаются все от наблюдения за перепалкой довольно быстро. Леон-мяч отскакивает от стены и летит прямиком в голову Ламбо. Мальчишка верещит и опрокидывает на колени чашку с горячим чаем, из-за чего поднимается вой. Вскочив с кресла, Бовино пытается хоть как-то отлепить ткань промокших брюк от своих ног, спотыкается о ковёр и летит лицом в пол. Из его волос, скрывающих в себе второе измерение, не иначе, вылетает базука десятилетия. Падает она прямо на Тсунаёши, но девушка не двигается. Давнее любопытство вновь проснулось в ней, и она остаётся на месте, улыбаясь Фонгу в ответ на его качание головой. Она знает, что её учитель не одобряет азартных выходок, но ничего не может с собой поделать.
С громким хлопком и фиолетовой дымкой номер наполняется и отборной итальянской руганью. Все присутствующие в удивлении смотрят на повзрослевшую Тсунаёши, явившуюся из десятилетнего будущего. Девушка одета в форму Виджиларе, но выглядит просто ужасно. Множество порезов и синяков. Ткань одежды кое-где порвана и разукрашена тёмными пятнами грязи и крови. Всклокоченные волосы сильно обожжены, из-за чего хвост явно придётся обстричь наполовину так точно. Однако не вяжется с этой картиной широкая улыбка и сверкающие азартом диковатые глаза. Девушка откидывает чёлку с лица, показывая руку с многочисленными кольцами, окидывает взглядом свой пояс с несколькими уже знакомыми многим коробочками и наконец-то одаривает взглядом ошарашенных её видом присутствующих. Понимает, что оказалась в прошлом. Машет ладонью Занзасу, улыбается подскочившему со своего места Дино, а после неожиданно для всех срывается с места, хватает Бьякурана за лацканы пиджака и тянет на себя, рывком выдёргивая из кресла.
- Вот это женщина, - присвистывает Скуало и расплывается в широкой ухмылке.
Бьякуран если и теряется, то ненадолго. Обнимает льнущую к нему девушку и отвечает на властный полный эмоций поцелуй. Не так он себе всё это представлял, но по коже всё равно бегут мурашки удовольствия. Тсунаёши в его руках гибкая, статная и пышущая жаром. Пропахшая железом, дымом и пылью, она обнимает его за шею и терзает губы несдержанно, изредка прикусывая и оттягивая нижнюю, отчего волосы на загривке дыбом встают. Израненная, грязная, а волосы кое-где слиплись из-за запёкшейся крови. Шальная и дикая, явно только с поля боя или с зачистки, но всё равно такая родная и близкая. Своя.
- Это был потрясающий план, - шепчет Тсунаёши в самые губы, разрывая поцелуй и заглядывая в мерцающие удовольствием фиолетовые глаза. - Мне не стоило сомневаться в тебе, Бьякуран. Это было гениально. Впрочем, как и все твои безумные планы.
И плевать, что в настоящем Бьякуран пока что не причастен ни к каким планам из будущего. Главное, что это будущее будет и будет весьма и весьма интересным, судя по всему. Поцарапанная с тыльной стороны ладонь ложится на щёку, приятно согревая. Тсунаёши поглаживает мягкую бархатную кожу, срывает с чужих губ ещё один поцелуй и отходит в сторону, встряхиваясь всем телом. Силуэт её начинает светиться золотистым пламенем, и отмерший Луссурия всплёскивает руками.
- Милая! Ты всё-таки смогла подчинить себе пламя Солнца!
- Не без твоей помощи, Лусс, - улыбается Тсунаёши, и порезы на её теле стремительно затягиваются. - Мне кто-нибудь нальёт кофе? На поле боя некогда обедать, знаете ли.
Со своих мест одновременно срываются Минк, Бельфегор и Гокудера. Они едва не дерутся за кофейник и чашки, пока Тсунаёши с польщённой улыбкой наблюдает за происходящим. Отвлекает её Бьякуран удивлённым вздохом. Обернувшись к нему, девушка отслеживает чужой взгляд и вскидывает левую руку, поигрывая пальцами в воздухе. Подойдя вплотную, Джессо берёт её за запястье и с едва заметным трепетом касается аккуратного серебряного кольца, покрытого узором переплетённых стеблей и бутонов лилий. Кольцо это красуется на безымянном пальце, и Бьякуран вскидывает вопросительный взгляд, тут же сталкиваясь с ласковой насмешкой в сверкающих карамельных глазах.
- Откуда оно у тебя?
- Ты и сам прекрасно знаешь, так зачем спрашиваешь? Хотя это было совсем не романтично, - признаётся Тсунаёши и посмеивается, когда Бьякуран сначала пытается дуться, словно малый ребёнок, а после прижимается губами к кольцу. - Прямо посреди драки, затеянной на свадьбе Занзаса, пока Скуало отбивался от Луссурии своим букетом, над головой летали стаканы и стилеты, а Дино улепётывал от Хибари, на которого свалился, запутавшись в своих ногах, и... В общем, случился у них там конфуз.
- Какой ещё свадьбе, мусор? - отфыркивается от попавшего не в то горло виски Занзас и смотрит на неё ошарашено.
- Девятый переживёт всех нас, как мне кажется, - подмигивает ему Тсунаёши и льнёт к обнявшему её со спины Бьякурану, игнорирующему остающиеся грязные разводы на его белоснежном жилете. - И однажды он решит, что тебя нужно женить, иначе так и сгинешь в одиночестве. Примерно в это же время ты осознаешь, что давненько не пытался отправить старика на тот свет, и нужно что-то с этим делать. В общем, года через три или четыре будет очень весело.
- Чёртов старик, - рычит Занзас.
И почему-то недобро косится на Скуало, который замечает взгляд босса и тут же отсаживается подальше. Появились у акулы нехорошие подозрения насчёт этой шокирующей во всех смыслах свадьбы и
его букета, которым он якобы отбивался от Луссурии. Не раз и не два Занзас называл его ворчливой жёнушкой, и что-то подсказывает мечнику, в будущем ему это ещё аукнется. Скуало уже хочет задать парочку наводящих вопросов Тсуне, с блаженной улыбкой отпивающей кофе, принятым от оказавшегося проворнее всех Гокудеры, как с тихим пуфом девушку обволакивает фиолетовая дымка. Пять минут прошли слишком быстро, и прошлое с настоящим вновь поменялись местами, возвращая всё на свои места. Показавшаяся из дымки раскрасневшаяся растрёпанная Тсунаёши окидывает всех смущённым взглядом, разворачивается в объятиях Бьякуран и влепляет ему звонкую пощёчину. Занзас начинает громко смеяться, глядя на удивлённого Джессо, а Скуало со смешком говорит что-то о двойных стандартах и отношении.
- На поле... - запинаясь и заикаясь, шипит девушка на держащегося за щёку Бьякурана. - Прямо на поле... Поле боя... Перед остальными отрядами... Перед твоими Венками... Ты бессовестный!
- Это не новость, Сиэло-тян, - сладко тянет Бьякуран.
Он знает, что произошло. Это понятно по раскрасневшемуся лицу девушки, сверкающим возмущением глазам и её припухшим губам. Видимо, появившаяся посреди боя Тсунаёши тут же оказалась в его объятиях. Оно и неудивительно. Бьякуран не упустил бы шанс потискать лишний раз свою милую Сиэло, особенно когда она перед ним совершенно беззащитна. Обычно стойкая и когда это нужно флегматичная и безразличная, она наверняка растерялась перед ним, оказавшись в будущем. Бьякуран бы ни за что не упустил такую возможность, как не упустил возможность затянуть в свои объятия и появившуюся Тсуну из будущего. Впрочем, кто кого куда затянул. Его милая Сиэло в будущем станет лишь ещё большее решительной и порывистой. Это кружит голову и вызывает улыбку. Грудную клетку переполняет тепло, пузырящееся игристым шампанским, и Бьякуран даже прощает усевшейся рядом с Базилем пышущей праведным гневом девушке пощёчину. Этот маленький срыв ничто по сравнению с обрушившейся на Бьякурана информацией. Во-первых, спустя десять лет его Сиэло вполне жива и здорова. Во-вторых, она явно в восторге от своей жизни. В-третьих, Бьякуран в будущем рядом с ней и намного ближе, чем сейчас. В-четвёртых, приобретённое им в Намимори всего несколько дней назад кольцо, украшенное искусно сделанными переплетениями стеблей и бутонов лилий, всё же займёт своё место на руке девушки.
- Что ты видела в будущем, Небо? - любопытствует поднырнувший под её руку Минк.
Тсунаёши лишь сильнее краснеет из-за этого вопроса. Что она видела? Мельком - поле боя. На это ушла пара секунд, а после весь мир от неё был закрыт грудной клеткой Бьякурана. Он появился из ниоткуда посреди разрушенного особняка, широко улыбнулся при виде неё из прошлого и тут же зажал в своих стальных объятиях. Пробормотав что-то о том, какой же она была хорошенькой со своими огромными псевдо-наивными глазами в прошлом, он приподнял её лицо за подбородок и поцеловал, игнорируя смущённый писк, попытки отпихнуть и даже пинок по ноге. Мимо носились отряды и люди Варии. Несколько раз потонувшая в поцелуе Тсуна слышала вройканье Скуало и грязную ругань Занзаса где-то за чудом уцелевшими стенами. Были окрики возмущённого Гаммы, недовольного проявлениями любви во время битвы, и звонкий смех довольного Базиля, который утащил Грозу подальше. Вроде бы серьёзный бой, а все вели себя как дети, пока бессовестный Бьякуран зажимал её в полуразрушенном пыльном и усыпанном трупами зале. Романтичнее некуда для их первого поцелуя.
- Моя, - улыбнулся Бьякуран за несколько секунд до того, как она вернулась в своё время. - Ты - моя, Сиэло-тян. И никакие пьяные Занзасы твой первый поцелуй не украдут.
Обдумать это и дать ответ Тсунаёши не успела, вернувшись в прошлое и оказавшись в кольце рук Бьякурана уже своего времени. Она не хотела отвешивать ему пощёчину, но заторможенная реакция и возмущение дали о себе знать. А теперь девушка сидит и думает о том, когда это они с Занзасом успели поцеловаться. Видимо, будущее преподнесёт немало сюрпризов. Мысли о мягкости губ Бьякурана, приятности поцелуя и эфемерном аромате маршмеллоу, исходящем от мужчины даже посреди пропахшего кровью и кислым запахом боли и смерти поле боя, она старается от себя отгонять. Вместо этого девушка, растирая горящие щёки, задумывается о словах про первый поцелуй. Вероятно, Бьякуран приревновал и решил всё исправить, раз подвернулась такая возможность. Вот только даже при таком раскладе Джессо ничего не изменил, потому что первый поцелуй Тсуны уже был украден человеком, при виде которого она ощущала острые приступы отвращения.
«Шамал», - вспоминает девушка и нервно передёргивает плечами.
Это случилось в тот день, когда Реборн решил потренировать Ямамото и Гокудеру, чтобы улучшить и разнообразить их навыки. В тот день, когда Ямамото убегал несколько часов подряд от стреляющего по нему снарядами танка, который Реборн с милой улыбкой называл аппаратом для подачи мечей. В тот день, когда репетитор решил поиздеваться над Гокудерой, делая ему сумасшедшие причёски и планомерно доводя до грани срыва, наслаждаясь своими издевательствами над не смеющим возразить подрывником. В тот самый день, когда Реборн плеснул ей в лицо мёдом, из-за чего пришлось удирать от гоняющихся за ней ос и после отлёживаться в школьном лазарете, пока Шамал обрабатывал многочисленные вспухшие на её щеках волдыри от осиных «укусов». В тот самый день, когда этот извращенец решил поприставать к пришедшей вместе с Реборном Бьянки, а та ударом ноги отправила его в полёт прямо на Тсуну, сидящую на больничной койке. Всё, что в момент случайного поцелуя ощущала Тсунаёши, это неприятно колющую подбородок щетину, противно влажные губы и нестерпимое желание врезать Бьянки за её мерзкую довольную усмешку. Повезло ещё, что это был единичный случай в принципе. Шамал любил приударить за школьницами, доводя их до истерики и паники своими приставаниями, за что не раз и не два огребал от Хибари, но к ней подходить опасался. Красноречивый взгляд Реборна преследовал его постоянно и давал понять, кто кому что и куда натянет за посягательства в её сторону. Хоть какая-то польза от киллера была.
- Небо? - зовёт ещё вновь Ураган, и Тсуна отмирает.
- Был бой, - прочищает горло девушка и косится на Бьякурана. - Там... Ну... Царил полнейший хаос. Но всё было хорошо. Я видела своих хранителей и слышала варийцев. О, ещё я видела некоторых из Погребальных Венков. Кикё был неподалёку, а ещё я видела хранителя Солнца.
- Хм, - задумчиво тянет Бьякуран, пристально глядя на неё. - И как он тебе?
- Ну... Он... - Тсуна вспоминает трясущегося странного вида паренька с пугающим взглядом и плюшевой игрушкой в руках, явно не раз страдавшей из-за своего владельца. - Полагаю, они с Бельфегором смогли бы найти общий язык. Принц любит таких... Неординарных личностей.
Бьякуран переводит взгляд на заинтересованно шишикнувшего Бельфегора и кивает сам себе. Его радует тот факт, что Тсунаёши не испугалась его хранителя. Не то чтобы эта девушка вообще чего-то могла испугаться в настоящем, кроме разве что смерти своих друзей и близких, однако Джессо всё равно сомневался, стоит ли в этом мире знакомить Саваду со своими хранителями. Те помнили всё, что с ними произошло в других мирах, и могли вытворить какую-нибудь глупость. Не Кикё, разумеется, и даже не Дейзи. Но та же Блюбелл была личностью довольно своевольной и порой излишне легкомысленной. Мало ли, что она могла сказать или сделать. Разгребать последствия было бы крайне утомительно.
- Извините, что задержался. В последний момент пришла новая информация, и пришлось дополнять отчёт.
Вошедший в номер совещаний Шоичи с планшетом в руках и объёмной папкой подмышкой разом разряжает атмосферу. Все тут же подбираются и вспоминают, зачем вообще собрались. Информаторы наконец-то нашли дельную информацию, поймали крыс за хвост и частично распутали клубок. Гамма и Бельфегор уже начали вторую фазу разработки зачистки. Лар уже предупредила своих людей о том, с кого в Италии глаз нельзя спускать. Луссурия оповестил оставшихся в штаб-квартире в Италии рядовых о том, что и в какие сроки нужно подготовить. Даже Реборн уже связался с Ноно и передал ему необходимые сведения, как поступил со своими людьми и Дино. Тсуна и Бьякуран же решили пока не тревожить Юни. Девочка и так была завалена работой, и нагружать её новой не было смысла. Мильфиоровцы всегда готовы вступить в бой, даже если на дворе ночь, и все находятся в своих постелях. Мобилизовать необходимые силы дело пары звонков и одного приказа.
- Итак, приступим, - открывает папку Ирие и начинает зачитывать полученные данные.
***
- Ты не можешь отправиться одна, - хмурится Лар Милч.
Тсунаёши одёргивает футболку и надевает толстовку с глубоким капюшоном. Она знает это. Знает, что не может подвергать себя риску. Вместе с тем девушка понимает, что и тащить за собой всех хранителей нет смысла. Подобные меры подходят для устрашения, а не для переговоров. Однако и одной идти не представляется возможным. Во-первых, её просто никто не отпустит одну. Во-вторых, если учёный, на связь с которым наконец-то смог выйти Шоичи, решит напасть на неё ради того же пламени, придётся туго. Взять кого-то с собой необходимо, но кого? Вариантов настолько много, что глаза разбегаются. Нужен кто-то, кто хорош в переговорах и быстром планировании путей отступления. И кто-то, кто сможет прикрыть в случае угрозы.
- Я и не иду одна, - сообщает Тсуна и поправляет кольцо Неба на пальце. - Но нам нужно ускользнуть тайно. Никто из шестёрок Вонголы не должен сунуться следом. И никто из остальных не должен знать об этой встрече. Занзас на этого учёного зуб имеет, а остальные могут поднять ненужную шумиху. Мало ли, как этот учёный встретит нас.
- Я иду с тобой? - мимолётно удивляется Лар, но соглашается, довольная таким раскладом. - Кто пойдёт с нами для прикрытия?
- Возьмём Мармона, - отзывается Тсунаёши и поправляет маячок, сделанный Шоичи на всякий случай. - Он лучший в своём деле, и с ним будет просто договориться. Помимо этого, Туман сможет скрыть наше присутствие от любого хвоста и от Реборна в том числе.
- Я так и знал, - слышится негромкий высокий голосок, и из туманной дымки выплывает иллюзионист. - Босс заметил, как ты шушукалась со своим Солнцем во время ужина, и приказал мне проследить за вашими передвижениями. Тебе придётся заплатить за моё молчание, иначе я прямо сейчас иду всё рассказывать о вашей вылазке.
- Ты никогда не изменишься, да? - улыбается Тсуна и протягивает к аркобалено руки.
Лар Милч с удивлением наблюдает за тем, как Мармон пристраивается в чужих руках, окутанный едва заметным небесным пламенем. Это пламя отличает от пламени других Небес. Оно такое же согревающее и завораживающее своим светом, но в то же время совершенно иное. Как будто более чистое, притягательное и искреннее в воле, питающей его. Лар не уверена, дело в помыслах Тсуны или в том, что девушка - Открытое Небо, но не может не признать особенности этого пламени. Даже дуновение его со стороны успокаивает и расслабляет, как кружка горячего чая или какао после прогулки по ледяным зимним улицам. Понятно, почему Мармон требует с Тсуны оплату именно пламенем, а не деньгами. Деньги может и могут дарить счастье, но с этим пламенем абсолютно точно ничто не сравнится.
- Нужно создать наши иллюзии на время отсутствия, - перечисляет Лар. - Шоичи в курсе нашей вылазки и поработает с камерами наблюдения, как только мы приблизимся к выходу. Стоит провернуть это дело быстро и вернуться обратно. Хорошо, что на улице уже стемнело. Под покровом ночи передвигаться будет легче и без прикрытия иллюзиями.
Тсунаёши согласно кивает и покрепче прижимает к груди Мармона, направляясь на выход. Лар следует за ней и перед тем, как закрыть дверь номера, видит спящую на постели Тсунаёши и саму себя, задремавшую за чтением книги в кресле. Удачный выбор, как отмечает для себя Облако, срываясь на бег вслед за своим Небом и ныряя за дверь, ведущую к лестницам для персонала. Спящую Тсунаёши после тренировки с Фонгом не посмеет потревожить даже Бьякуран, а саму Лар растормошить после целого дня работы на пару с Шоичи осмелится лишь Гамма, но он занят с Бельфегором и Скуало и вряд ли освободится в ближайшие несколько часов. К тому же, Мармон наверняка создал не простые иллюзии, и её копия сможет одурачить Грозу разговором или же и вовсе сразу после побудки удалится в свою комнату, не вызывая особых подозрений.
На улице действительно рано стемнело из-за набежавших чёрных туч. Позже наверняка пойдёт дождь, поэтому Тсунаёши, как только они отходят подальше от отеля, ловит такси и просит довезти их до средней школы Намимори. Оттуда они уже передвигаются на своих двух, постепенно приближаясь к черте города. Учёный, восхищённый наглостью Шоичи, пытавшегося пробить его защиту, согласился на встречу, но место выбрал не самое лучшее, как по мнению всех знающих. И пусть отсутствие свидетелей в заброшенном Кокуе Лэнд могло сыграть на руку в случае начала боя, в тихом кафе или уютном ресторане Тсунаёши чувствовала бы себя намного уютнее. Уж получше, чем среди развалин, наполненных мрачными воспоминаниями и потайными углами, за каждым из которых их может поджидать угроза.
- Я ощущаю нечто странное, - на подходе к парку сообщает Мармон.
Аркобалено взлетает с рук Тсуны и на мгновение убирает со своей соски цепи. Пустышка тут же начинает светиться изнутри мягким тёмно-синим пламенем. Хмыкнув, Туман запечатывает её и осматривается. Он не чувствует присутствия Реборна, пламя и вездесущность которого успели надоесть за прошедшее время, однако рядом находится аркобалено, и это факт. Вернувшись на руки замершей на месте Тсунаёши, Мармон обдумывает всю имеющуюся у них информацию и поджимает губы.
- Я знаю, кто наш учёный, - ворчит Туман.
- Пустышки ведь светятся тогда, когда рядом есть ещё кто-то, кто является их носителем, верно? - уточняет Тсунаёши и подбирается, вставая вплотную к Лар и окидывая взглядом неприветливую местность. - Фонг рассказывал, кто в своё время принял проклятье аркобалено помимо известных мне личностей. Среди них ведь был учёный, верно? Гениальный изобретатель и исследователь, которого называли вторым да Винчи. Лучший в своём деле. Лар Милч, ты должна знать его.
- Ты говоришь о Верде? - уточняет Облако и тут же зажигает пламя в кольце. - Это плохо. От этого психопата можно ждать чего угодно. Ради своих исследований и экспериментов он готов на всё.
- Ну-ну. Я бы попросил.
Аркобалено с зелёной соской Грозы появляется буквально из ниоткуда. Тсунаёши уверена, что только что в стене здания не было никаких проёмов, однако именно из чернеющей дыры к ним выходит знаменитейший учёный в белоснежном халате и круглых очках на переносице. Ещё один проклятый младенец. Ещё один взрослый мужчина, запертый в теле малыша. Ещё один носитель пустышки, которого у Тсуны язык не повернётся назвать ребёнком. Верде не боится их и нисколько не опасается. Неторопливо выходит навстречу и одаривает изучающим пристальным взглядом, от которого у Тсуны складывается неприятное ощущение нахождения под микроскопом. Взгляд у учёного одновременно флегматичный и скрывающий в себе множество чертей. Аура, окружающая аркобалено, заставляет желать зажечь Х-перчатки. Просто на всякий случай. Кольцо Неба из-за этого начинает светиться, и это не укрывается от аркобалено Грозы. Верде довольно усмехается и запрыгивает на поваленную колонну, служащую когда-то опорой наполовину обвалившемуся балкону.
- Я был удивлён упорством того человека, что пытался взломать каналы связи со мной. Только из-за своего интереса я вышел с ним на связь, но поглядите. Сколь неординарные личности стоят сейчас передо мной. Экс-Дечимо Вонголы и двое аркобалено, один из которых бракованный. Занимательно.
- Не называй меня так, - поджимает губы Лар и пронзает учёного тяжёлым взглядом.
- Я всего лишь говорю правду, - пожимает плечами Верде. - Проклятие ведь зацепило тебя лишь частично, верно? Колонелло успел оттолкнуть тебя, принимая удар на себя. Но тебя всё равно зацепило. Оттого твой ритм жизни изменён. Ты должна выглядеть намного старше своих лет, однако жизненные процессы в твоём организме заторможены. Мы, аркобалено, не можем вырасти. Ты же изменяешься, но крайне медленно. Было бы интересно изучить этот уникальный феномен.
- Мы здесь не ради этого, - одёргивает закипающее Облако Тсунаёши и переводит взгляд на аркобалено Грозы, выпуская из своих рук Мармона. - Мы пришли поговорить, Верде. Нас интересует информация, которая у тебя имеется, и изобретённое тобой оружие.
- Вообще-то оружие изобретаю не только я, - хмыкает учёный, подходя ближе и начиная вновь изучать Тсунаёши взглядом, в котором проскальзывают искры интереса. - Нас трое. Трое учёных, которые соревнуются между собой. Я пока что лидирую, но разработка постепенно тормозится нехваткой материала для исследований. Если бы ты и твой Дождь не влезли, у меня был бы уникальный образец пламени. Что, несомненно, помогло бы мне в моём исследовании и совершенствовании оружия. Не всё можно проверить моделированием, хотя это намного проще. Коробочки нужно проверять реальным боем.
- Нам нужна информация, Верде, - шелестит Мармон и спускается из воздуха, вставая рядом с учёным. - Нас интересует твой договор с Вонголой и оплата, гарантированная тебе за поставку оружия.
- Вы ведь уже всё знаете, - поправляет очки Гроза. - Ваши хакеры влезли туда, куда лезть не надо было. Вы знаете про договор, оружие, свитки из архива Вонголы и пламя Занзаса Скайрини, босса Варии. Данные следовало укрыть понадёжнее, чтобы они не попали в чужие руки. Так к чему этот пустой разговор?
- Нам нужны доказательства вашей связи с Вазари. Доказательства с твоей стороны, которые невозможно и незачем подделывать. Ты ведь наверняка перестраховался, - хмыкает Тсуна, рассматривая аркобалено. - Помимо этого я хотела предложить тебе сотрудничество. Полагаю, о состоянии дел Вонголы ты знаешь. Мильфиоре предложит тебе куда более выгодные условия. Твоё оружие уникально. Я видела его в действии. Если в будущем оно хлынет на теневой рынок, то лучше приобрести его заранее и от проверенного человека. Пусть я не знаю тебя, и у меня нет причин доверять тебе, но лучше относительно знакомый аркобалено, чем неизвестные учёные. Которые, к тому же, просто люди.
- Хм? - вскидывает брови Верде. - Чем тебя не устраивает людская природа, Небо Виджиларе?
- Люди смертны, - пожимает плечами Тсуна. - Эти учёные не исключение. Их всегда смогут найти и всегда смогут прижать. Гении или нет, но на каждую силу есть ещё большая сила. Аркобалено же другой уровень. С таким поставщиком можно будет не волноваться о человеческих факторах. Фонг немного рассказывал обо всех вас. Он не вдавался в личности и подробности, но ты ведь и при жизни был весьма и весьма одарённым, верно? Проклятие лишь открыло новые просторы для исследования. Полагаю, если ты пожелаешь скрыться, выйти на твой след будет весьма и весьма проблематично. Это решает вопросы с преследованием тебя жадными мафиози, желающими перехватить товар или выбить «рецепт» коробочек.
- Какой меркантильный расчёт. Полагаю, это влияние Вайпера? - усмехается Верде.
- Я - Мармон, - недовольно ворчит Туман, сильнее натягивая капюшон на лицо.
- Ну, так что? - обращает на себя внимание Тсуна. - Ты готов обсудить договор с нами?
- Полагаю, договор с Вонголой действительно пустая трата времени, - хмыкает Верде. - Оплату по факту целиком я так и не получил, а потому нет нужды отказываться от столь неожиданного щедрого предложения. Впрочем, я буду сотрудничать лишь в том случае, если ты примешь все пункты, касающиеся оплаты моего труда.
- Если Мармон не найдёт их невыгодными, - кивает Тсунаёши, и Гроза довольно потирает крошечные ладошки.
- Тогда я приглашаю вас на свою временную базу, господа.
Верде нажимает кнопку на пульте, вынутом из кармана халата, и стена с дырой отъезжает в сторону. Лар и Мармон тут же оказываются рядом с Тсуной, а сама девушка вспоминает, как любил в прошлом Реборн выпрыгивать из всевозможных неожиданных мест. Параллель между аркобалено Грозы и аркобалено Солнца ей совершенно не нравится, но успокаивает тот факт, что Верде в некотором роде фанатик своего дела. С ним определённо можно будет договориться.
«Однако неприятных воспоминаний вокруг этого места всё больше и больше», - мысленно кривится Тсуна и делает первый шаг вперёд.
|...|
