«Женщина становится полноценной личностью только тогда, когда ее кто-нибудь полюбит». Александр Дюма, писатель.
Время до каникул пролетело для Розамунды слишком быстро. Лишь единожды за весь год девочка написала родителям — спросила разрешения о поездке к Поттерам на неделю летних каникул. Ответа не было, школьные совы никогда не ждут ответа, как любезно обьяснил Джеймс, так что Петуния и не ожидала его, исходя из того, что родители с ней не очень-то близки, и поэтому волноваться не должны и с легкостью отпустят. (Конечно же, Петуния видела эту ситуацию только с одной стороны, уверенная, что ею родители не особо дорожат, в отличии от ее рыжей сестры. Сами же мистер и миссис Эванс старшую дочку все же любили. «Просто младшенькая особенная, она нуждается в особом внимании», думали они, не подозревая о том, что и старшенькая особенная. И им не надо было «класть на нее болт», как бы сказали их соседи чета Дурслей, вот только поняли те это слишком поздно. Им оставалось лишь испытывать вину и не трогать девочку особо.) Экзамены оказались легкими для тех, кто не филонил весь год, усердно выполнял домашние задания и хоть немножко читал дополнительно из задаваемых тем, и Петуния как раз входила в число этих счастливчиков. За неделю до них, удивительное дело, за книжки засели даже мальчишки — те как прилежные ученики, пинавшие балду на всяких ненужных эссе, зубрили весь годичный материал за считанные дни. И чему девочка даже уже не поразилась, так это тому, что в итоге эти ленивцы получили высшие баллы по всем предметам. Сама Петуния получила везде превосходно, кроме Чар. В день экзамена, которое было последним, у нее было редкостно-агрессивное настроение. Каждая мелочь бесила, болела голова и тянуло живот. Розамунда хмурилась, но писала ответы на задания. На следующий день, когда вещи были собраны, дети отбывали домой. Петуния не то, чтобы была рада, покидать школу, полную интересных знаний, не хотелось, но потом девочка вспоминала о предстоящем визите к Поттерам, и слабая улыбка невольно появлялась на губах. Как был рад Джеймс ее согласию, словами не передать, так и лучился счастьем и довольством жизнью, и Роза незаметно для себя заражалась его добродушным настроением, забывая о болях и раздражении. — Поедем вместе в одном купе? — не то спросил, не то утвердил Джеймс, поправляя очки. — Конечно поедем! — за нее ответил Сириус и Розамунда лишь кивнула, — Как будто бы ты могла отказаться, душа моя! Розамунда даже хихикнула, прикрыв нижнюю половину лица рукой. — Верно, не смогла бы. — Надутый Джеймс пихнул друга локтем в бок, получая ответный тычок. Мальчики, похоже, понимали друг друга и без слов, в то время как Роза просто приняла без понимания причин. Так, препираясь и тепло улыбаясь, трое расселись в купе. Кто-то постучался и когда дверь отворилась, им предстал вид на Барти Крауча-младшего. — Простите, пустите к себе? — после разрешения тот секунду посомневался, да собирался сесть рядом с Розамундой. Та была не против, спокойный и понимающий мальчик Барти ей нравился своей взрослостью и ненавязчивостью, вот только Джеймс не дал этому случиться. Он быстро, но плавно, встал и улыбаясь, сел рядом с девочкой. — Прости, но тебе придется сесть рядом с Сири, это место уже занято, хаха, — шатен растрепал свои и так пышные волосы. Блэк засмеялся, держась за живот. Ухахатывался, так его рассмешила ревность и эгоистичность кузена. Барти не обратил на этот казус внимания и со спокойным лицом приземлился рядом с черноволосым волшебником. Невербально и беспалочково увеличил вынутую из кармана мантии мини-книгу.***
Лили Эванс же сейчас находилась среди однокурсников, упиваясь вниманием, добиваясь того, что ей чуть ли не в рот заглядвывали, речи внимательно слушали, над шутками смеялись. Ей нравилось находиться в центре внимания, нравились взгляды, бросаемые на нее. И невдомек рыжей было, что за ее спиной плелись интриги. Снейп… Благодаря усилиям Джеймса и Сириуса, мальчик замухрышка стал хоть на ухоженного человека похож, а не на грязнулю. Волосы благодаря магическим шампуням «Чистоблеск» производства его отца, которые мужчина без вопросов прислал в нужном количестве, стали чистыми и ухоженными, они блестели на солнце, не выглядя при этом сальными — многие замечали эти улучшения, лишь одна зеленоглазая девочка была слепа к ним, продолжая относиться к мальчику покровительственно и снисходительно. Также зубы стали белее, лицо чище и в целом Снейп теперь выглядел живее, что заставляло мальчиков гордиться проделанной работой. Вторая часть плана была запланирована на каникулы, так как мальчикам понадобится взрослая помощь. «Уж отец сможет достучаться до затворника Принца и рассказать о внуке», уверил друга Джеймс. Тот доверял кузену и без сомнений согласился. — Итак, Роза, — Джеймс дождался, пока девочка переведет на него взгляд, — тогда я тебе пришлю сову завтра и ты ответишь, отпустили ли тебя родители, хорошо? — Да, и надеюсь она дождется ответа. — О, не волнуйся, наши совы натренированы и умеют вести себя культурно, не царапаясь, — сказал шатен. — Хорошо, — безмятежно отозвалась Петуния. Слушая как разговаривают мальчики, Розамунда сама не заметила, как под знакомые и близкие голоса оказалась затянута в обьятия Морфея. Светлая макушка опустилась, дыхание стало размеренным и медленным, и сидящий рядом мальчик умилился. Аккуратно, чтобы не дай Мерлин не разбудить, он уложил чужую голову себе на плечо. Глядя на чужую наисчастливейшую улыбку, Сириус тепло проворчал: — Насмотреться не можешь, влюбленный ты наш? — ответом ему стал тихий смешок.***
— Нет, милая, мы не можем отпустить тебя одну непонятно куда и непонятно к кому, даже не зная адреса! А вдруг мы хотим приехать проведать? Все-таки неделя это не один или два дня, что угодно может случиться! — Розамунда устало выдохнула, жалея, что на каникулах колдовать нельзя. А для нее так вообще «магия вне Хогвартса запрещена», как для магглорожденной. А то бы вспышка Конфундуса, как ранее уже проделывала профессор Макгонагл, и она бы без трепания нервов поехала гостить к Поттерам. — И вы запрещаете мне ехать? — спросила девочка безэмоционально. — Нет, но возьми с собой сестру, вдвоем будет безопаснее. И я хочу, чтобы вас забрали, а не вы сами поехали неизвестно куда. Мне надо видеть, кому я отдаю своих детей! — экспрессивно произнесла мать семейства. Петуния вздохнула напоказ, показывая, как ее все достало. Еще и живот вновь начал болеть, не к добру такие частые боли… Отписавшись в письме прилетевшей сове Джеймсу, девочка начала готовиться ко сну, приняв перед этим ванну. Сидя в горячей водичке, Розамунда расслаблялась, лежа с закрытыми глазами. А когда хотела вылезать… … Вода была розовой, кое-где виднелись и темные комочки. Розамунду передернуло, всем телом та дернулась от отвращения, и быстро вылезла, поднимая кучу брызг. — Мам! — громко позвала панически девочка, забыв о неловкости, называя чужую женщину матерью. Ведь в ее прошлой жизни в ее четырнадцать лет ничего не было, а тут, одиннадцать… Женщина быстро прибежала на крики. Увидела, объяснила, показала. — Ах, моя девочка стала девушкой, — наигранно смахнула слезу, хотя глаза были и вправду на мокром месте. Розамунда промолчала. Оставшись одной, исследовала средства женской гигиены. Потрогала, понюхала. До чего прогресс дошел, в ее время девушки считались грязными в этот период месяца и закрывались, не показываясь никому на глаза. А сейчас можно даже выходить в люди, заниматься привычными делами, даже заниматься спортом, и никто ничего не заметит! А пахли они очень даже вкусно…