За белыми стенами

— Ты доверяешь мне? — спрашивала Мойра снова, глядя на своего подопечного твёрдым, буквально стальным взглядом. Если тогда в торговом центре Сибрен ответил ей утвердительно, поскольку находился на грани шока, и его мысли были в совершенно другом месте, то сейчас Сигма не был так уверен в этом. Страх медленно разрастался, буквально сжимая костлявыми лапами. Такими же жёсткими, как и руки стоящей напротив него женщины. — Отвечай уже, чёрт подери! — Мойра начинала выходить из себя, так как господин де Койпер уже битый час не произносил ни слова. Женщина понимала, что сейчас она заметно перегнула палку, и эта кратковременная вспышка эмоций может испортить всё, что было так кропотливо построено в течение нескольких месяцев. Скрестив руки на груди, учёная ходила по кабинету, как тигр в клетке. Сам же Сигма чувствовал себя так, словно попал на допрос. Впрочем, так оно и было. — Я не знаю, — тихо ответил мужчина, понимая, что если он продолжит молчать дальше, то ситуация может заметно осложниться, — я боюсь вас. — Почему? Мы же неплохо с вами ладили, господин де Койпер, и вы прекрасно знаете, что я не причиню вреда. — Вы — нет, но ваши коллеги могут, если я что-то сделаю неправильно. А я не знаю, когда я делаю правильно, а когда — нет. Я запутался! Взгляд Мойры немного смягчился, после чего она села рядом со своим подопечным, положив тому руку на плечо. — Я сама-то уже не знаю, что правильно, а что нет. Я просто выполняю свою работу, что посоветую делать и вам. Мужчина снова замолчал, обдумывая услышанные слова и вновь пытаясь переварить сложившуюся ситуацию. Всё это не клеилось с ранее представляемой картиной, где жизнь вроде как начала налаживаться, он снова был свободен и стал кому-то нужным. Но всё, конечно же, оказалось не так просто. Двойное дно, мать его. — Убивать людей? — резко воскликнул Сигма, снова вспомнив тот злополучный репортаж. — Пугать их, как чёртов лунатик в тёмном коридоре? Мужчина схватился за голову. Такое количество информации было тяжело переварить. С другой стороны, если судить по обрывкам тех немногих сохранившихся воспоминаний, он добровольно согласился на это. Сам, без каких-либо уговоров или шантажа. Ещё одна неприятная догадка осенила учёного, и тот резко посмотрел на Мойру — правда, в этом взгляде уже не было ничего дружелюбного. Госпожа О’Доран даже на мгновение опешила, потому что впервые видела подопечного таким злым, и сейчас он смотрел на неё как на врага. — Что вы со мною сделали?! — прорычал мужчина, приблизившись к той, кого считал своим единственным союзником. — Втёрлись в доверие и промыли мне мозги, чтобы стал более послушным? Я верил вам! Мойра продолжила молчать, сохраняя последние крохи самообладания и привычную маску спокойствия. Ей хотелось возразить; сказать, что это неправда и Сигма стал для неё кем-то большим, чем очередной подопытный образец; взять его за руку и успокоить. Но слова не шли, отчего женщина могла только смотреть в глаза господина де Койпера, улавливая в них несвойственную в его состоянии ясность и осмысленность взгляда. Именно такого результата Мойра и пыталась добиться, но явно не такими средствами, и впервые за долгую карьеру в душе учёной резануло неприятное ощущение стыда. Слишком рано его отправили на задание. Слишком рано он узнал правду и слишком рано её осознал. Всё произошло не так, как должно было быть, и сейчас находилось на грани крушения, продолжая балансировать на одной тоненькой ниточке. Поняв, что не дождётся никаких ответов, Сигма выдохнул, после чего резко отвернулся и пошёл к выходу. Теперь болела не только голова, но и что-то внутри, осыпаясь неприятными осколками, похожими на стекло. Так рушилась его Вселенная, новый идеальный мир, выстроенный за какие-то несколько месяцев.