За занавесом

- Ты в порядке? Мимолетный вопрос, больше вежливый, потому можно запросто улыбнуться в ответ, чувствуя, как все внутри хрустко заледенело от тепла этой вовсе не безразличной улыбки, сопроводившей такие обыденные слова. Странная гамма противоположных чувств. Странное чувство, которого лучше бы не было... Вдруг такое острое прямо сейчас, в эту секунду, из-за вопроса с улыбкой, близости и взгляда глаза в глаза, когда, как назло, не оказалось никого поблизости, и все никак не ответить столь же обыкновенным «Да, спасибо». А потом поскорей забыть обо всем этом! Комок чего-то душераздирающе-горького колет горло и не дает сделать вдох, не то, что спокойно говорить. Цепенящий холод, ощущаемый жаром, сковал по рукам и ногам, не позволяя хотя бы коротко кивнуть, заканчивая тем разговор. Ну и как тут собеседнику вежливо уйти восвояси? Они столкнулись на лестнице, ведущий к служебному выходу из театра, он – остановился на площадке, роясь в карманах, ища зажигалку. Уйдя в себя, задумавшись. Надо же было человеку, о котором он как раз думал, в эту самую минуту появиться в том же самом месте! - Оливер? – переспросил его Дэвид, определенно не собирающийся уходить, не получив на обиходный «пароль» аналогичного ответа. Твою ж налево… Не существует актеров, не спешащих свалить после спектакля побыстрее, массовка так вообще никогда не выходит на поклоны полным составом, по очереди удирая пораньше. Что бы Теннанту не вспомнить об этом и не уйти наконец?! Распущенные на сцене волосы собраны теперь в хвост, но все равно отчего-то чувствуется, дурманя, их запах, который хочется полностью вобрать в себя и никогда не отпускать. Сценический грим снят, но глаза стали от этого словно еще ярче. Темно-карие, красивые, не оторваться, смотря в них… Губы. Их вкус все еще не перестал ощущаться собственными… Сколько раз Дэвид Теннант целовал его во время спектакля, взяв лицо в обе ладони, а сколько до того во время репетиций – и ничего. Но потом… С какого момента, как давно вкус этих губ начал сводить его с ума? Буквально преследовать по пятам, не давая покоя днем и особенно ночью. Ответить хоть что-нибудь, срочно! - Следующий спектакль последний. – Оливер Рикс настолько же пожалел, что так и не смог выдавить ответного пароля просто вежливых людей, насколько порадовался, что не сказал то, что так на язык и просилось. - Да, верно. – не сказать, чтобы понял, о чем он, Дэвид, ясно видящий, что тот чем-то действительно сильно расстроен. - По крайней мере, мне больше не придется тебя убивать. – кое-как отшутился «герцог Омерль», следом делая все еще хуже, когда торопливо устремился вниз по лестнице, якобы вспомнив о каких-то безотлагательных делах. «Ричард Второй» продолжил свой путь не раньше, чем затихли его шаги и гулко хлопнула тяжелая дверь.